Семантика политических интерлексем в статИке и динАмИке

ЕДЛИЧКО Анжела Игоревна

Специальность 10.02.20 – Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук

Москва – 2009

Работа выполнена на кафедре теории и практики перевода Дальневосточного государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Прошина Зоя Григорьевна

Ощепкова Виктория Владимировна

кандидат филологических наук, доцент

Христофорова Светлана Борисовна

Ведущая организация: Северо-Восточный  государственный

университет

Защита состоится « ______ » ___________ 2009 г. в __________ на заседании диссертационного совета Д 501.001.04 при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: 119192 г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 31, корпус 1, факультет иностранных языков и регионоведения.

Автореферат разослан «____» _____________ 2009 г.

диссертационного совета Е. В. Маринина

Реферируемое диссертационное исследование выполнено в рамках сопоставительного языкознания и представляет собой сравнительный анализ семантики политических интерлексем русского, немецкого и английского языков.

Современная эпоха глобализации характеризуется существенным развитием международных контактов в различных областях общественной жизни: политике, экономике, науке, культуре и других, что находит свое отражение в интенсификации языковых контактов. Возникающие языковые тенденции проявляются, прежде всего, в лексике, часть которой со временем приобретает интернациональный характер.

Формированию фонда интернациональных слов способствовали разные события: распространение христианства, открытие новых континентов, колонизация стран, расцвет рыцарства в Европе, Ренессанс и др. Большое значение для появления особого пласта политических интернациональных слов имели политические события XVII – XIХ вв., в частности Французские революции, войны с Наполеоном, Петровские реформы в России, зарождение марксизма в Европе, смена исторических формаций. Трагические события XX в. (Первая и Вторая мировые войны), масштабное возникновение различных политических течений, перемены, коснувшиеся ряда стран в этот период (появление и падение «Третьего рейха», возникновение и распад СССР, существование двух Германий), процессы глобализации явились причиной пополнения интернационального политического лексикона.

События, происходящие в настоящее время на мировой политической арене, также обусловливают пополнение политического вокабуляра интернациональными словами, которые являются «социально значимыми единицами»¹. Семантические особенности интернациональных слов представляются неоднородными и сложными.

Отражение реальности в том или ином интернациональном слове, относящемся к области политики, приобретает не только специфические, присущие исключительно конкретному народу, но и общие, интернациональные черты. Изучение особенностей формирования, развития и закрепления интернационального и национально маркированного в политической интернациональной лексеме становится важной задачей. Это и определяет актуальность данной работы.

Анализ семантики интернациональных лексем в синхронии и диахронии в качестве предмета исследования выходит за рамки традиционной схемы изучения интернациональных слов. Следует отметить, что большинство работ, посвященных интернационализмам вообще и интернациональной лексике в частности, связано с проблемами, затрагивающими формальную конгруэнтность слов названной категории. Несмотря на то, что большинство исследователей, которые занимаются проблемами интернациональных слов, считают семантическое сходство одним из ведущих признаков лексики данного типа, до сих пор не существует детальных исследований по названной проблеме. Исследования содержательных особенностей интернациональной лексики сводятся, как правило, к проблеме «ложных друзей переводчика», т.е. сопоставлению семантики слов двух языков, и выявлению их смысловых расхождений. Специфика исторического развития интернациональных слов также не получила должного освещения ни в отечественном, ни в зарубежном языкознании, несмотря на то, что еще в начале 70-х гг. ХХ в. украинский лингвист В. В. Акуленко указывал на историко-этимологические особенности интернационализмов².

В связи с этим новизна настоящего исследования заключается в системно-сопоставительном описании и анализе семантики политических интерлексем русского, немецкого и английского языков как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах с позиции выявления интернационального и национально-значимого. Также впервые в отечественном языкознании предлагается периодизация истории изучения интернационализмов в отечественной и зарубежной лингвистике.

Объектом исследования являются политические интерлексемы в русском, немецком и английском языках, сопоставляемые в настоящей диссертации на основе лексикографических источников.

В качестве предмета исследования выступают семантические особенности политических интернационализмов русского, немецкого и английского языков.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1. 
   осветить историю изучения интернационализмов в отечественном и зарубежном языкознании;
   
2. 
   установить сущность понятий «интернационализм» и «интерлексема», определить отличие интерлексем и интернационализмов от других лексических единиц;
   
3. 
   рассмотреть различные типологии интернационализмов;
   
4. 
   выявить и проанализировать основные виды семантических соответствий интернациональных моно- и полисемантов, степень их семантической общности;
   
5. 
   провести анализ содержательного наполнения интерлексем и выявить наличие интернационального и национального в семантике сопоставляемых единиц на современном этапе;
   
6. 
   определить периоды появления и языки-источники интернациональной лексики;
   
7. 
   рассмотреть важнейшие предпосылки и способы изменения смыслового содержания русско-немецко-английских корреляций;
   
8. 
   доказать, что в содержательной стороне интернациональной лексики возможно обнаружить диахронические универсалии.
   

В качестве теоретического обоснования данного диссертационного исследования были использованы труды ученых, посвященные изучению таких категорий как интернационализм и интерлексема (В. В. Акуленко 1961, 1962, 1969, 1972а, 1972б, 1976; Ю. А. Бельчиков 1959, 1990; М. Н. Володина 1993, 1994; Н. Л. Гильченок 2005; В. В. Дубичинский 1993; В. М. Жирмунский 1936; В. В. Келтуяла 1967, 1975; Н. Н. Лавров 2006; М. И. Палатов 1970; А. Э. Рыцарева 2002; М.О. Сивенко 1989; R. Bergmann 1995; Р. Braun 1978; К. Buzássyová 1993; G. Frohne 1989, 1991; A. Kolwa 2001; B. Schaeder 1990, 2003; T. Schippan 1984; J. Volmert 1990, 2003), политический язык и политическая лексика (А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский 2006; Т. Г. Добросклонская 2008; С. Г.  Катаева 2007; И. П. Лысакова 2005; Э. Г. Меграбова 2004; Н. Н. Миронова 2007; Е. К. Павлова 2007; Е. В. Розен 1991а; А. П. Чудинов 2003; Н. Г. Юзефович 2006; A. Beard 2000; W. Dieckmann 1975, 1981; S. Katajewa 2003; J. Klein 1989; A. Kolwa 2001; F. Liedtke 2000), лексико-семантические соответствия (В. Д. Аракин 2000; Л. С. Бархударов 1980; Р. А. Будагов 1974, 2000, 2001; Н. К. Гарбовский 2004; В. М. Лейчик 2000; В. Н. Манакин 2004; Р. Л. Махлиновская 1971; СОНЯС 1986; С. Г. Тер-Минасова 2004; C. G. Vega, D. Hoffmann 2002), изменение лексического значения слова (И. В. Арнольд 1973; Е. Г. Беляевская 1987; В. В. Виноградов 1978; В. Г. Гак 1971, 1990; А. Доза 2006; М. Н. Лапшина 1996; М. В. Никитин 1996; Е. В. Останин 2006; Г. Пауль 1960; З. Г. Прошина 2001; Е. В. Розен 1991а, 2000а, М. Д. Степанова, И. И. Чернышева 2003; А. А. Уфимцева 1986, 2004; R. Berndt 1984; T. Schippan 1975, 1984; А. Stedje 2001; G. Stern 1931), метонимия и метафоризация (И. В. Арнольд 1973; Н. Д. Арутюнова 1990; Е. Я. Бадеева 2004; Е. А. Дюжикова 1990; О. Н. Лагута 2003; Дж. Лакофф, М. Джонсон 2004; A. Beard 2000 и др.) и работы других авторов, отражающие широкий спектр лингвистических теорий.

1. 
   Интерлексема есть частное проявление интернационализма, включающего единицы различных языковых уровней.
   
2. 
   Семантическая общность (СО) является необходимым условием для приобретения лексическими единицами статуса интернациональных. Изучение СО интерлексем должно осуществляться в комплексе (синхронно и диахронно), поскольку рассмотрение только современных или только исторических особенностей развития лексики не может привести к созданию полного представления о содержательных особенностях интернациональных лексем и объяснить причины СО.
   
3. 
   В моносемичных коррелятах проявляется относительно полная СО, в многозначных единицах обнаруживается как относительно полная, так и неполная СО.
   
4. 
   Семантика политической интерлексемы представляет собой бинарную категорию, в которой органично объединяются интернациональное (универсальное) и национальное (дифференциальное).
   
5. 
   Общность интерлексем проявляется не только в семантическом изоморфизме на современном этапе, но и в динамике, т.е. в единых источниках формирования, периодах и путях семантического развития, а также во внеязыковых факторах.
   

Основные положения исследования и полученные результаты отражены в пятнадцати публикациях, в том числе три – в рецензируемых журналах «Вестник Московского Государственного областного университета» и «Вестник Университета Российской Академии Образования».

В Главе 1 «Основные теоретические предпосылки изучения семантических особенностей политических интерлексем» освещается история изучения интернационализмов в отечественной и зарубежной лингвистике, определяется терминологический аппарат исследования, раскрываются основные трактовки ключевых понятий, приводятся различные классификации интернационализмов, рассматривается соотношение интернационализмов и других лексических единиц. Также анализируются разные теории лексико-семантических отношений и описывается специфика политической лексики.

В развитии изучения явления языковой интернационализации в лингвистике мы условно выделяем четыре периода. Первый период относится к концу XIX в. – 40-м  гг. XX в. и является периодом становления (и описания процессов интернационализации языков). Второй период, который можно назвать этапом накопления специального материала (как теоретического, так и практического), включает 50-е – 70-е гг. XX века. Третий период (80-е – 90-е  гг. XX в.) является периодом признания интерлексикологии как направления в лингвистике. И, наконец, четвертый период, период «интернационализации общения»⁶, связан с началом XXI в.

Лингвистические исследования последних десятилетий свидетельствуют о том, что интернационализмы достаточно неоднородны по происхождению. Многие из них восходят к классическим языкам – древнегреческому и латинскому, будучи непосредственно заимствованными из последних или созданными на основе греческих и латинских словообразовательных элементов. Однако в качестве непосредственных источников интернационализмов могут выступать также славянские (русский, чешский и т.д.), германские (английский, немецкий, голландский и др.), восточные (арабский, китайский, японский, корейский и др.) языки.

Интернациональные единицы нельзя приравнивать только к одной из таких категорий как заимствования, этнографизмы или исконная лексика. Интернационализмы могут быть как заимствованными, так и автохтонными.

Интернационализмы включают в себя категории различного языкового уровня: интерморфемы, интерлексемы, интерсинтагмы или интерсинтагмемы, интерфразеологизмы, интерсентенции, интертексты. Таким образом, интерлексемы (или интернациональные лексемы), единицы лексического уровня языка, являются частным проявлением интернационализма.

Такой релевантный признак интернациональных лексем как их внутренний изоморфизм признается большинством исследователей. В нынешнюю эпоху развития лингвистики фокус интересов семасиологов смещен на сопоставительный анализ как национально-значимых, так и универсальных категорий в лексической семантике нескольких языков. Это вызвано тем, что для общественно-политического развития социумов в настоящее время характерны как интернациональные, так и национальные тенденции: стремление современного мира к гомогенности в различных областях и желание народов сохранить национальное своеобразие.

Анализ лингвистических источников обнаружил недостаточную разработанность вопроса о типологии межъязыковых лексико-семантических отношений, что обусловлено многообразием семантических корреляций как между лексемами разного уровня, так и между разными языками.

Поскольку одним из важных условий интернациональности слов является как полностью, так и частично совпадающая семантика, в настоящем исследовании используется бинарная классификация СО интерлексем: 1) относительно полная семантическая общность; 2) неполная (частичная) семантическая общность (с двумя разновидностями – включением и пересечением семантики).

Внесем оговорку относительно наименования «относительно полная семантическая общность». Лингвистические исследования последних десятилетий, связанные с изучением проблем взаимодействия языка и культуры, указывают на тот факт, что категорию семантической эквивалентности нужно воспринимать с определенной долей условности. Детальное изучение национально-культурного аспекта лексического значения слова, получившее начало в работах представителей лингвострановедческой теории слова Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова, и продолжающееся сегодня в рамках лингвокультурологии, не позволяет делать категоричные заявления о наличии лексико-семантической эквивалентности слов различных языков. В связи с этим, считаем правомерным говорить об относительно полной семантической общности.

Приведенная выше классификация базируется на логической схеме возможных формально-смысловых соответствий между знаками: тождество, подчинение (включение), перекрещивание (пересечение) и противоположность (отсутствие общей части). Безэквивалентный тип отношений, предполагающий отсутствие общей части, неприменим для такой лексической категории как интерлексемы, однако используется при анализе отдельных значений интерлексем-полисемантов.

Взаимосвязь языка и общества достаточно ярко проявляется в сфере политической лингвистики. Социально-политическая действительность непосредственно отражается в политической лексике. Границы политической лексики диффузны: к данной категории слов относятся не только чисто политические наименования, но и слова из других смежных с политикой областей, т.е. современный политический лексикон постоянно пополняется лексикой из различных общественных сфер жизни. При этом важное место в политическом лексиконе занимают политические интерлексемы, которые требуют всестороннего изучения. Политической интерлексемой мы называем интерлексему, в семантической структуре которой содержится, по меньшей мере, одно значение, связанное с областью политики.

В Главе 2 «Семантическая общность политических интерлексем» описывается и анализируется смысловая структура исследуемых интерлексем, рассматривается СО моносемантов и лексико-семантические отношения полисемантов в сфере прямых и переносных значений на современном этапе. В данной главе выявляются и анализируются коннотативные схождения и расхождения, а также национально-значимое в содержательном наполнении сопоставляемых лексических единиц.

Главным критерием предложенного нами понимания интерлексем является СО, т.е. общие семантические свойства, присущие словам двух и более языков по причине общего генезиса, культурно-исторических контактов и т.д. и выявляемые при сравнении этих слов. Для установления СО используется интерпретация словарных дефиниций политических интерлексем, проведенная как на материале толковых, этимологических, политических словарей и словарей иностранных слов русского (РЯ), немецкого (НЯ) и английского (АЯ) языков. Основной единицей типологического сопоставления в настоящей работе является лексико-семантический вариант (ЛСВ), эквивалентный терминам семема и значение. В настоящем исследовании принимаются также термины интернациональный (или универсальный) ЛСВ и национальный (или дифференциальный) ЛСВ. При анализе интернациональных и национально-значимых категорий лексических единиц в исследовании был применен ретроспективный подход.

Несмотря на то, что в данной главе анализируются смысловые схождения и расхождения интерлексем относительно современного языкового состояния, в единичных случаях для более четкого восприятия и понимания универсальности и дифференциации содержания сопоставляемых единиц также рассматривается история семантического развития слов.

Семантическая структура интерлексем в исследуемых языках включает от 1 до 14 ЛСВ, причем общее количество полисемантов (653 ед. – 56,83%) превышает численность моносемантов (496 ед. – 43,17%). Семантическому анализу на синхронном срезе подлежат 2508 ЛСВ (данный состав включает как интерсемемы, так и некореллирующие ЛСВ).

Такой тип межъязыковых лексических соответствий как относительно полная СО наблюдается, в основном, в интерлексемах с идентичными структурами: в моносемантичных интерлексемах и некоторых полисемантах. К моносемантам относятся:

1. 
   существительные со значением деятеля (как правило, обозначающие последователей политических течений): антисемит / (der) Antisemit / anti-Semite, антифашист / (der) Antifaschist / anti-Fascist, марксист / (der) Marxist / Marxist, пацифист / (der) Pazifist / pacifist, расист / (der) Rassist / racist, экстремист / (der) Extremist / extremist и др. (48 ЛЕ);
   
2. 
   названия общественно-политических течений, например: антисемитизм / (der) Antisemitismus / anti-Semitism, неофашизм / (der) Neofaschismus / neo-fascism, панамериканизм / (der) Panamerikanismus / pan-Americanism, панафриканизм / (der) Panafrikanismus / pan-Africanism, монархизм / (der) Monarchismus / monarchism (48 ЛЕ);
   
3. 
   интерлексемы, называющие формы и способы осуществления внешней и внутренней политики: геноцид / (der, das) Genozid / genocide, погром / (der, das) Pogrom / pogrom, колониализм / (der) Kolonialismus / colonialism, аннексия / (die) Annexion / annexation, апартеид / (die) Apartheid / apartheid, депортация / (die) Deportation / deportation (51 ЛЕ);
   
4. 
   номинации различных процессов (эскалация / (die) Eskalation / escalation, глобализация / (die) Globalisierung / globalization), режимов (авторитаризм / (der) Autoritarismus / authoritarianism), состояний (пауперизм / (der) Pauperismus / pauperism), денежных единиц (евро / (der) Euro / euro) (18 ЛЕ).
   

В группе полисемантов относительно полная СО обнаружена у 6 интернациональных лексем (двух триад): коммунист / (der) Kommunist / communist, федерализм / (der) Föderalismus / federalism.

Значение практически каждой интерлексемы, несмотря на сходство обозначаемого денотата, содержит определенный семный набор, обладающий дифференциальными признаками. Такие дифференциальные, идиоэтнические семы нередко не только уточняют содержание, но и репрезентируют национально-значимую, национально-специфическую информацию. Как показывает анализ, идиоэтнический компонент в семемах исследуемых интернациональных лексем выражен как эксплицитно, так и имплицитно.

Компонентный анализ, который способствовал более полному раскрытию семантики интерлексем с относительно полной СО, позволил выявить степень СО моносемантов. СО колеблется от 0,3% до 0,85%, при этом бóльшая часть исследованных интернациональных лексем имеет достаточно высокий показатель: от 0,5% и выше (129 ед. из 171 слова), что подтверждает наше предположение о преобладании интернационального компонента в составе моносемантов. Интернациональный характер семантического объема единиц подтверждается изоморфным семным набором в коррелятах трех языков. Исследование семного состава данных слов показало, что СО прослеживается не только на денотативном уровне, но и на уровне эксплицитно и имплицитно выраженных коннотативных признаков однозначных интернациональных слов. Степень СО содержательно тождественных полисемантов колеблется в пределах от 0,6% до 0,8%.

Отношения включения (или отношения гипо- и гиперонимии) выявляются в интерлексемах с семантическими структурами, содержащими до 2 ЛСВ: оккупант / (der) Okkupant / occupant, коалиция / (die) Koalition / coalition, неонацист / (der) Neonazi / neo-Nazi, пропагандист / (der) Propagandist / propagandist, квота / (die) Quote / quota, террорист / (der) Terrorist / terrorist, фашист / (der) Faschist / fascist и др. единицах.

Отношения включения как лингвистическое отражение познаваемой действительности обусловлены экстралингвистически, поскольку отражают определенную степень познания и накопленный языковым коллективом опыт. Лингвистическая особенность этих семантических отношений проявляется во взаимодействии разноструктурных типов интерлексем и находит свое отражение в том, что моносеманты нередко выступают в качестве гиперонимов, как родовые названия, как центры, вокруг которых группируются, как правило, полисеманты, представляющие разные системы видовой дифференциации. Иногда широкие значения одной (или двух) ЛЕ могут включать более узкие значения двух других (или одной ЛЕ соответственно). Также в каждой триаде интерлексем нами обнаружены ЛСВ, обладающие национальной спецификой.

Отношения пересечения проявляются как в структурно совпадающих полисемантах, так и в структурно алломорфных единицах (как правило, в интерлексемах с достаточно разветвленными структурами). Примером могут служить лексемы администратор / (der) Administrator / administrator:

рус. «Администратор - должностное лицо, управляющее чем-либо; ответственный распорядитель» (ТСИС);

нем. „Administrator, (der); 1.Verwalter, Verwaltungsangestellter 2. (kath. Kirche) Pfarrverweser 3. selbstständiger Verwalter eines größeren Landwirtschaftsbetriebs bes. in Norddeutschland“ (DDUW);

англ. “administrator - 1. A manager of business or public affairs; a person capable for organizing 2. Law a. A person appointed to administer an estate in default of an executor, or to manage an insolvent b. A person authorized to manage an estate for the legal owner during his or her minority, absence, etc. 3. A person who administers something (a sacrament, justice, etc.) to another; an applier or giver” (NSOED).

Как показывают дефиниции, значения этих интерлексем находятся как в отношении пересечения, так и в отношении включения. Отношение пересечения наблюдается в корреляции значения русского слова администратор и значения №1 немецкой единицы (der) Administrator: оба ЛСВ являются широкими, имеют широкую сферу употребления. Все значения коррелирующей английской лексемы, напротив, узкие, относятся к различным сферам. ЛСВ №1 и №3 английской лексемы administrator включены в объем значений слов в РЯ и ЛСВ №1 НЯ. Соответственно, названные ЛСВ находятся в отношении включения. В подобных отношениях находятся также ЛСВ №3 (НЯ) – №1 (АЯ) и ЛСВ №2 (НЯ) – №3 (АЯ). Однако немецкая и английская интерлексемы имеют общие зоны пересечения (ЛСВ №1 и №2 (НЯ) и ЛСВ №1 и №3 (АЯ) соответственно). Отношения пересечения и отношения включения обусловлены единой сущностью человеческого мышления, общностью политического устройства государств, общностью протекания политических процессов и т.д.

С другой стороны, специфика общественного развития отдельно взятой страны способствовала формированию национальных компонентов в составе универсальных значений. В структурах немецкой единицы (der) Administrator (ЛСВ № 2, 3) и английского слова administrator (ЛСВ № 2 а, b) имеются дифференциальные значения, не имеющие соответствий в других сопоставляемых языках.

В полисемантах достаточно явно проявляется соотношение интернациональных и национальных особенностей. Наряду с интернациональными (универсальными) компонентами в многозначных лексемах (600 ед.) выявлены дифференциальные значения, отражающие национальное своеобразие различных культур. При этом одни дифференциальные ЛСВ вербализуют реалии в области политики (ср. рус. «Канцлер - ист. В царской России: высший гражданский чин» (ТСИС)), другие номинируют реалии иных сфер: образовательной (рус. «Кандидат. Младшая ученая степень, а также лицо, имеющее эту степень» (ТСРЯ); нем. „Kanzler - leitender Beamter in der Verwaltung einer Hochschule“ (DDUW); англ. “Сhancellor - a) the person who officially represents a British university on special occasions; b) the person in charge of some American universities” (LDCE)); религиозной (англ. “minister - (the Title of) the superior of certain religious orders” (NSOED); нем. “Administrator - (kath. Kirche) Pfarrverweser“ (DDUW); криминальной (рус. «Авторитет. жарг. В уголовной среде: лицо, пользующееся неограниченной властью в той или иной группе правонарушителей» (ТСИС)) и др.

Выявленные национально обусловленные, идиоэтнические ЛСВ в одном языке, как правило, не имеют коррелятов в двух других языках. В данном случае уместно говорить об отсутствии соответствий, или о безэквивалентности ЛСВ.

СО прослеживается не только в сфере прямых значений, в которых вербализуется политическая действительность, но и в области переносных значений. В основе переноса лежат аналогия и связь предметов реальной действительности. Метафорический и метонимический переносы осуществляются благодаря мыслительной деятельности человека, они не определяются денотативным значением лексической единицы. Значения полисемантов находятся в определенных отношениях, которые существуют между ними на основе общих семантических ассоциаций.

Перенос по сходству (метафора) наблюдается одновременно у 162 интерлексем (т.е. по 54 единицы в каждом из исследуемых языков). Метафорическое значение содержат такие интерлексемы как шпион / (der) Spion / spy, деспот / (der) Despot / despot, диктатор / (der) Diktator / dictator, династия / (die) Dynastie / dynasty, иммунитет / (die) Immunität / immunity, империя / (das) Imperium / empire, колония / (die) Kolonie / colony, паритет / (die) Parität / parity, режим / (das) Regime / regime, тиран / (der) Tyrann / tyrant, тирания / (die) Tyrannei / tyranny и др.

Сходные признаки разнообразны, они могут указывать как на внешнее, так и на внутреннее сходство предметов и явлений внешнего мира. Смысловая связь между прямым и переносным (метафорическим) ЛСВ основывается на ассоциативных признаках, связанных с представлением об обозначаемом существительным денотате. Зависимость метафорических значений от прямых очевидна, несмотря на то, что она не отражена в приводимых словарями дефинициях. Так, в метафорическом значении интерлексем дипломат (РЯ) - (der) Diplomat (НЯ) - diplomat (АЯ) «человек, добивающийся своих целей тонким и умелым отношением с людьми» эксплицируются качества, присущие человеку, профессионально занимающемуся дипломатией: умение добиваться поставленной цели, коммуникативные навыки, способность вести себя деликатно, соблюдать такт. Однако в переносном значении не наблюдается экспликации существенных для прямого значения элементов («высшее должностное лицо», «представитель правительства» и др.), в этом ЛСВ отражаются ассоциативные признаки, которые являются воссозданием представления, связанного с обозначаемыми данными словами лиц.

Сходство между предметами и явлениями в разных языках представляется, с одной стороны, одинаково, с другой стороны, имеет в этих наименованиях различные стилистические, оценочные и др. коннотации. Семантический компонент оценки реализуется в исследуемых языках по-разному, отражая национальные особенности языковых социумов. Выявлено 15 интерлексем, содержащих схожие метафорические значения в трех языках, но в то же время имеющих различные семантические компоненты оценки: капиталист / (der) Kapitalist / capitalist, каста / (die) Kaste / caste, клан / (der) Klan / clan, патриарх /(der) Patriarch / patriarch, политика / (die) Politik / politics.

Так, дефиниционный анализ показывает, что при общности метафорического значения слов капиталист / (der) Kapitalist / capitalist во всех сопоставляемых языках наблюдаются особенности оценочного и стилистического характера, маркированные в лексикографических источниках с помощью помет. В РЯ переносное значение интерлексемы капиталист трактуется как «разг. шутл. богатый, разбогатевший человек» (ТСИС), что практически тождественно ЛСВ английского слова capitalist – “loosely a wealthy person” (WNWD) и метафорическому значению немецкого (der) Kapitalist „(ugs. аbwertend) jmd., der über viel Geld verfügt“ (DDFW). Разговорный характер данных слов отражают соответствующие стилистические пометы: разг. – ugs. – loosely. Однако, в отличие от шутливого употребления значения в РЯ и нейтрального в АЯ, немецкий коррелят пейоративен (о чем свидетельствует помета аbwertend).

1. 
   действие – результат действия (и место действия): критика / Kritik / criticism, эмиграция / (die) Emigration / emigration, протест / (der) Protest / protest, ассимиляция / (die) Assimilation / assimilation, демонстрация / (die) Demonstration / demonstration, колонизация / (die) Kolonisation / colonization и др. (60 ед.);
   
2. 
   вместилище – его содержимое: колония / die Kolonie / colony, класс / (die) Klasse / class, система / (das) System / system и др. (30 ед.);
   
3. 
   место – люди: эмиграция / (die) Emigration / emigration (3 ед.);
   
4. 
   учреждение – люди: министерство / (das) Ministerium / ministry, полиция / (die) Polizei / police, институт / (das) Institut / institution и др. (24 ед.);
   
5. 
   учреждение – помещение: институт / (das) Institut / institution, кабинет / (das) Kabinett / cabinet и др. (15 ед.);
   
6. 
   социальное событие, мероприятие – место: форум / (das) Forum / forum (3 ед.);
   
7. 
   социальное событие, мероприятие – его участники: конгресс / der Kongress / congress, конференция / (die) Konferenz / conference (6 ед.);
   
8. 
   форма государственного правления – государство с такой формой правления: монархия / (die) Monarchie / monarchy, демократия / (die) Demokratie / democracy, деспотия / (der) Despotismus / despotism и др. (21 ед.);
   
9. 
   политическая система – движение: империализм / (der) Imperialismus / imperialism, федерализм / (der) Föderalismus / federalism, и др. (21 ед.);
   
10. 
    политический строй, система управления – правящая группа: бюрократия / (die) Bürokratie / bureaucracy, аристократия / (die) Aristokratie / aristocracy; олигархия / (die) Oligarchie / oligarchy (11 ед.);
    
11. 
    звание (степень, чин, титул) – человек, носящий это звание: император / (der) Imperator / emperor (3 ед.).
    

В переносных значениях данных ЛЕ наблюдается взаимосвязь явлений, для которых характерно единство, целостность. Отличие данных явлений друг от друга носит количественный характер: одно является частью другого, т.е. один компонент соотношения более широкий, а другой – более узкий. СО в сфере переносов свидельствует об интернациональности процессов метафоризации и метонимизации в РЯ, НЯ и АЯ и совпадении экстралингвистических диапазонов.

СО политических интерлексем детерминирована различными причинами как лингвистического, так и экстралингвистического характера. Общность денотата обусловливает появление интерлексем и, соответственно, является важной для признания слова интернациональным. Универсальность жизненного опыта в области политики, общественно-политическая ситуация, характерная для мира в целом и глобальное распространение многих явлений также вызывают к жизни одинаковые образы.

В Главе 3 «Семантическая эволюция политических интерлексем в русском, немецком и английском языках» сопоставляются различные точки зрения на проблему изменения лексического значения слова, анализируются периоды появления и языки-источники политической интернациональной лексики, рассматриваются виды семантических изменений в исследуемых интерлексемах в РЯ, НЯ и АЯ.

СО наблюдается не только на синхронном уровне, но прослеживается и в дихроническом развитии. Особенности генезиса значений лексем в языках раскрывают немало общего.

Анализ материала показывает, что интернациональные лексемы являются как заимствованиями (1091 ед.) в принимающем языке, так и новообразованиями (58 ед.) в языке-доноре. К новообразованиям относятся:

1) единицы, возникшие на почве одного из исследуемых национальных языков: рус. погром, нем. (der) Nazi, (der) Euro, англ. boycott, speaker (5 ед.);

2) слова, созданные в определенном языке посредством интернациональных морфем (как правило, это морфемы греко-латинского происхождения): рус. нацист, нем. (der) Nationalist, англ. lobbyist, utopia и др. (49 ед.);

3) интерлексемы комбинированного типа – единицы, одна часть которых включает интернациональные морфемы, другая является национальной: рус. панславизм, нем. (der) Marxismus, (der) Marxist, англ. anti-Americanism (4 ед.).

Появление исследуемых ЛЕ (как заимствований, так и новообразований) охватывает различные временные отрезки в сопоставляемых языках. Многие слова появились в РЯ, НЯ и АЯ в разные периоды, причиной этому служили всевозможные факторы: отнесенность сопоставляемых языков к разным группам (славянской и германской), неодинаковая интенсивность воздействия других языков на лексику сравниваемых языков в тот или иной период, различия в общественно-политическом развитии государств и другие факторы.

Тем не менее, в исследуемом материале выявлено 153 слова (по 51 ед. в каждом языке), которые появились в сопоставляемых языках в один и тот же период. Так, в XVI в. возникли слова администратор / (der) Administrator / administrator и фиск / (der) Fiskus / fisc. В XVIII в. в АЯ и НЯ появились латинизмы ultimatum и (das) Ultimatum, последнее, в свою очередь, было заимствовано в это же время из НЯ в РЯ.

В XIX в. в исследуемые языки одновременно вошли 42 слова: дипломат / (der) Diplomat / diplomat, коммунист / (der) Kommunist / communist, марксизм / (der) Marxismus / Marxism, пролетариат / (das) Proletariat / proletariat, социализм / (der) Sozialismus / socialism, шовинизм / (der) Chauvinismus / chauvinism и др., в XX в. – 102 ед.: антиамериканизм / (der) Antiamerikanismus / anti-Americanism, антифашизм / (der) Antifaschismus / anti-fascism, апартеид / (die) Apartheid / apartheid, глобализация / (die) Globalisierung / globalization, нацист / (der) Nazi / Nazi, саботаж / (die) Sabotage / sabotage, фашизм / (der) Faschismus / fascism и др. Экстралингвистические факторы (революции, войны, развитие глобализации) способствовали появлению и закреплению общей семантической направленности данных слов.

Помимо названных слов, в каждом из исследуемых языков нами выявлены лексические единицы, время появления которых не удалось определить. Количественно соотношение данных интерлексем выражается следующим образом: в РЯ к данной группе относятся 15 ед. (аккламация, дискриминация, охлократия, репрессалии и др.), в НЯ – 12 ед. (Ochlokratie, Protektionismus, Panafrikanismus, etc.), в АЯ – 5 ед. (anti-chauvinism, neoliberalism, pan-Africanism, etc.).

Исследование показало, что различные языки играли ведущую роль при формировании фонда политических интерлексем, однако наибольшее влияние на формирование и развитие интернационального политического лексикона оказали латинский, греческий и французский языки. Последний стал в XVIII – XIX вв. источником пополнения политического лексикона большинства европейских языков. Постепенное расширение политического интернационального вокабуляра в наши дни осуществляется благодаря АЯ.

На основе различных классификаций изменения лексического значения слова в данном исследовании принимаются следующие разновидности семантической эволюции:

• 
  сужение и расширение значения (по изменению объема значения);
  
• 
  амелиорация и пеойорация (по изменению отношения представителей социумов к определенным понятиям);
  
• 
  семантический перенос: метафора, метонимия, транспозиция имен собственных (в соответствии с механизмом-основой изменения);
  
• 
  десемантизация (постепенная потеря лексического значения).
  

Сужение значения достаточно типично для анализируемой лексики, постепенное сужение первичного значения наблюдалось в таких лексемах как депортация / (die) Deportation / deportation, коалиция / (die) Koalition / coalition, конфедерация / (die) Konföderation / confederation, парламент / (das) Parlament / parliament, / (der) Extremismus / extremism, утопия / (die) Utopie / utopia, партия / (die) Partei / party и др. (360 ед.). В некоторых ЛЕ процесс сужения ЛСВ происходил не один раз, а многократно.

На семантическом уровне сужение сводится к включению в ЛСВ некоторых дифференциальных конкретизирующих сем. Постепенное изменение значения от общего до специализированного наблюдаем в интерлексемах коалиция / (die) Koalition / coalition:

нем. „Verbindung, Vereinigung“, XVIII в. (KEWDS) → „eine Koalition gegen j-n oder etwas“ → „(zum Zweck der Durchsetzung gemeinsamer Ziele geschlossenes) Bündnis besonders von politischen Parteien“ (DDUW);

рус. «согласие, сговор, круг, союз, условие идти или быть заодно, в составе этого братства», XVIII в. (Даль) → «объединение, союз (государств, партий, группировок и т.п.) для достижения общей цели» (ТСИС);

англ. “coalescence; union, fusion, combination”, XVII в. → “a temporary combination of parties etc. that retain distinctive principles”, XVIII в. (NSOED).

Расширение значения – менее характерный процесс для исследуемой лексики, он проявляется в таких интерлексемах как эмансипация / (die) Emanzipation / emancipation, кризис / (die) Krise / crisis, революция / (die) Revolution / revolution, пропаганда / (die) Propaganda / propaganda, абсолютизм / (der) Absolutismus / absolutism, эмбарго / (das) Embargo / embargo, интеграция / (die) Integration / integration, революция / (die) Revolution / revolution и др. (105 ед.). Меньшая степень распространенности расширения значения, чем сужения, объясняется тем, что специализация является менее трудоёмким мыслительным процессом по сравнению с генерализацией.

Пейорация наблюдается в таких триадах интерлексем как буржуа / (der) Bourgeois / bourgeois, бюрократия / (die) Bürokratie / bureaucracy, / (der) Patriot / patriot, / (der) Patriotismus / patriotism, пропаганда / (die) Propaganda / propaganda, режим / (das) Regime / regime и др. (всего 45 ЛЕ). Помимо подобных слов, постепенно получавших негативную окраску во всех сопоставляемых языках, нами выявлены лексемы, которых коснулся процесс пейорации в одном языке или паре языков. К корпусу таких слов можно отнести слова НЯ и АЯ, изначально не имевшие отрицательных коннотаций: (der) Klan / clan, (der) Demagoge / demagogue, (der) Despot / despot, (der) Diktator / dictator, русские ЛЕ буржуазия, немецкие (der) Faschismus, (das) Establishment, английские aristocracy, campaign, opportunist, plenum и другие.

Особого внимания заслуживает группа слов, носивших идеологическую окраску в различных языковых коллективах в период существования СССР, гитлеровского режима, двух Германий. К группе таких слов относятся важные для языка нацистской пропаганды отрицательно окрашенные номинации (die) Nation, (der) Patriot, (der) Patriotismus, (die) Rasse (НЯ) и др.

Коннотативная специфика значений многих слов, отражающих советскую и восточногерманскую политическую действительность, имела абсолютно противоположный (иногда и нейтральный) характер при трактовке их коррелятов западногерманскими или английскими источниками. Так, если значимость и позитивность одних слов (например, коммунизм / (der) Kommunismus, коммунист / (der) Kommunist, коллектив / (das) Kollektiv и др.) неоднократно подчеркивалась в дефинициях русских и немецких (ГДР) словарей периода «холодной войны», то значение других (агрессия / (die) Aggression, аннексия / (die) Annexion, оппортунизм / (die) Opposition, национализм / (der) Nazionalismus, колониализм / (der) Kolonialismus и др.) было напрямую связано с вражеским, капиталистическим строем. Идентичность отрицательных трактовок подобных понятий была обусловлена сходством политического развития стран.

Смена политических формаций и крушение «железного занавеса» обусловили изменения в узуальном употреблении подобных слов, их коннотативная окраска постепенно начала меняться: в современных лексикографических источниках большинство данных ЛЕ трактуются нейтрально.

То обстоятельство, что семантические изменения, подобные отмеченным, наблюдаются во всех исследуемых языках, можно объяснить идентичностью политических процессов, происходящих в различных социумах и общими тенденциями мыслительных процессов людей, находящихся в близком культурном общении.

Противоположный процесс – амелиорация – является достаточно редким явлением для различных языков. В исследуемом материале не выявлено одинаковых интерлексем, которые приобрели положительные коннотации во всех сопоставляемых языках. Однако было замечено, что этот вид эволюции характерен для семантики интернациональных единиц в одном либо в двух языках. Примерами служат рус. агитация, демократия, реформизм, конфедерация, нем. (der) Minister, (der) Reformismus, англ. aristocracy, democrat, minister, party, patriot, politician (12 ед.).

Постепенную потерю пейоративных коннотаций (связанных со сменой общественно-политических формаций) демонстрируют, например, русская и немецкая интерлексемы реформизм и (der) Reformismus:

рус. «Реформизм – оппортунистическое, враждебное марксизму-ленинизму течение в рабочем движении, отвергающее революционную классовую борьбу, социалистическую революцию <…>» (КСИС 1979) → «Политическое течение, движение, ставящее своей задачей осуществление социальных изменений путем реформ» (ТСИС 2006),

нем. „Reformismus, der - in der Arbeiterbewegung entstandene opportunistische politisch-ideologische Strömung, die den revolutionären Kampf und die Errichtung der Diktatur des Proletariats ablehnt <...>“ (HWDGS 1984) → „Bewegung zur Verbesserung eines [sozialen] Zustandes od. [politischen] Programms“ (DDUW 2003).

СО может проявляться и в развитии тождественных переносных значений у интерлексем, которые эквивалентны по прямому значению. В процессе исторического развития ряд единиц демонстрирует перенос по сходству или по смежности, а затем дальнейшую десемантизацию таких метафорических и метонимических значений. Значимую роль при метафоризации старого значения играет человеческое воображение, поскольку новое значение слова создается на основе переосмысления.

Метафорическая номинация наблюдалась в словах капиталист / (der) Kapitalist / capitalist, каста / (die) Kaste / caste, клан / (der) Klan / clan, политика / (die) Politik / politics, шпион / (der) Spion / spy, деспот / (der) Despot / despot, диктатор / (der) Diktator / dictator, династия / (die) Dynastie / dynasty, иммунитет / (die) Immunität / immunity, империя / (das) Imperium / empire, колония / (die) Kolonie / colony, паритет / (die) Parität / parity и др. (360 ед.).

Перенос по сходству осуществлялся во многих ЛЕ и приводил к образованию новых значений, затрагивающих различные сферы общественной жизни и науки. Например, основное значение интерлексем антагонист / (der) Antagonist / antagonist репрезентируется следующим образом: рус. «непримиримый противник» (ТСИС), нем. „Gegner, Gegenspieler, Widersacher“ (DDUW), англ. “your opponent in a competition, battle, quarrel etc.” (LDCE). Однако ассоциативный признак (ведущая сема) ‘противодействие’ актуализировался в идентичных метафорических ЛСВ: рус. «анат. мышца, действующая в противоположном направлении относительно другой мышцы» (ТСИС), нем. „(Med.) Muskel, der dem Agonisten entgegenwirkt“ (DDUW), англ. “Phys. A muscle which counteracts another, contracting while the opposite one relaxes, and conversely” (OED). Бурное развитие медицинской науки, т.е. развитие нового знания, возникновение новых понятий потребовало новых номинаций и обусловило развитие метафорического ЛСВ. Так политическая лексема перешла в область медицинской терминологии.

Основной характерной чертой метонимических переносов, по сравнению с метафорическим переосмыслением, является их регулярность. Процесс метонимизации осуществлялся в таких лексемах как ассимиляция / (die) Assimilation / assimilation, демонстрация / (die) Demonstration / demonstration, система / (das) System / system, министерство / (das) Ministerium / ministry, кабинет / (das) Kabinett / cabinet, демократия / (die) Demokratie / democracy, деспотия / (der) Despotismus / despotism, бюрократия / (die) Bürokratie / bureaucracy, император / (der) Imperator / emperor и др. (500 ед.; из них у 294 ЛЕ наблюдались идентичные процессы).

Наименования по смежности создаются в большинстве случаев под действием определенных семантических закономерностей на основе приведенных выше (с. 13) метонимических моделей. Так, в интерлексемах монархия / (die) Monarchie / monarchy метонимический перенос осуществлялся по модели: «форма государственного правления» → «государство с такой формой правления»:

Процесс десемантизации затронул значения полисемантов, семантическая структура которых насчитывает три и более ЛСВ (70 ед.). Социально-исторические условия являлись причиной постепенного исчезновения денотата или переосмысления в области сигнификата по мере изменения самого понятия. Эти процессы сопровождались потерей того или иного ЛСВ.

К примеру, интерлексемы кабинет / (das) Kabinett / cabinet утратили к настоящему времени некоторые ранее типичные ЛСВ: ср. рус. – ХIХ в. – «собрание редкостей, по наукам, искусствам; музей, сборище, хранилище» (Даль); англ. – XVII-XVIII вв. – “a room devoted to the arrangement or display of works of art and objects of vertu; a museum, picture gallery, etc.”, “tabernacle”, “soldier’s tent” и др. (OED); нем. – период ГДР – «Lehr- u. Beratungszentrum» (DDUW).

Исследование иллюстративного материала показало, что в 54 моносемантах, которые появились в исследуемых языках в XX в., не произошло никаких семантических изменений. В эту группу входят наименования политических движений: антиглобализм / (der) Antiglobalismus / anti-globalism, антифашизм / (der) Antifaschismus / anti-Fascism, антисемитизм / (der) Antisemitismus / antisemitism, неофашизм / (der) Neofaschismus / neo-fascism и др., последователей этих движений: антиглобалист / (der) Antiglobalist / anti-Globalist, неофашист / (der) Neofaschist / neo-fascist, антифашист / (der) Antifaschist / anti-Fascist, антисемит / (der) Antisemit / anti-Semite и др., а также лексемы, обозначающие процессы: глобализация / (die) Globalisierung / globalization, и денежные единицы: евро / (der) Euro / euro.

Важно отметить, что моносеманты, значения которых не подвергались семантической эволюции, представлены в отдельно взятых языках следующим количеством: 47 (РЯ) – 38 (НЯ) – 31 (АЯ). Причины таких расхождений носят хронологический характер: достаточно большая часть этих лексем в РЯ и НЯ является заимствованиями из английского, которые вошли в языки сравнительно недавно, а в АЯ эти же слова функционируют уже намного дольше.

Диахроническое исследование особенностей ЛСВ слов показало, как формировалось и развивалось одно значение, устаревало и выходило из употребления другое, активизировалось третье. Анализ изменения семантики исследуемых интерлексем свидетельствует о том, что содержание данных слов не всегда было связано с областью политики, а формирование политически значимых ЛСВ в семантической структуре некоторых интернациональных лексем происходило постепенно и было обусловлено изменениями социально-общественного характера. Анализ различных видов семантических трансформаций подтвердил нашу гипотезу о наличии универсальных типологически значимых диахронических явлений в семантике интерлексем.

Наряду с общностью процессов семантического развития, в содержательной эволюции сопоставляемых интерлексем наблюдаются специфические для отдельно взятого языка процессы, что обусловлено особенностями развития конкретного языка в определенном социуме.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и формулируются основные выводы.

Проанализированный материал дает возможность наметить перспективы дальнейших исследований, которые видятся нам в рассмотрении семантической общности и выделении национальной специфики интерлексем на речевом уровне как на современном этапе, так и в диахронии. Не исключаются возможности расширения состава сопоставляемых языков, а также изучения большего количества сфер функционирования интернациональных единиц, что позволит дать более четкую картину интеграционных процессов, происходящих в современном мире.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. 
   Диахронная семантическая эволюция политических интернациональных слов в немецком языке // Вестник МГОУ. Серия «Лингвистика». – № 2. – 2008. - М.: Изд-во МГОУ. – С.  160 – 166.
   
2. 
   Реализация национального в семантике политических интерлексем (на примере слов патриот / (der) Patriot / patriot) // Вестник Университета Российской Академии Образования. – № 4. – 2008. – М.: Изд-во УРАО, 2008. – С. 47-50.
   
3. 
   Семантическая конгруэнтность интерлексем в сфере переносных значений // Вестник Университета Российской Академии Образования. – № 5. – 2008. – М.: Изд-во УРАО, 2008. – С. 52-54.
   
4. 
   Терминологическая активность интернационализмов в области лингвистики // Россия – Восток – Запад: проблемы межкультурной коммуникации. Программа и тезисы 2-й региональной научной конференции. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2005. – С. 23.
   
5. 
   Функционирование интернационализмов в художественном дискурсе (на материале новеллы Гюнтера Грасса „Im Krebsgang“) // Культурно-языковые контакты: Сб. науч. трудов. - Вып. 8. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2005 – C.   29 – 33.
   
6. 
   German Linguistic Terms: the Problem of Semantic Divergence // Language Policy and Language Education in the Age of Globalization. International Scientific Conference. Языковая политика и языковое образование в условиях межкультурного общения. Международная научная конференция. Программа и тезисы. – Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2006. – C. 141.
   
7. 
   Интернационализация немецкой терминологии в метаязыке лингвистики // Культурно-языковые контакты: Сб. науч. трудов. – Вып. 9. – 2006. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. – C. 107-116. (0,5 п.л.)
   
8. 
   Проблема семантической эквивалентности интернациональной политической лексики немецкого языка // Россия – Восток – Запад: Проблемы межкультурной коммуникации. Программа и тезисы 3-й международной научной конференции. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. – С. 42 - 43.
   
9. 
   Семантическая эквивалентность интернациональной политической лексики немецкого языка // Россия – Восток – Запад: Проблемы межкультурной коммуникации. Материалы 3-й международной научной конференции. Ч. 1; Отв. ред. З.Г. Прошина. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. – С. 67-69.
   
10. 
    Semantic Similarity of political internationalisms in German and other languages // Язык и культура: наводим мосты. Материалы международной конференции, посвященной проблемам лингвистики, преподавания иностранного языка и культуры. Владивосток, 26-28 июня 2008г. / На англ. яз. “Building Bridges with Languages and Cultures” 14^th NATE / 7^th FEELTA International Conference on Language Teaching. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2008. – С. 47 – 48.
    

11. Семантическая общность политической интернациональной лексики // Современные гуманитарные исследования. – М.: ООО «Компания Спутник +». – № 4(23). – 2008. – С. 88 – 90.

12. 
    Семантические трансформации интернациональной политической лексики в немецком языке // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. – Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2008. – № 2 (18). - С. 118 – 121 (183 – 185).
    
13. 
    Bedeutungswandel von internationalen Wörtern im Deutschen (am Beispiel der Internationalismen im Wortschatz der Politik) // Deutsch. – 2008. – № 14. – S. 40 – 43.
    
14. 
    Bedeutungsäquivalenz von linguistischen Interlexemen (Eine lexikographische deutsch-russische Untersuchung) // Wort – Text – Kultur. Beiträge zur Germanistik. – Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2008. – С. 179 - 186.
    
15. 
    Тенденции развития значений политической интернациональной лексики немецкого языка // Изучение иностранных языков в аспекте взаимодействия культур. Материалы международной научной конференции. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2008. – С. 30-35.