ВОПРОС О СУДЬБЕ СЕВЕТСКИХ НЕМЦЕВ

1939 год внес существенные коррективы в советско-германские отношения. 24 августа 1939 г. Молотов и Риббентроп подписали договор о ненападении и секретный протокол к нему, разграничивший сферы влияния двух держав. Договор между СССР и Германией практически не отразился на положении советских немцев. Советское руководство по-прежнему расценивало обстановку в стране как предвоенный период, а договор временным маневром. Репрессии против немцев продолжались, но если на территории СССР антисоветскую деятельность «фашистских агентов» удалось взять под контроль органам НКВД, то на присоединенных согласно секретному протоколу территориях (Эстония, Латвия, восточная часть Польши и Бесарабия) данную работу еще предстояло провести.

28 сентября 1939 г. в Москве Молотовым и Риббентропом был подписан «Доверительный протокол» о переселении немцев из стран Прибалтики, Бесарабии, Северной и Южной Боковины, Галиции, Волыни, Дорбуджы в Германию. «Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферы германских интересов. Оно будет согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского Правительства в согласии с компетентными местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев»¹.

Согласно официальной точке зрения, эвакуация преследовала цель «очистить» тыл «от вражеских элементов». Тот факт, что они там имелись, у советского руководства не вызывал никаких сомнений. Таким образом, немецкое население стояло перед выбором, либо быть арестованными советскими спецслужбами, либо переселиться в фашистскую Германию. Нужно сказать, что и этого выбора у немцев подчас не было. Со стороны Германии переселение проводилось под нескрываемым пропагандистским натиском. Рейх настаивал на роли покровителя всех немцев, подчеркивая, что именно Германия являлась инициатором данного переселения. Были случаи запугивания, когда представители национал-социалистической партии грозили в случае отказа переселиться расправиться с родственниками в Германии, о намерении СССР депортировать в Сибирь всех немцев, отказавшихся эвакуироваться, были случаи, когда прибегали к похищению детей².

Переселением руководила советско-германская комиссия. 15 октября 1939 г. был подписан «Протокол о переселении немецкой национальной группы Эстонии в Германский Рейх»³. 30 октября того же года СССР и Германия заключили «Договор о переселении латвийских граждан немецкой национальности в Германский Рейх»⁴, что являлось основанием для начала переселения.

В первой волне переселения в 1939 г. Эстонию покинуло 65% немцев (это около 14400 человек), Латвию 80% (52500 человек)⁵. 7 тыс. эстонских и 10 тыс. латышских немцев пересекли границу Рейха в 1941 г., всего 84 тыс. человек. По другим данным за 1939-1940 гг. Прибалтику покинуло 120 тыс. немцев, Волынь − 64 тыс. немцев (по другим данным на 9 февраля 1940 г. из Волыни и Галиции прибыло 128 тыс. немцев), Наревскую область – 8 тыс. немцев¹.

Германская сторона руководствовалась четкими правилами при отборе переселенцев. Желательными для эмиграции являлись лица немецкого происхождения «полезные» Третьему Рейху, затем приоритет отдавался немецким колонистам, которые могли стать рабочей силой в Германии, лиц не доказавший свою стопроцентную принадлежность арийской нации рекомендовалось «игнорировать»².

В предвоенный период Германия развернула на территории СССР активную разведывательную деятельность. В управлении разведки и контрразведки («Абвер-Заграница») был создан центр по руководству подрывной работы против СССР под условным названием «Штаб Валли». Количество забрасываемых в Советский Союз агентов увеличилось в 1940 г. в четыре раза по сравнению с 1939 г³. Аналогичные меры проводил и СССР.

Относительно немцев Советского Союза германское руководство имело другие планы. Была попытка произвести опись российских немцев, в ходе которой, во-первых, пытались установить контакт с колонистами, и, во-вторых, использовать их в качестве «пятой колонны». Эта задача так и не была осуществлена, в силу того, что ни одна из руководящих инстанций не имела ясных представлений о тех задачах, которые должны были выполнять российские немцы. Кроме того, немногие из жителей Германии представляли, что они обнаружат на Востоке. О числе советских немцев и их политическом и национальном состоянии никто не имел точного представления. В отчете «Немецкого иностранного института» за 1935 г. можно прочитать: «Сколько от прежде процветавшего немецкого населения в России еще существует, мы не знаем. С конца мировой войны до настоящего времени большая часть, пожалуй, погибла»⁴.

Многие немцы, проживавшие за границами Германии, рано или поздно сталкивались с высокомерием «господствующей расы», это можно отнести и к советским немцам, которые, по мнению истинных арийцев, довольно долго прожили в России, считавшейся на Западе отсталой, и «страдали пороком», большевизма⁵. Поэтому идея создания в СССР «пятой колонны» из местных немцев не получила одобрения со стороны Гитлера.

Можно с уверенностью сказать, что переселение советских немцев не входило в планы Гитлера. Напротив он заявил о том, что проблема советских немцев не должна больше оказывать влияние на советско-германские отношения. От «Союза немцев из России» потребовали полного изменения программы в соответствии с политикой нового курса. Советские немцы, по замыслу руководства Третьего Рейха, должны были оставаться на местах их проживания, чтобы в дальнейшем способствовать германизации территории. Поволжских немцев Гитлер не хотел переселять и в дальнейшем, хотя рейхсминистер по делам оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг пытался доказать своему фюреру необходимость их переселения в Прибалтику, Западную Польшу и Украину. Но этот план был отвергнут Гитлером, как и предложение о переселении поволжских немцев в Таврию и на Кавказ¹. По проектам, разработанным видными деятелями нацисткой партии (Розенбергом, Гиммлером, Лейбрантом, Штумпфом) отдельные территории СССР, в частности Украина, Прибалтика, Белоруссия, Крым должны были стать зоной полного заселения лиц немецкой национальности. Сюда, для поддержания порядка и формирования национал-социалистических идей среди колонистов, так же переселялись «истинные» немцы из Германии. Лица других национальностей подлежали высылке в глубь советской территории. Следующим этапом было заселение СССР до Урала, данная задача возлагалась, как уже было отмечено, и на поволжских немцев².

Сами российские немцы находились в затруднительном положении. 5 ноября 1937 г. Гитлер официально выступил с идеей завоевания «жизненного пространства» на Востоке, которую изложил в книге «Моя борьба» («Mein Kampf») еще в 1924 г. Российские немцы для него играли второстепенную роль, но при разработке наступательных планов на Восток они являлись носителями экспансии Германии³.

С одной стороны немец, будучи хорошим хозяином, всегда ценил и стремился к частной собственности, возможности разговаривать на родном языке и исповедовать религию предков. Все это было беспощадно отобрано большевиками, и не только у них, но у всего многонационального населения СССР. Кроме того, те безосновательные репрессии, которые унесли сотни тысяч жизней, немцы вряд ли могли забыть. Поэтому нельзя исключать, что немцы возлагали определенные надежды на изменения жизни с приходом национал-социалистов. Но в то же время, немцы знали о кровавых зверствах фашистов, о чем им постоянно напоминали советские политические службы. За годы строительства социализма многие немцы действительно поверили в светлое будущее и принимали активное участие в политической жизни страны, являлись членами ВКП(б). Кроме того, исходя из анализа сложившейся ситуации, советские немцы не имели ни малейшей возможности повлиять на свою дальнейшую судьбу, находясь под прессом карательной машины.

Начиная с августа 1940 г. органы НКВД в Республике немцев Поволжья усиленно искали агентов германской разведки, которые провоцировали новое переселенческое движение среди немецкого крестьянства. Эмиграционное настроение усилилось в связи с выездом немецкого населения из Прибалтики, Бессарабии и Буковины. Среди переселившихся было 310 тыс. бывших российских подданных, которые имели связь с родственниками в СССР. Советские немцы питали надежду, что соглашение об их переселение может быть подписано между СССР и Германией. Германское радио сообщило о том, что Рейх уже сделал предложение о переселении немцев, но советское руководство пока медлило с ответом¹. В посольство Германии в Москве начали поступать письма с просьбой указать точную дату начала эмиграции. По данным советских инстанций эмиграционная лихорадка охватила Украину, Азербайджан, Крым и Омскую область². Сейчас трудно сказать насколько эти данные соответствовали реальности, однако 9 июня 1940 г. Л. Берия обратил внимание сотрудников НКВД на более внимательное отношение к работе по выявлению агентов Германии в АССР НП. Война так же породила массу слухов о скором приходе Гитлера на Волгу, что вызывало среди немецкого крестьянства чувство опасения, но никто из них не знал точно, что лучше фашизм Гитлера или террор Сталина³.

Патриотические чувства, охватившие немецкое население, не принимались в расчет Центром, кроме того, данные НКВД на протяжении нескольких последних лет говорили о «раскрытии» не одной вражеской группы, действовавшей среди немецкого населения. Все это наталкивало Сталина на мысли об опасности советских немцев.

С началом военных действий переселение немецкого население происходило по решению Государственного комитета обороны СССР. 15 августа 1941 г. началась эвакуация 60 тыс. немцев Крыма⁴, затем немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей⁵, в октябре 1941 г. ГКО принимает постановление за №744сс «О переселении немцев из Грузинской, Азербайджанской и Армянской ССР» в Казахстан⁶.

По мере продвижения германских войск власть на оккупированных территориях переходила под управление германских гражданских властей. Большая часть Украины, где насчитывалось 163 тыс. этнических немцев, вошла в состав Рейхскомиссариата Украины, во главе с Э. Кохом. Этнические немцы Украины оказались в поле зрения нескольких государственных структур – ведомств Г. Геринга (рейхсфюрер СС), Г. Гиммлера (шеф СД), и Имперским министерством А. Розенберга, которое в апреле 1942 г. разработало «Директивы по обращению с этническими Немцами» (Richtlinien über Verhalten gegenüber den Volksdeutschen). Данная инструкция запрещала переселение немецкого населения во время войны из мест компактного проживания в Германию, однако переселение немцев из мест, где они проживало разрознено, в места их компактного проживания приветствовалось. Все реформы советской власти (коллективизация, изъятие инвентаря) замораживались, лица причастные к репрессиям, занимавшие высокие партийные или административные посты подлежали «изъятию»¹.

Согласно идеологическим разработкам все немцы делились на три категории. К первой относились этнические немцы, сохранившие язык, национальный уклад и проявившими себя как «истинно активные немцы». Во вторую категорию входили «…чистые немцы, сохранившие свою немецкую идентичность, но не являвшиеся активными борцами за сохранение немецкого духа». Лица данных категорий получали право на немецкое гражданство и находились под опекой Третьего Рейха. Третья группа состояла из лиц немецкого происхождения, которые в результате исторического развития, ассимилировались другими народностям. Они должны были доказать свое право называться «истинными арийцами». Негласно выделялась четвертая группа, куда входили немцы от смешанных браков. Их необходимо было «изолировать» из рядов немецких граждан. По расчетам Розенберга такого «мусора» среди советских немцев должно было быть примерно 10-15%². Э. Кох считавший, что этнические немцы не соответствуют нации победителей, разработал специальную воспитательную программу, предусматривавшую организацию детских учреждений, переподготовку преподавательского состава, снабжение учебных заведений соответствующей литературой. В дальнейшем планировал расселение этнических немцев на обширной территории Украины, согласно плану Восток («Ост»)³.

Новый режим не принес позитивных изменений и в жизнь советских немцев. Прежде всего им необходимо было доказать свою лояльность и арийское происхождение, только в этом случае они могли иметь будущее в нацистской Германии. Таким образом, советские немцы стали заложниками двух тоталитарных систем, ни одна из которых не действовала с точки зрения их интересов.

Н.А. МАЛОВА

СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ И

МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В НЕМЕЦКОЙ АВТОНОМИИ

НА ВОЛГЕ В СЕРЕДИНЕ 1930-х – 1941 гг.

Социально-экономические процессы, имевшие место в 1930-е гг. привели к серьёзным изменениям в структуре населения Немреспублики. В целом к середине 1930-хгг. население республики уменьшилось по сравнению с переписью 1926 г. на 15%. Но городское население за это время значительно возросло, увеличение составило более чем 60%.

Увеличение городского населения в АССР НП за промежуток с 1930 по 1934 гг. составило 21% или на 13966 человек. В это время рост городского населения произошёл, несмотря на голод, охвативший все кантоны АССР НП. Города Немреспублики развиваются в конце 1920-х гг. неравномерно. Наиболее интенсивно развивались Бальцер и Покровск. Это объясняет самый высокий показатель числа рабочих, задействованных в городской промышленности. Так, в Покровске в 1930 г. трудились 6075 рабочих, в Бальцере − 2076¹, что составляло почти 80% от числа рабочих АССР НП. Существовавшая в Бальцере и Покровске промышленность стала основой для дальнейшего роста промышленного производства. Из 3447 человек, прибывших в города АССР НП в конце 1929 г., 3035 приехали в Покровск и Бальцер, причём 2154 – в Покровск, и 881 − в Бальцер. Несмотря на существенную разницу в приведённых цифрах 2154 и 881, в процентном соотношении рост населения в Бальцере был выше, чем в Покровске. Население Бальцера увеличилось на 6,2% и составило 14213 человек, а Покровска − на 5,6% и составило 38436 человек². Более высокие показатели роста населения в Бальцере объясняются развитием промышленного производства в городе, прежде всего ткацкого и деревообрабатывающего. Специфика организации производственных процессов в этих отраслях промышленности позволяла крестьянам быстрее найти неквалифицированную работу.

С середины 1930-х гг. к городам со значительным процентом увеличивавшегося населения добавляется Марксштадт. Здесь, как в Энгельсе и Бальцере, происходит расширение промышленного производства. К 1933 г. был полностью реконструирован завод «Коммунист», выпускавший сельскохозяйственную технику. В тот же год стала работать табачная фабрика. Рост промышленного производства способствовал механическому приросту населения. Так, только в октябре – декабре 1929 г в Марксштадт приехали 158 человек. Рост населения происходит и в других городах АССР НП. За четвёртый квартал 1929 г. в Зельман приехали 82 человека. В процентном соотношении ко всему городскому населению это составило 1,2% в Марксштадте, 1,2% в Зельмане. Но самый высокий показатель прироста населения за этот период был в Красном Куте – 2%. Объяснение кроется в том, что Красный Кут в конце 1920 - начале 1930 гг. стал крупным железнодорожным узлом. И поскольку с ростом индустриализации возрастала роль железных дорог, то, естественно, происходит рост и таких периферийных городов, как Красный Кут, находившихся на пересечении железнодорожных линий.

Как показывают статистические данные, рост населения промышленных городов в индустриальную эпоху не зависит напрямую от рождаемости. Эту закономерность выявил ещё в конце XIX века английский учёный Е. Равенштейн. В основе данного роста лежит миграция сельских жителей в города, которая обуславливается разницей в социально – экономический условиях города и деревни, аграрным перенаселением, низким уровнем развития сельского хозяйства, вложением крупных денежных средств в развитие городской промышленности. К этим факторам в 1930-е гг. в СССР добавляется насильственно проведённая коллективизация деревни и установившиеся в деревне внеэкономические формы принуждения крестьян. Всё это находит своё выражение в немецкой автономии.

Однако сельские жители немецкой автономии бежали не только в города республики. Среди направленных миграционных потоков наблюдается переселения в города, расположенные вне границ автономии. Переселялись в поисках работы из сёл как единоличники, так и колхозники. В ряде случаев уход крестьян из села принимал массовый характер. Например, из с. Антон и г. Бальцера большие партии крестьян ушли в 1932 г. на нефтяные промыслы в Баку. Из с. Норки Бальцерского кантона часть крестьян ушла на работу в г. Горький, где устроилась на автомобильном заводе. Массовые уходы крестьян были и на лесоразработки в Карелию¹.

К 1937 г. меняется экономическое лицо городов. Строительство ряда крупных промышленных предприятий во второй пятилетке приводит к созданию крупных промышленных центров, таких, как Энгельс, Бальцер, Марксштадт. Особенно наглядно можно увидеть динамику роста численности городского населения на примере Энгельса. Здесь в 1930-е гг. мы наблюдаем наибольшее увеличение промышленного потенциала. С 1932 г. начинаются подготовительные работы к строительству мясокомбината. В 1933 г. началось строительство завода по ремонту тракторных двигателей. Огромное значение в промышленности имели кирпичный и костеперерабатываюший заводы города. Развитая промышленность города притягивала мигрантов, стремившихся найти работу. Общее сальдо миграции для города Энгельса в середине 1930-х гг. имеет положительное значение. Это значит, что приток населения в город продолжался непрерывно. Надо сказать, что в 1935 и 1936 гг. общее миграционное сальдо было положительным по всем городам АССР НП. В 1935 г. механический прирост населения в Энгельсе составил 11846 человек, что было значительно выше показателей механического прироста в Марксштадте и Бальцере. За 1935 г. в Марксштадт прибыло 1486 человек, в Бальцер − 1339 человек. В 1936 г. механический прирост населения в Энгельсе был намного выше, чем в других городах республики. В 1936 г. в Энгельс прибыло 8449 человек, в Красный Кут − 1817 человек, в Бальцер – 1271 человек.²

В механическом движении населения в 1930-е гг. выделяется два противоположных по своей направленности миграционных потока, это прибытие в города и выезд из них. Преобладание первого потока, как раз обуславливало рост городского населения.

Доказательством развития городов за счёт миграции населения является сравнение данных механического движения населения с данными рождений и смертности, то есть естественного прироста. За 3 и 4 кварталы 1936 г. по Энгельсу были зарегистрированы 1140 рождений и 976 смертей. Естественный прирост за это время составил 164 человека. По другим городам аналогичные показатели выглядят следующим образом, по Марксштадту это 298, 209 и 89, по Бальцеру 301, 198 и 103, по Красному Куту – 178, 81 и 97, по Красному Текстильшику – 69, 48 и 21. Всего по городам республики было зарегистрировано за 3 и 4 кварталы 1936 г. 1986 рождений и 1509 смертей¹. Нетрудно подсчитать, что естественный прирост составил 477 человек. За этот период механический прирост населения составил по всем городам АССР НП 7751 человек. Таким образом, городское население увеличилось в абсолютном большинстве за счёт иммиграции, превысившей в 16 раз естественную прибыль населения. Статистические данные показывают, что среди миграционных потоков преобладало направление село – город. Из всех прибывших в города АССР НП более 2/3 составляли крестьяне.

По данным Управления Народно-хозяйственного учёта АССР НП на 1 января 1936 г. население Энгельса составило 41600 человек, Марксштадта − 14233, Красного Кута − 8912 человек, Бальцера − 14769 человек². Однако, в январе 1937 г. при подаче очередных данных о движении населения по городам Красному Куту и Бальцеру приводятся иные цифры – 7851 человек проживали в Красном Куте и 13506 человек в Марксштадте³. На наш взгляд, такая разница в цифрах объясняется тем, что отчётные данные 1936 г. несколько завышены. Миграционное сальдо 1936 г. имело положительное значение, следовательно, приток населения в этот год продолжался. Значит, единственно возможным объяснением такой разницы является завышение данных о численности городского населения, представленных 1 января 1936 г.

В 1938 г. механический прироста в Энгельсе составил 6715 человек⁴. Эта цифра в 10 раз выше механического прироста во всех других городах и кантонных центрах АССР НП. С января по сентябрь 1939 г. механический пророст населения по всем городам и кантонным центрам составил 17 тысяч человек⁵. Миграционные потоки приехавших и выехавших из города можно рассмотреть структурно. В этих миграционных направлениях можно выделить более мелкие миграционные потоки, например, приехавших из города, приехавших из сельской местности, выехавших в города, выехавших в сельскую местность. В 1939 г. в количественном отношении эти миграционные потоки распределились следующим образом: около 60% из всех прибывших в города были сельскими жителями, тогда как возвращались в сельскую местность не более 40% из всех покинувших города¹. Эти данные подтверждают неуклонный отток сельского населения и переезд его в города. В 1939 г. механический прирост населения в г. Энгельсе составил 3800 человек²

В 1939 г. был составлен паспорт города Энгельса. Его данные позволяют проследить динамику движения населения в период с 1926 по 1939 гг. и его деление по половозрастному составу.

Соотношение мужчин и женщин в 1926 и 1939 гг. примерно одинаковое: 47% мужчины и 53% женщины. Анализ возрастных групп позволяет представить более сложную картину динамики городского населения. К 1939 г. увеличивается рождаемость с 3,4% до 3,7%. Этому способствовали запрет абортов летом 1936 г. и благополучные по урожайности 1937 и 1938 гг. Одновременно с этим произошли значительные уменьшения в возрастной группе от 1 до 7 лет. Число детей этой группы уменьшилось с 14% до 12% и от 60 лет и старше с 5,8% до 4,6%. Это не случайно. В первую группу попали дети, рождённые в годы коллективизации и голода. В 1932 – 1934 гг. происходит естественное снижение рождаемости и высокая младенческая смертность. Во вторую группу попадают пенсионеры или «собесовский элемент». В голод смертность среди этой возрастной группы несколько выше, чем в других. В целом население города Энгельса за 12 лет увеличилось более чем в два раза. Численность трудоспособного населения за это время возросла с 60% в 1926 г. до 62% в 1939 г.

Вместе с увеличением городского населения к концу 1930 гг. произошло резкое снижение сельских жителей. По сравнению с 1926 г. их численность уменьшилась примерно на четверть. В 1926 г. в сёлах АССР НП проживали 495 тысяч человек. В 1937 г. только 366 тысяч человек. При простейших математических подсчётах мы получаем недостачу сельского населения минимум в 200 тысяч человек³. Если предположить, что часть сельского населения ушла в города, то цифра уменьшится на 47 тысяч⁴ и составит 153 тысячи. В любом случае разница существенная. Эта цифра состоит из умерших в голод в начале 1930-х гг., репрессированных и бежавших от коллективизации крестьян, смертности в местах заключения, а также тех неродившихся, которые при отсутствии потрясений и катаклизмов появились бы на свет в сёлах АССР НП.

В середине 1930 г. тысячи жителей немецкой автономии были арестованы. Большинство арестованных проходили по делу мощной подпольной организации, разоблачённой в АССР НП. По этому делу были арестованы сотни советских и партийных работников. Часть из них были расстреляны, остальные приговорены к длительным срокам заключения. Особое внимание власти уделяли борьбе с вредительством на производстве и разоблачению врагов народа. Арестам по этим обвинениям подверглись не только коммунисты и представители власти, но и тысячи крестьян и рабочих. Точные данные о репрессиях в АССР НП в середине 1930-х гг. ещё не установлены, но косвенные данные, полученные на основе демографического прогноза, дают возможность говорить о десятках тысячах репрессированных.

Между репрессированной переписью 1937 года и новой 1939 года прошёл всего лишь один год. За этот год естественный прирост населения составил 20360 человек.

Ежеквартальный прирост населения в 1938 г. был приблизительно одинаков от 4,5 до 5,6 тысяч человек. Прирост городского населения за этот год составил 2820 человек, из которых почти половина пришлась на город Энгельс (1303 человека). Количество уехавших в этом году составило 22975 человек. 9084 человека уехали в города, остальные 12422 человека в сельскую местность.

По итогам переписи 1939 г. численность населения Немреспублики была определена в 606532 человека. Из них в городах Немреспублики проживали 131379 человек¹. Из всего населения автономии немцы составляли 366685 человек или 60,5%. В городах процентное соотношение немцев было ниже, чем в сельской местности, примерно 40% немцев проживали в городах, 60% в сельской местности. Среди других национальностей, проживающих в АССР НП, можно выделить две наиболее многочисленные: русские и украинцы. До Великой Отечественной войны в немецкой республике проживали 156027 русских или 26% от общего населения автономии. Уровень урбанизации у русских был немного ниже, чем у коренного населения, примерно 37% русских проживали в городах, и 63% в сельской местности. Третьим по численности народом, проживающим в АССР НП, были украинцы, 58248 украинцев или 9,6% от общего числа жителей автономии. Уровень урбанизации у них был ниже, чем у немцев и русских. Только 29,6% украинцев проживали в городах. Среди малочисленных народов, отмеченных в переписи 1939 г. в АССР НП были казахи, мордва, татары, евреи, белорусы.

Историки и демографы оценивают итоги переписи 1939 г. неоднозначно. Ю.А. Поляков и В.Б. Жиромская признают итоги переписи правильными. А.А. Герман подвергает результаты этой переписи по АССР НП сомнению. Подтверждением неточности в подсчётах, в завышении количества населения являются приведённые им данные, представленные в Президиум Верховного Совета РСФСР, в связи с подготовкой к выборам в местные советы. 1 июля 1939 г. секретарь Президиума Верховного Совета АССР НП А. Бегиян направил секретарю Президиума Верховного Совета РСФСР Ф. Козлову сведения о количестве населения и избирателей по республике немцев Поволжья, где указал, что численность населения АССР НП в 565682 человека². Приведённая цифра расходится с результатом переписи на 40850. По мнению А. А. Германа, данные, переданные А. Бегияном более точная информация о численности населения АССР НП, так как для проведения выборов необходимо было знать точное количество населения, во избежание путаницы.

В противоречие с итогами переписи 1939 г. вступают и другие статистические данные архивов. Так, по сведениям представленным в военкомат г. Энгельса 4 июня 1940 г. о количестве населения в кантонных центрах автономии население города Энгельса определялось в 68983 человека¹. Тогда как согласно переписи 1939 г. в Энгельсе проживали 73240 человек. Сведения по населению городов Марксштадт, Энгельс, Бальцер и рабочего посёлка Красный Текстильщик, представленных Сектором учёта и здравоохранения УНХУ АССР НП в ЦУНХУ Госплана СССР 28 января 1941 г. повторяются данные переписи населения 1939 г.

Интересно проследить раскладку населения городов по возрастам, это позволяет проследить изменения в развитии городского населения в предвоенные годы. Пользуясь данными переписи 1939 г. в отдельные графы выделили детей до 7 лет, школьников от 8 до 11 лет, школьников от 12 до 14 лет, юношей и девушек от 15 до 19 лет. Наибольшие процентные показатели в графе «Дети до 7 лет» от 14,8 до 19% в разных городах. В целом, эта возрастная группа детей и молодёжи до 19 лет составляла от 39% в Энгельсе до 50% в Марксштадте. Тенденция в увеличении этой возрастной группы прослеживается во всех городах республики в предвоенные годы.

В конце 1930 гг. происходит переселение крестьянских хозяйств с хуторов в сёла. 24 мая 1939 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) принял постановление «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». Оно стало основой для проведения сселения крестьянских хозяйств в ААСР НП. Переселению подвергались семьи колхозников и единоличников, проживающих на хуторах. Наряду с этим происходило изъятие «излишков» приусадебных земель у хуторян. К концу 1939 г. меняют место жительства 497 семей, или 74% от выявленных крестьянских хозяйств. За этот год колхозам было передано свыше 20 тысяч гектаров земли.

При переселении крестьянских хозяйств на первый план выходило строительство жилья, взамен оставленного. Для этих целей выделялись специальные денежные ссуды. При переселении хозяйств Бальцерском кантоне местные власти столкнулись с нежеланием крестьян переселяться с хуторов. На хозяев хуторов сс. Байдек и Норки были заведены уголовные дела². Работа по переселению крестьянских хозяйств в 1939 г. проводилась медленными темпами. Например, в Терновском кантоне из 22 хозяйств, намеченных к выселению, были переселены только 14, в Марксштадтском кантоне из 111 хозяйств – 62. В Марксштадтском кантоне наблюдалась иная тенденция в переселении крестьянских хозяйств – переселение из колхозов в хутора. По мнению властей это было совершенно недопустимо и пресекалось такое переселение повсеместно. Медленнее всего шло сселение крестьянских хозяйств в Добринском кантоне, где в 1939 г. из 57 хуторов были переселены 13. Работа по сселению крестьянских хозяйств с хуторов в 1939 г. была признана неудовлетворительной на заседании Бюро Обкома ВКП (б) 23 июля 1940 г. Бюро потребовало исправления допущенных в ходе переселения ошибок и наметило переселить в 1940 г. 385 крестьянских хозяйств. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. До трагедии в судьбах поволжских немцев оставалось всего два месяца. Массовой мобилизации немцев в армию не было. Родину защищали с оружием в руках лишь те, кого призвали в армию в 1939 и 1940 гг. Для большинства населения немецкой автономии работа в колхозах и совхозах, на фабриках и заводах стала реальной помощью фронту. Расположенная в глубоком тылу автономия немцев Поволжья в первые месяцы войны принимает и размещает эвакуированных и западных областей СССР. На 20 июля 1941 г. в АССР НП прибывают 18893 человека. В таблице показано размещение эвакуированных по кантонам.
Таблица

Размещение эвакуированных из западных областей СССР

на 20 июля 1941 г. в АССР НП.¹

Город, кантон	Количество размещённых	Город, кантон	Количество размещённых
Энгельс	13898	Старо-Полтавский	45
Терновский	1247	Зельманский	196
Марксштадт	372	Палласовский	144
Каменский	11	Гмелинский	195
Унтервальденский	46	Экгеймкий	291
Франкский	236	Краснокутский	302
Лизандергейский	89	Фёдоровский	145
Иловатский	407	Гнаденфлюрский	40
Куккусский	274	Красноярский	23
Добринский	20	Эрленбахский	-
Мариентальский	181	Красный Текстильщик	35
Золотовский	140	Всего	18893
Бальцерский	556

Как видно из таблицы, наибольшее количество эвакуированных было размещено в столице немецкой автономии – в Энгельсе и близлежайших Терновском и Марксштадтском кантонах. По-видимому, это объяснялось более лёгкой возможностью транспортировки людей. На наш взгляд, ещё один фактор влиял на размещение людей. Прибывшие в основной массе не владели немецким языком и их старались разместить либо в крупных городах, либо в русских кантонах.

20 июля 1941 г. в Энгельсе была создана специальная правительственная комиссия для решения вопросов размещения беженцев и эвакуированных. Её возглавил заместитель председателя Совнаркома АССР НП Я. Вейлерт. В августе 1941 наряду с эвакуированными людьми в автономию прибывают и промышленные предприятия. С 22 августа стало прибывать оборудование Брянского вагоностроительного завода им. Урицкого. С 13 по 26 августа в г. Энгельсе был размещён и смонтирован завод №213 Наркомата авиационной промышленности СССР¹. В конце августа в автономию стал поступать эвакуированный скот. Эвакуация населения из западных областей СССР и его размещение в немецкой автономии на Волге было главным миграционным направлением в начале войны. Поток эвакуированных увеличивался.

Таким образом, среди миграционных процессов в 1930 гг. доминируют насильственное и вынужденное переселение. Причины такого доминирования в политике, проводимой советским государством. Курс на форсированное построение социализма в СССР, взятый в конце 1929 г. повлёк изменения в экономике и социально-политической жизни.

Коллективизация сельского хозяйства вызвала невиданное ранее насильственное и вынужденное переселения. Активизация миграционной активности населения в первой половине 1930-х гг. сравнима с усилением миграционной активности в начале 1920-х гг. Насильственное переселение крестьян, разрушение высокопроизводительных крестьянских хозяйств и создание взамен них крупных коллективных хозяйств вызвали голод в Поволжье и на Украине. Голод 1932 – 1934 гг. активизировал миграционную активность населения. Потоки переселенцев были более мощные, чем в голод предыдущего десятилетия из-за официального непризнания голода советским правительством и отсутствия иностранной помощи голодающим. Голод стал причиной массовых смертей. Непосредственным подтверждением этого стала Всесоюзная перепись населения, проведённая в 1937 г. Перепись представила конкретные данные резкого сокращения населения во всей стране, в том числе в немецкой автономии, где прямые и косвенные потери составили свыше 100 тысяч человек.

В середине 1930-х гг. миграционные процессы стабилизировались. Основными направлениями в этот период становятся естественное движение населения и переселение сельского населения в города. Рост промышленности, который выразился в реконструкции старых и строительстве новых предприятий, вызвал неуклонный рост городского населения. Городское население росло из года в год в течение всего десятилетия.

Великая Отечественная война повлияла на активность миграционных процессов среди населения. Началось переселение населения из районов военных действий в тыловые районы, в числе которых оказалось и немецкое Поволжье. Этническое родство поволжских немцев с противником СССР в Великой Отечественной войне сыграло в их судьбах негативную роль. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. стал официальной, публичной основой для массовой депортации немецкого населения Поволжья в Сибирь и Казахстан. Депортация была проведена в сентябрьские дни 1941 г., когда республика немцев Поволжья прекратила существование.
А.А. ГЕРМАН