Эпизоды повседневной жизни попечителя П.Д.Шестакова

Эпизоды повседневной жизни попечителя П.Д.Шестакова

Практически вся служебная деятельность П.Д. Шестакова, попечителя Казанского учебного округа в 1865–1883 гг., была связана с педагогикой и методикой преподавания. В начале своей карьеры он работал преподавателем в различных гимназиях, а когда стал попечителем, то часто посещал учебные заведения, уделяя большое внимание преподаванию в них. Особый интерес вызывало у него инородческое образование. В Национальном архиве Республики Татарстан и в отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки имени Н.И.Лобачевского Казанского федерального университета сохранилась переписка П.Д.Шестакова с деятелями народного просвещения, в которой содержится материал об уровне и методах преподавания в российской школе второй половины XIX столетия. Так 28 декабря 1864 г. профессор Казанского университета А.В.Шарбе сообщал попечителю из Санкт-Петербурга: «Сегодня я имел честь представиться г. Министру народного просвещения. Он находит главную причину [академических — И. К.] беспорядков в том, что в гимназиях оставляются ученики, которые уже совершенно взрослые, а потому он предложил, чтобы во всех гимназиях ученики, пробывшие в классах по несколько лет и достигшие уже совершеннолетия, были исключаемы, чтобы вообще [была] строгость относительно учеников, и так как телесные наказания выведены, чтобы вместо их были исключения. Он приказал мне немедленно возвратиться назад и принять все меры строгости, чтобы удалить из гимназии всех ненадежных учеников. Таким образом, я опять возвращусь, и я надеюсь быть в Пензе около 10 января».¹

Дело в том, что Университетский устав 1864 года не содержал никаких положений об отмене телесных наказаний в учебных учреждениях, но в разъяснениях к нему говорилось о недопустимости мер физического воздействия в отношении учащихся. Таким образом, наказывая розгами, хотели заставить учеников учиться, чтобы они могли получить образование, закончив ту или иную гимназию или училище.

Процитируем здесь также и письмо министра народного просвещения Д.А.Толстого Петру Дмитриевичу от 2 мая 1870 г.: «Прочитав с удовольствием донесение Вашего Превосходительства от 7-го минувшего апреля за №128 о результатах произведенного вами в марте месяце текущего года осмотра учебных заведений г.Казани, а именно двух мужских гимназий и Мариинской женской, а также уездного и приходского училищ, считаю долгом выразить Вам, Милостивый Государь, искреннюю мою признательность за сообщение подробных сведений о состоянии воспитательной и учебной частей в тех заведениях. Примите уважение в истинном почтении и совершенной преданности»¹.

К этому времени П.Д.Шестаков уже в течение пяти лет работал попечителем учебного округа и подробно был знаком с учебно-воспитательным процессом в Казанском крае.

В журнале Совета министра народного просвещения от 2 февраля 1870 г. сохранилась следующая запись, из которой можно узнать о составе учащихся в различных учебных заведениях, открытых в Казанском учебном округе:

«С целью приготовления учителей для начальных народных училищ Казанского учебного округа вообще и вместе с тем для тех из них, в которых будут обучаться крещеные инородцы мало или недостаточно обрусеные учредить в Казани учительскую семинарию с 3-летним курсом на следующих главных основаниях: семинария есть закрытое учебное заведение, половина учащихся в ней русских и половина инородцев, в комплект последних, помещается такое число учеников из главнейших инородческих племен (мордвы, черемис, чуваш, вотяков и коренных татар), которое по ветожности было бы соразмерно численности сих племен». Заметим здесь, что в двух губерниях Казанского учебного округа, по сведениям за 1869 г., насчитывалось 4.223635 инородцев, из них 1853943 человека были крещеными. Самое большое число среди крещеных занимали мордва — 687985 человек, чуваши — 552645 и вотяки — 213648, черемисы — 201585, татары — 83244, бермяки и зыряне — 69164, мещеры — 39994, калмыки — 2346, вогулы — 1667, башкиры — 834, киргизы – 24 человека. «Как в русское, так и в инородческие отделения учительской семинарии, — читаем далее, — избираются лучшие, по засвидетельствованию инспекторов народных училищ, ученики общих и инородческих начальных училищ. В учительскую семинарию принимаются также молодые люди, желающие пройти курс на свой счет. Для практических упражнений в преподавании учеников семинарии учреждаются при ней особые 4 инородческие начальные училища (для мордвы, чуваш и вотяков); татары же будут практиковаться в имеющемся в Казани училище для крещеных татар, а русские в одной из начальных русских школ, находящихся в Казани». На этих основаниях составлен был проект устава Казанской учительской семинарии, и вместе с тем представлена в министерство смета на постройку учебного корпуса для нее. На строительство здания было ассигновано 90 рублей¹, и оно уже возводилось на историческом месте прежних новокрещенских школ.

27 марта 1872 г. Александр II Всемилостивейше соизволил утвердить Положение о Казанской учительской семинарии. В результате последняя была открыта с целью приготовления учителей для начальных народных училищ Казанского учебного округа: «Я почитаю себя беспредельно счастливым, – писал П.Д.Шестаков, – что я удостоился быть исполнителем священной воли Государя Императора, учреждением этого учебно-воспитательного заведения, которая утверждает и упрочивает принятую рациональную систему образования инородцев, соединяет и сближает будущих инородческих учителей с будущими русскими народными учителями и дает первым возможность путем сожительства и товарищества с русскими основательно усвоить себе русский язык… здесь, в этом учебном заведении, призванном к жизни волею Всемилостивейшего монарха, инородцы наши братья по вере и отечеству, ставятся в братское единение с русскими, чувствуют себя сынами одной великой матери, святой православной церкви нашей, одной многомиллионной русской семьи»¹.

В газете «Казанские губернские ведомости» также сохранились данные об открытии Казанской учительской семинарии, где говорится о посетивших это торжество и о количестве поступивших в эту семинарию: «В четверг, 26-го октября происходило открытие Казанской Учительской Семинарии. Открытие такого скромного заведения, как питомник учителей начальных сельских школ, в прежнее, не очень давнее впрочем время, совершилось бы по всей вероятности очень тихо и скромно, в небольшом кружке лиц, имеющих к нему ближайшее, непосредственное отношение. Но на этот раз, не смотря на будний день, начальник губернии, начальники разных частей гражданского и военного ведомства, губернский предводитель дворянства, председатель губернской земской управы, ректор Духовной Академии, университетский профессор богословия, директоры гимназий и множество из разных сословий – почтили Семинарию своим присутствием, а посещение обоих архипастырей придало семинарскому празднику полноту церковного торжества. Так, значит, в настоящее время все русское общество дорожит народным образованием и принимает в нем живое участие, поставляя в нем дело первостепенной важности.

…После молебствия Владыка долго оставался в храме, преподавая благословение воспитанникам Семинарии и школы; между тем посетители перешли в другую комнату, где должен был происходить акт открытия. Когда Владыка пришел в эту же комнату, акт начался пением молитвенного призывания Духа истины… г. Попечитель учебного округа П.Д.Шестаков прочитал официальные сведения об учреждении Казанской Учительской Семинарии и объявил ее открытою. Вслед за тем поднялся со своего места заботливейший архипастырь, чтобы благословить Учительскую семинарию священным изображением первоучителей славянских Св. Кирилла и Мефодия… Затем г. Попечитель округа снова взошел на кафедру и произнес красноречивое слово.

После слова г. Попечителя, чрез небольшой промежуток времени, в который певчие крещено-татарской школы пропели очень гармонично, на татарском языке «Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа», — директор Учительской семинарии прочитал Высочайше утвержденное 27 марта положение о Казанской Учительской семинарии. Затем сказавши, что в настоящее время открыт первый класс Семинарии, в который поступили в казенное содержание: 28 русских, в том числе 13 крестьян, 8 из духовного и 7 из других сословий; крещеных татар 10, черемис-горных 5, луговых 2, чуваш 6, – в кратком историческом очерке изложил те обстоятельства, среди которых возникла и развивалась мысль об учреждении в Казани Учительской Семинарии для образования русских и инородцев, и из предназначенной ей цели – ближайшей – приготовления учителей для начальных сельских школ русских и инородческих, и отдаленнейшей – прочного сближения инородцев с коренным русским населением путем образования, старался определить направление и характер семинарии, как идеал который Казанская учительская семинария ставит себе для посильного осуществления…»¹.

В «Казанском биржевом листке» за 1875 г. можно узнать об учреждении Казанского реального училища, в торжественном открытии которого участвовал П.Д.Шестаков: «К учебным заведениям Казани прибавилось новое: разумеем Реальное училище, открытие которого происходило 2-го сентября. Училище временно помещается на Проломной улице, в доме г. Тихонова, где некогда находились Казанская духовная академия, а потом купеческий клуб. Помещение училища просторное… Классы довольно просторны, но низки; ученические скамьи со столами – под ореховое дерево, прочны и удобны для занятия; учебные пособия, как то географические карты, глобусы, типы различных народностей из папье-маше и проч. находятся в каждом классе…

… Да вырастит это учебное заведение постепенно в меру роста полной гимназии. И да продолжают ученицы 1 и 2 казанских женских гимназий, по окончании в них полного курса, свое образование в высших женских курсах, которые в скором времени открываются в Казани г.г. профессорами здешнего университета…»¹.

По этому документу мы можем узнать, что Петр Дмитриевич способствовал открытию и женских учебных заведений, так как женские заведения закрытого типа не могли обеспечить должного уровня знаний.

В своем письме в Министерство народного просвещения от 19 декабря 1879 г., П.Д.Шестаков справедливо критиковал существовавшие в то время дисциплинарные правила, сложившиеся в женских гимназиях: «До сведения моего дошло, что в некоторых женских гимназиях и прогимназиях допускаются следующие уклонения от правил:

1. 
   Не обращается должное внимание на религиозное направление учащихся…
   
2. 
   Дозволяется ученицам посещение балов и танцевальных вечеров в клубах.
   
3. 
   Не запрещается им посещение заседаний окружных судов, так что бывали примеры, что 16-17-летние ученицы присутствовали на таких делах, где выставлялись и подробно излагались случаи весьма безнравственной жизни.
   
4. 
   Не расследуются с должной внимательностью причин пропуска уроков ученицами, живущими не у родителей и родственников, и вообще не посещаются квартиры таких учениц ни начальницею, ни классными дамами.
   
5. 
   Дозволяется ученикам отвечать на уроках сидя, и обращаться к наставникам, называя их не по имени и отечеству, а просто по фамилии.
   
6. 
   Начальницы, классные дамы и учительницы позволяют себе давать ученицам частные поручения, например, отнести куда-нибудь записку, отнести или занести зонтик.
   
7. 
   Начальницы, учителя, учительницы и классные дамы позволяют себе делать резкие, порою даже дерзкие выговоры и замечания ученицам, что отнюдь не может быть допустимо»².
   

В циркуляре педагогическому совету Вятского земского училища для распространения сельскохозяйственных и технических знаний, а также подготовки учителей за ноябрь 1875 г. П.Д.Шестаков выделил достаточно много случаев нарушения дисциплины и порядка в обучении учеников, причем они наблюдались не только в данном заведении, но и во многих гимназиях, прогимназиях и училищах в других городах и уездах Казанской губернии. Вот как отзывался по этому поводу Петр Дмитриевич:

«При посещении мною гимназий, прогимназий и реальных училищ замечено: 1) ученики сидят на уроках с расстегнутыми полукафтанами, облакачиваясь и разваливаясь; 2) многие преподаватели не записывают на классной доске задаваемого ими ученикам к следующему классу урока и даже иногда назначают урок поспешно, выходя из класса, так что на последних лавках и нельзя расслышать, что задано; 3) некоторые преподаватели, видимо, держаться очередной очереди при спрашивании учеников, а это дает возможность ученикам рассчитывать, когда их не спросят, и не приготавливают уроки в те дни; 4) при переводах с языков латинского, греческого, французского и немецкого, в высших классах некоторые преподаватели переводят не точно, не вполне по-русски и оставляют без объяснения многие места темные для учеников; 5) тетради русского диктанта, русских письменных упражнений по другим языкам, не все исправляются тщательно, отчего у учеников накапливается не малое число ошибок, которые так и остаются до 8 класса; 6) при устных ответах учеников не обращается постоянное должное внимание на ошибки их в русском языке; 7) при произношении выученного наизусть редко требуется разумное и выразительное чтение; 8) при преподавании истории и географии учителя вдаются в подробности, без которых можно обойтись, которые лишь затрудняют учащихся и затемняют в их памяти существенное; 9) при прохождении арифметики не обращается иногда должное внимание на умственное счисление и на развитие соображения учащихся задачами и не требуется письменного решения; 10) обращение вопросов к вызванному ученику, а не ко всему классу»¹.

В личном фонде П.Д.Шестакова сохранилась также речь профессора Н.И.Ильминского, который, изложив историю инородческого образования в Казанском крае, очень подробно охарактеризовал деятельность Петра Дмитриевича как попечителя округа и председателя Братства Св. Гурия, в частности его ученые заслуги в деле просвещения нерусских народов. «В настоящее время вопрос об инородческом образовании уже решен, — заявлял известный миссионер и ученый, – и утвержден, но и теперь возможны недоразумения в частных случаях, и теперь по этому попечение Вашего Превосходительства об инородческих школах почти столько же необходимо и существенно полезно. Могу положительно удостоверить вас, что инородцы видят и ценят ваши труды и заботы о их образовании, и от благодарной души желают они вам многие лета»².

В одной из статей П.Д.Шестакова сохранился материал о самообучении как об одном из ключевых качеств настоящего педагога.

«Народному учителю и учительнице немало нужно поработать над собственным самообучением, саморазвитием и самовоспитанием. Нам скажут: «Курс народной школы так тесен и несложен, что от преподающего не требуется больших знаний. Да, не требуется, глубоких научных знаний, но, несомненно, требуется хорошее знание небольшого круга предметов, входящих в курс народной школы, требуется развитие и основательная подготовка, несомненно требуется достаточное знакомство с основами педагогики и дидактики первоначальной школы, а чтобы это приобрести потребуется немало времени и труда. Чтобы уметь хорошо учить детей чтению, письму и счислению, необходимо учащему немало поработать самому, не мало перечитать руководства и пособий. Чтобы при чтении по возможности расширять круги знаний учащихся детей, учитель и учительница народной школы сами должны иметь массу энциклопедических сведений и постоянно пополнять их. Только у знающего и развитого учителя чтение будет идти с полным успехов, будет развивать учащихся обогащать их разнообразными полезными сведениями. Для учителя и учительницы народной школы совершенно необходимо ознакомление с лучшими руководствами по преподаванию чтения, письма, счисления»¹.

Мне кажется, что и на сегодняшний день этапы самосовершенствования остаются немаловажным элементом в обучении и преподавании отдельных предметов. Проблемы дисциплины и преподавания не остались в прошлом.

Таким образом, П.Д.Шестаков внес большой вклад в развитие образования Казанского учебного округа, способствуя в том числе открытию учебных заведений, причем не только мужских, но и женских гимназий, а также доступу инородческого населения к получению должного образования.