У главного города Мидии, который называется Делиесте (Дели) 427

У главного города Мидии, который называется Делиесте (Дели) ⁴²⁷, между сеньором индийским и Тамурбеком произошло сражение, на которое царь Индии привел большое войско и около пятидесяти боевых слонов, которых мы называем [также] марфилами ⁴²⁸. В первой битве Тамурбек был побежден сеньором индийским из-за /51б/ этих слонов. На следующий день они опять сразились; сеньор Тамурбек велел привести много верблюдов, нагрузить их соломой и поставить против слонов. А когда началась битва, он приказал поджечь солому, и когда слоны увидели горящих верблюдов, обратились в бегство. Говорят, что слоны очень страшатся огня, так как у них очень маленькие глаза. Таким образом сеньор индийский был побежден, и Тамурбек отнял у этого сеньора всю равнинную землю, которой он владел и которая граничила с империей Самарканте ⁴²⁹. Большая часть индийской земли гористая и неровная, но, говорят, в ней много больших городов и селений и земля очень плодородна. Когда сеньор индийский был побежден, он бежал в эти горы и набрал [там] новое войско. Но Тамурбек не стал его дожидаться, созвал свое войско и вновь пришел на равнину; [124] а сеньор индийский не захотел идти к нему. Этой равнинной землей, которую тогда завоевал [Тамурбек], владеет его внук ⁴³⁰ вплоть до города Гормеса (Ормуза) ⁴³¹, большого и богатого; но лучшая и большая часть Индии осталась во власти ее сеньора. Это сражение между ними, говорят, произошло лет одиннадцать тому назад, или немного ранее, или чуть позже ⁴³², и с тех пор ни Тамурбек, ни этот его внук не предпринимали попыток вторжения в Индию. А жители этой Индии — христиане, а их сеньор и [сами] индийцы [по вере] подобны грекам. Среди них есть и другие христиане, меченные огнем на лице ⁴³³, иного толка, чем другие, но эти, меченные огнем, менее важны, чем первые; а среди них живут также мавры и иудеи, но [все] они зависимы от христиан ⁴³⁴.

Когда все расселись по порядку, начали пить, и это длилось довольно долго; женам сеньора подносили вино и кобылье молоко, которое здесь же готовили так, как я вам об этом [уже] рассказывал и как его подавали в шатрах, когда Хансада устроила пир, как я уже рассказывал.

В тот день сеньор приказал посланникам предстать перед ним, взял в руки чашу вина и подал магистру [богословия], ибо знал, что Руи Гонсалес не пьет. А те, которые пили из рук сеньора, делали такие поклоны; прежде чем приблизиться становились на правое колено, потом подходили ближе и становились на оба колена и брали из его рук чашу, вставали и отходили немного назад, но не поворачиваясь спиной; [еще раз] становились на колени и пили все до последней капли, так как [недопить] считалось неуважением. Выпив [до дна], вставали и касались рукой лба. Каждого из посланников вели под руки двое вельмож и не оставляли их, пока не приводили на [отведенное] место. А людей посланников поместили под навесом, поблизости от большого павильона. Возле этого павильона располагалось много шатров и навесов, где собрались посланники, прибывшие к сеньору, которые не были удостоены чести быть в павильоне вместе с ним. Под каждым навесом стояла бочка вина, из которой пили те, кто там находился. А людям [испанских] посланников сеньор приказал отнести два кувшина [с вином] из тех, что стояли перед ним.

Перед сеньором были установлены столбы с веревками, на которые взбирались люди и устраивали [разные] представления. А слонов у царя было четырнадцать и на каждом из них — деревянная башенка, покрытая шелковой тканью с четырьмя желтыми и зелеными флажками; в башенке находилось по пять или шесть человек. Кроме того, на шее у каждого слона сидел погонщик с железным прутом в руках, который заставлял его бегать и устраивать представления. Эти слоны черные, без шерсти, кроме как на хвосте, который похож на верблюжий, с несколькими волосками. Они огромны, как четыре /53а/ или пять больших быков. Сложены [слоны] нескладно, без всякой грации, — как большой мешок, чем-то набитый; ступня у них раздвоенная, как у буйвола, а ноги очень толстые и прямые; ступня круглая, мясистая, с пятью пальцами и с ногтями, как у человека, [только] черными; шеи совсем нет, а на самих плечах, которые у него очень велики, сидит голова. [Слон] не может [127] наклонить ее вниз и не может достать мордой до земли; уши его очень большие, округлые и волнистые, а глаза маленькие. [Прямо] за ушами [слона] сидит погонщик, который им управляет с помощью железного прута в руке и заставляет его идти, куда следует.

Голова [у слона] очень большая, похожая на среднее навьюченное седло для осла. Наверху головы — впадина, а там, где должен быть нос, идет вниз хобот, очень толстый вверху и сужающийся книзу, похожий на [длинный] рукав, доходящий до земли. Этот хобот полый внутри, и через него [слон] пьет воду, когда хочет, опустив его в воду; и пьет через него, а вода попадает в рот, как будто проходя через ноздри. С помощью этого хобота [слон] пасется, так как не может [сорвать траву] ртом, ибо не способен нагнуться. И [пищу] берет хоботом, когда голоден, и собирает траву в этот хобот, тянет ее и вырывает, как может. Потом сгребает ее в хобот, поворачивает его и кладет [траву] в рот и ест. При помощи этого хобота он кормится, и никогда [хобот] не бывает в покое, а все время извивается подобно змее. Этот хобот [слон] может забросить на спину, и нет места на его теле, куда бы он не достал. Под хоботом находится рот, а челюсти [у слона] как у поросенка или свиньи. В этих челюстях внизу два клыка, таких толстых, как человеческая нога, а длиной в один локоть. Когда [слона] заставляют сражаться, то на эти клыки надевают железные кольца и в них вставляют шпаги, сделанные с углублением, как боевые, а длиной они не более как в локоть.

Эти животные очень понятливы и делают быстро и тотчас все, что им приказывает погонщик. Он сидит [у слона] на шее, а ноги его спускаются за слоновьими ушами, так как шея у него настолько коротка, что только там может [сидеть] человек. Этот погонщик держит в руках железный прут, и им он скребет [слону] голову и заставляет идти, куда надо. И тогда, когда погонщик укажет прутом, куда идти, [слон] идет, а если он ему делает жест, чтобы повернуть назад, [слон] сразу же и очень быстро поворачивается на задних ногах, как медведь. А ходит он и бегает подобно медведю. В сражениях погонщик хорошо вооружен и слон также; тогда он идет прыжками, как медведь, и при каждом прыжке наносит удары шпагами, поднимая голову вверх и опуская при беге. А когда хотят, чтобы [слон] сражался и двигался быстрее, погонщик бьет его прутом по голове так, чтобы нанести довольно большую рану. А если [слон] почувствует ранение, он взревет, как кабан, откроет рот и быстро побежит туда, куда его направляют. Рана, полученная накануне, подживает в ту же ночь, если [слона] оставить на воздухе, а если его поместить под крышу, то он сдохнет. Когда погонщик, управляющий им, приказывает поднять с земли что-нибудь тяжелое, то он [128] берет [тяжесть] своим хоботом, поднимает и передает людям, сидящим на нем в беседке. Так же те, что находятся в беседке, если хотят /53б/ спуститься, велят ему нагнуться, и [слон] расставляет передние и задние ноги так, что брюхом почти лежит m земле, и люди слезают по задним ногам, держась за веревки, прикрепленные к башенке.

В тот день устроили разные представления со слонами, заставляя их бегать за лошадьми и людьми, что было очень забавно. А когда [слоны] бежали все вместе, казалось, что земля дрожит. Ни лошадь, ни какое другое животное, за которым побежит [слон], не может с ним равняться. И я уверен в этом, так как видел, что в сражении один слон равняется тысяче воинов; и они [так же] считают. А если [слон] окажется среди людей, то наносит удары в обе стороны, а когда сам ранен, бежит быстрее, не разбирая дороги, и сражается лучше; так как его клыки длинны и ими можно наносить удары [только] сверху, то их укорачивают и крепят к ним шпаги для того, чтобы они могли поражать и внизу. День и два [слоны] могут обходиться без пищи, даже говорили, что и три дня они могут сражаться голодными.

В тот день, после того как сеньор и его жены провели долгое время за питьем, подали много конины и баранов, запеченных целиком и прямо с шерстью, и много баранов, зажаренных без шкуры. Это мясо несли на больших круглых позолоченных кожах, которые слуги волокли по полю. И так много было мяса, что его несли человек триста, а может быть, и больше. С невероятным шумом [слуги] подошли к тому месту, где сидел сеньор. Потом, по своему обычаю, разложили это мясо по блюдам и подали его, как принято, без хлеба. И все это время не переставали подъезжать телеги, нагруженные мясом, и верблюды как бы с носилками, также заполненными мясом; и складывали его на земле, чтобы раздавать народу. И несмотря на горы этого мяса, съедено оно было быстро.

После того, как место освободилось, принесли много столов без скатертей, и на них чаши с соленым мясом и рисом и разные другие кушанья, лепешки и хлеб с сахаром. А в это время уже наступила ночь, и перед сеньором поставили множество зажженных фонарей. И тогда стали есть и пить быстрее, веселясь, а народ все прибывал, и [подвозили] мясо, и видно было, что праздник продлится всю ночь. В ту ночь сеньор выдавал замуж одну свою родственницу за одного родича. Когда посланники увидели, что этот [праздник] продлится всю ночь и что, кто хотел, уходили, они удалились к себе, а сеньор и его жены остались пировать и веселиться.

На другой день, в четверг шестнадцатого октября, сеньор устроил большой праздник, на который приказал прибыть посланникам. Он был устроен в одной из самых богатых оград, в шатре, поставленном там. Этот шатер был одним из самых больших, [129] устроенных без веревок и прекрасно убранных. [Сеньор] пригласил посланников войти туда вместе с ним. В тот день сеньор и все, кто с ним были, пили вино; а для того, чтобы скорее опьянеть, им подавали водку. А мяса в тот день было много, и пили так много, что многие из шатра ушли [совсем] пьяные. Сеньор остался веселиться в шатре, а посланники ушли к себе. И в тот день пир длился всю ночь.

[Прямо] против этого дерева у стены шатра стоял деревянный стол, отделанный серебром с позолотой, а перед ним — ложе из шелковых подстилок, расшитых дубовыми листьями, цветочками и другими узорами; с другой стороны шатра стоял другой такой же стол с таким же ложем, а на полу лежали шелковые подушки хорошей работы.

Когда посланники осмотрели этот шатер, их взяли и отвели в ограду, о которой я уже вам говорил, из красного ковра, расшитую золотыми нитками; там находился сеньор со своими мирассами и приближенными. Мужчины пили вино и пировали так, как в прошлую ночь; одну из внучек сеньора выдавали замуж за одного из внуков, который также был в этой ограде.

При входе в эту ограду с правой стороны стоял большой шатер, устроенный [подобно] походному, покрытый красным ковром, украшенным вышивками и вставками из белой и прочих цветов ковровой ткани. В шатре имелось множество крытых ходов, сообщающихся с [его] внутренней частью; там, на некотором расстоянии, располагались окошки, сделанные как [ячейки] сети или иным способом, из той же самой материи. Они были проделаны для того, чтобы люди, находящиеся [131] внутри, могли смотреть [наружу]. Своды этих ходов примыкали к верху шатра, [так что] снаружи казались единым целым.

Посланников ввели в одну из дверей, прекрасно исполненную в виде арки. А от двери вглубь шла как будто улица, огороженная со всех сторон и вверху накрытая как будто сводом. При входе справа — дверь, ведущая в эти ходы, а напротив ее — другая, ведущая в сам шатер, очень красивая /55а/ и прекрасной работы. А против входа, в конце этой улицы, находился другой шатер, также богато расшитый золотом, а в середине — еще один шатер, без веревок; в нем находился сеньор, [и там] пили всю ночь и шумели. Эти шатры вверху [все] были соединены с ходами и покрыты красным ковром. Здесь столько [изделий] богатой и искусной работы, что невозможно описать, а нужно видеть своими глазами.

Посланников взяли из этого шатра и повели в деревянный дом, стоящий внутри той же ограды. Он высок, и входили туда по ступенькам; также окружен деревянными ходами и галереями. Весь дом расписан красивыми узорами золотом и лазурью и так сделан, что его можно было ставить и разбирать, когда угодно. А этот дом был мечетью, в которой царь молился и которую возил за собой везде, куда ехал.

Оттуда [посланников] повели в один шатер, натянутый на зеленых веревках, снаружи покрытый серым беличьим мехом, а изнутри — белым, и в нем, по обычаю, стояло два ложа. А из этого шатра их повели в другой, рядом с тем, что был сделан без веревок. Снаружи он был покрыт красной материей со множеством вставок из ткани других цветов, внутри же от середины до низу был оторочен собольим мехом, самым ценным, какой есть на свете. Этот [соболь] такой же величины, как и куница, но очень дорогой. Каждая шкурка его, если хорошая, здесь, в этой стране, стоит четырнадцать или пятнадцать дукатов ⁴⁴¹, а в других [местах] гораздо больше. А изнутри выше собольей [оторочки] шатра шел серый беличий мех. Перед шатром был навес, затенявший вход в него, а подбит он внутри серым беличьим мехом. Эти царские шатры были устроены так, чтобы солнце в них не проникало ни лётом, ни зимой.

Посланников вывели из этой ограды и шатров и повели в другую, соединенную с той так, что можно было пройти из одной ограды в другую. [Ограда] была из белого атласа; здесь посланникам показали множество богатых шатров и навесов, сделанных из шелковых и иных тканей. И не только этих царских оград было много в орде, но и других, принадлежащих мирассам и приближенным его, удивительно разнообразных на вид. Так что, куда ни пойдешь, везде встретишь [эти] шатры и калапарды (сарапарде), как они называют ограды.

Всего в этой царской орде было около сорока или [132] пятидесяти тысяч шатров, представляющих собой прекрасное зрелище. А кроме этих шатров было еще множество других, расставленных в садах, на лугах и у воды вокруг города.

На этот праздник сеньор велел собрать всех мирасс и зажиточных людей со всей Самаркантской империи. В числе прочих прибыл сеньор Балахии (Бадахшан) ⁴⁴², большого города, где добываются рубины, и вместе с ним приехали кавалеры и многие другие. Посланники пробыли некоторое время вместе с этим сеньором Балахии и спросили его, как добываются рубины. И он рассказал, что недалеко от города Балахии есть гора, где их находят, и что каждый день [от этой горы] отбивают /55б/ кусок, а потом их ищут, а когда находят, то осторожно вынимают. [А делают это так]: берут породу, в которой они находятся, отбивают ее понемногу долотом, пока не окажется на поверхности сам [рубин], а потом на точильных камнях [их] отделывают. [Он рассказал также], что там, где добываются рубины, сеньор Тамурбек поставил большую стражу