Спонтанность в творческом методе современной архитектуры 18. 00. 01 Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия



Дата13.06.2016
өлшемі274.65 Kb.
#132713
түріАвтореферат


На правах рукописи

Репина Евгения Александровна


СПОНТАННОСТЬ В ТВОРЧЕСКОМ МЕТОДЕ СОВРЕМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ

18.00.01 – Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

А В Т О Р Е Ф Е Р А Т

диссертации на соискание ученой степени

кандидата архитектуры

Нижний Новгород – 2009

РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ГОУ ВПО «САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный руководитель

кандидат архитектуры, профессор



Малахов Сергей Алексеевич
Официальные оппоненты:

доктор архитектуры, профессор



Нефедов Валерий Анатольевич,

кандидат философских наук, доцент



Дуцев Виктор Сергеевич
Ведущая организация

НИИ Теории архитектуры и градостроительства, г. Москва


Защита состоится 10 июня 2009 года в 12 ч. 30 мин. на заседании диссертационного совета ДМ 212.162.07 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет» по адресу: 603950, г. Н. Новгород, ул. Ильинская, 65, корпус 5, аудитория 202.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО

«Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет».


Автореферат разослан ______ мая 2009 года
Ученый секретарь

диссертационного совета,



кандидат архитектуры, доцент Н.А. Гоголева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность работы. Современная архитектурная практика продолжается базироваться на традициях классического/модернистского дискурса, несмотря на возросшее влияние критики, идущей от нового понимания роли и содержания архитектурной деятельности, все более обращающей внимание на недостаток гуманистических ориентиров профессии, утрату архитектурой уникальных и поэтических качеств. Подкрепляющим фактором этого становятся общекультурные и общенаучные тенденции последнего времени, стремящиеся доказать, что в самой классической модели деятельности современного человека, происходящей от восприятия мира как линейного процесса технократического толка, были нарушены принципы диалектического баланса между важнейшими элементами бинарных оппозиций, вторая и важнейшая половина которых оказалась в положении репрессированных ценностей. Прослеживается искусственно сдерживаемое развитие конфликта между устоявшимися профессиональными и альтернативными методами, находящимися в поисковом состоянии, для поддержки и типологизации которых все еще не создана достаточная теоретическая основа. Между тем, в поддержке и развитии методов, способных реабилитировать репрессированные культурные и профессиональные значения в архитектуре, нуждаются все сферы архитектурной профессии, в том числе – высшая школа, архитектурная практика и архитектурная теория. Ключевая и наиболее общая оппозиция в конфликте методологий связана с противостоянием категорий закономерного и случайного. Современный культурный/научный контекст предоставляет возможности для методологических экспериментов, направленных на выяснение условий, позволяющих восстановить, реабилитировать значение и действительную функцию репрессированных оппозиций - бесполезного, тела, Другого, женского, бессознательного, удовольствия, гротеска, игры, нелинейности,, природы, странного, традиционного, вернакуляра, неопределенного, повседневного, временного, маргинального, дионисийского, смутного, рискованного, субъективного, относительного, двусмысленного – всего «слишком человеческого». Эти термины в рамках работы формулируются как экспликаты категории «спонтанность», которая интерпретируется как ценностная форма фундаментальной онтологической, гносеологической, логической, методологической категории «случайность».

Постановка проблемы исследования. В работе осуществляется поиск формальных языков, адаптирующих нетривиальные картины прекрасного, возникшие самопроизвольно, без автора и, позволяющих описывать «случаи пограничной легальности» с целью их введения в формальный словарь архитектуры и интеграции в проектную практику. Кроме того, подразумевается, что помимо формальных признаков, спонтанность как базовая категория способна проявить себя на уровне организации архитектурной деятельности, на уровне проектных методов и практик.

Цель исследования – формулирование категории спонтанности в архитектурном проектировании, выявление концепций и методов, учитывающих эту категорию в проектной практике современной архитектуры, и теоретико-практическое обоснование трех авторских концепций - постпроекта, поискового макетирования, диалогового проектирования.

Задачи исследования. Для приближения к цели исследования необходимо решать следующие задачи, включенных на разном уровне во всеобъемлющую архитектурную деятельность:

1. Определить роль категории случайность по отношению к современной архитектурной проблематике. Обосновать ее общенаучное значение.

2. Выявить типологию проектных методов в практике современной архитектуры, включающих фактор спонтанности.

3. Исследовать воздействие спонтанного фактора на внепрофессиональную архитектуру и определить потенциальную ценность подобного опыта для профессионального метода.

4. Выявить, в какой мере архитектурная форма отражает спонтанные способы проектирования.

5. Определить, какими методами случайность в архитектуре может быть профессионально организованной.



Объектом исследования являются спонтанные объекты и процессы в архитектурном проектировании.

Предмет исследования - методы, обеспечивающие присутствие спонтанного фактора в профессиональном ответе архитектора.

Методика исследования. В работе использованы экспериментальные и теоретические методы познания. К экспериментальным относятся: 1) прямое, косвенное (применение фотокамеры), опосредованное (на примере моделей), включенное (непосредственный контакт с группой) наблюдение; 2) эксперимент; к теоретическим – аналогия, анализ, синтез, индукция, композиционное и концептуальное моделирование. Кроме того, использован системный подход, в частности его закон, гласящий, что в любой упорядоченной системе имеются элементы хаоса. Большая роль в исследовании отдана интуиции, в том числе концептуальной (процесс создания наглядных образов на основе имевшихся ранее наглядных образов) как непосредственному схватыванию реально существующего положения дел через метафоризацию, творческое воображение, непосредственное восприятие. Работа основывается на методе графического анализа фотоизображений, коллективного перформанса, коллективного проектирования.

Теоретическая база исследования. Теоретическая концепция диссертации базируется на анализе исследований, осуществленных в современной архитектуре, искусствознании, философии, физике, психологии, рассмотренных в аспекте учета категории спонтанности как базовой категории реальности. Основными работами явились:

- исследования в области теории и практики архитектуры: И.А. Добрициной, И.А. Азизян, Г.С. Лебедевой, Г. Ревзина, С. Ситара, А. Рапопорта, Р. Бэнема, М. Тафури, П. Аурели, Б. Коломины, Э. Сойи, А. Пикона, Р. Сомола, Ч. Дженска, К. Роэ, Ф. Коэттера, А. Бранци, К. Фремптона, М. Гусевич, Д. Кипниса, Г. Линна, П. Эйзенмана, Р. Вентури и Дениз Скотт-Браун, К. Несбит, Д. Агрест, Э. Вайлдера, Б. Чуми, К. Норберг-Шульца, Ю. Паласмаа, А. Перз-Гомеза, Р. Коолхааса, А. и П. Смитсонов, Л. Кролла, Ф. Гери, Ч. Мура, М. Грейвза, Д. Де Карло, Малахова С.А.;

- исследования в области естественных наук: Д. Глейка, Ф.Капры, М. Талбота, В.В. Налимова, И.П. Пригожина, В.И. Аршинова;

- исследования в области гуманитарных наук и философии: Р.Уилсона, К. Уилбера, Т. Адорно, Е. Андреевой, Б. Лоотсмы, Ф. Джеймисона, Н. Маньковской, Ж. Бодрийяра, Р. Рорти, Р. Барта, Ж. Делеза, Ж. Сартра, А. Бергсона, М. Хайдеггера, М. Фуко, Х. Фостера, К. Поппера, Ф. Ницше, А. Уотса, Ю.Г. Волкова, Н.В. Пилипенко, В.А. Маркова, В.А. Шукова, В.В. Налимова, Г.Л. Тульчинского, С.П. Курдюмова.



Сложность исследования заключена в противоречии стандартного научного языка и методологии свойствам исследуемого материала – неопределенной, размытой природе категории «спонтанность».

Границы исследования. В исследовании изучаются два типа объектов: анонимная архитектура и профессиональные методы архитектора, в которых можно выявить присутствие спонтанного фактора. В свою очередь, методы подразделяются на два типа – авторские методы современных звезд архитектуры, известные по профессиональным изданиям, и экспериментальные методы (концепции), полученные в ходе теоретико-практических исследований автором диссертации и представляющие собой попытку поэтапного движения к гипотезе профессионально организованного включения спонтанного фактора в проектный метод архитектора. В работе не исследуется компьютерное моделирование спонтанности в архитектуре в связи с его имитационным характером.

Гипотеза исследования заключается в том, что спонтанность и все ее экспликаты, актуализированные в архитектурной методологии, способны осуществить трансгрессию за пределы прежней «системы архитектурыспособны осуществить трансгрессию за пределы прежней "методологию и методологиюий» и привнести в нее новое знание, уникальность и поэтические (субъективные и интерсубъективные) значения, становясь рычагом, сдвигающим профессиональный метод в плоскость гуманитарных проблем, а также инструментом широкого методологического множества.

Научная новизна работы. Работа вводит в архитектурный научный обиход категорию случайного и впервые дается определение спонтанности как профессионально контролируемого процесса влияния случайных факторов на проект. В исследовании на основании широкого материала современной архитектуры, физики, теории культуры выстроена модель бинарных оппозиций, позволяющая обнаружить сферу репрессированных значений культуры внутри важнейших для архитектурного метода смыслов; впервые выявлена типология современных архитектурных подходов, использующих фактор спонтанности; разработаны и теоретически обоснованы и практически апробированы экспериментальные методы (концепций) спонтанного проектирования: постпроект, поисковое макетирование и диалоговое проектирование, решающие задачу учета спонтанных факторов в проектировании. Выдвинута гипотеза формирующегося спонтанного метода в профессиональной деятельности архитектора, воплощающегося в диапазоне от спонтанного имиджа к спонтанной деятельности. Эти методы во многом противостоят современным практикам компьютерной имитации спонтанного результата, когда бесконечное продуцирование случайных форм подменяет создание подлинно новой ценности.

Для теории впервые формулируется категория спонтанности применительно к современной архитектуре и выдвигается гипотеза «спонтанного метода» как альтернативного профессионального мировоззрения.

На защиту выносятся результаты исследования, раскрывающие значение категории «спонтанность» для творческого метода современной архитектуры:

1) формулирование категории «спонтанность» для профессионального метода архитектора;

2) конституирование категории «спонтанность» как ключа к базовой стратегии альтернативной методологии - реабилитации репрессированных значений в неклассической, постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике;

3) типология «спонтанных методов» в практике современной архитектуры;

4) гипотеза спонтанности как методологической категории в архитектурном проектировании;

5) содержание трех экспериментальных концепций - «постпроекта», «поискового макетирования» и «диалогового проектирования» с позиций присутствия спонтанного фактора;



6) гипотеза «спонтанного метода»: 1) как возможной будущей модели проектирования города и 2) как пространства широкого методологического множества, важного для расширении границ и смыслов профессиональной деятельности.

Практическое значение. Все три концепции, вынесенные на защиту, разработаны непосредственно при наблюдении реального проектного процесса, вытекают из него и, соответственно, обращены к нему. Постпроект больше предназначен для выявления существующих средовых ценностей, поисковое макетирование незаменимо на стадии форэскиза, а диалоговое проектирование соответствует ситуациям решения комплексных и противоречивых проектных проблем.

Внедрение и апробация результатов работы. Основные положения работы опубликованы в 31 статье в местной, московской и международной печати (из них 3 – в изданиях, рекомендованных ВАК РФ) и в учебно-методическом пособии «Литературные сюжеты в дизайн-проектировании. Стул-артобъект. Инвариант плюс игра». Проект «Три оранжевых дома» - лауреат регионального архитектурного конкурса «Дом 21» (2001 г.). «Программа постпроект» получила Премию Инновационного Дизайна, DIA-2003 (жюри – Ш. Бан, А. Бетски). Проект «РФП» является финалистом Премии Инновационного Дизайна, DIA-2004 (жюри – Ф. Новембре). По приглашению А. Гезе, проект «Instant City» представлял Россию на 2-й Архитектурной Роттердамской Биеннале «The Flood» в 2005 г. Проект «Дом Титаник» (2004 г.) - победитель регионального архитектурного конкурса «Многоквартирный жилой дом». По теме диссертации прочитана лекция «Постпроект: между архитектурой и искусством» в международной летней школе дизайна (Самара, 2006 г., СГАСУ). Внедрение результатов исследования проведено в ходе разработки 41-го дипломного проекта, из которых: 1) проект Е. Хураськиной «Плавающая дача. Escaping – 3: прототипы, сборка, метафорический дисмонтаж» удостоен гран-при на международном смотре-конкурсе дипломных проектов (Флоренция, 2005 г.), 2) на смотрах-конкурсах 15 проектов получили 1-ю категорию, 4 проекта – дипломы от Международной Ассоциации СД, один проект получил почетный диплом от СА, а также диплом за лучший проект от главы муниципального образования г. Казани. Разработаны десятки заданий для курсовых проектов по дисциплинам «Архитектурное проектирование», «Дизайн проектирование», «Композиция». Ряд студенческих проектов, выполненных на основе этих заданий, получили следующие награды: 1) проект Масталерж Н. «Art & Pay» (2002 г.) - лауреат регионального архитектурного конкурса «Сезоны интерьера» (жюри – Б.Голхоорн), 2) 11 проектов победили в конкурсе “WORKSHOP RUSSIA” (участие в 9-й архитектурной биеннале в Венеции, 2004 г.), 3) проект И. Громыко «Стул обиженного мужчины» - лауреат конкурса «Знаковая мебель. Мебель для ожидания» (Верона, 2006 г.), 4) на региональном архитектурном конкурсе «Доступный и комфортный дом» (2007 г.) проект «Советская дача: что уходит и что остается» - диплом за концепцию и презентацию, а проекты И. Громыко «Дом моряка» и Н. Поповой «Дом Эльзы» - лауреаты конкурса, 5) проект Ф. Идиятуллиной «Dunes in milk» (2007 г.) - финалист японского конкурса «Индивидуальное через универсальное» (жюри - М. Курокава), 6) проект «Планы на жизнь» - участие на выставке «АрхМосква» (2005), 7) проект «Советская дача: что уходит и что остается» - участие в выставке, посвященной 15-летию СД России (Москва, декабрь 2007), 8) проект «Город одиноких холостяков» - участие в Московской Архитектурной биеннале (2008 г.) как финалист конкурса «Дом-автоном» (жюри Н. Фостер). При проектировании Дома Попова был применен метод диалогового проектирования. Реализованный проект опубликован в различных изданиях. Автором читается курс лекций для магистров «Методологические и творческие основания научно-исследовательской деятельности», основанный на представлении о спонтанности как основе альтернативной методологии. В 2008 г. в Оксфорде Э.А. Кинселлой была защищена магистерская работа «Snapshot of reality, Fiction beyond the Façade. In the Architecture and writing of Sergey Malakhov and Evgenia Repina’a Post-Projects», посвященная связи вымысла и архитектуры, для которой основным материалом послужили постпроекты. Автором осуществлены переводы актуальных текстов американской и западноевропейской критики: Theorising a new agenda for architecture. An anthology of architectural theory 1965-1995. Kate Nesbitt, editor. Princenton architectural press, NY.1996; Theories and Manifestoes of contemporary architecture. 1997. Academy Editions, Great Britain. p. 312) и книг: 1) Vicky Richardson «New Vernakular Architecture». Watson-Guptill Publishers. N.Y. 2001, p. 240, 2) “As found: the discovery of the ordinary. British Architecture and art of the 1950s. 2001. Lars Muller Publishers and the Zurich Museum”, p. 320.

Объем и структура исследования. Диссертация состоит из одного тома основного текста (180 страниц), в том числе введения, 3-х глав, выводов по главам, основных выводов, библиографического списка (212 наименований, в том числе 46 зарубежных и 23 сайтов Интернета). Второй том содержит в себе 120 графо-аналитических таблиц и 10 приложений. Благодаря структуре диссертационного исследования сделана попытка оформить сложные и противоречивые наблюдения над предметом своей темы в последовательную систему рассуждений.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
В первой главе «Роль спонтанности как альтернативной методологической категории в современной архитектуре» исследуется роль спонтанности в современном научном и гуманитарном дискурсе, анализируется содержание критической дискуссии в архитектуре, в результате чего выявляется сохраняющийся монологический (репрессивный) характер сложившихся профессиональных ценностей и методов. Конституируется значение категории «спонтанность» как ключа к базовой стратегии альтернативной методологии - реабилитации репрессированных значений в неклассической, постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике.

1.1. Значение категории «случайность» и «спонтанность» в современном научно-естественном и постмодернистском дискурсе. В результате анализа научно-естественного и гуманитарного контекста выдвигается гипотеза о методологической роли спонтанности, которая в качестве составляющей метода позволяет: 1) создать трещину (сомнение, подметить не совпадение ожидаемого и действительного) в привычном знании; 2) рассмотреть непредвиденные факторы проектной ситуации и даже ограничения (одушевленные и неодушевленные) как диалоговые опции, как равноправных партнеров по диалогу (ситуация и есть автор); 3) увидеть ординарное (шум, помехи) как необыкновенное, найти в повседневном материал для создания проектной ценности.

1.2. Монологичность профессиональных ценностей и методов в современной архитектуре как базовый принцип, подвергаемый критике. Анализ проблематики архитектурного поля с позиции современной архитектурной критики и самих архитекторов выявил следующие актуальные проблемы: 1) укорененные в модернистском сознании (фетишизация прямоугольной эстетики; игнорирование сложившихся, уже присутствующих в среде ценностей, «утеря родного языка» (Альдо ван Эйк); искоренение идеи места; ассоциативная бедность, вызванная игнорированием опыта традиционной и популярной культуры (по Вентури); эксклюзивизм или исключающий подход, отказ от телесной метафоры в архитектуре; утрату внутреннего значения по причине игнорирования телесного (с помощью пяти органов чувств) и бессознательного контакта с архитектурой; 2) привнесенные обществом потребления (формализм (пустая форма); глобально-анонимный характер архитектуры; market-realism – мифологизация рынка как основного обряда и ритуала современной повседневности; неспособность справиться со сложностью города; имитация спонтанности в компьютерном моделировании).

Свойства этих проблем вызваны теми же мировоззренческими установками, в рамках которых находится вся культура в целом: архитектура подверглась тому же механистическому, редуцирующему влиянию классической картины мира, что прежде всего отразилось в монологичности подходов и методов, исключающих,вслед за цивилизацией прогресса, целую вселенную значений: местные различия, полисенсорную и телесную природу архитектуры, сложное, беспорядок, традицию, двусмысленность, интерпретацию, удовольствие, игру, возвышенное, безобразное.



1.3. Спонтанность как ключ к базовой стратегии альтернативной методологии в неклассической, постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике. В результате анализа удалось выявить, что последовательными задачами современной культуры и архитектурного дискурса, обнаруживающими новые пути выживания архитектурной профессии, являются: 1) реабилитация репрессированных экспликат категории «спонтанность»; 2) снятие напряжения внутри оппозиции через разрешение их противостояния.

Во второй главе «Типология существующих профессиональных подходов в применении спонтанного фактора в современной архитектуре» автор пытается выяснить роль спонтанности в профессиональном методе современных архитекторов.



2.1. Альтернативные течения в истории архитектуры и искусства: романтизм и сюрреализм. Основные принципы и границы влияния. Корни спонтанной методологии обнаруживаются в альтернативных течениях архитектуры и искусства, поддерживающих равновесие европейского культурного космоса в течение последних двухсот лет. Основными теоретическими и методологическими основаниями этих течений являются: актуализация дионисийской составляющей творчества, опора на смутные, таинственные, иногда мрачные силы подсознания, интерес к неизвестному, восхищение анонимным, случайным, ординарным, что обусловило развитую методологию, вводящую спонтанные условия возникновения произведения (работа с прототипом, опора на бессознательную творческую силу телесного жеста, коллективное творчество). На основе этой типологии, обосновывается типология современных методов, взаимодействующих с категорией спонтанности: 1) работа с анонимным прототипом и вдохновление банальным; 2) телесно-ориентированные методы; 3) проектирование, ориентированное на диалог.

2.2. Работа с анонимным прототипом, вдохновление банальным - отказ от произвола и субъективности авторской архитектуры, от академического герметизма и условности программного подхода через взаимодействие в проектном подходе с «реальностью как она есть». Эти подходы делятся на два типа: 1) работа с прототипом; 2) включение в проектирование банального, обыденного, незначительного, повседневного.

Выявлены следующие способы артикуляции спонтанного фактора в проектном методе при обращении к «реальности как она есть»: 1) работа с объектом-прототипом; 2) отказ от господства индустриальных технологий в пользу местных, ремесленных и традиционных способов строительства; 3) любовь к руине и вторичным материалам как носителям следов времени; 4) взаимодействие с местным сообществом; 5) учет особенностей участка и контекста; 6) применение «найденных объектов» (objet trouve) и объектов «ready-made»; 7) применение китчевых объектов и символов поп-культуры.



2.3. Телесно-ориентированные методы. Тело является подавленным значением в архитектуре, и, будучи восстановленным, способно актуализировать и другие отвергнутые значения: неопределенное, странное, гротеск, поэзию, женское. «Мышечное чувство» совпадает по скорости и синтетичности со спонтанностью интуиции, опережая дискурсивное мышление и, соответствуя методу «идея на кончике карандаша», является единственным чувством, которое не только воспринимает, но и воздействует на окружающий мир.

Таким образом, телесно-ориентированный дискурс в архитектуре во многом опирается на категорию спонтанности. В работе выявляется пять значений (способов) присутствия тела как агента спонтанности в проектном методе: 1) тело является представителем репрессированных значений культуры, требующих реабилитации, в том числе бессознательного, неопределенного и женского; 2) спонтанность человеческого жеста проявляется в скульптурном подходе («жестикулятивной» архитектуре); 3) тело является агентом полисенсорного (объемного) восприятия, позволяющего увидеть (для потребителя-соучастника) и учесть (для проектировщика) полифоническое звучание места и объекта архитектуры; 4) тело человека коррелирует с уникальным «телом» ландшафта и является инструментом, способным выразить genious loci; 5) тело может вернуть поэзию в архитектуру, возвращая в нее антропоморфную метафору.



2.4. Диалоговые практики. Возможно, это является самой широко разработанной методологической сферой в архитектуре, разрывающей монологизм детерминисткого мироописания с помощью введения самых непредсказуемых и спонтанных факторов – диалога и Другого. В работе выявлены следующие способы артикуляции спонтанного фактора в проектном методе при обращении к практике диалога и «критики Другого»:

1) диалог между членами бинарной оппозиции: а) восстановление равенства оппозиционных членов, б) содержание одного члена внутри другого;

2) диалог между несовместимыми понятиями; 3) преднамеренная организация конфликта; 4) диалог с реальностью контекста: а) диалог с участком, б) диалог с местной традицией; 5) интерсубъективный диалог: а) работа с ремесленниками на площадке, б) увеличение участников проектирования; в) диалог со зрителем/заказчиком.

Главной целью спонтанной методологии становится выход за пределы идеалистической (т.е. исключающей) логики Нового времени, духом которого до сих пор пропитан архитектурный дискурс. Архитектура нуждается в сложности и богатстве значений, а также в «преодолении знания» (Эйзенман). И та, и другая цели могут быть осуществлены через введение категории «спонтанность», создающей поле неопределенности – измерение, порождающее новые смыслы (смыслы, не детерминированные наличным состоянием системы), уникальность, поэзию (возвращение «человеческого человеку»).



В третьей главе «Экспериментальные концепции в рамках формирования спонтанного метода творческой деятельности архитектора» на основе выявленных типологий разработаны три входящих в метод концепции: «постпроект», «поисковое макетирование» и «диалоговое проектирование».

3.1. Постпроект как метод идентификации спонтанного имиджа объектов среды. Первая концепция - «метод постпроект» - основан не идее профессионального переосмысления так называемых «найденных объектов». Суть концепции заключена в воссоздании такого важного участка культурного пространства, как «проектная история» забытых ценностей окружения. Концепция «постпроект» сформулирована на основе практических экспериментов, получивших признание в отечественных и зарубежных профессиональных публикациях. Основными принципами постпроекта являются: 1) поиск и выявление необычных объектов, как правило, внепрофессионального происхождения; 2) создание несуществовавшей проектно-репрезентационной документации; 3) перевод сценария из категории «обнаруженные объекты» в категорию «обнаруженный мир»; 4) интеллектуальная интерпретация функции; 5) сюрреалистическое преобразование объемно-планировочного решения в «невидимой зоне» фотофиксации. В результате действия этих принципов возникает феномен как бы обнаруженной архитектурной истории, итогом которой становится культурная коммуникация в отношении разработанного постпроекта. Задача подобной коммуникации заключается в реабилитации утраченных или репрессированных ценностей, активизация культурного диалога между профессией и действительностью, развитие интереса к альтернативным сценариям обитания.

3.2. Поисковый макет как моноавторский метод поиска спонтанного результата на основании моторной импровизации. Вторая концепция, названная в исследовании «метод поискового макетирования», разрабатывает стратегию имитации диалога с соавтором, но создает при этом продуктивную основу для принятия спонтанных решений. Основными принципами метода поискового макетирования являются следующие: 1) создание обстановки равных возможностей для «автора» и его «автономной» руки; 2) уважение автора к сложившейся ситуации; 3) движение модели «от достигнутого», необратимость модели; 4) невмешательство автора в «развивающиеся события»; 5) ритмический контроль за развивающейся формой. Концепция поискового макетирования была апробирована в многочисленных практических и учебных моделях. Результаты его применения обладают бинарным культурным контекстом, включающим в себя возрастающее влияние случайных обстоятельств, обусловленных импровизацией и игрой в «неизвестное», а также – существенную долю авторского вмешательства, выраженного в ритмическом контроле за действиями руки как воображаемого оппонента.

3.3. Диалоговое проектирование как профессионально организованный метод создания подлинно спонтанного результата. Третья концепция «метод диалогового проектирования», апробированная в таких реальных проектах, как дом Попова, основан на активном применении культурного разыгрывания конфликта между участниками проектирования – конфликта, оборачивающегося диалогом. Основными принципами этого метода являются следующие: 1) создание специально организационной структуры проекта; 2) включение в организационную структуру равных по полномочиям авторов; 3) определение допустимого для данного проекта уровня независимости авторских интервенций; 4) разработка и артикуляция независимых языков соучастников диалога; 5) определение отношения к методологу или автору генерального плана. Метод диалогового проектирования усиливает роль случайности в разработке идентичного проектного результата. Применение принципов этого метода позволяет индуцировать роль моноавтора как культурного сценариста, вступающего в соглашение с другими участниками диалога. Здесь, в отличие от других методов, фактор спонтанности одновременно усиливается, и в то же время ослабевает, так как возрастает значение случайных обстоятельств, несмотря на то, что ритмический, композиционный контроль, по договоренности, может быть ослаблен. И в этом проявлении «слабого контроля» могут быть найдены новые ценности и культурные преференции.

3.4. Гипотеза «спонтанного метода». Все три концепции связаны между собой сквозными и специфическими свойствами, обусловливающими привнесение спонтанного фактора в проектный процесс.

Сквозными свойствами являются следующие:

1. Интерес к «реальности как она есть» - выявление ценностей незначительного и случайного (в поисковом макете «ошибки» позволяют преодолевать преднамеренность замысла и развивать форму модели в неожиданных направлениях; в диалоговом метод «случайные происшествия» идентифицируются как события).

2. Спонтанность, транслируемая телом, включена в постпроектную концепцию как одна из форм поискового макетирования, когда модель объекта выстраивается «на ощупь», в диалоге (особенно этот фактор проявляется в архитектурном перформансе, во многом опирающемся на двигательную активность участников).

3. В наибольшей степени все три концепции обусловлены их диалоговым характером. В постпректе авторы находятся в диалоге с моделью и культурным контекстом, включая воображаемую действительность; в поисковом макете осуществляется диалог с моделью, которая наделяется автономным «голосом»; в диалоговом проектировании автор и соавтор осуществляют диалог с независимых и непредсказуемых позиций.

Общим для всех концепций принципом, привносящим спонтанный фактор, не получившим отдельного теоретического обоснования из-за его сложности, требующего отдельного исследования, является артикуляция временного фактора, который можно назвать специальной осью спонтанности. Кратко можно отметить, что в постпроекте время присутствует в виде следов на спонтанных объектах (возможно именно материя времени придает интригу объектам постпроектирования); в поисковом макетировании длительность создания модели является артикулированным качеством, а диалоговое проектирование возможно только во временном развитии.

Специфическими свойствами привнесения спонтанности для каждой концепции являются следующие:

1. Постпроект идентифицирует «странные» (анонимные) объекты, включая их в воображаемую литературно-проектную действительность в качестве ценности. Инновацией этого метода является перестановка причины и следствия: реализации возникают до проектов, спонтанность «украденного объекта» присваивается проектом априори. Несмотря на то, что реактивный и художественный характер этой концепции является его основным ограничением для широкого применения в проектной практике, тем не менее за счет того, что концепция постпроекта вписывается в систему значений постмодернистского дискурса (пространство ироничной интерпретации, уважение к сложившимся ценностям, поиск невидимого, бесполезность, овладение стихией времени), он решает задачи исследования по овладению спонтанностью.

2. Поисковый макет вносит три оси спонтанности: приблизительность изначального замысла, который постепенно осознается в диалоге с моделью; импровизационный характер отдельных элементов, воплощающих случайность и бессознательность человеческого жеста; артикуляция временного фактора в создании объекта, который позволяет создать произведение по аналогии со случайностью шахматной партии или сценария судьбы. Три степени свободы (спонтанности), ограниченность масштаба модели и авторский субъективизм («заточение в собственной голове») являются ограничениями метода поискового макетирования.

3. Диалоговый метод присутствует и в постпроекте и в поисковом макетировании (наделение модели «голосом», «разговор» с ней).



Таким образом, выдвинутая в главе 2 гипотеза спонтанного метода, получает подтверждение и практическую апробацию в виде трех связанных общими свойствами экспериментальных концепций, каждая из которых определяет принципы взаимодействия архитектора с фактором спонтанности. В теоретический обиход вводятся категория бинарной оппозиции как диалектической основы спонтанного метода архитектора. Устанавливается, что в спонтанном методе увеличивается значение соавтора проекта, в роли которого в каждой из концепций может выступать сам архитектор, т.е. его воображение (постпроект), разрабатываемая модель (поисковый макет), или реальный соавтор, инициирующий функцию «неизвестного оппонента» (диалоговое проектирование). Все три возможности проектного диалога являются базом свойством спонтанного метода и получают теоретическое обоснование в качестве новой альтернативной методологии современной архитектуры.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ


  1. Выдвигается определение понятия спонтанности как контролируемого автором архитектурного произведения процесса влияния факторов случайности. Таким образом, спонтанность в архитектуре определяется как ценностная экспликата категории «случайность», которая, в свою очередь, наравне с категорией «закономерность» является фундирующей категорией современного мировоззрения и методологии. Спонтанность – агент нового знания, залог обретения уникальности проектного результата и введения поэтических (субъективных и интерсубъективных) значений в архитектуру.

  2. Предлагается типология подходов и методов современной архитектуры, критикуемых за монологичность и выдвигается модель реабилитации репрессированных значений, способных формировать современное содержание архитектурного метода посредством введения в категории «спонтанност» и ее референтов, актуализирующих ценностный, в том числе субъект-субъектный («человеческое измерение») слой проектной культуры.

  3. На основе анализа романтической и сюрреалистической традиций, а также перспективных подходов современной архитектуры, откликающихся на спонтанность как на новый фактор профессионального мировоззрения, выявлены три принципиальные смысловые группы: 1) работа с прототипом, 2) телесно-ориентированные практики; 3) проектирование, ориентированное на диалог. Внутри каждой группы выявлена собственная типология. На примере нескольких экспериментов доказывается актуальность некоторых из этих методов для современной практики (учебно-методическое пособие «Пять сюрреалистических экспериментов: Стул+игра»).

  4. Выдвигается и экпериментально подтверждается гипотеза формирующегося спонтанного метода как метода, альтернативного сложившимся профессиональным подходам. Сомневаясь в презумпции авторского эго, подходы, опирающиеся на спонтанный фактор в проектировании, исповедуют в качестве основной стратегии взаимодействие с предзаданным объектом/субъектом как необходимым условием преодоления монологичности в контексте философии Другого и диалоговой поэтики. В качестве такого партнера по диалогу могут выступать прототип, ландшафт, материал модели, будущий потребитель, соавтор и т. д.

  5. Обосновано три экспериментальных концепции – постпроект, поисковое макетирование и диалоговое проектирование, соответствующие трем выявленным подходам, включающим в себя спонтанность как проектный фактор в современной архитектуре, и развивающие исходную основу формируемого спонтанного метода. Выявлена типология спонтанных объектов и разработан метод их профессиональной идентификации – постпроект, который теперь используется в профессиональных публикациях, разработке методик преподавания на факультетах архитектуры и дизайна, в концептуальном и реальном проектировании. Обнаружена важнейшая роль случайных факторов в проектной деятельности архитектора на уровне моторики. На основе полученных наблюдений, предложена концепция поискового макетирования, позволяющая сознательно использовать фактор спонтанности. Выдвинута гипотеза «подлинно спонтанного» метода в профессиональной деятельности архитектора, полученного в ходе диалогового проектирования, и осуществляющего поэтапное движение к действительно спонтанному результату: от спонтанного имиджа к спонтанной деятельности.

  6. Все три концепции связаны между собой общими свойствами: 1) признание ценности неизвестного: движение «на ощупь» как специфический способ реализации спонтанного метода; 2) диалоговое начало; 3) углубленные процедуры авторской рефлексии происходящего, включая роль условного, или второго автора, контролирующего действия первого, отвечающего за непосредственные операции с формой; 4) решение «проблемы естественной формы»; 5) артикуляция времени как проектного фактора; 6) ценностная мотивация спонтанного метода, его гуманистические ориентиры.

  7. Ни постпроект, ни поисковое моделирование нельзя считать промежуточным движением к «истинному» методу диалогового проектирования - они несут собственные методические, методологические и культурологические ценности. Все три экспериментальных метода выступают как относительно автономные, но на практике могут быть интегрированы друг с другом в более сложную систему - единый спонтанный метод архитектурного проектирования.

  8. Специальным выводом работы является постановка вопросов, которые открывают возможности для дальнейших исследований, синтезирующих традиции и новаторство: 1. Новый язык и инструментарий науки, занимающейся спонтанностью и ее экспликатами. 2. Спонтанные методы за пределами двухзначной логики. 3. Теория времени в спонтанной методологии. 4. Реабилитация репрессированных значений как специальная методология. 5. Теория спонтанной формы.

Список публикаций по теме диссертации:



  1. Репина, Е. А. Архетипы спонтанности / Е. А. Репина // Исследования в области архитектуры, строительства, и охраны окружающей среды : тез. докл. 57-й науч.-практ. конф. - Самара, 2000. - С. 145-147.

  2. Репина, Е. А. Естественные объекты и постпроект / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2000. - № 2. - С. 78-79.

  3. Репина, Е. А. К разговору о беспредметном / Е. А. Репина, С. А. Малахов, М. С. Малахов // Performance («Представление»). – Самара, 2001. - № 1/2. – C. 38-43.

  4. Репина, Е. А. Постпроект / Е. А. Репина // Проект Россия. – 2001. - № 3 (21). - С. 33-35.

  5. Репина, Е. А. Дом 21 века / Е. А. Репина // Проект Россия. – 2001. - № 3 (21). - С. 33-35.

  6. Репина, Е. А. Ценностный аспект методической практики / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Исследования в области архитектуры, строительства, и охраны окружающей среды : тез. докл. 58-й науч.-практ. конф. - Самара, 2001. - С. 127-129.

  7. Репина, Е. А. Спонтанность как фактор профессиональной деятельности / Е. А. Репина // Актуальные проблемы в строительстве и архитектуре. Образование. Наука. Практика : материалы регион. 59-й науч.-техн. конф. - Самара, 2002. - С . 206-207.

  8. Репина, Е. А. Город спонтанных домов на о. Голодный / Е. А. Репина // Архитектура и мир искусств на пороге нового тысячелетия : межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2002. - С. 43-47.

  9. Репина, Е. А. Проект-перформанс «Женщина-башня» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Performance («Представление»). – Самара, 2002. - № 3/4 (9/10). – Самара, 2002. - С. 61-70.

  10. Репина, Е. А. Архетипы на полке / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2002. - № 2. - С. 1-2, 66-72.

  11. Репина, Е. А. Самарский двор как живая единица городской ткани / Е. А. Репина // Стратегическое городское и региональное планирование : межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2003. - С. 147-149.

  12. Репина, Е. А. Возможен ли подлинный город? Фрагмент из книги «Dairy-1. Альтернативные сценарии обитания» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // Новые тенденции в высшем образовании в области искусств, архитектуры и дизайна: межвуз. сб. науч. тр. - Самара, 2003. - С. 61-75.

  13. Репина, Е. А. Куб как «квартира-дом» (“UC”-Unit- Cube) / Е. А. Репина, С. А. Малахов, М. С. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2003-2004. - № 3-4. - С. 50-55.

  14. Репина Е.А. Дом-Титаник / Е.А. Репина, С.А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2003-2004. - № 3/4. - С. 45.

  15. Репина, Е. А. Дом в Студеном / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2005. - № 6. - С. 80-84.

  16. Репина, Е. А. Архитектурная биеннале в Роттердаме / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 7. - С. 67-74.

  17. Репина, Е. А. Стул: инвариант+игра / Е. А. Репина // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 8/9. - С. XXVIII -XXXII, 1.

  18. Репина, Е. А. Программа «Реальной функциональное проектирование» («РФП») / Е. А. Репина, С. А. Малахов // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 8/9. - С. 61-63.

  19. Репина, Е. А. Город одиноких холостяков / Е. А. Репина, Н. А. Куслиева // А.С.С. – Проект Волга. – Самара, 2006. - № 10/11. - С. 113-119.

  20. Репина, Е. А. Корень как объект-прототип. Модель детской площадки / Е. А. Репина [и др.] // И-Здание : изготовление кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 112-113.

  21. Репина, Е. А. Ассоциативное моделирование на основе прототипа / Е.А. Репина [и др.] // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 116.

  22. Репина, Е. А. Два морфотипа – две типологии парка / Е. А. Репина [и др.] // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2005. - № 2. - С. 117.

  23. Репина, Е. А. Группа 213. Краткий обзор шестилетней одиссеи / Е. А. Репина, С. А. Малахов // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 50-59.

  24. Репина, Е. А. Группа 8Д. Как мы жили с сентября по сентябрь 2005-2006 гг. / Е. А. Репина, Н. А. Куслиева // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 96-112.

  25. Репина, Е. А. Мастерская – «2000» / Е. А. Репина, С. А. Малахов // И-Здание : кат. лучших студенч. работ студентов-архитекторов. – Самара, 2006. - № 3. – С. 96-112.

  26. Репина, Е. А. Теплый интерьер или «Правильный архитектор» / Е. А. Репина // Доминанта. – Тольятти, 2007. - дек. - С. 22-25.

  27. Репина, Е. А. Перформанс «Город гнезд» / Е. А. Репина // Performance («Представление»). – Самара, 2006. - № 4 (25). - C. 30-31.

  28. Репина, Е. А. Катастрофа прогресса и природа инноваций / Е. А. Репина // Инновационные методы и технологии в высшем архитектурном образовании : материалы междунар. науч. конф. - Самара, 2008. - С. 218-229.

  29. Репина, Е. А. Литературные сюжеты в дизайн-проектировании. Стул-артобъект. Инвариант плюс игра : учеб.-метод. пособие / Е. А. Репина, В. В. Бондаренко // Самар. гос. архитектур.-строит. ун-т. - Самара, 2008. - 60 с.

  30. Репина, Е. А*. Постпроект как метод проектирования интерьера / Е. А. Репина // Архитектура. Строительство. Дизайн. – 2009. - № 3. – С. 7-10.

  31. Репина, Е. А*. Бинарное сознание как реабилитация репрессированных значений культуры в постнеклассической науке и постмодернистской архитектурной критике / Е. А. Репина // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. - 2009. - № 2. – С. 92-103.

  32. Репина, Е. А*. Романтизм как альтернативное течение в истории архитектуры: основные принципы и границы влияния / Е. А. Репина // Приволжский научный журнал. – Н. Новгород, 2009. - № 1 (9). – С. 134-139.

* Статьи, опубликованные в изданиях, входящих в Перечень ВАК.


Подписано к печати 5.05.09

Объем. 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №

Отпечатано в





Достарыңызбен бөлісу:




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет