Руководство для проведения безопасных и продуктивных сессий. Данная книга, основанная на более чем

провести исследование на тему креативности, чтобы выяснить,
могут ли психоделики способствовать решению технических задач.
Доктор Оскар Жанигер из Лос Анжелеса уже занимались
художниками, а мы решили выбрать другую область. Можно ли дать
людям эти вещества и занять их сугубо техническими задачами?
Одна известная нам проблема заключалась в том, что при
превышении дозы нашим волонтёрам будет намного интереснее
общаться с Богом и испытывать растворение своих земных
идентичностей, времени и пространства, чем заниматься вопросами,
связанными с работой.
В 1965 году мы набрали из ряда компаний ведущих научных
сотрудников и начали это потрясающее исследование. Мы
пообещали участникам помочь им в решении самых сложных
технических задач, особенно если они в своих попытках зашли в
тупик. Критерием отбора участников было наличие как минимум
трёх задач, над которыми они бились в течение последних трёх
месяцев. В конечном итоге исследование привело к появлению
нескольких патентов.
Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Как-то утром мы
работали с седьмой группой. Четверо участников находились в
начальной, свободной части эксперимента, когда мы получили
письмо, по сути, говорившее вот что: "Салют, это ваше
правительство. Теперь нам не нравится, что психоделики всем
доступны, люди ими злоупотребляют, и в молодёжной среде
творятся ужасные вещи. Похоже, с этим мы ничего не можем
сделать, но зато мы хотя бы можем кому-то где-то помешать и таким
образом себя успокоить. Так что этим утречком мы подумали и
решили прекратить все научные исследования в Соединенных
Штатах, включая ваше". Я, конечно, перефразировал, но смысл был
однозначным: нашей работе конец.
На этом наше исследование и завершилось.
Мы всё же опубликовали свои результаты; в наших исследованиях
поучаствовали некоторые выдающиеся учёные, и они остались
очень довольны результатами. Один из них в дальнейшем стал вице-
президентом Hewlett-Packard; другой получил все важные награды в

сфере компьютерных технологий. Ирония в том, что наше
исследование было вполне приемлемым способом включить
психоделики в современную культуру. Однако нам не просто
приказали прекратить его, но ещё и отвергли всё, что мы открыли,
продолжая держать общество в неведении. Они остановили нас, в то
время как повсюду миллионы людей продолжали
экспериментировать на себе без знаний, без всякой помощи и
поддержки.
Имея такой богатый личный опыт, что вы предприняли дальше?
В тот момент я уступил. Меня больше беспокоила абсурдность
ситуации, а не какие-то трудности на личном пути, потому что я
тогда уже не особенно реагировал на вещи как личность - всё просто
случалось, а я делал то, что должен был делать. Так что я уступил и
задумался: "А что ещё можно сделать?" В то время, благодаря тому,
что миллионы людей использовали психоделики, начинало
появляться огромное количество других духовных путей.
Большинство происходили из существующих традиций и практик,
включая медитацию, голодание, поиски видений, шаманские
ритуалы и Путь Пейота, созданный и применявшийся
преимущественно коренными американцами. Раз то, что мне
казалось чистейшим, лучшим и легчайшим способом работать над
собой и другими, оказалось недоступно, я решил выбрать что-то
другое.
Мне почти предложили работу консультанта в Государственном
Университете Сан Франциско, так как у меня был опыт с
психоделиками, а они отчаянно нуждались в ком-то, кто мог бы
работать с соответствующими проблемами у студентов. Однако,
подумав немного, они поняли, что нанять кого-то вроде меня
значило бы подтвердить или узаконить происходящее. Так что они
отозвали предложение и решили, что обойдутся без человека,
который действительно понимает, что там творится.
Тогда я понял, что моя карьера пошла под откос - ведь из названия
моей диссертации сразу понятно, что я один из "них", кем бы ни
были эти "они". Мне всё-таки удалось пробиться в Стэнфорд, но к

этому моменту величайшим кошмаром Стэнфорда было поддержкой
исследований психоделиков оправдать своё любимое
неофициальное название "Западный Гарвард" (Лири и Олперта
тогда уже уволили из Гарварда за исследования гораздо более
невинные, чем мои).
Среди того, чем мне удалось заняться в дальнейшем. был Журнал
Трансперсональной Психологии. Я также участвовал в создании
Ассоциации Трансперсональной Психологии. Всё начиналось с
форума, на котором собирались представители разных религиозных
и интеллектуальных традиций и общались - не о доктринах, а об
опыте. Это позволяло им сотрудничать в таком формате, какой
раньше был невозможен ни в религиозных, ни в психологических
кругах.
Тогда уже существовал Журнал Гуманистической Психологии и
соответствующая ассоциация. Мы решили сделать что-то похожее. В
нашем письме редакции Журнала Гуманистической Психологии, в
котором говорилось: "Мы пойдём дальше. Человеку доступно
больше, чем охватывает гуманистическая ориентация. Мы точно
ещё не знаем, что из этого получится, но мы планируем заняться
следующими вещами... Не хотите поучаствовать?"
Редакция разошлась во мнениях. Половина команды говорила: "Я
смутно понимаю, к чему всё идёт, и я с вами", - а другая: "Ни в коем
случае". Главные негативные реакции, насколько я помню,
поступили от Виктора Франкла, написавшего "Это полная чушь", и
Ролло Мэй, который по определённым причинам стал активным и
ярым противником духовной составляющей нашей работы.
Гуманистическая школа во многих отношениях была прогрессивной
для своего времени. Почему вы полагаете, что психоделики и
трансперсональное движение были близки её системе верований?
Успев поучаствовать в обоих направлениях, могу предположить, что
если в вашем мировоззрении есть только этот мир, то вас можно
назвать интеллектуальным провинциалом. Весь ваш религиозный
опыт сводится к взаимодействию с людьми, у которых никогда не
было настоящего духовного опыта. Вам доступна разве что

формализованная религия, предлагающее сообщество добрых
людей, говорящих метафорами, потому что лучшего языка не знают.
Всё это ведёт к очень узкому пониманию духовности.
Потом всё это проецируется на других людей - например, на меня.
Если я, например, говорю о том, что я святой посланник Бога, то я,
очевидно, параноидный шизофреник, потому что параноидные
шизофреники тоже так говорят. Так что есть группа людей, которые
очень боятся понять, что их мировоззрение очень ограниченное. А
имея ограниченное мировоззрение и находясь в более выгодной
позиции, очень легко объявить людей, которые как бы атакуют твой
авторитет, неправыми.
Психология очень хорошо умеет в обыкновенном несогласии
усматривать психические расстройства, инвалидность и патологию.
В научном мире страх носит название "скептицизм". Представьте:
если очень плохо знать биологию, то существование утконоса
покажется очень маловероятным. Ни разу не видев жирафа или
слона, легко поверить, что их и вовсе не существует. Так что если
кто-то приходит и говорит: "Я хочу познакомить тебя с моим другом,
он слон, и он отвезёт нас в джунгли, где водятся жирафы", то я не
удивлюсь, если вы ответите: "Иди-ка ты отсюда, я не буду нанимать
тебя и, скорее всего, публиковать твои работы тоже не буду".
Как вы думаете, можно ли этим же объяснить то, что культура в
целом так враждебно настроена к психоделикам, и то, что после
первоначального энтузиазма пошла волна репрессий, частью
которых было закрытие вашей программы в Стэнфорде?
Психоделики были вибрациями растущей силы, а война во Вьетнаме
была каменной стеной. Когда психоделики ударили по вьетнамской
войне, и в стране пошёл раскол, старый дракон, создавший и
поддерживающий войну, почувствовал угрозу - и правильно.
Почему? Потому что психоделические люди говорили: "Нам не
нужны никакие ваши институты. Мы готовы сделать всё
необходимое, чтобы их уничтожить. Мы хотим избавиться от ваших
университетов, а не открывать в них новые курсы. Мы хотим
избавиться от армии, а не улучшить военную подготовку. Мы хотим

опустошить ваши церкви, потому что истинные религиозные
переживания не умещаются в их стенах".
Так что старый дракон на страже старого мира ответил: "Не знаю,
что вы там затеяли, но мне как-то не по себе, и я сделаю всё
возможное, чтобы вас остановить". В результате государственные
институты в небывалом единодушии оказали сопротивление
психоделической волне. Они говорили: "У нас пушки, у нас
университеты, у нас медицина. И именем Господа мы объявляем
войну людям, которые не могут оставить нас в покое и стремятся
через самых уязвимых из нас, наших детей, отнять у нас любовь,
уважение и поддержку наших институтов и нас самих". Если так
посмотреть, это для них был единственный путь.

жүктеу/скачать 1.41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: