Реферат По дисциплине «История зарубежной литературы XVII-XX вв»
Жанровое разнообразие английской литературы
жүктеу/скачать 40.33 Kb.
|
| Жанровое разнообразие английской литературы
В творчестве авторов были использованы такие жанры как: антиутопия, фэнтези, детектив. Наиболее ярким явлением послевоенной британской прозы был экзистенциалистский роман, развиваемый такими авторами как А. Мердок, Дж. Фаулз, У. Голдинг, М. Спарк, К. Уилсон. Специфика творчества всех указанных английских авторов состояла в том, что жанр экзистенциалистского романа ни у одного из них не был представлен в чистом виде (если сравнивать его с творчеством французских экзистенциалистов: Ж. -П. Сартром, А. Камю, С. де Бовуар). Экзистенциализм у А. Мердок соседствовал с философией языка Л. Виттгенштейна, Дж. Фаулз, уже в раннем творчестве, отдавал предпочтение психоанализу, а М. Спарк, приняв католицизм, размышляла над философско-религиозными проблемами. Стремление к глобальному осмыслению современного мира, наметившееся в английском философском романе, еще в контексте модернистской парадигмы, породило не менее интересный и «серьезный» постмодернизм. Напомним, что в 70-е–80-е гг. ХХ ст. все указанные авторы переживают расцвет или новый этап своего творчества: У. Голдинг пишет «Зримую тьму» и «Бумажных людишек», знаменуя появление философского романа «открытого типа» [13]; а в повести «Бог-скорпион» и в романе «Двойной язык» У. Голдинг совершает попытки не только реконструирования, но и деконструирования истории Египта и Древней Греции периода Эллинизма. Дж. Фаулз, основываясь на постмодернистских принципах игры, создает роман «Волхв», экспериментирует с техниками метаромана в «Женщине французского лейтенанта». Последние романы Айрис Мердок «Ученик философа», «Добрый подмастерье», «Зеленый рыцарь» также изобилуют постмодернистскими приемами. Соответственно, романисты, получившие известность в к. ХХ века (А. Макьюэн, П. Акройд, Д. Лодж, Дж. Барнс и др.), хотя и работают в постмодернистском ключе, но испытывают влияние английской модернистской философской прозы, продолжая ее традиции. Родиной литературного постмодернизма, вслед за теоретиком постмодернизма И. Хассаном, принято считать США. Сильное влияние постструктуралистских, постфрейдистских, деконструктивистских идей французских философов (Ж. Деррида, Ж. Делеза, Ж. Ф. Лиотара, Ю. Кристевой) обусловило появление таких авторов как Д. Бартельми, Т. Пинчон, Р. Бротиган, Дж. Барт и др. Благодаря тотальному принципу игры, интертекстуальности, пародированию, пастишизации, снижению, ризоматике и т. п. в их текстах происходит смешение времен, культур, языков, реальных фактов и вымысла. И это экспериментирование, появление совершенно новых приемов письма, эта новая проблематика, связанная с открытиями французских философов, может быть названа начальной стадией постмодернизма и сравнима с бурным всплеском авангардных течений модернизма — дадаизмом, сюрреализмом, футуризмом. Эти течения н. ХХ века шокировали скандальной эпатажностью, однако вместе с тем формировали горизонт формальных приемов, которые в дальнейшем будут применяться модернистами. И если вернуться к английской литературе к. ХХ века, к традиции философской прозы, из которой, как представляется, и вышел английский постмодернизм, то английский роман 80-х гг. стоит назвать более зрелым, созидательным этапом постмодернизма. Как справедливо отмечает в своей монографии Д. Хед, «... игровой (ludic) постмодернизм оказался невостребованным в британской художественной культуре». Таким образом, зарождаясь параллельно с постмодернизмом США, английский постмодернизм с самого начала нес в себе черты философичности (о чем говорит творчество У. Голдинга, Дж. Фаулза, А. Мердок) и опирался на национальные литературные традиции. Первый выделяемый нами жанровый вид тесно связан с определяющей чертой именно английского постмодернизма — пристальным вниманием к истории, к прошлому, не только своей страны, но и всего человечества. Новая постмодернистская концепция истории (история — это всего лишь «официально» принятый рассказ о прошлом, следовательно, этот рассказ так же частично ее воспроизводит, как любой другой текст, например, художественный) в сочетании с традиционным историческим романом ХІХ века породили самобытный жанровый вид английского романа — историографический метароман. Впервые данный термин вводит английская исследовательница Линда Хатчеон в 1988 г., поясняя, что «историографический — дословно «пишет историю», метароман — текст комментирует свой вымышленный статус, подчеркивает сделанность произведения, обнажает «текстуальность текста»» . Приняв принципы метанаррации, английский романист Дж. Барнс в романе «История мира в 10½ главах» комментирует свое отношение к истории «История — это ведь не то, что случилось. История — это всего лишь то, что рассказывают нам историки». Исследованию произведений Гр. Свифта «Водоземье», Дж. Барнса «История мира в 10½ главах», П. Акройда «Большой лондонский пожар», «Хоксмур», М. Бредбери «Историческая личность», написанных в указанном жанре, посвящены диссертации российских ученых Ю. С. Райнеке, Ю. А. Барашковской, Е. В. Колодинской [9; 1; 4]. Чаще всего, повествование в таком романе фрагментарно: в текст при помощи техники монтажа вставляются обрывки документов, дневников, писем, фальсифицированных документов; прошлое переплетается с настоящим, реальность с вымыслом, а достоверный исторический факт с недостоверным. Так, исследовательница Ю. Барашковская пишет, что «…целью авторов является не художественное отображение духовной и материальной культуры прошлого с последующим извлечением моральных уроков, а создание альтернативной исторической реальности с тем, чтобы раскрыть в истории бесконечное число заложенных в ней потенций, привлечь внимание читателей к таким аспектам истории европейской цивилизации, которые оказались исключенными из «официальной» историографии с утверждением рационализма как основного направления философии Нового времени» [1]. Романисты пытаются переписать прошлое, оживить его в настоящем, а не восстановить его, как происходило в историческом романе XIX века. И только в историографическом романе исторический факт способен обрести будущее: «факт обретает новую интерпретацию, событие, которое не имело места в официальной истории, получает право на существование» . Параллельно с осмыслением истории в английском романе к. ХХ в. намечается тенденция к новому прочтению литературы прошлых веков, особенно викторианского периода. Эра правления королевы Виктории (1837–1901 гг.) в сознании англичан всегда отождествлялась с периодом наивысшего расцвета Великобритании, символизировала эру благоденствия, время наивысшей духовности и нравственности. Эти представления находили свое отражение в реалистических романах Ч. Диккенса, сестер Бронте, Дж. Остин, Дж. Элиот и др. Однако, как отмечает Е. Тарасова в статье «Хамелеон британской литературы», посвященной творчеству Дж. Барнса: «Роман викторианский — основной в английской прозе XIX столетия — как будто бы воссоздавал действительность, но на самом деле строился на строго определенном наборе клише и выверенных формул, и его связь с окружающим миром была более чем зыбкой» [14]. Именно над этой зыбкостью задумались писатели конца ХХ века. Авторы-постмодернисты Д. Лодж в романе «Хорошая работа», А. Байетт в произведениях «Обладать», «Ангелы и насекомые», С. Уотерс в романе «Бархатные коготки», А. Макьюэн в романе «Искупление» пытаются переосмыслить прошлое страны, вступая в интертекстуальный диалог с произведениями викторианской эпохи — они создают новую жанровую модификацию — «неовикторианский роман». Принципы стилистической реконструкции викторианского романа были разработаны еще Дж. Фаулзом в романе 1968 г. «Женщина французского лейтенанта». Продолжая развивать его технику, Дж. Лодж, А. Байетт, С. Уотерс, А. Макьюэн не только реконструируют произведения ХІХ века, желая вернуть и воскресить непререкаемый канон ценностей, сложившихся в эпоху величия Великобритании, но стремятся деконструировать «Британский миф». В их произведениях широко используется ирония, игра с традицией, пародия, интертекстуальность, метатекстуальность для того, чтобы вскрыть противоречия, лежащие в основе викторианской ментальности, создать новое прочтение эпохи [16]. Еще один жанровый вид постмодернистского английского романа, в котором переосмысливается прошлое, получил название «литературной биографии» [18]. Романы «Эзра Пауд и его мир», «Последнее завещание О. Уайльда», «Блейк», «Чаттертон» и др. принадлежат перу основателя данного жанра Питеру Акройду. Лучше понять личность автора стремятся и Малькольм Бредбери в романе «В Эрмитаж» (повествование посвящено путешествию Д. Дидро в Россию), и Энтони Берджесс в романах «Влюбленный Шекспир» и «Мертвец в Дептфорде»(о Кристофере Марло), а так же в повести «АББА, АББА» о последнем годе жизни Дж. Китса. В романах указанных авторов на первый план выходят личности великих художников прошлого, осуществляется попытка интерпретации их жизни, осмысления их творчества, однако постмодернистские авторы не всегда опираются на факты и дошедшие до наших дней документальные свидетельства. Особенностью «литературной биографии» становится то, что фактография в ней сливается с подделкой документа, пародия и стилистические имитации произведений знаменитых авторов прошлого сочетаются с литературной критикой их произведений, а метаповествование является одним из основных принципов письма. Как отмечает в своей диссертации А. В. Шубина, П. Акройд принципиально не собирается отделять правду от вымысла, поясняя это так: «Исследование жизни великого человека неизменно наталкивается на препятствие — никто не знает, что он думал и чувствовал на самом деле. Попытка же реконструкции, по сути, и есть попытка концептуального прочтения и толкования, а зна-ит, метод создания биографии ничем не отличается от метода создания романа». Анализируя тенденции британской литературы к. ХХ века невозможно не упомянуть о широком распространении кросскультурного или постколониального романа. В силу утраты Великобританией своих колоний во второй половине ХХ в., тотальной глобализации мира и массовой миграции населения в Европейских странах, США и Канаде начинает формироваться мультикультурализм — явление, описывающее сосуществование на одной территории представителей различных наций, культур, вероисповеданий. Выходцы из бывших британских колоний создают литературу на английском языке, пытаясь осмыслить свою культуру и культуру метрополии, современный мир и свое место в этом мире. Безусловно, появление писателей «смешанной идентичности» (В. С. Найпол, Х. Курейши, С. Рушди, К. Исигуро, Б. Окри и др.), удостоенных многими европейскими литературными премиями, изменяет представление об английской литературе, поскольку их творчество вводит в «новую английскую литературу» ряд тем и мотивов (чаще всего, основанных на мифах, традициях, этнокультурных стереотипах поведения восточных народов), которые не встречались ранее ни в одном европейском произведении. «Тематика, которой посвящены произведения таких авторов, их стиль, сюжет, многие элементы поэтики характеризуются «странностью», чуждостью для европейского читателя, поскольку ему приходится сталкиваться с традициями жителей бывших колоний, с особенностями их жизни и мировоззрения, а порой и решать проблемы межкультурной коммуникации, вступая в общение с носителями неевропейских культурных стереотипов» [6:3], — пишет в автореферате российский исследователь О. В. Павлова. Причудливое соединение восточных и западных мотивов становится возможным благодаря активному использованию авторами постмодернистских техник письма: фрагментарности повествования, пространственно-временных смещений, введению симулякральных, гибридных персонажей, интертекстуальности и т. п. приемов. Осмыслению этой «гибридной литературы», творчества кросскультурных авторов, «новой английской литературы» посвящены диссертации и монографии О. А. Павловой, О. Г. Сидоровой, С. П. Толкачева и др. Как реакция на мультикультурные тенденции в литературе, появляется потребность осмысления английской национальной идентичности. Постмодернистские авторы, подобно тому, как размышляли об истории, творческих личностях или Викторианской эпохе, обращаются к феномену «Englishness» («английскости») и стремяться понять специфику английской культуры. Традиционный для английской литературы жанр «a state of England novel» (роман о состоянии Англии), по меткому замечанию Д. Хеда, в конце ХХ века превращается в «idea of England novel»(роман английской идеи) [19:121]. Данной темы касается еще в 1977 г. Дж. Фаулз в романе «Дэниэл Мартин». «Английскость» в мультикультурном и полиэтническом контексте станет предметом размышлений Дж. Свифта в сборнике рассказов «Уроки плавания» (об этом детально в диссертации Е. Г. Сатюковой [11]). Но наиболее интересное произведение — роман Дж. Барнса «Англия, Англия», в котором автор анализирует наиболее устойчивые «штампы», сложившиеся в английской культуре и распространившиеся за пределы Британии. Дж. Барнс приходит к выводу, что национальная идентичность — это текст, нарратив, который постепенно внедряется в сознание человека, в процессе его взросления. Это какие-то фрагменты, куски, разрозненные и искаженные сведения, когда-то полученной информации на уроках истории, географии, естествознания, которые в виде устойчивых клише оседают в памяти индивидуальной и коллективной. Как отмечает исследователь творчества Дж. Барнса О. В. Горбунова: «Метафора сборки по кусочкам, конструкции и реконструкции раскрывает сконструированность понятия национальной идентичности и фрагментарность «общего воспоминания», лежащего в его основе» [2:56]. По мнению исследовательницы Л. Ф. Хабибуллиной, Дж. Барнс намеренно деконструирует национальный миф, выявляя его симулятивный характер жүктеу/скачать 40.33 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|