Сборник статей участников IV международной научной конференции 25-26 апреля 2008 года Челябинск Том 3 Челябинск 2008

Ю.В. Железнова

Настоящая статья представляет собой сравнительный анализ лексем parenté – родство, рассматриваемых в качестве ядерных конституентов семантического поля «родственные отношения» во французском и русском языках, результаты которого могут быть использованы для лингвокультурологической интерпретации одноименных фрагментов концептосфер двух лингвосоциумов. Под семантическим полем нами понимается парадигматическое поле, экспоненты которого выражаются лексическими единицами [Васильев 1971: 111].

Этимологически лексема parenté восходит к слову parentatus XI века, производному от parens, parentis – «Рère ou mère», не являвшимся нормативной единицей, и обладавшим значением «Famille, lien du sang» [Baumgartner, Ménard 1996: 566]. Согласно современным лексикографическим данным лексема parenté обладает несколькими лексико-семантическими вариантами (ЛСВ):

рarenté 1 – «Rapport entre individus établi par la naissance; lien unissant des personnes qui descendent les unes des autres». Синонимами к данному ЛСВ выступают лексические единицы:

filiation – «Ligne de parenté qui unit en ligne dirècte des générations entre elles»;

lignage – «Groupe de filiation unilinéaire dont tous les members se considèrent comme descendants d’un même ancêtre»;

рarenté 2 – «Lien unissant des personnes qui descendent d'un ancêtre commun». По степени удаленности одного родственного лица от другого выделяют «parenté proche» – близкое родство; «parenté éloignée» – дальнее родство и «parenté collatérale» – родство по боковой линии. Синонимами к данному ЛСВ могут выступать лексические единицы:

consanguinité – «Parenté sanguine des personnes ayant un ancêtre immédiat commun»;

cognation – «Consanguinité», эта лексическая единица имеет cловарную помету antrop., лимитирующую сферу ее употребления.

cousinage – «Parenté entre des cousins».

рarenté 3 – лексема рarenté формирует новый ЛСВ при расширении своего значения «Parenté légale établie par l’adoption», рarenté adoptive. При этом указывается, что родственниками в таком случае, считаются только усыновитель и лицо, им усыновляемое. Синоним к рarenté 3: adoption – «Fait de prendre légalement pour fils ou pour fille».

рarenté 4 – «Rapport entre individus établi par un lien d'alliance»: parenté artificielle, par alliance.

рarenté 5 – «Еnsemble des parents d'une méme personne». В словарной статье имеется ряд лимитирующих сем (О.А. Михайлова) – méton., région. и pop., что указывает на то, что данный ЛСВ образуется в результате метонимического переноса, является разговорным и региональным. Синонимами к данному значению выступает лексическая единица famille.

Исследуемая лексическая единица обладает двумя переносными значениями. Первое из них определяется следующим образом: «Сaractères communs à des êtres vivants appartenant à la même espèce».

Второе переносное значение parenté – «Similitude de conception, de comportement, entre personnes, traits communs entre deux choses que l'on compare», Parenté spirituelle, intellectuelle; parenté d'idées. Например: La mer se traverse aujourd' hui plus aisément que le moindre Sahara, et c' est grâce à elle, comme l' a fort justement dit un savant américain, qu' une parenté universelle s' est établie entre toutes les parties du monde [Verne J. [Les] enfants du Capitaine Grant, Эл. ресурс].

Лексическая единица родство обладает следующими ЛСВ:

Итак, рассмотренный языковой материал в сопоставляемых языках демонстрирует, в целом сходные характеристики. Общность проявляется в эквивалентности интегральных сем в составе parenté – родство: «связь», «кровный», «некровный», «линия», что обусловлено универсальностью, общечеловеческим характером этой группы лексики и единым антропологическим подходом в ее систематизации.

Наряду с общими признаками изученных лексем представляется возможным выделение специфических черт. Относительно семантической структуры ядерных лексем обнаружены расхождения. В составе единицы parenté в сравнении с лексемой родство выделяются два специфических семантических компонента: «усыновление» (parenté 3) и «родственная связь по боковой линии» (parenté 2). Также обращает на себя внимание бóльшая дифференцированность парадигмы номинаций родственных отношений во французском языке в сравнении с русским, реализующаяся в наполненности синонимического ряда с гиперонимом parenté – lignage, adoption, consanguinité, cousinage, filiation, cognation.

Указанные результаты позволяют сделать следующие лингвокультурологические выводы. Для представителей французского лингвосоциума важно определить статус и положение родственника в «системе координат» родственных отношений. Четкая иерархия родственных отношений исторически мотивирована такими социальными институтами как институт наследования и институт брака.

Напротив, для русской лингвокультуры подобная дробность не значима. К объективным историческим причинам, объясняющим такое положение можно отнести общинно-родовой строй, длительное время существовавшим в качестве доминирующего способа общественной жизни. С точки зрения культурных причин, мы можем отметить национальные коммуникативные установки «коллективизм», «соборность», определяющих поведение и ценностные ориентации ее носителей [Язык и национальное сознание 2002: 44], «быть как все», «быть вместе со всеми» [Сергеева 2003: 103].

Список литературы

1. 
   Васильев, Л.М. Теория семантических полей [Текст] / Л.М. Васильев // Вопросы языкознания. – 1971. – №7.– С. 106-11.
   
2. 
   Oжегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка [Текст] / С.И.Oжегов, Н.Ю. Шведова, – М.: АЗЪ, 1995. – 960 с.
   
3. 
   Сергеева, А.В. Русские: Стереотипы поведения, традиции, ментальность [Текст] / – М.: Флинта: Наука, 2003. – 320 с.
   
4. 
   Словарь русского языка: в 4 т. [Текст] – М.: Изд-во «Русский язык» Полиграфресурсы, 1999.
   
5. 
   Шолохов, М.А. Тихий Дон. Кн.1-2. [Текст] / М.А. Шолохов – М.: Художественная литература, 1991. – 606с.
   
6. 
   Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии [Текст] / под ред. И.А. Стернина. – Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. – 286 с.
   
7. 
   Baumgartner, E., Ménard, P. Dictonnaire étymologique et historique de la langue française [Текст] / E. Baumgartner, P. Ménard. P. – Paris : Librarie Générale Française, 1996. – 848 p.
   
8. 
   Verne, J. [Les] enfants du Capitaine Grant [Электронный ресурс] / J. Verne // Режим доступа: http://www.bibliopolis.fr/, свободный.
   

Л.В. Житникова

Челябинск, Россия

ОСОБЕННОСТИ НОМИНАЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ДЕЯТЕЛЯ
В МЕЖДУНАРОДНОМ СЛОВАРЕ ПРОФЕССИЙ
Большой вклад в развитие теории номинации внесли отечественные и зарубежные лингвисты: Н.Д. Арутюнова, В.В. Виноградов, В.Г. Гак, Е.И. Голованова, Г.В. Колшанский, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Л.А. Шкатова; M. Bréal, R. Carnap, J.R. Firth, H.Hatzfeld, A. Tarsky, W.V.Quine и другие.

Номинации лица по профессии, представляющие базовый уровень категоризации и являющиеся достоянием всех носителей языка, составляют ядро культурного пространства, то есть входят в совокупность инвариантных знаний и представлений общества, становясь его доминантными структурами, из-за чего на их основе осуществляется кодирование культуроносного смысла. Их содержание подвергается унификации и стандартизации, поскольку терминология отражает логически осмысленные и обоснованные характеристики предметов и явлений (см. труды Е.И. Головановой, В.В. Красных и др.). «Акты номинации заключаются и в поисках формы “упаковки” для создаваемых человеком концептуальных структур» [Кубрякова 2004: 15].

Ряд ученых рассматривают названия лиц по профессии как часть соответствующей терминологии (производственной, научной, медицинской экономической и пр.), данные термины четко “встроены” в определённую понятийную систему, их номинативная структура отражает связи с другими наименованиями в системе терминологических единиц (см., например, работы Е.И Головановой, Е.В. Харченко, Л.А. Шкатовой).

По словам М.Н. Володиной «термин являет собой особую когнитивно-информационную структуру, в которой аккумулируется выраженное в конкретной языковой форме профессионально-научное знание, накопленное человечеством за весь период его существования» [Володина 2000: 25].

Главная функция языкового знака состоит в том, как отмечает А.А. Уфимцева, чтобы «посредством знаковой репрезентации удовлетворять основным отражательным и мыслительным процессам, опосредованно и абстрагированно представлять мыслительное содержание, исторически закрепляющееся за знаком в виде общего для членов коллектива значения, и на этой основе обеспечивать коммуникацию во всех сферах человеческой деятельности» [Уфимцева 1974: 9]. Вслед за Е.И. Головановой мы отмечаем: «Особенность терминов (в нашем случае названий лиц по профессии) заключается в том, что в них закреплён результат не пассивного, а живого, активного отражения, в содержании которого входят человеческая практика и профессиональная деятельность» [Голованова 2004 а) : 75].

В настоящее время растет количество терминологических словарей (далее ТС), увеличивается разнообразие их классов как с точки зрения содержания, так и с точки зрения выполняемых ими функций. Проблемы создания ТС становятся актуальной теоретической и практической задачей, от решения которой в известной степени зависит дальнейшее продвижение науки, техники, производства, ускорение научно-технического прогресса и т.д.

Специфическая особенность готовящегося Международного словаря профессий (далее МСП) по сравнению с другими лексикографическими трудами обусловлена тем, что он, во-первых, адресован специалистам разных отраслей производства и терминоведам, а, во-вторых, является результатом труда коллектива преподавателей, сотрудников и студентов ЧелГУ по унификации и стандартизации наименований лиц по профессии и должности с учетом интегративных тенденций социально-экономического и лингвистического характера. На основе МСП можно будет прогнозировать и конструировать новые номинации с учетом новейших интернациональных тенденций, моделировать информативное и лаконичное определение терминов (в нашем случае профессий).

ТС классифицируются по разным критериям, общими из которых являются назначение словаря, объект словарного описания, тип сведений об объекте, его структура (см., например, труды А.С. Герда, Е.И. Головановой, С.В. Гринёва, В.М. Лейчика, В.Н. Сергеева, А.Я. Шайкевича и мн. др.). Однако сложность в работе со специальной лексикой (в нашем случае НЛП) при подготовке ТС связана с отсутствием единого подхода лексикографов к созданию таких справочников. Поэтому перед составителями любого отраслевого ТС неизбежно возникает проблема – отбор терминов для словника задуманного словаря, от решения которой в значительной степени зависит научная значимость и прагматика словаря (см., например, работы Е.Н. Квашниной, В.Я. Михайлова). При разработке словаря перед терминологами возникали многочисленные вопросы: во-первых, отбор лексики (например, названий лиц по профессии), связанный с особенностями конкретных терминологических систем и отдельных языков, особенно в двуязычных словарях; во-вторых, разработка принципов, определяемых спецификой материала – русскоязычных и англоязычных наименований лиц по профессии; в-третьих, о совпадении и расхождении семантики номинаций в русском и английском языках, в-четвертых, старые и новые названия, и, наконец, структура словарной статьи.

Для нас представляется значимым «Словарь актуальных профессий» профессора Е.И. Головановой, в котором автор предпринял попытку систематизировать современные профессии в российском обществе: из более чем сорока тысяч действующих ныне профессий отобрана лишь тысяча наиболее современных и востребованных профессий и специальностей [Голованова 2004 б)]. Ученым разработаны назначение и источники словаря, принципы толкования слов, структура словарной статьи; данный словарь безусловно окажет помощь в подготовке будущих выпусков МСП.

Согласно терминоведческим классификациям Международный словарь профессий (русско-английская и англо-русская его части) – терминологический толковый двуязычный словарь, словник которого определяется выходным языком, точнее спецификой жизни коллектива, говорящего на выходном языке словаря. Поэтому при отборе заглавных слов для двуязычного словника авторы руководствовались прежде всего функциональной ролью лексем в данном языковом коллективе, а также ролью эквивалента в коллективе выходного языка [Берков 1996]; так, словник составлялся и упорядочивался по русскому алфавиту, и каждому русскому термину-НЛП подбирались эквивалент/эквиваленты на английском языке, таким образом, основным содержанием МСП являются наименования лиц по профессии и определения соответствующих этим терминам понятий.

Системность терминов – названий лиц по профессии – в нашем терминологическом словаре прослеживается на установлении следующих отношений в словарной статье: 1) родовых отношений с обязательным одновременным определением всех встречаемых терминов на соответствующем по алфавиту месте; 2) синонимов – дублетов; 3) антонимических отношений; 4) пересекающихся понятий; 5) видовых отношений, закреплённых в словаре по принципу “гнезда”, включающего термины “меньшего / большего семантического объема”. В словарных статьях «уточнены дефиниции профессий, которые имеют длительную историю, отображены системные связи и отношения между различными профессиями, составляющими общее профессиональное поле» [Голованова 2004 б)], как в русскоязычном, так и в англоязычном культурных пространствах.

Готовящийся двуязычный терминологический словарь является одной из первых попыток систематизированного представления названий современных профессий и специальностей, существующих как в русском, так и в английском языках. В нём отражены все основные области профессиональной деятельности: наука, производство, образование, медицина, спорт, культура сфера обслуживания и средства массовой информации.

Как и в словаре Е.И. Головановой, все профессии разделены нами на три основные группы: производственные, творческие и управленческие. В английской части, т.е. в выходном языке дефиниции первой группы начинаются со слова “worker” (рабочий), третьей группы - “workman” (работник); в группе творческих профессий начальное слово в определении зависит от сферы деятельности данного лица; так, если это научная сфера, то толкование вводится словом “specialist”(специалист), если медицинская - “doctor” (врач), если сфера искусств - “musician”(музыкант), “artist”(художник) если спортивная сфера - “sportsman”(спортсмен).

Благодаря русско-английской и англо-русской частям Международного словаря профессий, специалисты многих стран смогут провести оперативный поиск необходимой информации, вникнуть в сущность содержания труда по той или иной профессии, должности, установить идентичность того или иного наименования или разницу в содержании близких по звучанию терминов, провести сопоставление должностного и профессионального состава с точки зрения условий труда, его оплаты и других характеристик.

1. Берков, В.П. Двуязычная лексикография [Текст] : учебник / В.П. Берков. - СПб.: Изд-во СПб ун-та, 1996. - 248 с.

2. Володина, М.Н. Когнитивно – информационная природа термина [Текст] / М.Н. Володина. – М., 2000. – 252 с.

3. Голованова, Е.И. Категория профессионального деятеля: Формирование. Развитие. Статус в языке [Текст] / Е.И. Голованова. – Челябинск: Челяб. гос. ун- т, 2004 а). – 330 с.

4. Голованова, Е.И. Словарь актуальных профессий [Текст] / Е.И. Голованова. – Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2004 б). – 103 с.

5. Кубрякова, Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] / Е.С. Кубрякова. - М., 2004.- 280 с.

6. Уфимцева, А.А. Типы словесных знаков [Текст] / А.А. Уфимцева. - М., 1974. - 295 с.

Н.З. Жуманбекова, К.С. Мейрманова

Кокшетау, Казахстан

К ВОПРОСУ О ТИПОЛОГИИ МОДЕЛЕЙ ВНУТРЕННЕЙ ФОРМЫ КОМПАРАТИВНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
НЕМЕЦКОГО, РУССКОГО И КАЗАХСКОГО ЯЗЫКОВ
Внутренняя форма – одна из центральных, универсальных категорий языка, введённая в научно-лингвистический обиход В. фон Гумбольдтом и получившая дальнейшее развитие в трудах А.А.Потебни, В.В.Виноградова, В.Н.Телии, Т.З.Черданцевой, А.И.Фёдорова, А.М.Мелерович, В.Г.Вариной, Н.М.Мигириной, О.И.Блиновой.

Внутренняя форма присуща не только слову, но и другим типам языковых единиц, в том числе и фразеологическим единицам. Во внутренней форме слова находят отражение признаки предметов и явлений объективной действительности, которые и составляют основу их номинации и идентификации. Основу внутренней формы фразеологических единиц образует словосочетание, обозначающее определённую ситуацию реальной действительности, которая оказывается источником фразеологического образа, на базе которого формируется их актуальное значение. В лексическом значении, в отличие от фразеологического, мотивирующий признак, лежащий в основе наименования лексических единиц, нередко является составной частью внутреннего содержания многих слов. Для слова внутренняя форма чаще всего является семантическим потенциалом, для ФЕ роль внутренней формы значительно выше, так как она создаёт богатый мотивирующий подтекст, благодаря которому формируется не только фразеологический образ и концептуальное значение ФЕ, но и коннотация.

Внутренняя форма КФЕ разных языков обладает как универсальными, так и идиоэтническими свойствами. Универсальность внутренней формы КФЕ исследуемых языков выражается в двух моментах: а) в характере её общей логической структуры, обязательных её компонентов; б) в совпадении предмета сравнения. Идиоэтничность внутренней формы КФЕ обусловлена во всех языках двумя моментами: во-первых, несовпадением эталонов сравнения и, во-вторых, несовпадением основания сравнения, даже при совпадении эталона сравнения.

Типология моделей внутренней формы компаративных фразеологических единиц немецкого, русского и казахского языков устанавливается посредством метода фразообразовательного моделирования. Внутренняя форма КФЕ исследуемых языков – это та инвариантная, абстрактная составляющая в структуре деривационной базы фразеологических единиц или в структуре свободного или переменного словосочетания, которые лежат в основе ряда КФЕ и составляют инвариантный фразеологический образ. Тем самым устанавливаются инварианты компонентного, ситуационного и фразеосемантического (далее КИ, СИ, ФИ) аспектов языковой структуры КФЕ немецкого, русского и казахского языков. Такие инварианты способствуют определению, с одной стороны, системности, регулярности в рамках структуры КФЕ и типичных зависимостей и видов между внутренней формой, образностью и семантикой, актуальным значением ФЕ. Они, наконец, способствуют более обозримому, системному представлению типов сходств и различий, а тем самым типологических и идиоэтнических особенностей внутренней формы КФЕ в рамках исследуемых трёх языков.

Предмет, эталон и основание сравнения представляют собой обобщённую схему обязательных компонентов структуры сравнения. В качестве регулярного предмета сравнения в трёх языках выступает человек. Эталон сравнения как структурно обязательный компонент КФЕ выражается лексемами, относящимися к самым разным семантическим и тематическим областям. Основными источниками эталонов сравнения являются следующие: человек, животный и растительный мир, птицы, насекомые, рыбы, явления природы, артефакты, продукты питания. При этом наблюдаются определённые сходства и различия. В немецком и русском языках в качестве эталонов регулярно выступают основания сравнения в сопоставлении с продуктами жизнедеятельности человека. В казахском языке в качестве эталона сравнения выступают, как правило, обозначения человека, домашних животных, домашних и диких птиц, насекомых.

В результате сопоставительного анализа средств выражения эталонов сравнения в немецком, русском и казахском языках были установлены типичные и регулярные компонентные инварианты. Несмотря на наибольшие сходства в характере языкового выражения эталона сравнения наблюдается такая закономерность: в качестве эталонов сравнения в каждом отдельном языке регулярны разные виды наименований животных. Так, в немецком и русском языках – это такие домашние животные, как Schwein, Katze, Kuh, в русском – свинья, кошка, собака, корова, в казахском – жылкы, кой, ешки, туйе, ит. Такую же закономерность проявляют компоненты-наименования диких животных, ср.: в немецком языке регулярны одни виды наименований животных (Bar, Affe, Dachs, Hase); в русском – другие (лев, тигр, тюлень); в казахском (аю, каскыр, арыстан). Явления растительного мира, которые регулярны как эталоны сравнения находят также различное отражение в КФЕ трёх исследуемых языков. Для КФЕ немецкого языка типичны и регулярны следующие представители флоры: Baum, Bohne, Hopfen, Eiche; для русского языка – берёза, тополь, дуб, осина, для казахского языка – гул, агаш, байтерек, байшешек, кызгалдак. Компоненты, обозначающие человека также регулярны в структуре КФЕ трёх языков. Однако конкретное проявление этой регулярности различно, ср.: для эталонов сравнения КФЕ казахского языка типичны наименования лиц по признаку родства (например, лексема бала выступает структурным элементом в 85 КФЕ); немецкий и русский язык предпочитают другие наименования лиц. В немецком языке эталонами сравнения чаще являются наименования лиц по профессиональному признаку, в русском – по национальному признаку или признаку пола.

В КИ мы включаем и языковые средства, выражающие основание сравнения. В КФЕ немецкого языка регулярны следующие основания сравнения: интеллектуальные и психологические признаки, социальная характеристика, абстрактные существительные для обозначения физических данных и для обозначения понятий из сферы мыслительной деятельности. В русском языке наиболее регулярны основания сравнения: зрительное восприятие, речевая деятельность, физическое состояние, физические свойства объекта, социальная характеристика. В КФЕ казахского языка регулярны следующие основания сравнения: физические свойства объекта, физическое состояние. Для немецкого языка типичны следующие СИ: «Ситуация характеристики отношений объектов в сравнительном плане», для русского – «Ситуация характеристики физического состояния объекта в сравнительном плане», для казахского – «Ситуация характеристики физического воздействия на объект в сравнительном плане».

Фразеосемантический инвариант – это гиперсемантически различные фразеологические значения, вокруг которых могут быть объединены формально нетождественные ФЕ. В зависимости от того, какие признаки доминируют во фразеосемантических инвариантах, намечены наиболее типичные из них, например, «физическое действие», «физические свойства», «психологические свойства», «эмоциональное состояние», «интеллектуальные способности», «коммуникативная деятельность». Фразеологическое значение представляет собой самостоятельный тип языковых значений. Инварианты внутренней формы КФЕ находятся между собой в различных отношениях. КИ и СИ обнаруживают определённые типы корреляции по отношению к фразеосемантическому инварианту. Выявление и установление типичных корреляций между тремя инвариантами внутренней формы КФЕ трёх языков позволило обнаружить фразообразовательные модели внутренних форм КФЕ. Фразеологические образы в пределах данных фразообразовательных моделей различны, они, как правило, национально-культурно маркированы. Модели внутренней формы КФЕ носят, конечно, обобщённый характер и распространяются на все три языка.

В КФЕ немецкого и русского языков установлена модель КИ «интеллектуальный признак как основание сравнения в сопоставлении с одушевлённым объектом» – СИ «ситуация образной характеристики интеллектуальной деятельности в сравнении со способностями животных» – ФИ «не разбираться в чём-либо» (von etw soviel verstehen wie die Kuh vom Schachspielen, разбираться как свинья в апельсинах). Для немецкого языка характерна модель КИ «перцептивный признак как основание сравнения» – СИ «ситуация образной характеристики перцептивных признаков в сравнении с такими качествами одушевлённых/неодушевлённых объектов» – ФИ «дурно пахнуть, быть невкусным» (stinken wie ein nasser Fuchs, schmecken wie Titte mit Ei). Для немецкого, русского и казахского языков типичны следующие модели внутренней формы КФЕ:

1) КИ «физическое воздействие как основание сравнения + элемент сравнения + объект воздействия» – СИ «причинять неприятные физические ощущения» – ФИ «относиться к кому-либо плохо, избивать кого-либо», например, j-n wie einen Hund behandeln, драть как сидорову козу, иттей қылу;

2) КИ «физическое положение субъекта как основание сравнения + элемент сравнения + эталон сравнения» – СИ «испытывать неприятные физические ощущения» – ФИ «испытывать неприятные эмоциональные ощущения», например, wie auf glühenden Kohlen sitzen, сидеть как на горячих угольях, найза ұшында отыргандай;

3) КИ «результат последствий воздействия (на субъект) + элемент сравнения + предмет воздействия» – СИ «испытывать болезненные, физически неприятные ощущения» – ФИ «испытывать неприятные эмоциональные ощущения», например, wie vom Schlage getroffen, как из-за угла мешком прибитый, төбесінен түскен тастай.

Основным механизмом формирования фразеологического значения на базе тех или иных КИ и СИ является образное переосмысление, либо метафорическое, либо метонимическое. Образное метафорическое, образное метонимическое переосмысление распределяется на все типы ФМ.

М.В. Заболотнова

Челябинск, Россия