Сто великих пророков и вероучителей москва "вече" 2003

до создания человека. Первым носителем света считается Адам, за ним следовала

длинная цепь избранных потомков Адама, главным образом пророков. После деда

Мухаммада эманация пошла по двум линиям: одна часть "света" перешла к отцу

Мухаммада и после него к самому пророку, другая - к брату отца Мухаммада, а

затем к его сыну Али. От него "свет Мухаммада" стал последовательно переходить к

"святым имамам", потомкам Али, возглавлявшим шиитскую общину.

Первые шесть имамов, вплоть до Джафара ас-Садика, признаются подавляющим

большинством шиитов. Этот имам был крупным теологом, его труды оказали большое

влияние на позднейшую богословскую мысль. Так его примечания к Корану, частично

дошедшие до нас, обнаруживают исключи-

АБДАЛЛАХ ИБН МАЙМУН АЛЬ-КЕДДАХ

327

четыре аспекта Корана: выраженное (то есть буквальное значение) - для обычных

людей; намеки - для избранных; прикосновения благодати - для святых и, наконец,

реальности - для пророков. Таким образом, была намечена иерархия правоверных,

отражающая степень их внутреннего знания и имевшая большое значение для

позднейшего шиизма. Но вместе с тем Джафар стал причиной крупнейшего раскола в

шиитском движении - после того как он, вопреки традиции, лишил права на имамат

своего старшего сына Исмаила и провозгласил наследником младшего сына Мусу

Казима, часть шиитов, получивших наименование исмаилитов, сочла этот акт

незаконным, что и послужило причиной образования новой секты. Поскольку Исмаил

умер раньше отца (около 760 г.) исмаилиты признали своим главой и седьмым имамом

сына Исмаила Мухаммада. Он же считался у представителей этой секты последним

"видимым" имамом. (В отличие от исмаилитов, большая часть шиитов почитает не

семь, а двенадцать святых имамов. Двенадцатый - имам Мухаммад, родившийся в 873

г., таинственным образом исчез, когда был еще ребенком. Поскольку никто не видел

его умершим, считается, что он взят Аллахом и должен появиться перед концом

света в образе Махди, чтобы восстановить в мире справедливость.)

Некоторое время секта исмаилитов не имела большого влияния, а ее учение на

протяжении ста лет не отличалось особой оригинальностью. Новый импульс ее

деятельности дал в середине IX в. иранский проповедник Абдаллах ибн Маймун аль-

Кеддах ("Окулист"). Под влиянием своего отца, глазного врача, который всю жизнь

с увлечением занимался алхимией, Кеддах уже в юности приобщился к тайным наукам.

По характеру он был человек ловкий и честолюбивый. Возглавив в 864 г. секту

исмаилитов, Кеддах в короткий срок реформировал ее и придал ей замечательно

хитрую и сложную организацию. Он же разработал принципиально новое вероучение,

выделившее исмаилитов среди других течений шиитского ислама. В основе этого

вероучения лежал догмат о "скрытом имаме".

"Мир, - говорил Кеддах, - никогда не был лишен имама. Мир имел его во все

времена. Не всегда только имам был виден людям. Он то являлся им, живя среди

них, то скрывался и где-то таился до того времени, когда снова надлежало

появиться среди людей. Исчезновение и появление имама в мире можно уподобить

появлению и исчезновению света и тьмы в природе, то есть дню и ночи". Доктрина

исмаилитов также делилась на "явную" и "скрытую". Существовала "внешняя", как бы

официальная, доктрина и "внутренняя", тайная. Каждому пункту внешней доктрины

соответствовал углубляющий его значение пункт внутренней. Внешняя доктрина мало

чем отличалась от общего учения шиизма, кроме положения о седьмом имаме.

Внутренняя доктрина состояла из двух частей: аллегорического истолкования Корана

и хака-ика - системы философии, содержащей в себе элементы иудейского и

христианского вероучений, а также мистики и магии. Но, конечно, основу для хака-

ика искали прежде всего в Коране. Кеддах говорил, что каждое слово Корана имеет

двойной смысл - очевидный и скрытый, причем извлечение скрытого текста из явного

не менее важно, чем открытие священного текста пророком.

Единым началом мироздания по внутренней доктрине исмаилитов являлся Всевышний

Бог - Аллах. Он не имеет ни определенного образа, ни свойства, ни качества и

вследствие этого совершенно непознаваем для людей. Молиться Ему нельзя. Аллах

пребывает в состоянии вечного покоя и не может

328

loo великих пророков и Вероучителей

329

Кеддаха, распадается на несколько этапов. Сначала Верховный Бог усилием воли

выделил из Себя творящую субстанцию - Мировой Разум, Который является

совершенным и обладает всеми атрибутами Бога. Этот Разум в идеальной форме

содержал в себе весь план мироздания, но и он не был его творцом, а, в свою

очередь, произвел из Себя вторую, низшую эманацию - Мировую Душу. Важнейший

признак Души есть способность существования или жизнь. В силу этого свойства

Мировая Душа пришла в движение и, стремясь к совершенству, выделила из Себя

первичную материю, пространство и время. Первичная материя пассивна и не имеет

творческого начала, поэтому сотворенные из нее землю, небесные сферы и живых

тварей надо считать лишь грубыми подражаниями совершенным идеям Мирового Разума.

Человек появился на земле во исполнение определенного назначения, составляющего

смысл его существования, а именно: человек должен воспринять "Божественную

Истину", которая приносится ему пророками Исмаилиты верили в переселение душ и

полагали, что после смерти душа либо попадает в рай (это состояние толковалось

как достижение совершенного познания) или в ад (где костенела в невежестве).

Однако души находятся там только определенное время, после чего возвращаются на

землю, чтобы приобрести здесь знание под руководством имама.

Пророк, или натик ("говорящий"), есть отражение Мирового Разума в чувственном

мире Свое откровение он получает непосредственно от Бога. Однако проповеди

пророков, изложенные в священных книгах, имеют скрытый смысл, недоступный

пониманию рядового верующего. Для разъяснения тайного смысла их учения каждый

пророк имеет при себе помощника самита ("молчащего"), являющегося воплощением

Мировой Души. Если первый раскрывает человечеству сущность волевых актов

Мирового Разума, то миссия второго - разъяснять смысл слов пророка и

осуществлять его заветы. Так, Моисей, Иисус, Мухаммад были натиками, а,

соответственно, Аарон, апостол Петр, халиф Али - самитами. Всего Бог явил миру

семь пророческих циклов, шесть из которых завершились приходом на землю шести

пророков: Адама, Ноя, Авраама, Моисея, Иисуса и Мухаммада. Пророк седьмого цикла

- аль-Каим (то есть "Стоящий", "Возвышающийся") прибудет на землю

непосредственно перед концом мира, который должен наступить, когда человечество

при помощи натиков-пророков, самитов-помощников и имамов, носителей высшего

знания, восходящего через пророков к Мировому Разуму, достигнет совершенного

познания. Тогда зло, которое есть не что иное, как незнание, исчезнет, и мир

вернется к своей первопричине - Мировому Разуму.

Но, пожалуй, главное значение Кеддаха для истории заключалось не в разработке

этого вероучения. Его подлинным созданием следует считать исмаилитскую церковь -

разветвленную и могущественную организацию, с помощью которой он надеялся

добиться весьма амбициозной цели- объединить весь мусульманский мир, а затем и

все человечество, в единое мусульманское царство, возглавляемое имамом-мессией,

наполнить землю правосудием, справедливостью и установить "золотой век". Надо

признать, что на первых порах успех его пропаганды был колоссальный. Выступая от

имени "скрытого" имама (это был кто-то из потомков Исмаила, но кто - не

известно), Кед-дах фактически руководил всеми делами секты. Он умел с

удивительной тонкостью и расчетливостью подбирать себе помощников из разных

слоев общества, разных наций и разных религий. Вскоре сеть тайных, хорошо

законспи-

рированных исмаилистских организаций покрыла всю территорию халифата. В них

существовала строгая вертикальная иерархия посвящений, которых было семь: 1)

мустаджиб- новообращенный, не знающий о существовании тайной доктрины; 2) маазун

(допущенный) - которому тайное учение сообщалось частично; 3) дай (проповедник),

изучивший "внутреннее учение" и возглавляющий местную исмаилитскую организацию;

4) худджа - верховный проповедник, глава региональной сети организаций и знаток

тонкостей внутренней доктрины; 5) имам - непогрешимый носитель Высшего знания,

решения которого по всем вопросам подлежали беспрекословному исполнению; 6)

самит; 7) натик. Верующие первых двух степеней посвящения составляли основную

массу общины. Посвященные третьей и четвертой ступеней были элитой секты.

Наконец, имам - реальный глава исмаилитов - обладал в глазах верующих

божественной властью. Но кто он и где находится, фактически никто не знал.

Сам Абдаллах не успел довести свое дело до конца. После его смерти в Саламии (в

Сирии) место вождя секты занял сын Ахмад. При нем она приобрела огромное

политическое значение. Один из даиев, посланный в 887 г. в Ирак, обратил в

исмаилизм некоего Кармата, и тот образовал особую группу исмаилитов-карматов. В

890 г. карматы захватили область Севад, а затем Бахрейн в Аравии. В конце IX в.

во главе секты встал Абу Сайд, вероятно, сын Ахмада. Понимая, что пришла пора

выйти из тени и "явиться" людям, он не пожелал довольствоваться ролью второго

лица и прямо объявил себя имамом Убайдаллахом - одним из потомков Исмаила (можно

предполагать, что к этому времени все настоящие потомки Исмаила уже были

устранены Кедда-хом и его сыном). Деятельность секты активизировалась. Во все

концы мира высылались миссионеры, но наибольший успех проповедь исмаилитов имела

в Северной Африке, где действовал выдающийся дай Абу Абдаллах. Местные

берберские племена всегда были в оппозиции к арабским халифам и среди них легко

распространялись различные религиозные учения, противопоставляющие себя

суннизму. Главными носителями этих традиций были кутамиты - союз племен,

обитавший на территории современного Туниса. Абу Абдалла-ху удалось в короткий

срок создать здесь обширную исмаилитскую общину и, опираясь на нее, сформировать

сильную армию. В 909 г. после ряда успешных компаний под власть исмаилитов

перешел весь Тунис. В том же году приехавший в Африку Убайдаллах открылся народу

и был провозглашен халифом с официальным титулом аль-Махди. Новые правители

получили прозвание Фатимидов (по Фатиме, жене Али и любимой дочери пророка, за

потомка которых выдавал себя Убайдаллах).

Наступательный потенциал молодого исмаилитского государства оказался чрезвычайно

большим. Потомки аль-Махди быстро распространили свою власть на всю Северную

Африку до берегов Атлантического океана. Правнук первого халифа аль-муизз в 969

г. овладел Египтом, а его сын ал-Азиз присоединил к владениям Фатимидов Сирию и

Хиджаз (западное побережье Аравии со священными городами Меккой и Мединой).

Исмаилитский Египет выдвинулся в число сильнейших и богатейших мусульманских

государств того времени. Правда, блестящий период его истории продолжался не

долго, - в 1171 г. держава Фатимидов была завоевана султаном Салах-ад-дином,

сторонником правоверного суннизма. Однако история исмаилитов на этом не

закончилась. После падения их власти в Египте (и даже еще раньше) исмаилиты

разделились на несколько самостоятельных сект. Вплоть до середины XIII

100 ВЕЛИКИХ ПРОРОКОВ И ВЕРОУЧИТЕЛЕЙ

РАБИА АЛЬ-АДДВИЙЙА

331

исмаилитское государство с центром в Аламуте. Эта влиятельная секта существует в

Индии и по ныне и возглавляется имамом с титулом Ага-хана. Представители другой

существующей по сей день секты исмаилитов - друзы - распространены в горных

районах Сирии и Ливана.

Рабиа аль-Аддвиййа

Особым, мистическим течением в исламе стал суфизм. Его зарождение относят ко

временам пророка, однако оформление свое он получил несколькими десятилетиями

позже. Патриархом мусульманского мистицизма считается Ха-сан аль-Басри (умер в

728 г.). Он жил в эпоху великих завоеваний, когда большинство арабов было

увлечено идеей накопления богатств и приобретения мирских благ. В противовес

этим тенденциям аль-Басри призвал своих единоверцев подумать о будущей жизни и

перестроить свое существование в соответствии с предписаниями Корана. Он

говорил: "Относись к этому миру, как будто ты никогда в нем не был, а к иному

миру - как будто никогда его не покинешь". Его проповеди и увещевания,

произносившиеся на красивом и звучном арабском языке, оказывали влияние на

многих благочестивых людей в Ираке и других местах. Последователи аль-Басри

старались жить в полной свободе от мирского: кирпич мог служить им подушкой, а

старая соломенная циновка - постелью. Они не заботились ни о своем внешнем виде,

ни об одежде, демонстративно отказывались от богатства, вели аскетический образ

жизни и соблюдали безбрачие. Современники называли этих людей захидами

(отшельниками). Но потом их самоназванием стало суфии (Происхождение этого слова

следует, по-видимому, отнести к арабскому "ас-суф" ("шерсть"), и связано оно с

тем, что суфии постоянно носили на себе шерстяные плащи-власяницы). Впрочем,

жизнь этих суровых аскетов еще не была жизнью суфиев в том понимании, которое

появилось впоследствии, так как она была начисто лишена важнейшего положения

позднего суфизма - мистического переживания. Ведь самым характерным

отличительным признаком для суфиев стал не аскетизм, а культ бескорыстной любви

к Богу. Впервые это тончайшее мистическое чувство выразила суфийская поэтесса и

святая Рабиа аль-Аддвиййа из Басры. Ее и следует считать подлинной

зачинательницей суфийского движения.

Считается, что Рабиа родилась между 713 и 718 гг., а умерла уже глубокой

старухой в 801 г. Происходила она, кажется, из очень бедной семьи. Еще в раннем

детстве ее выкрали и продали в рабство. Долгое время Рабиа работала

профессиональной певицей, но впоследствии была отпущена хозяином на свободу.

После нескольких лет, проведенных в отшельничестве в пустыне, она пришла в

Басру, где около нее постепенно собралась большая группа последователей. Это был

первый в истории суфийский кружок. Основным чувством этой женщины была

абсолютная любовь к Богу, любовь страстная, всепоглощающая, которая не оставляла

места ни для каких других помыслов или другой любви. Она писала: "Так охватила

меня любовь к Богу, что не осталось у меня ничего, чем я могла бы любить кого-

либо, кроме Него!" И в самом деле, Рабиа так и не вышла замуж. Мир для нее

ничего не значил. Весной она закрывала окна, не взглянув на цветы, и погружалась

в созерцание Того, Который создал все сущее, включая цветы и весну. Она писала.

"О Возлюбленный сердец, Я ни в ком не нахожу того, что есть в Тебе, Поэтому

сжалься в сей день над грешницей, Которая приходит к Тебе. О моя Надежда и мой

Покой и мое Блаженство, Сердце не может любить никого, кроме Тебя..."

Та же мысль многократно выражена в ее стихах, обращенных к Богу: "Я сделала Тебя

спутником моего сердца, Мое тело для тех - кто ищет общения со мной. Мое тело

ласково к своим гостям, Но гость души моей - Возлюбленный моего сердца".

Охваченная этой небесной любовью Рабиа как бы переставала существовать. "Я

умираю для себя, - писала она, - я едина с Ним и полностью принадлежу Ему". Для

нее имело значение только упование на Бога и слово хвалы Ему, которое было для

нее слаще любого другого слова. Ночная молитва - одна из основ раннего аскетизма

- превратилась у Рабий в сладостную любовную беседу любящей с Любимым:

"О Боже, ночь прошла и забрезжил день. Как томлюсь я, не зная, Услышал ли Ты мои

молитвы, или отверг их! Утешь меня, ибо только Ты Один Можешь утешить меня в

моем томлении. Ты даровал мне жизнь и заботился обо мне - Хвала Тебе!

Если Ты захочешь отогнать меня от Своей двери, Я все-таки не отойду от нее -

Ради любви к Тебе, которую несу в моем сердце".

Рабиа была первой, кто ясно различил два рода любви к Богу: любовь ради Его

милостей и проходящего счастья и любовь к Его красе, вечной и непроходящей. За

свою долгую жизнь она любила Бога по-разному. Так она признается в одном из

своих стихотворений:

"Двух родов была моя любовь к Тебе: Себялюбивая и такая, какая к Тебе подобает.

При себялюбивой любви радость свою нахожу я в Тебе, В то время, как ко всему и

всем другим я слепа. При той любви, которая ищет Тебя достойно, Завеса снята, и

могу я взглянуть на Тебя. Но слава и в этой и в той любви - не мне, И в этой и в

той слава - только Тебе!"

Истинная любовь - бескорыстна. Истинный возлюбленный служит Богу не за награду,

а повинуясь чувству беспредельного обожания. Рабиа писала: "О Господи! Звезды

светят, сомкнулись очи людей, Закрыли цари врата свои...

Всякий влюбленный уединился со своей возлюбленной, А я теперь одна с Тобою. О

Господи!

в надежде на рай, изгони меня из него. Если же я служу Тебе ради Тебя Самого, То

не скрой от меня Своей вечной красы".

332

"О мой Господин, - говорит она в другом месте, - какую бы долю этого мира Ты не

пожелал даровать мне, даруй ее лучше твоим врагам, и какую бы долю мира иного Ты

не уготовил мне, дай ее лучше Твоим друзьям - мне достаточно Тебя". Это

изречение, выражавшее самую суть суфизма, превратилось потом в молитву

мусульманских мистиков всех времен. Рабиа вновь и вновь возвращалась к теме

бескорыстия. Сообщают, что однажды ее спросили, что она думает о рае. Рабиа

отвечала: "Сначала сосед, потом уже дом!" (То есть не райские утехи должны быть

предметом вожделения верующего, а лицезрение Бога, где бы оно не происходило.) В

другой раз Рабиа обратилась к своим гостям с вопросом: "Чего ради вы служите

Богу?" Каждый сказал что-нибудь в ответ. Рабиа всплеснула руками и сказала:

"Этот служитель не соглашается на кару, тот - ищет награды, а я служу просто

так: хочешь вези в рай, хочешь в ад, ведь все принадлежит Ему!" Однажды, когда

Рабиа была больна, ее навестили друзья. Один из них сказал: "Не искренен в своей

молитве тот, кто не сносит терпеливо ударов своего Владыки!" Второй не

согласился с этим высказыванием и заметил: "Не искренен в своей молитве тот, кто

не наслаждается ударами своего Господа". Но Рабиа возразила: "Разве может быть

искренней молитва, в которой человек, созерцая Господа, не забывает вовсе о Его

ударах?" У того, кто целиком отдался радости общения с Богом, нет других желаний

- он обрел подлинное счастье. Когда у Рабий спросили, как ей удается все время

сохранять радостное настроение, она отвечала: "Оставив все, что не заботит меня,

и радуясь Тому, Кто не исчезнет". Уже современники называли Рабиу "живущей в

затворничестве святости; женщиной покрытой завесой искренности, воспламененной

любовью и томлением, потерявшей себя в соединении с Богом...", а последующие

поколения суфиев относились к ней, как к "второй незапятнанной Марии...".

Мощный мистический импульс, приданный Рабией суфизму, имел далеко идущие

последствия. Движение это стало шириться. Утвердившись во второй половине IX в.

в Багдаде, суфизм распространился затем в Северной Африке и Испании, в Средней

Азии и Ираке, в Индии и, наконец, в Юго-Восточной Азии. Постепенно оформились

нормы общежития суфиев и их философские доктрины. Местом проживания суфиев стали

братства - своего рода мусульманские монастыри, а организационной формой

движения - дервишские ордена. Во главе каждого такого ордена стоял наставник-

шейх, в подчинении у которого находились ученики {мюриды). Некоторые из этих

орденов приобретали с течением времени большое политическое могущество и даже

объединяли под своей властью целые государства (например, Сефевиды в Иране или

Сенусиды в Ливии).

В своем вероучении суфии исходили из того, что предписанные исламом обязательные

обряды и узаконения (шариат) - есть лишь первая ступень приближения к Аллаху.

Для тех, кто ищет большей близости с Богом, существует вторая ступень - тарикат

(от "тарик" - путь к истине). Поднявшийся на нее, должен полностью отрешиться от

мирских забот и сосредоточить все свои мысли на Вечном. Если он желает

совершенствоваться в своем знании, то может подняться на третью ступень -

марифат, на которой посредством особой духовной практики - зикр (то есть

"воспоминанием о Боге") может достичь высшей мудрости и познать суть вещей. Но

полное познание Божественной Истины возможно лишь на четвертой ступени - хакикат

- доступной только святым захидам.

Путь этого духовного восхождения труден и тернист, но он совершенно необходим

для тех, кто ищет Прозрения. Обычный человек не имеет истинно-

РАБИА АЛЬ-АДДВИЙЙА

333

нравственно болен. Вследствие этой болезни его чувства оказываются ущербными, а

мысли и восприятия - нездоровыми. В результате вера человека и его понимание

Истины очень далеки от реальности. Для того чтобы найти свой путь к Богу,

человеку прежде всего следует излечить болезненные мыслительные процессы, а

страсти трансформировать в нравственное начало. И только тогда, когда мысли

станут здоровыми, можно говорить о правильном понимании Истины. Путь гармонии

состоит из духовной нищеты, преданности и постоянного самоотреченного

воспоминания Бога. Только осуществляясь таким образом, человек начинает

воспринимать Истину незамутненной, такой, какая она есть.

Центральная тема в жизни суфия - это свобода души. Великий персидский поэт-суфий

Руми сказал однажды: "Душа на земле заключена в темницу и остается в ней до тех

пор, пока пребывает на земле". Каждая душа стремится разорвать сковывающие ее

путы и вырваться из плена. Поэтому конечная цель мистического пути суфия есть

соединение с Божественной сущностью. Для этого верующий должен покинуть сферу

своего "я" и выйти за пределы этого мира. Просто веры в Бога для этого

недостаточно. Необходима всепоглощающая любовь к Нему, такая любовь, которая

была в свое время воспета Рабией.

Любовь к Богу, вообще говоря, не являлась в исламе чем-то новым. О том, что

Аллаха должно любить, говорил еще пророк. (Так, в одной из сур Корана читаем: