Российский гуманитарный научный фонд

С.В. Смутин

Прежде всего хотелось бы пояснить, почему выбрана именно проблема длительности. Выбор обусловлен тем, что длительность является моментом самой первой интуиции, в которой личность достигает собственного самосознания. Идея длительности непосредственно присутствует в самосознании личности, самоочевидна и потому не требует каких-либо дополнительных обоснований. К понятию длительности А. Бергсон приходит через подробный анализ двух способов познания, к которым сводятся все представленные в истории философии направления. Такой путь, на мой взгляд ,позволяет наиболее глубоко проникнуть в идею длительности, проникнуться интуицией длительности, как она представлена в философии А. Бергсона. При написании статьи я опирался на работу « Введение в метафизику».

Бергсон выделяет два способа познания, к которым сводятся все представленные в истории философии направления – это анализ и интуиция. Первый способ предполагает познание вещи со стороны ее внешних проявлений, внешним образом выраженных свойств; второй способ предполагает реальное соединение с предметом, проникновение в него. «О первом познании можно сказать, что оно останавливается на относительном; о втором, – там, где оно возможно, –что оно достигает абсолютного» [1; c. 1172].

Так, например, внешнее познание Бергсон иллюстрирует восприятием движения с относительной точки зрения. При изменении позиции восприятия меняется и система символов, в которых выражается это движение. Движение же абсолютное, то есть то, что присуще самому предмету, а не форме его выражения во вне, раскрывается через «симпатию», через проникновение усилием воображения в сущность этого предмета, в результате чего для восприятия непосредственно раскрывается его самодвижущая сила, его душа.

Второй способ познания есть интуиция. То, что открывается в интуиции, «не будет зависеть ни от точки зрения, которую я мог бы иметь на предмет, ибо я буду находиться в самом предмете, ни от символов, на которые я мог бы его перевести, ибо, ради обладания оригиналом, я откажусь от всякого перевода. Коротко говоря, движение уже не будет схватываться извне, как бы от меня, но изнутри, само по себе, в нем самом. Я буду обладать абсолютным» [1; c. 1173]. Содержание, схватываемое в интуиции, неделимо, то есть просто, и в то же время бесконечно.

Так, например, когда человек поднимает руку, то интуиция схватывает внутреннюю движущую силу руки – волю, которая сама по себе неделима и проста, но в то же время неистощима при ее познании, то есть бесконечно содержательна. Однако анализ движения руки «извне» распадается на ряд моментов, фиксирующих разное положение руки. Вместо бесконечной содержательности явления мы обнаруживаем бесконечное дробление его на все более частные моменты, в котором утрачивается целостность явления.

Как считает Бергсон, именно интуитивистский способ познания должен лежать в основе метафизики: « Если существует средство владеть реальностью абсолютно, вместо того, чтобы познавать ее относительно, помещаться в нее, вместо того, чтобы усваивать точки зрения на нее, иметь о ней интуицию, вместо того чтобы делать ее анализ, словом, схватывать ее помимо всякого выражения, перевода или символического представления, то это и будет метафизика. Таким образом, метафизика есть наука, имеющая притязание обходиться без символов» [1; c. 1176].

Исходя из такого понимания метафизики, становится ясно, что главным ее предметом будут самоочевидности нашего разума, данные интуитивным образом. Первичной же самоочевидностью должна быть та интуиция, в которой человек обнаруживает собственную личность. Таким образом, первой философской темой должна быть феноменология сознания и самосознания личности. В связи с этим необходимо специально рассмотреть, как раскрывает Бергсон феноменологию личностного самосознания.

Личность в самосозерцании открывает себя, по мнению Бергсона, двояко. Первый способ самовосприятия сводится к фиксации поверхностных ощущений, вызванных внешней реальностью. Подобные восприятия отличаются точностью и отчетливостью, способностью рядополагаться одни возле других и группироваться в предметы внешнего мира. Сам человек воспринимает вызванные изнутри него самого образы как нечто отличное от него самого. Второй способ самовосприятия личности связан с направлением внимания в противоположную сторону – движением от поверхности к центру, и если осуществить подобное движение, «если углубиться в себя и искать то, что является моим Я наиболее неизменно, наиболее постоянно, наиболее прочно, то можно найти совсем иное. Под этими отчетливо вырезанными кристаллами восприятий и поверхностным наплывом я нахожу непрерывность истечения, несравнимого ни с чем. Это – последовательность состояний, из которых каждое возвещает то, что за ним следует, и содержит то, что предшествует. По правде говоря, эта множественность состояний образуется только тогда, когда я уже перешел через них и оборачиваюсь назад, чтобы обозревать их след. Когда я их испытывал, они были так прочно организованы, так глубоко одушевлены общей жизнью, что я никогда бы не мог сказать, где одно из них начинается, где другое кончается. В действительности ни одно из них не начинается, не кончается, но все продолжаются одни в других» [1; c. 1177]. Этот внутренний опыт самовосприятия личности раскрывается в интуиции длительности, без которой он просто не мыслим.

Феноменологию восприятия времени Бергсон описывает так: «Можно сказать, что это постоянное наматывание, подобно наматыванию нитки на клубок, ибо наше прошлое следует за нами, беспрерывно оно растет за счет настоящего, которое оно подбирает в пути, и сознание обозначает собою память. Но все же нельзя сказать, что это наматывание, так как этот образ вызывает представление линий или поверхностей, части которых однородны между собой и могут быть наложены одни на другие. А между тем не существует двух моментов у одного и того же сознательного существа, которые были бы тождественны» [1; c. 1178]. Для того чтобы проиллюстрировать это, нужно вызвать образ спектра в тысячах оттенков с нечувствительными переходами от одного оттенка к другому. Поток ощущения, пересекающий спектр, окрашиваясь поочередно каждым из этих оттенков, испытал бы последовательные изменения, из которых каждое возвещало бы следующее и резюмировало бы в себе предыдущее. Но последовательные оттенки спектра все же останутся всегда внешними друг другу. Они рядополагаются. Они занимают пространство. «Чистая же длительность , напротив, исключает всякое представление о рядоположенности, взаимной внешности и протяженности» [1; c. 1178].

Длительность как таковая по-разному обнаруживается с точки зрения интуиции и с точки зрения анализа. С точки зрения анализа любые рассматриваемые явления, в том числе и собственная психическая жизнь человека, предстают в виде череды неподвижных состояний. Если человек подвергает анализу собственное ощущение, то тем самым он уже допускает предпосылку, что на протяжении самого этого анализа ощущение будет оставаться самим собой в своей неизменности. А поскольку любые длящиеся ощущения всегда изменяются, то анализ потребовал бы расчленения единого ощущения на целый ряд разных ощущений, каждое из которых было бы наделено свойством требуемой для проведения анализа неизменности. Чем более изменчиво ощущение, тем более подробного анализа оно требует, тем более частные моменты будут в нем выделены в качестве самостоятельных неизменных элементов, последовательно сменяющих друг друга.

Однако в жизни, как считает Бергсон, не бывает ощущений, которые бы менялись ежемгновенно. Иными словами, выделение в длительности ощущения неизменных моментов, ее составляющих, – не более, чем абстракция. Единство же ощущения создает присутствие в воспринимаемом моменте всех других, которые даны в форме памяти. Поэтому сознания без памяти быть не может. Длительность, таким образом, заключается в прибавлении чувству настоящего момента воспоминания о моментах прошлых. «Без этого переживания прошлого в настоящем не было бы длительности, была бы только мгновенность» [1; c. 1196].

Таким образом, Бергсон проводит демаркационную линию между анализом и интуицией через феноменологию длительности – сознание путем анализа всегда оперирует неподвижным, в интуиции же сознание открывает себя в подвижности. Когда мы анализируем действительность, разлагаем ее на составляющие неизменные элементы, подменяем действительность схемой, абстракцией. Развитие научного мышления породило иллюзию, что такое абстрактное описание действительности при своем углублении все более и более приближается к конкретной реальности. Анализ совершает своеобразные неизменные снимки реальности, и если этих снимков много, то их череда может создать иллюзию изменчивости, но самой изменчивой реальности уже не будет никогда.

Важнейшая характеристика длительности – необратимость. Человек не может дважды пройти через одно и то же состояние, поскольку обстоятельства застают его в новый момент истории, отражающий новый опыт личности. Обогащаясь этим опытом, личность постоянно изменяется, поэтому не может заново воспроизвести то, что переживала, так как по сути представляет собой уже новое качественное состояние. Таким образом, идею длительности Бергсон понимает неразрывно с идеей развития личности и ее самосознания, то есть неразрывно с тем, что является первичной очевидностью, на основании которой и может основываться все дальнейшее философское построение.