Русская мемуаристика о сражении при аустерлице

РУССКАЯ МЕМУАРИСТИКА О СРАЖЕНИИ ПРИ АУСТЕРЛИЦЕ

С.П.РЫБАКОВ, доцент, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России

Тяжелое поражение в кампании 1805 г. привело к распаду 3-й коалиции. В кампании 1805 г. император Александр I явился после эпохи Петра I первым из российских государей, который сам был на войне и пережил 20.11.1805 разгром союзных российско-австрийских войск.

Мемуарная литература об участии России в наполеоновских войнах 1805-1807 гг. значительно запаздывала по сравнению с аналогичной литературой об Отечественной войне 1812 г. По сути дела, до выхода в свет в конце 1860-х гг. великого романа Л.Н.Толстого, сцены сражений Шенграбена и Аустерлица не были известны широкому читателю. Если не считать официозного издания А.И.Михайловского-Данилевского «Описание первой войны императора Александра с Наполеоном в 1805 г.» (Спб., 1844). Самому Михайловскому-Данилевскому в момент Аустерлицкого сражения было пятнадцать лет и он не был его участником.

В предлагаемом исследовании предпринята попытка источниковедческого анализа полузабытых или малоизвестных мемуаров непосредственных участников Аустерлица. Это записки графа А.Ф.Ланжерона, генерала А.Х.Эйлера, дипломата, участника Аустерлица А.Чарторыйского. В качестве откликов на события 1805 г. внутри российского общества использованы дневники драматурга, литератора С.П.Жихарева.

Граф, генерал от инфантерии, Ланжерон Александр Федорович (1763-1831) из аристократического французского рода. 7 мая 1790 из полковников французской армии принят на российскую службу тем же чином и определен в Сибирский гренадерский полк. В 1790 г. отличился при штурме Измаила. По велению императрицы Екатерины II в составе австрийских войск воевал против революционной Франции. 22 мая 1797 произведен в генерал-майоры, 25 октября 1798 пожалован в генерал-лейтенанты. С мая 1799 по апрель 1806 гг. – шеф Ряжского мушкетерского полка. 20 ноября (2 декабря) 1805 г. сражался с армией Наполеона при Аустерлице. Воспоминания А.Ф.Ланжерона о кампании 1805 года впервые опубликованы в переводе с французского в журнале «Военный сборник» под названием «Записки графа Ланжерона, его седьмая кампания в Моравии и Венгрии в 1805 г.» (1900, №№ 9-12 и 1901, №№ 1-2). Был участником русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Разбил авангард армии великого визиря у крепости Журжа (1809). С августа 1810 г. начальник 22-й пехотный дивизии. За сражение при Рущуке 22 августа 1811 удостоен чина генерала от инфантерии.

В 1812 году командовал корпусом в Дунайской армии адмирала П.В.Чичагова, участвовал в сражениях у Брест-Литовска, на реке Березина, затем преследовал неприятеля до Вислы. В кампании 1813 года находился при взятии Торна, участвовал в сражении при Кенигсварте и при Баутцене.

С августа 1813 года находился с корпусом в составе Силезской армии, был в сражениях под Левенбергом, Гольдбергом, при Кацбахе и Бишофсверде (за участие в них пожалован императорским шифром на эполеты).

В Лейпцигском сражении 5 октября 1813 года атаковал левое крыло противника, 7 октября войска его корпуса ворвались в город и преследовали неприятеля до Лютценских ворот (награжден орденом Св.Александра Невского с алмазами).

В кампанию 1814 года отличился при Суассоне, Краоне, Лаоне и при взятии Реймса, командовал всей кавалерией под Фер-Шампенуазом. Под Парижем получил из рук императора Александра I орден Св.Андрея Первозванного.

После победы над Наполеоном, в 1815 году вернулся в Россию и 16 ноября 1815 года назначен херсонским военным губернатором, градоначальником Одессы и управляющим по гражданской части Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерний. Затем до 1823 года был новороссийским генерал-губернатором. Участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. С февраля 1829 – шеф Ряжского пехотного полка. Скончался 4 июля 1831 года. Похоронен в Успенском католическом соборе в Одессе.

Свои бумаги и мемуары он оставил французскому консулу в Одессе, тот предложил его жене Елизавете их издать, но она не решилась. Бумаги были отправлены в Париж. Спустя более полувека с шести тетрадей (тысячи страниц) были сняты копии, и они оказались в российских архивах. Спустя еще три четверти века российский историк Н.Эйдельман проанализировал часть этих мемуаров и использовал их в книге «Грань веков» (1982) и др.

Одна из первых публикаций на русском языке появилась в журнале «Русская старина», 1895, т. 83, с. 155; № 5, с.196 и называлась «Русская армия в год смерти Екатерины II. Состав и устройство русской армии», уже упоминавшимися «Записками графа Ланжерона … 1805 г.» с источниковедческой точки зрения из исследователей следует отметить фундаментальное издание: О.В.Соколов.Аустерлиц.Наполеон,Россия и Европа.1799 – 1805 гг. Том I –II.М.,2006,гл.13 – 15.Прн этом автор ссылается

на Journal…Ланжерона, хранящийся в Рукописном фонде Российской национальной библиотеки(Санкт-Петербург).

«Записки графа Ланжерона» о сражении при Аустерлице написаны в конце 1826 года. Сам Александр Федорович объясняет причину столь долгого молчания по отношению ко всем остальным его военным кампаниям. «Сражение при Аустерлице оставило во мне слишком тяжелые воспоминания».

Свой труд А.Ф.Ланжерон разделил на пять частей.

Часть первая: короткая заметка о причинах войны 1805 года.

Часть вторая: описание самого сражения при Аустерлице и подробности относительно того, что Ланжерон видел и делал в этот день и в последующие дни до заключения мира с Австрией.

Часть третья: описание сражения, поднесенное императору Александру I, когда обвинения генерала Буксгевдена заставили его оправдать себя в глазах российского императора.

Часть четвертая: описание сражения, проведенного австрийским генерал-майором Штуттергеймом. По замечанию самого Ланжерона, описание отличается «правдивостью и точностью».

Часть пятая: донесение генерала Кутузова императору Александру I c заметками, написанными одним из офицеров французского Генерального штаба и помещенными в газетах Французской империи 18,19 и 20 апреля 1806 года с примечаниями самого А.Ф.Ланжерона.

В части первой А.Ф.Ланжерон пишет о военных событиях, предшествовавших сражению при Аустерлице о причинах войны 1805 года. Автор воспоминаний отмечает, что короткая война 1805 года и сражение при Аустерлице решили судьбу Европы и надолго сделали Наполеона посредником между народами. Оценивая роль России в политической и военной ситуации 1805 года, А.Ф.Ланжерон подчеркивает, что в отличие от 1813 года, император Александр I «знал войну только по петербургским парадам, которые менее всего были похожи на войну».

Ланжерон пишет о приезде императора Александра I в Пулавы: замок княгини Чарторыйской (ныне – Польская Республика, Люблинское воеводство): вероятно это произошло до 13/25 октября – даты приезда императора Александра I в Берлин…( ряд биографов Александра I: Сергей Соловьев, М., 2003, с. 98; А.Труайя, М., Эксмо, 2004, с. 134; А.Архангельский, М., Молодая гвардия, 2005, с. 113.) не упоминают об этом факте, приводимом А.Ф.Ланжероном в его «Записках».

Здесь своевременно поставить вопрос о достоверности «Записок графа Ланжерона». Посмотрим на некоторые детали сражения при Шенграбене (или Голланбрюне) 4/16 ноября 1805 г. Ланжерон сообщает, что «бой был ужасный». «Из 8.000 человек, входивших в состав арьергарда, 4.000 легли на поле сражения… Уланиус, командовавший правым флангом, геройски сопротивлялся и ловко отступил… Багратион был окружен, пробился штыками и успел отступить, потеряв только восемь орудий…» «Багратион был безостановочно преследуем Мюратом, но действовал все время смело и искусно».

В примечаниях «Награды за Шенграбен» Ланжерон пишет, что «Князь Багратион получил орден Св.Георгия 2-й степени. Это был первый крест этой степени, данный после смерти Екатерины II. Товарищи Багратиона по славе также удостоились высших наград.»

В подтверждение этих фактов в статье «Багратион» в энциклопедии «Отечественная война 1812 г.» М., 2004, с. 41. читаем: «Во время… войны 1805 г. командовал арьергардом армии М.И.Кутузова, особо отличился 4.11.1805 под Шенграбеном, сдержав с 6 тыс. солдат натиск 30 тыс. французов. За этот подвиг награжден орденом Св.Георгия 2-го класса, минуя 4-й и 3-й классы». «8.11.1805 получил чин генерал-лейтенанта». (Там же).

Что касается генерала-майора Карла Уланиуса, шефа 6-го Егерского полка, то орден Св.Георгия 3-й степени присужден в том числе за мужество и правильные распоряжения в сражениях на реке Эмс 22 октября/3 ноября, при Амштеттене 24 октября / 5 ноября и при Шенграбене 4/16 ноября 1805 г.» (См. «Военный орден Св. великомученника и Победоносца Георгия. Отв. сост. В.М.Шабанов. М., 2004, с. 132).

Возвращаясь к пребыванию императора Александра I в замке княгини Чарторыйской (Пулавы), Ланжерон отмечает антироссийскую настроенность княгини Чарторыйской, в то время как ее сын был министром иностранных дел России. Уже говорилось о молчании биографов Александра I о пребывании императора России в Пулавах. Только шестьдесят с лишним лет спустя этот сюжет вновь появится в исторической периодике: Лемпицкий М. «Александр I в Пулавах. Его отношения к семейству Чарторыйских, 1805-1825 гг.» // Русская старина, 1887, № 7. После польского восстания 1830-1831 гг. А.Чарторыйский эмигрировал. 6 октября 1831 г. исключен из членов Государственного совета и Сената Российской империи. (Д.Н.Шилов. Государственные деятели Российской империи. СПб., 2001, с. 713).

Затем идет краткое описание пребывания императора Александра I в Пруссии, где российский императора был принят в Берлине с самыми высокими почестями.

А.Ф.Ланжерон дает крайне сдержанные характеристики генерал-адъютанту Винцингероде и австрийцу Вейротеру. Все материальные, продовольственные сбережения и обмундирование сильно уменьшились или пришли в негодность. Планы генерала Кутузова и генерала Сухтелена, а также самого Ланжерона были направлены на то, чтобы Наполеон не осмелился атаковать союзников при Ольшау. Но, - пишет Ланжерон, - «Император Александр хотел видеть сражение и выиграть его. К несчастью он вполне вверился Вейротеру». Для Ланжерона «образ действий и тайные намерения Вейротера являются загадкою, которая до сих пор не была разгадана… Он умер в Австрии вскоре после Аустерлицкого сражения …» В то же время «Наполеон знал мельчайшие подробности о нашей армии, о наших силах, о предположениях и начальниках …» Далее Ланжерон приводит эпизод с миссией Долгорукого и его встрече с Наполеоном близ Вишау. «Крайняя умеренность и даже боязливость обманула Долгорукого и через него императора Александра, вообразивших, что Наполеон страшно боялся атаки с нашей стороны и отступил бы немедленно после нашего наступления».

16/28 ноября 1805 г. происходит сражение при Вишау (Вышкове). Император Александр, - пишет Ланжерон, - присутствовал при этом, успех боя убедил его, что армия Наполеона не представит большего сопротивления, чем ее аванпосты.

Наконец, 19 ноября (1 декабря) войска прибыли на биваки к 10 часам вечера. Два категорических вывода делает Ланжерон перед описанием сражения при Аустерлице.

1. 
   «Или Вейротер был генералом совершенно неспособным составить диспозицию для сражения, или он хотел предать нашу армию; середины нет между этими двумя предположениями».
   
2. 
   «Наши корпусные командиры никогда не бывали на войне, и не имели другого опыта, кроме парадов и маневров мирного времени».
   

х х

х

Вторая часть записок содержит описание сражения при Аустерлице и последующих дней до заключения Пресбургского мира.

Что касается замечаний графа Ланжерона на диспозицию австрийского генерала-майора Ф.Вейротера, то, «она была неосуществима и даже нелепа». Кроме Ланжерона при чтении с 1-го часа ночи до 3-х часов (в ночь с 1 декабря на 2 декабря 1805 г.) присутствовали Буксгевден, Милорадович, Пржибышевский и Дохтуров. «Кутузов, сидевший и наполовину дремавший… перед отъездом совсем заснул».

20 ноября/ 2 декабря 1805 г. в 7 часов союзники начали наступление. Главные силы союзников – 4 колонны и отряд конницы.

4-я колонна генерала И.К.Коловрата, перешла в наступление с опозданием, около 9-ти часов подверглась удару главных сил противника и после двухчасового боя оставила Праценские высоты. Ланжерон пишет, что в 9 час. 30 мин. утра граф Каменский донес, что французы действительно заняли Праценские высоты.

Оценка А.Ф.Ланжерона после случившего такова: «В этот момент я находился в деревне Сокольниц; я поручил генералу Олсуфьеву продолжать атаку, а сам поехал к бригаде Каменского. Это было ошибкою, может быть простительною в нашем положении, но все-таки ошибкою, которую я всегда буду ставить себе в упрек; я должен был тогда остановить голову своей колонны, сговориться с Пржибышевским, предупредить о случившемся Буксгевдена и Дохтурова и спешить на помощь Каменскому …»(курсив мой – С.Р.) Оценка А.Ф.Ланжерона весьма категорична: «Бездействие и недостаток решимости у Буксгевдена являются одной из главных причин проигрыша сражения, или, по меньшей мере, нашего полного поражения».

Когда Ланжерон прибыл к графу Каменскому, то он «не видел никого из свиты императоров, ни из штаба Кутузова». Ланжерон «не получал ни приказаний, ни донесений, но ясно видел, что наш центр прорван», колонна Коловрата-Милорадовича рассеяна и сражение «безнадежно потеряно».

А.Ф.Ланжерон отмечает, что наши солдаты «несмотря на критическое положение, в котором они находились, …. держались превосходно в продолжение почти двух часов…»

«Наконец, адъютант князя Шварценберга привез … известие о катастрофе с четвертой колонной (Коловрата-Милорадовича – С.Р.)».

Каменский, «поведение которого в этом сражении, - по мнению Ланжерона, - заслуживает наилучшей похвалы» продолжал бой еще несколько времени и затем соединился с остатками русских и австрийских батальонов четвертой колонны. «Все они потеряли свою артиллерию… но бригада Каменского спасла их знамена». Как замечает Ланжерон, «оба императора и Кутузов находились при этих остатках четвертой колонны».

Описывая неудачи четвертой колонны (Коловрата-Милорадовича), А.Ф.Ланжерон пишет об ошибке генерала Милорадовича, подставившего Наполеону свою колонну, а с ней и всю армию. Наполеон «сказал перед сражением и потом повторял, что если бы мы охраняли Праценские высоты, он (Наполеон – С.Р.) нас никогда не атаковал бы». Четвертая колонна была разбита и рассеяна менее, чем за полчаса: командир 1-го батальона Новгородского полка генерал С.Я.Репнинский (1775-1818) получил пять пулевых ранений. (Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. М., 2004, с. 613).

Генерал Берг Г.М. (1765-1838), командир Малороссийского гренадерского полка (впоследствии - герой войны 1812 года) был ранен и взят в плен. А.Ф.Ланжерон приводит редкие сведения о случившемся. «Генерал Берг был привезен к Наполеону, находившемуся недалеко. Так как воротники офицеров Малороссийского полка, имевшего шефом принца Баденского, были вышитые, то Наполеон принял Берга за гвардейца и спросил, где находится гвардия и император Александр. Берг ему ответил, что он не может и не должен этого говорить…» «Я имел глупость об этом спрашивать, - сказал Наполеон,- «Дай Бог, чтобы с ним не случилось чего-нибудь худого».

Французы, по описанию А.Ф.Ланжерона, предводимые Сультом (1769-1851) и Бернадотом (1763-1844), развивали достигнутые успехи с быстротою, не позволявшей союзникам собраться.

Как отмечает Ланжерон: «Напрасно, Кутузов со своей свитою, император Александр и его адъютанты делали все, что могли, чтобы исправить столь ужасное поражение, которое в сущности было непоправимо, и восстановить порядок в войсках; им не удалось этого достичь».

Наконец, граф Буксгевден получил от генерала Кутузова приказ отступать. Близ Аугеста через канал был худой мост. Граф Буксгевден одним из первых перешел по нему со своим штабом… Вскоре колонна Вандамма (1770-1830) попыталась захватить мост… «Было около 4-х часов; наступила темнота, мокрый и холодный снег шел уже целый час… невозможно было увеличить ужас нашего положени».

А.Ф.Ланжерон восклицает: «Мне уже случалось видеть проигранные сражения, но о таком поражении я не имел понятия …. не оставалось двух человек одной и той же роты вместе…»

Среди героев Аустерлица был Баргратион, действовавший на самых трудных участках. Кутузов в рапорте императору писал, что Багратион в этом сражении «удерживал сильное стремление неприятеля и вывел корпус свой из сражения при Аустерлице в порядке…» (Гр. Шенкман. Генерал Багратион. СПб., 2003, с. 92-93).

Дополняя описание сражения, А.Ф.Ланжерон, рассказывает об операциях четырех колонн левого фланга, некоторые подробности о действиях кавалерийской колонны, гвардейского корпуса и арьергарда князя Багратиона.

О движении нашей кавалерии А.Ф.Ланжерон узнал от нескольких офицеров, принимавших участие. Уланский полк Великого князя Константина, бывший на левом фланге, атаковал неприятеля. Но, французы, возглавляемые генералом Ф.Келлерманом (1735-1820), выдвинувшие батареи, уничтожили картечью уланский полк, который был отброшен, рассеян. Командир полка, генерал барон Е.И.Меллер-Закомельский (1766-1830) был тяжело ранен и четвертая часть полка выбыла из строя.

Елизаветградский гусарский полк попал под картечь и командир его, генерал Эссен был убит во время атаки во главе своего Черниговского драгунского полка.

Храбрый подполковник Алексей Петрович Ермолов¹ со своей конно-артиллерийской ротой прикрывал отступление удивительно смело и искусно.

В 10 часов утра часть французских войск, рассеявших нашу четвертую колонну, показалась перед гвардией. Великий князь Константин (который ею потом командовал в 1813 г.) приказал Преображенскому и Семеновскому полкам атаковать в штыки. Французы были подкреплены и наши гвардейцы принуждены были отступить и очистить Блазовиц; однако, они не потеряли ни одного орудия и ни одного знамени. Кавалергарды сильно пострадали. Полковник князь Репнин-Волконский Н.Г. (1778-1845) был ранен и взят в плен.

Два эскадрона конной гвардии, под начальством полковников Оленина Е.И. (1774-1827) и Ожаровского А.П. (1776-1855) воспользовались атакою Преображенского полка и произвели атаку, которая была более удачна и они взяли одно французское знамя.

4-й егерский полк и Павлоградские гусары были на правом фланге близ гор; за ними во второй линии стали полки Архангелогородский, Псковский и Староингерманландский под начальством генералов: графа Николая Михайловича Каменского (1776-1811), Евгения Ивановича Маркова (1769-1828), и Григория Григорьевича Энгельгарда (1759-1833). В центре на большой дороге расположилась конно-артиллерийская рота князя Льва Михайловича Яшвиля (1768-1836) и Мариупольский гусарский полк.

Позади Круга 6-й егерский полк с генералом К.К.Уланиусом (ум. 1808); за ним кирасиры Ее Величества под начальством гр. Иоанна Витта (р. 1782 г. - 1840 г.).

Наполеон противопоставил нашему авангарду маршала Ланна (1769-1809). Он приказал занять артиллерией все высоты, обстреливающие большую дорогу и пространство между деревнями Круг и Дворошна.

5-й егерский полк овладел Дворошной и держался в ней. Три пехотные полка понесли большие потери от артиллерийского огня французов, сильно превосходившего наш. Князь Л.М.Яшвиль, имея двенадцать орудий храбро боролся с ним.

Когда французская кавалерия опрокинула союзную, она обрушилась на авангард генерала К.К.Уланиуса, потом он был окружен и взят, не будучи поддержан кирасирами Ее Величества, командир которых граф Витт, не счел это своевременным.

А.Ф.Ланжерон дает пространную характеристику графу Иоанну Осиповичу Витту . Причем в записках Ланжерона ни один политический и военный деятель – участник тех событий не удостоился столь пространной характеристики. Завершает эту характеристику А.Ф.Ланжерон словами: «Я имел случай хвалить графа Витта, но мне не случалось на него жаловаться; тем не менее, я никогда не сделаюсь его другом и никому этого не посоветую, в особенности, если он находится в положении, в котором может затмить его и если они идут по одной карьере: Витт слишком ловок, чтобы не быть опасным.» (Военный сборник, 1900, № 11, с.44).

А.Ф.Ланжерон отмечает роль П.И.Багратиона в отступлении через Аустерлиц: «Князь Багратион исполнил это трудное поручение с таким же усердием и преданностью, как и счастливо. Он упорно удерживался, насколько было возможно, впереди и позади Аустерлица и его полки оказались единственными, сохранившими немного порядка в этом роковом отступлении».

«Император (Александр I – С.Р.) нашел свои повозки только через 10-12 дней после сражения и оставался в это время в весьма затруднительном положении».

Далее приводятся, по сведениям А.Ф.Ланжерона, данные потерь: «Наши потери в людях в этом сражении не были так велики, как сначала думали. Русские потеряли 16.000 тысяч убитыми и взятыми в плен, а австрийцы от 3.000 до 4.000 тысяч человек. Мы потеряли 156 орудий (130 русских и 26 австрийских) и 36 русских знамен».

А.Ф.Ланжерон дает, по его представлению, перечень причин поражения союзников.

«Первая ошибка: … никогда не давать бесцельного сражения, выигрыш которого не может окупить ужасных последствий в случае поражения».

Второе – «Мы должны быть битыми благодаря одной нашей диспозиции, которая была нелепой; мы были побиты скорее по непонятной недальновидности Милорадовича и затем из-за нерешительности Буксгевдена».

Третье – «Ни полки, ни начальники, ни генералы не имели необходимой опытности, чтобы противостоять старым ветеранам Наполеона… было большим заблуждением атаковать их и еще большим думать, что достаточно нам появиться перед ними, чтобы победить их».

«Только два генерала были наказаны… генерал-лейтенант Пржибышевский и я (А.Ф.Ланжерон – С.Р.). Последний не был включен в список новых начальников дивизий и ему было приказано удалиться со службы». Через шесть лет А.Ф.Ланжерон командовал армией.

С И.Я.Пржибышевским поступили строже… его судили и 31.10.1810 он был разжалован в рядовые (утвержден приговор 25.11.1810).

Все справочники, энциклопедии, примечания к части III тома I романа «Война и мир» Л.Н.Толстого завершают биографическую канву И.Я.Пржибышевского на 1810 г.

В 1999 г. в сборнике «Персональные истории» (М., 1999, с. 124-207) была опубликована статья Алексея Монахова «Императорские шахматы, или горе побежденным», посвященная в основной своей части судьбе И.Я.Пржибышевского. Во вступлении автор пишет: «Быть может, лишь долгие и дотошные архивные поиски смогут дать ответ, где и когда окончилась нелегкая жизнь» И.Я.Пржибышевского.

Между тем в «Записках» А.Ф.Ланжерона мы читаем, «что И.Я.Пржибышевский оставался солдатом более десяти лет и потом снова восстановлен в своих чинах». Конечно, уже упоминался вопрос о достоверности воспоминаний А.Ф.Ланжерона («Записки писались 20 с лишним лет спустя после событий, имеются некоторые неточности в воспроизведении имен участников сражения, что связано с переводом с французского на русский и др.»). И все же подробности дальнейшей судьбы генерал-майора Лошакова, а также подтверждения некоторых фактов, приведенных ранее: о награждении П.Багратиона орденом Св.Георгия 2-го класса (минуя 4-й и 3-й классы) и генерала-майора Карла Уланиуса, шефа 6-го Егерского полка орденом Св.Георгия 3-й степени подтверждаются современными источниками: энциклопедия «Отечественная войн 1812 г.», с. 41; и Сб. «Военный орден Св. великомученника и Победоносца Георгия.» Отв. сост. В.М.Шабанов, с. 132. Завершая эту часть «Записок» А.Ф.Ланжерон, дает свою версию о медлительности, с которой Наполеон преследовал союзников. Наполеон приказал генералу Гюдену Ш.Э. (1768-1812) - двинуться к Галичу, чтобы отрезать нам путь отступления. Но, пишет А.Ф.Ланжерон, не потому ли Гюден Ш.Э. «слишком поздно получил приказ о движении, или потому что он его вяло исполнил, Гюден Ш.Э. «не прибыл вовремя и мы были спасены».

Со своей стороны, генерал Кутузов, предвидевший возможность движения неприятельского корпуса «ускорил отступление…» и когда союзники узнали о приближении Гюдена Ш.Э. 23 ноября/ 5 декабря, в полдень, тотчас был отдан приказ об отступлении прямо войскам, минуя начальников. …. И армия собралась в Галиче. «Там, - отмечает А.Ф.Ланжерон, - остановились Императоры со всей их свитой». «Трудно , - продолжает Ланжерон, - поддерживать строгую дисциплину среди 70.000 солдат, умирающих с голода».

В Галиче Император Александр I лишил Вейротера своего доверия, и обязанности генерал-квартирмейстера армии снова возложили на генерала Сухтелена Петра Корниловича (1751-1836) – (См. об. Сухтеленовские чтения. СПБ., 2002).

К этому моменту «Император Александр со своей свитой находился на иждивении австрийского императора, так как при нем не было ничего, кроме одного лакея». (А.Ф.Ланжерон. Воен. сб. 1900, № 11 стр. 49).

«Между тем император Франц вел с Наполеоном переговоры о мире», который был заключен 26 декабря 1805 г. в Пресбурге (Братислава) между Францией и Австрией.

Завершает описание кампании 1805 года, А.Ф.Ланжерон, следующим отрывком: «Венгры… приняли русских с широким и радушным гостеприимством… каждый крестьянин старался поделиться всем, что имел, с тем, кого судьба привела расположиться у него…» К описанию кампании 1805 г. и сражения при Аустерлице, А.Ф.Ланжерон прибавляет два письма, написанных по-французски, генералами М.А.Милорадовичем и М.И.Кутузовым, которые, по мнению Ланжерона, в том числе, дают представление о характере каждого из авторов.

х х

х

В реляции, представленной императору Александру I генералом Кутузовым, с примечаниями, написанными офицером французского генерального штаба и помещенными в журналах французской империи 18, 19 и 20 апреля 1806 года (и замечаниями одного русского генерала).² Отмечается, что в генеральном сражении 20 ноября/ 2 декабря русские войска «явили новые доказательства своей храбрости и неустрашимости».

Далее перечисляется список раненых генералов: генерал-лейтенант Эссен 2-й (умерший от ран), генерал-майоры: Сакен, Н.И.Депрерадович (1767-1843), Жилицкий, Г.М.Берг (1765-1833), И.И.Миллер (1776-1814), Е.И.Меллер-Закомельский (1766-1830), последние три были взяты в плен, так же как генерал-лейтенанты Пржибышевский И.Я. и Вимпфен и генерал-майоры: Селеков, Штрих и Шевлаков. Последний был болен, выехал из Вишау и совсем не был в сражении.

«Замечания или опровержения одного русского офицера на заметки французского офицера по поводу реляции генерала Кутузова о сражении при Аустерлице» составляют 11 пунктов. Русский офицер пишет, что «повторил в этих замечаниях много подробностей», написанных им ранее, «но считал эти повторы необходимыми ради придания силы и последовательности тому», что считал долгом (курсив мой – С.Р.) ответить французскому очевидцу.

Далее следует интересная ремарка, которую необходимо привести полностью, так как в «Записках графа Ланжерона» много подробностей, отсутствующих в других источниках.

Вот полный текст ремарки русского офицера: «Я должен согласиться что все сказанное им (французским офицером – С.Р.) о намерениях Наполеона и о наших ошибках справедливо, но его оскорбления и преувеличения столь же неприличны, как и смешны; я принужден сознаться, что в реляциях Кутузова много заблуждений и ошибок. Написал ее не он, но ему не следовало бы подписывать это сочинение Толля».³ Это утверждение подлежит тщательному источниковедческому анализу.
х х

х

Отрывок воспоминаний А.Х.Эйлера, сравнительно небольшой по объему, но во многом подтверждает сведения, приводимые А.Ф.Ланжероном.

«20 ноября было Аустерлицкое сражение, первое для всей гвардии… Колонна Милорадовича, бывшая на левом фланге гвардии, не сделав выстрела, убежала, и мы, едва в 5.000 тысяч человек, должны были продержаться против 30.000 тысяч французов под предводительством самого Наполеона… нас… перегнали через ручей и даже рассеяли; но гвардия не убежала… Гвардия вообще дралась истинно с большим духом, пехота три раза ходила на штыки, а кирасиры сделали две атаки, но сила превозмогла; из гвардии потеряно много людей, и одно орудие с подпоручиком Демидовым. Общая же утрата артиллерии из всей армии была значительна. Наступившая ночь дала нам возможность ретироваться без потери; мы пошли на Галич, что на границе Венгрии. ….В Галиче простояли мы 6 дней почти без пищи и фуража; люди кормились находимым иногда в ямах картофелем, а чаще голодали …. В Венгрии принимали нас очень хорошо, лелеяли и кормили досыта, но переходы по горам и через реки и ручьи без мостов в декабре месяце были трудны. Маршрут был через Краков и Брест-Литовск, а оттуда по прежней дороге в Петербург, но форсированный, отчего также и от совершенного голода в Галиче, гвардия потеряла много отличных людей… В начале апреля (1806 г. – С.Р.) пришли мы к Петербургу, а на Фоминой неделе вступили в столицу. (Фомина неделя – 1-я неделя после православной пасхи – С.Р.) Фомина неделя пришлась в 1806 году на 2-8 апреля.

Однако до прибытия гвардии в С.-Петербург сведения о сражении были крайне скупыми. Об этом читаем в дневнике С.П.Жихарева – литератора, драматурга, переводчика (1788-1860).

И, наконец, запись 18 декабря, понедельник: «В день рождения государя кавалерская дума поднесла ему, через депутатов своих, князей Прозоровского и Куракина, орден Св.Георгия I-й степени, но государь не приняв его, приказал сказать думе…, что находит теперь приличным принять только знак 4-й степени».

Полный текст награждения императора Александра I орденом Св.Георгия 4-й степени приводится в справочнике В.М.Шабанова «Военный орден Св. Великомученника и победоносца Георгия», М., 2004, с. 205-207.

К двухсотлетней годовщине Министерства иностранных дел России вышла книга Гавриила Кессельбреннера «Известные дипломаты России. Министры иностранных дел Российской империи». М., 2002. Среди других биографий, находим очерк об Адаме Чарторыйском – министре иностранных дел России в 1804-1806 гг. (с. 98-121). Адам Чарторыйский (1770-1861) – князь, государственный деятель.⁴

Князь Адам Чарторыйский после вступления на престол в 1801 г. императора Александра I играл заметную роль в политической жизни России: во время существования «Негласного комитета» (1801-1803 гг.) при Александре I входил в его состав, в 1802 г. был назначен товарищем (заместителем) министра, а в 1804 г. – министром иностранных дел России. 20 ноября/ 2 декабря 1805 г. находился вместе с императором Александром I на поле сражения при Аустерлице. Об этом Адам Чарторыйский пишет в главе XII своих «Мемуаров» (рус. пер. том I, М., 1912). Впоследствии, начиная с 1815 года Адам Чарторыйский – сенатор-воевода и член Административного совета Царства Польского. Во время Польского восстания 1830-1831 гг. Чарторыйский возглавил повстанческое правительство. После подавления восстания эмигрировал во Францию. 6 октября 1831 г. исключен из членов Государственного совета и Сената Российской империи. В эмиграции жил в «Отеле Ламбер» в Париже, ставшем центром польской эмиграции.

Отдельные главы «Мемуаров» Адама Чарторыйского писались разновременно, в конце 50-х гг. XIX в. Глава XII, посвященная Аустерлицу, оказалась незавершенной… Но, тем не менее написанная ее часть «Подготовка к войне. Убийство герцога Энгиенского. Отношения России и Франции. Разрыв. Переговоры с Пруссией. Поездка в Берлин. Война. Аустерлиц» дает малоизвестные подробности сражения при Аустерлице.

А.Чарторыйский пишет: «Утром (2 декабря – С.Р.) наши аванпосты безуспешно атаковали французов… мы увидели французские колонны, быстро мчавшиеся вперед… Император (Александр I – С.Р.) был также поражен быстротой их движения…»

«Я (А.Чарторыйский – С.Р.) … прискакал к возвышению, с которого мог видеть все, что делалось там, где находился русский гвардейский корпус и вся кавалерия … Атаки (французов – С.Р.) … повторенные несколько раз, задержали меня некоторое время на холме… приблизившись к месту, где шла борьба между гвардией и французами, я встретил принца Шварценберга⁵… Я убеждал его восстановить порядок в находившихся подле него отрядах… он… сказал, что боится вмешиваться в планы действий, когда все уже было в полном разгаре …»

А.Чарторыйский дополняет картину происходящего: «… По счастливой случайности мне удавалось находить Императора (Александра I – С.Р.) в различных пунктах, куда он попеременно являлся; он часто посылал меня вперед, чтобы видеть, что там делалось. Иногда же я случайно оставался совершенно один».

Говоря об отступлении, А.Чарторыйский приводит малоизвестные детали: «Император (Александр I – С.Р.) направился к Аустерлицу, еще занятому отрядом Багратиона, превратившимся теперь в арьергард. Туда собрались и его адъютанты: генерал-адъютант Х.А.Ливен (1774-1838), генерал П.А.Милорадович, князь Михаил Долгоруков, младший брат князя П.П.Долгорукова (1777-1806)… Он был ранен в бедро, что, однако, не помешало ему продолжать сражаться⁶… Я (А.Чарторыйский – С.Р.) заметил среди них также … Вейротера «который (характеристика дана самим А.Чарторыйским – С.Р.) был на всех пунктах сражения и подвергал себя риску с большим мужеством, желая помочь беде, одним из главных виновников которой он был сам». (Глава 12, с. 363).

Описывая вторую половину дня, А.Чарторыйский, отмечает: «Генералу Винцингероде поручили доставить Багратиону приказ отступить к Аустерлицу и продержаться там насколько возможно дольше, не подвергая себя, тем не менее, какой-либо опасности».

«День склонялся к вечеру. Генералы вернулись на свои посты, а император (Александр I – С.Р.) для безопасности, должен был отправиться в Галич… Император был чрезвычайно подавлен. Страшное волнение, перенесенное им отозвалось на его здоровье. Я был с ним один и … помогал ему. Мы провели так два дня и три ночи, прежде чем добраться до Галича… Проезжая через деревни, мы только и слышали несвязные крики солдат… Проездив несколько часов, мы прибыли, наконец в значительное селение. Там я нашел комнату для императора…» Далее А.Чарторыйский добавляет: «Я хотел соединить обоих императоров в одном месте, чтобы лучше обеспечить их безопасность, но мне это не удалось. Император Франц брел своей дорогой, поручая мне иногда передать от его имени утешение Александру»⁷.

Таким образом, мемуары А.Чарторыйского не только дают малоизвестные детали сражения при Аустерлице, но и дополняют и подтверждают общую картину происходивших событий.
х х

х
Война 1805 года к моменту начала работы Л.Толстого над первой редакцией романа «Война и мир» была далеким и смутным заграничным походом 80-тысячной русской армии, локальным по сравнению с Отечественной войной 1812 года, в которой участвовало до 1 миллиона человек и погибло до 300 тысяч русских воинов.⁸

Мемуары А.Ф.Ланжерона (1826 год, рус.пер. 1900-1901 гг.), воспоминания А.Х.Эйлера (публикация 1880 г. А.А.Эйлером), «Мемуары» А.Чарторыйского (рус.пер. 1912 года с комментариями А.А.Кизиветтера ) практически не использовались Л.Толстым при описании Шенграбена и Аустерлица.

Как сообщает Кучин В.Л. в своем исследовании «Капитан Тушин из «Войны и мира» в романе и в жизни» (М., 1999, с.60): Помимо книг Михайловского-Данилевского, Ермолова, Федора Глинки, Дениса Давыдова, было какое-то личное собрание семейных и из артиллерийской бытности легенд… об Аустерлице. Использованные Толстым источники ищутся и находятся до сих пор».

du Ministère des affaires étrangères de la Russie

Parmi les mémoires d’auteurs russes relatifs aux guerres napoléoniennes de 1805-1807, il existe des mémoires consacrés spécialement à « la Bataille de trois empereurs », celle d’Austerlitz. Ce sont les notes du comte A.F. Langeron, celles du général A.Kh. Eyler et les mémoires de A.Czartoryski, diplomate et participant à la bataille d’Austerlitz.

Le comte Alexandre Fédorovitch Langeron (Alexandre Louis Andrault de Langeron), général d’infanterie (1763-1831) est un aristocrate français. Le 7 mai 1790 A.Langeron, colonnel de l’armée française a été admis au service de l’empereur russe. Le 20 novembre 1805 il a participé à la bataille d’Austerlitz contre l’armée de Napoléon. Les mémoires de A.Langeron concernant la campagne de 1805 ont été pour la première fois publié traduits du français en russe dans la revue «  Le Voyenni sbornik » (« Recueil militaire ») sous le titre « Notes du comte Langeron, sa septième campagne en Moravie et en Hongrie en 1805 » (1900, №№9-12 et 1901 №№1-2). A.Langeron a également participé à la campagne de l’armée russe de 1812 et à celles de 1813-1815 menées à l’étranger.

Revenu en Russie en 1815, il a été nommé le 16 novembre 1815 gouverneur militaire de Kherson et le maire d’Odessa. Il est décédé le 4 juillet 1831 et a été enterré dans la cathédrale catholique d’Assomption à Odessa.

Il a laissé tous ses papiers et mémoires au consul français à Odessa. Ces documents ont été envoyés à Paris. Plus de cinquante ans plus tard, des copies ont été faites à partir de six cahiers (des miliers de pages). Ces copies se sont trouvées dans les archives russes.

« Les notes du comte Langeron » concernant la bataille d’Austerlitz ont été écrites seulement à la fin de 1826. A.Langeron a donné une explication à ce long silence : « La bataille d’Austerlitz m’a laissé des souvenirs trop pénibles ».

A.Langeron donne la liste des causes qui, à son avis, ont provoqué l’échec des alliés.

Le problème de la véracité des mémoires de A.Langeron est, bien sûr, important. (La phrase du traducteur de 1900 : « Les notes ont été écrites 20 ans après les événements, il y a quelques imprécisions dans la reproductions des noms des participants à la bataille, ce qui est lié à la traduction du français en russe et d’autres »). Toutefois, les détails de la vie du général Lochakov et d’autres ont été confirmés par des sources de l’époque.

Les mémoires e A.Eyler constituent une autre source peu étudiée.

Alexandre Khristophorovitch Eyler (1773/1779-1849) général d’artillerie (1834) est le petit-fils du mathématicien Leohhard Euler), fils du général Kh.L.Eyler. En 1805 il a participé à la bataille d’Austerlitz au grade du capitaine. Il a participé à la campagne de 1812 et aux campagnes de l’armée russe à l’étranger en 1813-1815 et a été enterré à St-Pétersbourg, au cimetière luthérien Volkov.

« Les notes de Alexandre Khristophorovitch Eyler » ont été publié par A.A.Eyler dans la revue « Les archives russes » 1880, livre 2, №11, pages 333-339.

L’extrait des souvenir de A.Eyler, relativement petit, confirme les données fournies par A.Langeron.

Cependant, avant l’arrivée de la garde à St-Pétersbourg le 9 avril 1806, il y a eu très peu d’information sur la bataille. Nous le savons grâce au journal de S.P.Jikharev, homme de lettres, dramaturge et traducteur (Note du 18 décembre 1805).

Et, enfin, les mémoires du prince Adam Czartoryski, ministre russe des affaires étrangères en 1804-1806.

Le prince Adam Czartoryski a été nommé ministre des affaires étrangères de la Russie en 1804. Le 20 novembre 1805 il a été avec l’empereur Alexandre 1-er sur le champ de bataille à Austerlitz. A.Czartoryski le décrit dans le XII chapitre de ses « Mémoires » (traduction en russe, vol.I, Moscou, 1912). Après l’étouffement de l’insurrection polonaise de 1830-1831, il a émigré en France, et le 6 octobre 1831 il a été exclu du Conseil d’Etat et du Sénat de l’Empire russe. Au cours de l’émigration il a habité à Paris à l’hôtel Lambert qui est devenu le centre de l’émigration polonaise.

Différents chapitres des « Mémoires » d’A.Czartoryski ont été écrits aux moments différents, à la fin des années 50 du XIX-ème siècle. Le chapitre XII consacré à Austerlitz est resté inachevé.

Parlant de la retraite des troupes A.Czartoryski donne les détails suivants : « L’Empereur (Alexandre I-er – Note de l’auteur) s’est dirigé vers Austerlitz occupé encore par le détachement de Bagratyon et transformé mainternant en arrière-garde. Ses aides-de-camp s’y sont rassemblés également. » « C’était le début de la soirée. Les généraux se sont retournés à leurs postes tandis que l’empereur (Alexandre I-er) a dû, pour des raisons de sécurité, se rendre à Galitch... Après le voyage qui a duré plusieurs heures nous sommes enfin arrivés dans une petite localité. J’ai trouvé là-bas une chambre pour l’empereur... » C’est ainsi que les mémoires de A.Czartoryski complètent et confirment le tableau global des événements de l’époque.

Les mémoires de A.F.Langeron (1826, traduction en russe, 1900-1901), les mémoires de A.Kh.Eyler (publiés en 1880 par A.A.Eyler) et les « Mémoires » de A.Czartoryski (traduction en russe de 1912 avec les commentaires de A.A.Kizivitter) n’ont pas été pratiquemment utilisés par L.Tolstoï pour décrire Schongrabern et Austerlitz.