Схиархимандрит Даниил (Климков) (1893-1970)

Схиархимандрит Даниил (Климков) (1893-1970)

Схиархимандрит Даниил (в миру Григорий Юрьевич Климков) родился 19 апреля 1893 года в селе Ольховец Бобрецкого уезда Львовской губернии в благочестивой семье. После окончания сельской школы, с 1905 по 1912 гг. Григорий учился в Львовской классической гимназии, а затем, в 1913 – 1915 годах – в Житомирской духовной семинарии. По рекомендации митрополита Антония (Храповицкого) Григорий Климков поступил в Московскую духовную академию, которую успешно закончил в июне 1918 года. Вскоре он стал иподиаконом у епископа Феодора (Поздеевского), в 1917 – 1919 годах трудился в Главном военном инженерном управлении. Духовником будущего подвижника в эти годы был протоиерей Евфимий Рыбников.

В декабре 1920 года Григорий был рукоположен в сан священника (с обетом безбрачия при поручительстве московского старца Алексия Мечева и Оптинского старца Нектария Оптинского). (*Св. прав. Алексий Мечев (1859-1923), преп. Нектарий Оптинский (1853-1928)). Хиротонию совершал епископ Крутицкий и Коломенский Евсевий (Никольский). В течение 1921 года отец Григорий служил в московском храме Девяти мучеников Кизических. (В этот год его несколько раз арестовывали.)

В конце 1921 года по благословению двух старцев Алексия Мечева и Алексия Зосимовского о. Григорий поступил в Данилов монастырь, где вскоре епископ Серафим (Звездинский) постриг его в мантию с именем Серафим, в честь преп. Серафима Саровского. (**Прп. Алексий Зосимовский (1846-1928),Священномученик Серафим (Звездинский) (1883- 1937))

Иеромонах, а затем архимандрит Серафим по послушанию, данному настоятелем монастыря владыкой Феодором (Поздеевским), исполняет обязанности духовника. Крест духовничества и старчества о. Серафим пронес через всю свою многострадальную жизнь.

10 июня 1927 года архимандрит Серафим был вновь арестован и осужден ст. 58–14 на три года ссылки (в пос. Табара близ г. Ирбита, а затем в селение Лабытнанги в 30 км от г. Обдорска, за Полярным кругом). По возвращении из ссылки в 1933 году о. Серафим три года жил под надзором властей в Белгороде, а затем в Кашире, Киржаче, Верее и др. местах.

В годы Великой Отечественной войны находился на оккупированной территории, жил у себя на родине. С февраля 1944-го служил внештатным священником в селе Битля около Дрогобыча.

В мае 1945 года он был арестован и отправлен в Москву во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке. В декабре 1945 года архимандрит Серафим был осужден к десяти годам ИТЛ и отправлен этапом в Сибирь, в Красноярский край. После освобождения подвижник проживал в Красноярском крае, в городах Иваново, Куйбышев (Самара), Белгород, Харьков, Орехово-Зуево, Воронеж, Днепропетровск, Сухуми, Москва и др. Непрестанно окормляя своих многочисленных духовных чад, о. Серафим вел подвижническую жизнь: совершал литургию, исповедовал, причащал, умиротворял, утешал, наставлял, помогал страждущим и скорбящим.

В 1960 году после тяжелой болезни о. Серафим был тайно пострижен епископом Донатом (Щеголевым) в великую схиму с наречением имени Даниил в честь св. благоверного князя Даниила Московского.

Четырнадцатого февраля 1970 года, в день памяти св. мученика Трифона, в Москве схиархимандрит Даниил, напутствованный Св. Дарами, тихо предал свою душу Господу по окончании таинства соборования. Погребен старец в Москве на Котляковском кладбище.

…Нам надобно: 1) возжелать освобождения от рабства, 2) потом взыскать Освободителя нашего Христа, а когда найдем Его, 3) припасть к Его стопам и испрашивать у Него себе свободы, ибо никого нет свободного, кроме Христа и свободника Христова (освобожденного Христом). Христос милует нас и освобождает от рабства, просвещая ум наш, да ясно зрим или познаем правое и святое, и силою нас снабжая избегать непотребного и творить потребное. Ибо и то, чтобы зреть правое, не в нашей состоит власти, но для того, чтобы видеть нам духовное, потребен свет Христов, который просвещает нас, снимает повязку тьмы с очей ума и дает ему ясно видеть правое и богоугодное, а затем преисполняет нас силою, коею, освобождая нас от страстей, дает свободу верно следовать познанной святой воле Его. Се свобода о Христе Иисусе Господе нашем. Ни в чем другом не усматривается сие самовластие, как в том, чтобы иметь ум свой всегда возвышаемым и прилепляемым к Единому Господу Спасителю нашему многомилостивому. Как тело умирает, когда отделяется от него душа, так и душа умирает, когда от нее отделяется Дух Святой (благодать). Жало смерти сей, смерти душевной, есть грех, потому что смерть и тление есть порождение греха. Душа через грех умерла для вечной жизни, отделившись от Духа Святого и от Царства Его...

Природа, естество души – мысленное, а тела – чувственное. Тело прежде растлилось и потому умерло, так как вышла из него душа – от сего смерть тела. Но с душою не так: она прежде умерла, потому что отошла от нее благодать (соль земли), а потом растлилась – испортилась – разложилась... Когда благодать сочетавает душу с собою – Божественною своею силою животворит ее, как душа души, сводя разные помышления ее и пожелания к единой воле Божией. А когда благодать отделяется от души, тогда все ее помышления растлеваются. Как невозможна без души жизнь тела, то еще невозможнее, чтобы душа стояла без благодати...

Кто не родится свыше... тот, по слову Христа, не может внити во Царствие Божие... (Ин. 3, 3 – 5) и даже увидеть его, а кто видеть его не может, для того еще невозможнее получить его. Вход в Царство Божие дается не за одни добрые дела, но и за веру. Узрение его бывает чрез рождение свыше, а получение – чрез добрые дела, силою веры совершаемые. Желающий творить добрые дела не может творить прежде, чем сделается он учеником, воином Христа. Кто верует, крестится, как рожденный свыше входит в Царство Божие. Как человеческое естество выходит на свет мира причастным клятве Адамовой, так на свет Царства Божия выходит из купели причастным благословения Иисуса Христа. Если не примет благодати Святого Духа, не может ни подумать, ни сделать что-либо достойное Царства Божия, не может исполнить ни одной заповеди, заповеданной нам Христом, потому что Христос есть действуяй вся во всех призывающих святое Имя Его (молитва Иисусова)...

Страстей два рода: естественные (телесные) и душевные. Естественным человек порабощен по естественной необходимости, не самоохотно: ем, потому что алчу; пью, потому что жажду; ложусь спать, потому что дремота клонит; одеваюсь, потому что холодно, раздеваюсь, потому что мне жарко, и проч. Делать или не делать не зависит от самовластия. Есть надо, пить надо, но можно не объедаться и не опиваться; богатство не запрещено, но отягощать сердце заботами о нем запрещено. Итак, эта часть не в руках самовластия, без удовлетворения сих потребностей последует истощение и расстройство организма. Человек, через преступление сделавшись смертным, тленным, естественно – алчет, жаждет, хочет спать, утомляется, чувствует холод, зной, потому невольно ест, пьет, спит, отдыхает... Святые Божии по воле своей нудили естество свое и лишениями смиряли тело, постясь, бодрствуя, подвергаясь холоду и зною и утомляя себя самоохотно, но их укрепляла благодать Божия, и они сильны были справлять это. Если это бывает невольно с человеком, то эта часть не в руках самовластия. Но не в руках ли самовластия душевные страсти? Главнейшие между всеми страстями душевными суть: гнев и похоть. Если находясь в гневе неразумном и похоти несмысленной, желаем победить гнев и похоть, а между тем почти всегда бываем побеждаемы ими, то очевидно мы порабощены ими. Но если не всегда и не вконец бываем побеждены ими, а все-таки побеждаем иной раз, то хотя и побеждаемы ими бываем, все не значит порабощаемы ими...

Только где Дух Святой, там свобода. Посему богобоязненной душе предлежат два великих подвига. Первый – получить благодать Святого Духа, потому что и возможности нет вступить кому-либо на путь спасения и тем паче шествовать по нему, если не получит вперед таинственной благодати Всесвятого Духа...

Люди для того и рождаются в мир сей, чтобы прославлять и благодарить Бога, зная, что всякое добро от Него. Хотя Христос с верующими всегда сущий есть трудяйся в них, но и они, при всей немощи своей, большой подъемлют труд, чтобы только удержать с собой Христа. Потому что все хитрости и все козни диавола обращены на то, чтобы соблазнить их – отторгнуть из рук Христа...

Против этого у христиан – второй подвиг, после первого, – чтобы не лишиться Христа, благодати Святого Духа, получаемой со многими потами и трудами. После того, как благодать Божия долгое время пребывает в душе, сшествуя ей путем спасения, поднимается против нее сильная и тягчайшая брань, подобная той, какую изображает Давид, обращаясь к Богу: Господи, что ся умножиша стужающии ми; мнози востают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его (Пс. 3, 2 – 3), то есть спасение совершается не силою Бога твоего, но твоею мудростию и твоею собственною силою. Если согласится душа на такое внушение, благодать отходит от нее. Но если она, отвергнув сие внушение, начнет с Давидом взывать к Богу: Ты, Господи, Заступник и Помощник, Ты слава моя и возносяй главу мою4, Ты Божественною благодатию Твоею совершаешь во мне спасение мое, а не я, – благодать пребудет с нею. И это второй подвиг после первого, в коем получается благодать Святого Духа. Великий подвиг – не лишиться уже полученной Божественной благодати – предлежит душе до последнего дыхания нашего. Она вместе со св. апостолом Павлом, много потрудившимся, велегласно вслух ангелов и человеков взывает: ...не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1 Кор. 15, 10). И апостолы, и пророки, и мученики, и святители, и преподобные, и праведные – все исповедали такую благодать Святого Духа и ради такого ее исповедания с помощью ее подвизались добрым подвигом и течение свое совершили. Это и была та вера, которую они соблюли: они веровали, что победительницею многочастных и многообразных затруднений, которые они встречали в жизни, при такой немощи человеческого естества, какую они в себе видели, была благодать Божия, которую они имели всегда присущею в себе, уверовав вначале, что это так есть и должно быть. Они испытали сие потом на деле и познали добре; познав, возблагодарили Бога, так устроившего; возблагодарив, исповедали; исповедав, увенчались; увенчавшись...

Богоугодная жизнь и благочестие – свидетели истинные боговедения. Ибо кто имеет боговедение и знает Бога, тот, без сомнения, и почитает Его, и служит Ему, то есть верует и поклоняется Ему как Богу, и живет богоугодно...

... Тот же, кто увидел Бога и познал Его, и чрез то не позволяет себе легкомысленно и бесстрашно вдаваться в грех, и тем показывает, что он не только боится, но и любит Бога, такой человек, если проведет всю жизнь богоугодно, прейдет в другую с надеждою и чаянием воскресения мертвых, воскреснет в радости неизглаголанной, для которой одной и рождаются и умирают люди...

Посему всякий человек, рожденный в мир сей, тем паче христианин, пусть не думает, будто родился для того, чтобы наслаждаться сим миром и вкушать его радости, потому что если б этот мир был конечной целью рождения человека, то он не умирал бы. Но пусть содержит в мысли, что родился он для того, чтобы, во-первых, из небытия в бытие прийти и чрез крещение в пакибытие, то есть из не сущего в сущее и паки сущее. Во-вторых, чтобы наряду с возрастанием телесным возрастать мало-помалу и возрастом духовным и добрым подвигом восходить в священное и боголепное состояние, по слову св. апостола Павла: ...дондеже достигнем вси... в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова... (Еф. 4, 13). В-третьих, для того, чтобы сделаться достойным обитать в небесных селениях, быть сопричислену сонму св. ангелов и петь с ними победную песнь Пресвятой Троице, Которая как Одна дает ему бытие, Одна же благодатию Своею дарует и благобытие, то есть священное боголепное состояние вышеуказанное...

... Где истинное смирение, там и глубина смиренномудрия, воссияние Святого Духа, изобильное излияние света Божия...

....Скорби, теснота и лишения неизбежны, не к ущербу, а к усилению и возвышению нашего благочестия. Пока не испытывает кто искушений, не может познать и понять сокрытой в них сладости и силы для жизни по Богу; когда испытает их и познает сие, то не может не благодарить испытующего его Бога. И когда освободится от них, не только за то благодарит Избавителя, что освободил, но и за то, что даровал испытать через них. Не испытавший искушений бывает неискусен в жизни и к богоугождению не так рачителен. А испытавший их и освободившийся от них горит духом к Богу и всеусердно благодарит Его. Неиспытавшие не имеют такого жара усердия, как испытавшие. Спасительно подпадать христианину искушениям, скорбям, теснотам и лишениям, да познают на себе многомощную силу Божию и Бога, да благодарят от всей души и всего помышления и всею силою...

... Душа, с Богом примирившаяся и содружившаяся, бывает кроткою, смиренною и сокрушенною. Это служит признаком примирения и согласия с Богом. Это первые дарования верующим: кротость и смирение. Душу кроткую и смиренную демоны, как прежде, уже не борют: ни сластолюбием, ни славолюбием, ни сребролюбием; таким образом, через два Христовых дарования душа обретает покой и не бывает смущаема никакими чуждыми и неуместными помыслами. Такая душа и молится как подобает: со страхом, благоговением и вниманием, а не одними устами. Ибо верным именуется и есть тот, кому вверена благодать Святого Духа. Благодать сия просвещает ум, собирает его в себя и сосредотачивает, да разумеет, к Кому беседует и о чем. Следовательно, кто не так действует, тот в молитве неверным пребывает и далеким от Бога.

Бог бестелесен и невидим, посему служить Ему надлежит не только телесно и видимо...

(Очерк составлен по материалам о жизни старца схиархимандрита Даниила (Климкова, опубликованным в православном альманахе «Духовный Собеседник» 3(31), 2002 г.)