Карпова Ю.А. Некоторые исторические предпосылки современной языковой ситуации в Валенсии

Карпова Ю.А.

Некоторые исторические предпосылки современной языковой ситуации в Валенсии.

Одну из теорий происхождения диалектов каталанского, которую можно назвать «теорией субстрата», выдвинул в 50 гг. прошлого века Мануэль Санчис Гуарнер¹. Он говорит, что восточные каталанские территории до завоевания римлян занимали индоевропейские племена (кельты), а западные принадлежали баскам и иберам, что и послужило причиной появления двух диалектных ветвей. Не менее уважаемый историк языка Антони Бадия и Маргарит выдвинул другую теорию, в которой он опирается не только на дороманский субстрат, но и на характер романизациим и арабских завоеваний². Cуществует еще ряд теорий, стремящихся пролить свет на эту проблему, однако ни одна из них не является полностью исчерпывающей, а вопрос о первопричинах появления диалектов каталанского языка является открытым до настоящего времени.

Валенсийский диалект (el valencià / catalá meridional) относится к группе западных диалектов каталанского языка и имеет распространение приблизительно на 75% территории валенсийских земель, что соответствует приблизительно 87% населения. Оставшая часть населения является испаноязычной. Однако, валенсийский продолжает оставаться языком бытового общения в деревнях и сельской местности, тогда как в крупных городах (Валенсии, Аликанте) подавляющее большинство населения, отдает предпочтение кастильскому, что связано отчасти с более низким социальным статусом валенсийского. В свете подобного положения вещей, по меньшей мере странным кажется спор, который уже несколько десятков лет ведется в научных кругах Валенсии, а также за их пределами: является ли валенсийкий самостоятельным языком? К сожалению, в данном вопросе слишком очевидна политическая, подоплека, в то время как с лингвистической точки зрения ответ очевиден: валенсийский является диалектом каталанского языка.

Cтремительная испанизация валенсийского общества не может не беспокоить валенсийцев, патриотов своего языка и культуры, которые на протяжении многих веков осознавали себя самостоятельным и самобытным народом, и уже в средние века обладали национальным и языковым самосознание. Так Франсеск Эйщименес писал: «Пожелал Господь наш, чтобы валенсийский народ стал особым, избранным среди прочих народов Испании…»³. Среди валенсийских писателей уже в XV веке появляется тенденция называть свой язык «валенсийским». Неверно, однако, считать это признаком языкового разделения и существования «валенсийского языка», отличного от каталонского. Язык валенсийской литературы, а также язык документов мало отличался от того, который встречается в художественной литературе и документации Принципата. Этого нельзя сказать о языке разговорном, который неизбежно претерпевал изменения, под влиянием арабского или кастильского. Об этом пишет Жуан Фустер: «Именно живой разговорный язык отличался от письменного языка Канцелярии. Региональные валенсийские особенности языка сводились к немногочисленным арабским заимствованиям, а также к первым кастильянизмам, которые начинали отравлять наш язык»⁴. В литературном языке эти изменения отражены в произведениях, которые относят к «сатирическому валенсийскому кансьонеро», поскольку писатели этой группы старались максимально приблизить свой язык к разговорному. Однако, термин «llengua valenciana» вводят в употребление писатели – аристократы, принадлежащие к противоположному литературному направлению, которое принято называть «валенсийской прозой». Так, Микел Перес пишет, что переводит «de llatí a valenciana llengua»; Льюис де Фенольет переводит «Història d’Alexandre» с тосканского «en la present llengua valenciana transferida»; Бернарди Вальманья – переводит «Càrcer d’amor» en estil de valenciana prosa» ⁵.

Объективно возникновение определения «валенсийский язык» скорее связано с тем, что средневековая Каталония была разрознена на множество графств и земель, но язык был единым. И в период возвышения Валенсии (XIV-XV вв.) на фоне общего упадка, закономерно, что определение «валенсийский» закрепляется и за языком. Необходимо отметить, что термин «валенсийский язык» в данном случае весьма формален, более того он прекрасно сосуществовал с определением «каталонский», а в нелитературных документах язык чаще всего обозначался как «pla» или «romanç».

_____________________

Кирпичников Р.Д.

Некоторые особенности аналитических конструкций с глаголами движения в «Поэме о Cвятой Ории» Гонсало де Берсео

Гонсало де Берсео (1198-1264?) был первым испанским поэтом-клириком, чье имя дошло до нас. Берсео получил образование в монастыре сан Мильян, был священником в 1237 году. Несомненно, что он обладал высокой культурой и обширными знаниями в античной риторике, что отражается в его произведениях. Очень вероятно, что занятия в монастыре Сан Мильян были дополнены несколькими годами посещения Estudios Generales de Palencia, где он мог изучать arte de clerencia (искусство изложения духовных произведений). В этом новом стиле (arte) он и составлял свои произведения, монорифмированные четверостишия, состоящие из 14 слогов, разделенных цезурой на два isostiquio.

Все поэмы Берсео религиозны по содержанию и нарративны по характеру, хотя в них и присутствуют в изобилии черты лирики и драматические элементы. Одним из самых значительных произведений Берсео считается агиографическая (житие святых) “Poema de Santa Oria”. В основе поэмы, написанной в XIII веке, лежит жизнеописание Святой Ории, осуществленное монахом Мунио (Munio). Подробнее см. [Uria Maqua 1981; 143].

«В стихах (Берсео), как отмечает В.П. Григорьев − обилие сравнительных конструкций, часты преувеличения, повторения одной и той же мысли, что сближает их с устной поэзией, где это, однако, объясняется принципиально устным характером передачи поэтического сообщения. …Любое незнакомое слово у Берсео, если он сам не объяснил его, легко понять по контексту, по предшествующим и последующим словам. Используя его собственные слова, главное для Берсео − передать содержание, рассказать на местном языке о чудесах богородицы» [Григорьев 1975: 40]. Одним из показателей динамизма, присущего разговорной речи, является присутствие в поэме большого количества глаголов движения (ГД), которые во всех произведениях староиспанской литературы занимают существенное место при экспликации предикативности [Кирпичников 1999:24].

Ранее мы обращались к анализу отдельных форм в «Поэме о святой Ории»в связи с проблемой их метафоризации [Кирпичников 2001: 141-143]. Ср. пример с ГД arribar (CLV) – «приплывать» → «приходить». В поэме нами отмечено 104 случая употребления ГД как в аналитической, так и синтетической форме. По частоте употребления они распределяются от ГД venir – 22 случая, из них 10 раз в аналитических моделях: ser + Participio …entiendo bien que era por la fija venido CLXVIII… “она ясно поняла, что он (господь) пришел за дочерью” (пер. наш) до ГД arribar, volar, caer, passar, tra(n)sponerse, mover(se), aducir (llevar), которые встречаются по одному разу.

Ярким примером, указывающим на частотность функционирования ГД в поэме Берсео является катрен CI каждая строка которого оканчивается ГД venir, partirse, andar, aducir (llevar): Las tres mártiressanctas que con ella vinieron / en ninguna sazón della non se partieron, / siempre fueron con ella, con ella anduvieron / fasta que a su casa misma la aduxiero: “Три святые мученицы, которые пришли с ней /не отходили от нее ни на шаг, /все время были с ней, шли с ней /до самого дома ее довели”.

Ср. также примеры моделей с модальными глаголами: querer + infinitivо: …como omne que quiere en carrera entrar (CLXII)… так как все, кто хочет отправиться в путь… (CLXII), которой в современном испанском языке обычно соответствует ponerse en camino [Uria Maqua y Isabel 1981:129]; poder +infinitivo: e cuidava que nunca allá podrié tornar…(CXLVIII) “и думала о том, что никогда туда не вернется”; здесь же каузативные модели hacer+infinitivo: fazétmelo entrar… (CCI) “заставить меня понять это” (ГД entrar в значении verbo reflexivo “comprender”).

Одним из примеров использования ГД volar является аналитическая инхоативная конструкция comenzar de + infinitivo: Moviósse la palombra, començó de volar… (XLIV) “Двинулась (в путь) (голубка), полетела”, о структурных особенностях которой (способность к отражению ситуации двумя глаголами, как глубоко структурной черте староиспанского языка) см. [Зеликов 2005: 11].

Как показывают приведенные примеры, роль ГД в «Поэме о Святой Ории» как нарративных и экспрессивных ресурсов стиля Гонсало де Берсео является весьма значительной.

Литература

1. Григорьев В.П. Становление языка испанской национальной литературы. Л., 1975.

2. Зеликов М.В. Основные вопросы когнитивной грамматики в контексте проблем традиционного языкознания / Пелевинские чтения-2005. Межвуз. сб. научн. тр. Калининград. Изд-во РГУ им. И. Канта 2005. С. 11-22.

3. Кирпичников Р.Д. Аналитизм испанского глагола: развитие специальных конструкций с глаголами движения. Автореферат дисс. – СПб, 1999.

4. Кирпичников Р.Д. SERTA ROMANICA. Межвузовский сборник. СПб., 2001. С. 140-143.

5. Uria Maqua y Isabel Aparato crítico del “Poema de Santa Oria”. Madrid, 1981.

жүктеу/скачать 0.97 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: