Сборник статей памяти академика Фщ И. Щербатского издательство «наука» Главная редакция восточной литературы Москва 1972
жүктеу/скачать 2.08 Mb.
|
|
Ф. И. Щербатского явилась работа над проблемой нирваны, работа, которую, по справедливому замечанию Вальтера Рубена, «не мог бы выполнить ни один из европейских или индийских ученых». Дело в том, что, несмотря на длительность изучения буддизма, буддологи не пришли к «сколько-нибудь ясному заключению о содержании этой важнейшей категории буддизма. В науке даже получила широкое распространение точка зрения, ло которой определить «содержание нирваны невозможно. «Понятие буддийской нирваны,—писал Балле Пуссен,— находится вне наших категорий». Еще более крайнюю .позицию занял индийский ученый Н. Датт, считавший, что «определять значенье этого термина просто бесполезно». И вот в 1927 г. Ф. И. Щербатской опубликовал свою «The Conception of Buddhist Nirvana». Он был первым, кто дал философское истолкование нирваны и разглядел существенные сдвиги при складывании данного понятия в различные периоды истории буддизма и в разных школах хинаяны и махаяны. Основываясь на трактате Нагарджуны «Об относительности » («Мадхьямика-шастра»), комментариях Чандракирти, он последовательно и четко раскрыл махаянское понимание нирваны и его отличие от толкования хинаянистов. В (Противоположность многим своим предшественникам, которых интересовала лишь этическая сторона учения о нирване, сторона, отражавшая ранний этап развития буддизма, Ф. И. Щербатской обратился к философскому аспекту этой 'категории, что позволило ему но-иному подойти к оценке особенностей системы в делом.
периоду гораздо более позднему, чем время появления буддизма, и связана с махаянской школой Нагарджуны и его учеников. Поэтому по смыслу и значению понятие нирваны в раинам буддизме заметно отличается от позднебуддийского. В этой книге -был продемонстрирован (подход к буддизму как к постоянно изменяющемуся учению, содержащему в. рамках единой системы часто (Противоположные категории и идеи.
всего Балле Пуссена и А. Кейта), которые видели в нирване «веру, выросшую из «практики черной магии, блаженное состояние, достигаемое путем йоги». Однако этим не и-счерпываетюя значение его труда. Ф. И. Щербатской одним из первых в буддологии вскрыл сущность доктрины махаяны в целом, отметил важнейшие сдвиги, происшедшие в буддизме в период оформления |махашских школ. «Никогда не -было .полностью осознано, какая радикальная революция трансформировала -буддийскую церковь, когда новый дух, бывший дотоле в скрытом состоянии, возник в блеске славы в первые века после Р. X.»,— указывал он. Благодаря учению Нагарджуны об относительности «все сооружение раннего буддизма .было подорвано и сокрушено. Нирвана хиная'нистов, их Будда, ,их онтология и нравственная философия, их концепция реальности и .причинности были отброшены совместно с идеей о конечной реальности органов чувств и чувственных данных, духа и всех ,их элементов материи, духа и сил».
развитие буддийской доктрины не как изолированный процесс. Ему удалось разгадать основной смысл перехода от плюрализма хинаяны к монизму .махаяны с ее идеей Будды в качестве абсолюта. Уяснив суть принципа Нагарджуны, Ф. И. Щербатской показал, что к<хи!наянский абсолют становится таким же относительным, ,как и все прочие сущности этой системы». Полемика о нирване, столь острая при Ф. И. Щербатском, не прекратилась и в настоящее время. Пожалуй, она стала еще острее. Можно назвать имена нескольких крупных современных буддологов, которые не разделяют отдельных заключений русского ученого. Однако в целом развитие буддологии подтвердило основные его выводы, изложенные в книге о нирване.
безусловно, было изучение /буддийской логики. Он начал эту работу с .небольшой статьи ««Логика в древней Индии», опубликованной в 1902 г., и завершил обобщающим трудом «Буддийская логика» (1932 г.).
с позиций «мировой философии, стремясь сравнить их с широко известными европейскими философскими течениями и школами. Это, как уже отмечалось, позволило Ф. И. Щербатскому выявить своеобразие буддийской логики, облегчить понимание ее 'с помощью категорий и терминов европейской . науки и одновременно установить ее место в истории человеческой мысли. Важность такого подхода определялась тем, что некоторые .представители европейской науки видели в развитии индийской мысли процесс, резко отличный от общечеловеческого, ,и считали буддийскую логику либо зависимой от греческой, либо (полностью мистической, «замк нутой в своей односторонности».
ской логики от аристотелевской, на которую обы'чно опира лись европейские исследователи, и самостоятельное развитие
ство не прямым влиянием, как это часто, по его выражению, «с субъективным восторгом» делали многие европейские философы. «Не случай и (произвол управляют ходом разви тия философии,— возражал он,— но внутренний закон чело веческой .природы 'и самих философских взглядов, в силу
зультатам». Эти (Принципиально важные положения особен но .последовательно развиты в «Буддийской логике». Автор
гель, Нагарджуна, Дигнага, Дхармакирти, Васубандху, Ка малашила и джайнские мыслители.
ственным источником в то время был „Ньяябинду",— писал он, — то теперь наши знания об этом предмете значительно обогатились. Теперь „Ньяябинду" не является одинокой ска лой в (неведомом мире». Ф. И. Щербатской рассматривает учение школы Дигнаги и Дхармакирти на фоне развития различных школ индийской философии — буддийской и небуддийской. Он выделяет три периода в .истории буддизма и буддийской философской мысли: первый — V в. до н. э. — начало новой эры, второй—• распространение .м-ахаяиы (до V—VI вв.), наконец, третий, 3 Зак. 807 33 связанный с Асангой, Васубандху, Дигнагой и Дхармакирти. Этой периодизации и сейчас следуют многие буддологи мира.
главных оппонентов школы Дигнаги— Дхармакирти, представителей школы ньяя-вайшешики, учение которых почти не было известно индийским и европейским ученым. «Буддийская логика», —писал Дхармендранатх Шаетри, — является величайшим произведением индийской философии за последние 250 лет не только потому, (что оиа дает четкое и ясное изложение логики и эпистемологии школы Дигааги, но и потому, что (в лей критически рассматривается и блестяще объясняется ньяя-вайшешика».
вопросами, на которых мы остановились. Работа Щербатского может быть названа энциклопедией буддийской философии. Она буквально поражает богатством идей, искрящимся талантом автора, совершенным профессионализмом, острым и емким словом. «Буддийская логика», безусловно, вершина творчества Ф. И. Щербатского, «шедевр первостепенного значения» (Эдвард Конзе). Блестящий знаток санскрита и тибетского языков, опытный текстолог и тонкий .переводчик, Ф. И. Щербатской внес крупный вклад в буддологаю 'публикациями важнейших памятников буддийской культуры. Достаточно перечислить изданные санскритские и тибетские сочинения, чтобы убедиться в грандиозности выполненной им работы. В течение многих лет Щербатской изучал «Абхадхармакошу », сочинение выдающегося индийского ученого Васубандху. Интерес к нему особенно усилился в начале нашего столетия в связи с открытием А. Стейном уйгурской версии «Абхидхармакоши» в Восточном Туркестане. Придавая исключительное значение сочинению Васубандху, Федор Ипполитович намечает комплекс работ по исследованию его переводов и комментариев и привлекает к этому рвд крупнейших буддологов того времени — бельгийца Балле Пуссена, своего «постоянного научного оппонента, англичанина Дениссона Росса, с которым он встретился в Индии, своего друга француза Сильвена Леви и известного японского ученого Огихару.
таты. Ф. И. Щербатской выпускает тибетские переводы «Абхидхармакоши», совместно с С. Леви публикует первую, а в содружестве с Огихарой — вторую часть комментария Яшомитры к труду Васубандху. Эти издания позволили буддологам приступить к исследованию ряда новых кардинальных проблем, создали, по «словам С. Ф. Ольденбурга, «твердую почву для '•систематического изучения буддийской философии и самого буддизма. Только «с осуществлением предприятия Щербатского и его сотрудников начинается систематическое и 1пла<намер!ное изучение буддизма».
настоящее время. Интерес к этому (памятнику буддийской культуры не только не ослабевает, но, пожалуй, даже усиливается. Наряду с М. Валлезером Ф. И. Щербатской одним из первых ,в мировой буддологии обратился к изучению литературы праджнья/парам'иты. Со своим учеником Е. Обермиллером он издал санскритский и тибетский теисты и переводы «Абхисамаяланкара-праджньяпарамита-упадеша-шастры » — важного сочинения школы йогачаров, приписываемого Майтрейе. Оно было своего рода комментарием к оригинальному тексту праджньяпарамиты и позволило объяснить основы учения в целом. Внимание к теории йогачаров имело следствием перевод одного из любопытнейших трактатов об абсолюте — «Мадхьян та-вибханга», в котором выявляются принципы расхождения йогачаров с мадхьямиками в трактовке главных понятий буд дийской доктрины. •; После Ф. И. Щербатского и Е. Обермиллера буддологи серьезно заинтересовались текстами праджньяпарамиты, сталь существенной для понимания сдвигав, происшедших в учении поздних махаянских школ, где «философия идеалистического, монизма переплетается с удивительно богатой картиной мистических (Переживаний». При работе над .переводами Ф. И. Щербатской по-особому 1ПОДХОДИл к .передаче труднейших понятий индийских и тибетских философских сочинений. • Он добивался не буквальной точности слов, а адекватной (передачи смысла оригинала. Перед 'ним возникали серьезные трудности — нужно было «правильно и равнозначно понять тексты, истинное содержание которых в течение многих десятилетий не могла разгадать европейская буддодагия. «Переводы,— писал ученый,— отпугивали безнадежной темнотой, но это, конечно, объясняется недостаточным .знакомством с кругом идей и их технических обозначений, которые для буддиста составляют его вторую натуру». Мировая ориенталистика обязана Ф. И. Щербаискому осуществлением важнейшего научного мероприятия. Вместе с С. Ф. Ольденбургом он явился создателем всемирно известной серии «Библиотека буддика» — крупного международного издания, где наряду с русскими ориенталистами приняли участие виднейшие буддологи конца XIX—XX в. 3* 35 С. Бендал, Л. Фино, Балле Пуссен, X. Керн, Б. Нандзе, У. Огихара, М. Валлезер, С. Леви и др. Начиная (с 1897 г., когда {появился (первый том, и до 1962 г. вышло 32 номера, причем последние два — после долгого перерыва. Но IBOT уже .несколько лет как эта серия, к сожалению, не издается. Нет сомнения в ее высокой о^аучной ценности, в необходимости дальнейших (публикаций. Надо (полагать, что серия, составившая славу нашей науки, будет продолжена.
выводов Ф. И. Щербатского, в частности деление философских школ на критические и реалистические, его терминологию и т. д. Естественно, что с позиций ученых 70-х годов нашего столетия некоторые его положения могут показаться условными, не полностью отвечающими требованиям сегодняшних .знаний; но нельзя забывать, что работы Ф. И. Щфбатского были написаны несколько десятилетий назад, когда научное исследование буддизма и индийской философии лишь начиналось. Поэтому три оценке его буддологического наследия представляется более оправданным исходить из тогдашнего «уровня развития отечественной и мировой буддологии и науки в целом, а не пытаться искать в его трудах категории и понятия, неизвестные и чуждые ему. Нельзя также ле учитывать и эволюцию взглядов самого ученого, определенные изменения его философских позиций, идей, увлечений.
следящий за всем новым, что было в науке его времени, строгий и справедливый в оценках, иногда загадочно сложный, но всегда объективный, независимый, прямой — таким остался в своих трудах академик Ф. И. Щербатской и о таком Ф. И. Щербатском хочется вспомнить теперь, когда мы обращаемся к 'его научной деятельности.
литовича. За этот период мировая индология и буддология сделали большие успехи, появился ряд принципиально но вых теорий, ^точек зрения на буддизм и историю его разви тия, трактовок основных понятий буддийской доктрины.
ния его работ. Скорее набор от: стал еще более очевидным огромный вклад Федора Ипполитовича Щербатского в миро вую науку. Перед советской буддологией стоят чрезвычайно важные задачи всемерного развития лучших традиций отечественной 36 яндологичесиой ,и буддологичеакой ,школы — школы И. П. Минаева, В. П. Васильева, С. Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербатского. Сегодня все так же актуально звучат слова Ф. И. Щербатского, произнесенные им |более тридцати лет назад: «При -колоссальном значении буддийской литературы для всей Центральной ,и Восточной Азии и при близком ее к нам соседстве кому, как не русским ученым, надлежало ,в первую очередь ее изучить и систематизировать ». ^
А. Д. Л и т м а н ВКЛАД Ф. И. ЩЕРБАТСКОГО В ИЗУЧЕНИЕ ИНДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ Научные воззрения Федора Ипполитовича Щербатокого
ведения, для которого было характерно сведение всего комплекса многообразных «проблем Востока к филологии и древней истории. Что же касается идеологии и, в частности, философии, то она фактически оставалась за пределами ори енталистики, вне объектов серьезного научного исследования. В европейских истор;ико-фило!соф'ских работах доминировали .представления, согласно .которым «подлинная» философия зародилась и достигла расцвета только на Западе. Немало буржуазных ученых придерживались мнения, будтонароды Востока в основе своей неспособны к самостоятельному философскому творчеству; их мировоззренческие идеи либо объявлялись заимствованием, подражанием, эпигонством, либо расценивались как чисто религиозные, мистические. Уместно в связи с этим напомнить, что даже Гегель практически исключал философию Востока, особенно Индии и Китая, из всемирного процесса философского развития человечества. Он утверждал, что здесь «философское признание не может иметь места», что «восточную мысль следует, таким образом, исключить ,из истории философии», которая «в собственном смысле начинается на Западе» 1.
просто (признал наличие оригинальных философских традиций на Востоке, но и указал «а их большое значение в развитии мировой философской мысли. Он был одним из тех немногих ориенталистов, кто сделал индийскую философию главным, определяющим объектом серьезного и всестороннего научного исследования, (ибо именно она, по его глубокому убеждению, является наивысшим достижением индийской культуры.
Федора Ипполитовича — а ведь он был и замечательным л и ег вистом, литературоведом, историком культуры, текстологом, этнографом и т. и.— доминантной оставалась историко- философская проблематика. Опираясь на блестящее знание древнеиндийских мировоззренческих систем, он сосредоточил свое внимание на логике, прежде всего буддийской, и продемонстриров'ал во всей полноте сггройность индийской мысли, отрицаемую ревнителями европоцентризма.
содержится утверждение, что Ф. И. Щербатской нашел в учении Дхармакирти много общего с кантойской философией и увидел в знаменитом логике .«индийского Канта»2. Подобное мнен'ие кажется вам не вполне точным.
Канта и системой Дхармакирти, направлена не столько на идентификацию или сближение их, сколько на демонстрацию и обоснование того ней ре ложного факта, что индийские мыслители выдвинули 'идеи, к которым заладноевропейская философия пришла несколькими столетиями лоаже. Более того, Федор Ипполитович подчеркивал оригинальность, самобытность ин'дийских систем, принципиально отличных от европейских. Он, например, доказывал, -что «противоположение чувственного иоаяания .мышлению имеет у буддистов иной характер, чем во всей западной философии до Канта» 3. А применительно ,к последнему прямо -говорил, что стремится «всячески избегать всего того, что 1мо»гло бы привести к (предположению, что мы желаем предрешить; вопрос о 'Сходстве Канта <с Дхармакирти...» 4.
ванная на /научной теории (познания, несовместима с религи озными верованиями», он локазал всю специфику соотно шения этих компонентов в древней Индии. «В индийских религиях,— писал он,— даже в тех, которые предшествова ли .буддизму, взгляд на отношение религиозных верований •к философским умов0133рениям был не тот, что в Европе»6. Это 'положение имеет чрезвычайно важное значение для методики исследования индийской философии, ибо эта специфика ее (проявляется ;и в учениях нового и (новейшего времени. Наконец нельзя не отметить, что труд Щербатского «Теория познания и логика оо учению ^позднейших буддистов » демонстрирует, возможно, и стихийный, но, несомненно, материалистический подход его автора к самому пред
мету истории философии — подход, .позволивший ему столь глубоко проникнуть в сущность ее. В отличие от .многих ученых, «видевших в развитии философских знаний лишь филиацию идей, плавную эволюцию систем и концепций, он рассматривал историю философии как борьбу материализма и идеализма, отражавшую объективное соотношение социальных Сил в определенный исторический период, .«Историк,— отмечал Федор Ипполитович,— с живым интересом следит за перипетиями этого жаркого опора в области идей, та'к как о!н БИДИТ В ней борьбу идей вечных, «борьбу -реализма с идеализмом. За 'кулисами борьбы философской шла несомненно жизненная борьба людей: носителей этих идей» е. Эти прогрессивные общетеоретические посылки Ф. И. Щербатского предопределили характер его дальнейших исследований буддизма и индийского .мировоззрения в целом. Во* (время своей (поездки ъ -Индию в 1910—1911 от. он изучает индийскую философию именно как отражение общественных движений и социальных отношений. «Целью* моего путешествия в Индию,— писал он,— кроме общего знакомства (со страной, было прежде всего разыскание остатков буддийской научной литературы ;К-ак в сочинениях собственно б'уддийаких, так равно брахманских и джайнских, поскольку последние так или иначе отражала (курсив; мой.— А. Л.) эпоху буддийского расцвета в истории буддийской цивилизации...»7.
размаха научное творчество Щербатского получило после Великой Октябрьской социалистической революции. Здесь нет 'необходимости (перечислять его основные труды: довольно полная (характеристика их дана в статьях В. И. Кальянюва и Г. М. Бонгард-Левина, помещенных в настоящем сборнике. Хочется лишь повторить, что фундаментальными работами Ф. И. Щербатского о буддизме не исчерпывается его вклад в изучение и'ндийюкой философии. Бму принадлежит также значительная роль в исследовании истории индийского материализма. 'Небольшая статья «К истории (Материализма в Индии», опубликованная в 1927 г., служит поистине своеобразным введением в эту важную область индологии. Она нанесла серьезный удар по различным идеалистическим концепциям, отрицающим за индийским материализмом создание ,кашй-л!ибо самостоятельной школы и даже системы. «Как и ©се другие индийские учши'я,— утверждает Щерб-атакой,— индийский материализм был достоянием определенной школы, которая хранила его традиции, развивала и проводила в жизнь его учение» 8. Наряду с исключительно плодотворной научно-исследовательской деятельностью Федор Ипполитович осуществлял большую организационную и педагогическую работу, направленную на подготовку кадров и углубленное изучение индийской 'и всей восточной философии. О том, какое значение он придавал этому, свидетельствует его записка в президиум Академии наук СССР, относящаяся IK последним годам жизни. «Объединить должен был бы все востоковедные кабинету план философского обследования Востока, план жүктеу/скачать 2.08 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|