Словарь антонимов русского языка
От лат. vector — везущий, несущий, т. е. направленный отрезок
жүктеу/скачать 3.11 Mb.
|
1  9 От лат. vector — везущий, несущий, т. е. направленный отрезок.
20 Большая советская энциклопедия. 2-е изд. М., 1950, т. 2, с. 525. 21 Гегель Г. В. Ф. Наука логики. М., 1971, т. 2, с. 52. 22 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 316. . 17 AVTOR SKANA: ewgeni23 philbook@mail.ru ный — антигосударственный, законный — противозаконный; вверх — вниз, вперед — назад, гуда — оттуда, в — из, к — от, на — с и др. Возможна и другая семантическая систематизация антонимов — их распределение по основным темам (полям). С этой точки зрения можно выделить большие классы противоположных слов, которые обозначают явления природы (подмораживать — оттаивать), физические качества и свойства предметов (легкий — тяжелый), количество, порядок, последовательность их расположения (много — мало, первый ~ последний), движение, перемещение, изменение положения в пространстве (подходить — отходить), различного рода конкретные действия (надевать — снимать), внешний вид и физические качества человека (широкоплечий — узкоплечий), изменение его физического состояния (замерзать — согреваться), эмоции, чувства, волю, интеллект (радоваться— огорчаться, толковый — бестолковый), поведение и характер человека (замкнутый — общительный), явления социального порядка (коллективный — индивидуальный), этическую и эстетическую оценку (добро — зло, очаровательный — отвратительный) и мн. др. Большой интерес представляет собой функционально-деривационная классификация антонимов. В отличие от словообразовательной эта систематизация основана на „глубинных" функциональных связях противоположных слов и не опирается на их формальное подобие. Такая классификация, разработка которой только начинается, даст возможность полнее представить систему антонимии, обратив внимание на такие связи противоположных слов, которые обычно остаются незамеченными. Есть достаточное основание полагать, что большое разнообразие антонимических отношений можно свести к ограниченному числу исходных противопоставлений, таких, как большой — маленький (малый), хороший — плохой, начало — конец, взаимная противопоставленность и взаимное дополнение противоположностей и некоторые другие. Так, нижеследующие пары антонимов (а это только отдельные иллюстрации!) объединяются тем, что являются различным языковым выражением одной и той же функции 'большой/маленький' (f 'большой/маленький'), примененной к различным словам-аргументам 23: (провод) = длинный — короткий (мачта) = высокая — низкая (скважина) = глубокая — мелкая (проход) = широкий — узкий (слой) = толстый — тонкий (орех) = крупный — мелкий (расстояние) = далекое — близкое (срок) = долгий — короткий ( 'большой/маленький' (гиря) = тяжелая — легкая (мороз) = сильный — слабый (  суп) = густой — жидкий
(бег) = быстрый — медленный (голос) = громкий — тихий (товар) ==■ дорогой — дешевый (человек) = богатый — бедный и т. д. Ф В каждом сочетании функция 'большой/маленький' конкретизируется в зависимости от того или иного слова-аргумента: {по протяженности вдоль) (провод) = длинный — короткий, (по протяженности вдоль снизу вверх) (манта) = высокая — низкая, (по протяженности вдоль сверху вниз) (скважина) = глубокая — мелкая, (по протяженности поперек (проход) = широкий — узкий, (по протяженности в поперечнике в' вертикальном направлении или снаружи — внутрь/изнутри — наружу) (слой) = толстый — тонкий, (по объему) (орех) = крупный — мелкий, (по отдаленности) (расстояние) = далекое — близкое, (по протяженности во времени) {срок) = долгий — короткий, (по весу) {гиря) = тяжелая — легкая, (по температуре) (мороз) = сильный — слабый; такая конкретизация становится особенно необходимой в последующих примерах: (по насыщенности чем-либо) (суп) = густой — жидкий, (по скорости) (бег) = быстрый — медленный, (по силе звучания) (голос) = громкий — тихий, (по цене) (товар) = дорогой — дешевый, (по имуществу, достатку) (человек) = богатый — бедный и т. д. Подобным же образом в один ряд могут быть объединены такие разные противоположности, как рождение — смерть, открытие — закрытие, старт — финиш, утро — вечер, исток — устье, увертюра — финал и т. п. как различные обозначения начала и конца жизни, конференции, забега, дня, реки, музыкального произведения и т. п. Существенное значение при составлении словаря антонимов и пользовании им имеет научное представление не только о классификации, основных" типах антонимичных слов, но и об их характерных синтаксических и семантических (смысловых) свойствах. Анализ употребления антонимов показывает, что таким лексическим единицам свойственна высокая степень совместной встречаемости, т. е. одновременного употребления в тексте. Такое их употребление оказывается наиболее характерным; оно раскрывает основное содержание антонимии как противоположности, предельного отрицания внутри одной сущности: „Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен; был зол, стал добр и наоборот" (Л. Н. Толстой. Дневник) В большинстве своих употреблений антонимы выступают в характерных „диагностических" контекстах, обладая в значительной степени сходной лексической сочетаемостью (я стар, а ты молод; не тяжелый, а легкий; живой или мертвый; то входит, то выходит и т. п.): Вы свет, а я похож на тьму, Вы веселы, а я печален; Вы параллельны ко всему, А я, напротив, вертикален! (А. К. Толстой) Отмеченные выше характерные признаки антонимов: их частая совместная встречаемость в тексте, большое сходство в употреблении, сочетаемости, интуитивно ощущаемый контраст,— все это дает основания для предварительного отбора лексических единиц, обладающих в различной степени противостоящими значениями. При таком отборе регулярно противопоставляемые в текстах слова (свет —- тьма, веселый — печальный) должны быть отделены от нерегулярно воспроизводимых совместно, хотя и очень образных в тексте (параллельный — 19 вертикальный), и подвергнуты специальному семантическому (компонентному) анализу. С семантической точки зрения антонимы характеризуются сходными однотипными значениями, предельно против о-поставленн ыми друг другу условно „положительным" и „отрицательным" компонентами по одному существенному дифференциальному признаку. Лингвистический анализ существительных любовь и ненависть позволяет обнаружить характерные лексико-синтаксические и семантические признаки антонимов у этих слов. В лексико-синтаксическом аспекте они вступают в связь, прежде всего, с широким кругом слов-определителей: ср., например, большая, сильная, взаимная, вечная, священная... , моя, твоя, ее, его, наша... любовь — ненависть; эти существительные сочетаются, далее, со словами, по отношению к которым выступают как синтаксически зависимые: чувство, сила, проявление, выражение, воспитание... любви — ненависти. Рассматриваемым словам свойственна одинаковая сочетаемость с целым рядом глаголов: пробуждать, выражать, воспитывать, скрывать, таить... любовь — ненависть; загораться, наполняться (о сердце, душе и т. п.) любовью — ненавистью; любовь — ненависть прошла, пробудилась, крепнет, ослепляет (кого-либо) и др. С другой стороны, существительным любовь и ненависть свойственна каждому в отдельности своя, хотя и ограниченная, индивидуальная сочетаемость. Она связана соответственно с положительной или отрицательной оценкой предельных проявлений чувства. Любопытно отметить, что выражения предельной степени проявления чувств, обозначаемых данными словами, оказываются различными, ср.: горячая, страстная, безумная любовь и жгучая, лютая, бешеная ненависть. Не совпадает в анализируемых существительных и их сочетаемость с теми прилагательными и некоторыми другими словами, которые соотносятся с несовпадающими противоположными компонентами значения слов: счастливая, чистая, робкая, искренняя, нежная, безответная любовь и непримиримая, смертельная ненависть, ненависть кипит, клокочет и др. Отчасти это объясняется также семантической асимметрией сопоставляемых слов, большим объемом содержания у слова любовь. Поэтому некоторые компоненты слова любовь не имеют никакого соответствия в содержании существительного ненависть: ср., например, платоническая, чистая, чувственная любовь. Если оставить в стороне несовпадающие части смыслового содержания рассматриваемых слов 24 и обратиться к общей части их семантики, то указанные лексические единицы, как мы увидим, окажутся противопоставленными своими противоположными компонентами по одному существенному признаку. Следует заметить, что принципиальное сходство и противоположность значений антонимов недостаточно учитывается составителями словарей в самом толковании таких слов 5. Между тем даже чисто 2 4 В „Словаре русского языка" С. И. Ожегова в слове любовь выделяются два значения: 1) 'чувство самоотверженной, сердечной привязанности' и 2) 'склонность, пристрастие к чему-н'. (к музыке, к искусству). В слове ненависть выделяется лишь одно значение: 'чувство сильной вражды и отвращения'. 25 Подобие смысловой структуры слов должно необходимым образом предполагать и подобие в их толковании. В „Толковом словаре русского языка" под ред. Д. Н. Ушакова слово ненависть определяется через существительное вражда: ненависть — 'чувство сильнейшей вражды'. Но в таком случае и слово любовь следовало бы соответственно толковать как 'чувство
20 „житейское" восприятие этих слов свидетельствует об их большом семантическом подобии. Ср.: „Ведь ненависть — та же любовь, только с обратным знаком" (С. П. Залыгин. Южноамериканский вариант); „Любовь убила себя и превратилась в ненависть. Если любовь бессильна, бездейственна, она ни к чему, она может обратиться... в свою противоположность" (И. Д. Константиновский. Срок давности). В семантическом аспекте антонимы любовь и ненависть обнаружи вают противоположные компоненты (семы) своих значений, которые допускают различную интерпретацию. Можно говорить, например, что эти слова отличаются противоположными компонентами „привязан ность" — „отталкивание" , противопоставляясь сходным парам типа дружба — вражда, симпатия — антипатия высшей степенью интенсив ности обозначаемого качества, свойства. - ' Можно представить толкование этих слов в виде отношений между переменными X и Y, членами обозначаемой ситуации: X любит Y-ка и X ненавидит Y-ка. Х любит Y-ка = ОС жаждет (очень хочет) сделать добро Y-ку'; Х ненавидит Y-ка = 'X жаждет (очень хочет) причинить (= сделать) зло Y-ку'27. На специальном языке семантического анализа различие в значении антонимов подчеркивается путем выделения противоположных несовпадающих компонентов в симметричных определениях: любовь « 'чувство, характеризующееся сильным желанием делать добро объекту этого чувства'; ненависть«'чувство, характеризующееся сильным желанием причинять зло объекту этого чувства'. Ср. горячий « 'температуры выше определенной нормы'; холодный « 'температуры ниже определенной нормы' и т. п. Разумеется, такие определения имеют самый общий (инвариантный) характер и требуют соответствующего словарного оформления, но при анализе они хорошо подчеркивают однотипность семантической структуры и толкования слов, представляющих собой антонимы, противоположность их „положительных" и „отрицательных" компонентов по одному дифференциальному признаку: 'добро' — 'зло' (в характеристике направленного, переходящего на объект интенсивного чувства), 'выше'— 'ниже' (при оценке температуры с точки зрения нормы) и т. п. В смысловой структуре антонимов, к которым с полным основанием можно отнести существительные любовь и ненависть, обнаруживается общее семантическое содержание и противоположные компоненты типа 'большой' — 'маленький', 'положительный' — 'отрицательный', 'хороший' — 'плохой', 'больше' — 'меньше' и т. п. Общую часть семантики рассматриваемых антонимов составляют такие компоненты (семы), как 'чувство' (тем самым данные лексические единицы отграничиваются от других, не обозначающих чувства), 'чувство, предполагающее объект, распространяющееся на объект' (что отграничивает эти слова от наименований необъектных, непереходящих на объект чувств типа грусть, радость), 'интенсивность' (ср. слово жажда, в определении которого содержится указание на высокую степень проявления чувства в отличие от семантики „неинтенсивных" по своему характеру слов типа симпатия — антипатия) и др. На основе таких общих признаков (компонентов) соотносительно противоположные слова сближаются, на основе других, противоположных, они противопоставляются, образуя антонимические пары. сильной, сильнейшей дружбы', что не является еще, как известно, любовью. В определении анализируемых существительных нет подобия (параллелизма). 26 См.: Сырбу Р. Семный анализ антонимов (методический аспект).— Русский язык за рубежом, 1975, № 5, с. 88. 27 См.: Wierzbicka A. Kocha, lubi, szanuje. Medytacje semantyczne. Warszawa, 1971, с 88—97. 21 Одна из важнейших задач словаря антонимов — раскрытие их разнообразных семантических и стилистических функций в языке. Преимущественно контактное употребление антонимов в тексте (речи) позволяет реализовать их основные семантические функции в определенных „диагностических" контекстах антонимии. Укажем здесь наиболее характерные из этих функций, а также синтаксические средства их реализации 28. Противопоставление противоположностей реализуется обычно в антонимических контекстах {не) X, a Y; X, но Y; X || Y — с интонацией противопоставления: „— Вы смеетесь, Катерина Николаевна, вероятно, над моей фигурой; да, бог не дал мне фигуры, как у ваших адъютантов. И, однако же, я чувствую себя не униженным перед вами, а напротив, возвышенным"* (Ф. М. Достоевский. Подросток); „Ценность человека определяется не отсутствием недостатков, а наличием достоинств44 (Г. А. Медынский. Трудная книга); „Внутренний, перламутровый слой ракушечника сохранился хорошо, но внешний, роговой, начал разрушаться44 (В. К. Арсеньев. В горах Сихотэ-Алиня); „— Взять у нас тебе нечего, а дать ты нам ничего не можешь44 (Ф. В. Гладков. Сердце матери); „Голова Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича — на редьку хвостом вверх" (Н. В. Гоголь. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем); Мы всюду. Мы нигде. Идем, И зимний ветер нам навстречу. (А. А . Блок). Значение ослабленного противопоставления -—сопоставления характерно для целого ряда употреблений контекстов X и Y (которые в своей основной (первичной) функции используются для выражения соединительных отношений): „Они совершили это чудо малым огнем и большой кровью44 (К. М. Симонов. Живые и мертвые); „Из ворот мимо архитектора с рядчиком выезжали пустые и въезжали нагруженные подводы44 (Л. Н. Толстой. Воскресение). Выражение взаимоисключения, разделения свойственно контекстам X или Y: „Барышня выигрывала или проигрывала, непременно улыбалась и отходила очень довольная44 (Ф. М. Достоевский. Игрок); „У него было о людях одно-единственное мнение—-хорошее или плохое, он им или верил, или нет44 (К. М. Симонов. Живые и мертвые). Указанные примеры иллюстрируют исключающее значение союза или (а или b — сильная дизъюнкция: или одно, или другое'). Однако союз или может, правда, значительно реже, употребляться и в неисключающем значении (а или b — ослабленная дизъюнкция: 'или одно, или другое, или и то и другое вместе'): „Он приходит в ужас, когда судно замедлит или ускорит ход...44 (А. И. Куприн. Мыс Гурон); „Он твердо знал, что сейчас не время и не место для воспоминаний, хороших или плохих — безразлично!" (К. М. Симонов. Живые и мертвые) и т. п., т. е. приходит в ужас, когда судно или замедлит, или ускорит ход(= и замедлит, и ускорит); не время и не место для воспоминаний хороших или плохих (= как хороших, так и плохих; и хороших, и плохих). 2  8 Для наглядного представления антонимических контекстов представим антонимы в виде переменных X и Y, находящихся в определенных смысло-
вых отношениях. 22 Значение чередования, последовательности фактов, из которых один не может быть одновременно с другим, но возможен после другого, выражается в контекстах то X, то Y: „И она беспрестанно представляла себе их, то каждого порознь, то вместе обоих" (Л. Н. Толстой. Анна Каренина); „Он то тушил свечу, то опять зажигал ее" (А. П. Чехов. Дуэль). Это значение реже может передаваться и другими контекстами, например, X и Y: „Он не ответил, эстал и в задумчивости начал ходить взад и вперед" (Ф. М. Д о-стоевский. Бесы), т.е. то взад, то вперед. Значение превращения одной противоположности в другую, противоречия, т. е. совмещения противоположностей в предмете, лице, действии, свойстве, характерно для таких контекстов употребления антонимических слов, как X-*Y; X и Y; X=Y: „Все вдруг стало сложным — самое простое" (А. Н. Толстой. Гадюка); „Они стояли, припав друг к другу. Только тонкая кисточка ручки зонта была между ними. Она соединяла их и, может быть, разъединяла" (С. А. Дангулов. Дипломаты). Конец! Как звучно это слово, Как много — мало мыслей в нем... (М. Ю. Лермонтов. Что толку жить!..) Значение охвата всего класса предметов, всего явления, действия, качества, свойства, отношения и т. п. раскрывается в контекстах типа: и X, и Y — все(все: и X, и Y); от X до Y; с X до Y; с X на Y и т. п.: „— Вы не поверите, они измучили меня со всех сторон, все, все, и враги, ... и друзья..." (Ф. М. Достоевский. Бесы); И верхние, и нижние — Все ноты хороши!.. (Н. А. Некрасов. Говорун) „Когда Ньютон высказал закон тяготения, ... он выразил свойство, общее всем телам, от бесконечно великих до бесконечно малых" (Л. Н. Толстой. Война и мир); „Летом с восхода до заката солнца сиживал [дед Гришака] на завалинке, чертил костылем землю, угнув голову" (М. А. Шолохов. Тихий Дон); От горна, от его огня Катились мы в горнило ада: С Востока, от истока дня, На Запад, в сторону заката. (В. Д. Федоров. Седьмое небо) Значение соединения, „сложения" противоположностей свойственно прежде всего контекстам X и Y: Расставанья и встречи —• две главные части, Из которых когда-нибудь сложится счастье. (Е. А. Долматовский. Комсомольская площадь) „Чтобы многомиллионный город-труженик мог жить, двигаться, работать,— днем и ночью, не умолкая, гудело пламя в топках, шли эшелоны с торфом, углем" (Д. А. Гранин. Искатели). Повторяющийся союз и в примыкающем сюда контексте и X, и Y подчеркивает, делает 23 экспрессивным значение соединения, „сложения" противоположностей. „// молодые, и старые как бы наперегонку косили" (Л. Н. Толстой. Анна Каренина). В отрицательных предложениях контекст «Х,иУ трансформируется в структуру ни X, ни Y: „Дню" мадригала лучше нет: Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет. (Д. Д. Минаев. Газете „День") Значение „крайних" оценок при этом нейтрализуется, как бы сводится к необходимой норме: „Говорил он ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует*4 (Н. В. Гоголь. Мертвые души). Сходное, нейтрализующее крайности значение наблюдается в контексте не X и не Y, которое в зависимости от характера текста может указывать как на „стертость" ярких характеристик, неопределенность обозначаемого („Вошел человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета: не красив и не дурен, не высок и не низок ростом". И. А. Гончаров. Обломов), так и, наоборот, на его необычность, индивидуальность: Не веселая, не печальная, Словно с темного неб* сошедшая, Ты и песнь моя обручальная, И звезда моя сумасшедшая. (Н. А. Заболоцкий. Последняя любовь) Антонимы часто используются для выражения образного сравнения („Моя грубость куда легче вашей, товарищ Туманова, с позволения сказать, вежливости1*. Н. А. Острив с ки й. Как закалялась сталь), оценки различных сторон обозначаемого, меры проявления того или иного свойства предмета („Телефон не столько объединяет друзей, сколько разъединяет". Крокодил, 1969, 25), раскрытия сути того или иного явления. („Сколько же надо постичь глупости, чтобы оценить мудрость1'. Литературная Россия, 16 апр. 1971) и др. Как видно даже из приведенных примеров, частично заимствованных из настоящего словаря, семантические функции антонимов очень разнообразны: они тесно связаны с важнейшими сферами деятельности человека и являются образным, оценочным выражением его мыслей, эмоций, воли. С семантическими функциями антонимов тесно связаны их стилистические функции. Они находят выражение в особых фигурах речи, которые широко используются при реализации эстетической функции языка. Одной из самых распространенных в художественной речи фигур, основанных на антонимии, является антитеза29, прием противопоставления контрастных по своему характеру словесных образов, раскрывающих противоречивую сущность обозначаемого, несовместимость различных сторон предмета, явления или самих предметов и явлений: Дома новы, но предрассудки стары... (А. С. Грибоедов. Горе от ума) 2 9 От греч. antithesis — противоположение. 24
Презренный властвует; достойный Поник гонимою главой; Несчастлив добрый, счастлив злой. (Е. А. Баратынский. Отрывок) „Добро, сделанное врагом, так же трудно забыть, как трудно запомнить добро, сделанное другом. За добро мы платим добром только врагу; за зло мстим и врагу, и другу** (В. О. Ключевский. Тетрадь с афоризмами); „Тянулась жизнь... — богатая длинными горестями и бедная короткими радостями" (М. А. Шолохов. Поднятая целина). Иногда антитеза является приемом образного раскрытия переносного значения слова: Ах вы, разбойник, ах злодей, ' Ну как вы поживаете? Вы раздеваете людей, Когда их одеваете. (С. Я. Маршак. „Дорогому" портному) Одевать здесь значит 'шить для кого-нибудь', раздевать — 'брать очень дорого за работу', т. е. „раздевать" своих клиентов. Мнимая антитеза — средство экспрессивного подчеркивания какой--либо мысли: Тот самый человек пустой, Кто весь наполнен сам собой. (М. Ю. Лермонтов. Эпиграмма) „Сказать, что человек состоит из силы и слабости, из понимания и ослепления, из ничтожества и величия,— писал Д. Дидро,— это значит не осудить его, а определить его сущность" (Прибавления к философским мыслям, XLI). Поэтому антонимы как обозначения противоположных начал широко используются как стилистический прием обозначения противоречивой сущности явлений, диалектики жизни: И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, И царствует в душе какой-то холод тайный, Когда огонь кипит в крови. (М. Ю. Лермонтов. Дума) Мир многогранен, многоцветен, Порою добр, жесток подчас, Он щедр и скуп, богат и беден; Вглядись в него — Он весь для нас. (В. А. А л т ы р ц е в. Мир для нас) Особую выразительность имеет оксиморон (оксюморон)30 — стилистическая фигура, представляющая собой сочетание несовместимых, противоположных по значению слов, образно раскрывающих в обозначаемом взаимоисключающие и противоречащие друг другу начала: ср. образованная невежественность (Н. С. Лесков), т.е. полуоб- 3 0 От греч. oxymoron —остроумно-глупое.
25 разованность, потуги на образование, еще больше обнаруживающие невежество; молодая старость (И. А. Бунин), т.е. моложавость, черты молодости, свойственные уже немолодому, старому человеку. Как брань тебе не надоела? Расчет короток мой с тобой: Ну так, я празден, я без дела, А ты бездельник деловой. (А. С. Пушкин. Эпиграмма) В ту ночь мы сошли друг от друга с ума, Светила нам только зловещая тьма. (А. А. Ахматова. Ташкентские страницы) „ И не я с ума сошел, а ты оказываешься умным дураком" (М.А.Шолохов. Поднятая целина). Следует иметь в виду, что наряду с точными антонимами в речи широко используются контекстуальные „приблизительные" антонимы („квазиантонимы"). Это прежде всего семантически неоднородные противопоставления, в которых слова могут отличаться друг от друга тем или иным элементом (компонентом) значения, входящим в смысловую структуру только одного из них: от антонимов давать — брать (основные значения: 'вручать'—'принимать в руки') оппозиция давать — отнимать, не представляющая точной противоположности, отличается тем, что в толковании второго члена этой пары есть указание на совершение действия с применением силы, не выраженное в первом (отнимать — 'брать что-нибудь у кого-либо силой'). Семантическая неоднородность других пар проявляется в том, что они выражают не одинаковую, а различную степень проявления взаимно противоположных качеств, признаков и свойств, принадлежащих одной сущности. По сравнению с истинными антонимами большой — маленький, обозначающими одинаковые степени проявления качества и симметрично расположенными на шкале относительно некоторой точки отсчета, „нуля" ((-+•) 'большой'— (0) — 'маленький' (—), противопоставление великий — маленький не является семантически симметричным, соразмерным: (-{-) 'великий', 'большой' — (0) — 'маленький' (—). Такая несоразмерность нередко подчеркивается самим употреблением неточных антонимов в речи, стремлением „уравновесить" их в контексте за счет „приращения" смысла других слов: „Все наши дамы были без ума от нового гостя. Они резко разделились на две стороны,— в одной обожали его, а в другой ненавидели до кровомщения; но без ума были и те и другие" (Ф. М. Достоевский. Бесы). Обожать значит 'очень любить, питать чувство сильной любви', поэтому противопоставление обожать — ненавидеть семантически несимметрично, не выражает одинаковой степени проявления противоположных чувств в отличие от антонимов любить — ненавидеть. Контекстуальная симметричность рассматриваемого противопоставления достигается за счет „сложения" смыслов: обожать, любить — (0) — ненавидеть, ненавидеть -f- до кровомщения. Наконец, смысловая неоднородность противопоставляемых пар может быть вызвана тем, что одно из слов выступает при этом в своем основном (первичном) значении, а другое — во вторичном: ясный ('яркий, сияющий', здесь — 'светлый') — тёмный, например, „И они обе схватились за руки и обе ровно и шибко побежали,— одна ясная, как день, другая тёмная, как южная ночь" (Н. С. Лесков. Невинный Пруден-ций). Семантически однородным противопоставлением здесь является светлый — темный: „Не будет буржуинам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь" (А. П. Гайдар. Военная тайна). 26 К неточным антонимам относятся и семантически однородные, но стилистически разноплановые или разновременные пд своему характеру противопоставления. Пары вспоминать — забывать, жениться — разводиться, дух — тело образуют истинные антонимы, в то время как включенные в соответствующие словарные статьи противопоставления вспомнить — запамятовать (разг.), жениться — разжениться (прост.), дух — плоть (устар.) по указанным выше причинам образуют лишь приблизительную и редко воспроизводимую противоположность. Неточные антонимы образуют и некоторые образные противопоставления (контрасты) и устойчивые сочетания, в составе которых есть слова-компоненты противополагаемых смыслов. Такие пары слов своими переносными значениями выражают в определенных контекстах смысл, свойственный антонимичным словам-доминантам. Ср.: горечь — сладость и полынь — мед: „Вспоминая мандарины своей поэтической юности я воскрешаю языком, небом, зубами их сладость, но и колкую горечь мандариновой цедры" (Р. Ф. Казакова. Вкус трех мандаринов) и „Я жизнь вбирал в себя. Я познавал ее в бореньях и трудах. И пусть приходит старость. Я пил полынь и мед,—не пресное питье, И знаю цену слов, где время отстоялось" (Н. И. Рыленков. В чем виноват — винюсь). VI . Благодаря „отражению*4 в системе языка антонимия исходных лексических единиц распространяется на другие категории и классы слов (части речи), которые находятся в определенных словообразовательных отношениях с данными. Отраженная антонимия может быть наглядно представлена в виде антонимических словообразовательных гнезд31: бедн(ый) I, прил. бедн-ый II, сущ. бедн-ейш-ий бедн-еньк(ий) бедн-о бедн-ость бедн-як бедняч-к-а пре-бедн(ый) пребедн-о бедн-е-ть о-беднеть о-бедн-и-ть обеднить-ся обедн-я-ться 1 обедн-я-ть обеднять-ся 2 обедн-ённ (ый), прич.-прил. обеднён н- ость богат (ый) I, прил. богат-ый II, сущ. богат-ейш-ий богат-еньк(ий) богат-о богат-ств-о богач богач-к-а пре-богат(ый) пребогат-о богат-е-ть раз-богатеть о-богат-и-ть обогатить-ся обогащ-а-ться 1 обогащ-а-ть обогащать-ся 2 обогащ-ённ(ый), прич.-прил. обогащённ-ость  31 О систематизации лексики по словообразовательным гнездам см.: Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка.
27 близк(ий) близк-о близк-оват-о близ-еньк-о близь ближ-н-ий в-близ-и в-близь из-близ-и при-близ-и-ть приблизить-ся приближ-а-ться 1 приближ-а-ть приближать-ся 2 приближ-ени}-е приближгённ(ый), прич.-прил. приближённ-о приближённ-ость при-близ-и-ть приблизить-ся приближ-а-ться 1 приближ-а-ть приближать-ся 2 приближ-eHHj-e приближ-ённ(ый) приближённ-ость далёк(ий) далек-о далек-оват-о далеконько даль даль-н-ий в-дал-и в-даль из-дал-и от-дал-и-ть отдалить-ся отдал-я-ться 1 отдал-я-ть отдалять-ся 2 отдал-eHHJ-e отдал-ённ(ый), прич.-прил. отдаленн-о отдалённ-ость у-дал-и-ть удалить-ся удал-я-ться 1 удал-я-ть удалять-ся 2 удал-ени]-е удал-ённ(ый) удалённ-ость и т. д. Необходимо подчеркнуть, что при переходе от центра антонимического словообразовательного гнезда к его периферии семантический контраст слов может ослабевать и значительно видоизменяться. Так, антонимы белый и черный, представляющие центр одного из гнезд, реализуют контрарную противоположность и образуют яркий контраст, который сохраняется и в отраженной антонимии глаголов белить — чернить и белеть — чернеть и наречий бело — черно, добела — дочерна, представляющих собой разного вида векторную и контрарную противоположности. Однако свойством антонимии, как мы видели (см. с. 10 и след.), обладают только лексические единицы, обозначающие качество и противоположную направленность действий, признаков, свойств, а также некоторые другие. Поэтому у некачественных прилагательных типа беловой — черновой (т. е. 'переписанный в окончательном виде, без помарок' — 'написанный начерно, не окончательно') противоположность уступает место простому классификационному делению. Еще дальше от центра гнезда отстоят существительные беловик и черновик как обозначения беловой и черновой рукописей. Статус антонимов у таких слов сомнителен. Кроме того, семантически они отрываются от гнезда белый — черный; исходное значение корней в них сильно стерто: черновой, черновик, например,— вовсе не черного цвета. Обстоятельная систематизация и лексикографическое описание производной (отраженной) антонимии, имеющей большой удельный вес в системе русской антонимии,— дело будущего и специальная задача гнездового словаря антонимов русского языка. Но и в обычных антонимических словарях производная антонимия должна находить необходимое отражение. 28 VII „Словарь антонимов русского языка" члена-корреспондента АПН СССР М. Р. Львова, выходящий ныне вторым изданием,— наиболее обстоятельный и полный справ.очник по русской антонимии, предназначенный для широкого круга читателей. Он имеет нормативный характер и основывается на большой, постоянно растущей картотеке антонимических словоупотреблений. Проведенный автором отбор представительного языкового материала, извлеченного из произведений русской классической и советской литературы, публицистики, различного рода периодических изданий, устного народного творчества, позволяет с достаточной полнотой отразить все рассмотренные выше типы противоположности слов в их основных функциях. Это живая наглядная демонстрация той роли, какую играют антонимы в различных сферах речевой практики. Установление антонимических пар и их субординация опираются на научно обоснованные логические и лингвистические критерии. В то же время необходимо отметить, что недостаточная исследованность некоторых категорий антонимических слов, отдельных пар противопоставляемых единиц, синонимо-антонимических отношений и ряда других вопросов не позволяет пока представить все пары антонимов и их иерархию как бесспорные. Этого невозможно требовать от одного словаря, который отражает определенный уровень исследованности русской антонимии, лингвистические достижения в этой области и еще нерешенные вопросы. В словаре М. Р. Львова находят отражение важнейшие семантические и синтаксические свойства антонимов, а также их взаимосвязь с синонимами и одиокоренными словами. И хотя словарь не дает толкования антонимичных слов, их значения выступают как достаточно определенные благодаря наглядным противопоставлениям в антонимических парах и демонстрации их употребления прежде всего в текстах литературных произведений. Значения многозначных слов дифференцируются путем различных противопоставлений их лексико-семантических вариантов: легкий 1 — трудный, легкий^ — тяжелый; мягкий] — резкий, мягкий2 — суровый, мягкийг — твердый и т. п. Одним из существенных способов семантизации антонимических пар в словаре является их группировка на основании семантического сходства — по синонимическим рядам. Каждый ряд возглавляет доминантная пара антонимов — наиболее частотное, семантически общее и стилистически нейтральное противопоставление; потом даются его синонимы и, наконец, достаточно употребительные, хотя и не вполне точные пары антонимов (семантически несимметричные, стилистически неоднородные и др.)- Иерархия синонимии антонимических пар показана в словаре с помощью определенного порядка их расположения и разных шрифтов: ВЕСЕЛЫЙ — ГРУСТНЫЙ, ВЕСЕЛЫЙ — ПЕЧАЛЬНЫЙ (ве-селый — невеселый, веселый — тоскливый, веселый — угрюмый, веселый — мрачный, развеселый (разг.) — мрачный, веселый — хмурый, веселый — пасмурный), мажорный - минорный; ПРАВДА — ЛОЖЬ, правда - неправда (правда — обман, правда — вранье (разг.), Правда — кривда (нар.-поэт.), ИСТИНА — ЛОЖЬ (истина — обман, истина — заблуждение). Такое расположение материала хорошо иллюстрирует разнообразные синонимо-антонимиче-ские связи лексических единиц. Оно является также удобным способом подачи вариантов антонимов: правда — ложь (== неправда), сильный — слабый (= бессильный) и т. п. 29
В словаре антонимов показаны их важнейшие словообразовательные связи, т. е. достаточно широкий массив отраженной антонимии, полная систематизация которой — задача особого гнездового словаря. Нет никакого сомнения в том, что новое издание „Словаря антонимов русского языка" М. Р. Львова будет с благодарностью встречено широким кругом читателей — от учащейся молодежи до преподавателей русского языка и специалистов, ведущих исследовательскую работу в области русской лингвистики. Л. А. Новиков ОТ АВТОРА Собрать и систематизировать антонимы, подчинив их единому принципу,— то есть составить словарь,— задача весьма трудная. И хотя работа над словарем приносила много радости и удовлетворения, но были минуты, когда задача казалась непосильной. Значительное место в словаре занимают текстовые иллюстрации, без которых значение антонимических пар не всегда ясно, а иногда сомнительна и антонимичность. И естественно, что наибольшие трудности в работе над словарем связаны с подбором литературных цитат. Выразительная сила контраста, антитезы, а следовательно — и антонимов (полных, симметричных и так называемых „квазиантонимов") поражает нас. Антонимы выражают не только противоположность („Прежде песни тоска наша пела, а теперь наша радость поет". Лебедев--Кумач), но и внутреннюю противоречивость явлений („Петербург с его веселящейся скукой и скучающей веселостью". Лесков), полноту охвата изображаемого явления („В. русском языке все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких". Гоголь) и другие значения. Собирание семантически противопоставленных слов, встречающихся в произведениях литературы, и явилось первым шагом к созданию Словаря антонимов. Около 20 лет накапливалась и продолжает пополняться картотека антонимов — цитат, содержащих антонимические пары в одном предложении или в одном небольшом отрывке текста. Очень важно, чтобы иллюстрируемые антонимы были употреблены именно в одном контексте, так как антонимическая пара есть лексико-семантическое единство. В словаре использованы цитаты из произведений русской художественной литературы от А. С. Пушкина до наших дней (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, А. М. Горький, А. А. Блок, С. А. Есенин, А. Н. Толстой, К. А. Федин, М. А. Шолохов, А. А. Фадеев, А. Т. Твардовский, К. Г. Паустовский, К. М. Симонов и др.). из политической, публицистической, литературно-критической, научной литературы — трудов В. И. Ленина, А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и др., из журнальной и газетной периодики. При подготовке словаря использовались: Словарь современного русского литературного языка (М.; Л., 1950—1965. Т. 1 — 17); Словарь русского языка (М., 1957—1961. Т. 1—4; 2-е изд., испр. и доп. М., 1981 — 1982. Т. 1—2); Словарь синонимов русского языка (Под ред. А. П. Евгеньевой. Л., 1970—1971. Т. 1—2). Характер использованной литературы дает возможность считать, что словарь отражает употребление антонимов в современном литературном языке. Не все употребительные антонимы включены в словарь из-за отсутствия иллюстративного материала, не все антонимические пары равномерно проиллюстрированы, так малоупотребительные антонимы имеют подчас только одну цитату. 31 Заметим, кстати, что частотность употребления антонимов не всегда совпадает с частотностью отдельных слов — членов антонимической пары. Так слова добродетель и порок имеют, как показано в Частотном словаре русского языка (Под ред. Л. Н. Засориной. М., 1977), сравнительно низкую частоту употребления, в то время как антонимическая пара добродетель — порок — встречается достаточно часто. Большие трудности в лексикографическом описании антонимов связаны с тем, что степень антонимии различных пар неодинакова. В процессе работы были испробованы различные варианты построения словаря: полные и неполные антонимы давались в двух его разделах; составлялись тематические гнезда; была сделана попытка расположить все антонимы подряд, по алфавиту, снабдив их пометами, определяющими степень антонимии, и т. п. В последнем варианте словаря, представленном ниже, по предложению редактора словаря доктора филологических наук Л. А. Новикова, автора монографии „Антонимия в русском языке" (М., 1973), была принята и реализована такая структура, которая позволила разграничить антонимы на полные и неполные („квазиантонимы"), выделить полные антонимы как доминанты или их синонимы, а неполные антонимы дать как подчиненные им. Однако такая структура, при всех своих достоинствах, оказалась для данной работы достаточно сложной. Картотека не всегда давала иллюстративный материал, в результате чего не были отмечены некоторые синонимические группы антонимов, а в отдельных случаях пришлось прибегнуть к традиционному способу цитирования — объединению двух цитат. Словарь не является толковым: отказываясь от толкования каждого члена антонимической пары отдельно, автор полагает, что должен быть найден специфический способ толкования значения антонимической пары как лексико-семантического единства. Эту задачу пока удалось решить удовлетворительно лишь для некоторых антонимических пар '. Поэтому значения (одно или несколько) раскрываются подбором литературных примеров (цитат): каждая цитата иллюстрирует новое значение или новый оттенок значения антонимов. Во втором издании словаря, по сравнению с первым, несколько пополнены синонимические гнезда антонимов, строже выверены их значения по словарям, заменены многие цитаты-иллюстрации новыми, более ясными и краткими, увеличено количество производных антонимов; словарь дополнен 136-ю новыми статьями. Несколько словарных статей снято: они оказались недостаточно убедительными. Автор благодарит редактора словаря Л. А. Новикова за доброжелательную, требовательную помощь и рецензентов Д. Н. Шмелева и Е. Л. Гинзбурга за ценные замечания. Автор будет признателен читателям за все критические замечания, отзывы и пожелания и просит присылать их по адресу: 103012, Москва, Старопанский пер., 1/5, издательство «Русский язык». М. Р. Львов 1 Об этом см. Ль во в М. Р. Опыт систематизации лексических антонимов.— В сб.: Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии. Пермь, 1972, с. 307-311.
32 КАК ПОЛЬЗОВАТЬСЯ СЛОВАРЕМ СОСТАВ СЛОВАРЯ § 1. Словарь антонимов русского языка включает как разнокоренные антонимы (большой — маленький, громкий — тихий, день — ночь), так и однокоренные (перелет — недолет, приходить — уходить, революционный — контрреволюционный). § 2. В качестве антонимов в Словаре представлены не только знаменательные части речи (имена существительные и прилагательные, наречия, глаголы, местоимения), но и служебные (предлоги, частицы): любовь — ненависть, высокий — низкий, весело — грустно, зажигать — гасить, все — никто, к — от, над — под, дай — на, да — нет и т. д. § 3. Словарь содержит антонимы, выражающие: а) качественную противоположность (легкий — трудный, красивый — безобразный, талантливый— бездарный), б) дополнительность (женатый — холостой, живой — мертвый, зрячий — слепой, правда — ложь); в) противоположную направленность действий, признаков, свойств (влетать — вылетать, зажигать — гасить, зацветать — отцветать, потепление — похолодание, ум — безумие) СТРУКТУРА СЛОВАРЯ § 4. Словарь состоит из основной части, приложения и указателя антонимических пар, включенных в Словарь. § 5. Основная часть содержит словарные статьи, расположенные в порядке алфавита заглавных пар антонимов (доминанты), которым присвоен порядковый номер. Подчиненные антонимические пары своего номера не имеют и отмечены тем же номером, что и доминанта. СТРУКТУРА СЛОВАРНОЙ СТАТЬИ § 6. В словарной статье может быть представлена одиночная пара антонимов или группа антонимических пар, объединенных по синонимическому признаку и подчиненных заглавной паре — доминанте. Заголовок словарной статьи § 7. В качестве основного заголовка (доминанты), набираемого прописным полужирным шрифтом, приводится наиболее употребительная, семантически однородная и стилистически нейтральная симметричная пара антонимов, например:
При отсутствии в современном языке стилистически нейтрального варианта в качестве доминанты может быть выбрана употребительная, симметричная, но стилистически окрашенная пара антонимов, например: ГОВОРУН (разг.) — МОЛЧУН (разг.) ПОГОДА (разг.) — НЕПОГОДА 2 Сл. антонимов оо § 8. Ниже основного заголовка более мелким (чем доминанта) полужирным прописным шрифтом приводятся синонимы основной антонимической пары, например: ХОРОШИЙ — ПЛОХОЙ ХОРОШИЙ — ДУРНОЙ § 9. Затем приводятся выделяемые полужирным курсивом так называемые „квазиантонимы": противопоставления семантически и стилистически неоднородные, несимметричные, основанные не на первичных, а на вторичных значениях слова, образные противопоставления и некоторые другие, например: ХОРОШИЙ — ПЛОХОЙ РАДОСТЬ — ГРУСТЬ ХОРОШИЙ - ДУРНОЙ РАДОСТЬ - ПЕЧАЛЬ хороший — нехороший радость — тоска хороший — худой (разг.) радость — кручина (нар.-поэт.) и т. д.
жүктеу/скачать 3.11 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|