Глава VII. Дхьяна и самадхи

Глава VII. Дхьяна и самадхи

Когда я ем, я делаю это сознательно, но процесс усвоения пищи я не осознаю. Пища перерабатывается в кровь, кровь питает различные органы моего тела бессознательно, но тем не менее все это делается мной. Не может быть двадцати лиц в одном моем теле. Откуда я, однако, знаю, что это делаю я, а не кто-нибудь другой? Можно ведь, пожалуй, утверждать, что мое дело только есть пищу, а усвоение ее и питание всего организма делается за меня кем-нибудь другим. Этого не может быть, так как легко доказать, что почти все действия, которых мы теперь не сознаем, могут быть опять подняты до уровня сознательности. Сердце, по-видимому, не зависимо от вашей воли: никто из нас не может управлять им; оно бьется само по себе. Но упражнением человек может даже сердце подчинить себе до такой степени, что оно станет менять ритм по желанию – биться медленнее или быстрее или почти остановиться. Почти каждая часть тела может быть приведена к подчинению. Что это показывает? Только то, что те действия, которые совершаются подсознательно, производятся также нами, только мы производим их непроизвольно. Итак, существуют два уровня, на которых работает человеческий ум. Первый уровень характеризуется рассудочностью, все его действия сопровождаются самосознанием. За ним следует уровень низшего порядка, где действия, не сопровождаемые самосознанием, имеют бессознательную природу. Та часть деятельности сознания, которая не сопровождается самосознанием, является бессознательной; принцип самосознания характерен для сознательной деятельности. У низших животных бессознательная работа называется инстинктом. У высших и у самого высшего животного – человека – деятельность, сопровождаемая самосознанием, преобладает и называется сознательной работой.

Но это еще не все. Существует еще более высокий уровень, на котором может работать сознание. Подобно тому, как бессознательная деятельность ниже сознательной, есть и такой уровень, который выше сознания и также не сопровождается самосознанием. Самосознание присуще только среднему уровню. Когда сознание выше или ниже его пределов, нет никакого чувства своего Я, и все-таки сознание функционирует. Когда сознание поднимается выше пределов самосознания, оно называется самадхи, или свсрхсознательностью. Как, однако, мы можем понять, что человек в самадхи не приходит в состояние ниже сознательного, не опускается, вместо того чтобы подниматься? В обоих случаях деятельность не сопровождается самосознанием. Ответ следующий: о том, что ниже и что выше, мы узнаем по последствиям, по результатам действия. Когда человек впадает в глубокий сон, он вступает на уровень ниже сознательности. Его тело все равно работает, он дышит, быть может, двигается во сне, но при этом его состояние не сопровождается самосознательностью. Он бессознателен во сне и, просыпаясь, остается тем же человеком, каким заснул. Сумма знания, которую он имел до того, как заснул, остается той же самой, она нисколько не увеличилась, не произошло никакого просветления. Но если человек достигает самадхи, то даже если он входил в это состояние будучи глупым, он выходит из него мудрецом.

Что производит эту разницу? Из одного состояния человек выходит тем же самым, каким входил в него, а выходя из другого состояния, становится просветленным, мудрецом, пророком, святым; весь его характер и жизнь меняются, становятся совершенными. Таковы следствия. А если следствия различны, причины должны быть тоже различны. Так как просветление, которого человек достигает в самадхи, гораздо выше того, которое может быть получено от бессознательного состояния, и даже выше, чем то, которое может быть достигнуто размышлением в сознательном состоянии, то оно должно быть и действительно является сверхсознательным.

Вот вкратце о самадхи. Каково же его применение? Поле разума, или сознательных действий мысли, узко и ограничено. Существует только маленький круг, внутри которого должен действовать человеческий разум. Рассудок не может выйти за пределы его. Любая попытка проникнуть дальше невозможна. Тем не менее за этой областью рассудка лежит все то, что человечество считает самым священным. Ответы на все эти вопросы: бессмертна ли душа? Есть ли Бог? Есть ли высший разум, управляющий этой Вселенной? – эти ответы лежат за пределами сферы рассудка. Рассудок никогда не сможет ответить на подобные вопросы. Что говорит рассудок? Он говорит: я агностик, я не знаю; да или нет. Однако ответы на эти вопросы так важны для нас! Без прямого ответа на них человеческая жизнь невозможна. Все наши этические теории, все наши нравственные положения, все, что есть хорошего и великого в человеческой природе – все это вылилось из ответов, полученных из-за пределов области рассудочного. Поэтому-то в высшей степени важно иметь ответы на эти вопросы. Если жизнь есть только нечто маленькое, пятиминутное, если Вселенная – только случайное соединение атомов, тогда почему я должен делать добро другим? Зачем нужны милосердие, справедливость, сочувствие? Тогда самое лучшее, к чему надо было бы стремиться в этом мире, – «убирать сено каждому для себя, пока солнце светит». Если нет надежды на будущее, зачем я стану любить моего брата, а не перережу ему горло? Если нет ничего дальше, если нет свободы, а есть только неумолимые, бездушные законы, я должен был бы стараться сделать счастливым в этом мире только себя. Вы встретите людей, которые говорят, что для них основанием нравственности служат соображения о пользе. Что это за основание? Доставить наибольшее количество счастья наибольшему числу людей. Но зачем я стану это делать? Почему бы мне не причинять самые большие несчастья наибольшему числу людей, если это служит моим целям? Как ответят сторонники утилитаризма на этот вопрос? Откуда они знают, что правильно и что нет? Моими побуждениями могут руководить стремления к удовольствиям, и я могу выполнять их: это в моей природе, и я не знаю ничего больше. У меня есть желания, и я должен удовлетворить их. На что же вам жаловаться? Откуда все эти истины относительно человеческой жизни, морали, бессмертной души, Бога, любви и дружелюбия; относительно того, чтобы быть добрым, а главное – относительно того, чтобы не быть эгоистом?

Вся этика, все человеческие действия и все человеческие мысли держатся на этой одной идее бескорыстия; вся идея человеческой жизни может быть выражена в этом одном слове – альтруизм. Но зачем нам быть неэгоистичными? В чем для меня необходимость, сила, возможность быть неэгоистом? Почему я должен быть таким? Вы называете себя разумным человеком, утилитаристом, но, если вы не указываете мне причину подобного подхода, я скажу, что вы неразумны. Покажите мне причину, по которой я не должен быть эгоистом. Почему я не должен быть похож на зверя, действующего на основании инстинкта, а не разума? Бескорыстие может быть хорошо в поэзии, но поэзия – не основание. Покажите мне основание. Почему я должен быть неэгоистичен и почему я должен делать добро? Только потому, что такой-то и такая-то это говорят? Но это для меня ничего не значит. В чем польза от моего несебялюбия? Если пользой считается наибольшее количество счастья, моя польза заключается в том, чтобы быть эгоистом. Я могу получить наибольшее количество удовольствий, обманывая и губя других. В чем же ответ? Утилитаристы никогда не дадут его. Ответ же в том, что этот мир – только капля в бесконечном океане, одно звено в бесконечной цепи. Но откуда взяли эту идею те, кто проповедует несебялюбие и учит ему род человеческий? Мы знаем, что эта идея появилась у них не благодаря инстинкту: животные, которые имеют инстинкт, не знают ее. И не рассудку она свойственна: рассудок ничего не знает об этих идеях. Откуда же она взялась?

Изучая историю, мы находим один факт, единодушно признаваемый всеми великими учителями религии, каких когда-либо имел мир: все они заявляли, что получили эти истины свыше; при этом многие из них не знали, в каком состоянии они сами находились, когда получали их. Например: один говорит, что ангел сошел к нему в виде человеческого существа с крыльями и сказал: «Слушай, человек, вот откровение». Другой утверждает, что ему являлось светлое существо – Дэва. Третий заявляет, что он видел во сне своего предка, сообщившего ему то, что он передает, и больше он ничего не знает. Но у всех общее одно – то, что они видели ангелов, или слышали голос Бога, или видели удивительный сон. Все заявляют, что знание они получили свыше, а не сами додумались до него. Как же объясняет это наука йоги? Йога утверждает, что пророки совершенно правы, говоря о том, что все их знания получены не путем их собственных размышлений. Вместе с тем йога считает, что эти знания пришли не от кого-либо другого, а из глубины их собственного существа.

Йога учит, что сознание имеет высшую по сравнению с рассудком форму сверхсознательного состояния. Когда сознание достигает подобного высшего состояния, человек становится обладателем знания высшего, чем рассудочное, – метафизического знания, превышающего всякое знание физическое. Человек, развивший свое сознание до высшего состояния, становится обладателем метафизических и трансцендентальных познаний. Но в то же сверхсознательное состояние, не доступное обыкновенной человеческой природе, человек, не имеющий о нем ни малейшего представления, может иногда прийти случайно, как бы натолкнуться на него. При этом те трансцендентальные знания, которые он выносит из этого состояния, он обыкновенно считает полученными извне. Этим объясняется, почему вдохновение, или трансцендентальное знание, может быть одним и тем же в разных странах, но в одной стране оно выдается за пришедшее от ангела, во второй – от Дэвы и в третьей – от Бога. Что это значит? Это значит, что сознание получает знание из своей собственной природы, но в каждом случае источник знания объясняется согласно вере и воспитанию человека, который его получил. Суть в том, что разные люди приходили в сверхсознательное состояние случайно, не понимая его сути.

Йога говорит, что случайно впадать в это состояние очень опасно. Во многих случаях возникает опасность повредить мозг. Как общее же правило вы заметите, что, как бы велики ни были люди, приходившие в это сверхсознательное состояние случайно, не понимая его, они находились в нем «ощупью», словно во тьме, и попутно со знаниями в их сознании часто возникали странные суеверия. Кроме того, они были подвержены галлюцинациям. Магомет, например, рассказывает, что архангел Гавриил приходил к нему однажды в пещеру и посадил его на небесного коня Гарак, на котором он посетил небеса. Но вместе с тем Магомет высказал и несколько поразительных истин. Если вы прочтете Коран, то найдете в нем наиболее удивительные истины смешанными с подобными суевериями. Как объяснить это? Этот человек был, несомненно, вдохновлен, но на вдохновение он как бы случайно натолкнулся. Он не был дисциплинированным долгой духовной практикой йогом и не знал оснований, в силу которых действовал. Подумайте о добре, которое сделал для мира Магомет, и о громадном зле, причиненном его фанатизмом; подумайте о миллионах людей, убитых вследствие его учения, о матерях, потерявших детей, об осиротевших детях, о целых разрушенных странах, миллионах за миллионами убитого народа. Изучая жизнь всех великих учителей, мы находим, что они подвергались подобной опасности, но в то же время видим, что все они были вдохновленны. Каким бы путем ни входил пророк в сверхсознательное состояние, каждый раз как он достигал его простой силой возбуждения, одним лишь подъемом своей экзальтированной натуры, он выносил из него определенные истины, но также и некоторый фанатизм, некоторые суеверия, которые причиняли миру столько же зла, сколько добра приносило величие его учения.

Чтобы разобраться в этой массе несообразностей, которая называется человеческой жизнью, нам необходимо возвыситься над своим рассудком, но мы должны делать это научно, последовательно, объективно, отбрасывая все предрассудки. Приниматься за это следует совершенно так же, как за всякую другую науку: мы должны принять за основание рассудок и следовать ему до тех пор, пока он будет вести нас, а когда рассудка окажется недостаточно, он сам укажет нам путь к высшему уровню. Поэтому каждый раз, когда вы слышите, что человек говорит: «На меня нашло вдохновение» – и затем болтает глупый вздор, не обращайте на него внимания. Почему? Потому что три состояния сознания – инстинкт, разум и сверхсознательность, или несознательное, сознательное и сверхсознательное состояния, – принадлежат одному и тому же сознанию. В человеке нет трех сознаний, но одно развивается в другое. Инстинкт развивается в рассудок, а рассудок – в трансцендентальное сознание. Поэтому одно никогда не противоречит другому. Итак, когда бы вы ни встретились с нелепыми утверждениями, которые противоречат человеческому рассудку и здравому смыслу, отвергайте их без всякой боязни, потому что настоящее вдохновение никогда не противоречит рассудку, но только дополняет его. Вы знаете изречение великого Пророка: «Я пришел не разрушить, но дополнить». Совершенно так же и вдохновение всегда приходит, чтобы дополнить рассудок, и всегда строго согласуется с ним. Помните: все, что противоречит рассудку, – это не вдохновение.

Все различные ступени йоги имеют целью привести нас к сверхсознательному состоянию, или самадхи. В высшей степени важно понять, что вдохновение в такой же мере свойственно каждой человеческой натуре, как оно было свойственно древним пророкам. Эти пророки не были исключением; они были совершенно такими же, как вы или я. Конечно, они были великими йогами и достигли сверхсознательности, но и вы, и я можем достигнуть того же. Они вовсе не были особенными людьми. Простой факт, что один человек когда-либо достиг такого состояния, доказывает, что и для другого человека это возможно. И не только возможно, но каждый человек обязан стремиться достичь такого состояния, и в этом-то и состоит религия. Опыт – это единственный наш учитель. Мы можем толковать и рассуждать всю нашу жизнь, но никогда не поймем ни одного слова истины, пока сами не убедимся в ней на собственном опыте. Вы не можете рассчитывать сделать человека хирургом, только дав ему почитать несколько книг. Вы не можете удовлетворить мое желание познакомиться с какой-нибудь страной, лишь показав мне ее на карте; я должен видеть саму страну. Карта может лишь возбудить во мне интерес к получению более полных сведений, но большего значения она не имеет.

Чрезмерное пристрастие к книгам только ослабляет человеческий ум. Можно ли представить себе более ужасное богохульство, чем сказать, что полное знание о Боге заключается в этой или той книге? Как смеют люди называть Бога бесконечным и в то же время пытаться заключить Его в переплет маленькой книги? Миллионы людей были убиты за то, что не верили тому, о чем говорилось в книгах, за то, что не хотели признать, что полное знание о Боге заключается в одной книге. Конечно, такие убийства и преследования – теперь дело прошлого, но мир все еще очень связан верой в книги.

Чтобы достигнуть сверхсознательного состояния на научной основе, мы должны пройти через те различные ступени раджа-йоги, которым я учил вас. После пратьяхары и дхараны, о которых я говорил вам в последней лекции, мы приходим к дхьяне, размышлению. Когда сознание привыкает удерживаться сосредоточенно на определенном внутреннем или внешнем пункте, оно приобретает способность как бы постоянной направленности на данный пункт. Это состояние называется дхьяна. Когда сила дхьяны настолько напряжена, что мы в состоянии отбросить внешнюю часть восприятия и удерживать созерцание только на внутреннем его значении, это состояние называется самадхи. Дхарана, дхьяна и самадхи все вместе называются самаяма. Если сознание может сначала сосредоточиться на одном предмете, оставаться в этом сосредоточении некоторое время, а затем остановиться только на одной внутренней части восприятия, следствием которого было представление о предмете, все придет к подчинению такому сознанию.

Медитативное состояние – это высшее состояние существования. Пока сознание человека находится под властью желаний, никакое реальное счастье невозможно. Только созерцательное наблюдение предметов, подобное как бы отношению свидетеля к событию, приносит нам действительное удовлетворение и счастье. Животные находят свое счастье в чувствах, человек – в разуме, а Бог – в духовном созерцании. Только для души, достигшей созерцательного состояния, мир становится действительно прекрасным. Для того, кто ничего не желает и не отождествляет себя ни с чем, бесконечные изменения природы представляют одну сплошную панораму красоты и величия.

В дхьяне, или размышлении, многое станет нам ясно. Мы слышим звук. Здесь, во-первых, имеется внешнее колебание, во-вторых, нервный импульс, который приносит его к сознанию, в-третьих, реакция со стороны сознания, вместе с которой появляется представление о предмете, послужившем внешней причиной этих различных изменений, от колебания воздуха до умственной реакции. Эти три процесса называются в йоге: сабда (звук), артха (значение) и джнана (знание). На языке физиологии они называются: колебание воздуха, движение в нервах и мозге и умственная реакция. В настоящее время эти три различных процесса настолько у нас смешались, что стали совершенно неразличимы. Действительно, мы не можем теперь воспринимать ни одной из этих причин; мы только видим следствие всех трех и называем его внешним предметом. Но так как всякое восприятие заключает в себе все эти три причины, то нет никакого основания думать, что мы ни при каких условиях не в состоянии различать их.

Посредством предварительных упражнений наше сознание укрепится и будет вполне подчинено нам, и мы приобретем способность тонкого восприятия. После этого следует перейти к упражнению сознания в медитации. Медитация должна иметь своим предметом сначала внешние явления, а затем постепенно подниматься ко все более и более тонким, пока не станет беспредметной. Сначала она должна быть направлена на восприятие внешних причин ощущений, потом – внутренних движений и затем – реакции сознания. Когда медитативное сосредоточение достигнет познавания внешних причин ощущений как таковых, практикующий приобретет способность видеть тонкоматериальные планы бытия, тонкие тела и формы. Достигнув способности воспринимать внутренние движения как таковые, сознание будет в состоянии управлять всеми умственными волнами в себе и в других даже раньше, чем эти волны преобразуются в физические силы. А когда йог сделается способным воспринимать умственную реакцию как таковую, он приобретет знание всего, так как любой физический предмет и любая мысль являются результатом этой реакции. Тогда он как бы увидит настоящие основания своего сознания и станет полным его властелином. Йог приобретет разные необычные способности, но если он соблазнится возможностью воспользоваться какой-нибудь из них в эгоистических целях, путь к дальнейшему совершенствованию будет для него закрыт. Таковы гибельные последствия погони за наслаждениями. Но если йог достаточно тверд, чтобы отказаться даже от использования этих чудесных способностей, он достигнет цели йоги – совершенного успокоения волн в океане сознания. Тогда величие его души, не затемненное никакими суетными желаниями сознания или тела, воссияет в полном блеске, и йог увидит наконец себя таким, каков он есть и каким был всегда, – всеведущим, бессмертным и вездесущим.

Самадхи свойственно любому человеку, более того, даже любому животному. От самого примитивного животного до самого высшего ангела – каждое живое существо рано или поздно должно прийти к этому состоянию, и тогда и только тогда ему станет доступна религия. А пока все это время что же мы делаем? Мы только стремимся к этому состоянию. Пока нет никакой разницы между нами и тем, кто не имеет никакой религии, потому что у нас не было личного духовного опыта. А если упражнения в сосредоточении не приведут нас к практике духовного познания, какая тогда от них польза? Упорно выполняемые, они наверняка приведут к желаемой цели, потому что каждая из традиционных ступеней к достижению самадхи строго обдумана, надлежащим образом разработана и составлена вполне научно. Когда же цель будет достигнута, прекратятся все несчастья, исчезнут все страдания, карма негативных поступков будет уничтожена и душа сделается свободной навеки.