Тринитарность как базовый постулат лингво-когнитивной безопасности План

Первая русская философия (и русская литература) оказалась тесно связанной с духом православия  и мало что смогла дать практически лидерам уходящего российского государства в новом ХХ веке для решения проблем модернизации. Впрочем, ещё Петр Великий вынужден был отказаться от русского православия как единственной онтологической картины, «отдвинув» её, но не сумев заменить ничем другим.

Второй русской философией оказался импортированный марксизм. Успех его практической реализации в России неизмеримо превзошёл все достижения социальной мысли на исторической родине этих взглядов, в Европе. Ему мы обязаны появлением альтернативной русской элиты, не укоренённой в социальной и культурной организации общества, в каких-либо традициях.

Третья. Понимание необходимости следующего, пост-марксистского шага в исторической перспективе для России (тогда – СССР) появилось сразу же после смерти Сталина. В 1953 г. на философском факультете МГУ начал работу семинар, впоследствии получивший имя Московского Методологического кружка – ММК. Основатели этой «горячей точки» в отечественной культуре известны в том числе своими достижениями после выхода из семинара (кружка). Это известный писатель А. Зиновьев, Б. Грушин, возглавлявший одну из самых авторитетных служб опроса общественного мнения, философа М. Мамардашвили, методолога Г. Щедровицкий, возглавивший ММК. 

Участники кружка считали, что К. Маркс первым в европейской истории мысли создал метод мышления, позволяющий реально воздействовать на социальную, историческую практику, и сделал мышление в социально-гуманитарных областях по практическим эффектам конкурентоспособным естественно-научному мышлению Нового Времени. Впоследствии постановка цели расширилась до требования построить методы, средства, схемы человеческого мышления и деятельности, обладающие объективным значением и реализуемые в современном мире как практическая, конкурентоспособная альтернатива предметному, профессиональному, политическому мышлению и деятельности.

С точки зрения европейской истории мысли ММК стартовал от «неклассической» интеллектуальной ситуации с логикой как с дисциплиной нормативно формирующей индивидуальное мышление. Появление в первой половине 20-го века не-аристотелевских логик, в которых не действует, в частности, закон двойного отрицания (не-не-А есть А) шло параллельно не только с развитием общественной мысли, но и развитием неклассической ситуации в естественных науках, в физике и математике. Революция в логике и переход к методологии в версии ММК стали основой для форм организованного коллективного мышления⁴¹.

Как отмечают специалисты, философия нынешних властей в России действует в рамках простых логик: формальной (аристотелевой), диалектической (гегелевской). Рассуждения ведутся в рамках простого синтаксиса языка: существительное, глагол, прилагательное и т. д. Информационные ресурсы самого языка не используются. В используемых на практике направлениях философия ангажирована: модели обусловлены «социальным заказом» - нуждами управления, уровень которого весьма низок⁴².

Как пишет И.Л. Андреев, нынешние реалии раздражают приученное к чёрно-белой чёткости обыденное сознание конфликтностью разнонаправленных процессов, явлений, прогнозов, мировоззрений и этических императивов. Бесстрастно-однозначная логика аристотелевских силлогизмов, напоминающих парадные построения победоносных фаланг Александра Македонского, всё более отчетливо выявляет свою житейскую односторонность, уступая центральное место в парадигме познания и интеллектуальной ориентации вариативной «антилогике» нелинейных процессов, где неожиданные случайности нередко оказываются закономернее ожидаемой необходимости. Взаимопереход противоположностей смотрится частным случаем многомерных, плохо предсказуемых состояний.

Пифагор учил, что всё в Природе разделено на три части и что никто не может стать воистину мудрым, пока он не будет представлять каждую проблему в виде треугольной диаграммы.

А. Климец пишет: «Основой логики являются понятия «Да» и «Нет», или принцип исключённого третьего, как якобы реально существующие и многократно проявляющиеся при ступенчатом анализе любого сложного вопроса. При этом число ступеней в анализе конечно и чаще всего весьма мало, даже когда исследуются сложные проблемы. Т. е. логика базируется на дискретном фундаменте вместо непрерывного, причём за основу принята самая примитивная функция, имеющая всего два значения. Поэтому и мышление на базе этой логики является самым примитивным из всех возможных»⁴³.

К. Лавров пишет: «Идеологии монолектики утверждали, что истина бывает только одна, что она принадлежит только данной идеологии, а остальные идеологии как минимум неправильны. Но чаще они требовали уничтожения других идеологий, желательно, вместе с их носителями.

Философия диалектики утверждала, что единой истины нет, а есть единство и борьба противоположностей. Как следствие, идеологии, построенные на диалектике, утверждали, что надо дать всему полную свободу. Они утверждали, что стоит дать всему свободу, как тут же все противоположности бросятся утрясываться, и как начнут утрясываться, так сразу все сами собой и утрясутся, а конкретные люди как бы и не при чём. Отсюда и ожидание прогресса, который, несомненно, выведет человечество к лучшему миру, и идеология либерального фундаментализма, которая готова дать в государстве равные права всем организациям, даже явно античеловеческим образованиям. И болтовня об «объективных процессах» тоже оттуда.

Философия триалектики говорит о том, что есть проблема, и есть разумное существо, которое осознаёт оную проблему, и без которого рассматривать проблему невозможно, т. к. это как бы разумное существо может осознавать проблему правильно, а может и с точностью до наоборот. Мало того, существует ряд явлений, которые разумное существо не сможет осознать правильно до тех пор, пока не избавится от некоторых иллюзий и ожесточений. До тех пор, пока человек не научится контролировать животную часть в себе, её страхи, её стремление к доминированию и её автоматические программы, направленные на выживание в стае, человек будет себя обманывать всеми силами так, чтобы не видеть реальности.

С точки зрения триалектики, нет никакого смысла в вопросе о том, что первично, а что вторично - материя или сознание, зато очень важен вопрос о том, почему людей этот вопрос интересует и что они ожидают получить от его решения.

Из философии триалектики следует, что нет никакого постоянного прогресса, нет никакого самостоятельного движения к лучшему. Из неё следует, что преобразовывать мир к лучшему может только созидающее сознание человека, и только такого человека, который добровольно решил преобразовывать мир к лучшему и добиваться совершенства в самом себе. Отсюда следует и такой вывод: если таких людей нет или стишком мало, то мир скатывается в хаос и страдания»⁴⁴.

На языке философии исходная тринитарность может быть выражена как первоединство «материя — пространство — время»⁴⁵.

Н. Александров пишет: «Уже первый шаг выделения в синкретическом едином универсуме двух сил есть операция модификации единицы двойкой. Такой шаг, при всей его кажущейся простоте, надо было сделать сначала в менталитете – и это была первая ментальная революция, с позиций числа-инварианта.

Вероятно, только к концу родового строя появилось троичное, статико-динамическое понимание мира. Это понимание отражается в двух идеях тройки: тройка в статике есть идея иерархии, тройка в динамике есть третье как процессуирующее, третье, понимаемое как жизнь. Троичная идея (иерархия и жизнь) сменила двоичную, дуальную (и удвоенно-дуальную, четвёрку), в организации родового строя. И это была вторая ментальная революция.

Чем «иерархия» отличается от «троичности»? Всякое противоречие содержит два начала, они статичны, онтологичны, вне времени. Сосуществовать вне времени, отрицая друг друга, они могут, но вступить во взаимодействие – нет. Получаются «стороны мирового магнита» в мире, лишённом движения. Человеческое мышление поместило между ними стрелку компаса, и стрелка повернулась. Потенциальное превратилось в актуальное.

Взаимодействие (и взаимопроникновение) начал породило третье, новое (эмерджентное), качество, не содержащееся отдельно ни в одном из двух начал или в их сумме. Таким образом, появление в менталитете «понятия о третьем» есть появление первоначального системного понятия, определяющего собой качество системы. Это третье уже находится во времени и процессуирует, более того: оно может быть рассмотрено не иначе как процессуирующее – «движущееся во времени».

Первой из научных философских европейских школ, трактовавших данную специфику, была пифагорейская – так принято считать в философской историографии.

Пифагору приписывается следующее всеобщее выражение о тройке: «Все вещи состоят из трёх». Происхождение триады в его школе составное: дуада плюс монада. Дуада конфликтна: она порождает споры и соперничество; введение монады между сторонами дуады восстанавливает божественное равновесие. Монада – Божественный Отец, дуада – Великая Мать. Триада сделана из них, и в этом смысле она тоже «андрогинна» (как и единица-Монада). В Триаде происходит порождение Своих миров из Себя, творческий акт, геометрический символ которого – треугольник (обладающий свойством направленности, т. е. векторностью).

Триада в пифагорействе – первое нечётное число и первое равновесие единиц. Трипод – приспособление, которое не слишком устойчиво, но именно с него пророчествовали в Древней Греции (например, известный трипод Дельфийского Оракула). Пифагор говорил, что Аполлон пророчествует с трипода. Равновесие, порождаемое из трёх точек, – это плоскость.

Геометрическое совершенство чистого треугольника в объёмном виде представляет первое пифагорейское тело – тетраэдр, состоящий только из треугольников и имеющий четыре грани. Обратим внимание на связь трёх с четырьмя, которая есть в этом идеальном теле (четыре плоскости из треугольников). Тетраэдр есть символическое выражение стихии огня. Если взять третье тело Пифагора-Платона – октаэдр, то из того же треугольника мы получаем фигуру с восемью равносторонними треугольниками. Его формула есть удвоение тетраэдра: 3х4х2. Кроме того, есть и третье тело, образованное из одних треугольников. Если говорить о символах стихий, то три из четырёх построены исключительно с использованием треугольника (по крайней мере, снаружи). В кубе, четвёртом теле, связанном со стихиями, удвоению подвергается тройка (у куба – шесть сторон), но само тело построено исключительно с использованием квадрата.

Интересно, что именно тройка и четверка в пифагорейском учении считались числами (а «1» и «2» – нет) – и за этим явно просматривается анизотропность пространства (анизотропность - особенность веществ, в частности кристаллов, обладать одинаковыми свойствами по параллельным направлениям и в общем случае неодинаковыми по непараллельным направлениям⁴⁶).

Тройка – это вторая модификация единого (первой была дуада). Например, у двух особей разного пола рождается дитя, и элементов становится три: самец, самка и ребенок.

Смысл иерархии по уровням можно объяснить как на тройках «общее – особенное – единичное» = «надсистема – система – подсистема», так и при помощи трёх модальных значений времени.

В древнекитайских и древнеегипетских росписях и рельефах встречается изображение государства как олицетворённой иерархии, где фигуры – от фараона до рабов – вписаны в треугольник. У подобного построения есть ещё более древний предшественник в виде мифологической Мировой Горы. Подобная по каркасу, впечатляющая статичность треугольника иерархии впечатана в пирамидах. Такую же картину небесной и земной иерархии (сначала дихотомия небесного и земного, а потом – их иерархии) мы видим на порталах средневековых готических соборов и в интерьерах соборов византийских. Средневековый собор структурно есть та же пирамида, только более развитая в частях.

Что такое иерархия государственного устройства? Верхняя малочисленная часть этой иерархии (в пределе – моно, или единовластие) должна заниматься будущим, всеобщим и общаться с надсистемой. Её «горизонт будущего» должен, как минимум, соответствовать масштабу государства. Это, например, фараон и жрецы. Их дело – работа на длинных циклах, и если они проигрывают в стратегии, гибнет всё государство.

Средняя часть общественной иерархии есть те, кто обеспечивает функционирование в настоящем: это – части общественного организма, о которых можно говорить либо без раскрытия (обеспечивают настоящее системы), либо очень подробно (особенное есть наиболее богатое). Здесь всё нормально, если люди работают на средних циклах.

Нижняя часть общественной иерархии есть совокупность подсистем из её прошлого. А прошлое – это унаследованное, и сохранить прошлое (а также избавляться, утилизировать его) для системы не менее важно, чем иметь будущее. Здесь циклы – короткие»⁴⁷.

Н. Косинов пишет: «Многие учёные считают, что число «три» играет удивительную и таинственную роль в истории человеческой культуры. Практически у всех народов мира этому числу придается особое значение. Многие мыслители, например, Платон, Чжу–Си, Гегель, указывали на то, что троичность неразрывно связана с бинарностью. При этом третье не является самостоятельным и независимым, а есть результат взаимодействия двух первичных сущностей по типу мужское – женское, Инь–Ян, электрон–позитрон, плюс–минус, электричество–магнетизм, тезис–антитезис.

Принцип единения противоположностей как фундаментальный принцип мироустройства, проходит основной линией во многих философских школах. Учение о двух началах, лежащих в основе всего сущего, идёт от Анаксимандра Милетского, Парменида и Гераклита. Пифагор также считал, что мир состоит из противоположностей. Согласно воззрениям Пифагора то, что приводит противоположности к единству и создает всё в космосе, - есть гармония. У пифагорейцев гармония - есть согласие противоположностей и выступает как единство мужского и женского начал. Триада была предметом теоретического исследования у Платона. По Платону: «истина достижима посредством сведения противоречащих сторон в единое и целое». У Платона «третье есть единство обоих». Идея единства противоположностей развивалась в XV – XVI веках Н. Кузанским и Дж. Бруно. При этом противоположности ими рассматривались не антагонистичными, а взаимодополнительными, т. е. комплементарными.

Фундаментальное философское обоснование троичного принципа мироустройства принадлежит Гегелю. Фундаментальной характеристикой сущности развития у Гегеля является связь противоположностей и единого. Триада Гегеля олицетворяет то, что в сложном явлении всегда присутствует тезис, антитезис и синтез.

А. Ивин пишет: «Г. Гегель подчеркивал, что проблема триединства — центральная в христианстве и что в своём учении о триединстве оно схватило самую глубокую суть дела. К этой мысли Г. Гегеля можно добавить, что догмат триединства должен быть ключевым не только в христианстве, но и во всякой другой религии, предсказывающей будущий переход человека и человечества в некий иной, совершенный во всех отношениях мир. Та или иная форма утверждения триединства характерна не только для средневекового, но и для всякого коллективистического мышления.

Решение Г. Гегелем проблемы триединства сводится к следующему: идея триединства не является сверхразумной, она может быть постигнута человеком, и её постижение «есть всеобщая основа всего, что рассматривается согласно истине». Догмат триединства непосредственно связан с динамическим истолкованием Бога и его связей с миром, с пониманием Бога не как события или состояния, а как процесса. Для решения проблемы триединства необходима диалектика, ибо только она способна представить Бога как конкретное единство. Это решение можно охарактеризовать как мистико-диалектическое. Гегель признаёт мистическое единство трёх божественных ипостасей, но считает нужным, используя диалектику, сформулировать и разумные основания триединства»⁴⁸.

А. Сергиенко пишет: «Геометрическая модель линейно-ступенчатой триады развития («тезис – антитезис – синтез») Г. Гегеля, как известно, в философии представлена раскручивающейся спиралью, берущей начало (выходящей) из некой точки. Это модель законов изменения, развития. Каждый последующий виток спирали являет собой образ кругового движения и одновременное отрицание предшествующей ступени (витка спирали) бытия. Вид сверху – это спираль Архимеда. Данному геометрическому образу Мира соответствует дифференциальная и интегральная символика движения числа и физическая картина Мира («взорвавшийся атом», с которого формируется «расширяющаяся Вселенная»).

Что внёс нового в теорию познания Г. Гегель (1770-1831), пытаясь, как и Платон (427 – 347 до н. э.), развить более древний постулат Парменида (вторая половина VI – начало V в. до н.э.): «Бытие и мысль о нём есть одно и то же»?

Г. Гегель разорвал целостную систему метафизической модели – окружность, которая символизирует круговое движение небесных светил и кругооборот жизни во всех явлениях природы. О круговом (замкнутом) движении гласит Символ Святой Троицы: «Бог-Сын рождается, а Бог-Дух Св. исходит от Бога-Отца». Таким образом, он разрушил модель сохранения Жизни и создал линейную, разомкнутую модель («дурную бесконечность») развития Жизни. Как говорится, не свёл концы с концами, за что многократно критиковался.

Известно, отличительной особенностью системной модели, является её замкнутость. Эту природную закономерность понимал Платон. «[Тело космоса] было искусно устроено так, чтобы получать пищу от собственного тления, осуществляя все свои действия и состояния в себе самом и само через себя… Ибо такому телу из семи родов движения он уделил соответствующий род, а именно тот, который ближе всего к уму и разумению. Поэтому он заставил его единообразно вращаться в одном и том же месте, в самом себе, совершая круг за кругом, а остальные шесть родов движения были устранены». Речь здесь идёт о творческом процессе (Жизни), при этом одна из идей творения выходит на человека: «то, что рождается, то, внутри чего совершается рождение, и то по образцу чего возрастает рождающееся. Воспринимающее начало можно уподобить матери, образец – отцу, а промежуточную природу – ребёнку»⁴⁹.

А. Сергиенко считает, что Н. Косинов от единой сущности Троицы отказывается и переходит к трём разным сущностям. Н. Косинов утверждает: «Принцип, основанный на единении двух симметричных противоположных сущностей и образовании на их основе новой третьей сущности, должен стать основным методологическим принципом науки». «Вышеизложенное показывает, что единение двух симметричных противоположных сущностей и образование на их основе новой третьей сущности является основным принципом, которым пользуется Природа»⁵⁰.

Троичная логика (трёхзначная логика) — один из видов многозначной логики, использующий три истинностных значения: истина, неизвестно, ложь.

Английский математик, основатель формальной логики Джордж Буль (1815 – 1864) изобрёл «математику мысли», устранив из числовой математики все значения, кроме 0 и 1, интерпретируемых как «нет» и «есть», либо «исключено» и «дано», либо «ложь» и «истина». Такую систему называют двузначной. Корректней назвать её двухзначной логикой.

По существу, проблема двухзначности глубже. По Аристотелю конъюнкция не-утверждения и не-антиутверждения («не быть благом и не быть не благом») составляет третье, среднее, промежуточное между утверждением и антиутверждением. Один из основателей стоицизма Хрисипп установил принцип двузначности, согласно которому во всех мыслимых случаях вопрос об истинности значения любого высказывания допускает только два ответа: «истинно» или «ложно» (какой-либо другой ответ, в т. ч. «и истинно, и ложно» исключается)⁵¹.

Р. Баранцев пишет: «Классическая научная парадигма имела отчётливо аналитический характер. Склонность к анализу, как визитная карточка науки, сохраняется в нашем подсознании, несмотря на все трансформации картины мира. Анализ (греч. analysis - разложение) стал синонимом научного исследования вообще. Он начинается с различения, сопоставления, противопоставления. Появляются бинарные оппозиции, диады. И этот способ стал доминирующим, повсеместным: лево-право, верх-низ, вперёд-назад, раньше-позже, хорошо-плохо, тепло-холодно. В литературе: «Отцы и дети», «Война и мир», «Преступление и наказание». В философии: субъект-объект, необходимость-случайность, материализм-идеализм. По этой схеме произошло и деление наук на естественные и гуманитарные, на фундаментальные и прикладные.

В результате создаётся впечатление, что так устроен мир, что бинарность - понятие не только гносеологическое, но и онтологическое. Однако следование этому пути расщепления ведёт к возрастающей дифференциации, и появляется желание собирать, объединять, синтезировать. Но бинарная схема для этого не годится. Требуются иные структуры. И если синтез закономерен, то соответствующие структуры должны существовать в природе. Бинарное мышление видимо недостаточно.

Пытаясь выйти из рамок бинарной схемы, отметим, что для фиксированного объекта возможны несколько оппозиций. Например, теорию можно сопоставлять с практикой, а можно и с экспериментом. Понятию формы, согласно А.А. Любищеву, могут противостоять сущность, содержание, процесс, функция. Ю.М. Лотман отмечает, что исходным пунктом любой семиотической системы является не отдельный знак, а семиотическое пространство отношений. Это смысловое пространство многомерно. И в нём каждая диада образует свою линию сравнения, как некую координатную ось, одномерное сечение.

«Бинарное мышление, - пишет М.А. Собуцкий, - начинает действовать во зло, как только превращается из орудия анализа в способ действия в реальном мире». Бинаризм диктует схему «либо – либо», по которой сформировались правила: «кто не с нами, тот против нас», «если враг не сдаётся, его уничтожают», «третьего не дано» и т. п.

«Деление мира явлений на пары противоположностей, - пишет К. Лоренц, - это врождённый принцип упорядочения, априорный принудительный шаблон мышления, присущий человеку с древнейших времён».

Однако, если обратиться к истории, бинаризм господствовал в Европе не всегда. Истоки его власти можно отнести к IX веку, когда решением 8-го Вселенского собора (869 - 870 г., Константинополь, признаётся Римо-Католической Церковью и не признаётся Православной Церковью⁵²) трихотомия человеческого существа «тело-душа-дух» была сведена к дихотомии «тело-душа». Глобальные последствия этого рокового решения, указывает К.А. Свасьян, простираются до наших дней, образуя горизонт западной ментальности.

В ситуации выбора «или – или» проблемы решаются путём редукции диады к монаде. В Советском Союзе партия помогала сделать выбор, устанавливая «единственно правильное мнение». И можно было жить спокойно, не мучаясь философскими исканиями.

Когда появился плюрализм, свобода выбора, стало труднее. Открылось множество противоречий, которые воспринимаются по привычке как бинарные. Формула поведения осталась прежней, ибо в общественном сознании укрепилось: необходимо определяться; нельзя, чтобы «и нашим, и вашим». Однако жизнь заставила вспомнить понятие компромисса и даже освоить понятие консенсуса. Наряду с левыми и правыми появился центр. В поисках оптимального решения заговорили о «золотой середине».

Но в естествознании рецепт золотой середины не прижился, так как несколько более высокий уровень строгости позволил понять ущербность попыток искать решение в интервале между двумя крайними вариантами. Структурно это не даёт ничего существенно нового, ибо мы остаёмся в том же одномерном мире, который задаётся двумя точками.

Гёте не случайно говорил, что между двумя противоположными мнениями находится не истина, а проблема. Чтобы решить её, нужно выйти в дополнительное измерение, вырваться из бинарной схемы.

Итак, диада, или бинарная оппозиция, есть элементарная структура анализа. Синтеза на ней не построить. Для синтеза требуется более ёмкая структура. Примеры из естественных наук подсказывают, что следует обратиться по меньшей мере к триадам.

Триада - совокупность из трёх элементов, каким-то образом связанных между собой. В зависимости от вида связи различаются следующие типы триад. Линейные (вырожденные, одномерные), когда все три элемента расположены на одной оси в семантическом пространстве. Например, 1-10-100, дивергенция-параллелизм-конвергенция, левые-центр-правые. Структурно они не богаче, чем диады. Переходные (гегелевские), характеризуемые известной формулой «тезис-антитезис>синтез». Они лишь провозглашают снятие противоречия, не раскрывая его движущей структуры. Системные (целостные), единство которых создаётся тремя элементами одного уровня, каждый из которых может служить мерой совмещения двух других. Все три потенциально равноправны»⁵³.

Диалог - многомерен. По набору предметов, по числу участников, по спектру смыслов. Расширяя это пространство, приходится заботиться об ограничении целостными комплексами. Минимальной структурой синтеза оказывается системная триада, обладающая единой семантической формулой «рацио-эмоцио-интуицио». В ней каждая пара элементов находится в соотношении дополнительности, а третий задает меру совместности⁵⁴.

Исток европейской культуры — Древняя Греция. Идея европейской культуры означает открытую в Древней Греции новую «форму жизни» человека - жизни, которая строится на основе понятия. С приходом «понятия» сознание перестаёт действовать непосредственно. Любой единичный поступок начинает совершаться опосредовано: в ориентации на всеобщее, в апелляции к бесконечному, исходя из принципов разума. В мире древнегреческого логоса возникает то, что мы привыкли называть «наукой» или категориальным отношением к миру. «Сила самих слов» превращается во власть понятий (Н. Кузанский)⁵⁵.

 Н. Кузанский – кардинал, папский сподвижник, богослов, и одновременно один из величайших философов, появившийся на рубеже двух эпох – эпохи Средневековья и эпохи Возрождения, впервые давший определения Бога на языке интеллекта. Он, пожалуй, самый таинственный и непознанный мыслитель, оказавший неоспоримое влияние на последующую философию.

У Н. Кузанского начало всех вещей триедино. Если у Платона триада находится в абстрактном состоянии, то у Н. Кузанского она конкретна и состоит, в первую очередь, из силы свёртывающего единства, одновременно развертывая множество, а множество порождает неравенство и величину. Триада у Н. Кузанского выражена, прежде всего, в числах. Философ видит единство и равенство тройки в её тройственности. Так же и связь тройки является тройной. Эта связь достигается за счёт тройки, как единицы, а не числа три, как это было ранее у Платона.

В трактате «О трёх-трижды-трёх разделениях» Н. Кузанский говорит о триединой родо-видо-числовой структуре Логоса. Это, как полагают философы, ключ к разгадке множества скрытых проблем.

Концепция целостности, которую заложил Н. Кузанский, может служить реальным основанием для дальнейшего исследования проблемы целостности. На наш взгляд, проблема целостности должна включать в себя целостность как свойство объективной реальности, и собственно понятие «целостности», как теоретическое отражение этого свойства в мышлении. Определив понятие «целостности», мы создаем возможность конструировать любые целостные понятия. Диалектическая борьба между тезисом и антитезисом должна, наконец, склониться в примирении у ног целостности, уступая своё место гармонии взаимодействия⁵⁶.

Н. Кузанский для выхода из тупика схоластических разговоров связал понятие «ум» (mens) с понятием «измерение» (mensurare). Только через измерение и удаётся связать наблюдаемый нами и описываемый словами естественного языка окружающий мир с миром естественных наук, закрепляющий результаты постижения этого мира языком математики. По этой причине социально-техническое проектирование (или проектирование социально-природных систем самоподдерживающегося развития) возможно с использованием только таких понятий, которые можно определить в терминах устойчиво измеримых величин⁵⁷.

Стремление понять мир как единый, целостный и взаимосвязанный присуще нашим отечественным мыслителям. Трудами многих учёных доказано единство всего сущего в мироздании – от элементарных частиц до Вселенной⁵⁸. Главная мысль русской философии – всё в мире взаимосвязано благодаря великой Софии, т. к. всё на Земле едино и имеет один корень⁵⁹. Чтобы воспринимать окружающий мир адекватно и принимать верные решения, необходимо стремиться к системно-целостным мировоззренческим представлениям. Ничего не происходит в противоречии с Природой - только в противоречии с тем, что мы знаем про неё.

Человечество - единый организм; истина, найденная людьми одной культуры, в равной мере принадлежит всем. Не существует «русских, китайских, индийских, немецких истин», - есть общие истины, золотой фонд человечества, хранителями отдельных фрагментов которого, волей судьбы попавших в руки отдельных народов, являются соответственно русские, китайцы, индийцы, немцы, и т.д. Каждая из наций несет ответственность за сохранность своей доли общечеловеческой истины и наделена миссией знакомить с ней всё остальное человечество⁶⁰.