Семинара «Гражданская культура и формирование демократических институтов»

Литература

В качестве примера рассмотрим данные опроса «Петербуржец-2000», проведенного с участием ЦЭПИ в ноябре 2000 г. Использовался метод телефонного интервью, всего было опрошено 2361 человек. Контроль выборки производился по полу, возрасту, образованию и роду занятий.

Опрос не был посвящен какому-либо определенному политическому событию. Респондентов попросили вспомнить, испытывали ли они при просмотре телепередач в последнее время такие чувства, как сильную радость, сильный страх, сильное удовольствие (удовлетворение), сильный гнев, особую гордость и сильную тревогу. При анализе ответов на ряд вопросов обратимся я к распределению значений стандартизованных остатков, приведенных в таблице сопряженности (табл. 1)
Таблица 1. Значения стандартизованных остатков, характеризующие эмоции респондентов после просмотра телевизионных передач (в скобках указаны наблюдаемые частоты)

Анализ данных таблицы 1. показывает, что подтверждаются гипотезы о взаимосвязи пола и эмоций. Следует отметить, что женщины при просмотре передач испытывали не только тревогу и страх, но и удовольствие, удовлетворение, чего не наблюдается у мужчин. Видимо, можно предположить, что женскому восприятию информации (в том числе – и политической) свойственна большая эмоциональная отзывчивость, особенно если это касается тревожных настроений и страха. Возможно, это явление отчасти можно объяснить и тем, что женщины, более чем мужчины, не удовлетворены окружающей их действительностью.

Это можно увидеть при распределении ответов на следующий вопрос данного исследования: «Если разделить всех членов общества по их материальному достатку и связанным с ним возможностям на несколько слоев, то Вы принадлежите: к высшему слою, между высшим и средним, к среднему, между средним и низшим или к низшему слою?» Среди отнесших себя к высшему слою было 33,3% женщин и 66,7% мужчин, выбравшими альтернативу «между высшим и средним» оказались 46,3% женщин и 53,7% мужчин, чувствуют принадлежащими себя к среднему слою 56,7% женщин и 43,3% мужчин. Между средним и низшим слоями находятся 61,6% женщин и 38,4% мужчин, а к низшему слою причисляли себя 60,6% женщин и 39,4% мужчин. Как можно увидеть, мужчины явно более охотно выбирают две первые альтернативы, а женщины доминируют в трех последних. Итак, женщины склонны более критично относиться к своему материальному положению (или оценивать его более реалистично?), чем мужчины. На основе ответов мужчин и женщин на два вышеприведенных вопроса можно также предположить, что тревога и страх при восприятии информации телепередач у женщин вызваны отчасти и финансовой нестабильностью, неуверенностью в завтрашнем дне.

Возможно, именно это может послужить объяснением результатов, полученных в ходе другого опроса, проводившегося ЦЭПИ одновременно с вышеупомянутым. В ходе него было опрошено 2432 человека, контроль осуществлялся по тем же параметрам генеральной совокупности.

Респондентов просили оценить собственное самочувствие за последнее время, выбирая одну из двух предложенных в вопросе альтернатив. В их ответах также можно наблюдать интересное распределение по гендерному признаку (табл. 2). Мужчины говорят, что чувствуют себя, скорее, бодрыми и возбужденными, а женщины – вялыми.
Таблица 2. Значения стандартизованных остатков,

характеризующие самочувствие респондентов в последнее время

(в скобках указаны наблюдаемые частоты)

Если собрать воедино ответы на три вопроса, то можно сделать следующий вывод – даже в таком относительно благополучном регионе, как город Санкт-Петербург существует достаточно резкая гендерная дифференциация в самоощущениях населения, восприятии ими себя и окружающего мира. Если мужчины настроены достаточно оптимистично (относительно высокая оценка уровня собственного материального положения, самочувствия и нетревожное восприятие информации, передаваемой с телеэкрана – следует вспомнить, что для основной массы населения именно телевизор является главным поставщиком различного рода информации, в том числе – и политической), то женщины, можно сказать, пребывают к кризисе – для них характерны весьма низкая оценка собственного материального положения, наличие некой настороженности, ощущение тревоги. Следует отметить, что на момент проведения опроса в городе фактически не происходило никаких громких политических событий (например, избирательных кампаний), способствующих нагнетанию страха, тревоги и безынициативности. Таким образом данную политическую ситуацию в городе можно рассматривать как фоновую, особенно если брать гендерный контекст.

О том, что женщины более подвержены различного рода страхам и не остаются безучастными в тех вопросах, которые касаются безопасности их самих и их близких, говорят и данные других исследований, проводимых ЦЭПИ СПбГУ. Это можно проследить, например, анализируя данные опроса, проводимого в апреле 1999 г. Сбор данных был произведен с помощью метода телефонного интервью, объем выборочной совокупности составил 1135 человек, выборка – случайная районированная – контролировалась по основным параметрам генеральной совокупности.

Самым злободневным политическим событием в тот момент стали бомбовые удары НАТО по Югославии, и респондентам было предложено ответить на вопрос о возможной линии поведения России в данной ситуации. Мнения мужчин и женщин резко разделились – мужчины считали, что Россия должна принимать самое непосредственное участие в данном конфликте, в то время как женщины предпочитали, чтобы страна придерживалась политики невмешательства (табл. 3). ( В таблице не указаны наблюдаемые частоты, наполнение в каждой ячейке превышает 25 человек).

Еще одним показательным моментом наличия страха и неуверенности среди женской части населения будет отношение к терроризму, также выявленное в ходе опроса, который проводился ЦЭПИ в ноябре 2001 г. Объем выборки составил 1800 человек, основные параметры контролировались по признакам пола, возраста, образования и рода занятий.

В ходе исследования респондентам был задан вопрос: «Боитесь ли Вы террористов?» В результате были получены данные, подтверждающие гипотезу о влиянии на боязнь террористических актов (табл. 4). Ответы на вопрос о боязни терактов вполне сопоставимы с ответами на вопрос о поведении России в конфликте НАТО–Югославия и рисуют весьма полную картину гендерной дифференциации по отношению как к вооруженным конфликтам, так и к вооруженному насилию в мирное время. В литературе встречаются также данные, полученные в результате проведения социологических опросов другими центрами, где можно увидеть, что женщины осуждают как войну в Чечне, так и эскалацию вооруженных конфликтов за границами России. Вне всякого сомнения можно сказать, что некое постоянное опасение за судьбу своих близких (что значительно более вероятно, чем беспокойство о судьбе собственной) ведет к повышенной ответственности и несколько иному поведению в сфере политики у женщин. Хотелось бы подчеркнуть, что здесь представлено мнение не женщин-политиков, участвующих в различных выборных гонках, а о рядовых женщинах, а тех, кого можно назвать потенциальным электоратом.
Таблица 4. Боязнь террористических актов в зависимости от пола

(в скобках указаны наблюдаемые частоты)

Теперь обратимся непосредственно к рассмотрению влияния гендера на оценку политической ситуации в городе. В качестве примера будет использована база данных, полученная в ходе социологического опроса, проводимого уже упоминавшимся выше ЦЭПИ. Опрос состоялся в апреле 2001 г. Было опрошено 1200 человек. Метод сбора информации – телефонное интервью. Контроль выборки производился по основным параметрам генеральной совокупности – пол, возраст, образование и род занятий.

Следует отметить различное восприятие мужчинами и женщинами сферы политики. На вопрос: «Степень Вашего интереса к политике?» – ответы распределились следующим образом: среди тех, кто выбрал альтернативу «в большей степени» было 56,2% мужчин и 43,8% женщин, «в некоторой степени» политикой интересуются 47,3% мужчин и 52,7% женщин. 45,5% мужчин и 54,5% женщин было среди тех, кто считает, что интересуется политикой “в малой степени”, и совсем не интересуются политикой 34,1 % мужчин и 65,95 женщин. Вполне очевидно, что для определенного круг женщин политика – вещь далеко не самая важная, ведь почти две трети абсолютно неинтересующихся политикой – женщины. Мужчины преобладают среди ответивших, что интересуются политикой в большой степени, а вот среди тех, кто интересуется политикой в некоторой или малой степени гендерный разрыв относительно небольшой. Вполне возможно, что одним из объяснений такого положения вещей может послужить распределение вариантов ответов на вопрос: «В какой степени Вы имеете возможности влиять на решения органов власти?”, – который также задавался респондентам данного исследования. При ответе на данный вопрос женщины оказались настроены более скептически, чем мужчины – альтернативу «в большой степени» выбрали 50% мужчин и 50% женщин, альтернативу «в некоторой степени» – 51,6% мужчин и 48,4% женщин. Считают, что имеют возможность в малой степени влиять на решения органов власти 46% мужчин и 54% женщин, а «ни в какой степени» – 43,8% мужчин и 56,2% женщин. Можно заметить, что женщины разочаровались в возможности в достаточной степени влиять на решения органов власти, и самый большой гендерный разрыв (12,4% в «пользу» женщин) приходится именно на последнюю альтернативу –«ни в какой степени».

Однако столь невысокая оценка женщинами возможности влиять на решения власти не является препятствием для активного участия женщин (более активного, чем мужчины) в выборах. На заданные в ходе опроса вопросы об участии в выборах в Государственную Думу и выборах президента среди положительно ответивших было 55,5% мужчин и 55,4% женщин соответственно. Женщины не только активно выбирают власть, но и обращаются к ней за помощью в случае необходимости – среди положительно ответивших на вопрос: «Обращались ли Вы к депутату ЗакСа за последние три года?» было 72% женщин. Но картина кардинально меняется, если рассматривать результаты ответов на вопрос о готовности к активному политическому протесту в случае ущемления прав и интересов респондентов (табл. 5) Итак, женщины, в принципе не считающие политику жизненно важным явлением, могут принимать участие в политическом процессе, если это не требует больших затрат энергии, связано с привычкой (что наверняка присутствует у большого количества женщин среднего и старшего возраста) и не несет в себе угроз для спокойствия близких.

Выводы, основанные на данных опросов жителей Санкт-Петербурга, могут распространяться и на жителей других регионов (с учетом местной специфики). Утверждать, что женщины не интересуются политикой было бы опрометчиво, однако, среди тех, кто считает, что политика является сферой его интересов, преобладают мужчины. Женщины же считают, что уместнее относить себя к категориям людей, интересующихся политикой либо в некоторой, либо в малой степени. Женщины в большинстве своем не готовы к активному политическому протесту, даже при ущемлении их прав и интересов, но при надобности обратятся к представителям власти (например, депутату Законодательного собрания) за помощью, а также будут (и более активно, чем мужчины) участвовать в выборах. Для женщин важно личное спокойствие и безопасность их близких (что можно утверждать на основе негативной реакции женской части опрошенных на любые события, угрожающие безопасности, – будь то война в Югославии или террористические акты). Кроме того, женщины в целом более чутко воспринимают негативную информацию и значительно чаще, чем мужчины, испытывают страх и тревогу после просмотра телепередач.