Сборник научных докладов y международной научно-практической конференции 02-03 июня 2010 года город Севастополь

2.2. Регіональні інноваційні системи

Поняття РІС було введене Ф.Куком (Великобританія) в результаті аналізу дієздатності регіону в економіці, що заснована на знаннях (learning economy). РІС визначена ним як система, що стимулює інноваційну спроможність фірм (за рахунок їхньої взаємодії) для збільшення потенціалу зростання регіону та підвищення регіональної конкурентоспроможності. Взаємодія, за Ф.Куком та К.Морганом, є соціальним процесом встановлення зворотних зв'язків на різних стадіях розвитку знань, їх поширення та розподілу для стимулювання інноваційної діяльності в регіоні. Під системою вони розуміють локалізовану мережу дійових осіб, установ державного та приватного секторів, діяльність та взаємодія яких генерують, імпортують, змінюють і поширюють інновації.

Б.Ашейм (Швеція) та А.Ісаксен (Норвегія), на відміну від попередніх авторів, визначають РІС як сукупність регіональних кластерів. Вони стверджують, що у РІС є два головні компоненти – фірми в регіональному ключовому кластері та інституційна інфраструктура. На думку Б.Ашейма та А.Ісаксен, найбільш очевидною причиною зосередитися на розгляді кластерів є той факт, що вони (як географічна близькість) мають тенденцію сприяти розв'язанню ключових питань «навчання через взаємодію» (learning through interaction), визначених системним підходом, а відтак – створюють значні переваги.

НІС та РІС є схожими з точки зору застосування постулатів інноваційної теорії та підходів, що використовуються в процесі розбудови систем, проте відрізняються з точки зору цілей і завдань, що стоять перед ними, а також наступних складових: елементів системи, форм зв’язків в середині системи; інфраструктури знань; ролей, що відіграють у суспільстві, форм відносин з державним сектором; організаційною структурою; формами фінансування; інфраструктурою, стратегіями та відношенням до конкуренції.

РІС може поширюватися на кілька секторів у регіональній економіці, а різні типи РІС можуть паралельно існувати в межах НІС. Кластери та РІС можуть співіснувати на тій самій території, а регіональна інноваційна система може фактично складатися з декількох кластерів. Однак кластер – не завжди є частиною РІС. У США та Японії, термін "кластер" більш популярний ніж термін РІС. В країнах OEСР поняття кластерів використовується як по відношенню до РІС, так і до НІС. Найбільш відомими РІС світового рівня є Силіконова долина (США), Бангалор (Індія), Іль-де-Франс (Франція), Баден-Вюртемберг (Німеччина), Тосканія та Емілія-Романья (Італія) тощо.

З точки зору економічної теорії та теорії інновацій, інноваційні системи можна визначити як концентроване середовище функціонування детермінант економічного зростання: капіталу (фізичного) та інвестицій, трудових ресурсів найвищої якості (людського капіталу), сприятливого інституційного середовища, наукових досліджень і дослідних конструкторських робіт (технічного прогресу), передової освіти і навчання, різних форм державного регулювання тощо. Поєднання і взаємний вплив цих детермінант призводять до виникнення позитивних мультиплікативних ефектів, що дозволяє розглядати інноваційні системи як механізми прискорення соціально-економічного розвитку країн і регіонів, де вони розміщені.

В Україні сучасні теоретичні та практичні підходи до створення інноваційних систем, НІС та РІС досліджують В.Головатюк, Г.Коренятко, В.Соловйов (Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М.Доброва НАН України), П.Бубенко (Північно-Східний науковий центр НАН і МОН України, Харків), І.Макаренко (Науково-дослідний економічний інститут Міністерства економіки України), П.Копка, О.Рогожин (Інститут проблем національної безпеки РНБО України), В.Кузьменко (Інституту проблем міжнародної безпеки РНБО України), А.Поручник та І.Брикова (КНЕУ ім. В.Гетьмана) тощо.

2.3. Нові мультиплікативні ефекти, пов’язані з діяльністю РІС

• 
  зростанні продуктивності праці та доданої вартості,
  
• 
  зростанні інвестиційного потенціалу та темпів накопичення капіталу;
  
• 
  структурному оновленні економіки та зростанні питомої ваги високотехнологічних, наукомістких галузей у структурі виробництва та експорту;
  
• 
  інтенсивному продукуванні та використанні нових знань (за рахунок впровадження яких в освіті, технологіях, організації виробництва, товарах на сьогодні досягається від 70% до 85% приросту ВВП розвинених країн);
  
• 
  зростанні рівня конкурентоспроможності економіки;
  
• 
  підвищенні якості продукції, і, як наслідок, розширення ринків збуту тощо.
  

В той же час, економічні дослідження національних та регіональних інноваційних систем виявили несподіваний результат. Він полягає у новому, раніше не описаному ефекті впливу інноваційного середовища та інноваційних процесів, що формують економічний аттрактор, на: покращення здоров’я, зростання тривалості життя, зменшення темпів і рівня смертності населення, яке проживає на інноваційній території тощо.

Суть питання полягає у наступному. Сучасною наукою доведено, що в умовах традиційної економіки капітал здоров’я населення відіграє важливу роль не тільки як складова людського капіталу, а й як окремий фактор економічного зростання, що викликає різні позитивні мультиплікативні ефекти.

Довідково:

Аналіз матеріалів з економіки здоров’я дозволяє стверджувати, що здоров’я (капітал здоров’я) суттєво сприяє накопиченню людського капіталу, як одному із ключових факторів економічного росту. За допомогою низки механізмів, явних та прихованих, воно пов’язане із виробничим капіталом та технологіями (професійна захворюваність, стан технічної безпеки підприємств, попит на нові фармацевтичні розробки або медичні технології). Стан здоров’я впливає й на державну політику багатьох країн, визначаючи її пріоритети щодо забезпечення прав громадян на охорону здоров’я, соціальне забезпечення і т. ін. Водночас на стан здоров’я впливає політичний устрій країни та державні інститути, рівень розвитку людського капіталу (краща освіта стимулює потребу у кращому здоров’ї), розвиток технологій (особливо в НДДКР з медицини та біотехнологій). Стан здоров’я також безпосередньо пов’язаний зі зростанням доходів населення і ліквідацією бідності, оскільки покращення здоров’я призводить до зменшення особистих та інших витрат на підтримку і охорону здоров’я.

• 
  продуктивність праці (у здорових продуктивність праці вище, вони більш активні розумово і фізично, ефективніше використовують технології, машини та обладнання);
  
• 
  рівень освіти (міцне здоров'я в дитинстві і юності сприяє підвищенню продуктивності праці, отриманню більш якісної освіти, формуванню перспективи тривалого життя і створює більше стимулів вкладати кошти в освіту та професійну підготовку);
  
• 
  участь громадян у підприємницькій та науково-дослідній діяльності (погане здоров’я негативно позначається на такій участі, зменшує сукупну продуктивність факторів виробництва та економіки в цілому);
  
• 
  інвестиції, накопичення, споживання (здорові люди розраховують на більш довге життя, більш схильні до накопичення та інвестицій; вони споживають більше і триваліший час; погане здоров’я призводить до збільшення витрат на медичне обслуговування на рівні сім’ї та особи, зменшує рівень накопичення та споживання, можливості для інвестицій; збільшує витрати працедавців на оплату лікарняних тощо);
  
• 
  заробіток (чим вища продуктивність праці, тим більший заробіток; люди з обмеженнями працездатності заробляють менше);
  
• 
  пропозицію праці (здоров'я впливає на ймовірність зайнятості і, відповідно, на дохід, оскільки при погіршенні здоров’я зростає вірогідність залишитися без роботи; для людей з обмеженнями працездатності ймовірність зайнятості менша);
  
• 
  вихід на пенсію (погане здоров’я або різке його погіршення є головним фактором у рішенні людини вийти на пенсію раніше настання пенсійного віку).
  

• 
  зростання добробуту населення (за рахунок скорочення витрат на лікування та зростання споживання інших товарів та послуг ніж ті, що пов’язані із хворобами);
  
• 
  прискорення темпів економічного розвитку (стрімкий розвиток Великобританії в роки промислової революції (XVIII-XIX ст.), розквіт південних штатів США на початку ХХ ст., розвиток південно-європейських країн та Східної Азії в 1950-1960-х роках супроводжувалися значними успіхами в громадській охороні здоров’я, боротьбі з хворобами та поліпшенням якості харчування);
  
• 
  тривалість життя та чисельність робочої сили (збільшення тривалості життя при пенсійному віці, що значно нижче рівня середньої тривалості життя, призводить до скорочення робочої сили та сповільнює економічне зростання, збільшуючи демографічне навантаження на працюючих, витрати на охорону здоров’я і соціальне забезпечення на рівні держави. Однак воно не впливає на здоров’я працюючих, відтак на продуктивність праці).
  

Зазначене демонструється, наприклад, статистичним зв’язком між показниками ВВП за паритетом купівельної спроможності у дол. США (далі – ПКС$) на душу населення за період 1980–2006 років та очікуваною тривалістю життя (далі – ОТЖ) при народженні за період 1970–2006 років для США – країни інноваційного лідера, західноєвропейських країн-членів ЄС (до 2004 р.) – країн із високими рівнем та якістю життя населення, а також України (рис.).

Логічно припустити, що описаний вище мультиплікативний ефект впливу здоров’я на економіку у складі інноваційних систем посилюється. Так, наприклад, взаємний вплив економік країн-інноваційних лідерів (США, Фінляндія, Японія та ін.) та медико-демографічних факторів (смертність, тривалість життя, чисельність і структура населення) як похідних від стану здоров’я населення можна опосередковано оцінювати виходячи з результатів аналізу звітів з людського, економічного, інноваційного, науково-технологічного розвитку, що на постійній основі публікуються Світовим банком, МВФ, ОЕСР та іншими міжнародними організаціями. Загальновідомими є результати інноваційної діяльності в медичній сфері та супутніх галузях на рівні окремих компаній. Їхні розробки стали основою розвитку нових наукомістких галузей (молекулярна біотехнологія, біохімія тощо). Водночас дослідження впливу власне інноваційних систем на капітал здоров’я як додаткового фактора економічного зростання до нещодавнього часу залишалося поза увагою економічної, демографічної та медичної науки.

Це дозволило нам здійснити дослідження інноваційних систем у новій площині на прикладі оцінки впливу регіональної інноваційної системи Силіконової долини на смертність як один із основних медико-демографічних показників. Результати цього дослідження вже частково опубліковані¹, а остаточно будуть опубліковані в науковому журналі «Економічна теорія» (№ 3, 2010 р.) Інституту економіки та прогнозування НАН України.

Довідково:

Вихідними передумовами зазначеного дослідження були такі:

• 
  США є визнаним світовим лідером у сфері інновацій, чия економіка дослідниками інноваційних систем розглядається як НІС; штат Каліфорнія – один із найбільш економічно розвинених штатів США, що містить ключові підсистеми НІС-США (Національна космічна агенція США), характеризується розвинутою мережею міжнародних транспортних, фінансових, культурних та міграційних потоків, привабливий для проживання завдяки географічним та кліматичним особливостям тощо; Силіконова долина – приклад інституційно сформованої РІС, що спеціалізується у високотехнологічних галузях, локалізована на обмеженій території декількох графств штату Каліфорнія із найбільшою концентрацією наукової, дослідної, виробничої інфраструктури та інших ресурсів на території графства Санта Клара (столиця м. Сан Хосе), що й було взято за основу розрахунків по РІС;
  
• 
  смертність є інтегральною характеристикою загальної соціально-економічної ситуації в країні або регіоні, відображає зменшення кількості населення (як економічного ресурсу та людського капіталу зокрема), є найбільш об’єктивним фактором оцінки стану здоров’я (капіталу здоров’я);-
  
• 
  дослідивши динаміку змін показників смертності за тривалий період, можна підтвердити чи спростувати гіпотезу щодо наявності впливу інноваційної системи на медико-демографічні процеси.
  

Вікова група, років	1979		2006		Приріст, %
	Чоловіки	Жінки	Чоловіки	Жінки	Чоловіки	Жінки
Значення відношення коефіцієнтів смертності США до стандартизованих коефіцієнтів Силіконової долини (Санта Клара)
20–24	1,546	1,660	1,959	1,321	26,69	–20,39
25–34	1,521	1,311	2,286	2,321	50,36	77,05
35–44	1,786	1,475	2,594	2,310	45,27	56,61
45–54	1,517	1,388	1,706	1,432	12,50	3,21
55–64	1,068	0,927	1,528	1,789	42,99	92,92

Зростання обсягів та темпів накопичення капіталу здоров’я працівниками інноваційної сфери сприяє прискоренню розвитку підприємств інноваційної системи, що дозволяє розглядати капітал здоров’я як додаткове джерело розвитку самої РІС. Так відбувається запуск описаного вище механізму впливу здоров’я на рівні мікроекономіки інноваційної системи. Прискорення розвитку підприємств інноваційної системи разом із подальшим накопиченням капіталу здоров’я викликають сукупний циклічний мультиплікативний ефект, що накопичується на рівні економіки регіону (оскільки не всі його мешканці працюють на підприємствах-учасниках інноваційної системи), економіки штату Каліфорнія та на рівні національної економіки США. За нашими попередніми розрахунками, гіпотетичне вирівнювання коефіцієнтів смертності населення США вікових груп від 24 до 64 років до рівня Силіконової долини тільки у 2006 році могло б призвести до загального зменшення смертності в США майже на 11% (всього у країні померло близько 2,4 млн. осіб), збереження життя близько 260 тис. громадян працездатного віку та отримання додаткового обсягу ВВП у розмірі понад 11,4 млрд. дол. США (з розрахунку ВВП на душу населення). Врахування циклічного впливу зазначеного ефекту на рівні РІС Силіконової долини, штату Каліфорнія та США суттєво збільшує економічні наслідки збереження життя такої кількості осіб працездатного віку для економіки США.

• 
  пріоритетів ООН, формалізованих у Декларації тисячоліття, а також ряду інших міжнародних організацій (Фонду народонаселення ООН, ВООЗ, Світового банку, ОЕСР, ОБСЄ, Міжнародної організації праці, Міжнародної організації з міграції тощо) глобального рівня;
  
• 
  реалізації програми діяльності Президента України «Україна для людей», діяльності Уряду України в коротко- та середньостроковій перспективі, а також підготовки пакету стратегічних реформ, що розробляються в рамках діяльності Комітету з питань економічних реформ – на рівні всієї країни;
  
• 
  діяльності регіональних органів виконавчої влади та органів місцевого самоврядування в першу чергу промислових регіонів в контексті депопуляції та деградації людського потенціалу, досягнення ними вищих темпів соціально-економічного розвитку регіонів та покращення рівня та якості життя їх населення.
  

Отметим, что в Украине, как и России, обладающими колоссальными туристскими ресурсами, туризм еще не достиг уровня развития, адекватного их потенциальным возможностям. Туристский потенциал остается невостребованным вследствие неразвитости инфраструктуры туристских услуг, несовершенства механизмов государственного регулирования на различных уровнях власти, отсутствия мотивации для частных инвестиций в этот бизнес. Согласно прогнозу Всемирной Туристической Организации рост туристической индустрии будет не обратным в ХХI веке, и к 2020 году количество международных туристических посещений составит 1,6 биллиона единиц. А это свидетельствует о том, что необходимо создавать наиболее эффективные трансграничные союзы, которые принесут в бюджет страны иностранные инвестиции. Согласно этому трансграничное сотрудничество может осуществляться в пределах созданного еврорегиона, путем заключения соглашений о трансграничном сотрудничестве в отдельных сферах, путем установления и развития взаимовыгодных контактов между субъектами трансграничном сотрудничестве [1-3; 34; 35]. Именно эти формы сотрудничества являются актуальными на современном этапе развития, которые необходимо дальше развивать и исследовать.

На современном рынке туристических услуг насчитывается немало макроэкономических объединений и союзов, как в области туристической индустрии, так и в международных путешествиях среди регионов, такие как:

1. Азиатско-тихоокеанский регион: Ассоциация по туризму стран-членов АСЕАН, Туристическая ассоциация стран Азии и Тихого океана.

2. Американский регион: Комитет по туризму Латиноамериканской экономической системы, Конфедерация туристских организаций Латинской Америки, Латиноамериканская федерация социального туризма, Межамериканская гостиничная ассоциация и Совет по туризму Центральной Америки.

3. Арабский (Афро-Азиатский) регион: Арабский гостиничный союз и Арабский туристический союз.

4. Африканский регион: Организация по развитию туризма в Африке, туристская организация Панафриканська.

5.  Европейский регион: Комитет гостиничной и ресторанной индустрии Европейского сообщества, Туристская ассоциация «Общего рынка», Скандинавский туристический союз.

6. Транснациональные ассоциации и союзы: Испано-Лусо-Американо-Филиппинский ассамблея по туризму, Транснациональная гостиничная корпорация транспортные корпорации и др.

Эти региональные туристические организации используют региональные географические условия, традиции, обычаи народов и национальных меньшинств, а также особенности транспортных связей при формировании туристических услуг, маршрутов путешествий. Разрабатываются общие условия типовых контрактов на туристический маршрут и международные путешествия, согласовываются формы туристической рекламы и информации. Стандарты гостиничных и ресторанных предприятий всех форм собственности транспортные тарифы и стандарты транспортных средств согласовываются и координируются со стандартами и общими условиями услуг транснациональных корпораций в области международного туризма. Международное сотрудничество в сфере туризма принимает масштабные формы, и сейчас, Украина заключила более тридцати двусторонних международных соглашений со странами СНГ, Западной Европы, Азии (Индией, Республикой Корея, Китаем, Вьетнамом, Африкой (Египтом, Тунисом, Кубой Ливаном, Сирией и Израилем.

Опыт становления и развития украино-российского трансграничного туризма показывает, что последний не в состоянии самостоятельно обеспечить необходимый объем инвестиций для развития курортных, гостиничных и иных туристских предприятий — основных элементов туристской инфраструктуры, не способен оказывать содействие национальному туристскому продукту в конкуренции на международном рынке и сформировать образ Украины и России как стран, благоприятных для туризма в целом, и экотуризма в частности. Таким образом, одним из возможных конкурентоспособных преимуществ региона может стать его рекреационная база и развитие на ее основе экологического туризма.

Термин «экологический туризм» и его краткая, более распространенная форма «экотуризм» представляют собой буквальный перевод английских «ecological tourism» и «ecotourism». По мнению А. В. Дроздова [34], можно выделить пять критериев, которым должен соответствовать экологический туризм: 1) обращенность к природе, использование преимущественно природных ресурсов; 2) отсутствие или минимизация ущерба, наносимого среде обитания, т. е. экологическая устойчивость; 3) нацеленность на экологическое образование и просвещение, на формирование отношений равноправного партнерства с природой; 4) забота о сохранении местной социокультурной сферы; 5) экономическая эффективность, обеспечивающая устойчивое развитие тех районов, где он осуществляется.

По основному объекту, определяющему содержание программы тура и отчасти форму его организации, экотуры подразделяют на ботанические, зоологические, геологические; эколого-этнографические, археологические, эколого-культурные; спелеологические, водные, горные; агротуры или сельские зеленые туры. Можно также различать экотуризм в границах особо охраняемых природных территорий и вне их. В целом природа Украины и России представляет большие потенциальные возможности для развития экотуризма, в том числе Азово-Черноморского региона: разнообразие, уникальность, привлекательность и обширность ландшафтов, еще не охваченных процессами урбанизации, интенсивным сельскохозяйственным производством - весьма велики. Сохранились районы с традиционными укладами, аборигенными формами хозяйства, представляющими большую эколого-культурную ценность.

В настоящее время в наших странах в небольших объемах представлены практически все формы экотуризма, наиболее массовая из которых — однодневные экскурсии экологической ориентации, совершаемые либо жителями городов, либо туристами, находящимися на курортах и в других местах отдыха. Например, Приэльбрусский национальный парк, специализирующийся на горном и горнолыжном туризме, посещают в год 300 тыс. чел., остальные парки — от 80 до 100 тыс. чел [32]. В экотуризме пока еще слабо развит образовательный аспект: экскурсия или тур, как правило, нацелены только на демонстрацию достопримечательностей, экзотических «чудес и красот», а не на постижение экологических проблем [36]. Пока это весьма «дорогое удовольствие», доступное по большей части гостям из-за рубежа. Впрочем, может быть, это и хорошо, поскольку система экотуризма в Украине и России находится в зачаточном состоянии: нормы нагрузки на территорию, критерии, оптимальные маршруты, не вредящие охраняемой территории, окончательно не разработаны, т. е. с коммерческой точки зрения «товар» еще не готов. В настоящее время организацией экотуризма в Украине и России реально занимаются только администрации охраняемых природных территорий и помогающие им общественные организации.

Вокруг самого факта экотуризма на охраняемых природных территориях также идут споры: можно ли и нужно ли развивать это направление туризма? Противники утверждают, что дополнительная нагрузка на экосистему будет способствовать ее деградации. Сторонники говорят, что ни один сотрудник не пустит толпу людей в самое сердце заповедника, да в этом и нет необходимости: привлекательных для туристов объектов вполне достаточно в буферной зоне. Кроме того, в регионе появятся новые рабочие места, жители получат возможность продавать туристам продукты, дары природы (овощи, фрукты, грибы, ягоды), сувениры, будут испытывать гордость за свою местность. Экотуризм —это финансовая поддержка не только природоохранных территорий в целом, но и оставшихся почти без средств заповедников и национальных парков. Исследования показали, что эффективному развитию экотуризма мешает ряд проблем: 1) экономический кризис и низкий уровень доходов граждан снижают привлекательность этого вида отдыха в глазах туристов; 2) несовершенство законодательства, прежде всего налоговой политики, правил землепользования, не благоприятствует инвестициям в развитие экотуризма. Усовершенствование налоговой политики и законодательства в области землепользования — необходимое условие, в частности, для привлечения иностранного капитала; 3) не разработаны механизмы развития экотуризма. Комплексный подход к этой деятельности и ее координация на федеральном, национальном и региональном уровнях затрудняется несовершенством системы государственного управления; 4) отсутствует единая стратегическая концепция экологического туризма, предусматривающая его интеграцию в планы регионального социально-экономического развития в комплексе с сельским хозяйством, лесной промышленностью, горнодобывающей индустрией, транспортом, культурой, спортом, курортно-гостиничной индустрией, здравоохранением. Таким образом, активизация экотуризма пока не получает достаточного внимания как со стороны государства, так и со стороны коммерческих структур.

С развитием экологического туризма, превращением его в общественно значимый социально-экономический феномен особую актуальность приобретают проблемы его эффективного регулирования, т. е. создания таких инструментов, которые обеспечили бы полную и результативную координацию деятельности субъектов хозяйствования и реализуемых мероприятий на территориальном уровне. Необходимо сформировать концепцию развития межрегионального украино-российского трансграничного экологического туризма Азово-Черноморского региона. Основное внимание следует уделить процессу формирования туристских экоцентров, для ускорения которого в регионах необходимо разработать основы региональной туристской политики и конкретную программу мероприятий в сфере экотуризма. Концепция необходима для координации деятельности всех составляющих сферы туризма; подготовки законодательных предложений по развитию туризма на трансграничном и межрегиональном уровнях; финансирования научных исследований; подготовки кадров; пропаганды и продвижения экотурпродукта внутри страны и за рубежом.

Программа должна предусматривать создание информационного банка данных об инвестиционных проектах по формированию инфраструктуры трансграничного межрегионального экотуризма и эколого-туристских комплексов, который обеспечит оптимальные условия для выбора наиболее эффективных для данного региона вариантов. Одним из приоритетных направлений должно стать осуществление мероприятий по подготовке кадров в области экотуризма. Разработка концепции будет содействовать созданию единого экотуристского трансграничного пространства в Азово-Черноморском регионе, внедрению в регионе экологического туризма, поддержке его развития со стороны местных органов власти и широкой общевтвенности, консолидации деятельности различных секторов общества, а также позволит существенно повысить качество экотуристского продукта, усилить взаимопонимание и сотрудничество между российскими, украинскими и другими зарубежными партнерами.

Необходимо предусмотреть в концепции раздел по формированию правовой среды, стандартизации и сертификации услуг в сфере экотуризма, формированию нормативной базы для стимулирования развития въездного и внутреннего туризма, упорядочению взаимоотношений в данной области с приграничнями регионами Украины субъектами РФ. Реализация этого направления позволит создать более благоприятные юридические и экономические условия для развития экотуризма в приграничных регионах.

Относительно новым направлением станет работа по обеспечению участия местного населения в развитии экотуризма — неотъемлемый компонент современных международных программ и проектов. Важность этого направления обусловлена тем, что именно экотуризм в потенциале может обеспечить местному населению экономические стимулы для сохранения уникальных природных ресурсов региона, создать экономические условия для повышения занятости и уровня жизни. Об эффективности работы с населением может свидетельствовать сокращение числа экологических правонарушений в регионе, рост количества участников добровольных природоохранных акций, развитие детского экологического движения, реальная коррекция хозяйственной деятельности с учетом ограничений, необходимых для сохранения природных комплексов, редких животных и растений.

Для определения эффективности работы предла­гается использовать методику социально-психологического мониторинга отношения населения к проблеме охраны природы. Такой мониторинг позволяет диагностировать исходный уровень экологической культуры той или иной группы людей и фиксировать изменения, происходящие в их сознании с течением времени. Его использование в природоохранной деятельности дает возможность четко оценить эффективность проведенной работы с населением, а также более целенаправленно проектировать дальнейшие шаги в этом направлении. Осуществление заложенных в концепции мер должно предполагать органичное сочетание бюджетных и внебюджетных источников финансирования с преимущественным использованием последних. Принимая во внимание ограниченные возможности инвестирования в развитие материальной базы туризма за счет средств бюджетов всех уровней, необходимо предусмотреть использование различных форм стимулирования для привлечения в сферу экотуризма частного капитала.

Реализация концепции будет содействовать укреплению сотрудничества между различными секторами общества: государственными и неправительственными организациями, коммерческими структурами, учебными заведениями, а также активизации сотрудничества региона с другими приграничными странами Азово-Черноморского бассейна в сферах экономики, бизнеса, науки, образования и культуры. Главная, стратегическая цель региональной политики в области экотуризма на современном этапе заключается в формировании высокоэффективной и конкурентоспособной туристической отрасли в качестве одной из ведущих отраслей территориальной специализации, обеспечивающей, с одной стороны, широкие возможности для удовлетворения разнообразных потребностей как для украинских и российских, так и зарубежных граждан в туристических услугах, а с другой — значительный вклад в социально-экономическое развитие региона, в том числе за счет роста доходной части региональных и месных бюджетов, притока инвестиций, увеличения числа рабочих мест, улучшения здоровья населения, сохранения и рационального использования курортно-исторического и природного наследия.

Резюмируя вышеизложенное, необходимо подчеркнуть, что экотуризм способствует социально-экономическому развитию приграничных регионов, активизация которого обеспечивается за счет: 1) создания рабочих мест для местного населения как в туристской индустрии, так и в смежных отраслях; 2) развития доходных отраслей местной экономики (гостиничное хозяйство, общественное питание, транспортный комплекс, производство сувениров, народные промыслы); 3) развития сельского хозяйства и пищевой промышленности посредством повышения спроса на выпускаемую продукцию и привлечения дополнительных инвестиций; 4) улучшения работы предприятий транспорта и жилищно-коммунального хозяйства; 5) рационального использования туристских ресурсов (туристских достопримечательностей), в том числе особо охраняемых природных территорий; 6) перехода к интенсивному сельскому хозяйству, вызванного необходимостью сохранения больших участков земли в естественном состоянии; 7) развития глобальных коммуникаций; 8) стимулирования охраны местного культурного и природного наследия, привлекающего постоянное внимание туристской общественности; 9) расширения рекреационного комплекса и как следствие повышения его доступности для отдыха местных жителей.

Экотуризм может стать важнейшим компонентом туристской индустрии в целом, которая играет значительную роль в экономике региона, оказывает стимулирующее воздействие на развитие всех ее отраслей и способна внести существенный вклад в ее структурную перестройку. Для юго-восточных областей Украины и приграничных регионов России можно создать благоприятные условия развития туризма, соединив АР Крым, Херсонскую, Запорожскую, Донецкую, Ростовскую области, и Краснодарский край в еврорегионе «Кольцо Азова», а под его «зонтиком» развивать сети трансграничных кластеров, в том числе и в туристическо-рекреационной сфере. Этот еврорегион имеет общую историю, религию, родственное культурное наследие, географическое расположение и климатические условия (находятся в умеренно-континентальном климатическом поясе), почти отсутствует языковой барьер, и имеют место общие экономико-экологические проблемы Азовского моря. А главное преимущество - для граждан стран СНГ въезд безвизовый, на границе достаточно предъявить общегражданский паспорт.

Но имеют место и существенные барьеры: постоянная реорганизация органа государственного управления в сфере туризма, которая создает неблагоприятные условия для привлечения иностранных инвестиций в туристической отрасли; недостаточное финансирование туристической отрасли; слабая нормативно-правовая база для деятельности туроператоров [4].

Таким образом, в современных условиях наблюдается рост роли и значения трансграничного сотрудничества в туристической индустрии. Поэтому повышение качества и конкурентоспособности предоставления туристских услуг в Украине позволит увеличить поступления денежных средств и достичь устойчивого развития туризма. Это, в свою очередь, повысит уровень ВВП и способствовать повышению благосостояния населения страны [5, с. 376]. Поэтому, благодаря сотрудничеству с Россией Украина сможет поднять свой имидж на мировом рынке туристических услуг.

Трансграничное сотрудничество между Украиной и Россией дает определенные преимущества. Во-первых, туризм является ведущей отраслью развитых стран мира, которая приносит значительную долю поступлений, до 20%, но Украина с Россией не имеют таких высоких показателей, хотя создание еврорегиона «Кольцо Азова» может способствовать повышению этого показателя до 7%. Во-вторых, туризм существенно решает проблему занятости и создает новые рабочие места, ведь около 80% должностей не требует высокой квалификации работников, имеющих неполную занятость (благодаря чему могут «тянуть» не одну работу) и сезонный характер [6, с.77] .

В-третьих, туризм способствует торговле, ведь на туризм приходится около 10% всех потребительских расходов, но явно эти показатели исследовать трудно, ведь каждый день в мире за пределами своих национальных территорий путешествуют более одного миллиона граждан, расходы которых составляют не менее 600 млн. долларов [7, с. 26-27], которые они оставляют в развитие торговли страны пребывания. В случае Украины та России эти средства можно использовать на улучшение региональной экологической ситуации, и на усовершенствование культурно-рекреационного комплекса, в целом приведет к повышению конкурентоспособности стран в целом.

В-четвертых, туризм характеризуется высоким уровнем эффективности и быстрой окупаемостью инвестиций (на туризм приходится около 10% всех мировых инвестиций. В-пятых, туризм способствует улучшению экологического развития, охраны культурного наследства, ведь именно эти факторы обуславливают выбор тура. Таким образом, трансграничное украино-российское туристическое сотрудничество дает Украине ряд преимуществ, ведь развитие туризма оказывает стимулирующее влияние на такие ключевые секторы экономики, как транспорт, связь, торговля, строительство, сельское хозяйство, производство товаров народного потребления и, с учетом мультипликативного эффекта , составляет один из наиболее перспективных направлений структурной перестройки экономики. В свою очередь, эти факторы отражаются на экономическом развитии обеих стран [8-10].

Со времен Древней Греции проведение крупных спортивных соревнований принято считать мероприятием важным и престижным. Однако за более чем вековую историю современного Олимпийского движения приоритеты изменились. Произошло это по ряду причин, о которых будет сказано ниже. Помимо летних и зимних Олимпийских игр повышенный интерес со стороны не только зрителей, но и глав государств вызывают чемпионаты мира и континентов по таким видам спорта, как волейбол, баскетбол и т. д. Особняком в этом ряду стоит футбол как самый популярный вид спорта. За проведение чемпионатов мира или Европы по футболу каждые четыре года борются от 8 до 12 стран. Существует твердое убеждение, что, помимо престижа и прочих нематериальных благ, такого рода события приносят стране существенные материальные дивиденды. Данное утверждение следует тщательно проанализировать и проверить на основе исторического опыта. Как представляется, рассмотрение экономических результатов, полученных странами до, во время и после проведения чемпионатов мира, поможет Украине и России избежать ошибок, допущенных странами-предшественницами, а также постараться извлечь наибольшую выгоду из организации футбольного чемпионата «Евро-2012» и зимних Олимпийских игр в Сочи в 2014 г., а в перспективе и потенциально возможного чемпионата мира по футболу в 2018 г., заявку на проведение которого Российский футбольный союз совместно с Правительством Российской Федерации подал в октябре 2009 г. — за девять лет до старта самого соревнования.

До 1980 г. спорт и проведение спортивных соревнований носили скорее социальную, нежели экономическую функцию. Спорт был призван объединять города, страны, народы. Несмотря на это, президент МОК (Международного олимпийского комитета) Хуан Антонио Саморанч именно в 1980 г. провозгласил начало новой эры в спорте — эры коммерциализации. Предпосылкой к этому стали положительные результаты выполнения спортивным движением социальных функций, благодаря чему к спорту пристрастились миллионы людей по всей планете. Коммерческие и государственные структуры не могли пройти мимо данного факта. Многие ученые по праву считают Олимпиаду 1984 г. в Лос-Анджелесе первым коммерчески удачным спортивным соревнованием [37]. Впервые в организацию турнира были вовлечены частные инвестиции. Большими коммерческими игроками на Олимпиаде стали "McDonalds" и "7eleven", именно их инвестиции стали базой для возведения двух новых спортивных дворцов в этом городе. По имеющимся оценкам прибыль от вложений в Олимпийские игры 1984 г. для некоммерческих организаций составила 200 млн долл. [38]. В наше время экономические дивиденды от проведения крупных спортивных соревнований характеризуются показателем экономического влияния (economic impact) — общее экономическое последствие для страны от трат, связанных со спортивным соревнованием [39]. Для измерения данного показателя существуют два основных метода. Первый метод — так называемый «экс-анте анализ» — представляет собой оптимистичный прогноз, основанный на прямой разнице между отдачей и вложениями, предсказывающий серьезный экономический рост [40]. Другой метод — «экс-пост анализ» — измеряет изменения таких факторов, как местный доход, и относит эти изменения к последствиям проведения спортивного соревнования [40].

Футбол был и остается наиболее подверженным коммерциализации из всех других спортивных отраслей. После коммерчески удачной Олимпиады 1984 г. США, не имевшие на тот момент даже своей футбольной лиги и должной спортивной инфраструктуры, выиграли борьбу за проведение чемпионата мира по футболу в 1994 г. Такое решение ФИФА (Всемирная футбольная ассоциация) объяснила двумя мотивами. Первый — было решено, что именно США могли дать толчок к привлечению частных средств в организацию такого события, поскольку США было обещано 4 млрд долл. аккумулировать за счет проведения чемпионата мира в своей стране [41]. Вторым мотивом считалась популяризация футбола в США, которая прошла весьма успешно.

Помимо конкуренции между странами за проведение того или иного соревнования на территории своей страны существует и локальная конкуренция между городами в пределах одного государства. Так, в ходе подготовки чемпионата мира 1994 г. в США на проведение футбольных игр мирового первенства претендовали 26 городов, руководствуясь желанием именно у себя сосредоточить выделяемые правительством и частными структурами финансовые ресурсы на проведение чемпионата мира. Самому большому финансовому вливанию подвергся Лос-Анджелес, на который пришлось: 623 млн долл. инвестиций, появление 1700 новых рабочих мест, приезд 230 тыс. туристов, оставивших в этом городе 98 млн долл. [42; 43].

Экс-анте анализ дает позитивную оценку спортивного мероприятия и позволяет измерить его экономический эффект. В частности, экономический эффект от упомянутого чемпионата мира оценивается на уровне 4 млрд долл. В то же время такие ученые, как Баадэ и Матесон, в 2000 г. измерили экономический результат этого мероприятия посредством экс-пост анализа. Их данные рисуют совершенно иную картину — проведение чемпионата в 1994 г. принесло ущерб экономике США на сумму около 9,3 млн долл. [44]. Такой результат стал следствием выведения виртуального показателя, которого могла достичь экономика США в том случае, если бы чемпионат мира не проводился в этой стране. Другими словами, гипотетический показатель превосходит реальный на более чем 9 млн долл. К тому же макроэкономические показатели США после чемпионата мира 1994 г. не были положительно изменены, что подтверждает теорию данных ученых.

Другим ярким примером «спорности экономической целесообразности» является чемпионат мира 2002 г. в Японии и Южной Корее. С одной стороны, уровень потребления материальных благ и услуг в Японии и Корее в 2002 г. повысился. Например, во время игр национальной сборной Японии потребление электроэнергии увеличилось на 500,000 кВт [45]. Прогнозы экономических последствий проведения чемпионата мира 2002 г. в Японии оценивались ростом дохода на уровне от 14 до 28 млрд долл. Однако реальный уровень объема ВВП страны оказался на более низкой отметке, нежели идентичный показатель 2001 г. Более того, эксплуатация стадионов, построенных лишь для проведения чемпионата мира, принесла потери экономике Японии. Операционные расходы на содержание стадиона в Иокогаме в 2003 г. составили 6,7 млн долл. [46]. Этот факт привел к очевидным финансовым потерям и к намерению продать именные права на стадион, что для Японии является большой редкостью.

Экономические результаты проведения чемпионата мира 2002 г. дали ученым пищу для размышления. В 2002 г. южнокорейский исследователь Ли ввел понятие прямых и непрямых экономических последствий проведения спортивного мероприятия. Прямой эффект связан с инвестициями в инфраструктуру, с издержками организаторов и тратами потребителей. Непрямой эффект определяется такими нематериальными вещами, как повышение имиджа страны в мировом сообществе, а также корпораций, представляющих страну, которая проводит турнир. В потенциале непрямой экономический эффект может быть материализован в таких показателях, как объем экспорта данной страны или объем заграничных инвестиций в национальную экономику. Непрямой экономический эффект ставит под вопрос или делает экс-пост анализ неполным без учета данного фактора.

Организаторы чемпионата мира 2006 г. в Германии, проанализировав опыт предшественников, постарались извлечь полезные уроки и провести соревнование на максимально высоком организационном и экономически выгодном уровне. Большую часть инвестиций организаторы вкладывали в улучшение инфраструктуры, нежели в строительство новых арен. К тому же модернизация стадионов в большей степени финансировалась за счет клубов немецкой Бундеслиги, а не из средств организационного комитета. Инвестиционно-финансовая компания "Postbank" опубликовала положительный прогноз экономического эффекта этого чемпионата в 12-16 млрд долл., из которых 8 млрд составили прямые инвестиции, 4 млрд — траты жителей Германии и около 1,5 млрд приходилось на траты иностранных туристов [47].

Однако даже несмотря на общие положительные тенденции, по сравнению с предыдущими чемпионатами мира, Германии не удалось избежать двух важных доставляющих факторов негативного экс-пост анализа: эффекта «толпы» и эффекта «ленивца». Эффект «толпы» заключается в том, что в связи с проведением крупного мероприятия прослеживается отток коренных жителей района, города, страны в связи с боязнью беспорядков. Эффект «ленивца» связан с тем, что из-за больших трат во время соревнования в последующие месяцы резиденты снижают свои расходы и тратят меньше денег.

Характерной чертой всех трех чемпионатов мира по футболу, описанных выше, стали развитие инфраструктуры стран проведения чемпионатов, прозрачная модель регулирования и четкая законодательная система внутри этих стран, а также довольно высокий престиж США, Японии, Южной Кореи и Германии в мировом сообществе.

Представители организационного комитета в ЮАР уже заявляют, что их траты на строительство новых стадионов будут превышать вложения в инфраструктуру страны, что, по мнению многих ученых, может повлечь за собой «японский эффект». Несмотря на это, на данный момент многим вековым южноафриканским проблемам был дан определенный ответ. По заверению организаторов соревнования, 150 тыс. рабочих мест создано к началу 2010 г. К тому же именно южноафриканские компании получат приоритет в различных тендерных и конкурсных мероприятиях. Не менее важным будет и непрямой экономический эффект чемпионата в ЮАР. Очевидно, что миллионы людей по всей планете больше узнают об этой стране.

4 июля 2007 г. в Гватемале состоялась 119-я сессия МОК, главным вопросом на которой был выбор города проведения зимних Олимпийских игр 2014 года. Всего семь городов подали заявки на организацию игр: Сочи (Россия, Краснодарский край), Зальцбург (Федеративная Республика Австрия), Харкан (Испания), София (Болгария), Боржоми (Грузия), Алма-Ата (Казахстан), Пхенчхан (Южная Корея). Все отчеты были изучены оценочной комиссией МОК и представлены Исполкому МОК. На основании отчетов, три города из семи, а именно Сочи, Зальцбург и Пхенчхан были выбраны городами-кандидатами для проведения зимних Олимпийских игр 2014 года. Члены оценочной комиссии, во главе с Чихару Игайе, побывавшие в городах-кандидатах в феврале-марте 2007 года, изучали поданные заявки и оценивали способности каждой страны в проведении зимних Олимпийских игр.

Во время голосования каждая страна-претендент представила 45-минутную презентацию, за которой следовала серия вопросов и ответов. Члены МОК основывались не только на презентациях, представленные 4 июля делегациями из Сочи, Зальцбург, Пхенчхан, но также на основании окончательного доклада главой оценочной комиссией МОК, вице-президентом МОК Чихару Игайе. Следуя оценочному отчету, голосование с помощью электронной системы подсчета голосов состоялось, и был объявлен город, который примет в 2014 году зимние Олимпийские игры – им стал Сочи [11]. По оптимистическим прогнозам специалистов, Сочи заработает до 350 миллиардов рублей по итогам Олимпиады 2014. Проведение Олимпийских игр 2014 года в Сочи будет способствовать большому экономическому росту всего региона, превращению его в курорт мирового уровня. Олимпиада вызовет повышение интереса к зимним видам спорта по всей России. Сам факт выбора города Сочи столицей Олимпийских игр 2014 года говорит о признании России в мире как мощной спортивной державы [12].

В этих целях, 6 архитектурных компаний представили на рассмотрение комиссии 7 проектов Центрального стадиона, а именно:

1. Компания RKW Концерн «МонАрх».

2. Компания SPeeCH, GMP Компания Ove Arup & Partners International Ltd, Компания GMP Architeckten, НПО «Мостовик».

3. Компания Foster+Partners.

4. Архитектурное бюро Populous, Моспроект-4, Botta Management Group, ЗАО «Объединение Ингеоком».

5. Компания RMJM.

6. Компания «ГРМ-СТРОЙ», Компания ОАО «ЭНПИ» [13].

Проект часто меняли и дополняли. Первоначально планировалось сделать прообразом внешнего облика стадиона пасхальное яйцо Фаберже [14], и лишь в декабре 2009 года был утвержден новый эскизный проект подготовленный Консорциумом компаний во главе с ЗАО «Объединение «Ингеоком» [15], использующий образ снежной вершины. Расположение стадиона и высота торцевой трибуны обеспечит зрителям впечатляющий вид на горы Большого Кавказа [14]. Объект был спроектирован с учетом возможности проведения не только мероприятий связанных с Олимпиадой 2014 года, но и с учетом его последующей эксплуатации. Поэтому стадион может трансформироваться в зависимости от необходимости: для Олимпийского использования предусматривается 40 тысяч зрительских мест, для футбольных матчей высокого международного уровня количество мест увеличивается до 45 тысяч, а для дальнейшего повседневного использования будет достаточно 25 тысяч мест. За этим стоит практичная цель – экономия на содержании стадиона. Даже часть туалетов будет выполнена в сборно-разборном варианте [15].

Для проведения Игр в Сочи построят 11 спортивных объектов. Они будут расположены в двух кластерах – горном и прибрежном, расстояние между которыми составит 48 км, принимая во внимание нужд людей с инвалидностью.

Прибрежный кластер объединит все спортивные объекты, парковую зону и объекты инфраструктуры. В состав горного кластера войдут биатлонный и лыжный комплексы, санно-бобслейная трасса, горнолыжный центр, комплекс трамплинов, а также сноуборд-парк и фристайл-центр (табл. 1) [16].

Таблица 1