ТЕМА № 11 ШОЛОХОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1905-1984)

Фотографии М. Шолохова различных лет.

Иллюстрации О. Верейского к роману «Тихий Дон».

Кинофрагменты художественного фильма режиссера Сергея Герасимова «Тихий Дон» («Мосфильм», 1957—1958 гг.).

1 Отзыв на один из самостоятельно прочитанных ранних рассказов М. Шолохова (из сборников «Лазоревая степь» или «Донские рассказы»).

2. Классное (домашнее) сочинение. (Приложение 1.)

3. Анализ эпизода — по выбору учащихся.

4. Для классов с углубленным изучением литературы — тезисный план одной из современных работ о М. Шолохове (см. «Советуем прочитать»).
Советуем прочитать

Литвинов В. Вокруг Шолохова. — М., 1991.

Макаров А., Макарова С. К истокам “Тихого дона”. — М., 1991.

Акимов В. От Блока до Солженицына. Судьбы русской литературы ХХ века. — СПб., 1993.

Жуков И. Рука судьбы: правда и ложь о М. Шолохове и А. Фадееве. — М., 1994.

Шолохов на изломе времени. Сб. статей. — М., 1995.

1. Прочитать (по выбору учащихся) один из рассказов сборника «Донские рассказы» или «Лазоревая степь».

2. Подготовить для выразительного чтения отрывки, которые произвели наибольшее впечатление, о психологии человека в ходе гражданской войны.

3. Охарактеризовать язык, стиль М. Шолохова в ранних рассказах (один-два по выбору учащихся).

4. Составить краткий обзор литературы о раннем периоде творчества М. Шолохова.

(Задания №№ 3-4 — индивидуальные.)

1. Жизнь и творчество М. Шолохова.

2. Сборники «Лазоревая степь» и «Донские рассказы»:

а) Выборочное чтение отрывков из рассказов.

б) Анализ и комментирование рассказов.

в) Характеристика языка Шолохова в ранних рассказах (особенности стиля).

3. Отношение М. Шолохова писателя к гражданской войне. Возможно сопоставление с произведениями «Разгром» А. Фадеева, «Белая гвардия» М. Булгакова; «Доктор Живаго» (глава «Рябина в сахаре») Б. Пастернака).
Домашнее задание

1. Прочитать 1—2 части книги «Тихий Дон».

Ответы на вопросы (свои суждения подтверждать примерами из текста):

— Какие традиции лежат в основе нравственного мира казаков?

— Каковы критерии оценки человека в казачьей среде?

— Как показана естественная жизнь крестьянства на Дону?

— Почему так подробно автор описывает «родословную» семьи Мелеховых?

2. Подготовить сообщение на тему «Значение пейзажа как своеобразного камертона повествования» (индивидуальное задание).

1. Вступительное слово об истории создания и публикации «Тихого Дона»

2. Комментированный анализ первых глав романа повести с ориентацией на вопросы домашнего задания.

Главный вывод: хутор Татарский, семья Мелеховых — центр, в котором сошлись события историй.

Семья — символ крепости народной жизни.

Мирный труд, продолжение рода, единение человека с природой — нравственные ориентиры М. Шолохова.

3. Сообщение на тему «Значение пейзажа как своеобразного камертона повествования».

1. Прочитать главы 5, 7, 8, 10, 12 третьей части романа, 3-ю, 4-ю главы — четвертой части.

2. Ответить на вопросы:

— С каким настроением казаки идут на войну?

— Как относятся Пантелей Прокофьевич и Григорий Мелеховы к кодексу казачьей чести?

— В чем сложность психологического состояния Григория Мелехова? Можно ли согласиться с мнением, что на войне Григорий стал бездушным человеком?

— Какие эпизоды свидетельствуют, что Григорий Мелехов оберегает свое человеческое достоинство?

— Анализ описания боя, в котором Мелехов спасает Степана Астахова. Почему Григорий спас Степана?

— К каким выводам приходит Григорий как человек, который «насмотрелся на войну»?


Урок 74

Ожесточение человека на войне. Первая мировая

война и народ в изображении Михаила Шолохова
Ход урока

1. Комментированный анализ глав с ориентацией на вопросы домашнего задания.

2. Прокомментировать слова Григория (часть 3, гл. 10): «Я, Петро, уморился душой... Будто под мельничными жерновами побывал, помяли они меня и выплюнули...»

3. Прокомментировать финал 4-й части романа о возвращении казаков с войны. Почему автор подчеркивает «... казаки не чуяли, что у порогов куреней караулят их большие беды, которые приходи лось переносить на пережитой войне».
Домашнее задание

1. Прочитать гл. 11, 12, 13, 28 пятой части, часть шестую романа.

2. Ответить на вопросы и выполнить задания:

— Докажите примерами из текста, что казаки войны не хотели.

— Найдите наиболее часто повторяющиеся слова, объясняющие нежелание казаков воевать.

— Докажите примерами из текста, что автор одинаково негативно относится и к прямолинейной жестокости Михаила Кошевого, и к садизму Митьки Коршунова.

— Проанализируйте (письменно) эпизод расстрела заложников на хуторе Татарском (гл. 24 шестой части романа).

— Почему, по мнению Шолохова, жестокость порождает только жестокость?

— Как характеризует М. Шолохов Григория и Чубатого в этом эпизоде? Выпишите соответствующие слова.

— Каково отношение Чубатого к людям?

— Можно ли согласиться с утверждением Чубатого: «Поганый он человек... Нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки»?

— Почему Чубатого «беспричинно боятся все лошади»?

— Как вы понимаете слова Григория: «Волчиное в тебе сердце, а может, и никакого нету, камушек заместо него заложенный»?

— Была ли схватка с австрийцами необходимостью?

— Прочитайте описание пленного. Мог ли он представлять опасность для казаков?

— Как ведет себя пленный? Как описывает его автор?

— Как казаки относятся к пленному?

— Как вы расцениваете поступок Чубатого? Почему в бою он мог бы убить этого австрийца, а после него — нет?

— Считаете ли вы, что Чубатый совершил преступление? Как относится к поступку Чубатого автор? Докажите примерами из текста.

— Почему Григорий готов убить Чубатого?

— Докажите, что реакция Григория — нормальная реакция человека, на глазах которого совершено хладнокровное убийство

— Сопоставьте данный фрагмент «Тихого Дона» с эпизодом о плененном французском барабанщике («Война и мир» Л. Толстого). В чем разница между двумя ситуациями?


Урок 75

Гуманизм Шолохова в изображении противоборствующих сторон на Дону.

Нравственная, а не классовая позиция автора
Ход урока

1. Урок целесообразно начать с индивидуального анализа эпизода — монолог автора о гибнущих сыновьях и их матерях. (Чтение письменных ответов, их анализ и комментарий,)

2. Целесообразны ли слова старика Чумакова (8-я гл.) в качестве эпиграфа к данному уроку: «Вы все свои люди и никак промеж собой не столкуетесь. Ну, мыслимое ли это дело: русские, православные люди сцепились между собой, и удержу нету... Пора кончать...»?

3. Докажите, что автору близка позиция Григория: «неправильный у жизни ход, и, может, и я в этом виноватый»; «мне, если направдок гутарить, ни те, ни эти не по совести».

4. Докажите примерами из текста, что позиция автора не политическая, не классовая, а нравственная.

5. Объясните, почему Григорий Мелехов покидает Красную Армию. Приведите примеры из текста.

Составить связный рассказ (с опорой на текст) о судьбе Григория Мелехова по плану:

Портрет Григория (кн. 1, ч. 1, гл. 1, 14, 17; ч. 2, гл. 10).

Природа, естественная жизнь и Григорий Мелехов (гл. 3).

Качества Мелехова как донского казака (кн. 1, ч. 1, гл. 5, 18).

Мелехов на военной службе (кн. 1, ч. 2, гл. 21; ч. 3, гл. 5, 10).

Сложность характера Григория (кн. 2, ч. 4, гл. 4; ч. 3, гл. 10).

Григорий Мелехов в ходе гражданской войны (кн. 2, ч. 5, гл. 12, 13, 30; кн. 3, ч. 6, гл. 20, 36).

«Преступление и «наказание» Григория Мелехова (кн. 3, ч. 6, гл. 63; кн. 4, ч. 7, гл. 29).

Почему именно со смертью Аксиньи (кн. 4, ч. 8, гл. 18) он понял, «что все кончено, что самое страшное, что только могло случиться в его жизни, — уже случилось»?

Проанализировать последние страницы романа (кн. 4, ч. 8, гл. 18). Можно ли говорить о моральном крахе Григория Мелехова?


Урок 76

Трагедия Григория Мелехова. «Казачий Гамлет»

Важно показать мастерство психологического анализа автора в исследовании сомнений и колебаний Мелехова, его глубоких противоречий.

2. В ходе урока необходимо последовательно проанализировать, ориентируясь на вопросы домашнего задания, развитие характера Григория Мелехова.

3. В процессе урока должен быть подготовлен развернутый план характеристики образа главного героя романа.

4. В конце урока учителю следует прокомментировать открытый финал романа как сознательную авторскую недосказанность дальнейшего пути Мелехова. Путь Мелехова — трагическая дорога потерь и ошибок русского человека ХХ века.

Подготовить выразительное чтение отрывков из романа о любви. Портрет, характер Аксиньи (кн. 1, ч. 1, гл. 3, 4, 12).

Зарождение и развитие «великой любви» Аксиньи и Григория (кн. 1, ч. 1, гл. 3; ч. 2, гл. 10).
Доклады «Женские образы в романе»

1. Дуняшка Мелехова (кн. 1, ч. 1, гл. 3, 4, 9).

2. Дарья Мелехова. Драматичность судьбы.

3. Материнская любовь Ильиничны.

4. Трагедия Натальи.


Урок 77.

Тема любви в романе «Тихий Дон». Женские образы в романе.

Целесообразно часть урока провести как урок-семинар (выслушать и прокомментировать доклады учащихся, подготовленные заранее).

1. Анализ образа Аксиньи с ориентировкой на вопросы домашнего за дания:

а) Как воссоздан образ Аксиньи?

б) На какие черты внешнего облика обращает внимание автор?

в) Осуждает ли, на ваш взгляд, автор свою любимую героиню?

2. Комментирование (с опорой на подготовленные дома отрывки романа) истории Аксиньи и Григория Мелехова. Трагический оттенок изображения любви.

3. Семинар «Женские образы романа» (доклады учащихся).
Домашнее задание

Подготовка к сочинению по роману М. Шолохова «Тихий Дон».

* * *

Предлагаем опорные тезисы для учителя при подготовке урока-лекции по анализу романа «Поднятая целина».

1. Конец ХХ века — время перечитать роман Шолохова, который освободился от идеологического слоя нескольких десятилетий.

2. Сопоставить статью Сталина “Год великого перелома” и роман. Из статьи: “Небывалый успех в деле сельскохозяйственного строительства”. Из письма Шолохова Сталину: “...Середняк уже раздавлен. Беднота голодает”, “...надо на густые решета взять всех... кто лицемерно вопит о союзе с середняком и одновременно душит этого середняка”.

3. 1930 год — обращение Шолохова к роману. Расхождение в оценках коллективизации у Сталина и правительства (“коренной переворот к новому”) и Шолохова (“скорблю душой”). Инакомыслие писателя (переписка Сталина и Шолохова).

4. Желание цензуры изъять главы о раскулачивании. Корректировка Шолоховым текста романа. Изменение названия “Потом и кровью” на “Поднятую целину”.

5. Отрицательная оценка романа в 30—40-е годы советской критикой (“потворствует кулацко-середняцким настроениям”, “затушевывание контрреволюционной сущности кулачества”, “ложно понятый народный образ”). Оценка романа западной критикой (“изображение жестокости сталинской коллективизации”, “роман двусмыслен. Автор не одобряет методы правительства”, “это не пропагандистский роман”).

6. Ключ к пониманию романа — сам текст. Два подхода к решению судеб крестьянства (Давыдов и местный секретарь райкома — оппозиционер).

7. Раскулаченный Тимофей Рваный: “Батраков не держал... Сами обрабатывали наделы”. Отсутствие в романе нравственных оправданий раскулачивания (собрание после раскулачивания, крестьяне не поддержали Давыдова).

8. Язык Шолохова в картинах раскулачивания (страдания Разметнова — ярость Нагульнова — дом Ушаковых — дом Титка).

9. Колхоз не ладится именно потому, что создан по приказу. Перегибы, отсутствие профессионализма (“план надо выполнять”, “дождь не дождь, а паши!”).

10. Бунт крестьян. Почему последнее слово за Половцевым? (хлеб был продан за границу для нужд индустриализации; смертный голод 1932—1933 гг.). Правда о голоде у Шолохова.

11. После статьи Сталина “Головокружение от успехов” в Гремячьем Логу изменилось не многое. Коллективизацию статья не отменила (оценка статьи Давыдовым, Нагульновым, Половцевым)

12. Сталин в романе. Отсутствие славословий и возвеличиваний. Сталин как рупор директив-указаний карательного характера.

13. Колхоз у Шолохова как романтически-утопическая мечта об объединении людей во имя счастливого коллективного труда. Герои романа — люди из истории России ХХ века. Шолохов дал голос всем слоям. Главная мысль: поражение из-за действующей системы, слепой исполнительности и жестокого бездушия. Фанатизм — враг человечества.

14. Нагульнов. Долгое время назывался бескорыстным бойцом революции (“путаник, но ведь страшно свой же!”). Современная оценка резко противоположна жестокий экстремист, фанатик, который может во имя идеи оговорить и свершить самосуд. Колхоз превратился в поле битвы, но когда наган не уместен, нужен работник. Шолохов показывает, что Нагульнов становится лишним. Жить без “боя” ему скучно. Автор не приукрасил Нагульнова, герой сам — жертва идеи. У него нет ни детей, ни семьи, хуторяне его сторонятся, товарищи считают чудаком, единственная “родственная душа” — дед Щукарь.

15. Разметнов. Легковесный человек у власти, неспособный устраивать другую жизнь. Тоже не работник, хозяйство с молодости вести не мог. Даже Нагульнов осуждает его за болтовню и безделье.

16. Давыдов. Тонкий начальный авторский портрет героя (“татуировка по пьяному делу”, до 30-ти лет неженат — “была кроличья любовь” и т. д.). Почему так “срамит” положительного героя Шолохов? Непрофессионализм в крестьянском деле. Почему таких партия направляла в деревню? Идея Давыдова. Отметим, что Лушка Давыдову и Нагульнову “предпочла кулацкого сына”, развенчав “мужицкую мощь” мужа и любовника.

17. Смерть героев совсем не героическая. Так автор вынес им приговор. Но затем следует знаменитое признание в любви (“…вот и отпели соловьи...”). “Героев своих надо любить”, — учил Михаил Булгаков.

18. Кто в романе истинный хозяин? Не Давыдов и не Нагульнов. Это Майданников, это “вредитель” Островнов. Это Титок Бородин, который обзавелся всем сам, за что и пострадал. Он пользуется особым вниманием Шолохова. У него есть деловая рабочая хватка. То, что отобрали у кулаков и раздали бедным, не сделало последних работниками. Поэтому «двинули» на разгром середняка, но вновь хлеба не прибавилось. Не так дело делается — мысль автора о земле.

19. В романе дана точка отсчета абсолютного бесправия личности, всех социальных групп и даже целых классов перед самодурной, тоталитарной системой. Раскулачивание и коллективизация — акции, вне норм морали и права. “Поднятая целина” — роман о том, как ломали и укрощали работника и хозяина в России.

20. Шолохов подробно показывает, как Островнова власть превратила из хозяина во “вредителя”. История Островнова: как человек вступил в конфликт с системой. Он скорее заложник, чем пособник Половцева. И мать заморил он от страха. Хозяйское нутро почти не дает ему и “вредительствовать” (“болел он душой, одно временно строя и разрушая, обобществляя хуторское хозяйство”).

21. В колхозе люди не видят смысла выкладываться (“не наше, колхозное”). Лень, небрежность, бесхозяйственность — в центре второй книги. План — любой ценой. Бюрократизм и бумаготворчество — новые “идеи” системы.

22. “Тихий Дон” нельзя представить без песен, в “Поднятой целине” казаки словно голоса растеряли. В центре — жестокость, беспредел.
Художественное своеобразие романа «Поднятая целина».

Язык произведения

1. Мастерство Шолохова в обрисовке образов главных героев (Давыдов, Нагульнов, Разметнов, Щукарь, Лушка, Половцев).

2. Своеобразие человеческих индивидуальностей в романе (Варя, Островнов, Майданников и др.).

3. Лирическое начало в романе. Роль картин природы в композиции романа. Своеобразный юмор автора. Диалектизмы и народные речения в языке персонажей и автора.

Опираясь на раздел «Советуем прочитать», учителю важно сориентировать учащихся, помочь в подготовке материалов к конференции.

В ходе конференции записывается тематика исследовательских работ, основная мысль доклада.

1. Рецензии и отзывы на самостоятельно прочитанные произведения.

2. Сочинения. (Приложение № 1.)

3. Письменные работы на уроках русского языка и развития речи. (Приложение № 2, часть II, текст 17.)

Оттепель: 1953—1956. Страницы русской советской литературы. / Сост. С. Чуприн. М., 1989.

После ХХ съезда КПСС, который разоблачил культ личности Сталина, время потребовало глубокого обновления. По-новому «училась дышать» и русская литература. В жизнь вступило новое поколение интеллигенции — «шестидесятники», программой к действию которых стала идея изменения общества и культуры. Пошатнулся миф о едином методе советской литературы — социалистическом реализме. Оказалось, что были не забыты традиции «серебряного века», что в литературе оставался модернизм. Новая русская литература стала появляться в журналах «Новый мир» (гл. редактор А. Твардовский) и «Юность» (гл. редактор В. Катаев). Вдруг «открылись» Н. Гумилев, В. Брюсов, А. Белый, Ф. Сологуб, И. Северянин, К. Бальмонт, О. Мандельштам, А. Ахматова, А. Платонов, М. Цветаева, Б. Пастернак, М. Волошин. Символом наступивших перемен в стране стал новый московский театр «Современник». Он был взлелеян эпохой надежд. Основой репертуара стала современная отечественная драматургия (В. Розов «В поисках радости», «Неравный бой», «В добрый час», А. Арбузов «Иркутская история», Л. Зорин «Варшавская мелодия», А. Володин «Старшая сестра», «Пять вечеров»). Движение к правде, глубокое проникновение в душу человека отмечало пьесы этих авторов.

В поэзию буквально «ворвались» новые имена — А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Е. Евтушенко, Б. Окуджава, Е. Винокуров. Заговорили во весь голос долго молчавшие Н. Заболоцкий, Л. Мартынов, Н. Асеев, М. Светлов, Я. Смеляков. Появилась Возможность по-новому осмыслить события Великой Отечественной войны. Утверждалась правда обыкновенного рядового, которая была несправедливо окрещена критикой как «окопная правда». Действительно, война в произведениях «поколения лейтенантов» В. Астафьева, Г. Бакланова, К. Воробьева, В. Быкова заключалась не в подвигах, а в каждодневном тяжком труде. Писателей интересовал процесс становления характера в трагических обстоятельствах войны. Исповедальная интонация, нравственное осмысление событий стали главными в книгах о войне. Отметим и уникальное документальное повествование С. Смирнова «Брестская крепость». Самое объемное творение о войне — трилогия-эпопея К. Симонова «Живые и мертвые». Но безуспешно пытался опубликовать «Жизнь и судьбу» В. Гроссман. Книга была окончательно арестована, время ее выхода в свет наступило лишь в конце 1980-х годов. Так новая эпоха и воодушевляла, и выкручивала руки.

Особое звучание в период «оттепели» приобрела проблема идеалов молодежи. В так называемой «молодежной прозе» появились новые герои — старшеклассники, студенты, молодые специалисты. Творения В. Аксенова «Звездный билет», «Коллеги», «Затоваренная бочкотара», А. Гладилина «Хроника времен Виктора Подгурского», В. Тендрякова «Про Клаву Иванову», А. Рекемчука «Молодо-зелено» были по-современному романтичны, исповедальны, раскованны.

Начало 1960-х годов — расцвет лирической прозы: рассказы и очерки К. Паустовского, «Голубое и зеленое» Ю. Казакова, «дневные звезды» О. Берггольц, «Владимирские проселки», «Капля росы» В. Солоухина. В лирической прозе главное не сюжет, а чувства героев. Художники стремились запечатлеть. Мимолетные эмоции, тончайшие нюансы состояния природы и души человека. Юрий Казаков предвосхитил многие темы советской литературы, внутренний мир его героев называли «вневременным».

В годы «оттепели» удалось опубликовать произведения «Не хлебом единым» В. Дудинцева в 1956 г. и «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына в 1962 г. Эти книги критически освещали действительность и отличались независимостью от норм соцреализма. Критика обвинила этих авторов в очернении прошлого и утрате социальных перспектив. Рассказ А. Солженицына, возможно, самое большое достижение прозы «оттепели». Он сыграл огромную роль в раз витии нашей литературы. Сам факт публикации рассказа вселял многие надежды. Не случайно «Один день Ивана Денисовича» называли «литературным чудом». Но в это же время была инициирована трагическая травля Б. Пастернака за роман «Доктор Живаго» и за присуждение автору Нобелевской премии. В 1958 г. власти вынудили Пастернака отказаться от премии. Действительно, такому роману не было места в советской литературе. Пастернак утверждал, что свобода личности, любовь и милосердие значительнее революции. Судьба человека выше любой идеи. Автор посмел оценить революцию лишь нравственными мерками.

Нормативная эстетика социалистического реализма была препятствием на пути к читателю многих талантливых произведений. По-прежнему запрещенных тем касаться было нельзя. «Один день Ивана Денисовича» так и остался первой и единственной ласточкой. Не смогли выйти в свет «Колымские рассказы» В. Шаламова, «Реквием» А. Ахматовой, «Новое назначение» А. Бека. Но нельзя не отметить частные попытки пробиться через каноны соцреализма. События гражданской войны с позиций высокой нравственности были оценены в произведениях П. Нилина «Жестокость» и «Испытательный срок». По-новому прозвучала проблема истинного гуманизма в повести С. Залыгина «На Иртыше». Он один из первых заговорил о коллективизации и раскулачивании правдиво. В лучших произведениях того периода нарастал интерес к внутреннему миру, душе человека из народа. Попытка показать русский национальный характер предпринята в «Матренином дворе» А. Солженицына, в тетралогии «Пряслины» Ф. Абрамова. Одно из самых ярких достижений — рассказы В. Шукшина. Его «чудики» идут вслед за «Василием Теркиным» А. Твардовского. Они чисты душой, наивны и доверчивы, на них, в сущности, все и держится.

С середины 1960-х годов стало очевидно, что «оттепель» начинает «замерзать». Усилился административный контроль за культурной жизнью. Многие книги вновь стали «потаенными» (в частности, «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом» А. Солженицына, «Все течет» В. Гроссмана). Русское зарубежье — по-прежнему вне круга чтения советского народа. «Оттепель» закончилась судебными процессами над «инакомыслящими» писателями — А. Синявским и Ю. Даниэлем, И. Бродским. С конца 1960-х годов само упоминание об «оттепели» стало вычеркиваться из художественных произведений. Одних авторов выдворяли из страны, других — из творческих союзов, третьих — высылали под негласный надзор. Но огонь русской литературы был неугасим. В конце 60-х мы узнали имя одного из лучших драматургов ХХ века — А. Вампилова. Загадка его пьес, его художественного мира до сих пор не разгадана. В каждой пьесе Вампилова обыденные обстоятельства могут обернуться чудом, а заурядная бытовая ситуация обобщает социальные коллизии времени («Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске», «Прощание в июле»).

Период 1970—1980-х годов характеризуется преобладанием традиционной поэзии — творчество Ю. Друниной, А. Тарковского, Л. Мартынова, Б. Чичибабина, К. Ваншенкина, Н. Рубцова, С. Викулова. Не смолкли голоса шестидесятников — Б. Ахмадулиной, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского. В 1990-х годах прозвучали имена поэтов-модернистов Д. Пригова, Т. Кибирова, И. Иртеньева, Вл. Вишневского. Ведущими стали жанры лирики; поэмы в 90-х годах встречаются все реже. Современная поэзия — вся в поиске, в движении. Но вакансия «первого русского поэта», освободившаяся после смерти А. Ахматовой, пока остается свободной.

Понятие «застой» (в политике и экономике) к литературе не применимо, действительно, в 1970-е годы процветала и «секретарская», и «производственная» литература, но ей противостояли книги открыто гуманистической тенденции, признававшие высшей ценностью не только дела человека, но и богатство его внутреннего мира. Упомянем имена В. Солоухина, Ю. Трифовова, В. Астафьева, В. Тендрякова, Ч. Айтматова и других. Из «городских писателей» выделим Владимира Крупина, Георгия Семенова, Леонида Бородина, Юрия Полякова, Михаила Кураева. Среди молодых отметим Михаила Шишкина. Его произведение «Урок каллиграфии» (Знамя, № 1, 93) светится отраженным светом русской классики ХIХ века. Полет фразы автора, ее легкость и особое изящество преображают «скорбную» плоть произведения. «Слепой музыкант» (Знамя, № 1, 94) — произведение более слабое, из серии «вторых», но оно укрепило мнение, что в литературу вошел хороший писатель, В 1994 г. на премию Букера была выдвинута работа Шишкина «Всех ожидает одна ночь» (Знамя, № 7—8, 93).

Особое место принадлежит женской прозе, которая не нуждается ни в каких скидках. Думается, что женскую прозу от всей прочей отличает то же, что отличает настоящую женщину от особей женского пола: наличие некоей тайны, которую невозможно разгадать, а тем более логически объяснить. Выходит сборник «Новой женской прозы» (выделим книгу 1990 г. «Не помнящая зла», в котором печатаются Т. Толстая и В. Токарева, В. Нарбикова и Л. Петрушевская). Вышла новая повесть Галины Щербаковой «Ёкалэмэнэ» (1994), которая «погружена» в вязкую материю быта, лишенного духовного содержания. В центре юная героиня, язвительная, желчная, яростная, пронизанная смятением, ощущением нравственной безопорности нынешней жизни, где ложны наставники, ложны кумиры, где прежние идеалы рушатся, а новые столь же сомнительны. Появилась целая плеяда молодых блестящих писательниц: Светлана Василенко, Нина Горланова, Ирина Полянская, Марина Палей. Как писательницы они сформировались в период, когда уже «можно быть женщиной» и рефлексировать по поводу того, что твои обязанности в мире не соответствуют твоим правам. Это явление нового литературного пласта, созданного по законам женского мироощущения художественными средствами, доступными только женщине.

Эротическое, болезненно-чуткое восприятие мира характерно для завораживающих текстов Ларисы Ванеевой, страницы ее книги «Из куба» словно наэлектризованы — осторожно! Произведения Валерии Нарбиковой густо напоены эротикой. Искусство и любовь — основа всех основ писательницы. Светлана Василенко — едва ли не единственная из нашей «женской литературы» — оторвалась от своих героинь, она пишет не «изнутри, а извне», что придает ее прозе редкостную и притягательную силу. В ее «Звонком имени» возносит и убивает сам бог Эрос. Виктория Токарева собрала свои лучшие произведения в сборник «Коррида» (1993). Это порой грустные, порой едкие, порой душещипательные житейские истории. Героини Токаревой — каждая в силу своего характера, жизненных сил, таланта — участвуют в своей «корриде», где в роли быка выступает судьба. И в этой борьбе в полной мере раскрываются неведомые до поры россыпи богатств женской натуры. «Коррида» — это не шутка, это серьезно. Тореадор, вне сомнения, — женщина. Бык — соответственно — мужчина. Красная тряпка — настоящая человеческая любовь, ибо героини Токаревой в этом смысле старомодны. Им не требуется, как женщинам прошлого века, долгих, мучительных размышлений. Но любовь необходима, причем желательно «с первого взгляда» и всепоглощающая. Взаимопонимание — на всю оставшуюся жизнь и желательно без лишних слов.

Есть героизм одного, одномоментного поступка, но есть и не менее необходимый для мирного существования героизм будничной жизни. Этот «героизм» и показывает Токарева в произведениях «Пять фигур на постаменте», «Паша и Павлуша», «Сказать не сказать», «Инфузория-туфелька», «Первая попытка» и других. Классический рассказ Токаревой «День без вранья» — про то, как в наших условиях («время такое») невероятно сложно прожить хотя бы сутки с утра до вечера, ни разу не солгав ни дома, ни на работе, перед самим собой. На это требуется душа повышенной активности — для нее мало следовать извечным канонам «не укради», «не убий», «не возжелай жены ближнего своего», — такой активности мало помогают и различные идейные воззрения, для нее нужна личная совесть, душа без лени, способная довести высокий принцип до повседневности, до деликатности. О «личной совести» практически все произведения Виктории Токаревой.

Выделим образец нетрадиционной драматургии Нины Садур. У автора сложная художественная ткань пьесы, но если в нее проникнуть, то там можно обнаружить и загадку, и тревогу, и боль, и любовь, и юмор. В пьесах «Чудная баба», «Ехай», «Панночка», «Нос», «Заря взойдет» органично сочетаются смелый вымысел и бытовая достоверность, нежная лирика и гротеск на уровне скандала, мистики и трезвого реализма. Интерес Садур прежде всего обращен к внутреннему миру тех, кого мы раньше называли «простыми людьми», в их обыденных судьбах она видит драматизм, в характерах — сложность, в душах — боль и смятение. В ее пьесах — души, изломанные, изуродованные недобротой, равнодушием близких, недолгой любовью возлюбленных. Пьеса «Замерзли» — о душах без любви, сострадания и тепла. Это жертвы, которые потом превратятся в мучителей. Испытав боль, они стараются причинить ее другим. И вот вырастают «волки», не способные на чуткость и нежность, «выгрызающие любовь». «Люди-волки» появляются и в пьесе «Лунные волки». Они прозрачны и бестелесны. Пробежит через твою судьбу «волк», вроде бы такого не заметил, а откуда ни возьмись — ранка в судьбе, рубец на теле.

Пьесы Садур совершенно неординарны, нетрадиционны, непохожи на другие. Она выдумала новый жанр «пьесы-малютки», который удачно обогатил вашу драматургию. Самая известная пьеса писательницы «Чудная баба» широко идет в отечественном театре и уже переведена на многие языки. Слияние «мелкого быта» с планетарной символикой отличает это значительное произведение современной литературы. В 90-е годы Нина Садур обратилась к прозе. Повесть «Сад» (Знамя, № 8, 94) погружение в поток сознания (текст, словно одна изысканная, непрерывная фраза). В повести зимний сад. Как и всякий ухоженный сад, он населен цветами, но несколько в ином свете. Золотой, синий цвет у автора — знак и добра, и зла, и разума и любви, и ярости, и алчности. Зеленое, черное, дымное у Садур ассоциируется в произведении только с отрицательной оценкой.

И «на сладкое» — женская проза Людмилы Петрушевской. Он начинала как автор удивительных пьес (смесь буффонады с трагическим финалом). Критик А. Михайлов отмечал: «Откуда она знает, да еще с такими подробностями, как мужики пьют на троих? Откуда она знает всю подноготную твоих друзей и знакомых, их жен и любовниц, тещ и свекровей ... тебя самого, наконец?» За частным случаем у Петрушевской всегда «слышался» нерв времени. По ее «мелочам жизни», выхваченным из жизни обойденных, обкраденных и ущемленных героев, можно судить об остроте проблем, с которыми столкнулось наше общество. Ныне Петрушевская увенчана многочисленными премиями. Она — лауреат Международной премии Пушкина (1992); лауреат премии Букера за повесть «Время ночь» (1992). В 1992 г. на «Воинском биеналле» ее «Темная комната» с большим успехом представляла «новую драму России». В 1993 г. на премию Букера было выдвинуто ее произведение «Ну, мама, ну» (Новый мир, № 8, 93).

В 1993 г. Петрушевская составила книгу «По дороге бога Эроса «Короткая проза» писательницы поначалу произвела странное впечатление. Ее называли «чернухой», так же как и пьесы. У нее действительно много «простой человеческой грязи», «мрака и запустения». В рассказах персонажи спиваются, сходят с ума, кончают с собой и умирают в муках. У Петрушевской много героев, у которых, грубо говоря, «крыша поехала». Психбольница, транквилизаторы, «психоперевозка» — явления почти обыденные. Но из песни слов не выкинешь. В героях она видит все сразу, одномоментно: и чистоту, и грязь, и радость, и отчаяние, и боль, и наслаждение, и ненависть, и любовь, и жизнь, и смерть, наконец.

У Петрушевской быт сгущен, превращен в абсолют, люди мечутся в этом плену или молчаливо и покорно несут его бремя. Иные сцены семейной жизни могут напугать больше, чем описания сталинских лагерей. Ибо когда еще было сказано; враги народа ближние его. И эта истина Ветхого Завета наполняется у Петрушевской плотью и кровью нашей обыденной жизни. «Мои герои, — размышляет писательница, — каждый сам по себе человек со своей историей и жизнью своего рода, каждый со своим космосом, каждый достоин жизни, достоин любви...» Но у нее мало радостных людей, счастливых семей и веселых женщин. Вообще, женские образы у Петрушевской преобладают. Они, как правило, задавлены житейскими невзгодами, лишены какой-либо поддержки, им не на кого надеяться, кроме себя. Норма существования ее персонажей — приземленность, обыденность, бездуховность, цинизм. Проблемы — самые больные, с высоким социальным накалом. При скрупулезном анализе повседневности всегда видна абсурдная девальвация родственных чувств.

Процесс восприятия произведений Петрушевской, по мнению критика Р. Тименчика, — это испытание зрителя на любовь к ближнему. «А теперь ты можешь возлюбить ближнего как самого себя?.. А самого себя после всего виденного ты еще способен любить?..» Отметим и высокий художественный уровень мастерства писательницы. Ее язык сгущен до уровня литературного феномена. Она «дала язык безъязыковой улице». На основе тончайшей наблюдательности и острого слуха Петрушевская сотворила целый безбрежный лингвистический континент со своим (или с нашим?) словарем.
Дать полный обзор прозы 70—90-х годов, не превратив его в простое библиографическое перечисление, достаточно сложно. Тем более, что линия «застой — перестройка — постперестроечные процессы конца ХХ века» извилиста и не до конца осмыслена. Пока можно лишь выделить основные темы и направления в литературе, некоторые лучшие произведения и их авторов.

Как ни странно, о Великой Отечественной войне настоящей правды до сих пор не сказано. Зазвучало даже определение «неизвестная война». Писатели «поколения лейтенантов» возродили достоверность, подлинность описаний и характеров. Без «окопной правды» нельзя, наверное, подступиться к теме «Война и мир» (1941—1945 гг.). Все меньше авторы заняты описанием сражений и наступлений. В центре большинства книг — психология поведения человека на войне. Таковы «Сашка» В. Кондратьева, «Живи и помни» В. Распутина, «А зори здесь тихие...» Б. Васильева, «Навеки — девятнадцатилетние» Г. Бакланова и др.