Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

1. 
   Интернет-сайт Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов», www.asv.org.ru
   

Невинномысский институт экономики, управления и права, г. Невинномысск, Россия

Первые свидетельства о наличии признаков конкурсных отношений мы обнаруживаем в «Русской Правде». Анализируя статью 69, регулирующую порядок распределения имущества должника между различного рода кредиторами (по Карамзинсконму списку), Г.Ф. Шершеневич делает следующие выводы: «В то время, как при невозможности уплатить одному кредитору должник обязан был отработать свой долг или поступить к нему в рабство, при стечении зрителей его продавали на торгу и вырученная сумма распределялась между кредиторами пропорционально их требованиям...».

В судебнике Ивана 3 (1497) предусматривалось, что должник мог быть выдан кредитору «головою на продажу». «Под выдачей головою на продажу надо разуметь предоставление должника воле кредитора. Кредитор мог или взять его к себе во двор в качестве раба или продать его. В случае наличности многих кредиторов, если ни один из них не брал к себе неоплатного должника на условиях удовлетворения остальных, должник продавался на торгу, а кредиторы удовлетворялись из вырученной суммы».

Таким образом, на раннем этапе развития экономических отношений, носящих еще примитивный характер, должник отвечал перед кредиторами не имуществом, а лично: должника могли продать в рабство, убить, разделив тело между кредиторами.

Настоятельная потребность в урегулировании отношений по поводу неплатежеспособности должника возникла с развитием товарно-денежных отношений. «Только развитое кредитное хозяйство может вызвать потребность в создании тех норм материального и процессуального права, которые в своей совокупности образуют конкурсное право в современном его значении, т. е. совокупность юридических норм, разрешающих стечение требований на имущество, недостаточное для полного их удовлетворения».

Интенсивное развитие экономических отношений требовало все более и более совершенных правил, обеспечивающих относительно справедливое распределение имущества должника между его кредиторами. Постепенно сформировалось конкурсное право как система норм, регулирующих права и обязанности должника, его кредиторов и третьих лиц в случае недостаточности имущества для удовлетворения требований всех кредиторов. Центр тяжести правового регулирования отношений, связанных с несостоятельностью, переместился с вопросов наказания несостоятельного должника на проблему локализации неблагоприятных имущественных последствий несостоятельности. Сбалансированное распределение потерь между всеми участниками конкурсных отношений стало являться определяющим элементом современных систем регулирования несостоятельности.

Однако и на сегодняшний день еще не найдена оптимальная формула банкротства, которая бы отвечала интересам всех участников конкурсных отношений. В чем же трудности правового регулирования отношений по поводу несостоятельности должника?

Задача правового регулирования конкурсных отношений в первую очередь осложняется тем, что законодателю нужно «уравнять» в правах неравных в своем правовом положении кредиторов, в частности, кредиторов с обеспеченными и необеспеченными требованиями. По своей сложности эта задача трудно выполнима. «Самые испытанные указания практики, самые глубокие исследования теории не в состоянии устранить в области банкротства трудности, которые коренятся в самой природе этого института. Все теряют при конкурсе».

Наиболее точно конкурсные отношения характеризует Г.Ф. Шершеневич: «Задача конкурсного процесса ... заключается в равномерном распределении между всеми кредиторами ценности, которую представляет имущество несостоятельного должника, ввиду вероятной недостаточности этого имущества для полного удовлетворения всех требований. Но такая цель может быть достигнута в том только случае, если все имущество должника будет распределено между всеми его кредиторами. Это положение, в свою очередь, предполагает, что ни один кредитор не предупредит другого в удовлетворении принадлежащих ему прав. Устранение случайных преимуществ одних кредиторов составляет главное превосходство конкурсного процесса перед общим исполнительным порядком... Ввиду этого все имущество должника, из каких бы частей оно ни состояло, представляет единый, нераздельный объект удовлетворения его кредиторов. Вследствие такого юридического результата и самой цели конкурса кредиторы только в нем могут найти осуществление принадлежащих им прав. Следовательно, со времени объявления несостоятельности кредиторы лишаются возможности отдельно осуществлять свои права посредством взыскания каждым из них в общем исполнительном порядке».

В приведенной характеристике конкурсных отношений не только четко определены цели конкурсного процесса, но и обозначен порядок осуществления кредиторами своих прав в условиях несостоятельности должника.

Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, г. Н. Новгород, Россия

e-mail: anastasiy-domnina@yandex.ru
Современная Россия выбрала путь прогрессивного развития общества, всех сфер его жизнедеятельности, в том числе правовой. Осуществление процессов демократической трансформации общества, эффективная реализация закрепленных в Конституции целей развития России, становление новой политико-правовой системы, гражданского общества и правового государства предполагают значительную работу по повышению уровня профессионального правосознания и правовой культуры населения нашей страны [1, c. 60].

Повышение уровня правовой культуры и правосознания современного российского общества выступает необходимой предпосылкой развития российской государственности.

В развитии и функционировании правовой системы любой страны особую роль играет страта профессиональных юристов. Юрист – профессионал – ключевая фигура любой правовой деятельности и создаваемых в результате ее правовых институтов.

Эффективность функционирования любой сферы общественной жизни напрямую зависит от конкретных людей, которые ее профессионально осуществляют. Применительно к сфере юридической деятельности это означает: каковы юристы – профессионалы, такова и правовая система общества. Если это в целом люди с низким уровнем правовой культуры, то здесь не поможет и лучшее законодательство, заимствование из самой продвинутой страны.

Отсюда понятно, что деятельность по формированию страты юристов, подготовке профессионалов для работы в специфической правовой сфере общественной жизни имеет принципиальное значение для всей правовой системы общества. Проблема формирования юриста-профессионала, которое осуществляется в процессе профессионального юридического образования и затем в ходе профессиональной юридической деятельности, не может рассматриваться как объект исследования сугубо отраслевых, или специальных, юридических наук. Это общетеоретическая правовая проблема, которая выступает как объект науки теории государства и права.

На общетеоретическом уровне, как правило, вообще отсутствует как таковое понятие профессионального юридического образования. Понятие профессионального юридического образования должно быть выделено в качестве самостоятельного в системе понятий науки общей теории права и войти в понятийный ряд таких категорий, как правовая культура общества, правовое сознание, профессиональное правовое сознание. Мы рассматриваем понятие профессионального юридического образования именно как элемент правовой культуры общества и источник формирования профессионального правового сознания юристов [2, c. 6].

В связи с этим необходимо проанализировать место и роль профессионального правосознания в правовой культуре общества и его взаимосвязь с высшим юридическим образованием.

Начнем с анализа определения правовой культуры вообще и правовой культуры в частности.

В философской литературе понятие культуры рассматривалось с разных позиций. Так, в начале XX века российский мыслитель Николай Трубецкой, рассматривая культуру в контексте развития человеческой цивилизации, отмечал, что «культура в каждый данный момент представляет из себя сумму получивших признание открытий современного и предшествующих поколений данного народа» [3, c. 120].

В советский период уже с марксистских материалистических позиций, определялось, что «культура есть совокупность материальных и духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе его общественно-исторической практики» [4, c. 389].

В качестве необходимого компонента содержания культуры включается и образовательный уровень народа.

В современной философской литературе под культурой обычно понимают «исторически определенный уровень развития общества и творческих способностей человека, проявляющийся в различных способах и формах жизнедеятельности людей и создаваемых ими материальных и духовных ценностях» [5, c. 417].

Разнообразие подходов к определению понятия культуры в философии, свидетельствует о неоднозначности этого понятия.

Если выделить в этих положениях наиболее общее и существенное, то окажется, что культура является процессом и результатом человеческой деятельности; имеет предметную форму бытия в виде материальных и духовных ценностей; обладает личностной формой существования, где человек производит свой мир и самого себя, являясь субъектом, объектом и результатом своей деятельности. Можно, поэтому, предложить следующее обобщенное определение культуры. Культура – это материальный и духовный мир человеческой цивилизации, создаваемый в процессе многообразной деятельности людей, передаваемый из поколений в поколения, формирующий и развивающий самого человека как личность [6, c. 8].

Содержательно культура в философской литературе обычно подразделяется на материальную и духовную. «Материальная культура относится к сфере материального производства и быта, где созданные ценности имеют преимущественно вещественный характер. Область духовной культуры образует созидание общественного и индивидуального сознания. С точки зрения формы существования к этой культуре относятся: учения, теории, произведения искусства, моральные и правовые нормы и т.п.» [7, c. 422]. В фундаментальной работе российских философов, посвященной формам общественного создания, т.е. духовной культуре, выделенными оказываются политическое сознание, правосознание, мораль, искусство, религия, наука, философия.

К областям культуры, формируемым в процессе прогрессивного развития человечества в отдельных сферах общественной жизни, относится и правовая культура общества.

Понятие «правовая культура» относительно недавно появилось в категориальном аппарате российской теории права. Как самостоятельная эта категория отсутствует в ряде современных системных изложениях общей теории права [8, c. 35].

«Правовая культура представляет собой своего рода юридическое богатство, выраженное в достигнутом уровне развития регулятивных качеств права, накопленных правовых ценностей, тех особенностей права, юридической техники, которые относятся к духовной культуре, к правовому прогрессу» [9, c. 149].

С точки зрения места в правовой культуре профессионального юридического образования, для нас важно не только общее понимание правовой культуры как особого качественного состояния правовой системы общества, но и ее внутренняя структура, взаимосвязанный состав входящих в нее элементов.

Так В. А. Медведев полагает, что в структуру правовой культуры входят: право; правосознание; правовые отношения; законность и правопорядок; правовая психология; правовая активность; правомерная деятельность субъектов; государственные правовые институты; юридическая наука; уровень развития всей системы юридических актов [10, c.54].

В. П. Сальников считает, что «структурными компонентами правовой культуры выступают компоненты юридической действительности в их особом ракурсе эталонов поведения: право и правосознание, правовые отношения и законность, правопорядок и правомерная деятельность субъектов» [11, c. 577].

Если рассматривать правовую сферу общественной жизни можно увидеть что в правовой действительности четко выделяются элементы материальной правовой культуры (действующее право и правовые учреждения) и элементы духовной правовой культуры (правовые ценности и идеи, существовавшие в различных формах правосознания).

Материальные элементы правовой культуры создаются в результате сознательной целенаправленной деятельности людей.

Однако необходимо признать первичность именно духовной правовой культуры. Актуализируется вопрос о том, через какие компоненты правовой культуры обеспечивается ее продуктивный рост и достижение необходимого уровня на данном этапе развития российского общества. Если ставится задача достижения российской правовой культурой ступени, сопоставимой с наиболее продвинутыми в этом отношении цивилизованными странами, то основной упор должен быть сделан на развитие духовной правовой культуры, на повышение уровня правосознания.

В духовной составляющей не все компоненты будут играть одинаковую роль. В целом правовая культура общества всегда будет зависеть от уровня правосознания всего населения страны. Однако в правовой сфере общественной жизни определяющим компонентом духовной культуры является профессиональное сознание юристов. Именно от его уровня зависит качество практической правовой деятельности – как правотворческой, так и правоприменительной.

Существуют различные формы общественного сознания, посредством которых люди отражают окружающий мир. Это – нравственное, религиозное, эстетическое, политическое. Особое – интегральное место среди них занимает правосознание.

Для современной отечественной науки характерно понимание правосознания как совокупности идей, взглядов, чувств, традиций, переживаний, выражающих отношение людей к праву и правовым явлениям, а также полученные на их основе правовые предписания, реализуемые в правовом поведении, правоприменительной и правотворческой деятельности.

Для юристов правовая подготовка имеет определяющее значение. Она должна быть более высокой, чем у законопослушных граждан, отличаться объемом, глубиной и формализованным характером знаний, принципов и норм права, а главное умением их применять.

Профессиональное правосознание юристов – это ключевой элемент духовной правовой культуры и основной рычаг развития правовой культуры общества в целом.

Профессиональное сознание юриста – это научно обоснованная стройная система правовых знаний, убеждений и чувств, которыми он руководствуется в своей деятельности. Профессиональное правосознание – это представления о праве, формирующееся у юристов профессионалов, специалистов-правоведов на основе мировоззренческой правовой идеологии и специальных юридических знаний. Первичным источником формирования профессионального правосознания является юридическое образование, в процессе которого человек приобретает системную совокупность знаний о правовой действительности и навыков для осуществления практической юридической деятельности. В дальнейшем полученные знания развиваются и углубляются в результате профессиональной деятельности и приобретения практического опыта.

Базисная составляющая процесса формирования профессионального правового сознания – высшее профессиональное юридическое образование, поскольку именно его наличие дает возможность осуществлять практическую юридическую деятельность высшей квалификации.

Мы рассматриваем высшее юридическое образование как неотъемлемую часть правовой культуры общества, как особую форму образовательной деятельности, имеющую свои специфические цели, прежде всего, формирование у обучающегося знаний и навыков, необходимых для осуществления профессиональных функций.

Высшее юридическое образование на современном этапе претерпевает большие изменения под воздействием различных факторов социально-экономического, политического характера. Модифицируясь, юридическое образование при дальнейшем функционировании оказывает непосредственное влияние на параметры формирующегося профессионального правосознания, а через него и на правовую культуру общества в целом и ее практическую часть – профессиональную юридическую деятельность.

Высшее юридическое образование – часть правовой культуры российского общества, состоящая в образовательной деятельности, осуществляемой высшими учебными заведениями, и имеющая целью формирование у обучающихся системы знаний и навыков, соответствующих государственным образовательным стандартам и необходимых для осуществления профессиональных функций юриста в интересах российского общества и государства [12, c. 17].

Являясь главным, базовым источником профессионального правосознания в современном цивилизованном обществе, высшее юридическое образование (как неотъемлемая часть правовой культуры общества) выполняет в ней и другие особые функции.

1. высшее юридическое образование является мостиком, связующим звеном между научным правосознанием и профессиональным правосознанием;

2. профессиональное юридическое образование аккумулирует в себе достижения правовой культуры общества и передает их от одного поколения профессиональных юристов к другому;

3. высшее юридическое образование выступает как часть образовательной культуры общества и подчиняется закономерностям функционирования и развития системы образования.

Модифицируясь, юридическое образование при дальнейшем функционировании оказывает непосредственное влияние на параметры формирующегося профессионального правосознания, а через него на правовую культуру общества в целом и ее практическую часть – профессиональную юридическую деятельность.

Формирование высокого уровня профессионального правосознания юристов должно стать центральной идеей всего юридического образования, поскольку от качественного решения данной задачи напрямую зависит профессиональный уровень выпускника: его компетентность, практическая готовность к будущей профессии, устойчивость к профессиональной деформации и многое другое.

1. Гарагозов Д. Наследие Б. А. Кистяковского и проблемы правовой культуры в современной России // Юридический мир. - 2008. - № 10. – С. 60.

2. Петров, А. В., Горбатова М. К. Основные тенденции развития высшего юридического образования в современной России Горбатова. – Монография. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2007. - С. 6.

3. Трубецкой Н. Европа и человечество. - Николай. Трубецкой. – М., 2007. - С. 120

4. Чесноков И.Д. Исторический материализм. – М., 1965. - С. 389.

5. Бушуев А.М. Философия. – М., 2005. – с. 417.

6. Петров, А. В., Горбатова М. К. Основные тенденции развития высшего юридического образования в современной России – Монография. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2007. - С. 8.

7. Бушуев А.М. Философия. – М., 2005. - с. 422.

8. Марченко М.Н. Проблема теории государства и права. – М., 2005. Оксамытный В.В. Теория государства и права. М., 2004. – С. 35.

9. Алексеев С.С. Общая теория права. – М., 2008. С. 149.

10. Медведев В.А. Правовая культура российского общества: особенности и тенденции развития: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. – Чебоксары, 2004. – С. 54.

11. Сальников В.П. Правовая культура // Теория государства и права. Курс лекций / Под. Ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. – М., 1997. – С. 577.

12. Петров, А. В., Горбатова М. К. Основные тенденции развития высшего юридического образования в современной России – Монография. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2007. - С. 17.
Приобретательная давность как основание возникновения права собственности
Дорошенко Е.Б.

Донской юридический институт, г. Ростов-на-Дону, Россия

(юридический факультет, 3 курс)

e-mail: DorowenkoEkaterina@rambler.ru

Институт приобретательной давности является достаточно разработанным в праве, известным еще со времен Римского права, где он получил название usucapio, что означает «приобретение в результате пользования». Однако имеет сравнительно недолгую историю в современной России: он был введен Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991г.[1] Этот гражданско-правовой институт имеет целью придать существующим фактическим отношениям юридическое значение, служит устойчивости права и гражданского оборота.

Приобретательная давность – давность владения имуществом, в силу которой у владельца возникает право собственности на это имущество.

Субъектами приобретения права собственности по давности владения являются физические и юридические лица. Объектом приобретательной давности может выступать как движимое, так и недвижимое имущество. При этом законодательством РФ определено имущество, которое не может находиться в частной собственности (изъятое из оборота), а, следовательно, право собственности на него не может быть приобретено в порядке, установленном ст.234 Гражданского кодекса РФ.

Для приобретения права собственности по давности владения необходимо наличие следующих обязательных условий:

- должен истечь установленный в законе срок давности владения (15 лет для недвижимости и 5 лет для движимого имущества), при этом давностный владелец может присоединить ко времени своего владения время, в течение которого имуществом владел его предшественник, если его владение также удовлетворяло всем указанным в законе условиям.

- лицо должно владеть имуществом как своим собственным;

- добросовестность владения, при которой владелец не знает и не должен знать об отсутствии у него права собственности;

- открытость владения;

- непрерывность владения, т.е. должны отсутствовать со стороны владельца действия, свидетельствующие о признании им обязанности вернуть вещь собственнику или предъявленные со стороны собственника иски о возврате имущества;

- владение не должно основываться на договорных отношениях (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.[2]

Одним из наиболее дискуссионных в научной литературе является вопрос о содержании категории добросовестности. Указанное понятие часто используется законодателем, однако его легальное толкование дается только применительно к случаям ограничения виндикации. Ст.302 ГК РФ дает легальное определение добросовестного приобретателя как лица, которое не знало и не должно было знать о том, что имущество приобретается у лица, которое не имеет права его отчуждать. Таким образом, можно сделать вывод о том, что под добросовестностью участников гражданских правоотношений следует понимать субъективную сторону их поведения [3]. Чтобы лицо, приобретшее имущество, могло быть признано добросовестным приобретателем, от него требуется проявить необходимую степень осмотрительности и заботливости. Как отмечает Б.Б.Черепахин, «добросовестность приобретателя предполагает его незнание об отсутствии надлежащих правомочий у отчуждателя. Знание приобретателем об отсутствии правомочий на отчуждение вещи у отчуждателя делает приобретателя недобросовестным. К знанию приравнивается незнание по грубой небрежности» [4]. Следует согласиться с С.А. Зинченко и В.В. Галовым, которые полагают, что грань между добросовестным и недобросовестным владением устанавливается судом, исходя из презумпции добросовестности приобретателя. Для ее опровержения должно быть доказано, что приобретатель намеренно или по грубой неосторожности не принял во внимание конкретных обстоятельств сделки [5].

Добросовестный, согласно толкового словаря С.И. Ожегова, - «честно выполняющий свои обязанности, обязательства»[6]. Ст. 234 ГК РФ, устанавливая требование добросовестности к давностному владельцу, не раскрывает само понятие добросовестности. Как представляется, причина этого в том, что добросовестность является категорией оценочной, а, следовательно, проблематично установить единообразно, не прибегая к другим таким же оценочным категориям, объем искомого понятия. В связи с этим возникает вопрос о возможности распространить содержание понятия добросовестности, сформулированного применительно к институту виндикации на случаи давностного владения. В научной литературе высказываются различные мнения. Ю.К. Толстой распространяет «виндикационное» понятие добросовестности к давностному владельцу, характеризуя его, как «не знал и не мог знать»[7]. М.И. Брагинский указывал, что разъяснением «не знал и не мог знать» следует руководствоваться по возможности[8]. В.В. Ровный полагает, что это вряд ли возможно, так как «в рамках различных правовых конструкций данный оценочный признак вовсе не должен пониматься одинаково».[9] По мнению Б.Б. Черепахина, владелец должен признаваться добросовестным, пока не будет доказано, что он, приобретая вещь, знал или должен был знать незаконность приобретения им вещи, в частности, что лицо, от которого он приобретает вещь, не имело права отчуждать ее. При этом владелец признается добросовестным, поскольку не будет доказано, что он впоследствии узнал о незаконности приобретения им вещи. Кроме того, ученый отмечал, что наличие презумпции добросовестности в институте приобретательной давности — необходимый атрибут, свидетельствующий об уважении государства и законодателя к гражданину[10].

Как представляется, необходимо наличие в законодательстве отдельного понятия добросовестности, сформулированного специально для института приобретательной давности. Нельзя не отметить, что сформулировать подобное понятие крайне сложно, однако, необходимо, поскольку у судебной практики должны быть законодательные ориентиры. В то же время раскрыть содержание данного понятия - задача не только законодателя, но и правоприменителя. По нашему мнению только суд, исследуя и оценивая всю обстановку давностного владения сможет определить критерии добросовестности для каждого конкретного случая. Таким образом, оценка добросовестности давностного владельца будет зависеть от условий возникновения давностного владения.