Сто великих пророков и вероучителей москва "вече" 2003

отлучену от Бога". Смелый пример Прокла воодушевил ревнителей православия. Некто

Евсевий, константинопольский адвокат, поместил у дверей храма свое воззвание с

призывом "заградить путь еретику" и доказывал сходство учения Нестория с

еретическим учением Павла Самосатского.

НЕСТОРИЙ

243

императорский дворец. На одной его половине, где жил император, Несторий

торжествовал- здесь никто не смел называть Марию Богородицей. Феодосии, которому

архиепископ сумел представить и разъяснить несообразность этого наименования,

был первым его сторонником. За ним, кто как мог, старались быть или казаться

несторианами все придворные. Но на другой половине дворца, где жила сестра

императора Пульхерия, положение было совершенно иное: здесь имя Нестория

произносили с ужасом и едва терпели его присутствие.

Нападки Нестория на Марию были только следствием его общего взгляда на природу

Христа. Главное же понятие его вероучения состояло в том, что во Христе Божество

и человек существовали по отдельности - каждое в своих свойствах, в своей

ипостаси. Причем человеческое во Христе было настолько полно, что могло жить и

развиваться как бы само по себе, вне зависимости от Божества. Отсюда видно, что

человек Иисус являлся для Нестория не Богом в полном смысле этого слова, а

только "храмом" для "живущего в нем Господа" или "сосудом" Божества.

Соединение "лиц" Божества и человека в Христе Несторий определял как обмен и

взаимообщение, как "взаимное пользование образами": Бог Слово приемлет "лицо"

человека и сообщает человеку свое "лицо". "Бог воплотился в человека, - писал

Несторий, - и сделал его лицо Своим собственным лицом", принял в Себя "лицо"

виновной природы. В том и состоит безмерность Божественного снисхождения, "что

лицо человека становится Своим для Бога, и Он дает человеку Свое лицо" Божество

пользуется лицом человека, а человек - лицом Божества. В этом смысле можно

говорить о вселении Божества, о восприятии человечества. Человеческая природа

выступает тогда как орудие Божества, как Богоносная по существу, ибо в Христе мы

прежде всего исповедуем скрытого Бога

Единство двух естеств в Христе есть относительное, развивающееся. В детстве и

юности Он не творит чудес и не имеет власти учить. Только после крещения и

искушения в пустыне, возвысившись душою к Богу, Иисус окончательно приводит Свою

волю в согласование с волей Бога. И лишь тогда Он получает власть и силу. Иными

словами, "когда Он закончил подвиг собственного совершенствования среди

всяческих искушений, Он начинает действовать ради нас", ибо Ему мало было

собственной победы. При таком понимании природы Спасителя Несторий отчетливо

противопоставлял имена: Бог Слово и Иисус Христос, смешивать которые он считал

невозможным, так как этим смешиваются самые природы, каждая из которых имеет

собственные свойства. Например, можно ли говорить о смерти Бога Слова? Несторий

отвечал отрицательно и писал- "Если ты прочтешь весь Новый Завет, ты не найдешь

там, чтобы смерть приписывалась Богу Слову, но только Христу..." То же самое в

отношении рождения. Можно ли говорить о рождении Бога Слова, совечного Отцу?

Мария никак не может считаться Богородицей. Она - Христородица, человекородица,

на крайний случай - Бо-гоприимица, ибо она родила Того, в Ком Бог Бог "сошел с

неба", "воплотился", но не родился от Марии. (Возникает вопрос: если Спаситель

был для Нестория только человеком, хотя и соединенным с Богом, то что же в таком

случае он понимал под спасением? Это не совсем ясно, но очевидно, что об

обожении человека, как религиозном идеале, Несторий не мог и не решался

говорить.)

244

НЕСТОРИЙ

Константинополем. По мере того как Несторий произносил свои беседы в разъяснение

и оправдание своего учения, они немедленно публиковались и рассылались по всем

направлениям, и повсюду, куда они доходили, возникали такие же горячие споры и

раздоры, как в столице. В Антиохии и вообще в Сирии очень многие приняли сторону

Нестория. Но в Александрии и в Риме несторианство встретило сильное

противодействие.

Главным оппонентом Нестория вскоре стал Кирилл, архиепископ александрийский,

написавший несколько обстоятельных посланий с опровержением несторианства. В

послании, адресованном лично Несторию, Кирилл, разбирая тайну Боговоплощения,

писал: "Мы не говорим, что естество Слова, изменившись, стало плотью, ни того,

что Оно преложилось в целого человека, состоящего из души и тела, но говорим,

что Слово, соединив с Собою в единстве лица тело, одушевленное разумною душою,

неизреченно и непостижимо для нашего ума стало человеком, сделалось сыном

человеческим, не волею одною и благоволением, не восприятием только лица, а

говорим, что естества, истинно соединенные между собой, хотя различно, но в

соединении обоих этих естеств есть один Христос и Сын. Это мы представляем не

так, что в этом соединении уничтожается различие естеств, но Божество и

человечество, при неизреченном и неизъяснимом соединении, пребыли совершенными,

являя нам единого Господа Иисуса Христа и Сына. Сущий и рожденный от Отца прежде

веков по плоти родился и от жены... не так, что прежде родился от Св. Девы

простой человек, а после сошел на него Бог Слово, но Слово соединилось с плотью

в самой утробе, родилось от плоти, усвоив Себе плоть, с которой родилось...

Таким образом, мы исповедуем Христа единым и Господом не так, как бы мы

поклонялись Слову и вместе с тем поклонялись еще какому-то человеку, но

поклоняемся единому и тому же..." Отсюда следовало, что все совершенное

Богочеловеком, все факты земной жизни Христа не следует приписывать Божеству или

человеку в отдельности, но обоим природам вместе в их гармоническом сочетании.

Христос есть единственный центр всей жизни Богочеловека, а потому Его страдания

есть собственные страдания Бога Слова, потому что страдала Его Собственная

плоть, хотя Бог Сын по божеству Своему бесстрастен. Разбирая далее приведенный

выше пример Нестория о человеческой душе и теле, Кирилл писал, что человек,

конечно, состоит из души и тела, но это объединение не механическое (то есть

нельзя сказать, что живой человек это просто "душа + тело"), но такое

объединение, при котором они составляют живое единство. Такое же единство

Божественного и человеческого в Богочеловеке Христе.

Это и другие послания Кирилла раздражали Нестория. Умело действуя при дворе, он

старался для борьбы с оппонентами заручиться поддержкой императора. Однако

Феодосии не стал прямо вмешиваться в догматический спор и постановил разрешить

его на Вселенском соборе. Согласно его воле третий Вселенский собор открылся в

431 г. в Эфесе. На него съехались представители Александрийской, Иерусалимской и

Константинопольской церквей. Долго ждали епископов из Антиохийской митрополии и

из Рима. Прождав гораздо более назначенного срока, председательствовавший на

соборе Кирилл решил открыть его заседания. Несторий, однако, отказался

присутствовать на них до тех пор, пока не соберутся все епископы. Рассмотрев

заочно его учение, 200 епископов признали его еретическим и отлучили Нестория от

церкви. Между тем прибыли в Эфес сирийские епископы во главе с Иоанном

Антиохийским. Они не только не признали решение собора, но, в свою очередь,

осудили Кирилла и приняли решение о его низложении. Вскоре приехали легаты из

Рима, от тамошнего архиепископа Целестина. Разобравшись в доводах сторон, они

присоединились к Кириллу, после чего собор отлучил от церковного общения самого

Иоанна с сирийскими епископами.

Видя, что пожар церковной смуты усиливается с каждым днем, император Феодосии

велел взять под стражу и Кирилла, и Нестория, а остальным епископам соединиться

и найти какое-либо примеряющее решение. Но примирение не состоялось. Узнав о

заключении Кирилла, монахи константинопольских монастырей во главе с

архимандритами Далмацием и Евтихием с пением псалмов, с горящими светильниками и

при многочисленном стечении народа отправились к дворцу императора и стали

просить Феодосия, чтобы тот освободил Кирилла и подтвердил определения собора

относительно Нестория. Эта демонстрация произвела на императора сильное

впечатление, и он стал с этого времени решительнее поддерживать православных

епископов. Низложенного Нестория отправили обратно в его антиохийский монастырь,

а на его место поставили архиепископом Максимилиана.

Сирийские епископы, после отъезда из Константинополя, собрали в Антиохии

поместный собор, на котором было выработано более точное исповедание веры. В нем

говорилось, что Господь Иисус Христос совершенный Бог и совершенный человек и

что на основании неслитного в нем единения Божества и человечества Пресвятая

Дева Мария может быть названа Богородицей. Кирилл, когда ему переслали это

исповедание, нашел его православным и подписался под ним. Таким образом,

церковный мир был восстановлен.

Судьба Нестория после его низложения была печальной. Поначалу его заключение в

монастыре Св. Евпрепия близ Антиохии было прикрыто знаками почтения. Но 435 г.

Иоанн Антиохийский подал в столицу представление, что Несторий настаивает на

своем богохульстве и совращает многих от веры. Вследствие этого издан был указ о

том, чтобы все книги ересиарха были сожжены, а все собрания несториан - закрыты.

Самого Нестория приговорили к ссылке сначала в Петру (уединенный город на

границе с Аравией), а потом в Великий оазис на самом краю Ливийской пустыни.

Место это, окруженное океаном раскаленных песков, обыкновенно служило местом

заключения для опасных государственных преступников. Спустя несколько лет на

оазис совершили набег кочевники-блеммийцы. Несторий был захвачен в плен, но

потом отпущен, как ни на что не годный старик. С трудом он добрался до

византийских владений и сдался приграничному чиновнику. Тот был чрезвычайно

обеспокоен грузом свалившейся на него ответственности, старался не спускать с

Нестория глаз и постоянно перевозил его с собой с места на место. Утомленный

скитаниями, Несторий однажды упал с лошади и сильно ушиб себе бок. В месте ушиба

началась гангрена. По свидетельству церковного историка Евагрия, все тело

ересиарха подверглось гниению, а язык был изъеден червями. Наконец, в сильнейших

мучениях, он в 440 г. испустил дух.

Но ересь, посеянная Несторием, не умерла вместе с ним. Не все сирийские и

месопотамские епископы согласились с исповеданием антиохийского собора.

Поскольку в византийских владениях несториане подвергались гонениям, они нашли

убежище в персидской части Месопотамии. В 499 г. ктесифонский епископ Бабей

созвал в Селевкии собор персидских христиан, на котором было формально объявлено

об отделении персидской церкви от церкви греко-римской империи. Во главе нее

встал католикос. Кроме догматических разностей

246

персидско-несторианская церковь со временем допустила у себя разности в

церковном устройстве. Так, здесь был дозволен брак не только священникам, но и

епископам. Из Персии несторианство проникло в Индию, где его последователи

получили название фомитов (по имени своего учителя Фомы).

Евтихий

вселенская церковь была взволнована новой, на этот раз гораздо более опасной

ересью - монофизитской. Это вероучение по сути своей было противоположностью

несторианства и выросло на почве борьбы с ним. Не даром ересиархом мнонофизитов

оказался один из главных героев Эфесского собора архимандрит Евтихий.

Монастырь, которым управлял Евтихий, был одним из самых значительных в

Константинополе, в нем проживало более трехсот монахов. Евтихий вступил в него

еще ребенком и вскоре дал обет никогда не выходить за его стены. В первый раз он

нарушил эту клятву в 430 г., когда, влекомый желанием защитить истину таинства

Боговоплощения, извращенную Несторием, отправился на Эфесский собор и стал там

энергичным сторонником Кирилла Александрийского. Строго говоря, Евтихий, не

получивший правильного, систематического образования, совсем не был богословом.

Все положения его вероучения строились на трудах "великих александрийцев" - св.

Афанасия и св. Кирилла - в том смысле, в каком он их понял. И тот и другой не

раз говорили о божественной природе Христа и о том, что Он от самого зачатия

Своего был истинным Богом. Это положение их учения и было односторонне усвоено

Евтихием, который утверждал, что, хотя Иисус родился от Девы, Он по естеству

Своему прежде всего Бог, а не человек. Общечеловеческая природа в Нем настолько

изменена под влиянием божественной, что плоть Христа не единосущна человеческой.

Убеждения Евтихия долгое время не вызывали подозрения, хотя он их не скрывал.

Первым обратил на них внимание епископ дорилейский Евсевий. В 448 г. он прибыл

на Поместный собор в Константинополь и по дороге заехал в монастырь к Евтихию.

Здесь в разговоре Евсевий узнал об уклонении Евтихия, много спорил с ним по

догматическим вопросам, но так и не смог его переубедить. Прибыв на собор, он

немедленно донес об открытой им ереси, объявив, что Евтихий, архимандрит

знаменитого в Константинополе монастыря, давно уже начал заблуждаться и мыслит

об Искупителе и таинстве искупления иначе, нежели передано от апостолов и отцов

никейских. В записке, поданной константинопольскому архиепископу Флавиану,

Евсевий писал: "Я просил Евтихия, пресвитера и архимандрита, чтобы он не

предавался такому поражению чувств, опьянению мышления и исступлению ума... Но

он, имея невоздержанные уста и необузданный язык, не перестает отрицать

благочестивые догматы православия..." Флавиан пришел от записки в большое

смущение. Поначалу он предложил Евсевию келейно объясниться с Евтихием и

полюбовно привести дело к благоприятному концу, но Евсевий решительно отказался.

Тогда собор епископов вынужден был вызвать на свои заседания Евтихия. Тот долго

не хотел являться, ссылаясь на свой обет, но в конце концов уступил

настоятельному требованию.

ЕВТИХИЙ

Христа человечеству, Евтихий отвечал, что так как в символе о Христе сказано

только, что "Он единосущен Отцу", и ничего не сказано в отношении того,

единосущен или не единосущен Христос нам по человечеству, то он и держится лишь

той истины, что Христос "единосущен Отцу по Божеству". Члены собора нашли такое

вероопределение недостаточным и продолжали допытываться у Евсевия о его

отношении к двум естествам Христа. В конце концов Евтихий кратко и ясно выразил

свое учение в следующих словах: "После воплощения Бога-Слова я поклоняюсь только

одному естеству, естеству Бога, воплотившегося и вочеловечившегося; исповедую,

что Господь наш состоит из двух естеств прежде соединения, а после соединения

исповедую одно естество".

Ему указывали на явную несуразность его взглядов, ибо как можно, признавая

рождение Христа от Девы, в то же время принижать Его человеческую природу? Но

этот довод не убеждал Евтихия. Все его учение строилось на различии между

понятием "тело человека" и "тело человеческое". Он не оспаривал того, что тело

Христа, взятое абстрактно, есть нечто человеческое, но из этого не делал вывода,

что Христос есть человек (так, например, из того, что нечто розового цвета еще

не следует, что это нечто - роза). Поскольку, по соединению двух естеств в

Христе, божественное, безусловно доминировало в Нем над Человеческим, Евтихий

считал неправильным признать Христа человеком, хотя по Евангелию Он и есть Сын

Человеческий. Евтихий искренне недоумевал: "Разве может быть тело Господа и Бога

нашего единосущным нам?" - и не понимал, как можно приравнивать Христа к людям,

когда Он есть Бог. О "человеческом" в Христе он считал дозволенным говорить

только в особом и не прямом смысле.

После того как еретичность взглядов Евтихия сделалась для всех очевидной, он был

приговорен к лишению своего настоятельства, низложению священнического сана и

церковному отлучению. Поскольку монахи отказались признать осуждение своего

архимандрита, архиепископ Флавиан запретил им совершать литургии, а потом вообще

секвестровал их имения, назначив Доходы с них употреблять на бедных. Евтихий не

смирился с этими постановлениями и стал рассылать письма к церковным иерархам во

все концы империи; он жаловался на несправедливость и настаивал на созыве нового

Вселенского собора. Его письма нашли живой отклик прежде всего в монашеской

среде, а также в тех областях империи, где особенно остро проходила борьба с

несторианством. Так, большинство египетских христиан безусловно разделяло его

учение. Много сторонников было у него и в других восточных провинциях. Этих

последователей Евтихия стали называть мо-

248

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

249

естество). Монофизитское учение принял Диоскор, вступивший по кончине Кирилла (в

444 г.) на александрийскую кафедру. Даже при дворе у монофизитов была сильная

партия во главе с императрицей Евдо-ксией.

Сам Евтихий, лишь по чистой случайности оказавшийся в центре религиозной борьбы,

не имел ни сил, ни способностей для того, чтобы возглавить партию своих

единомышленников. Настоящим главой монофизитов стал александрийский архиепископ

Диоскор - личность противоречивая и неоднозначная. До своего возвышения на

кафедру он, видимо, отличался высоким характером, но впоследствии оказался

человеком буйным, жестоким, хищным и безнравственным. Пользуясь благосклонностью

двора и особенно покровительством Хрисафия, евнуха, имевшего безграничное

влияние на Феодосия II, Диоскор добился права председательствовать на собранном

в 449 г. в Эфесе церковном соборе. Главной задачей его был разбор жалобы Евтихия

на архиепископа Флавиана и других участников Константинопольского собора 448 г.

С самого начала монофизиты имели в Эфесе значительный перевес. Диоскора

сопровождала большая свита монахов. Его единомышленник Варсума, настоятель

одного из сирийских монастырей, также приехал на собор во главе тысячи монахов,

готовых оказать давление на епископов. Заседания собора были шумными и

беспорядочными. Диоскор изгнал всех протоколистов, кроме тех, что принадлежали к

его партии, и приступил к суду над Флавиа-ном. После чтения деяний

Константинопольского собора епископы без долгих рассуждений признали

вероисповедание Евтихия православным. Всех, кто осмеливался говорить о двух

естествах Иисуса Христа, прямо объявили несторианами. Затем Диоскор грубо провел

решение о низложении Флавиана. (По его требованию в зал вошел проконсул Азии,

сопровождаемый солдатами; те епископы, которые отказывались подписывать

осуждение константинопольского архиепископа, были принуждаемы к этому угрозами,

ругательствами и даже побоями.) Рассказывают, что самого Флавиана фанатич- ; ные

монахи били по лицу, бросили на пол и топтали ногами. Он умер через ; --

несколько дней по пути к месту своего изгнания. Евсевий Дорилейский был низложен

и заключен в тюрьму, однако сумел бежать и нашел убежище в Риме. Император

утвердил решения Эфесского собора, получившего в дальнейшем прозвание

"разбойничьего".

Насильственные и беззаконные действия Диоскора вызвали возмущение во многих

поместных церквах. Римский архиепископ Лев Великий созвал в Риме собор местных

епископов и осудил постановления Эфесского собора. Со всех сторон раздавались

требования о созыве нового Вселенского собора. На Востоке это предложение

поддерживала сестра императора Пульхерия. В 450 г., после смерти Феодосия II,

она вступила в брак с военачальником Мар-кианом и провозгласила его императором.

По его распоряжению в 451 г. в Халкидоне собрался новый церковный собор, который

в официальной церковной истории именуется четвертым. На нем присутствовало 630

епископов. Председательствовал константинопольский архиепископ Анатолий.

Собор начался с разбора решений предыдущего Эфесского. Евсевий Дорилейский

выступил с обвинениями против Диоскора. Улик против последнего было больше чем

достаточно, и он был низложен почти единогласным решением. Затем епископы

осудили Евтихия. (Этот виновник раскола к тому вре-

1

мени уже сошел со сцены. Мы не видим его на Халкидонском соборе, он не был

Главным деянием IV Вселенского собора стала выработка догмата об образе

соединения двух естеств в лице Иисуса Христа. Принятое после долгих обсуждений

вероопределение провозглашало- "Научаем исповедовать одного и того же Сына

Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве, совершенного в

человечестве, истинного Бога, истинного человека, того же из разумной души и

тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству,

во всем подобного нам, кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству,

а в последние дни ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству,

одного и того же Христа, Сына, Господа единородного в двух естествах, неслитно,

неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, - так что соединением нисколько

не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого

качества и соединяется в одно лицо и одну ипостась, - не в два лица рассекаемого

или разделяемого, но одного и того же Сына и единородного Бога Слова, Господа

Иисуса Христа, как в древности пророки учили о Нем и как Сам Господь Иисус

Христос предал нам символ отцов". Догматически это вероопределение сводится к

тому положению, что в Христе два естества, но одно лицо или одна ипостась. Он

есть единое "я" с единым самосознанием; и "я" человеческое в Нем тождественно с

"я" Бога Слова. Но это тождество надо понимать не в том смысле, что "я"

человеческое подавлено "я" Бога, а в том, что им положена основа для этой личной

жизни. Человеческая жизнь в Христе есть полная личная жизнь. Этим

вероисповеданием осуждались как несториане, так и монофизиты.

После собора император Маркиан издал строгие законы относительно монофизитов.

Приказано было всем принимать учение, определенное Халкидон-ским собором;

монофизитов ссылать в заточение или изгонять, сочинения их сжигать, а за их