ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и новизна исследования, определяются его объект и предмет, методология, формулируются цель, задачи, гипотеза исследования, теоретическая и практическая значимость результатов работы, даются сведения по апробации, формулируются основные положения, выносимые на защиту, описывается материал исследования, а также приводится характеристика источников.

В § 1 «Вопросы топонимических исследований. Проблемы и решения» в центре внимания находится комплекс основных проблем топонимики. Интерес к именам собственным географических объектов возник давно. Развитие топонимики в первой половине XX века связано с именами таких выдающихся ученых разных специальностей, как Л.С. Берг, П.Л. Маштаков, Ф.П. Саваренский, А.М. Селищев, В.П. Семенов-Тян-Шанский, А.И. Соболевский и др. Однако исследования этих ученых имели эпизодический характер. Значительный вклад в развитие топонимических исследований внесли Р.А. Агеева, И.А. Воробьева, М.В. Горбаневский, В.А. Жучкевич, Ю.А. Карпенко, А.К. Матвеев, М.Н. Мельхеев, Э.М. Мурзаев, В.А. Никонов, Е.С. Отин, Н.В. Подольская, А.И. Попов, Е.М. Поспелов, Г.П. Смолицкая, А.В. Суперанская, Н.И. Толстой, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев и др.

Круг проблем, которыми занимаются топонимисты, чрезвычайно широк. Это и разработка теоретических проблем топонимики, и теоретическое обобщение топонимического материала, и рассмотрение методов топонимических исследований (Э.М. Мурзаев, В.А. Никонов, Б.А. Серебренников, Н.В. Подольская, А.В. Суперанская, В.Н. Топоров). Упорядочением, классификацией, систематизацией ономастической терминологии (в том числе и топонимической) занимаются Н.В. Подольская, Г.П. Бондарук, Н.И. Толстой.

Во многих работах представлено стройное и лингвистически обоснованное деление топонимов по лексико-семантическим признакам (А.М. Селищев, О.Н. Трубачев, А.К. Матвеев, Ю.А. Карпенко, А.В. Суперанская).

Этнолингвистическому анализу восточнославянской топонимии посвящены работы, представляющие собой примеры глубокого проникновения в самое сердце географических названий (Е.Л. Березович, В.П. Лемтюгова, Г.П. Смолицкая В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев).

С точки зрения словообразования топонимы исследуют Р.А. Агеева, А.Б. Ванагас, И.А. Воробьева, Ю.А. Карпенко, А.К. Матвеев, Е.С. Отин, Н.В. Подольская, А.В. Суперанская, О.Н. Трубачев).

В ряде работ рассматриваются вопросы, находящиеся на периферии топонимики (проблемы урбанонимии, эргонимии, ойкодомонимии и др.) (М.В. Горбаневский, А.М. Мезенко, Т.П. Романова, И.В. Крюкова и др.).

Меньше работ по материалам полевых сборов, выполненных методом синхронического анализа с элементами ретроспективного анализа (М.В. Голомидова, А.И. Туркин, Н.К. Фролов).

Большую значимость имеют работы, ориентированные на изучение функционирования топонимов в рамках культурно-исторического фона эпохи. Развитию этого направления способствует появление топонимических словарей различных территорий, имеющих и лингвистическую, и историко-культурную направленность (А.В. Кузнецов, А.К. Матвеев, И.И. Муллонен, Е.М. Поспелов, Г.П. Смолицкая, О.Н. Трубачев, Ю.И. Чайкина).

Работы, в которых представлен анализ определенных исторических срезов, немногочисленны (С. Роспонд, В.П. Нерознак). Исторические исследования топонимов редки (Л.В. Горожанкина, Т.Н. Мельникова, Е.Н. Полякова). До сих пор недостаточно работ, которые отразили бы все многообразие топонимов отдельных регионов России на протяжении определенного хронологического среза. Актуальными в настоящее время остаются вопросы диахронического изучения топонимии всей европейской части России.

Более детально исследована топонимия Белоруссии (Е.М. Адамович, А.В. Жучкевич, В.П. Лемтюгова, А.М. Мезенко, А.Ф. Рогалев, И.Я. Яшкин), Украины (О.П. Стрижак, Т.А. Марусенко, Ю.А. Карпенко, Е.С. Отин, И.М. Железняк), бывших прибалтийских республик (Я.М. Эндзелин, А.П. Ванагас, В. Паль). Достаточно полно и всесторонне исследована топонимия славянских стран Западной Европы, прежде всего – Польши (В. Ташицкий, С. Грабец), Болгарии (И. Дуриданов, Й. Заимов, Н.П. Ковачев и др.).

В § 2 «К проблеме терминологии в топонимике» представлен обзор сложившейся системы ономастической (топонимической) терминологии. Усилия по упорядочению ономастической терминосистемы в целом и ее микротерминосистем основываются на общих положениях терминоведческой науки. Самое важное для термина – это однозначное, точное, краткое выражение понятия. Но встречаются термины-синонимы, термины-омонимы, многозначные термины. Известно, что в терминосистемах, переживающих период становления (а к ним относится и терминология топонимики), синонимы составляют довольно большой процент от общего числа терминов.

Большое значение при выборе термина из нескольких возможных имеет традиционность его употребления, степень распространенности в специальной литературе и практике, использование одной словообразовательной модели для наименования понятий одного ряда. Важна, на наш взгляд, также возможность образования от данного термина производных терминов.

Систематизация терминов ономастики впервые была проведена в нашей стране Н.В. Подольской (1978, 1988). Словарь включил около 700 терминов, отразив состояние ономастической терминологии в русской науке. Но проблемы ономастической терминологии остаются актуальными, они освещены в работах А.В. Суперанской, А.К. Матвеева, Э.М. Мурзаева и др.

До настоящего времени среди ученых нет единства мнений по ряду терминов. Э.М. Мурзаев приводит названия для диалектных географических терминов (диалектные, номенклатурные, нарицательные, местные, народные), сам он считает более удачным термин местные географические термины. Н.В. Подольская отдает предпочтение названию народные географические термины, так как полагает, что термин народный шире, чем местный.

До сих пор спорят ученые и по поводу того, какой термин использовать при квалификации населенных пунктов типа Рождественское, Покровка, Троицкое. А.М. Селищев использовал термин церковные имена, А.В. Суперанская называет подобные населенные пункты церковными наименованиями, Г.В. Агапова дает следующее пространное название: официально-церковная группа терминов, связанных с названием церковного прихода, два термина – названия церковного характера и названия по церквам использует Б.Н. Перлин, М.В. Горбаневский оперирует терминами агиотопоним, агиоойконим. Мы согласны с М.В. Горбаневским, что названные термины удачны, так как они соответствуют критериям, предъявляемым к терминам (являются однословными, имеют интернациональную основу, построены по определенной модели, а также кратки, точны, от них образуются производные термины).

В последнее десятилетие в связи с экономическими, социальными изменениями в нашей стране возникло огромное количество коммерческих предприятий, каждое из которых потребовало для себя своего наименования. Понадобилось мобилизовать огромное количество имен собственных для этой цели. В связи с этим возникли большие разногласия и в понимании того, как квалифицировать появившиеся названия. Разные исследователи пользуются различными терминами: эргоним, ойкодомоним, названия коммерческих предприятий, рекламные урбанонимы.

Остаются актуальными проблемы упорядочения многих ономастических терминов, уточнения их дефиниций, определения состава терминов с точки зрения «терминологичности» используемых слов и словосочетаний, а также сокращения так называемых авторских терминов.

Еще больше споров вызывает термин микротопоним, поскольку содержит «внутреннее противоречие в самом себе». Разные исследователи (Ю.А. Карпенко, Е.М. Адамович, И.А. Воробьева, А.И. Ященко) выделяют в качестве основных различные, а иногда и совершенно противоположные признаки микротопонимов.

Соглашаясь с тем, что термин микротопоним не является удачным, но не имея возможности привлечь другой термин вместо данного, мы будем использовать микротопоним, а его дефиницию уточним. Поскольку имеющиеся дефиниции рассматриваемого термина довольно нечетки и расплывчаты, предлагаем свое понимание термина микротопоним.

Под микротопонимом мы понимаем имя собственное небольшого географического объекта, отражающее особенности местного ландшафта, имеющее узкую сферу применения и употребления, часто образованное от диалектных слов. Если же микротопоним получает известность (например, Смядынь в Смоленске), то он, скорее всего, переходит из разряда микротопонимов в топонимы.

Проблемы ономастического терминоведения освещались в трудах различных ученых, но до сих пор многие вопросы остаются нерешенными. Справедливости ради, нужно сказать, что вопросы становления ономастической терминологии, упорядочения терминов и стандартизации дефиниций невозможно решить за короткое время. В целом состояние ономастической терминологии отражает общее состояние развития терминов в большинстве отраслевых терминологий.

В диссертации мы используем сложившуюся систему ономастической терминологии, отраженную и в названном словаре Н.В. Подольской (1-е и 2-е издания), но вместе с тем считаем необходимым в ряде случаев конкретизацию и уточнение отдельных определений терминов.

В § 3 «О топонимической системе» анализируется понятие топонимической системы и рассматриваются факторы, формирующие ее.

В настоящее время является общепризнанным факт, что все географические названия системно организованы. Самые разнообразные связи, существующие между топонимами, — неоспоримое свидетельство их системной организации. Круг признаков, по которым объединяют географические названия в единую топонимическую систему, достаточно широк. Полагаем, как в целом в языке, среди ряда взаимосвязанных понятий (уровни языка, единицы языка, знаковость, форма, функция, структура и др.), представляющих языковую систему, одними из важнейших являются парадигматические и синтагматические отношения, так и в топонимии подобные отношения характеризуют топонимическую систему. Парадигматические отношения в топонимии представлены прежде всего на уровне тематической соотнесенности географических названий, а также на уровне их равнозначности, противоположности, гиперо-гипонимических отношений и т.д. Проявление синтагматических отношений в топонимии часто связано, например, со случаями перехода микротопонимов в топонимы, когда, переходя в разряд топонимов, бывший микротопоним получает большую известность и, следовательно, более широкий синтагматический контекст (ср. Блонь(е), Смядынь) или происходит его структурная перестройка (д. Болото – д. Осиновое Болото – д. Красное Болото).

В науке имеется несколько определений топонимической системы (А.В. Суперанская, В.А. Никонов, И.А. Воробьева). Следуя определению А.В. Суперанской, под топонимической системой мы понимаем «известное единство топонимов той или иной территории, обусловленное общностью психологии населяющего её языкового коллектива, своеобразным направлением его мышления, общностью восприятия окружающей действительности, что, в частности, подтверждается наличием на каждой территории своих топонимических моделей и некоторого круга часто повторяющихся топонимов. Топонимическая система строго территориальна. Она может включать элементы многих языков, складываясь на основе названий всех расположенных на данной территории объектов, независимо от их языковой принадлежности и диалектных особенностей. Топонимическая система объединяет разноязычный топонимический материал в топонимический массив, характеризующийся определенными признаками»¹ .

В развитии топонимической системы большое значение имеет соотношение и противопоставление семантических и структурных типов топонимов. Известно, что при создании названий привлекаются типичные для данной системы модели, т.е. заданные в семантическом и словообразовательном отношении топонимообразующие средства.

Топонимическая система проходит определенные стадии развития. Зарождающаяся топонимическая система характеризуется тем, что географические названия представляют собой чаще всего описательные конструкции. Одни исследователи называют их описательными названиями (Ю.А. Карпенко), другие – топонимическими эквивалентами (Л.В. Горожанкина), третьи – индивидуальными дескрипциями (В.В. Лобода). В описательную конструкцию могли входить имя, фамилия владельца, указание на локализацию объекта, на местонахождение более крупных объектов.

Известно, что официальное упорядочение топонимов относится к периоду закрепления за собственниками земельных наделов. В XVI–XVII веках развитие поместной земледельческой системы способствовало во многом тому, что рост числа сельских поселений требовал документальной фиксации названий сел и деревень. Фиксировались названия населенных пунктов в основном в земельных документах самого различного содержания, это были договорные грамоты, межевые книги, отказные книги, спорные дела, межевые записи, писцовые книги, челобитные, переписи деревень, дела о продаже земли, о завладении землёй, о порубке леса, о потраве лугов, сборники актов разнородного содержания и некоторые другие документы.

Нередко на раннем этапе развития топонимической системы в состав описательной конструкции включалось не только старое или неофициальное название населенного пункта, но и название водного источника, на котором находилось село, деревня или пустошь, например: в Вяземском уезде в Гряцком стану пустошъ что была д. Яншутина на речке на Салате (Смол. ст., вып. 1, ч. 2. 1687 г.); п. что было село Коска на речке на Коске (там же). Возникновение подобных названий объяснялось тем, что система номинации географических объектов в то время еще окончательно не установилась.

На следующих стадиях развития топонимической системы топонимические варианты, синонимичные названия, описательные конструкции постепенно утрачиваются, выходят из употребления, побеждает один вариант, который фиксируется в документах.

В главе 2 «Топонимия в древнерусский период» рассматриваются собственные географические названия древней поры, извлеченные из летописей и грамот и отражающие состояние древнерусской топонимии и топонимии Смоленского края. На основе анализа семантики древнейших географических названий, способов номинации, структурных характеристик делаются выводы о том, что в топонимии рассматриваемой территории отразились местные условия, процесс освоения края, хозяйственный и социальный опыт населения, традиции и культура народа.

В § 2 «Древнерусская топонимия летописей» анализируются названия русских городов IX–XIII веков, отраженные в летописях. Большую их часть составляют исконно русские названия. Значительное количество топонимов было образовано от имени лица с суффиксом -j- (Богуславль, Домагощь, Дорогобуж, Мстиславль, Радонеж и др.). Велика и группа топонимов, образованных от личных имен с помощью посессивных суффиксов -ов(ъ), -ев(ъ), -ин(ъ): Боголюбов(ъ), Василев(ъ), Дмитров(ъ), Микулин(ъ). Подобные названия не столь древние, как названия на -j-. Отличались продуктивностью названия с суффиксом принадлежности -(ь)ск (Бужск, Дебрянск, Лучск, Смоленск). Образовывались названия и от местных географических терминов (Броды, Волок, Песочен, Прилук). Патронимические названия на -ичи были непродуктивными в целом для Древней Руси. Незначительное количество названий представляли собою иноязычные названия (Нерехта, Кострома, Ладога, Муром и др.).

В § 3 «Топонимия Смоленского края в Уставе Ростислава Мстиславича» рассматриваются названия Смоленского края, выявленные в ценнейшем источнике по топонимии – комплексе смоленских епископских грамот XII – начала XIII века. В Древней Руси (в том числе и в Смоленской земле) некоторые названия отражали не владельцев поселений, а большой коллектив, который там жил (Вержавляне Великие, Дешняне).

О местоположении центра волости Вержавляне Великие — городе Вержавске – было много споров, его соотносили со Ржевом на Волге, предполагали его расположение на берегах реки Вержи (приток Днепра). Версия И.И. Орловского о том, что древний Вержавск находился у деревни Городище на озере Ржавец (в нынешнем Демидовском районе), подтверждается как археологическими данными (в бассейне реки Гобзы много городищ и могильников), так и имеющимися письменными источниками начала XVII века. В документах 1609 года упоминается поселение, названное Ржавским городищем и располагавшееся возле литовской границы, между Велижем и Смоленском. В «Списке русских городов» конца XIV века среди десяти смоленских городов назван город Ржавеск. Ученые полагают, что летописный город Ржавеск и древний город Вержавск – это один и тот же город.

Исследования ученых-лингвистов также свидетельствуют в пользу последней версии. А.И. Cоболевский писал о выпадении согласных в географических названиях (Дебрянск – Брянск, Пльсков – Псков, Вьржева – Ржева). Видимо, то же самое произошло и в случае Вержавск – Ржавеск. Название же Ржавеск (Ржавец) произошло от топоосновы ржав-, очень употребительной в славянской топонимии. Впрочем, не исключена возможность и балтийского происхождения названия Вержавск.

Названия населенных пунктов Воторовичи, Дедогостичи, Жидчичи, Мирятичи, Погоновичи также подтверждают наличие на Смоленской земле патронимических коллективов, которые назывались одним общим именем, возможно, нередко восходившим к имени общего предка (ср. кривичи). Если в целом для Древней Руси названия на -ичи были редкими, то для территории Смоленского края этот патронимический тип был характерным.

Из посессивных топонимов названы в Уставе топонимы с суффиксом -j-: Изяславль, Крупль, Мстиславль, Ростиславль, причем подобные названия восходят к княжеской антропонимии. С течением времени этот тип наименований перестает быть активным. Суффикс -j- начинает оттесняться посессивными названиями на -евъ, -овъ, -инъ: Жабачев, Хотошин.

Топографические образования на -скъ, -ьнъ также были характерны для древнерусского периода топонимии, многие из них отразились в Уставе Ростислава Мстиславича, ср.: Вержавск, Смоленск, Пацынь.

О занятиях древних смолян свидетельствуют названия на -ицы: Беницы, Бобровницы, Бортницы, Лодейницы, Солодовницы.

Дославянские географические названия также представлены в топонимии края, однако следы языков балтийских и финно-угорских племен, населявших Смоленский край в далеком прошлом, сохранились главным образом в названиях гидронимического типа (Каспля, Мерея).

В § 4 «Названия сел в Уставе Ростислава Мстиславича» проанализированы наименования сельских населенных пунктов Смоленского края: Дросненское / Дросенское, Ясенское, Моншинское, Немыкарское, Свирковы (Сверковы) Луки. Почти все они связаны с названиями водных источников. Название села Дросненское / Дросенское произошло от названия реки, на которой расположено, название же Дресна (вар. Дресенка, Дросна), видимо, балтийского происхождения. В.Н.Топоров и О.Н. Трубачев приводят соответствия: лтш. Driskne, река, др.-прусск. Dreszyn.

Название Свирковы (Сверковы) Луки – по форме модель Subst. + Adj., где вторая часть Луки – мн. ч. от лука – «изгиб реки, излучина, залив». Топооснова лука часто использовалась в древнерусской топонимии для названия населенных пунктов (Лукомль, Лучин, Луки). Определение Свирковы (Сверковы) произошло, возможно, от «сверкающий, сияющий (о воде)» или заимствовано из финно-угорских языков (ср. syvä «глубокий»). Село Ясенское получило название от речки Ясенной, на берегах которой было расположено.

Топоним Немыкарское, возможно, связан с глаголом -мкнуть (замкнуть, примкнуть, отомкнуть) (ср. дрр. промъкнути ся «промчаться, распространиться, разнестись»), поэтому название могло возникнуть по характеру течения реки (населенный пункт был расположен на левом берегу Днепра, где имелась пристань).

В § 5 «Летописные топонимы Смоленского края» представлены названия населенных пунктов Смоленского края, выявленные в летописных источниках. Это города Василев, Краснъ, Зарой (Заруб), Микулин, Воищина, Велиж. Города Василев и Красн получили свои названия по одноименным городам в древней Киевской земле. Топоним Василев представляет собой посессивное прилагательное с суффиксом принадлежности -евъ. По такой же модели образовано название еще одного древнерусского города – Микулина (от широко употребительного имени Микула и суффикса принадлежности -ин). Топоним Краснъ является формой краткого прилагательного от древнерусского слова красьный «прекрасный, красивый».

Согласно летописным источникам, в Смоленской земле существовали также города Зарой (по другим источникам Заруб) и Воищина. Название Зарой мотивировано словами зарой, зарои – «водоток», «болото», Заруб связывают с засеками, оборонительными укреплениями из поваленных деревьев (СлРЯ XI–XVII вв.). Название Воищина образовано от основы вои- («воин») и суффикса -щин-, часто встречающегося в восточнославянской топонимии и обозначающего и поселение, и всю местность, принадлежащую владельцу.

Еще один древнерусский летописный город – Велиж – упоминается с конца XIV века, но возник он, по-видимому, значительно раньше, о чем свидетельствуют упоминания о старом городище. Существует несколько версий о происхождении названия города, но все они подтверждают его древность.

Многочисленные названия, возникшие на основе слова волок «пространство земли, водораздел между двумя судоходными реками и путь, по которому перетаскивали суда, грузы», приводятся в «Повести временных лет». Сохранились следы древних волоков и на смоленской земле: д. Волок, д. Волоковая, д. Волоково, д. Переволочье, улица 2-й Верхний Волок.

Еще у одного древнего смоленского топонима – Смядынь – прослеживаются связи с топонимами с корнем смед- (происхождение и значение которого трактуется учеными по-разному) как на западе Русского государства, так и на востоке, а также с многочисленными топонимами, имеющими древнерусский топонимический суффикс -ынь.