Сколько на планете языков?

Фритьоф Нансен, великий исследователь Севера, впервые столкнувшись с эвенками, был поражен их смелостью, отвагой, выносливостью, поразительным знанием окружающей природы. Он сравнил их с индейцами Северной Америки и пожалел, что не нашлось сибирского Фенимора Купера, который бы смог прославить эвенков так же, как Купер прославил ирокезов или делаваров. Не только Нансен, но и многие другие путешественники и ученые, сталкивавшиеся с эвенками, давали им самые лестные характеристики. «Мужеством и человечеством и смыслом тунгусы всех кочующих и в юртах живущих превосходят», — писал русский мореход XVIII века лейтенант Харитон Лаптев. «Они обладают известной выправкой, исполнены приличия, ловки, предприимчивы до отваги, живы, откровенны, самолюбивы, охотники наряжаться, а вместе с тем закалены физически», — писал известный путешественник XIX века академик А. Ф. Миддендорф. А у знаменитого исследователя народов и языков Севера В. И. Иохельсона мы читаем: «Преданные и услужливые до раболепства, тунгусы умеют сохранять собственное достоинство и быть гордыми без чванства. Они презирают ложь и могут служить образцом честности». Другие очевидцы сообщают о том, что эвенк может обходиться, даже во время жестоких морозов, несколько дней без пищи, сохраняя при этом энергию и бодрость, он «сохраняет веселость в нищете и не унывает ни перед какими бедами и невзгодами» с открытым, добродушным и беспечным лицом.

Таковы личные качества эвенков. И этот народ совершил великий подвиг, открыв и освоив колоссальные просторы сибирской тундры и тайги от берегов Тихого океана до Енисея, а быть может, и вплоть до Уральского хребта (если правильна гипотеза о том, что название «Урал» происходит из языка эвенков). Вооруженные луком, на оленях или просто пешком, эвенки проникли в самые глухие уголки Сибири в поисках новых мест, богатых дичью и пушниной. «Раз тронувшись в путь, тунгусы обыкновенно не скоро останавливались, и часто движение, начатое в известном направлении отдельными лицами или семьями, продолжается целые годы и десятки лет, охватывая все большую и большую часть тунгусов известной местности»,— свидетельствует русский этнограф С. Патканов.

Но не только богатство новых мест влекло эвенков в странствия. «Кочевки — это поэзия тунгусов» — эти слова очень точно определяют тот стимул, который заставлял эвенков сниматься с обжитых мест и уходить в неизведанный мир тайги.

Откуда же двинулись эвенки в свой великий путь освоения таежного океана? И когда они его начали? Академик Миллер, первый историк Сибири, считал «тунгусов первыми обитателями тех стран, которые они занимают поныне». Другие ученые полагали, что родина эвенков в Китае, Монголии, Приамурье.

Интересную гипотезу о происхождении эвенков выдвинула советская исследовательница Глафира Макарьевна Василевич, около четырех десятков лет жизни посвятившая изучению эвенков. По ее мнению, около пяти тысяч лет назад в районах горной тайги, в окрестностях Байкала, появились охотничьи племена, облик которых был близок облику эвенков. Это и были их далекие прапрапредки. В первых веках новой эры в Прибайкалье появляются куруканы — народ, который Г. М. Василевич считает тюрко-язычным. «Вполне возможно,— пишет она в монографии «Эвенки»,— что выход тюркоязычных групп к Байкалу дал первый толчок к расселению тунгусоязычных охотников по тайге на запад и восток от Байкала и на север по Лене».

Второй толчок дало переселение монголов. В начале XIII века монголы объединились и создали государство, превратившееся затем в гигантскую империю Чингисхана. В Прибайкалье появились предки бурят, а предки современных якутов двинулись вниз по Лене, на север, в Якутию, которая уже была заселена эвенками. «У живущих на реке Лене тунгусов есть предание, унаследованное от своих предков, что когда якуты прибыли в те места, предки их оказали сильное сопротивление непрошеным гостям и не хотели их пустить, но были побеждены», — пишет академик Миллер в «Истории Сибири». Эвенкам пришлось отойти дальше на север, по Лене, на восток, вплоть до Тихого океана, и на запад, за Енисей.

Наконец, третий толчок «тунгусской одиссее» был дан появлением русских в Сибири. Долины Енисея, Лены, Ангары стали осваиваться крестьянами и перестали быть охотничьими угодьями. Эвенки отошли от больших рек и двинулись в глубь тайги, в малодоступные места, где дичь была непугана. А так как и в ряде этих мест со второй половины прошлого века стали открываться золотые прииски, то эвенки ушли уже в совсем недоступные и дикие места, пройдя практически весь «океан» великой сибирской тайги.

Проникая все глубже в историю, добираясь до основных пластов языка, обращаясь к тем словам, которые, как правило, не заимствуются, ученые установили, что тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки обнаруживают несомненное сходство. Лингвисты, сравнивая различные тюркские языки, смогли реконструировать древние корни и грамматику пратюркского языка. То же самое было сделано и для тунгусо-маньчжурских, и для монгольских языков. Сравнение же пратюркского, прамонгольского и пратунгусского языков показало, что они во многом близки друг другу.

Сравните пратюркский корень дюль со значением «полдень», прамонгольский дюли («середина; полдень, полночь») и пратунгусский дулын («середина, половина») или слово «волна» (пратюркское далга, прамонгольское долгиган, пра-тунгусское далган). Список подобных совпадений можно было бы продолжить. Но ясно и так: сопоставляемые слова очень близки друг к другу. И что самое важное, сходство обнаруживают не просто отдельные языки, а праязыки, древние формы языка.

Родство тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков предполагают уже давно. Лингвисты объединили их в одну семью и назвали ее алтайской, так как полагали, что именно на Алтае жили прапредки современных тюрков, тунгусов, монголов. Правда, не все языковеды согласились с тем, что когда-то существовала одна единая алтайская семья. Сходство многие объясняют не древним родством, а просто длительными контактами различных народов. Спор об алтайской семье нельзя считать решенным и по сей день, хотя чаша весов за последние десятилетия все больше склоняется в пользу сторонников «алтайского единства». Впрочем, само название этой семьи весьма условно. Ибо территория древнего общеалтайского языка (если он существовал на самом деле) точно не установлена и по сей день. Тем более, что тюркские, монгольские и даже тунгусо-маньчжурские языки обнаруживают сходство не только между собой. Они сближаются с языками, образующими уральскую семью.

Венгерское королевство образовалось в той же области на Дунае, где некогда обосновались гунны. Со средних веков и вплоть до XIX века господствовало убеждение, что венгры – прямые потомки гуннов Лишь в 1940 году, посвятив этому вопросу специальную монографию под названием «Аттила и гунны», коллектив венгерских ученых опроверг его: данные истории, этнографии, археологии и в первую гордо лингвистики говорят, что Аттила и его гунны не могут считаться предками венгерского народа,

Кто же эти предки?

Венгерский язык сравнивали с древнееврейским, персидским, турецким, пытаясь найти общность этих языков. Два первых языка быстро выбыли из числа претендентов, они не имели с венгерским ничего общего. Турецкие слова встречаются в языке венгров. Но это скорее можно объяснить тем, что около 150 лет турки-османы владели южной и средней частью Венгрии. Турки появились здесь в XVI веке. Однако в венгерском языке есть много слов, которые не могли быть заимствованы из турецкого и в то же время близки турецкому и другим тюркским языкам. •

Можно ли считать, что венгры говорят на тюркском языке и являются родственниками гагаузов, балкарцев и других тюрков, осевших в Европе? Вопрос этот обсуждался не один десяток лет, и ученые пришли к решению: венгры — давние соседи тюрков, но не тюрки... Но тогда кто же их родственник по языку?

В XVII—XVIII веках некоторые ученые высказывали мысль, что венгерский язык родствен языкам эстонцев и финнов и языку жителей Крайнего Севера Европы — саамов (лопарей). Позже круг «родичей» был расширен, к ним причислили мордву и марийцев, живущих на Волге, коми, удмуртов, манси и хантов, населяющих северную часть Западной Сибири. Ханты и манси говорят на языках, ближе всего стоящих к венгерскому.

Долгое время не все ученые соглашались с этим: уж слишком странным казалось общее происхождение былых кочевников — мадьяр и охотников-звероловов хантов и манси. Но в конце прошлого века это родство было окончательно доказано: ближайшие родственники венгров живут на Оби!
ДУНАЙ, ВОЛГА, ПЕЧОРА, ОБЬ...
Венгры, живущие на Дунае, и обитатели сибирской тайги и тундры ханты и манси говорят на языках одного корня, который лингвисты называют общеугорским (праугорским) языком.

В первом тысячелетии до новой эры общие предки венгров, хзнтов и манси, жившие в Предуралье, разделились на две вегви. Венгры двинулись на юго-запад и оказались на берегах Дуная. Ханты и манси пошли сначала на север: еще в X—XI веках они живут в Европе, в северо-восточной ее части (русские летописи говорят о «югре», то есть древних хантах и манси). Оттуда, перевалив через Уральский хребет, они вышли на просторы Западной Сибири, к реке Оби и ее притокам. Ханты и манси, именовавшиеся в царской России остяками и вогулами, были обречены на вымирание. При Советской власти в 1930 году был образован Ханты-Мансийский национальный округ. Для хантыйского и мансийского языков советские ученые создали письменность, на которой выходит в свет разнообразная литература. Обычно в основу литературного языка кладется какой-либо диалект. Но диалекты хантыйского языка настолько отличаются один от другого, что в разное время создавалась особая письменность для нескольких разных диалектов языка хантов (и, быть может, правы те лингвисты, которые считают, что есть несколько хантыйских языков, а не диалектов одного языка). Создан литературный язык и для манси.

Венгерский, хантыйский и мансийский языки называют угорскими (от древнего названия венгров — угры). Кроме того, в уральской семье языков существует несколько самостоятельных ветвей: прибалтийско-финская, саамская, пермская. Сюда же относятся языки, условно объединяемые в волжскую группу,— марийский и мордовские. Вместе с угорской все они образуют так называемую финно-угорскую группу языков. Она, в свою очередь, родственна так называемым самодийским языкам и вместе с ними составляет уральскую языковую семью.

«Волжская» ветвь уральских языков представлена языками народов, с давних пор обитавших на великой реке и ее притоках. Вплоть до XV века в междуречье Волги, Оки и Суры жила мордва. Позднее мордовский народ переселился на левый берег Волги и далее на восток (мордвины живут и в Средней Азии, и в Сибири!). Ныне в Мордовской АССР, образованной в среднем течении Волги, живет менее одной трети всех мордвинов Советского Союза, В главе «Тюркское море» упоминалось, что два народа, карачаевцы и балкарцы, говорят на одном языке. У мордвы же, наоборот, один народ говорит на двух языках: эрзянском (или эрзя-мордовском) и мокшанском (мокша-мордовском). По словам лингвистов, они «так же близки между собой, как, например, языки русский, украинский и белорусский».

На двух диалектах, лугово-восточном и горно-маринском, говорят соседи и ближайшие родственники мордвы — марийцы. Большая часть марийцев живет в Поволжье, в Марийской АССР. На обоих названных выше диалектах существует литература. У марийцев, таким образом, два литературных языка: горно-марийский и лугово-восточный (или лугово-марийский). Когда-то предпринимались попытки создать литературу и на других, более мелких, диалектах марийского языка. Для каждого из них создавалась своя письменность, на каждом из них публиковались произведения. Однако это вызвало разнобой в написаниях одних и тех же марийских слов и языковую путаницу, и от таких попыток отказались. Литературными языками стали только два марийских диалекта.

Около трех тысяч лет назад от финно-угорского праязыка, «деда» всех современных уральских языков, вслед за угорским языком («отцом» венгерского, мансийского и хантыйского) отделился древнепермский язык, «отец» трех современных языков — удмуртского, коми-зырянского и коми-пермяцкого. Почти 1500 лет прожили древние пермские племена на нижнем и среднем течении рек Камы и Вятки. Затем предки современных коми (или коми-зырян) двинулись на север, в бассейн Печоры, заселив суровые просторы нынешней Коми АССР. Близкие им коми-пермяки живут южнее, в одноименном национальном округе Пермской области, и говорят на языке, очень близком коми-зырянскому. Коми-зыряне и коми-пермяки понимают речь друг друга. Более 600 лет назад миссионер Стефан Пермский создал для коми письменность. Однако эта первая в истории Русского государства попытка создать письмо для бесписьменного народа не увенчалась успехом. Азбука Стефана Пермского широкого распространения не получила, а в XVII веке вышла из употребления. Письменность и литература у коми появились лишь при Советской власти.

Не все древние пермские племена ушли на Север. Часть из них осталась в междуречье Камы и Вятки. Здесь в XVI — XVII веках из них сформировалась народность, до революции 1917 года называемая вотяками, а после Октября получившая название удмурты (так на родном языке они называли себя и прежде).
ОСТРОВА В СЛАВЯНСКОМ «МОРЕ»
Крайний Север Европы — Кольский полуостров, северные части Швеции, Финляндии, Норвегии — населяют саамы, в Западной Европе известные под названием лапландцы. В дореволюционной России их называли лопарями. Когда-то саамы занимали территорию далеко к югу и юго-востоку от современной Лапландии и Кольского полуострова. Об этом говорят находки археологов, наблюдения этнографов, исследования фольклористов и, наконец, лингвистические «раскопки» языковедов.

Север Европейской части СССР сейчас заселен в основном русскими. Более тысячи лет назад началось массовое проникновение славян на Север. Славяне смешивались с местным населением. А так как культура земледельцев-славян была выше, чем первобытная культура охотников живших в этих местах, то постепенно местные языки исчезали, и все население переходило на русский язык. Но память о местных языках оставалась в географических названиях. В самом деле в таких, казалось бы, исконно русских землях, как Вологодская, Архангельская, Новгородская, Псковская, Костромская области, есть огромное число названий рек, озер, селений, которые не имеют никакого смысла, если пытаться понять их, исходя из русской речи. Что означают названия рек Сухона, Онега, Пинега, Двина, Мезень? Названия городов Муром, Пермь, Вологда, Кострома? Ладожское, Онежское, Чудское озера? В Уральском университете составили специальную картотеку таких «нерусских» названий Севера Европейской части СССР. Число их достигло 15 000!

Ключом к объяснению этих названий являются уральские языки. Но нерусские наименования нельзя объяснить, исходя из законов одного какого-то уральского языка или даже группы языков. Имеется несколько «слоев», которые соответствуют древности пребывания того или иного народа на этой территории.

Первый слой, самый молодой,— это названия, происходящие из языков прибалтийско-финской группы. К этим языкам относятся: финский, язык населения нашего соседа — республики Финляндии, эстонский (в Эстонской ССР) и карельский (Карельская АССР). Когда-то прибалтийско-финских языков было гораздо больше. Но они исчезли, растворились в славянском «море». Впрочем, кое-где еще есть отдельные «островки» этих языков, несколько сот человек в СССР являются их носителями. В Кингисеппском и Ломоносовском районах Ленинградской области около 350 человек считают своим родным языком ижорский (хотя прекрасно владеют и русским). В Латвийской ССР живет 300—400 человек, говорящих на ливском языке, когда-то широко распространенном в Прибалтике и имевшем свою письменность и литературу. В Кингисеппском районе Ленинградской области около 30 человек не забыло еще водский язык. Лет сто назад его знали более пяти тысяч человек, а раньше он был распространен еще шире. На стыке Ленинградской и Вологодской областей и в Карелии живет маленький народ вепсы. Около 7500 человек считают вепсский язык родным.

И ливский, и вепсский, и ижорский, и тем более водский языки в недалеком будущем исчезнут (языки, но не народности, которые просто сменят родной язык на русский, но останутся вепсами, ижорцами и т. д.). Ученые стараются зафиксировать во всех деталях структуру и словарь этих умирающих языков. А от тех языков, что исчезли задолго до возникновения языкознания, остались лишь географические названия. По ним можно узнать, на каких еще языках говорили прежде на Русском Севере.

Анализ дорусских названий показывает, что многие из них могут быть объяснены словами прибалтийско-финских языков (Нева — из нево, означающего «трясина», «болото»; Ладога — из финского слова со значением «волна» и т. д.). Но только часть названий допускает прибалтийско-финскую трактовку. Другие же требуют привлечения пермских, волжских, угорских языков уральской семьи. А самый древний пласт, по мнению многих ученых, относится к языку древнейших жителей Севера Европейской части СССР да и всей Северной Европы — к языку протосаамов, древнейших предков современных саамов.

Нынешние саамы говорят на саамском (лапландском) языке, близком к древнейшему прибалтийско-финскому. Однако ни внешний вид саамов, ни их обычаи, ни религиозные верования, ни образ жизни, ни быт не имеют почти ничего общего ни с эстонским, ни с финским. Да и в самом саамском языке есть явные остатки какого-то другого, неизвестного языка, на котором говорили далекие предки саамов до того, как в начале новой эры перешли на язык финно-угорской группы.

В настоящее время лингвисты пытаются выделить этот древний пласт, остатки протосаамского языка. И р, что о нем сейчас известно, заставляет некоторых ученых отнести протосаамский язык к самодийским языкам, образующим совершенно особую группу языков, составляющую вместе с финно-угорскими уральскую семью языков.

Ненцы, занимающие обширную территорию от Белого моря на западе до реки Енисей на востоке, — наиболее многочисленный из самодийских народов. Около 20 тысяч их считают родным ненецкий язык. Их восточными соседями являются нганасаны и энцы, живущие в Таймырском национальном округе и говорящие на особых языках—нганасанском и энецком. Нганасан всего лишь около 1 000 человек, а энцев и того меньше. Поданным Института этнографии АИ СССР, в 1963 году их было 342 человека.

Ненцы, нганасаны и энцы — это первые известные науке обитатели бескрайней тундры от полуострова Ямал до полуострова Таймыр. И все-таки эти народности сравнительно недавние гости в Заполярье. Об этом говорят данные самых разных наук, в том числе лингвистики. Например, в ненецком языке названия животных тундры и морских животных возникли явно позднее. Дело в том, что древние слова в современных языках уже не членятся на значимые части (корни, суффиксы и пр.). А слова недавнего происхождения и до сих пор осознаются как производные, сохраняют свой «внутренний образ». Сравните новые названия экзотических животных в русском языке муравьед, ленивец, утконос с древними, нечленимыми уже названиями; выдра (что когда-то значило «водяная»), бобер («бурый») и т. д.

У ненцев морж называется тивтей — «клыкастый», белуха — «вэбарка» («листоподобная»), белый медведь —сэр варк (от сер — «белый» и варк — «бурый медведь»). Значит, когда-то ненцы жили в более южных районах и не знали наименований северных животных. Зато в ненецком языке есть нечленимые на части (т. е. древние) наименования росомахи, белки, березы, сосны, кедра и других растений и животных, не характерных для флоры и фауны тундры.

О южном происхождении самодийцев говорит и то, что большинство самодийских языков расселены сейчас далеко на юг от Северного полярного круга. Собственно, на Крайнем Севере живут народы только одной из ветвей самодийской семьи: ненцы, близкие к ним энцы и нганасаны. Четвертый из нынешних самодийских народов — селькупы, говорящие на селькупском языке,— живет на реках Кеть, Тым, Таз, Турухан, притоках Оби и Енисея, то есть намного южнее зоны тундры.

Вплоть до XX века остатки самодийских народов жили в предгорьях Саян, примерно на две тысячи километров южнее от нынешнего обитания самодийцев.

Первые исследователи XVIII века, открывавшие Сибирь для науки, отмечали, что в районах Саянских гор живут койбалы, камасинцы, карагасы и другие племена, составляющие «многолюдное храброе самоедское колено». Ряд этих народностей исчез, другие перешли на тюркские языки. В главе «Тюркское море» упоминались тофалары, живущие в Саянах. Прежде тофалары назывались «карагасами» и говорили на одном из самодийских языков. Название главного города Тофаларии, Алыгджера, так же как и ряд других названий гор, рек, озер этого района нашей страны, объясняется с помощью самодийских слов. Точно так же самодийскими являются многие названия Тувы, Хакасии, Алтая.

В XVIII веке приезжавшим из России путешественникам удалось записать несколько сот слов на ныне вымерших карагасском, койбальском, моторском, тайгийском языках самодийской группы. А один из них — камасинский — существовал до самого последнего времени.

Самодийские языки, как доказано современной наукой, находятся в родстве с финно-угорскими; они входят в одну уральскую семью, представители которой расселились по огромной территории: от Будапешта на западе до Дудинки на востоке, от Новой Земли на севере до Саянских гор на юге.

Где же была колыбель уральских языков? Вплоть до IV века н. э., до начала движения тюркских племен, Восточная Европа была населена народами, говорившими на языках двух семей — индоевропейской (скифы, славяне, балтийцы) и уральской. Древнейшие уральцы, ведя кочевой, рыбацко-охотничий образ жизни, занимали обширные пространства от Балтики до Урала.

Связать какую-либо археологическую культуру с носителями индоевропейского праязыка не удается. А с пра-уральцами некоторые ученые связывают так называемую культуру гребенчатой керамики. Распространена эта археологическая культура от подножья Уральских гор вплоть до нижнего течения Одера в Силезии.

За много веков до н. э. предки современных эстонцев появились на берегах Финского залива.

Откуда же они пришли? С Урала — таково было мнение многих исследователей, ибо Уральские горы находятся в центре территории, которую занимают носители уральских языков. Отсюда древние уральцы двинулись на северо-запад, вплоть до Финляндии, на юго-восток, в Саяны, на запад, в леса России, и на восток, в сибирскую тайгу. Назывался и более конкретный адрес «колыбели» уральских языков. Например, по мнению советского исследователя Б. А. Серебренникова, в начале новокаменного века финно-угорские и самодийские племена представляли собой еще одно целое, кочуя в это время на ограниченной территории бассейна рек Печоры и Вычегды.

Однако не все ученые были согласны с тем, что именно Урал и есть колыбель уральцев. Некоторые помещают ее восточнее, в Западную Сибирь. И даже еще восточней — в Саяны. Именно здесь, в Сибири, а не на Урале, могли жить в тесном соседстве предки «уральцев» с древнейшими предками алтайских народов.

Удивительные черты сходства уральских и алтайских языков были отмечены около полутора веков назад. О чем они говорят? О древнем родстве? Или же о древних контактах прауральцев и праалтайцев? Споры об этом не прекращаются и по сей день.