С внизу Социология: Энциклопедия понятия

Сфера научных интересов: социология образования, ценностные ориентации молодежи, проблемы социальной стратификации и социальной мобильности в переходное обществе.

424

клоссовски

К. разработана концепция и модель системы профессионального образования в условиях трансформации социально-политических и экономических отношений белорусского общества.

К. - автор около 90 научных публикаций, в том числе одной индивидуальной и двух коллективных монографий.

Основные публикации: "Образование в трансформирующемся обществе" (1996); "Динамика ценностных ориентации молодежи в трансформирующемся обществе" (2001, в соавторстве); "Современная белорусская молодежь: социальные ориентации, положение, тенденции и перспективы развития" (1993, в соавторстве); "Применение социологических методов в учебно-воспитательном процессе. Учебное пособие" (2000, в соавторстве) и др.

Окончил МГУ (1953). Доктор исторических наук (1981), профессор (1986). В 1956-1966 работал в ИМЛ (младший научный сотрудник, старший научный сотрудник); в 1966-1991 - в Институте международного рабочего движения АН СССР (старший научный сотрудник, зав. сектором, отделом, зам. директора); в 1991-1993 - в Институте проблем занятости РАН и Минтруда РФ (зам. директора и зав. лабораторией); с 1993 работает в ИМЭМО РАН (Центр сравнительных социально-экономических и социально-политических исследований). С 1995 - соредактор непериодического издания ИМЭМО РАН "Социально-трудовые исследования".

К. исследовал состояние, структуру и тенденции развития повседневного быта и образа жизни рабочего класса СССР; проанализировал процессы количественных и качественных изменений в рабочем классе, происходивших под воздействием научно-технического и культурного прогресса. Исследовал процессы появления новых и трансформации старых субъектов социального действия в условиях перехода России к принципиально иному общественному устройству.

Основные работы (всего более 120): "Ленин в Смольном" (1965); "Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени" (1972, соавтор); "Черты социалистического образа жизни: быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра" (1977); "Социальное развитие рабочего класса СССР" (1977, член редколегии, соавтор); "Рабочий класс СССР (Тенденции развития в 60-70-е годы" (1985); "Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы" (1989); "Новые социальные движения в России" (1993-1994); "Переходное состояние рабочего движения" (1995) и др.

революционных интеллектуалов". Основные сочинения: "Сад, мой ближний" (1947); "Ницше, политеизм и пародия" (текст лекции, прочитанной в 1957. был опубликован в 1963); "Ницше и порочный круг" (1969) и др. В качестве своих предшественников признавал де Сада. Ф. Ницше, 3. Фрейда, Ж. Батая.

Оказавшись в середине 20 в. вовлеченным в теоретические дискуссии французских философов об идейном наследии Ф. Ницше, К. подчеркивал, что идея "вечного возвращения", столь любимая Ж. Делезом (см.), весьма и весьма уязвима. По мысли К., данная концепция в первую очередь направлена против идеи постистории, или "конца истории". Согласно К., идея "вечного возвращения" постулирует не только то, что никогда не было начала ("первого раза"), но и никогда не будет "конца истории" ("последнего раза"). По мысли К., в контексте таких рассуждений явно проглядывается ряд парадоксов. Не существует оригинала, образец копии уже является копией: копия посему всегда являет собой копию копии. Не существует маски лицемерия, ибо лицо под этой маской уже является маской: всякая маска есть маска маски. Не существует факта, есть только различные его интерпретации: посему любая интерпретация есть интерпретация более старой интерпретации. Не существует собственного смысла слова, есть смысл фигуральный: посему понятия суть не более чем скрытые метафоры. Не существует подлинной версии текста: есть только переводы - вторые, третьи и т.д. Не существует истины: одни лишь ее имитации и пародии на нее. Из этого следует, по К., следующее: в основании отрицания всякого определения начала или реальности оригинала лежит ликвидация принципа тождества; посему видимости тождества, с которыми мы сталкиваемся, суть маски. Любое тождество -продукт симуляции. Тождественное - это всегда "иное"', полагаемое "тем же самым"; при этом под "той же самой" маской обязательно скрывается другое "иное". Маска, воспринимающаяся как та же самая, никогда таковой не является; тот. кто верит в то. что это то же самое, сам никогда не бывает тем же самым. Эти парадоксы, по К., обусловливают то, что теория вечного возвращения не в состоянии сформулировать "принцип различия", способный противостоять принципу тождества. Концепция вечного возвращения противопоставляет принципу тождества видимость принципа различия. По мысли К., теория вечного возвращения являет собой лишь пародию теории. Философия различия тем самым - не более чем мистификация: "демистифицируют лишь для того, чтобы лучше мистифицировать" (К.). Результатом этого, например, выступает у К. ход идеологов Просвещения до 1789: философия как антирелигиозная критика способна вернуть людей в лоно античных добродетелей. Но критика властей, как любая иная критика, не может претендовать на статус непогрешимой. Различие между критикой лжи и самой этой ложью, по мысли К., искусственно стимулируется: "Современные катастрофы всегда более или менее быстро смешиваются с "'радостной вестью" ложного "пророка". К. делает вывод: классическая философская линия (Платон - Гегель) как вера в исти-

425

КОБЯК

Центральным для понимания собственной концепции К. является сборник его эссе "Сад, мой ближний", в котором он развивает идею "интегрального атеизма", знаменующего собой, по его мнению, конец антропоморфного разума. Согласно К., рациональный атеизм лишь наследует нормы религий монотеистического типа, замещая теоцентризм антропоцентризмом. "Интегральный атеизм" утверждает, что вместе с "абсолютным гарантом" принципа идентичности (тео- или антропоцентризмом) исчезает сам этот принцип, а также моральные и физические обоснования ответственности индивидуального "Я". Основным мотивом деятельности субъекта является "желание", которое, в отличие от "сексуальности", остается неизменным на всей протяженности развития психосоматической конституции индивида. Самосознание личности есть продукт воздействия нормативного языка социальных институтов, т.е. "языка власти" на бессознательные волевые импульсы, характерные для естественного состояния человеческой природы. В результате первоначальная расстановка импульсивных сил предстает в психике индивида в перевернутом виде, насильственно поддерживая строгую субординацию жизненных функций организма с целью дальнейшего воспроизводства человеческого рода.

Для восстановления "истинной иерархии" прав и реабилитации "единичного" перед "всеобщим" К. считает необходимым устранение "цензуры нормативности", укорененной в сознании на уровне "представлений" (критериев различия добра и зла, истины и лжи и т.п.), непосредственно "действием", причем "текстуальным", а не социальным. Отказ от практики социальных реформ означает отказ от революции как насильственного внешнего принуждения и переход на иной онтологический уровень - индивидуального усилия в рамках самосознания личности. Такая стратегия предполагает длительную работу по культивированию индивидуального усилия, "внутреннего порыва" в литературном опыте трансгрессивного преодоления преграды, препятствующей нормализации психического состояния индивида. При этом выход за пределы культурных регулятивов, укорененных в сознании, на практике означает преодоление и "субъективности" как таковой, разложение самой структуры сознания в отказе от принципа идентичности. Индивидуальная структура лич-

ности оказывается не тождественна самой себе, распадаясь на множество автономных, самодостаточных образований, отличных друг от друга психических состояний, которые нарушают симметрию в бесконечности "зеркальных отражений" индивидуального "Я". Целостное представление о "едином" разрушается симуляцией "множественности" в режиме постоянного возобновления, актуальности становящегося "Я" и его "вечном возвращении" к самому себе, но уже в роли Другого, который не станет объектом манипулирования.

Окончил философско-экономический факультет Белорусского государственного университета (1995), очную аспирантуру Института социологии НАН Беларуси (1998), кандидат социологических наук [тема диссертации: "Роль экономической культуры в регуляции экономического поведения хозяйствующего субъекта" (1998)], доцент. Младший научный сотрудник (1998), научный сотрудник (1999), старший научный сотрудник (1999-2002) Института социологии НАН Беларуси. С 2002 - заведует сектором социологии труда и экономической социологии Института социологии НАН Беларуси. Преподает экономическую социологию в Белорусском государственном университете, Институте управления и предпринимательства, а также в Международном гуманитарно-экономическом институте.

С 1991 принимает участие в международных и республиканских исследованиях социальных условий и факторов реформирования постсоветской экономики. Занимается изучением индивидуальных и коллективных форм экономического поведения хозяйствующих субъектов в контексте различных организационных культур.

К. - автор более 50 научных работ, в том числе: "Экономическая социология: Вопросы и ответы" (1999, 2000, 2001; соавтор); "Экономическая социология: Практикум" (2000, 2001; соавтор); "Культура хозяйствования предприятий: социологический анализ" (2001); "Экономическое поведение хозяйствующего субъекта: социологический анализ" (2002); "Особенности механизма инновационного процесса как проявление доминант культуры хозяйствования предприятия" (2002); "Экономическая социология. Учебное пособие да студентов экономических специальностей вузов" (2002) и др.

426

Взгляды К. складывались под воздействием идей Конта и Спенсера. Определенное влияние на него оказало знакомстве с Марксом (см.) и его работами: идеи марксизма К. пытался проинтерпретировать через методологические установки классического позитивизма. Свою теоретическую задачу он видел прежде всего в преодолении односторонности как отдельных теорий и концепций, так и односторонности узко-дисциплинарных подходов к изучению общественных явлений, в нахождении их плюралистического синтеза. Такой позитивный синтез, считал К., можно осуществить внутри социологического знания, для которого частные дисциплины дают лишь необходимый конкретный материал. Предмет социологии - организация (порядок) и эволюция (прогресс; общества. Общество не может быть редуцировано к какому-либо конечному основанию (экономическому - у Маркса, мировоззренческому - у Конта и т.д.), а должно быть рассмотрено сквозь призму "теории факторов". Факторы (как объективные причины происходящего) равноправны, хотя е ходе социальной эволюции отдельные из них могут занимать на какое-то время доминирующее положение. Кроме того, главную причину изменений можно установить для каждой сферы общественной жизни.

В последние годы творчества К. пытался объяснять явления через анализ их происхождения (генетический метод). В частности, такой анализ был им проделан для институтов семьи, собственности, государства. Основной же метод социологии, по К., - сравнительно-исторический, позволяющий устанавливать для различных народов и государств факт происхождения одинаковых стадий развития (в конечном счете -выявить эволюцию форм общественной жизни всего челове-

прогресса, который понимался им как расширение сфер солидарности ("замирения") в обществе. Наиболее универсальный социальный закон, по К., - закон "роста человеческой солидарности" (по мере продвижения конкретного социума по эволюционной лестнице). Особая заслуга принадлежит К. в исследовании общины как особой формы социальности и структур и институтов докапиталистических (традиционных) обществ.

Окончил исторический факультет Уральского университета (1945), доктор философских наук (1963), профессор (1965). После окончания университета работал в нем ассистентом, доцентом, профессором, зав. кафедрой. В 1966 -1977 - зав. сектором (отделом) социологии Института экономики УО АН СССР. С 1977 - зав. кафедрой, профессор Уральского университета.

С именем К. связано возрождение, становление и развитие социологии культуры. Его труды по теории и методологии культуры, исследования по проблемам искусства и массовой культурно-просветительской работы, образу жизни были пионерными в 1960-1980 и составили заметный вклад в развитие социологической мысли. К. был создателем Уральского отделения Советской социологической ассоциации, председа-

427

КОГНИТИВНЫЙ ДИССОНАНС

телем которой являлся. В 1972 - 1989 под эгидой этой организации каждые два года проходили сессии "Уральских социологических чтений" (последние - в 1996), которые собирали исследователей не только Урала. Под научным руководством К. было подготовлено 100 кандидатов и 20 докторов наук.

К. - автор более 450 научных работ, в том числе: "Очерки теории социалистической культуры" (1972, соавтор); "Социология культуры" (1992); "Духовное пространство" (1987, соавтор); "Художественный вкус. Опыт конкретно-социологического исследования" (1966); "Культура в условиях НТР" (1987, соавтор); "Цель и смысл жизни" (1984); "Человек и его судьба" (1989); "Зло" (1991); "Вечность" (1994); "Философия: серьезное и веселое. Очерки о философии Уильяма Шекспира" (1996) и др.

Собственно разработка теории К.Д. принадлежит Л. Фестингеру (1957): Д. понимается как существование отношения несоответствия между когнициями (знание, представление, мнение) в пределах социальной общности. Д. проявляется как неудовлетворительное оправдание выбора, которое ведет к нарушению психологического комфорта. В свою очередь, обнаружение явлений К.Д. приводит к стремлению понизить (минимизировать) возникшие рассогласования (несоответствия) или к избеганию ситуаций, в которых Д. может повыситься. В 1970-е "диссонансные эффекты" были переосмыслены в информационных терминах и представлены как частный случай функционирования каузальных схем. В настоящее время теория К.Д. занимает одно из первых мест в исследовании закономерностей социального поведения и оказания коммуникативного воздействия в условиях массовой коммуникации.

Главной проблемой когортного анализа является необходимость различать эффекты возраста, К. и времени. Эффекты возраста связаны с процессами взросления и последующего старения К.; эффекты собственно К. являются общими для людей, одновременно родившихся или вступивших в определенный период жизненного цикла; эффекты времени порождаются широким социально-культурным историческим контекстом, опытом участия в тех или иных исторических событиях. К сожалению, не существует простых способов решения этой проблемы. Смешение эффектов приводит к различным интерпретациям одних и тех же данных, что заставляет с осторожностью относиться к результатам когортных исследований. Однако в тех случаях, когда они опираются на надежные теории, когортный анализ является мощным аналитическим методом.

Иначе говоря. "К," может быть определен трояким образом: (1) как знаковая структура; (2) как правила сочетания, упорядочения символов, или как способ структурирования; (3) как окказионально взаимооднозначное соответствие каждого символа какому-то одному означаемому (Эко). Наиболее близким термином к "К." по смыслу выступает "язык" - как способ организации высказывания по определенным правилам (на подобном синонимическом употреблении настаива Соссюр), однако в некоторых случаях исследователи избегают подобного сближения. Одни мотивируют это тем. что по-

428

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

нятие К. более функционально, ибо может применяться в отношении невербальных систем коммуникации (от азбуки Морзе до иконических знаков). Другие считают, что термин "К." несет представление о структуре только что созданной, искусственной и обусловленной мгновенной договоренностью, в отличие от языка с его "естественным" происхождением и более запутанным характером условности (здесь использование К. не всегда носит осознанный характер; участники коммуникации подчиняются правилам языка безотчетно, не ощущая своей зависимости от навязанной им жесткой системы правил). Например, согласно Ю. Лотману (см.), К. психологически ориентирует нас на искусственный язык и некую идеальную модель языка (а также "машинную" модель коммуникации), тогда как язык бессознательно вызывает у нас представление об исторической протяженности существования; если К. не предполагает истории, то язык, напротив, можно интерпретировать как "К. плюс его история". С целью экспликации собственно семиотического понимания К., в отличие от других подходов, Эко предложил термин "S-K." (или ''семиотический К."), сущность которого заключается в том, что любое высказывание не просто организовано по определенным правилам (комбинаторики, соответствия), но и с определенной точки зрения: например, классификация, упорядочение форм, осуществленные математиком, художником и ГАИ, могут оперировать одними и теми же единицами, организуя их совершенно отличным образом согласно своим целям. В такой интерпретации К. оказывается близким по значению к понятию "идеология". В семиотическом универсуме разнообразные К. представляют собой набор ожиданий, этот набор ожиданий можно отождествить с "идеологией". "Мы опознаем идеологию как таковую, когда, социализируясь, она превращается в код. Так устанавливается тесная связь между миром кодов и миром предзнания. Это предзнание делается знанием явным, управляемым, передаваемым и обмениваемым, становясь кодом, коммуникативной конференцией" (Эко). S-K. может быть сколько угодно. В том числе применительно к ограниченной совокупности элементов.

Установление, использование и дешифровка К. следуют принципу экономичности и иерархичности (так, Якобсон ввел понятие "субкод" для описания системы с несколькими кодами, один из которых доминирует, а остальные находятся между собой в отношениях иерархии). Принцип экономичности напрямую связан с информативностью закодированного сообщения: К. ограничивает информационное поле источника. Как отмечает Эко, сообщение, полученное на базе большого количества символов, число комбинаций которых достигает астрономической величины, оказывается высокоинформативным, но вместе с тем и непередаваемым, ибо для этого необходимо слишком большое число операций. Гораздо легче передать (и расшифровать) сообщение, полученное на основе системы элементов, число комбинаций которых заранее ограничено.

А. Р. Усманова