Социальное предпринимательство: проблемы и перспективы изучения

Социальное предпринимательство: проблемы и перспективы изучения

Отмечается, что в настоящее время при изучении социального предпринимательства отсутствуют четкие границы понятия и существует необходимость объединения интеллектуальных усилий ученых из различных областей знания (Mair & Marty, 2006). Как отмечает известный исследователь предпринимательства из университета Оклахомы Л.Басениц, несомненно, существует риск того, что «социальное предпринимательство никогда не обретет искомого консенсуса и легализации (статуса), а будет рассматриваться преимущественно как поле для проверки предположений различных дисциплин» (Busenitz et al., 2003). Дж.Мэйр и И.Марти, однако, уверены, что при использовании широкого круга теоретических взглядов и комбинации различных исследовательских методов знание о социальном предпринимательстве лишь упрочится. Они утверждают, что социальное предпринимательство имеет различные проявления в зависимости от социально-экономических и культурных условий. В этой связи актуально изучение специфических черт, присущих конкретным социальным сообществам и связей и отношений между их членами.

В социологической литературе последних десятилетий широко освещается вопрос взаимосвязи и интеграции агента и структуры (Bourdieu, 1977; Giddens, 1979, 1984). Примеры глазной больницы «Аравинд» и холдинга «Секем» подтверждают наличие такой взаимосвязи и интеграции. В частности, социальные условия дали возможность агентам (доктор Венкатасвами и доктор Абоулейш) действовать, и их действия оказывали влияние на социально-экономические условия (структуру). В ответ на эту очевидную дихотомию и продолжительный динамизм теория структурации Энтони Гидденса¹¹ (1979, 1984) является попыткой представить теорию процесса, которая рассматривает структуру как продукт и как ограничение человеческой активности. Теория Гидденса может помочь в понимании того, что социальное предпринимательство появляется путем взаимодействия между предпринимателем и контекстом. Это взаимодействие является критичным для понимания процесса социального предпринимательства. Таким образом, теория структурации является перспективной при изучении того, как контекст дает возможности и ограничения для появления социального предпринимательства и как появляются социальные изменения.

Для того чтобы объяснить процесс возникновения или изменения институций, Пол ДиМаджио, профессор Принстонского университета, признанный специалист в области социологии культуры, ввел понятие институционального предпринимательства (DiMaggio (1988)). Как отмечает Нейл Флигштейн из Калифорнийского университета, институциональные предприниматели определяются как акторы, заинтересованные в изменении или создании новых институциональных структур, они накапливают ресурсы для создания новых институций или трансформации существующих (Fligstein, 1997). Практика показывает, что деятельность социальных предпринимателей ускоряет социальные изменения путем воздействия на давно существующие институции или организационные сферы. Способность социальных предпринимателей изменять устоявшиеся нормы (например, такую норму как невозможность сделать денежный заем без обеспечения долга) может оказаться даже более важной, чем те проблемы, на решение которых социальное предпринимательство было первоначально нацелено. Таким образом, институциональное предпринимательство является перспективным подходом к пониманию роли социального предпринимательства в изменении или порождении норм, институций и структур. Более того, оно может быть интересным способом рассмотрения возникновения социального предпринимательства, например, через изучение конфликта между ценностями (убеждениями) социальных предпринимателей и их восприятием действительности, или, используя терминологию институционального предпринимательства, между убеждениями социальных предпринимателей и нормами и правилами, которые они разделяют. В свою очередь, социальное предпринимательство может обогатить теорию институционального предпринимательства. По наблюдению Дж.Мэйр и И.Марти, ни у ДиМаджио (DiMaggio, 1988), ни у Флигштейна (Fligstein, 1997) теории институционального предпринимательства не свободны от парадокса «встроенного действия» (embedded agency, – Holm, 1995). Глубоко включенные в социальные структуры предпринимательства участники испытывают влияние сложившихся институтов и, таким образом, не рассматривают возможность изменения существующих правил. Таким образом, включенность может стать одновременно благоприятным и сдерживающим условием. Если глубоко включенному социальному предпринимателю легче получить официальный статус и доступ к ресурсам, то менее включенные социальные предприниматели с большей степенью вероятности будут осуществлять деятельность, влияющую на нормы и правила, поскольку они не «заперты» в рамках существующей структуры. Очевидно, что вопросы существования и пути решения такого парадокса будут привлекать исследователей и в дальнейшем (Mair & Marty, 2006).

С социальным предпринимательством может быть тесно связана концепция социального капитала. Социальный капитал описан в научной литературе как реальные и потенциальные активы (ресурсы), которыми располагают люди, будучи участниками социальных отношений – между отдельными индивидами, сообществами, сетями и обществами (Burt, 1997; Nahapiet & Ghoshal, 1998). Социологами и исследователями теории организаций разработаны три стороны рассмотрения социального капитала:

• 
  социальный капитал, рассматриваемый как структура социальных отношений (Burt, 1992), позволяет понять, насколько социальные предприниматели способны повлиять на решение социальных проблем и привлечь к ним внимание публичной сферы;
  

• 
  капитал, заключающийся в личных отношениях (Granovetter, 1992), фокусируется на таких качествах как доверие, уважение и дружелюбие. Доверие между партнерами способствует их совместной деятельности (Fukuyama, 1997). Например, в банке «Грамин» заемщики объединены в небольшие группы, члены которых делят между собой ответственность по займам, что усиливает солидарность и взаимодействие. Важно понять, как доверие возникает и как оно поддерживается между членами группы и банком. Помимо благоприятных результатов социальный капитал, основанный на личных отношениях, может иметь риски и нежелательные последствия: исключение аутсайдеров, чрезмерные требования к членам группы, ограничения индивидуальной свободы действий, снижение норм (Portes, 1998);
  
• 
  когнитивный капитал – мера, до которой индивид разделяет общие культурные коды и систему значений в рамках сообщества (Nahapiet & Ghoshal, 1998).
  

Еще одним перспективным направлением изучения социального предпринимательства является исследование взаимоотношений социального предпринимательства и социальных движений. И социальные движения, и социальное предпринимательство нацелены на социальные изменения и имеют некоторые общие черты в мотивации. В случае социального предпринимательства наряду с оценкой результата (успех/провал программы или инициативы) целесообразно также изучение степени (меры) его достижения с учетом ожидаемых и возникновения непредусмотренных последствий, с тем, чтобы использовать эти уроки в будущих проектах (Mair & Marty, 2006).

Необходимо также рассмотрение условий, в которых находятся социальные предприниматели, и их роли в системе, что позволяет оценить возможность социальных изменений.

Очевидна необходимость дальнейшего изучения ставших многочисленными и работающих по всему миру организаций социального предпринимательства в силу того, что они играют все более важную роль, внося кумулятивный вклад в развитие общества. В то же время сейчас информации о таких организациях мало. Область знания о социальном предпринимательстве нова, и пока мало написано об аспектах создания венчурных ОСП, и нет сравнительных или обобщающих исследований, касающихся поведенческих и ценностных характеристик руководителей, основанных на конкретных примерах. Неисследованной областью социального предпринимательства являются его участники (члены/сотрудники), менеджмент организаций и происходящие в них процессы.

• 
  При признании важности социального контекста и встроенности социального предпринимателя, до какой степени возможно перенесение практик социального предпринимательства в другие географические и социальные условия?
  

• 
  Имеется ли соответствие между определенными формами социального предпринимательства и удовлетворением определенных общественных потребностей?
  

• 
  Каковы отличия социального предпринимательства в развивающихся и развитых экономиках?
  

• 
  Можно ли выделить географические кластеры с более высоким уровнем активности социального предпринимательства, например, Индия и Бангладеш, Бразилия и Эквадор? Если такое возможно, то чем можно объяснить их возникновение? Существуют ли какие-либо изоморфные черты внутри и между кластерами?
  

• 
  Какими институциональными факторами объясняется возникновение социального предпринимательства, и какие теоретические позиции могут помочь в их понимании?
  

• 
  Какова связь между социальным предпринимательством и устойчивым развитием, и каков вклад социального предпринимательства в достижение устойчивого развития?