Сражения историков на фронтах второй мировой и великой отечественной войн

Период «холодной войны»

После окончания второй мировой войны в зарубежной историографии Великой Отечественной войны начался качественно новый этап, который продолжался вплоть до середины 80-х годов прошлого, двадцатого, столетия. Направленность исторической литературы в то время определяли два основных фактора - политический и источниковедческий.

В период «холодной войны» шла и бескомпромиссная идеологическая борьба, которая временами обострялась или ослабевала. История Великой Отечественной войны также стала фронтом этого противоборства. Победа СССР над Германией привела к росту его международного авторитета, расширению сферы его влияния, что не устраивало правящие круги стран Запада, особенно их ведущих держав. В создавшихся условиях усилия их идеологов, включая историков, были направлены на принижение достижений Советского Союза в войне, умаление значение победы в ней его многострадального народа. Именно в этой направленности политика оказывала исключительно доминирующее влияние на историографию.

Аксиоматично, что наличие достоверных источников - важнейшее условие подготовки объективных работ по любой исторической проблеме. Во время войны о событиях на советско-германском фронте западные специалисты писали главным образом на основе личных наблюдений. Они также использовали ту официальную информацию, которая публиковалась в открытой печати противоборствовавшими странами.

Однако после войны этих источников стало уже недостаточно. Нужны были прежде всего документы и материалы периода войны, хранящиеся зачастую в закрытых архивах своих стран. Однако они были недоступными, как и советские документальные источники. Вместо них западные исследователи получили свободный доступ к источникам германской стороны. Кроме того, в их распоряжении были и официальные советские публикации.

Приблизительно с конца 50-х годов стали появляться мемуары советских военачальников. Однако их основные концепции и содержание мало чем отличались от официальных публикаций. Из-за того, что зарубежных историков такие источники мало устраивали, они сами анализировали добытые материалы. Примечательно, что они с удовольствием использовали германские материалы, которые, к сожалению, повлияли на определенную односторонность их работ при описании событий на советско-германском фронте.

Вскоре после окончания второй мировой войны некоторые довольно ценные германские документальные материалы, касающиеся Великой Отечественной войны, были опубликованы в США, Англии и ФРГ. К их числу относятся прежде всего служебный дневник начальника генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника Ф. Гальдера, документы внешнеполитического ведомства Германии предвоенного и военного периода, военный дневник верховного командования вермахта (1939-1945 гг.) [47]. Эти публикации, наряду с изданными в 42-х томах материалами Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками [48], стали ценными для западных историков источниками. Позже в ФРГ были опубликованы документальные материалы по отдельным битвам и проблемам восточного фронта.

Широкому использованию в историографии немецких материалов во многом способствовала позиция правительства США и его военного ведомства, рассматривавших после войны Советский Союз в качестве своего главного потенциального противника. Этим определялось и официальное отношение Соединенных Штатов к истории советско-германской войны. Историкам, состоявшим на службе у правительства, ставилась задача извлечь из опыта прошедшей войны как можно больше полезного для США и их вооруженных сил на случай возможного военного противоборства с Советским Союзом. Такое официальное направление американской историографии Великой Отечественной войны было характерным в первое послевоенное десятилетие, впрочем, оно продолжало таким оставаться и до окончания «холодной войны».

Еще в 1945 г. военно-историческая служба армии США проявила инициативу по использованию германского опыта войны против СССР. Она предложила генерал-фельдмаршалам В. Кейтелю и А. Кессельрингу, адмиралу К. Деницу, генерал-полковнику А. Йодлю и еще нескольким бывшим немецким генералам, находившимся в лагере для военнопленных, написать свои соображения по ряду оперативно-стратегических проблем второй мировой войны, интересовавших американцев [49]. Ценность подготовленных материалов не вызывала сомнений. Для обобщения опыта войны командование США решило шире привлечь бывших генералов вермахта.

С этой целью в январе 1946 г. Соединенные Штаты Америки приняли так называемую программу германской военной истории. В соответствии с ней исторический отдел вооруженных сил США в Европе был преобразован в управление, а при нем создан отдел оперативной (германской) истории. Отделу официально определись задачи использования всей имевшейся в распоряжении американских войск «оперативно-стратегической информации, особенно знаний германских командиров и штабных работников». Получаемые от них данные предлагалось представлять в форме докладов (меморандумов), разрабатываемых по заранее намеченной американцами тематике. В штат отдела германской истории ввели 122 сотрудника, из них 76 американцев и 46 служащих из числа иностранцев (в основном немцев) [50].

После сформирования отдела его штатные сотрудники занялись поиском бывших генералов и офицеров вермахта в расчете привлечь их для выполнения намеченной программы. С этой целью они посетили многие лагеря для военнопленных на территории Германии, Франции, Англии, Бельгии, Люксембурга, Италии. К маю 1946 г. им удалось отобрать около 300 человек, а к началу следующего года 767 человек. Для удобства организации работы всех этих лиц сосредоточили в одном месте – в лагере 3-й американской армии в Аллендорфе (земля Гессен в Германии), в котором они на положении военнопленных находились до осени. В соответствии с указанием начальника штаба сухопутных сил США генерала Д. Эйзенхауэра они получили статус вольнонаемных иностранных сотрудников исторического управления армии США в Европе. Каждому из них, кроме специального продовольственного пайка, установили ежемесячное жалование в размере от 400 до 700 западногерманских марок, которое в то время соответствовало окладу высокопоставленного государственного служащего Западной Германии [51].

Первоначально всю программу намеченную программу предусматривалось завершить к 30 июня 1948 г. Подготовленные к этому сроку материалы общим объемом 34,6 тыс. машинописных страниц вызвали большой интерес в Пентагоне. Из этого военного ведомства начали поступать все новые и новые заказы, касавшиеся в первую очередь особенностей действий вермахта на советско-германском фронте.

Начавшаяся в 1950 г. война в Корее еще больше повысила интерес Министерства обороны США к этим разработкам. Пентагон потребовал подготовить новые материалы об особенностях военных действий на территории СССР, о взглядах командования вооружённых сил нацистской Германии на организацию и состояние Красной Армии. Для немецких исполнителей военное руководство США создало самые благоприятные условия. Если до середины 1948 г. они опирались в основном на личный опыт и собственную память, то с этого времени в их распоряжение были предоставлены многочисленные архивные документы, захваченные американскими войсками в качестве трофеев на территории Германии [52].

В конце этого года американцы несколько сократили количество привлеченных ими немецких генералов и офицеров для выполнения данной задачи. Оставив самых перспективных, еще четче организовали их работу. С этой целью вольнонаемные иностранные сотрудники были распределены по группам и авторским коллективам. А для руководства ими была создана так называемая контрольная группа во главе с бывшим начальником штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковником Ф. Гальдером.

Каждый авторский коллектив разрабатывал материалы по определенной проблеме. Так, генерал-полковник Г. Хейнрици со своей группой готовил материалы по вопросам стратегии войны Германии против СССР. Команда во главе с генерал-лейтенантом Ф. Сикстом и генерал-майором Б. Мюллер-Гиллебрандом рассматривала особенности действий немецких войск на северном крыле советско-германского фронта. Описанием действий вермахта на центральном участке этого фронта занималась группа во главе с генералом пехоты Р. Хоффманом. Для освещения битвы под Москвой был создан коллектив во главе с генералом пехоты Х. Грейфенбергом. Проблемы подготовки и проведения германского наступления под Курском в 1943 г. исследовала группа, возглавляемая генералом пехоты Т. Буссе [53].

Специальные группы подготовили интересные исследования: «Способы ведения боевых действий русскими во второй мировой войне», «Роль местности в русской кампании», «Тактика частей и подразделений в ходе германской кампании в России» и другие.

По заданию оперативного управления штаба армии США генерал-лейтенант А. Хойзингер разработал обширный материал под названием «Восточная кампания 1941-1942 гг.: Стратегический обзор». Эта работа затем широко использовалась не только в штабах, но и в военно-учебных заведениях американской армии.

Всего за 16 лет, с 1945 г. по 1961 г., по заказам Пентагона немецкие генералы и офицеры подготовили более 2500 материалов (меморандумов) общим объемом свыше 200 тыс. машинописных страниц. Так, генерал артиллерии В. Варлимонт стал автором 48 разработок, генерал-полковник Ф. Гальдер – 32, генерал-фельдмаршал А. Кессельринг – 37, генерал-майор Х. Рейнгардт – 38, генерал-полковник Л. Рендулич – 25, полковник Ф. Цигельман – 19, генерал-майор войск СС Ф. Крэмер – 12, генерал-полковник Х. Гудериан – 9. Отдельных лица написали по одному или два меморандума, несмотря на небольшое количество, их вклад в общую копилку был значительным [54].

Значительная часть материалов касалась самых разных сторон строительства вооруженных сил и военного искусства Германии и СССР в годы второй мировой войны. Важнейшие из них с точки зрения американского военного руководства в конце 40-х и начале 50-х годов были тщательно обработаны и изданы в качестве наставлений для армии США. К их числу относятся наставления № 20-230 «Способы ведения боевых действий русскими во второй мировой войне», № 20-231 «Боевые действия в условиях русских лесов и болот», № 20-233 «Способы ведения немцами обороны при прорывах русских войск», № 20-234 «Действия в условиях окружения: Из опыта немецких войск в России», № 20-240 «Обеспечение безопасности тыловых районов вермахта в России: Советский второй фронт в тылу немецких войск», № 20-242 «Управление передвижением немецких танков в ходе русской кампании», № 20-290 «Роль местности в русской кампании», № 20-291 «Воздействие климата на боевые действия в европейской части России», № 20-292 «Ведение боевых действий в суровых условиях Севера» и другие.

Многие материалы, подготовленные немецкими авторами, переводились на английский язык, а затем использовались различными штабами вооруженных сил США при разработке мобилизационных и других военных документов. В начале 60-х годов все материалы были рассекречены и переданы в Национальный архив США в Вашингтоне. Они-то и стали важнейшей источниковой базой, доступной западным исследователям, занимающимся проблемами советско-германского фронта. В 1979 г. нью-йоркское частное издательство «Арнопресс» опубликовало в 30 томах значительную часть написанных немецкими исполнителями материалов под названием «Вторая мировая война: Германские военные разработки» [55].

Примечательно, что в изданных на основе этих исследованиях американских наставлениях главное внимание уделялось особенностям вооруженной борьбы на советско-германском фронте, влиянию климата, роли местности, характеру ответных действий советских войск, их боевым и моральным качествам. Примечательно, что у германских авторов основным векторным направлением являлась концепция, в соответствии с которой военное руководство Германии при подготовке нападения на СССР не учло всех этих факторов. Следовательно, в результате, по мнению разработчиков, оно потерпело поражение в русской кампании, которую вполне могло выиграть, если бы действовало более благоразумно. А раз так произошло, то вывод лежал на поверхности: американцам следует тщательно изучить происшедшее, извлечь уроки из ошибок командования вермахта.

Необходимо отметить, что американцы вняли таким умозаключениям. «Условием успешного ведения войны против СССР, - говорилось в наставлении армии США № 20-230 «Способы ведения боевых действий русскими во второй мировой войне», - является систематическая подготовка к этому мероприятию. Нельзя идти на развязывание подобного конфликта в надежде на случайное достижение в нем конечного успеха. Вооружение и снаряжение солдат, все материально-техническое обеспечение должны соответствовать требованиям всех сезонов на территории России» [56].

Словом, уже с конца 1945 г. в военных кругах США возобладал явно утилитарный подход к изучению Великой Отечественной войны: они стремились выявить и практически использовать все ценное из военного наследия третьего рейха для возможной войны против СССР. Основываясь на опыте Германии, американское военное ведомство вносило необходимые коррективы в стратегию, строительство вооруженных сил, осуществление боевой подготовки и разработку способов вооруженной борьбы.

Однако значение материализованных бывшими военнослужащими вермахта разработок о советско-германской войне не ограничивалось только представленным Пентагону познавательным материалом в интересах эффективного использования военной силы. Эти работы играли одновременно важную идеологическую и методологическую роль. Они явились тем фундаментом, на котором формировались представления большинства западных историков о событиях на советско-германском фронте. Пытаясь оправдать себя, бывшие немецкие генералы объясняли поражение вермахта случайными факторами, непосредственно не связанными с их деятельностью как профессионалов.

Подобная идея пронизывала не только материалы, которые разрабатывались германскими генералами по заказам военно-исторической службы США, а потому засекреченные, но и их публикации в открытой печати, которые стали появляться во множестве с конца 40-х годов сначала в Западной Германии, а затем и в других странах. В основном они носили мемуарный характер и чаще всего основывались на тех материалах, которые готовились по заказам американцев. К ним следует отнести работы генерал-фельдмаршалов А. Кессельринга «Солдаты до последнего дня» (Бонн, 1953) и Э. Манштейна «Утерянные победы» (Бонн, 1955), генерал-полковников Ф. Гальдера «Гитлер как полководец» (Мюнхен, 1949), Х. Фрисснера «Битвы, проигранные из-за предательства» (Гамбург, 1956), Х. Гудериана «Воспоминания солдата» (Мюнхен, 1949), Г. Гота «Танковые операции» (Гейдельберг, 1956), генералов рангом ниже - З. Вестфаля «Армия в окопах» (Бонн, 1950), А. Хойзингера «Спорный приказ» (Штуттгарт, 1957) и ряда других бывших офицеров.

В 1956 г. в Нью-Йорке вышла книга «Роковые решения», в которой были помещены материалы бывших генералов Э. Вестфаля, В. Крейпе, Г. Блюментрита, Ф. Байерлайна, К. Цейтцлера, Б. Циммермана и Х. Мантейфеля. Главная идея книги, появившейся с одобрения военно-исторической службы армии США, сводилась к тому, что вермахт, его солдаты и особенно генералы действовали в войне против СССР с исключительным мастерством, а победить им помешали «роковые ошибки» политического руководства, прежде всего Гитлера. «Наши армии восточного фронта, - пишет генерал Цейтцлер, - попали в критическое положение не по своей вине. Они воевали блестяще» [57].

Выдвинутая военными профессионалами теория случайности поражения вермахта, их основные тезисы в ее подтверждение были затем взяты на вооружение большинством западных авторов, освещавших Великую Отечественную войну. Причем кочевали они из одной работы в другую, иногда в неизменном виде, но чаще всего несколько подновлялись за счет привлечения новых источников, чтобы придать своим работам большую убедительность. Однако сущность их оставалась неизменной.

Наглядным примером может служить книга «Русский фронт: Война Германии на востоке, 1941-1945», написанная американскими историками Т. Дюпуи, Дж. Дэнниганом, Д. Исби, Э. Маккарти, С. Пэтриком одновременно опубликованная в 1978 г. в США, и в Англии [58]. В ней немало достоверных данных о численности и вооружении армий противоборствовавших сторон, об особенностях их действий. Но вместе с тем муссируется мысль о «роковых ошибках» Гитлера, о «роковом влиянии» на германские войска «русской грязи и морозов», не говоря уже о «российских бескрайних просторах».

Предвзятость авторов была настолько очевидна, что ее трудно было не заметить даже неискушенному читателю. Так, американец Д. Уинтерс направил в журнал «Стрэтеджи энд тэктикс», по инициативе которого была издана книга «Русский фронт», письмо, где указывал, что преклонение авторов книги перед вермахтом и германским генеральным штабом «окрасило все их восприятие восточного фронта», заставило повторять старый тезис о том, будто «проигрыш войны Германией объясняется грубыми военными ошибками Гитлера». «Почти все, - отмечал Уинтерс, - преподносится исключительно с немецкой точки зрения, и зачастую создается впечатление, что Советской Армии совсем не было. Война изображается как процесс, основанный на немецких решениях - правильных или ошибочных, и этим все объясняется. Когда на пути к Москве у немцев начинает не хватать сил, танков, времени и идей, то согласно описанию полностью отсутствует какая-либо связь между этим и ожесточенным сопротивлением, которое оказывали советские войска в предшествующие месяцы» [59].

На первом советско-американском коллоквиуме по проблемам второй мировой войны (1986 г.), на котором были заслушаны и обсуждены доклады и научные сообщения, военный историк из США Д. Глэнтц в своем выступлении подчеркнул, что среди его соотечественников преобладают представления о советско-германском фронте, основанные на концепциях бывших нацистских генералов. «Весь период с 1945 г. по настоящее время, - отмечал он, - ... немецкие взгляды на войну на восточном фронте являлись доминирующими... В результате эти взгляды были укоренены в учебных пособиях средних школ и колледжей, в программах военно-учебных заведений США» [60]. Взгляды эти, по словам Глэнтца, занимают место «где-то между мифами и реальностью». К числу наиболее распространенных представлений такого рода Глэнтц отнес следующее:

- погода неоднократно срывала выполнение немецких оперативных планов;

- Гитлер был причиной почти всех поражений немцев;

- на протяжении всей войны советские войска фактически в каждой операции имели значительное или подавляющее численное превосходство;

- людские ресурсы Советского Союза были неиссякаемыми, и поэтому он пренебрегал людскими потерями;

- советское планирование было шаблонным, а при выполнении планов на всех уровнях не проявлялось гибкости и творческого воображения;

- советские войска, где только было возможно, для достижения успеха полагались на массу, а не на маневр, они почти всегда избегали операций на окружение и охват;

- ленд-лиз имел определяющее значение для советской победы, без него поражение СССР было бы неминуемо [61].

Воздействие концепций бывших генералов вермахта на западную историографию минувшей войны привело, согласно выводам Глэнтца, к господству в США и ряде других странах «искаженного представления о значении советско-германского фронта во второй мировой войне». Он отмечал, что в освещении войны Германии против СССР имели место неполнота, отклонение от истины и открытая тенденциозность, способствовавшие созданию «нечеткой или искаженной картины этой войны и возникновению на Западе враждебности к Советскому Союзу» [62].

Наряду с доминирующим воздействием исследовательских и мемуарных работ бывших генералов и офицеров вермахта на формирование предвзятых представлений о Великой Отечественной войне определенную долю вины в этом Глэнтц усматривал в том, что советские архивные источники остаются недоступными для западных историков, а издававшаяся в СССР литература о войне отличается тенденциозностью. По его мнению, этой литературе не всегда можно доверять, так как советские авторы обычно преувеличивают численность германских сил и средств, противостоявших советским войскам на тех или иных участках фронта, зато умалчивают о собственных потерях, а в ряде случаев и о поражениях Красной Армии.

За редким исключением работы о советско-германской войне, вышедшие в США, Германии, Англии и других странах Запада в 50-70-е годы прошлого столетия, основывались на немецких источниках. Примером может служить книга американского профессора Э. Зимке «От Сталинграда до Берлина: Поражение Германии на востоке» [63]. Ее источниковая база довольно богата, но это, как правило, всего лишь меморандумы, написанные бывшими генералами и офицерами вермахта по заказу военно-исторической службы США. Поэтому и на действия советской стороны автор оценивал как бы глазами немцев. Причины поражения Германии на востоке он, по примеру тех же генералов, свел к вмешательству Гитлера в дела военных. «Он, - писал Зимке о Гитлере, - был ответственен за коренные причины поражения» [64]. Почти любую неудачу германских войск автор обуславливал ошибками фюрера, с его некомпетентностью в военных вопросах.

Подобный подход к освещению минувшей войны характерен для большинства работ, созданных авторами из ФРГ, США и Англии. Вот некоторые из них: «Поход против Советской Армии, 1941-1945: Оперативный очерк» А. Филиппи и Ф. Хайма (ФРГ); «Гитлер и Россия: Третий рейх в войне на два фронта, 1937-1943» Т. Хиггинса (США); «Русско-германская война, 1941-1945» А. Ситона (Англия); «Россия в осаде» Н. Бетела (США) [65].

В этом ряду наибольший интерес представляет работа П. Карелла (псевдоним бывшего ответственного сотрудника министерства иностранных дел третьего рейха П. Шмидта), состоящая из двух книг: «Операция Барбаросса» и «Выжженная земля». Написанные ярко и колоритно, они были переведены на несколько иностранных языков. Автор ввел в научный оборот новый материал, отражающий, в частности, успешные операции советских войск и партизан. Он много писал об ошибках советского военного руководства, однако в своих выводах основывался только на сводках верховного командования вермахта. Особый упор П. Карелл сделал на противоречия между Гитлером и его генералами. «Каждую битву, - утверждал он, - приходилось вести на два фронта - против врага и против Гитлера». Для подкрепления этого тезиса автор широко использовал мемуары немецких генералов, особенно генерал-фельдмаршала Э. Манштейна, которого он особо превознес, назвав его выдающимся полководцем периода второй мировой войны [66].

Анализ работ о Великой Отечественной войне, опубликованных на Западе в 50-70-е годы, свидетельствует о том, что наибольшее внимание в них авторы уделяли проблемам, которых советские историки до начала «перестройки» обычно старались избегать и которые для советских людей во многом оставались белыми пятнами. К ним относятся темы об экспансионизме СССР в 1939-1941 гг., причинах поражения Красной Армии в 1941-1942 гг., крупных потерях советских войск при их численном превосходстве над противником, особенностях военного искусства вермахта.

Работ по этим проблемам опубликовано на Западе в несколько раз больше, чем по всем остальным, а в трудах, рассматривающих Великую Отечественную войну в целом, им отводится большая часть объема.

Из работ, опубликованных в первые четыре десятилетия после окончания второй мировой войны, самое большое распространение (особенно в ФРГ) по количеству наименований получили книги об участии в военных действиях отдельных частей, соединений, объединений, родов войск и видов вооруженных сил нацистской Германии. В одних из них освещался боевой путь той или иной части или соединения от создания до конца войны (часто это занимает несколько томов), в других - сравнительно короткие периоды их участия в важнейших битвах, операциях, сражениях.

Поскольку основные силы вермахта были задействованы в борьбе против СССР, событиям на советско-германском фронте было посвящено большинство таких работ. Их авторами обычно являлись те лица, которые прошли с соответствующими частями и соединениями по дорогам войны. Для их написания привлекались также профессиональные историки или журналисты.

На выпуске такой литературы специализировался ряд западногерманских издательств: «Фовинкель», «Моторбух», «Подцун», «Ромбах» и др. Многие истории частей, соединений и объединений публиковались не издательствами, а многочисленными союзами бывших военнослужащих вермахта. Примечательно, что в такие союзы входило десяток или сотня бывших солдат и офицеров, служивших в одной части или соединении. Из своей среды они обычно определяли автора, помогали ему материалами, а затем, как правило, за свой счет печатали подготовленную работу в частных типографиях. Тиражи большинства подобных публикаций были сравнительно небольшими. Распространялись они в первую очередь среди членов союза и их родственников, так что в продажу зачастую даже не поступали.

В качестве источников в книгах такого рода широко использовались приказы, донесения, информационные сводки вермахта, а также письма военнослужащих и другие материалы, сохранившиеся у самих участников войны. Привлекались и архивы ФРГ, доступ в которые для всех желающих был свободным. Эти книги изобилуют эпизодами из фронтовой жизни. В них содержаться и малоизвестные подробности о формах и способах боевых действий подразделений, частей и соединений вермахта, об организации их боевого и материально-технического обеспечения, о ходе отдельных боев, сражений и операций.

Следует отметить, что научный уровень большинства этих работ был невысок, так как они носили односторонний характер и лишены обобщений. В идейно-политическом отношении они представляли собой явно реакционный оттенок: проповедовали войну как естественное состояние человеческого общества, воспевали германский милитаризм, превозносили военное искусство вермахта и военное мастерство отдельных немецких военнослужащих.

Характеризуя эту литературу, западногерманский исследователь Г. Шнайдер в 1981 г. подчеркивал, что в ней «война обычно преподносится как спортивное состязание, в ходе которого предоставляется возможность проявиться таким подлинно мужским качествам, как мужество, долг, умение повиноваться, рыцарство» [67]. По сути эту характеристику можно отнести к содержанию почти всех работ по истории частей, соединений и объединений вермахта.

Так, бывший майор вермахта В. Рем, автор книги «Яссы: Судьба одной дивизии или одной армии?», подчеркивает, что своей важнейшей задачей считает необходимость «показать исключительное мастерство немецких военнослужащих в ходе изображаемых боевых действий». «Для этого, - пишет он, - следовало бы иметь поистине поэтическое дарование. Любая другая попытка будет слабой перед лицом тысячекратного образцового проявления всех солдатских качеств в те дни» [68].

По своему содержанию, книга Рема посвящена восхвалению немецкой 79-й пехотной дивизии. Несмотря на то, что данное соединение было полностью разгромлено, а его остатки окружены и пленены советскими войсками в ходе Ясско-Кишиневской операции в августе 1944 г., действия личного состава дивизии автор оценивает как «образцовые», а решения, принимавшиеся ее командиром генерал-майором Вайнкнехтом, грамотными. Работу штаба дивизии, в оперативном отделе которого служил сам Рем, он также оценивает высоко. А поражение, по его мнению, явилось следствием ненадежности союзников - румын.

Хвалебный характер носит и описание боевого пути 14-й танковой дивизии вермахта в книге бывшего офицера вермахта Р. Грамса. В предисловии отмечено, что предлагаемая вниманию читателей книга «повествует о самопожертвовании и товариществе немецких мужчин, о боях и маршах, о жизни и смерти, о победах и поражениях, о людях, для которых служение народу и отечеству было внутренней потребностью». В этом смысле, считает Грамс, «книга явится не только воспоминаниями предшествующего поколения, но и воссоздает для юного поколения картину борьбы его отцов» [69].

Стремясь внушить германской молодежи чувство гордости за «подвиги» гитлеровских вояк, автор изобразил действия солдат и офицеров 14-й танковой дивизии как непревзойденные в складывавшейся в ходе войны обстановке. Из его описания следовало, что личный состав соединения, вдохновленный высокими идеями, умело и благородно действовал на поле боя, проявлял гуманность по отношению к местному населению тех стран, по территории которых воевало это соединение. В соответствии с трактовкой автора ее солдаты и офицеры, как герои войны заслуживают всяческих почестей, а не упреков; их ни в коем случае нельзя причислять к соучастникам нацистских преступлений.

Почти в том же духе написана и книга «Горечавка и альпийский эдельвейс: 4-я горная дивизия, 1940-1945». Ее автор - бывший командир этого соединения генерал-лейтенант Ю. Браун изображает боевой путь своего соединения как сплошную цепь «выдающихся свершений лихих немецких егерей». Он подчеркивает, что сообщение о походе на Советский Союз солдаты и офицеры дивизии встретили с «глубокой ответственностью» и с «твердой уверенностью», что успех будет обеспечен. «Вечером 23 июня, - сообщает Браун, - авангард дивизии (13-й горнострелковый полк) переправился через Сан. С песней в образцовом походном порядке промаршировали егеря на территорию России» [70].

В книге давалось подробное изложение боев дивизии за Винницу и под Уманью, наступления от Днепра до Миуса, вторжения на Кавказ. В ней много места уделено действиям дивизии в предгорьях Кавказского хребта. При описании отступления дивизии с Северного Кавказа через юг Украины и Карпаты автор акцентировал внимание читателей на отдельных эпизодах «умелой организации» дивизией обороны в условиях «подавляющего превосходства» советских войск. По мнению Брауна, 4-я горная дивизия до самого конца войны действовала образцово, да и вообще поражение Германии в войне явилось результатом неудачно сложившейся для нее общей обстановки.

Публикации в ФРГ историй подразделений, частей и соединений продолжались и после разрушения Берлинской стены. Появлялись новые сочинения и переиздавались старые. Из опубликованных в начале 80-х годов можно назвать книги А. Миехи «Боевой путь 225-й пехотной дивизии» (Гамбург, 1980), И. Ноймана «4-я танковая дивизия, 1938-1943» (Бонн; Дуйсдорф, 1985), И. Энгельмана «18-я пехотная и танково-гренадерская дивизия, 1934-1945» (Фридберг, 1984) и др. [71].

По сравнению с издававшимися ранее историями они стали приобретать более популярный характер. В них, снабженных большим количеством фотоиллюстраций, восхваляется доблесть отдельных солдат и офицеров, их личные качества. Только вот в основе своей они остались прежними, продолжая служить старой цели - прославлению германского милитаризма. Таковой является, например, опубликованная в 1981 г. книга об истории 44-й пехотной дивизии вермахта, которая с 22 июня 1941 г. находилась на восточном фронте. Создатели книги – Ф. Деттмер, О. Яус и Х. Талкмитт, военнослужащие этой дивизии, детально описали все ее боевые этапы по «русским просторам» вплоть до Сталинграда, где она попала в окружение. Авторы неоднократно подчеркнули, что их соединение оказывало «упорное сопротивление превосходящему противнику». Однако в книге нет ни слова о капитуляции ее остатков. Отмечается лишь о том, что 26 января 1943 г. верховное командование вермахта издало приказ о воссоздании 44-й дивизии - первой из обновленных дивизий, ранее входивших в состав окруженной под Сталинградом 6-й армии. Из числа отпускников и выздоровевших после ранения было собрано несколько сот военнослужащих, и они как «отличившиеся под Сталинградом», «проявившие там исключительную доблесть», стали образцом для пополнения, влившегося в новую 44-ю пехотную дивизию [72].

Официальные круги ФРГ, прежде всего военные, поощряли разработку и публикацию таких работ, рекомендовали использовать их для воспитания германской молодежи. Представлявший военное ведомство ФРГ журнал «Ойропеише веркунде» с похвалой отзывался, например, об истории 11-го пехотного полка, написанной тремя бывшими его офицерами - Памбергом, Нипольдом и Хартманом. «Последние бои против России, - писал журнал, - особенно ярко продемонстрировали всю человечность немцев: дух самопожертвования, надежность, верность долгу, а также их духовные и физические качества, способность часто переносить сверхчеловеческие напряжения и лишения. Проявились также их непоколебимая стойкость в критической ситуации, мужество, осмотрительность в организации руководства. Все это является образцом для нашей молодежи, особенно для наших молодых солдат» [73].

В другом западногерманском военном журнале молодежи рекомендовалось изучать иллюстрированные книги, посвященные истории 11, 18 и 19-й танковых дивизий вермахта, опубликованные в 1984 г. издательством «Подцун-Паллас». В нем подчеркивалось, что пример этих дивизий, особенно проявленное их личным составом в ходе войны «чувство сплоченности», «умение стоять друг за друга», следует широко использовать в «условиях мира». Поэтому эти книги имеют «большую актуальность для каждого, кто стремится познать суть войны и познакомиться с ее участниками» [74].

Наряду с историями частей и соединений широкое распространение в ФРГ получили мемуары бывших военнослужащих вермахта различного ранга. Более десяти изданий выдержала книга воспоминаний летчицы-испытателя Ханны Райч «Летать - суть моей жизни», впервые опубликованная в 1951 г. В 70-е годы она дополнила книгу материалами о своей послевоенной жизни, снабдив ее новыми фотографиями. Райч явно смаковала свое нацистское прошлое, подробно описывая встречи с Гитлером, Герингом, Геббельсом, Деницем, Кейтелем и другими фашистскими бонзами. Не оставила она без внимания и своего большого друга из числа эсэсовцев – Отто Скорцени, штандартенфюрера СС, прославившегося в годы второй мировой войны своими успешными спецоперациями [75].

Огромную популярность в ФРГ приобрели публикации бывшего полковника люфтваффе Ганса-Ульриха Руделя. На его совести жизни многих сотен мирных советских граждан, тысячи жилищ, уничтоженных сброшенными им бомбами. Это он сбрасывал свой смертоносный груз на советские санитарные поезда, железнодорожные составы с эвакуированными гражданами, следовавшими на восток. Именно эти «подвиги» принесшие ему известность в третьем рейхе, послужили материалом для пропаганды, чтобы сделать из него национального героя. Рудель – единственный кавалер полного банта Рыцарского креста: с Золотыми Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами (с 29 декабря 1944), единственный иностранец, награжденный высшей наградой Венгрии, Золотой медалью за доблесть. По количеству наград его превзошел только Герман Геринг.

Г. Рудель, с июня 1941 г. по начало мая 1945 г. воевавший на советско-германском фронте на пикирующем бомбардировщике Ю-87 «Штука», свой последний полет завершил на американском аэродроме. Больше всего он боялся угодить в советский плен, так как его, и в этом он не сомневался, привлекли бы к судебной ответственности за совершенные им преступления. За время второй мировой войны он был сбит 32 раза, несколько раз был тяжело ранен. Последний раз попаданием 40-мм зенитного снаряда ему повредило ногу, однако он продолжал летать даже после ампутации ноги ниже колена.
У американцев он надеялся найти понимание. И не ошибся. Нацистскому полковнику сразу же были оказаны внимание и забота. Ему предоставили целую виллу, хотя в соответствии с установленным союзниками по антигитлеровской коалиции порядком его должны были направить в лагерь для военнопленных. К вилле трижды в день подавали легковой автомобиль, чтобы отвезти его в офицерскую столовую, где он питался вместе с американскими летчиками. Вскоре нацистскому асу предоставили место в военном госпитале для лечения, а в апреле 1946 г. уже официально освободили из плена.

Рудель занялся мемуарами. Первый раз они были опубликованы в 1950 г. под названием «Мой военный дневник: Записки пилота пикирующего бомбардировщика». В последующие годы «Записки» неоднократно переиздавались. Переведенные на английский язык, они были опубликованы в США. В мемуарах Рудель представляет свои действия в ходе войны против СССР как «благородные» и «законные». Он очернял Советский Союз, его народ и армию, уничижительно отзывался о советском военном искусстве, а победу над Германией объяснил численным превосходством Красной Армии.

В своей брошюре «Удар кинжалом или легенда?» (опубликована в 1951 г.), посвященной последствиям покушения на Гитлера в июле 1944 года, Рудель внушал читателю, что ответственность за поражение Германии в войне несет генералитет, не понявший стратегического гения фюрера и, в особенности, офицеры-заговорщики, поскольку политический кризис, вызванный их покушением, позволил союзникам закрепиться в Европе. Он убеждал читателей и в том, что «война Германии против большевизма была оборонительной» и, по сути, представляла собой «крестовый поход во имя всего свободного мира» [76].

Осенью 1981 г., за год до своей кончины, Рудель развернул кампанию против демонстрации в ФРГ советско-американского телевизионного фильма «Великая Отечественная» (под названием «Незабытая война»). Он высказывал возмущение по поводу того, что западногерманские власти допустили показ по телевидению ФРГ фильма, рассказывающего правду о войне. «Мы, бывшие солдаты, - заявлял Рудель, - не должны стыдиться своего прошлого... Разве нам досталась бы сегодня благодарность, если бы мы не выступили против распространения советского коммунизма, а остались бы покорны его воле?» [77].

Скандальную популярность в ФРГ получили также мемуары Т. Оберлендера. В годы войны он в чине капитана служил в контрразведке на восточном фронте, а после нее занялся политикой и в 1953 г. получил в правительстве ФРГ пост министра по делам переселенцев, беженцев и пострадавших в войне. Выйдя в 1960 г. в отставку, Оберлендер занялся мемуарами и публицистикой. В его книге «Шесть очерков об обработке советского населения в годы второй мировой войны» военнослужащие вермахта преподносятся не как агрессоры, вторгшиеся на советскую территорию, а как освободители, которые несли населению благоденствие в условиях «нового порядка». Но все же, в конце концов, Оберлендер вынужден был признать, что огромные усилия германских военных властей склонить население оккупированных районов на свою сторону «не увенчались успехом». Однако причину этого он усматривал не в действиях вермахта, а лишь в ошибках Гитлера, который, по его словам, проводил «неправильную восточную политику», относился к советским людям «излишне жестоко». Если бы это отношение было бы «более мягким», считал автор, советские люди восприняли бы германские войска в качестве освободителей, пошли бы на сотрудничество с ними, и война была бы выиграна Германией [78].

Реабилитации германского милитаризма посвятил свои усилия и Х. Шайберт, командир танковой ротой 6-й танковой дивизии, принимавшей участие в попытках группировки Манштейна зимой 1942-1943 гг. деблокировать окруженную под Сталинградом 6-ю армию. В предисловии к своей книге «... До Сталинграда 48 километров», выдержавшей в ФРГ несколько изданий, Шайберт подчеркивает, что «особый упор делает на объективность» изображенных событий [79].

В своей книге он приводит тексты многих приказов и донесений, выписки из военных дневников полков и дивизий и т.д. Следует отметить, что вся документальная основа была подобрана тенденциозно: она служит единственной цели - доказать, что немецкие войска, пробивавшиеся на выручку окруженной группировке, действовали исключительно умело, а все военнослужащие, от рядового солдата до генерал-фельдмаршала Манштейна включительно, проявляли «большое мужество» и «беспримерный героизм» для успешного выполнения поставленной задачи. И если цель не была достигнута, то виновны в этом, по мнению автора, не германские войска, действовавшие юго-западнее Сталинграда и не сумевшие преодолеть каких-то 48 километров до города, а верховное командование, и прежде всего сам Гитлер.

Автор считал нужным даже снять вину с румынских союзников (их обвиняют некоторые западные историки), поскольку перед тем, как посылать румынские войска под Сталинград, фюрер должен был знать их истинную боеготовность [80].

Шайберт не только сам прославлял военнослужащих вермахта, но и в качестве редактора издательства «Подцун-Паллас» всячески способствовал публикации аналогичных работ, например, многочисленных книг В. Хаупта.

В предисловии к работе «Ленинград: 900-дневная битва, 1941-1944», опубликованной издательством «Подцун-Паллас» в 1980 г., Хаупт писал, что своей задачей считает «с помощью этой книги создать памятник солдатам всех частей вермахта и добровольцам из многих стран Европы - испанцам, датчанам, норвежцам и другим, которые сражались на фронте с твердой уверенностью, что делают справедливое дело» [81].

По мысли Хаупта, похвалы заслуживают только действия германской стороны. Он полностью игнорирует мужество и самоотверженность советских воинов и мирных жителей Ленинграда, сумевших отстоять осажденный город. Подобная односторонность характерна и для других публикаций этого автора о советско-германской войне.

Еще более неистовым апологетом бывших нацистских вояк чем Хаупт, выступил Ф. Шенхубер, прошедший вторую мировую войну в должности унтер-офицера войск СС. Отделавшись за свои военные преступления всего лишь небольшим денежным штрафом, он долгое время не проявлял особой милитаристской активности, предпочитая делать карьеру от рядового репортера до должности заместителя главного редактора Баварского телевидения. В начале 80-х годов Шенхубер решил напомнить жителям ФРГ о своем «боевом прошлом», чтобы воодушевить «малодушных и трусливых людей», которые «забывают о храбрости и мужестве тех, кто сражался и пострадал за Германию». В изданной им в 1981 г. книге воспоминаний «Я был при этом» он похваляясь своими «подвигами» в годы войны, заявил, что военнослужащие СС «проявили доблесть», о которой не следует забывать и по прошествии почти четырех десятилетий после войны [82].

Прославлению в ФРГ вермахта и его успехов служили не только истории воинских соединений и мемуары участников войны. Эту цель преследовали и большое количество различных справочных изданий, документальных кинофильмов о войне, магнитофонных записей с рассказами ветеранов войны, радио- и телепередачи. Широкое распространение получили и специальные медали в честь особо почитаемых в рейхе лиц, таких как Рудель, Гесс, Дениц, Скорцени, Ханна Райч и многие другие.

С 1985 г. в ФРГ стала публиковаться многотомная книга «Кавалеры Рыцарского креста германского вермахта, 1939-1945» [83]. В ней даны описание «подвигов» германских военнослужащих, получивших эту высокую награду. Среди изданных работ «Генералы войск СС», справочники по различным видам вооружения вермахта, по подводным лодкам и другим кораблям германского флота времен второй мировой войны. В последующие годы продолжали выходить в свет биографии многих генералов, книги о Гитлере, Геринге и других высших должностных лицах нацистской Германии.

Большую лепту в прославление вермахта в ФРГ вносила так называемая документально-художественная литература. Она издавалась в форме еженедельных брошюр, предназначенных в первую очередь для солдат бундесвера и учащейся молодежи. Каждый выпуск имел рубрику «Рассказы о пережитом из истории второй мировой войны». Общий тираж таких изданий к началу 80-х годов превысил 300 млн. экземпляров.

Включенные в книги фотографии военного времени, сведения о тактико-технических характеристиках стрелкового и артиллерийского оружия, бронетанковой техники, самолетов, кораблей, описаний орденов и медалей, погон, петлиц и эмблем видов вооруженных сил и родов войск нацистской Германии, а также протокольный стиль освещения боевого пути немецких военнослужащих (обычно старших офицеров), все это вместе взятое придавало рассказам форму документальных произведений.

Советско-германская война в этих рассказах преподносилась как своеобразная идиллия, полная разнообразных приключений на чужой территории, как особое состояние, когда немецкому военнослужащему предоставлялась возможность проявить свои мужские качества в сражениях с внешним врагом. Таким образом, с помощью исторической литературы в германском обществе, особенно среди молодежи, поддерживались старые милитаристские традиции.

На основе опроса, проведенного западногерманскими социологами, было установлено, что 84% школьников ФРГ, прочитавших «Рассказы о пережитом из истории второй мировой войны», поверили в аутентичность изображаемых событий, а 83% восприняли героев рассказов как существовавших на самом деле [84].

Хотя литература реваншистского направления в 50-60-е годы широко распространялась в ФРГ, она не являлась определяющей в западной историографии Великой Отечественной войны. Многие профессиональные историки в ФРГ, а также в США и Англии выступали с осуждением такой литературы, называя ее псевдонаучной, сами же они историю войны освещали с объективно-консервативных позиций.

На рубеже 60-70-х годов в ФРГ были опубликованы документальные материалы, связанные с планом «Барбаросса» и генеральной директивой «Ост». Ряд видных историков ФРГ осудили распространявшуюся на Западе версию о превентивном характере нападения Германии на СССР. В историографии также, как и в массовом историческом сознании, шло активное осмысление зла, причиненного нацистским режимом самим немцам, признание необходимости искупления преступлений против еврейского народа. Тем не менее восприятие правды о войне против СССР и у многих западногерманских историков, и у довольно широких слоев населения ФРГ продолжало вызывать своего рода аллергию.

Признание злодеяний по отношению к народам СССР упорно отторгалось массовым сознанием, тормозилось на отметках привычных формул типа «нужно было защищать Германию от большевизма». Известный немецкий философ Т. Адорно в 70-е годы отмечал, что в западногерманском обществе жива тенденция «оправдания задним числом агрессии Гитлера против Советского Союза». Усматривая в этом опасный симптом коллективного политического невроза, Адорно предупреждал, что забвение «нежелательного» прошлого «чересчур легко переходит в оправдание забываемых событий» [85].

По мере ослабления напряженности «холодной войны» менялась и направленность западной историографии минувшей войны. Определенную роль сыграла в этом и смена поколений историков. Если в 50-60-е годы достоверную информацию о ней можно было почерпнуть из трудов представителей военного поколения, таких как Х.А. Якобсен и А. Хильгрубер – в ФРГ, Т. Дюпуи и Х. Болдуин – в США, Дж. Батлер и Дж. Эрман – в Англии, А. Мишель - во Франции, то с середины 70-х годов на первый план выдвигаются книги авторов, представлявших новые генерации и новое миропонимание.

Особенно это проявилось в ФРГ. Ряд интересных работ опубликовали молодые немецкие историки К. Рейнгардт, Г. Юбершер, В. Ветте, Р. Мюллер, К. Штрайт и другие. В книге Рейнгардта «Поворот под Москвой» содержится богатый и частично малоизвестный документальный материал, почерпнутый из архивов ФРГ [86]. Описывая развитие вооруженной борьбы на советско-германском фронте, автор уделил много внимания мероприятиям советского руководства, направленным на срыв «блицкрига». Он признал их целесообразность и эффективность. Уже в конце августа 1941 г., говорится в книге, Гитлер и его генералы вынуждены были признать, что они просчитались в своих планах в отношении России. Неудачные попытки сломить сопротивление советских войск заставили немецкое командование искать новые пути к достижению успеха, вносить коррективы в первоначальный план «Барбаросса».

Из работ молодых американских историков представляли интерес книги А. Терни «Крушение под Москвой: Кампании фон Бока в 1941-1942 гг.» и Б. Фьюгейта «Операция Барбаросса: Стратегия и тактика на восточном фронте, 1941» [87]. В них содержится довольно объективная картина хода вооруженной борьбы в первый период Великой Отечественной войны. По ряду проблем авторы высказали собственные взгляды, отличающиеся от официальных точек зрения.

Однако некоторые авторы из молодого поколения западных историков заняли в отношении Советского Союза более критическую позицию, чем их зрелые коллеги. Так, автор книги «Второй фронт сейчас – в 1943» американский историк У. Данн одним из серьезных политических и военных просчетов командования западных союзников видел переоценке мощи Красной Армии в 1944 г. Только ослабление военной мощи СССР в 1944 г., писал автор, позволило немцам перебросить на запад значительную часть своих сил с востока, которые затем сумели оказать упорное сопротивление вторгшимся на север Франции англо-американским войскам.

Из ошибочного в основе своей предположения Данн сделал вывод, что западным союзникам следовало бы открыть второй фронт годом ранее и тогда встреча союзных войск с Красной Армией произошла бы не на Эльбе, а намного восточнее и, следовательно, влияние Советского Союза на послевоенное устройство в Европе было бы значительно меньшим [88].

На втором этапе наряду с объективно-консервативным направлением в западной историографии выделилось либерально-демократическое течение. Его представители избегали идеологической предвзятости, поэтому они не допускали необоснованных выпадов против Советского Союза, более или менее пропорционально освещали действия обеих воюющих сторон, используя доступные им советские источники.

К работам такого рода можно отнести трехтомный труд французского военного историка А. Костантини «Советский Союз в войне (1941-1945)», книгу английского автора А. Кларка «Барбаросса: Русско-германский конфликт, 1941-1945», популярные очерки австралийского историка Дж. Джукса о битвах под Москвой, Сталинградом и Курском, труд швейцарского ученого Э. Бауэра о второй мировой войне, получивший широкое распространение в США и Англии, и другие издания [89].

Объективным характером и определенной симпатией к Советскому Союзу отличалась книга западногерманских историков М. Барча, Х.Ф. Шебеша и Р. Шеппельмана «Война на востоке, 1941-1945: Историческое введение, комментарии и документы», выпущенная в качестве пособия к советско-американскому многосерийному документальному телефильму о Великой Отечественной войне. Как уже упоминалось выше, он демонстрировался в ФРГ в начале 80-х годов под названием «Незабытая война».

Авторы подчеркнули, что «для большинства граждан ФРГ война на восточном фронте ограничена представлениями, которые были отштампованы геббельсовской пропагандой... Этот факт все еще препятствует объективному рассмотрению событий на восточном фронте, которые в решающей степени обусловили не только нашу сегодняшнюю жизнь, но также мысли и чувства многих немцев» [90].

Положительные оценки побед Красной Армии, содержащиеся в книге, вызвали негативное к ней отношение со стороны официальной пропаганды, но особенно реваншистских кругов ФРГ. На телевидении даже не было упоминаний о ней, когда назывались работы, посвященные телеэпопее «Незабытая война», зато настойчиво рекомендовались те публикации, в которых делались попытки «подорвать» интерес к документальному телефильму.

Таким образом, на втором этапе развития зарубежной историографии Великой Отечественной войны, охватывающем четыре десятилетия, на Западе значительное распространение получила исследовательская, мемуарная и публицистическая литература о войне Германии с Советским Союзом, в которой отразились различные направления и течения. В целом вся зарубежная историография в большей или меньшей мере несла на себе отпечаток «холодной войны», той идеологической борьбы, которая шла между двумя противоположными социально-экономическими и политическими системами.