С внизу Социология: Энциклопедия понятия

Метод Г. противостоит выборочному методу исследования, позволяющему делать заключения о характере распределения изучаемых признаков генеральной совокупности на основании изучения некоторой ее части.

СВ. Воробьёва

ГЕНЕРАЛЬНАЯ СОВОКУПНОСТЬ - полная совокупность объектов, имеющих отношение к изучаемой проблеме. В социологических исследованиях в качестве Г.С. чаще всего выступают совокупности индивидов - население (города, страны и т.п.), социальная группа (молодежь, безработные, бизнесмены и т.п.), аудитория средств массовой коммуникации (СМК) и др. Однако во многих случаях Г.С. могут состоять из более крупных элементов (объектов) - семей (до-мохозяйств), академических групп, предприятий, религиозных общин, отдельных населенных пунктов или государств и т.п.

Корректное определение Г.С. и ее характеристик чрезвычайно важно для выбора дизайна исследования - стратегии построения репрезентативной выборки (см.). Важнейшими характеристиками Г.С. являются ее объем и доступность элементов для определения.

С точки зрения объема, принято выделять конечные и бесконечные Г.С. Это деление является чисто техническим, оно обусловлено особенностями процедур оценивания объема

и ошибок репрезентативной вероятностной (случайной) выборки. Конечными считаются Г.С, численность которых сопоставима с объемом выборки. Если объем выборки превышает несколько процентов от численности Г.С. ошибку выборки необходимо оценивать с поправкой на объем Г.С.

Бесконечными называются Г.С, объем которых, по сравнению с объемом репрезентативной случайной выборки, несоизмеримо велик. Строго говоря, все Г.С в социальных науках конечны (даже если их численность составляет несколько миллиардов), однако на практике Г.С. можно считать бесконечной, если объем выборки, обеспечивающий приемлемый уровень ошибки, не превышает I -2 % от ее численности. Иногда понятие бесконечности связывают непосредственно с объемом Г.С, например, более ста тысяч объектов,

Г.С, принадлежность к которым очевидна или легко устанавливается, называются конкретными. Для конкретных Г.С. несложно определить объем и получить относительно полный список их элементов - основу выборки (см. Выборки основа). Например, список совершеннолетних жителей города можно получить в адресном столе, а списки студентов крупного города - в университетах. Если конкретная Г.С. очень велика (например, население страны), списки могут быть получены для всех ее структурных частей. Построение репрезентативной выборки случайной (см.) для конкретных Г.С. технически всегда возможно; проблемы могут возникнуть в связи с недостатком времени, квалифицированного персонала или материальных ресурсов.

Г.С, принадлежность к которой можно установить только в результате целенаправленных процедур или специальных исследований, называются гипотетическими. К таким Г.С. относятся, например, аудитории СМК (нельзя узнать, видел ли человек конкретный рекламный ролик, если не спросить его об этом), любители определенных видов аквариумных рыбок, эксперты по узкой проблеме и т.п. Для определения объема некоторых гипотетических Г.С. также необходимы специальные исследования. Возможность построения репрезентативной выборки случайной (см.) для гипотетичных Г.С. большого объема во многих случаях представляется проблематичной.

О. В. Терещенко

ГЕНЕРАЛЬНОЙ СОВОКУПНОСТИ ПАРАМЕТР -

статистический термин, применяемый для обозначений любой количественной характеристики генеральной совокупности (см.). Математическое ожидание (см.), дисперсия (см.), вероятность (см.) положительного ответа, коэффициент корреляции между двумя случайными величинами (см.) являются Г.С.П. Аналогичные характеристики выборки (см.) называются статистиками выборочными (см.).

(греч. geographia - описание Земли) - натуралистические теории, считающие исходной точкой социологического анализа общественного бытия географическую среду. Эти теории (Г.Н.) 1) преувеличивают роль естественной среды (климата,

213

г

ГЕОПОЛИТИКА

рек, флоры и фауны, природных богатств) в жизни общества, 2) настаивают на обусловленности социальных изменений географическими факторами, 3) игнорируют масштабы исторической деятельности человечества по преобразованию природной среды и потенциал изменений, заложенный в сложном взаимодействии социальных и духовных факторов.

Философской основой теорий Г.Н. было механистическое миропонимание, физический монизм. В философии истории 18-19 вв. внимание концентрировалось на роли географических факторов (например, длины береговой линии, особенностей речного половодья и т.д.) в формировании цивилизаций, в генезисе первых исторических форм общественности (см. Монтескье, Бокль, Мечников). Социология сосредоточилась на взаимоотношениях социальных групп и географической среды, значении последней для размещения промышленности, для экономического роста, для процессов урбанизации и индустриализации.

Г.Н. безосновательно обусловливает географическими факторами не только особенности социального устройства, но и характеристики поведения (например, делались попытки найти связь между климатом и характером народа, между метеорологическими аномалиями и преступностью).

В современной западной социологии Г.Н. представлено 1) в "политической географии" и геополитике, где подчеркивается идея пространственной детерминированности развития политических структур, необходимость политической экспансии государств ради приобретения "жизненного пространства" (в совокупности с расизмом это течение в Г.Н. стало идеологическим обоснованием курса фашизма на аннексию чужих территорий - К. Хаусхофер и др.), 2) во французской и нидерландской школах социальной географии (Ф.Ле Пле -см., П. Видаль де ла Бланш, Л. Февр и др.), которые анализируют воздействие человеческой деятельности на ландшафт, влияние природопользования на развитие меж- и внутриоб-щинных связей, на специфику социальной организации пространства в городе и др. Из этого течения позднее выросли социогеография. предметом исследования которой являются социальные группы в их общности с географической средой, и социальная экология (см.).

идеологическим потенциалом, особое историческое значение придавалось народам, обладающим "особым чувством пространства" и, следовательно, стремящимся к динамическому изменению (расширению) собственных границ.

К. Хаусхофер (1869-1946), продолжая данную традицию трактовки содержания понятия Г., развил и акцентировал экспансионистские, империалистические аспекты его понимания, сформулировав агрессивную по сути гипотезу о потенциально необходимом "жизненном пространстве германской нации". Взятая на вооружение лидерами Третьего рейха, данная разновидность теорий Г. на долгие годы дискредитировала академические разработки немецкой геополитической школы. В интеллектуальных схемах американского адмирала А.Т. Мэхэна (1840-1914) постулировалось существование извечного антагонизма между морскими и сухопутными державами, а также подчеркивалось то обстоятельство, что лишь глобальный контроль над океанскими и морскими коммуникациями и портами может обеспечить долговременное геополитическое доминирование государства в мире. Очевидная эрозия "биполярного'' геополитического устройства мира в конце 1980-х вкупе с нарастающими тенденциями его "многовекторности", результировались, в частности, в принципиально новых подходах к идее Г. Французский генерал П. Галлуа в книге "Геополитика. Истоки могущества" (1990), обратив внимание прежде всего на то обстоятельство, что Г. отнюдь не тождественна географическому детерминизму и политической географии, подчеркивал, что потенциал государства задается его территорией, населением, географическим расположением, протяженностью и конфигурацией границ, состоянием недр и т.п. (с учетом наличия или отсутствия новейших средств оружия массового уничтожения).

Отличия современных трактовок Г. от ее "классических" версий обусловлены тем, что в настоящее время постулируется решающая значимость тех материальных, социальных и моральных ресурсов государства (или его "геополитического потенциала"), не только активное использование, но и само по себе наличие которого достаточно для успешной реализации тех или иных внешнеполитических приоритетов.

Военное поражение Германии во Второй мировой войне не должно вуалировать то, что (с точки зрения геополитического контекста идеи мирового господства) 20 в. явился ареной борьбы трех основных субъектов, ориентированных на его достижение: 1) фашистская Германия, стремившаяся осуществить ранжирование наций и народов по степени приближенности к "арийскому эталону" с сопряженой идеей ликвидации недоразвитых этносов; 2) коммунистический СССР с догмой о мессианизме и избранности одних общественных слоев (пролетариата и беднейшего крестьянства), вылившейся в геноцид классово "чуждых" социальных групп, а также в лозунги "мировой революции" и "всемирной Республики Советов"; 3) "англо-саксонский" блок государств с (непро-возглашаемой явно) теорией ранжирования стран мира по степени приобщенности к ценностям "открытого" общества под планетарной эгидой США. Крушение гитлеровского фашизма и СССР лишь сделали более наглядным и очевидным

214

процесс стремительной ''американизации" мира на рубеже третьего тысячелетия (вне каких-либо ангажированных мировоззренческих оценок). Несмотря на нередкую характеристику Г. лишь как удачного междисциплинарного термина социальных дисциплин либо как околонаучного, идеологизированного неологизма западно-европейского интеллектуализма, ее статус как специфического политолого-социологического подхода к изучению корреляций между географическим положением государств и их внешней политикой вряд ли подлежит сомнению.

В рамках первого направления изучаются социальные механизмы биологического и психологического старения индивида, определяющие длительность и уровень жизнедеятельности человеческого организма. Внутренний порок многих гипотез старения - видение только одной стороны развития процесса старения. Биологические возможности организма приводят к развитию другой жизненной тенденции, направленной на восстановление и компенсацию наступающих нарушений, на увеличение продолжительности жизни. Эта мобилизация в ходе старения важнейших приспособительных механизмов во многом определяет темп, особенности старения, продолжительность жизни организма. Такой подход к пониманию сущности старения имеет не только чисто теоретический интерес, но и большое практическое значение: знание приспособительных механизмов и овладение ими - путь целенаправленного влияния на старение. В целом для этого направления характерна концентрация внимания на мобилизации компенсаторных механизмов как в ходе внутренней возрастной перестройки организма человека, так и в процессе его приспособления к изменяющимся требованиям окружающей среды.

В контексте второго направления исследуется образ жизни (см.) как широкая сфера общения организма человека с окружающей средой, комплекс влияния факторов среды на течение биологических процессов. Проблема влияния образа жизни на процессы старения - социобиологическая. Она включает в себя важнейшие экономические, демографические, социально-гигиенические факторы. Исследователи данной проблемы часто придерживаются двух противоположных взглядов: полное отрицание роли факторов среды - все определяется наследственной программой развития - или же сведение всей сложности и закономерности процессов старения к общению организма со средой, к образу жизни. Не отрицая наследственной программы, можно утверждать, что приспособление человека к факторам среды, его образ жизни является одним из ведущих социальных механизмов, определяющих особенности старения и продолжительности жизни. Существует широко

известная формула - генотип ассигнует, а фенотип реализует. Иными словами, человеку генетически запрограммировано определенное количество лет. Однако использование этих ассигнований, возможная продолжительность жизни во многом зависят от того, как реализуются эти биологические возможности, от факторов среды и образа жизни в целом.

В исследованиях третьего направления основное внимание уделяется положению престарелых как особой социальной и возрастной группы, являющейся важным компонентом социальной и демографической структуры общества. С одной стороны, эта группа оказывает влияние на различные экономические и социальные институты и процессы, а с другой - испытывает многообразное влияние общества. В русле этого направления изучается деятельность институтов и организаций, занимающихся социальным обеспечением, медицинским, бытовым и другими видами обслуживания престарелых. Предметом исследований служит и социальная политика государства в отношении пожилых и старых людей, их участия в политической, экономической и культурной жизни общества.

Исходя из принципа, что пожилые люди представляют собой ценный и важный компонент интеллектуальных ресурсов общества, государству следует изыскивать возможности уменьшения темпов и масштабов их депрофессионализации, а также обеспечивать социальные гарантии их благосостояния. Социальная политика в отношении стареющих людей ориентирована на ряд задач: повышение материального и культурного уровня жизни этой группы населения; социальные мероприятия, облегчающие их адаптацию к новому социальному положению; создание предпосылок для рационального образа жизни на пенсии; развитие сети учреждений здравоохранения, социального обеспечения и обслуживания пожилых и старых людей; расширение занятости пенсионеров в общественном производстве, рациональное использование их труда; совершенствование методов стимулирования продолжения работы в народном хозяйстве людьми, достигшими пенсионного возраста. Одна из основных задач Г. - научное обоснование названных социальных мероприятий.

215

ГИДДЕНС

Творчество Г., охватывающее большое количество работ, написанных в течение последних 25 лет, разделяется на два периода. Можно говорить о том, что существует ранний Г. -автор теории структурации, пытавшийся исправить недостатки функционализма и структурализма, с одной стороны, и понимающей социологии и герменевтики, с другой. На развитие его идей большое влияние оказали работы основных классиков теоретической социологии - М. Вебера (см.), Э. Дюркгейма (см.), К. Маркса (см.) и др. Сегодня же существует "поздний" Г., который пишет о пространственно-временной дистанцированное™, глобализации в современном мире и о возможности нового третьего пути развития государств, дополняющего два существующих на сегодняшний день - капитализм (см.) и социализм (см.).

Теория структурации Г. и связанные с ней концепции (действующего субъекта, социальных институтов, социальной и системной интеграции) призваны упорядочить понятийный

и концептуальный аппарат теоретической социологии для изучения механизмов социальных изменений в современном обществе. Г., разрабатывая свою теорию, начинает с критики ведущих интеллектуальных парадигм 1940-х - структурализма, функционализма, герменевтики и понимающей социологии (см.) - и с переосмысления понятий "действие", "структура", "система". Основной целью теории структурации было стремление объединить эти на первый взгляд несовместимые теории в единое целое.

Структурализм и функционализм превозносят роль социальных объектов, а герменевтика и понимающая социология акцентируют внимание на действиях социальных субъектов. Г., пытаясь преодолеть эти противоречия, в теории структурации говорит не о доминировании в обществе отдельного индивидуума как "свободного деятеля", обладающего возможностями для конституирования социальных отношений, и не о существовании независимой ни от чего социальной тотальности, а о существовании в пространстве и во времени социальных практик. Другими словами, социальная жизнь, общество созданы социальными акторами и постоянно воспроизводятся ими теми же средствами, которыми они реализуют себя как акторы - это основное положение теории структурации Г. Производство общества человеческими существами возможно лишь потому, что осуществляя всякого рода взаимодействия, они обычно обращаются к своим знаниям, именно использование этих практических ресурсов есть условие взаимодействия вообще. При этом Г. говорит не о простом повторении уже установленных кем-то ранее практик, а о "творческом" подходе социальных акторов, каждый из которых вносит что-то свое, новое, в уже существующие образцы поведения, одновременно изменяя и самих себя.

Г. не отвергает традиционное использование термина "структура" для указания на некие общие институциональные черты общества или ряда обществ, например, "классовая структура общества" и т.д. Из-за значительного сходства содержаний понятия "структуры" и "системы" зачастую используются как синонимы. Все попытки развести эти два понятия в классической социологии представляются Г. не вполне удачными. В структурализме под "системой" понимался набор установленных зависимостей между элементами, а "структура" соотносилась с тем, что остается относительно устойчивым при различных преобразованиях системы. Однако, замечает Г., одно понятие определялось через характеристику другого. В функционализме различение структуры и системы основано на разведении двух других понятий: "структура" и "функция". Но и функционалистская трактовка, как считает Г., Fie обладает достаточной способностью для изучения социальных явлений. Структуру организма действительно можно изучать независимо от его физиологии, например, на умершем организме. Однако эта аналогия теряет свой смысл при изучении социальных систем, которые, прекратив функционировать, перестают существовать.

Г. начинает переопределение терминов "действие" и "структура" с признания их диалектической зависимости. Действие, в терминологии Г., - это не отдельные акты, а непрерывный поток поведения. Г. формулирует следующие

216

ГИДДЕНС

базовые положения: 1) действие связано с характеристиками действующего субъекта; 2) действие связано с постоянным "вмешательством" субъекта в окружающий мир; 3) социальный мир не всегда поддается воздействию со стороны социального субъекта.

Социальные акторы, будучи сознательными существами, постоянно пытаются упорядочить и переупорядочить социальные практики согласно требованиям места и времени их существования. При этом преемственность практик предполагает рефлексивность, а рефлексивность возможна только благодаря преемственности практик. Поэтому целесообразно говорить не о наборе отдельных актов, а о непрерывном потоке поведения как отдельного социального актора, так и целых поколений. Как видно, Г. вносит динамику в свою теорию, представляя "историю"' общества как его изменение, а не как просто функционирование.

Для того чтобы показать, как социальному актору удается поддерживать старые образцы социальных практик, а также при этом вносить своими действиями что-то новое, Г. вводит в свою теорию стратификационную модель действующей личности, предполагающую рассмотрение рефлексивного мониторинга действия, рационализации и мотивации действия как устойчивой системы.

Рефлексивный мониторинг отражает тот факт, что социальный актор, осуществляя действие, постоянно контролирует не только ход своей деятельности и ожидает, что другие поступают аналогично, но что он также регулярно отслеживает окружающую его среду и соответственно полученной им информации постоянно регулирует свою деятельность. Здесь мы имеем дело с непосредственным проявлением внимания актора к пространственно-временным факторам. Рефлексивный мониторинг обусловлен интенциональным характером человеческого действия; при этом "интенциональность" Г. определяет как процессуальную характеристику и одну из составляющих поведения. Именно интенциональностью обусловлена такая особенность социальной жизни, как "объяс-нимость человеческого действия".

Что касается рационализации действия, то здесь речь идет о постоянной способности индивидуумов "понимать" то, что они делают и, исходя из этого, объяснять свои поступки, намерения и причины действия. Такая способность не является тождественной дискурсивному осмыслению и оформлению своего поведения, это - умение разбираться в намерениях и причинах действия. Рационализация действия - устойчивая характеристика повседневной практики, так как является неотъемлемой чертой поведения социальных субъектов, она представляет собой главное основание, по которому окружающие судят о "компетентности" индивида. Объяснение своего поведения актор осуществляет, полагаясь на "запас знаний", который используются и при осуществлении им самих действий. "Запас знаний" зависит от усвоенного индивидом объема социальных знаний, интеллектуальных способностей, склонностей и предпочтений человека, пройденной им социализации и многих других факторов.

Последний элемент стратификационной модели личности -мотивация действующей личности. В теории структурации он

присутствует как проблема бессознательной мотивации и преднамеренности поведения. Мотивацию Г. соотносит с тремя элементами сознательности актора:

1) Практическое сознание (не вполне осознанное, порой нерефлексируемое знание, которое индивид не может сформулировать сознательно, но тем не менее умело применяет его при реализации той или иной линии поведения).

2) Дискурсивное сознание (рассудочный, логический уровень сознания индивида).

3) Бессознательные мотивы относятся к желаниям, побуждающим действовать, в рамках которых задается определенная линия поведения.

Граница между дискурсивным и практическим сознанием не является жесткой, она может меняться под воздействием множества факторов, внутренних и внешних для индивида. Бессознательные мотивы отделены от дискурсивного и практического сознания барьерами, основанными на психологическом подавлении. Здесь явно заметна связь с теорией психоанализа, эти понятия имеют некоторые аналогии с "Эго" (см.). "супер-эго" (см. Сверх-Я) и "ид" (см. Оно) Фрейда (см.). Однако Г. считает, что не следует преуменьшать роль сознательного и акцентировать внимание на бессознательном, полагая, что рефлексивные характеристики действия являются лишь проявлением бессознательных процессов. Бессознательное, по мнению Г., должно исследоваться только в его отношении с сознательным - рефлексивным мониторингом и рационализацией действия.

Разрабатывая теорию действия, описывая разные уровни мотивации агента и определяя их соотношение, Г. особое внимание уделяет механизму появления нового в деятельности отдельного человека, а следовательно и в истории. Для этого Г. рассматривает природу участия социального агента. Ход повседневной жизни - это, прежде всего, поток преднамеренных действий. Согласно определению Г., интенциональность - базовая характеристика действия, отражающая установку агента на достижение определенного качества или результата. Но любое действие имеет непреднамеренные последствия, которые, в свою очередь, являются неосознанными условиями последующего действия. И чем более удалены последствия действия во времени и пространстве, тем с меньшей вероятностью они будут интен-циональными. Совокупность таких непреднамеренных последствий и вызывает к жизни самые невообразимые, неконтролируемые и неосознанные результаты. Задача социолога в данном случае заключается в соединении событий, проистекающих из первоначального обстоятельства, в определении "конечного результата", который нужно объяснить, и в раскрытии механизма воспроизводства любых институциональных практик.

Способность действовать иначе, чем предусматривает определенная практика, Г. определяет понятием власти социального актора, говоря, что в данном случае социальная система выступает как принудительная сила по отношению к актору. Любое действие предполагает способность индивида вмешиваться в события или воздерживаться от вмешательства, что и оказывает влияние на социальный процесс.

217