Раздел III. Особенности и формы научного осмысления некоторых историко­филологических проблем в России и Татарстане в XX – XXI вв

Раздел III. Особенности и формы научного осмысления некоторых историко­филологических проблем в России и Татарстане в XX – XXI вв.

Из истории изучения частиц в тюркологии

Категория служебных слов, а именно частиц, давно привлекала к себе внимание многих ученых-лингвистов. Учение о частицах было развито в трудах В.В.Виноградова. К частицам в широком смысле этого слова, или к «частицам речи», он наряду с частицами относит также союзы и предлоги, которые противопоставляются знаменательным частям речи. Таким образом, все классы так называемых «служебных», «формальных» или «частичных» слов В.В.Виноградов объединяет под общим названием «частицы речи». Частицы в узком смысле этого слова он характеризует как «классы таких слов, которые обычно не имеют вполне самостоятельного реального или материального значения, а вносят, главным образом, дополнительные оттенки в значения других слов, предложений или же служат для выражения разного рода грамматических (а, следовательно, и логических, и экспрессивных) отношений» ¹.

В тюркологии частицы были и остаются предметом прис­тального внимания ученых-лингвистов. В первых работах в области тюркологии нет специальных разделов о частицах, эти слова рассматриваются в составе других частей речи с оговоркой о том, что они усиливают, подчеркивают то или иное значение. А.К.Боровков, который, исходя из специфики тюркских языков, по-новому разрабатывает проблему категории частицы, пишет, что «... они утвердились в новой функции и, тем самым, образуют особую категорию слов...»². В исследованиях, появившихся в этот период, частицы рассматриваются в основном как самостоятельное грамматическое явление, и в большинстве тюркских языков их выделяют как отдельную часть речи¹. В результате появляются специальные исследования, посвященные данной категории, что свидетельствует об определенном сдвиге в данный период в изучении частиц в тюркских языках. Так, в монографии Ф.Кенжебаевой², объектом которой являются послелоги и частицы, описанию частиц отводится значительное место. Автор объясняет это тем, что в казахском языке частицы, как и послелоги, изучены недостаточно полно, отсутствуют специальные исследования, посвященные разбору значения и функций, а также морфологической структуры данной категории.

Одной из значительных и интересных работ в области исследования служебных частей речи в тюркских языках, несомненно, является докторская диссертация Ф.Р.Зейналова³. В ней сформулированы основные принципы деления частей речи на знаменательные и служебные, уточнено место последних в грамматическом строе тюркских языков Он пишет: «Частицы отличаются от послелогов и союзов по синтаксическим функциям. Так, если последние служат для создания связей между именами и глаголами, словами, словосочетаниями или предложениями или для выражения их отношений, то первые лишены этой особенности и служат для подчеркивания смысла слов и предложений». Таким образом, Ф.Р.Зейналов совершенно справедливо указывает на роль частиц в тюркских языках в передаче различных оттенков значений. В работе автор отмечает, что в классификации частиц по значению в тюркологии наблюдаются расхождения. По фонетическому составу и лексико-грамматическому содержанию Ф.Р.Зейналов делит частицы на собственно частицы и модальные. Первые, по его мнению, являются более древними и примыкают к аффиксам. Главное отличие собственно частиц от модальных он видит в том, что первые полностью лишены лексического значения. Ф.Р.Зейна­лов внес ясность в спорный вопрос о лексичности и нелексичности частиц, утверждая, что «как и в собственно послелогах, в собственно частицах нет значения от первоосновы. Но как и в послелогах двоякого характера, в модальных частицах налицо следы первоначального значения»¹. Ученый считает неверным то, что некоторые лингвисты склонны рассматривать модальные частицы как самостоятельную часть речи и в качестве главного аргумента приводит довод о том, что «модальные частицы не выступают в качестве номинативного члена предложения: они не полнозначны»².

В дальнейшем в тюркологии появились и специальные диссертационные исследования, посвященные частицам. Среди них следует отметить работу К.Амиралиева «Семантико-грамматические функции частиц тюркских языков (на материале каракалпакского, узбекского и казахского языков)»³. В ней подвергается анализу семантическая структура частиц, выявляются их грамматические функции, синтаксическая роль. Значимость данной работы заключается в том, что частицы в ней исследуются в широком аспекте, а именно в грамматическом, функциональном и семантическом. Изучение языковых явлений в таком аспекте в настоящее время весьма актуально, ведь, как утверждает и сам автор, «сравнение двух или более родственных языков представляет возможности для выявления специфических семантико-грамматических особенностей каждого языка в сравнении с другими».

В грамматических исследованиях по урало-алтайским, а также по отдельным тюркским языкам в определении лингвистического статуса частиц больших разногласий не наблюдается. В современном башкирском языке частицы по сравнению с послелогами и союзами представляют не самый многочисленный, но очень разнородный класс в составе служебных слов. Вопросы семантики и функционирования частиц в башкирской языковедческой науке освещены в работах Н.К. Дмитриева, Дж.Г.Киекбаева, Б.С.Саяргалиева, К.З.Ахмерова, Н.Х.Ишбула­това, М.В.Зайнуллина, в которых представлены оригинальные и интересные суждения об этой категории слов. Подробную классификацию частиц в современном башкирском языке дал в своих работах Х.Г.Юсупов. Семантические и функциональные особенности частиц нашли отражение и в исследованиях М.В.Зайнуллина.

В «Татарской грамматике» частицы определяются как «служебные слова, придающие отдельным словам, членам предложения или предложению в целом различные смысловые, эмоциональные и модально-экспрессивные оттенки»¹. Они делятся на формообразующие, смысловые и модальные. К формообразующим относят частицы, с помощью которых образуются формы превосходной степени имени прилагательного, и частицы, образованные путем неполной редукции основы прилагательного (ап-ак, кап-кара, зәп-зәңгәр, ямь-яшел). Смысловые частицы объединяют ограничительно-выделительные (гына/генә, кына/кенә, бары, бары тик; фәкать; исә), усилительные (ук/үк, да/дә, та/тә,ә, тагы, тагы да, хәтта), уточнительные (нәкъ), отрицательные (түгел). Модальные частицы включают собственно модальные (-дыр/дер, -тыр/-тер); модально-волевые (чы/-че, -сана/-сәнә), вопросительные (-мы/ме, мыни/мени), эмоционально-экспрессивные (лабаса/ләбаса, бит, ич,соң, әле, инде). Cохраняя свои значения, частицы могут выполнять одновременно и функции союзов, поэтому внутри класса частиц выделяют группу союзных частиц (частиц-союзов). В предложении частицы могут иметь позицию несвободную (-чы/че, -сана/сәнә, лабаса/ләбаса), относительно свободную (ук/үк, -дыр/-дер/ -тыр/-тер, гына/генә/кына/кенә, бит, ич и др.) и свободную (әле, инде, соң). В изучение частиц в татарском языке значительный вклад внесли К.Насыри, Дж.Валиди, Г.Алпаров и В.Н.Хангильдин.

Л.Ш. Бадертдинова