Руководство для начинающих Эту книгу я посвящаю моей маме, вместе с которой все и всегда в моей жизни
Глава 7. От фундаментальной онтологии к
жүктеу/скачать 2.34 Mb.
|
| Глава 7.
От фундаментальной онтологии к фундаментальной антропологии Идея фундаментальной онтологии151 самым тесным образом связана с рассмотренной выше темой «снятия удвоения». Коль скоро мы условились не оперировать никакими ложными дуализмами и сохранили лишь одно философское измерение, нам отныне придется играть по очень ограниченным правилам. А именно по возможности обходиться без субъекта, примерно так, как это принято в интеллектуальных техниках дзен. Правда, оставаясь в пределах западно-европейской дискурсии, пусть и активно трансформируемой в части уменьшения традиционной понятийности в пользу большей поэтичности, это крайне нелегко сделать. Но неклассическая философия также находящаяся под огромным влиянием диалектики, решается на этот шаг. Посмотрим, как ей это удается. Для начала нам придется пояснить, как следует понимать высказывание «обходиться без субъекта»; ведь проект «детрансцендирования мира» коснулся равно и объекта и субъекта, а именно эфемерности их противопоставления, почему же мы говорим только об избегании «субъекта»? Речь здесь идет о том, чтобы избежать классического новоевропейского определения субъекта, как некой самодостаточной замкнутой в себе «реальности», имеющей совершенно необъяснимые и неоговоренные связи с реальностью вообще. Это лучше всего согласуется со словами Кожева: «…истинное познание не имеет ничего общего с “Рефлексией”, свойственной псевдофилософии (то есть до-гегельянской философии) и псевдо-науке (ньютонианской), которые рефлектируют над Реальным, располагаясь вне его, вообще непонятно где; с Рефлексией, которая стремится дать “видение” Реального с точки зрения познающего Субъекта (который полагается при этом автономным, то есть независимым от Объекта познания), с точки зрения такого Субъекта, который, согласно Гегелю, есть лишь искусственным образом изолированный аспект познанной, или раскрытой, Реальности»152. При этом пресловутый онтологизм неклассической философии будет заключаться именно в том, чтобы утвердить изначальность бытия перед субъектом, который по этому замыслу должен предстать определенной фигурой развертывания бытия, в меру привилегированной (у Гегеля эта привилегированность достигает своего апогея, у структуралистов, напротив, самой ничтожной величины). В наиболее радикальных своих разделах неклассика постарается максимально уйти от психологических терминов, а именно описывать субъекта на языке скорее онтологических предикаций: например, говорить «забота» вместо привычной «рефлексии» и «Dasein» вместо «субъекта как такового». Субъект, таким образом, предстанет не более, чем модальностью бытия – особым родом существования (скажем, «здесь-бытием» или «экзистенцией»). Что значит Бытие изначально (раньше Субъекта-сознания)? Ясно, что здесь можно ввязаться в непродуктивный спор, о том, следует ли вначале быть, чтоб сознавать, или вначале сознавать, чтобы быть (констатировать свое бытие сознанием). Надо сказать, что бои за определение «изначального» в неклассике будут продолжаться и вопреки заявленному антиметафизическому повороту (см. гл. 18). Но в теме, о которой пойдет речь в этой главе, вопрос ставится вполне метафизически – с чего и как должно начаться философское рассуждение, чтобы оно имело смысл? Вариантов осмысленного начала в философии немного – античность предлагала начинать с Бытия - Объекта, Новое Время с Сознания - Субъекта и Диалектика Гегеля – с тождества того и другого, ибо как мы выяснили, речь должна идти не об абстракциях, а о конкретной реальности, которая всегда есть осмысленная реальность, равно как и реальная мысль. Третий вариант, логика которого была рассмотрена в 5 и 6 гл., мог бы считаться вполне образцовым для неклассической философии как стандарт «правильного начала», если бы не одна важная поправка. С этой поправки, которая, впрочем, не будет представлять для философии 20 века большой концептуальной новизны, (т.к. ее авторство скорее следует приписать Канту153) начнется бурное развитие одного из самых влиятельных направлений неоклассики – экзистенциализма. Главный смысл этой поправки будет заключаться в том, что бытие есть нечто настолько трудноопределимое и неуловимое, что мы не можем обходиться с ним так легко, как это предписывает нам диалектика. В свою очередь уникальная, ни к чему не редуцируемая особость бытия, как раз и позволит экзистенциалистам полагать его радикально изначальным, т.е. тем, что всегда уже предваряет любое начало. Если при этом также удастся показать абсолютную всеохватность бытия, равно как представить субъекта одной из его форм, то подобная онтология предстанет вполне фундаментальной по своей сути. Почему бытие неуловимо и в чем его загадочность – разве вопреки античным интуициям, это не есть нечто наиболее понятное и аксиоматически самоочевидное, т.е. то, с чего может уверено начаться наша мысль? Отнюдь нет, ибо вопреки иллюзорной самопонятности бытия, нам не удается понять, что это такое. Проблема заключается в том, что, имея дело с неким существующим объектом, например, деревом, произрастающим за моим окном, я не могу объяснить, что такое бытие этого дерева. Ясно, что бытие дерева, это не само дерево, ибо с таким же успехом оно могло бы и не существовать, а что-то, что сопутствует или не сопутствует этому дереву, но не уравнивается с ним. Чтобы избежать наивного отождествления существующего дерева с самим существованием, дифференцируем нашу терминологию: будем называть то, что есть – сущим (само дерево), а что дает ему место быть, само это «есть» – бытием. Сущее (онтическое в терминологии Хайдеггера) есть тогда, то же, что и сущность, а бытие (онтологическое у Хайдеггера) – то же, что существование. Занимаясь онтологическими изысканиями, философия совершала две ключевые ошибки, не позволяющие ей нащупать истинное существо проблемы бытия. Под знаком первой ошибки проходит античность – здесь под бытием понимается вся полнота сущего, в буквально аристотелевской терминологии «все то, что есть». Бытие – это все то, что существует, некий аналог математического множества, объемлющий все свои элементы, или физической вселенной, за пределами которой ничего нет. Возражение античным философам будет состоять тогда в том, что объект может существовать в реальности, а может и не существовать в реальности и нас интересует именно то, что отличает второе от первого. Мы не можем приравнять воображаемое дерево к реально существующему, так же как не можем отождествлять возможную Вселенную с актуальной. Онтолога же интересует именно то отличие, которое разделяет воображаемое от реального, именно его он надеется сделать предметом своего исследования. Хайдеггер скажет в этой связи, что для онтологии (равно как и метафизики) существует лишь один правильно поставленный вопрос: «Почему существует нечто, а не наоборот ничто», или, по-другому, «что делает сущее сущим (бытийствующим)». Дело, таким образом, не в полноте сущего, а в том, то означает «быть сущим»; дело, если угодно не в количестве, но качестве. жүктеу/скачать 2.34 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|