Лекция 15 (51). Испания во второй половине XVI–первой половине XVII в

Лекция 15 (51). Испания во второй половине XVI–первой половине XVII в.

Военное превосходство Испании было неоспоримым, Англию спасало островное положение. Испанские полководцы советовали королю, не спеша, подготовить десантную операцию, создав опорные пункты на британском побережье и собрав для десантирования крупные силы: 556 кораблей, 10 тыс. матросов, 63890 солдат и 1600 кавалеристов. Но Филипп II был заранее уверен в успехе и торопился.

В июне 1588 г. Непобедимая Армада под командованием герцога Медина Сидония в составе 134 кораблей вышла в море. Англичане, не решались на сражение нападали на отдельные корабли испанского конвоя. На помощь им пришла морская буря в проливе Ла-Манш, которая уничтожила Непобедимую Армаду как военное соединение. Разбросанные, лишённые общего управления и возможности взаимной поддержки большие, тяжёлые испанские суда оказались беззащитными перед лёгкими и маневренными английскими кораблями. В Испанию вернулись 65 судов и не более 10 тыс. чел.

Гибель Непобедимой Армады не имела фатального значения. Англичане тоже терпели поражения. В 1589 г. закончилась неудачей их попытка захватить Лиссабон и Корунью: в Плимут вернулись только 6 тыс. из 18 тыс. общей команды. В 1591 г. они уступили испанцам в нескольких столкновениях в Атлантическом океане.

В 1601 г. испанцы высадили Ирландии экспедиционный корпус. Но он был невелик (всего 6 тыс. солдат) и не получил масштабной поддержки ирландцев (всеобщее восстание, которое обещали их вожди, так и не началось). Один испанский отряд был разгромлен англичанами, другой капитулировал, выговорив себе свободное возвращение с оружием в Испанию.

Война теряла смысл для обеих сторон – ни одна их них не могла победить. В 1604 г. новые короли Филипп III и Яков I Стюарт заключили мир, по которому Англия обязалась не помогать бунтовавшим против Испании голландцам. Но в конечном итоге этот мир был поражением Испании, которая не достигла одной из поставленных целей, утратила лидирующие позиции в мировом океане, потеряла славу непобедимой державы и ослабла. Наоборот, Англия окрепла как морская держава и усилила своё влияние в международных делах.

Аналогичным образом развивалась отношения с Францией. Религиозные войны в этой стране, казалось, позволяли превратить её в сателлита Испании. В 1589 г. Филипп II открыто вмешался в них на стороне католиков. Испанские гарнизоны появились в Париже и Руане. Филипп II взвешивал планы либо воцарения на французском престоле своей дочери Изабеллы, либо раздела Франции между Испанией, герцогом Савойским и крупными французскими сеньорами.

Но, как оказалось, ни испанцев на французском троне, ни раздела Франции не хотели ни гугеноты, ни католики. В 1594 г. французы избрали королём перешедшего в католичество вождя гугенотов Генриха Бурбона, и Париж открыл ему ворота, а испанскому гарнизону пришлось покинуть город. И хотя в 1595–1596 гг. испанцы одержали над французами несколько крупных побед на их территории, 1598 г. Филиппу II пришлось подписать с Генрихом IV мир, который никаких выгод Испании не принёс.

В 1581 г. Генеральные штаты страны издали акт о низложении Филиппа II и объявили независимость. На территории семи северных нидерландских провинций образовалась Республика Соединённых провинций. Восстание превратилось в войну двух государств.

В 1609 г., заключив перемирие с Республикой Соединённых провинций, Испания de facto признала её государством. В 1648 г., в рамках Вестфальского мира, сделал это de jure, и вдобавок уступила Республике Соединённых провинций часть Фландрии, Брабант и Лимбург. Это было первое очевидное военно-политическое поражение Испании, за которым последовали другие.

В 1640 г. восстала Португалия, где герцог Жуан Браганцский основал местную королевскую династию и заключил договоры с Англией, Голландией, Францией, Швецией. Оказавшись в одиночестве, Испания в 1668 г. признала независимость Португалии. Затем Испания проигрывала войны Англии, Голландии и Франции. В 1659, 1668 и 1678 гг. она уступила Франции Руссильон, часть Люксембурга, Артуа, несколько фландрских городов и Франш-Конте. Примирилась с захватом Англией Ямайки.

Таким образом, Испания в XVII в. превратилась из субъекта в объект экспансии. Эта метаморфоза показывает, что долгосрочная великодержавная политика приводит к краху даже самые богатые, сильные и удачливые государства. Второй урок этой истории заключается в том, что даже самое привлекательное и находящее широкий отклик идеологическое обоснование (в данном случае борьба за истинную веру против еретиков) не может служить надёжной основой для претензий на мировое лидерство.

Социально-экономическое развитие: процесс первоначального накопления капитала. В Испании процесс первоначального накопления капитала начинался раньше и проходил интенсивнее и масштабнее, чем в других странах.

Во-первых, огромный объём американского золота и серебра на какое-то время превратил Испанию в главного обладателя драгоценных металлов в мире.

Во-вторых, развитее отгонного овцеводства вызвало разорение значительного числа кастильских крестьян, которые составили армию потенциальных предпролетариев.

В-третьих, превращалась в предпролетариев часть ремесленников. Изделия из испанского сырья (главным образом тонкие ткани) ввозились в Кастилию и Арагон из Италии и Нидерландов, и их конкуренция разоряла местных производителей. Тем более что поток более качественной и дешёвой импортной продукции трудно было сдерживать таможенными пошлинами, так как эти страны были частью испанской державы.

В-четвёртых, важным рычагом первоначального накопления явился передел собственности изгнанных из страны евреев и мавров.

В-пятых, ему активно способствовал абсолютизм. Средства, поступавшие в королевскую казну в виде налогов со всех концов Западной Европы, тратились на разные государственные нужды. Поступления и расходы контролировались коррумпированной бюрократией. Военные командиры, гражданские чиновники и предприниматели, которые помогали им размещать государственные заказы, быстро наживали огромные состояния, попутно разоряя налогоплательщиков.

Но они, как и все современники, не понимали смысла и механизмов происходившего. Как надо было реагировать, например, на то, что с 1519 по 1586 г. цены на предметы первой необходимости: оливки, свинину, сыр, рис, муку выросли втрое и выше, а цены на свинец, железо и сталь сохранились неизменными?

Католические короли ещё в 1503 г, чтобы защитить простых испанцев от дороговизны, произвели таксацию цен на зерно, которую уже в следующем 1504 г. пришлось отменить, так как хлеб вообще исчез из продажи. Тем не менее, это мероприятие на фоне открывшихся в 1503 г. полосы неурожайных лет нанесло серьёзный удар по производству зерновых.

Они же в 1492 г. вопреки протестам духовенства и дворянства, обладавших старинными привилегиями на монопольную торговлю, издали, а Карл I возобновил закон, предоставлявший желающим право беспрепятственно содержать гостиницы или постоялые дворы, бакалейные лавки, магазины по продаже оливкового масла, рыбы, обуви.

В 1526 г. Карл I, чтобы защитить покупателей от перепродавцов, издал предписание (повторённое 1657 г.) о запрете продавцам-разносчикам торговать на улицах и заходить в дома.

В 1552 г., чтобы насытить внутренний рынок и тем самым сдержать рос цен, был запрещён вывоз из Испании шерсти, шёлка и съестных припасов и разрешён их ввоз из-за границы, но пагубные последствия указа привели к его отмене в 1555 и 1558 гг.

Королевская власть поддерживала крестьян. Фердинанд и Изабелла подтвердили закон Хуана II, запрещавшего продажу за долги сельскохозяйственного инвентаря и рабочих волов. В 1496 г. они предписали всем городским советам сохранять на подведомственных им территориях леса, сады, виноградники, посадки. Но структура сельского хозяйства не от подобных мер, а от рыночной конъюнктуры.

К концу XVI в. северные районы Кастилии настолько оскудели, что хлеб здесь стали выпекать с примесью различных суррогатов, заменяя ими невероятно дорогую муку или целиком из желудей. Зато давали обильные сборы культуры, продукция которых вывозилась за пределы страны: виноделие, производство, производство оливкового масла, выращивание фруктов.

Государство защищало ремесленные цехи, устанавливая по их просьбам таксы поденной и сдельной оплаты, правила распределения сырья, продолжительность рабочего дня, и т. д. Но мелочная регламентация, нацеленная на уравнение условий работы мастеров, связывали производство.

Сложными были вопросы внутренней торговли. В 1528 г. кортесы потребовали упразднения внутренних торговых пошлин, и оно было принято. Но уже в 1532 г. король по требованию кортесов запретил ввоз в Кастилию вина, уксуса и соли из Аргона, Наварры и Португалии.

Протекционистская политика во внешних экономических связях затруднялась тем, что главные конкуренты испанских производителей и предпринимателей – итальянцы и нидерландцы, подданные испанской короны, сами требовали от неё защиты своих торговых интересов.

В 1557 г. Филипп II приостановил платежи иностранным кредиторам, сделав это отчасти в угоду местным властям, требовавших удалить иностранных продавцов с испанских рынков. Но иностранные торговцы-поставщики были одновременно и выгодными покупателями испанской шерсти, оливок, вина и т. д. Спрос на эти товары упал, испанские продавцы и испанское казначейство, которому иностранцы перестали предоставлять займы, оказались в трудном положении.

В ответ на прямое ограничение импорта и увеличение таможенных пошлин. Развивалась контрабанда, а чиновники финансового ведомства, вместо того чтобы снижать пошлины, предпочитали закрывать на это глаза, потому что вместе с чиновниками других заинтересованных ведомств были причастны к высоким контрабандным прибылям.

В то же время новая реальность вынуждали власть к удивительным поступкам. Филипп II во время войны с Нидерландами ни разу не запретил торговлю с голландцами, покупавшими у испанцев значительное количество товаров. Судам мятежной страны был открыт доступ в испанские порты. В свою очередь голландские купцы поставляли испанцам оружие и военные припасы, отвергая обвинения в предательстве и мотивируя свои действия тем, что испанцы оружие у кого-нибудь всё равно оружие купят, а они потеряют прибыль, а Нидерланды доходы.

В 1603 г. герцог Лерма запретил, было, торговлю с голландцами, и обложил 30% пошлиной все импортные и экспортные товары при отсутствии доказательств, что они и доставившее их судно не принадлежит Голландии. Но ему пришлось столкнуться с жёстким противодействием Франции и изменить вторую часть указа, где для проформы говорилось о письменном обязательстве капитанов не перевозить голландские товары.

Социально-экономическое развитие: роль идеологии. Негативное влияние на экономику оказали идейные установки. Вера запрещала христианам давать деньги в рост, и кортесы в Толедо в 1480 г. подтвердили это правило законом. Ростовщические, иначе говоря, кредитные операции, были позволительны евреям. Но в 1492 г. их изгнали из Испании. Правда, исполнение таких законов было нереально. Их, так или иначе, обходили. В 1604 г. формально изгнанные евреи вручили Филиппу III 1 млн. 800 тыс. дукатов, чтобы власти их не преследовали.

Мориски также подверглись гонениям. Они были трудолюбивыми и умелыми земледельцами, ремесленниками, торговцами и очень приверженными своим этническим традициям людьми. Они плохо поддавались ассимиляции, что давало испанцам небеспочвенное основание видеть в них скрытых врагов, готовых в удобный момент прийти на помощь арабам, берберам, туркам.

Подозрения усиливались по мере нарастания испано-исламского противостояния в Средиземноморье. В 1526 г. был издан эдикт, запрещавший морискам общаться на арабском языке, совершать омовения, носить национальное платье и оружие, употреблять нехристианские имена, предоставлять убежище мусульманам. Для их детей устраивали специальные христианские школы. Морискам удалось с помощью денежного подношения королю отсрочить введение эдикта. Но в 1565 г. он был подтверждён.

В 1568–1571 гг. мориски подняли восстание в Андалусии. Оно было жестоко подавлено, а андалусских морисков расселили в других провинциях. В 1572–1593 гг. было издано ещё шесть законов об ассимиляции морисков.

Наконец, в 1609 г. последовал указ об их поголовном изгнании. С собой разрешалось взять только ручную кладь. Мориски не хотели покидать родину. Единоверцы в Африке встречали их так, что многие предпочли вернуться, несмотря на угрозу рабства на галерах. Депортация растянулась до 1615 г. и затронула до 500 тыс. чел. Производительным силам Испании был нанесён серьёзный ущерб.

Социально-экономическое развитие: роль менталитета. Несмотря на все негативные факторы, испанскую экономику можно было продвигать по капиталистическим рельсам. Даже в начале XVII в. потенциал страны оставался высоким, а условия первоначального накопления – близкими к идеальным. Но некому было ими воспользоваться. Современники единодушно называли испанцев бездельниками.

Иностранцы писали: «Испанцы… не очень прилежны и неохотно обрабатывают и засевают землю; с большим удовольствием они идут воевать или отправляются в Америку, чтобы там тем или иным путём нажить состояние»; «Они настолько презирают труд, что большая часть ремесленников – у них иностранцы»; «Они считают недостойным испанца работать и заботиться о будущем» и т.п.

Сами испанцы отмечали: «Другим пороком является то, что только в Испании считается позорным занятие ремеслом; в результате здесь масса лентяев и женщин дурного поведения; есть и другие пороки, связанные с бездельем»; «Причиной того, что в Кастилии имеется много бездельников и преступников, являются также откровенная распущенность и злоупотребления тех, кто имеет приставку «дон» к своему имени; едва ли найдётся какой-либо сын ремесленника, который не пожелал бы использовать эту малосущественную приставку для того, чтобы добиться почёта, оказываемого настоящей аристократии. В результате ложных представлений о дворянском достоинстве эти люди не желают заниматься чем-либо, что несовместимо с гордостью «дона».

Кортесы объясняли отвращение испанцев к труду тем, что христиане не желали соприкасаться с морисками, занимавшимися физическим трудом. Наместник Леона в письме королю сетовал на «ловкость, с какой старики уклоняются от обработки земли».

Лишь военное дело считалось достойным занятием испанца. Исторические условия развили у них авантюристическую, завоевательную, соединённую с алчностью психологию. Именно это обстоятельство явилось главной причиной упадка Испании в Новое Время.

Упадок Испании на исходе Позднего Средневековья характеризует демографические показатели. В 1571 г. кортесы жаловались на безлюдье в Андалусии, а в 1602 г. – Кастилии, которая настолько обезлюдела, что это бросается в глаза «есть селения, в которых число домов сократилось со 100 до 10, а в других сведена к нулю».

Отсутствие надёжной статистики допускает расхождения в цифрах. По оптимистическим подсчётам, население Испании в середине XVI в. составляло 6,7 млн. чел., в конце XVI в. – 8,5 млн. чел. По пессимистическим – только за последнюю четверть XVI в. оно сократилось с 8,25 млн. до 6 млн. чел.

Косвенно эти оценки подтверждается данными о депрессивном состоянии социальной структуры. В стране в конце XVI в. насчитывалось 150 тыс. бродяг, а в середине XVII – 200 тыс. священников, 700 тыс. монахов и 300 тыс. монахинь, 230 тыс. чиновников, около 20% населения числились идальго. Работать было некому.

В 1640 г. заявила о себе этническая угроза государственному единству Испании – восстали каталанцы. Повод далии бесчинства кастильских войск, расквартированных в Каталонии в связи с франко-испанской войной. Восстание объединило все социальные слои идеей независимости от Кастилии государства, хотя бы и под протекторатом Франции. Каталанская элита пошла на союз с Людовиком XIII и признание его графом Барселонским. В Каталонию вошли французские войска.

Идею каталанского суверенитета погубил классовый антагонизм. Низы стали громить верхи и приглашённых ими французов, которые были склонны к мародёрству не меньше кастильцев. В 1653 г. дворянство и городские верхи Каталонии, устрашённые перспективой социальной революции, пошли на примирение с Филиппом IV, который подтвердил их старинные вольности.

Упадок Испании усугубило бездарное правление. Филипп II сказал о своём наследнике: «Господь Бог, который дал мне столько владений, отказал в сыне, способном управлять ими… боюсь, что им самим будут управлять другие!» Действительно, власть оказалась в руках фаворита Филиппа III герцога Лермы, который правил королевством по своему усмотрению и плохо. Не лучше были царствования Филипп IV и Карла II, при которых Испания окончательно ослабла.

Со смертью бездетного Карла II началась общеевропейская война за Испанское наследство (1701–1714). Она закончилась тем, что Южные Нидерланды, Милан, Неаполь, Сардиния отошли к Австрии, Сицилия – к Савойе, Гибралтар и Менорка – к Англии.

В Испании воцарилась династия Бурбонов в лице Филиппа V, внука короля Франции Людовика XIV. В XVIII–XIX вв. Испания растеряла остатки былого величия, лишилась американских колоний и до второй половины XX в. оставалась одной из самых отсталых стран Европы.