Степанов С. С. Психология 2001. 384 с в лицах

Сергей Степанов

вает журнал «Социометрия», в котором печатаются статьи психологов, социологов, антропологов, психиатров и педагогов и который с 1956 г. становится официальным органом Американского социологического общества.

Главное произведение Морено, в котором впервые систематически изложена концепция социометрии, -книга «Кто выживет?». После этой публикации в результате своей деятельности как автора и издателя (ему принадлежало собственное издательство «Бикон Хаус») Морено приобрел большое влияние в научном мире. Распространению социометрии благоприятствовала и его гуманистическая позиция по вопросам войны и мира, контроля над вооружением, использования атомной энергии в мирных целях, мирного сосуществования государств с различными социально-политическими системами. Ввиду его прогрессивных взглядов Морено явился одним из немногих западных гуманитариев, удостоившихся приглашения в СССР в 1958 г.; тогда же в переводе на русский язык вышла его книга «Социометрия». Впрочем, советские критики Морено усмотрели в его теории «удручающее» отсутствие классового подхода к решению социальных проблем.

Не последнюю роль в распространении социометрии сыграли привлекательные черты личности Морено, и особенно его исключительная активность, инициативность, организаторские способности и личный оптимизм. В многочисленных докладах, демонстрационных показах и лекциях Морено знакомил со своими методами широкую аудиторию в Америке и Европе.

Основанный Морено институт социологии и социометрии (ныне носящий его имя) стал точкой притяжения для многих неординарно мыслящих исследователей. Особая атмосфера института вдохновила таких крупных психологов, как Фриц Перлз, основатель геш-тальттерапии, Эрик Берн, создатель трансактного анализа, Георг Бах, изобретатель марафонских психотерапевтических групп.

277

За свою долгую жизнь (умер он 14 мая 1974г.) Морено был удостоен многих регалий. Но самым дорогим знаком отличия считал мемориальную доску, установленную на доме, в котором он жил в Австрии в городке Бад-Веслау (Морено несколько лет проработал там общинным врачом, а также фабричным врачом на местной камвольной фабрике). Надпись на доске гласит:

психология в лицах

279



С. БЕРТ (1883-1971)

Судьба сэра Сирила Берта и его трудов — одна из наиболее драматичных и интригующих страниц в истории мировой психологии. Выходец из низов, «дитя улицы», он сумел «сделать себя сам» — преуспел в академической и общественной карьере и даже был удостоен за заслуги перед обществом дворянского звания. Признанный научный авторитет, он способствовал утверждению в Англии своеобразной системы школьного образования, которая, однако, еще при его жизни дала трещину и подверглась реформированию. Автор многочисленных трудов, неоднократно переизданных, он и сегодня превозносим учениками и последователями, тогда как многие специалисты намеренно исключают его работы из библиографии своих книг и статей. Человек, после смерти удостоившийся патетических некрологов, а впоследствии — язвительной критики и даже подозрений в психической патологии. Таков Сирил Берт, один из наиболее крупных, или, по крайней мере, наиболее знаменитых английских психологов.

Сирил Лодовик Берт родился 3 марта 1883 г. в городке Стратфорд-он-Эйвон, известном всему миру как родина Вильяма Шекспира. Отец Берта был врачом, но успеха в медицинской карьере не достиг, так что материальное положение семьи оставляло желать лучшего. Детство Берт провел в беднейшем районе Лондона, и его товарищами были «дети трущоб», зачастую имевшие противоправные наклонности и невысокий уровень умственного развития. Полностью сблизиться с ними Си-

рил не смог, поскольку явно отличался своим мироощущением и способностями. Впоследствии о его личности высказывались противоречивые суждения, но одна черта не вызывала сомнений ни у его друзей, ни у врагов — блестящая одаренность. Биограф Берта Лесли Хэрншоу считает ее наследственной (среди прямых предков Берта Айзек Барроу, известный математик, учитель И. Ньютона). Берт легко и быстро овладел латинским и греческим языками, свободно говорил по-французски, по-немецки, по-итальянски, читал на многих других европейских языках (в том числе и на русском), отлично знал иврит. Вероятно, еще в детстве столкнувшись с тем, насколько яркая одаренность может противоречить скромным условиям среды, он свои научные изыскания посвятил проблеме умственных способностей, а также детской преступности, о которой знал не понаслышке.

Неблагоприятный опыт детского общения способствовал тому, что Берт — человек по натуре обаятельный и остроумный — остался замкнутым и нелюдимым. Склонный к одиночеству, он не допускал тесной близости даже с теми, кого считал друзьями. Впрочем, его постоянная отчужденность и сосредоточенность, вероятно, способствовали тому, что он был прекрасным наблюдателем. Его очень любили дети, и это помогало ему в практической работе психолога.

Ввиду ярких проявлений одаренности Сирил был взят из обычной школы и отдан в закрытый пансион, где учились отпрыски из «высших классов». Эта среда, однако, оказалась для него столь же чуждой, и он болезненно из нее выделялся. Тому немало способствовали его физические недостатки. Берт с детства был слабого здоровья, близорук, страдал плоскостопием, был неловок в физических упражнениях; из-за слабости вестибулярного аппарата ему трудно было научиться танцам, езде на велосипеде; всю жизнь он страдал боязнью высоты. К тому же он отличался так называемой психосоматической лабильностью — на любую жизненную труд-

280

ность реагировал усиленным сердцебиением, потливостью и другими вегетативными симптомами.

Однако жизненный путь Берта свидетельствует: слабость тела — еще не доказательство того, что человек слаб. Он сумел получить блестящее образование и добился значительных успехов на академическом поприще. Окончив в 1908 г. Оксфордский университет, он в течение четырех лет преподавал в Ливерпульском университете, а затем и в знаменитом Кембридже.

В центре научных интересов Берта — проблема индивидуально-психологических различий, которые он, подобно Ф. Гальтону, считал врожденными и поддающимися измерению. Как и Гальтон, Берт считал инструментом такого измерения психологические тесты, однако пользовался уже более совершенными методиками, созданными к тому времени. В начале XX в. наибольшее распространение во всем мире получили тесты умственной одаренности, разработанные во Франции Альфредом Бине совместно с Теодором Симоном. В 1905 г. была опубликована первая редакция этого набора тестов. Затем последовали переводы на разные языки и адаптированные варианты. (В России адаптация тестов Бине—Симона была осуществлена А. М. Шуберт; наиболее известная модификация предпринята американцем Луисом Терменом в Стэнфордском университете, с тех пор так называемая шкала Стэнфорд—Бине — один из самых распространенных и признанных методов оценки интеллекта). Берт на основе тестов Бине—Симона разработал собственную шкалу тестов. Впрочем, многими специалистами она расценивается как одна в ряду многочисленных модификаций.

Обратившись к разработкам Бине, Берт воспользовался его инструментом, но не теоретическими представлениями. Сам Бине, рассуждая о природе умственных способностей, писал:

«Некоторые современные философы находят моральное утешение в прискорбном факте, что интеллект индивида не может быть увеличен. Мы обязаны всячески про-
психология в лицах

^содействовать подобной пессимистической точке зрения..- Мозг ребенка подобен полю, на котором опытный фермер посредством культивации может осуществить задуманные им изменения и в результате вместо бесплодной получить плодородную землю».

Берт исходил из принципиально иной точки зрения. По его мнению, умственные способности врожденны и практически неизменны подобно цвету глаз и волос. Суждения Берта на сей счет весьма категоричны и не оставляют никаких сомнений в его позиции: «Совершенно очевидно, что в идеальном обществе нашей задачей будет выявить тот уровень умственных задатков, которым каждый конкретный ребенок наделен с рождения, затем предоставить ему соответствующий уровень образования и, наконец, обеспечить его профессиональной подготовкой к тому делу, для которого он создан».

Претворение в жизнь этого принципа Берт поставил своей целью и весьма преуспел в этом, находясь на посту члена Муниципального совета Лондона по отделу образования (1913—1932). На основе его рекомендаций была разработана и внедрена система школьного образования, предусматривавшая разделение учащихся на потоки в соответствии с уровнем их умственных способностей. Последние определялись посредством тестирования. По результатам тестовой проверки, проводившейся в 11-летнем возрасте, дети распределялись на три группы. Признанные наиболее одаренными проходили обучение на более высоком уровне и получали доступ к высшему образованию; образовательные возможности остальных ограничивались.

Критика такой системы, начавшаяся с момента ее внедрения и достигшая апогея в 50-х гг., основывалась на том элементарном наблюдении, что подразделение Учащихся по образовательным уровням практически соответствует классовому делению общества. Лучшее образование оказалось доступным детям из «лучших семей», тогда как дети рабочих в основной своей массе

282

Сергей Степанов

283

Берта это соотношение не смущало. Он провел широкомасштабное тестовое обследование представителей различных слоев населения. В результате оказалось, что интеллект профессиональной элиты заметно превосходит интеллект рабочих, а среди последних неквалифицированные сильно уступают высококвалифицированным. Делался вывод, казалось бы, не противоречивший здравому смыслу: человек занимает в социальной и профессиональной иерархии то место, какого заслуживает по своим врожденным способностям. А о том, что способности врожденны, то есть унаследованы, по мнению Берта, явно свидетельствует им же установленный факт: среди детей обследованных групп умственные способности распределяются примерно в том же соотношении, что и у их родителей.

На это, очевидно, можно возразить: если в человеке и заложены некоторые задатки, то они должны реализоваться под действием среды. Более благоприятная среда, которую предоставляют своим детям обеспеченные и преуспевающие семьи, в большей мере способствует развитию способностей.

Соотношение врожденного и приобретенного в интеллекте Берт вниманием не обошел. Причем он стремился решить этот вопрос строго научно, со всей возможной точностью. Надо отметить, что, получив классическое образование, Берт самостоятельно углубленно занимался математикой. По оценке Хэрншоу, его математические способности были выдающимися. (На протяжении многих лет Берт был редактором «Британского журнала статистической психологии».) Берт поставил перед собой задачу: точно вычислить удельный вес врожденного и приобретенного факторов. Наилучшим способом для этого было исследование близнецовых пар, предложенное еще Гальтоном. Не вызывает сомнения, что монозиготные (однояйцевые) близнецы обладают абсолютно идентичной наследственностью. Прав-

да, сходство показателей их умственного развития можно объяснить и тем, что воспитываются они в одних условиях, в одинаковой среде. Интерес представляют те пары, которые в силу каких-то жизненных обстоятельств разлучены и воспитываются в разной среде. Понятно, что такой феномен — сам по себе большая редкость. Однако, если и при данных условиях наблюдается значительное сходство в умственных способностях, можно предположить решающее влияние наследственности.

Берту удалось найти несколько таких пар и обследовать их. Полученные результаты подтвердили его гипотезу. На этом основании он пришел к выводу, что интеллект человека определяется наследственностью на 80% и лишь на 20% — условиями среды и воспитанием.

Берт также разработал концепцию двухфакторной структуры интеллекта. Центральное место в этой структуре принадлежит некоторому «общему фактору», отражающему общую одаренность. По мнению Берта, тесты интеллекта в основном направлены именно на выявление этого фактора, вокруг которого группируются так называемые специальные факторы, отражающие некие конкретные способности. Строго говоря, эта идея принадлежала Чарлзу Спирмену, но и Берт внес свой вклад в ее развитие. Так, он сформулировал принцип дифференциации интеллекта с возрастом. Однако собственные заслуги Берт явно преувеличивал, настаивая, чтобы его признали пионером использования факторного анализа в психологии (его роль была весьма значительна, однако основоположником метода был все же не он, а Спирмен). С годами домогательства Берта становились все более настойчивыми, что впоследствии дало повод критикам заподозрить его в паранойе.

Действительно, начиная с 30-х гг. душевное равновесие Берта было нарушено. Неудача в семейной жизни явилась для него тяжелым ударом (как пишет Хэрншоу, «знаток человеческой натуры оказался несостоятельным в самом сокровенном из всех типов человеческих отношений»). Другим ударом была гибель его научного

284

285

Берт ревниво относился к своим научным соперникам и стремился утвердить свой приоритет. Ученик Берта Ганс Айзенк вспоминает о многочисленных трениях со своим руководителем, стремившимся притормозить его научный рост. (Несмотря на это, Айзенк сохранил глубокое уважение к Берту и выступил активнейшим пропагандистом его идей.)

Серьезным ударом для Берта был постепенный отказ от элитарной системы обучения, основанной на его рекомендациях.

После ухода на пенсию он подрабатывал рецензированием книг по психологии для разных издательств. Его рецензии отличались такой добросовестностью, обстоятельностью и глубиной, что издатели порой увеличивали гонорар сверх установленной суммы (сам Берт об этом никогда не просил).

Сирил Берт умер 10 октября 1971 г. В отзывах на его кончину прозвучали высокие оценки его вклада в английскую науку. Так, известный психолог Раймонд Кэт-телл писал: «Общение с ним было для меня плодотворнее общения с любым другим современным психологом...»

Фигура Сирила Берта вскоре после его смерти вновь привлекла к себе пристальное внимание, имевшее на этот раз скандальный оттенок. Дело в том, что американский психолог Леон Кэмин — противник идеи Берта

о наследовании интеллекта — решил проверить достоверность его научных выкладок. Оформив для этой цели в Принстонском университете специальную командировку, Кэмин отправился в Англию и углубился в изучение материалов экспериментальных исследований Берта. Результаты такого анализа позволили Кэми-ну сделать вывод, что труды «отца английской психологии обучения», мягко говоря, не отвечают требованиям научной корректности. Начиная с октября 1976 г. лондонская «Санди Тайме» напечатала серию разоблачительных материалов, свидетельствовавших о явных недочетах, искажениях и фальсификациях в работах Берта. Ранее большинство этих данных были опубликованы в США в виде отдельной книги Кэмина, вызвавшей в научной среде эффект разорвавшейся бомбы.

Кэмин приводит следующие данные. В 1943 г. вышла статья Берта «Способности и доход», в которой сообщалось об изучении 15 пар близнецов, воспитанных врозь. Аналогичные данные появились в статье 1955 г., но число обследованных пар увеличилось до 21. В 1966 г. Берт писал уже о 66 парах. В этой связи бросается в глаза, что, несмотря на увеличение количества, корреляции, вычисленные Бертом, совпадали до третьего десятичного знака, что с точки зрения математики невозможно, хотя в то время никто не обратил на это внимания. Вероятно, начиная с 1939 г. никаких новых данных у Берта не было, и все увеличение было фиктивным. Далее он стал публиковать статьи от имени мисс Хоурд и мисс Конуэй, которых на самом деле не существовало на свете. Когда другие психологи просили Берта (авторитет его был очень высок) прислать собранные им данные, он занимался тем, что подсчитывал, какие результаты должны соответствовать опубликованным корреляциям, и посылал эти фиктивные сведения. Как редактор авторитетного журнала он стал печатать свои статьи под вымышленными именами, дабы увеличить число своих научных сторонников. Эти вымышленные авторы позволяли Берту высказывать свое мнение, отвечая на свои

286

же собственные замечания, подписанные чужими именами, но самое главное — это давало ему возможность создавать ложное впечатление, будто он продолжает активно работать в науке.

Сторонники Берта продолжают настаивать, что очевидные погрешности в его работах могут быть истолкованы вполне невинными и прозаическими причинами вроде невнимательности и забывчивости. Однако в научном мире сомнения в достоверности данных, полученных Бертом, привели к тому, что ныне его труды практически не цитируются как не заслуживающие полного доверия. Стремясь любой ценой утвердить идею наследования интеллекта, Берт невольно достиг противоположного результата. Доверие к этой теории сильно упало, поскольку даже ее самый ревностный приверженец, как выяснилось, был не в силах ее аргументированно доказать.





К. КОРНИ (1885-1952)

Карен Хорни родилась 16 декабря 1885 г. в деревушке Бланкенезе близ Гамбурга. Ее отец Берндт Даниэльсен -- норвежец, принявший немецкое гражданство, — служил капитаном на трансокеанском лайнере, который курсировал между Гамбургом и Северной Америкой. От предыдущего брака он имел четверых детей. Мать -Клотильда ван Розелен, по происхождению голландка, была на 18 лет моложе своего мужа. Родители Карен были разительно непохожи друг на друга. Коренные различия в характерах и мировоззрении привели впоследствии к распаду семьи и серьезно сказались на становлении личности дочери. Берндт Даниэльсен был человеком простым, грубоватым и глубоко религиозным. Его идеалом была патриархальная семья, в которой женщине отводилась роль покорной и безропотной хозяйки. Карен всегда испытывала к отцу противоречивые чувства: она восхищалась им, но и побаивалась, порой просто ненавидела его, но тем не менее остро нуждалась в его эмоциональной поддержке.

Клотильда Даниэльсен в вопросах религии отличалась свободомыслием. Она была более образованным и культурным человеком, чем ее муж, и неохотно мирилась с приниженным положением в семье. Вообще, она была сторонницей большей независимости женщин. Когда Карен вознамерилась поступить в колледж и получить медицинское образование, отец выступил категорически против, и лишь настойчивость матери помогла сломить его сопротивление.

288

Сергей Степанов

Среднее образование Карен получила в частной приходской школе, куда была отдана по настоянию отца. Царившие там порядки привели, однако, к совершенно неожиданному педагогическому результату. Строгое религиозное воспитание не нашло отклика в душе девушки, и уже к 17 годам Карен склонилась к атеизму и скептицизму.

Карен Даниэльсен обладала ярким умом, тягой к знаниям и сильным стремлением к самоутверждению. По ее мнению, симпатии родителей всегда принадлежали ее старшему брату Берндту; себя же она чувствовала нежеланным и нелюбимым ребенком. Эти переживания породили также ощущение собственного физического несовершенства, что абсолютно не соответствовало действительности: Карен была весьма привлекательна. Для себя она решила: если не получается быть красивой, надо быть умной и решительной. Желание заниматься медициной появилось у нее еще в двенадцатилетнем возрасте. И Карен сохранила это устремление, тогда как тяга к педагогике и театру осталась преходящей. Окончив гамбургскую женскую реальную гимназию, она посвятила себя медицине, получив высшее медицинское образование в университетах Фрейбурга, Геттингена и Берлина. В 1909 г., еще будучи студенткой, она вышла замуж за Оскара Хорни, изучавшего в ту пору политические и экономические науки. У них родились три дочери — Бригитта (р. 1911), Марианна (р. 1913) и Рената (р. 1915). К своим материнским обязанностям Карен относилась, мягко говоря, без энтузиазма, что впоследствии дало повод дочерям обвинить ее в бесчувственности. Поглощенная своей работой, она полностью доверила их воспитание гувернанткам.

Получив в 1911 г. степень доктора медицины, Хорни стала работать в различных медицинских учреждениях Берлина, в частности в психиатрической клинике Карла Бонхофера. Ее докторская диссертация называлась «Посттравматические психозы» и была посвящена вопросу о том, какую роль органические и психологичес-

кие факторы играют в возникновении болезненных психических симптомов. Именно этот вопрос был, по сути, центральным в развернувшейся в те годы дискуссии о клиническом применении психоанализа.

Впервые Хорни обратилась к психоанализу в качестве пациентки в связи с обострением в 1911 г. депрессии и тревожности. Эти симптомы возникли как следствие глубоких переживаний, вызванных смертью матери. Свою роль сыграли и двойственное отношение к отцу, и внутреннее противоречие между карьерой и домом, и накапливавшиеся проблемы в супружеских отношениях. Аналитиком Хорни выступил Карл Абрахам, один из ближайших сотрудников 3. Фрейда. Курс, однако, не был завершен и прервался менее чем через год. В своем дневнике Хорни записала, что разочарована результатами лечения. Это тем не менее не повлияло на возникновение у нее искреннего и глубокого интереса к психоанализу. (В 1921 г. она предприняла еще одну попытку; аналитиком выступил Ганс Сас; курс продлился шесть месяцев.) Освоив психоаналитический метод, Хорни с 1919 г. вела собственную практику и активно сотрудничала в Берлинском психоаналитическом институте, сначала как лектор (преимущественно по теме женской психологии), затем как клинический аналитик, позднее как аналитик-куратор.

В начале 20-х гг. и ранее неблагополучные отношения с мужем еще более обострились. Оскар Хорни, весьма преуспевший в коммерции в годы Первой мировой войны и первые послевоенные годы, в результате инфляции в 1923 г. потерпел финансовый крах и был объявлен банкротом. Вызванные этим тяжелые переживания и последовавшее вскоре неврологическое заболевание грубо исказили его характер. Супруги Хорни фактически разошлись в 1926 г.; в 1937 г. был юридически оформлен развод.

Ранние научные публикации Хорни были посвящены психологии женщин и женской сексуальности, причем уже в статьях 20-х гг. звучат мотивы критической

Ю-2439