Сопоставительный анализ фразеологических единиц антропоцентрической направленности (на материале русского, английского, татарского и таджикского языков) 10. 02. 20 Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
–тат. «телнең сөяге юк», «телгә салыну», «тел белән тегермән кору» – тадж. «забон лаųми гŷшт аст»
жүктеу/скачать 380.5 Kb.
|
| –тат. «телнең сөяге юк», «телгә салыну», «тел белән тегермән кору» – тадж. «забон лаųми гŷшт аст»; рус. «злые языки» – англ. «evil tongues»– тат. «әрем тел» (букв. «полынь–язык»), «агу/зәһәр тел» (букв. «яд, отрава–язык»), «керән тел» (букв. «хрен–язык»), «төрпе/чәнечкеле тел» (букв. «язык с колючками») – тадж. «бадзабонųо»; ФЕ, выражающие мотив смятения, конфуза, формы изложения: рус. «язык отнялся»; рус. «укоротить язык» – тадж. «забони касеро кŷтоų кардан» – тат. «тел(ен) кыскарту»; англ. «smb. cannot get one’s tongue round smth.»; тадж. «забон мегирад» – рус. «язык заплетается» – тат. «тел бәйләнү»; ФЕ, выражающие ругань, брань, проклятия: англ. «call smb. everything one can lay one’s tongue» в значении «ругать на чем свет стоит»; рус. «отсохни у меня язык» – тадж. «забонам бурида боду»; ФЕ, выражающие лесть, лицемерие, насмешку, издевательство отмечены в русском и английском языках: англ. «have a smooth tongue» в значении «быть льстивым»; англ. «have an oily tongue» – рус. «на языке мед»; англ. «tongue in (one’s) cheek», «have/speak with/put one’s tongue in one’s cheek» в значении «говорить неискренно, иронически, насмешливо»; ФЕ, выражающие бедность, затруднительное положение отмечены в английском языке: «to live from hand to mouth» – «еле сводить концы с концами». Нами выделено две позитивные микросферы исследуемых ФЕ: ФЕ, выражающие мышление, интеллект, реакции человека на то или иное явление: рус. «язык хорошо подвешен» – тат. «телгә беткән» – англ. «have a glib/ready tongue»; рус. «остер на язык» – англ. «smb. has a sharp/caustic tongue», «have a sharp tongue» – тадж. «теззабон»; рус. «держать язык за зубами» – англ. «to keep one’s mouth shut», «keep a still tongue in one’s head», «keep one’s tongue between one’s teeth» – тат. «телең авызыңа сыйсын» – тадж. «забонро доштан»; ФЕ, выражающие достаток отмечены в английском языке – «to be born with a silver spoon in one’s mouth» в значении «родиться под счастливой звездой, жить в достатке».
Седьмой параграф исследует ФЕ с компонентом «ноги» в четырех языках. Рассматривая ФЕ антропоцентрической направленности, выражающие позитивное значение в четырёх языках выделено две микросферы: ФЕ, связанные с представлением о том, что «ноги» служат «точкой» опоры вертикального положения в пространстве и выступают в роли символа «крепости», опоры и устойчивости в окружающем человека мире: рус. «прочно/крепко/твердо стоять на (своих) ногах» - тат. «аягында нык басып тору»; рус. «вставать/встать/становиться/стать, подниматься/подняться прочно/крепко на ноги»; рус. «твердая почва под ногами»; культурный смысл «ног», как средства передвижения, необходимого в освоения мира человеком, связан также с древнейшим эталонным представлением о «ногах», как о мере расстояния в пространстве, что отображено в образах фразеологизмов: рус. «на короткой/дружеской ноге». В татарском языке отмечены ФЕ с добрыми пожеланиями: «аяклары төкле булсын», «аягың җиңел булсын» (букв. «пусть их ноги будут легкими»), «аяк–кулларыгыз сызлаусыз булсын, күңелләрең сырхаусыз булсын» (букв. «пусть ваши ноги и руки не ломит, пусть ваша душа не болит»). Нога символизирует движение, скорость. Данная символика широко представлена в английской и русской культурах: рус. «нестись со всех ног» – англ. «as fast as one’s legs can carry one», рус. «сбиться с ног» – англ. «be/run off one’s legs» – тат. «аяктан язу», «аяклар калмау»; рус. «ноги в руки», англ. «put/set one’s (the) best leg first/foremost/forward». Нами выделено две пейоративные микросферы с данным компонентом: восприятие «ног» как материальнотелесного низа актуализирует «производные» от этого представления культурные смыслы, в которых «ноги» символически связываются с моральным унижением, психологическим подавлением: рус. «падать/упасть/кидаться/кинуться в ноги/в ножки», рус. «валяться в ногах/в ножках» – англ. «fall one one’s knees before smb.», «lie at smb’s feet» – тат. «аяк очында»; рус. «вытирать/вытереть ноги» (культурные смыслы, присущие ногам, могут быть выражены, через наименования предметов обуви (поскольку обувь изначально связана с ногами), через «части» ног: рус. «под каблуком /каблучком/башмаком», «под сапогом»; «под пятой» – в татарском языке ФЕ выражено соматизмом «пятка», «стопа»: «үкчәсе астында булу», «табаны астында» – в таджикском языке данное ФЕ выражено при помощи соматизма «рука»: «зери дасти (фармонбардори) касе»; поскольку психологическое ощущение человеком устойчивости, стабильности и надежности своего положения в мире связывается с наличием крепкой и твердой «физической» опоры, то ее потеря может привести к стихийному повороту событий: рус. «вверх/кверху ногами», рус. «протянуть ноги» – тадж. «пой ба ибла шудан» – тат. «аяк сузу»; рус. «одной ногой в гробу» – англ. «have Сходство соматических фразеологизмов всех четырёх языков свидетельствует об определенной общности ассоциативно–образного мышления представителей разных языковых картин мира, которая проявляется в наличии общих логико–фразеологических идей. Наличие во фразеологическом составе этих языков выражений, представляющих специфически национальные образования, объясняется индивидуальностью исторического опыта языковых коллективов, самобытностью культуры, особенностью психического склада народов – носителей языков. Национальное своеобразие системы фразеологических оборотов свидетельствует не о различном восприятии действительности разными языковыми коллективами, а лишь о чрезвычайно широких возможностях ее образного осмысления и отражения средствами языка. В рамках III главы – «Сопоставительный анализ структурно–грамматической организации фразеологических единиц антропоцентрической направленности русского, английского, татарского и таджикского языков» рассмотрены основные структурные классы ФЕ, семантически ориентированных на человека, и определены грамматические особенности компонентов, составляющих структурную модель. Сопоставительный анализ ФЕ в структурно-грамматическом аспекте направлен на выявление особенностей, сходств и расхождений грамматической структуры ФЕ в английском, русском, татарском и таджикском языках. Анализ структурно–грамматической организации фразеологизмов осуществляется с учётом следующих признаков: – Морфологического выражения стержневого компонента ФЕ. Данного критерия придерживаются большинство исследователей ФЕ в сопоставительном плане. Под стержневым компонентом ФЕ понимается ведущий, грамматический независимый компонент, относящийся к определённой части речи и обусловливающий функционирование данной ФЕ в качестве определённого члена предложения. – Способа выражения синтаксических отношений (согласование, управление, примыкание). Способы (приёмы) выражения синтаксических связей, входя как составная часть в структуру данного языка, с одной стороны, отражают её типологию, с другой стороны, несут в себе такие признаки, которые дают возможность определить типологические характеристики языка на уровне словосочетаний. – Положения зависимого компонента ФЕ по отношению к стержневому. Выделяются ФЕ с зависимым компонентом в препозиции и постпозиции. Учёт всех отмеченных особенностей, на наш взгляд, даёт наиболее полную структурно–грамматическую характеристику ФЕ, семантически ориентированных на человека в русском, английском, татарском и таджикском языках. Основные внутриструктурные признаки языков непосредственно накладывают свой отпечаток на структурно–грамматическую организацию ФЕ. Среди них необходимо выделить: – наличие неопределённого или определённого артикля в большинстве ФЕ английского языка как грамматической категории, присущей английскому языку; – ярко выраженную падежную систему ФЕ русского языка и наличие падежей у ФЕ английского, татарского языков. Значение русских падежей в английском языке передаются предложно–именными сочетаниями. – частое употребление в английских фразеологизмах компонента – «one’s», который в контексте заменяется требуемым ситуацией личным местоимением в объектном падеже, и его неполного соответствия русскому возвратному местоимению «свой», не изменяющемуся в контексте своего вида; – отсутствие категории рода у существительных английского языка; – отсутствие предлогов в татарском языке; – наличие изафета в татарском и таджикском языках; – широкое использование послелогов в английском и таджикском языках. Для ФЕ русского, английского, татарского и таджикского языков свойственны четыре основные типа: субстантивные ФЕ (СФ), глагольные ФЕ (ГФ), адъективные ФЕ (АФ), ФЕ со структурой предложения. Глава состоит из четырех параграфов. Первый параграф – «Субстантивные фразеологические единицы русского, английского, татарского и таджикского языков» посвящен анализу ФЕ, функционально соотносимым с существительным, стержневым компонентом которых является существительное, определяющее их конструктивные свойства. Субстантивные фразеологизмы (СФ) таджикского и татарского языков являются изафетными. Зависимые компоненты таджикского языка соединяются с существительными посредством изафета, предлога, послелога и примыкания. Такие сочетания обозначают определительное, обстоятельственное, дополнительное и субъективное отношение. Структурный тип изафетных фразеологических единиц таджикского языка относится к наиболее продуктивным, поскольку в основе его лежит изафетная конструкция, одна из характерных синтаксических моделей. На базе этой конструкции, кроме свободных словосочетаний, возникают многочисленные устойчивые обороты, закрепившиеся за предметом или явлением как его постоянное обозначение. Изафетные ФЕ с точки зрения строения представляют собой устойчивые обороты, восходящие к свободным изафетным словосочетаниям. Анализ структуры изафетных ФЕ показывает, что их компоненты соединены и фактически соотносятся с членами (исходной) изафетной конструкции. При этом следует иметь в виду, что не каждый структурный элемент, восходящий к знаменательному и незнаменательному слову, можно рассматривать в составе изафетного фразеологизма в качестве его отдельного компонента. В тюркологии принято говорить о трех типах изафетных сочетаний имен существительных. Изафетом I типа называют сочетание имени-определения с именем-определяемым без каких-либо показателей и преобладает конкретизация одного предмета через другой. В изафете II стержневое слово принимает аффикс притяжательности, зависимое – находится в неопределённом падеже (в данном изафете преобладает отношение соотнесённости). Изафет III типа не встречается среди фразеологических единиц татарского языка, а представлен только свободными словосочетаниями. Изафет III типа – это определение, где зависимый компонент находится в родительном падеже, а господствующий принимает аффикс притяжательности. Если зависимым компонентом выступают личные местоимения I лица и II лица, то в составе стержневого компонента аффикса притяжательности может и не быть. В татарском языке на современном этапе его развития, безусловно, преобладает изафет II. Все остальные формы именных определительных словосочетаний не могут соперничать с ним ни по частоте употреблений, ни по богатству и разнообразию выражаемых отношений. Компоненты СФ татарского языка имеют аффиксальную передачу падежной категории, использование послелогов, использование аффикса притяжательности. Многочисленной группой СФ исследуемых языков является группа со структурой «N+N». В татарском языке встречаются ФЕ со структурой «N»+«N»+«N»+ «N». В таджикском языке также представлены ФЕ, где опорный или второй компонент осложнён числительным «як». Подтипом модели «N+N» является «N»+«Prep»+«N» в ФЕ русского, английского и таджикского языков. В английском языке может происходить изменение числа первого компонента. Для русского языка характерно нормативное образование множественного числа с изменением обоих компонентов. В русском и английском языках второй член ФЕ может быть расширен: «N»+«Prep»+«Adj»+«N», «Adj»+«N»+«Prep»+«N», «Pr»+«N»+«Prep»+«N». Среди русских СФ можно выделить: предложно–генетивный подтип; предложно–аккузативный подтип; предложно–творительный подтип; предложно–предложный подтип. Расширенная модель «Prep»+«N»+«Prep»+«N» представлена в английском и русском языках. В русском, английском и татарском языках встречается модель «N»+«and\и\һәм»+«N», в качестве компонентов которой могут использоваться имена собственные. Модель «Adj»+«N» является многочисленной в русском, английском и татарском языках. В таджикском языке наблюдается обратный порядок слов: «N+Adj». В данной подгруппе взаимозаменяемость компонентов характерна для всех исследуемых языков. В таджикском языке опорный компонент может быть осложнён числительными «як», «ду». Среди грамматических вариантов СФ английского языка отмечена замена определения, выраженного существительным в родительном падеже, определением постпозитивным, предложно-именным. В татарском языке определяемый компонент может иметь парадигму числа. В английском и русском языках отмечено употребление имён собственных в качестве стержневого компонента. Встречается употребление прилагательного в той или иной степени сравнения в русском, английском и татарском языках. Модель «P»+«N» является наиболее распространённой в русском и английском языках, однако встречается и в татарском, и в таджикском языках. В таджикском языке существительное препозитивно – «N»+«P». В английском языке зависимый компонент может быть выражен причастиями I, II. В татарском языке встречаются ФЕ модели «P»+«N» с осложнённой структурой. В таджикском языке представлена группа «N»+«изафетный показатель»+«N»+«изафетный показатель»+«N». В функции второго компонента субстантивных ФЕ в таджикском языке представлены указательные, неопределённые, определительные местоимения. Немаловажной моделью является «Num»+«N». В таджикском языке продуктивными числительными являются –«як», «ду», «чор», «хафт», «сад», в татарском –«бер», «ике», «өч», «дүрт», «биш», «җиде», «тугыз», «ун», в английском – «one», «two» , в русском – «один», «два», «семь». Глагольными следует считать ФЕ, стержневым компонентом которых является глагол. Глагольные фразеологические единицы (ГФ) как по количеству, так и по семантической разносторонности преобладают над субстантивными и адъективными фразеологизмами. Изучению данного типа и посвящен второй параграф главы «Глагольные фразеологические единицы русского, английского, татарского и таджикского языков». Среди ГФ, самой многочисленной является модель «N»+«V» для татарского и таджикского языков, «V»+«N» для русского и английского языков. В зависимости от типа управления в русском языке можно выделить 2 подтипа ГФ: подтип с прямым объектным управлением (объект в винительном падеже); подтип с косвенным объектным управлением (объект в творительном падеже); группа с дативным управлением; группа с предложным управлением. В ряде ФЕ русского языка не исключён обратный порядок следования компонентов. В татарском языке в основе данной модели употребляются глаголы–«имя действия», сложные глаголы: «неглагол»+«глагол». В татарском и русском языках отмечены ФЕ с употреблением деепричастия. В таджикском языке двухкомпонентные ФЕ могут выражаться одним глаголом, что не характерно для таджикского языка как языка аналитического строя. ФЕ данной модели таджикского языка могут употребляться с неопределёнными местоимениями в структуре «N»+«Pron»+«V». В русском и английском языках эта модель употребляется с препозитивным расширением существительного притяжательными местоимениями «V»+«Pron»+«N». Подкласс сравнительных ГФ со структурой «V»+«comp»+«N» значителен в русском и английском языках. Один из многочисленных подклассов образуют ФЕ «Prep»+«N»+«V» для таджикского языка; «V»+«Prep»+«N» в русском и английском языках. В английском языке, в зависимости от положения предлога выделены ФЕ со структурой «V»+«Prep»+«N»; ФЕ со структурой «V»+«N»+«Prep». Ввиду отсутствия предлогов в татарском языке данной модели соответствуют ФЕ с объектно-предложным (послелоговым) типом управления. Препозитивное расширение существительного типично для русского, английского, таджикского языков: «V»+«Prep»+«Pr»+«N» (в таджикском –«Prep»+«N»+«Pr»+«V», в английском –«V»+«N»+«Prep»+«Pron»+«N»); «V»+«Prep»+«Adj»+«N». В русском и английском языках отмечена модель «V»+«N»+«Prep»+«N. В татарском языке встречаются ФЕ модели «предложно-падежная форма имени существительного»+ «существительное» с расширением одного из компонентов. Некоторые ФЕ модели «N»+«V» в русском и английском языках употребляются как отрицательные конструкции (в русском языке при помощи – не, в английском –not; –no, и слов с отрицательным значением, в таджикском –префикса –на, в татарском –глагола с отрицательным аффиксом (–ма/мә и вариантов –мый/–ми, –мас/–мәс). В русском и английском языках встречается подкласс со структурой «V»+«N»+«N», в татарском языке –«N»+«N»+«V», в таджикском языке он образуется при помощи изафета – «N+u»+«N+po»+«V». Фразеологизмы данной модели испытывают расширение обоих зависимых компонентов при помощи имени прилагательного, притяжательного местоимения в русском и английском языках. Не менее важной моделью является модель «Adj»+«V» в таджикском языке, «V»+«Adj» в русском и английском языках, в которой общеграмматическим значением имени прилагательного является обозначение признака предмета, качества. Продуктивным подтипом данной модели являются фразеологические обороты модели «V»+«Pr»+«Adj/N»+«N» в русском и английском языках. Третий параграф главы озаглавлен «Адъективные фразеологические единицы русского, английского, татарского и таджикского языков». Адъективные фразеологизмы выступают обозначениями разнообразных качеств, свойств как людей, так и предметов и явлений. Доля адъективных ФЕ в общем объёме исследуемых ФЕ русского и английского языков антропоцентрической направленности очень незначительна. Среди АФ выделено два основных структурных подкласса: адъективные компаративные ФЕ, имеющие в своем составе сравнивающий компонент в английском –«as», «like», в русском –«как», в таджикском –«барин», «барф», «шикелле», «кебек» – в татарском, где в качестве стержневого компонента выступает прилагательное, в качестве зависимого компонента – существительное. Для ФЕ английского языка характерна взаимозаменяемость стержневого и зависимого компонентов. В татарском языке компаративные ФЕ могут представлять собой конструкции, один из компонентов которых образует сравнительную степень с помощью аффикса. В английском языке прослеживается употребление имени существительного именем собственным в качестве зависимого компонента. Некомпаративные ФЕ со структурой «Adj»+«prep»+«n» выделены в русском и английском языках. В таджикском языке отмечены ФЕ со словесными повторами. АФ таджикского языка охватывают структурные типы, встречающиеся в изафетных, предложных и примыкаемых конструкциях. В таджикском языке АФ, оформленные предложными конструкциями, продуктивны и встречаются в модели «Prep»+«N»+«Adj». В английском языке встречаются ФЕ со структурой «Adj»+ «and»+«Adj»: В группу ФЕ антропоцентрической направленности английского, русского, таджикского и татарского языков также входят фразеологические обороты, по структуре соответствующие предложению. Их исследованию посвящен четвертый параграф – «Фразеологические единицы со структурой предложения в русском, английском, татарском и таджикском языках». Во всех четырёх языках имеются примеры фразеологизмов, которые по структуре соотносятся с предложением, однако их количество невелико. Наиболее значительна эта модель в таджикском языке. Большинство данных ФЕ имеют структуру простого предложения. В таджикском языке выделены фразеологизмы со структурой предложения в повелительном наклонении. В целом, структурно-грамматический анализ свидетельствует о значительном сходстве структурно–грамматической организации изучаемых ФЕ в русском, английском, татарском и таджикских языках. В качестве основного различия между ФЕ четырёх сопоставляемых языков со структурой словосочетания выступает способ выражения синтаксических отношений, что обусловлено различным строем сопоставляемых языков. Глава IV «Проблемы создания многоязычного словаря фразеологизмов, пословиц и поговорок (русско-англо-татаро-таджикского)» посвящена вопросу создания диссертантом Многоязычного словаря фразеологизмов, пословиц и поговорок. Первый параграф главы «Словарь как произведение истории и культуры народа» рассматривает словари как языковую сокровищницу. В диссертации прослеживается история создания словарей с древнейших времён. К XX веку практическая лексикография накопила богатый опыт лексикографического описания языка. С середины прошлого столетия этот опыт начал структурироваться и обобщаться, эти обобщения привели к появлению теории лексикографии, которая определяется сегодня как целесообразно организованное знание, дающее целостное представление обо всей серии вопросов, связанных с созданием словарей и других произведений словарного типа. жүктеу/скачать 380.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|