Лекция 24 (60). Франция в первой половине XVI в

Лекция 24 (60). Франция в первой половине XVI в.

Историю Франции в Раннее Новое время можно разделить на три периода. Первый – становления абсолютной монархии – пришёлся на царствования Людовика XII (1498–1515), Франциска I (1515–1547) и Генриха II (1547–1559). Второй – её кризиса – на царствования Франциска II (1559–1560), Карла IX (1560–1574), Генриха III (1574–1589) и междуцарствие 1589–1594 годов. И третий – её укрепления – на царствования Генриха IV (1594–1610), Людовика XIII (1610–1643) и Людовика XIV под контролем кардинала Мазарини (1643–1661).

Страна переживала экономический подъём, движущим началом которого являлось распространение мануфактур, прогресс коммерции и финансов, проникновение капиталистических форм аренды в деревню.

Социальную стабильность обеспечивали относительное благополучие основных классов общества.

Второе сословие делилось на «дворянство шпаги» из родовитых дворян, занятых на придворной и военной службе королю, и «дворянство мантии» из простолюдинов, купивших дворянство вместе с судебной должностью и выполнявшие гражданскую королевскую службу.

Французский дворянин иной, кроме королевской службы, деятельностью заниматься не мог. За «неблагородные» (торгово-промышленные и коммерческие) занятия грозила дерожеанция.

Но дворяне мантии скупали крестьянские держания, заново создавали большие домены и, формально сохраняя прежнюю систему сеньориальных отношений, вели на них фермерское хозяйство или сдавали в капиталистическую аренду.

Положение третьего сословия тоже было благополучным. Во французских городах купечество и цеховая верхушка не сложились в настоящую замкнутую патрицианскую касту, которая бы серьёзно угнетала рядовых бюргеров. Государство покровительствовало торгово-промышленной буржуазии и постепенно перерождавшимся ремесленникам.

Крестьянам, большинство которых было цензитариями, благоприятствовала рыночная конъюнктура с её ростом спроса и цен на сельскохозяйственную продукцию.

Правда, рост государственных налогов в значительной степени снижал их доходы. Но крестьяне, как и бюргеры и, ещё не забывшие ужасы Столетней войны, готовы были терпеть налоговый гнёт при условии внутриполитической стабильности, позволявшей отчасти его компенсировать за счёт хозяйственной активности.

«Революция цен», выявившая негативные для хозяйственно пассивных слоёв населения (дворянства шпаги и малоземельного крестьянства) последствия экономического подъёма, началась во Франции только с середины XVI в.

Укреплявшийся абсолютизм поддерживал социальную стабильность. Генеральные штаты, санкционировав в 1439 г. право короля собирать постоянные налоги, утратили свой главный рычаг влияния на короля – право вотировать налоги и созывались по чрезвычайным обстоятельствам.^

Но до королевского всевластия было ещё далеко. Функции Генеральных штатов в какой-то мере воспринял Парижский парламент. Выделившееся из Королевского совета в качестве судебной палаты ещё в XIII в. это учреждение, оставаясь высшей апелляционной инстанцией, приобрело важные административно-политические функции. В частности, право отказа в регистрации королевских указов, после которой они вступали в действие, если, по мнению парламента, они противоречили закону и обычаям провинции или страны. Впрочем, ремонстрация, как называлось это право, теряла юридическую силу, если король лично присутствовал на заседании парламента.

Во-первых, в отличие от немцев, которых Карл Великий в IX в. крестил насильно, французы добровольно крестились ещё в Римской империи. Идейная верность католицизму столетиями воспитывалась у них, в том числе крестовыми походами против еретиков в собственной стране.

Во-вторых, французский клир не вызывал у соотечественников-мирян такого отторжения, как в Германии. Он был для них своим. Прелаты происходили из младших сыновей аристократических фамилий, богатые городские приходы, должности каноников и советников доставались сыновьям дворян, кюре небогатых приходов были из простолюдинов.

В-третьих, в отличие от Англии, королевская власть сумела так выстроить отношения с Римом, что конфликты, затрагивавшие существо веры, были невозможны. С XIII в. французская корона последовательно добивалась независимости национальной церкви от папского престола. Эта политика, известная под названием «галликанство», неизменно приносила успех. Так в 1516 г. Франциск I и Лев X заключили Болонский конкордат, по которому папа признал за королём право назначения на церковные должности.^

Выступление Лютера не могло не вызвать резонанса во Франции, но его масштабы оказались незначительными. Идеи преобразование христианства нашли отклик в узком кругу просвещённой аристократии, интеллектуальной элиты (правоведы, университетская профессура) и тонком слое прогрессивно настроенных горожан.

Реформаторам сочувствовала любимая сестра Франциска I Маргарита, супруга Генриха д`Альбре, короля Наварры – небольшого государства в Пиренейских горах. Их дочь Жанна д`Альбре, королева Наваррская, выросла убеждённой кальвинистской, а её сын Генрих де Бурбон, король Наваррский со временем возглавил гугенотов (как от швейцарского «eidguenots» – «товарищ» назывались французские протестанты).

Не находя понимания у широких слоёв общества и находясь под могущественным покровительством, реформаторы стали позволять себе вызывающие антикатолические демонстрации: нападали на религиозные процессии, совершали бесчинства в церквах.

В октябре 1534 г. прокламации с оскорбительной критикой мессы были вывешены на всех общественных зданиях Парижа. Католики были возмущены. Франциск I объявил, что не потерпит более никакого оскорбления величия Бога. В тот же день в городе были сожжены шесть протестантов.

В 1547 г. король Генрих II учредил при Парижском парламенте особый трибунал для еретиков, так и называвшийся «Пламенная палата».

Репрессии оказались бессильны перед идеей. Реформатские церкви, как назывались общины кальвинистов, появились сначала в соседнем с Женевой Эльзасе, затем в Турени, Пикардии, Лангедоке.

В 1561 г. их число в стране, по подсчётам вождя гугенотов адмирала Франции Гаспара де Колиньи, достигло 2150. Сама по себе эта цифра на фоне 25 тыс. католических приходов угрожающей не выглядела.

Опасность представляли рост числа приверженцев новой веры в высших слоях общества и, особенно, локализация протестантов – основная их масса обитала на юге. Здесь среди потомков альбигойцев затаённая, передававшаяся от поколения к поколению вражда к католицизму только ждала случая, чтобы вырваться наружу.

Однако, по сути, это была чисто феодальная и опасная авантюра. Первое время «война кормила войну», но затем для её ведения потребовались займы и налоги. К 1560 г. бюджетный дефицит вырос до 43 млн. ливров, что в четыре раза превышало годовой доход короны. Итальянские войны обострили все противоречия в обществе, а их окончание спровоцировало начало затяжного политического кризиса.

В июле 1559 г. была частично распущена армия. Вернувшиеся из Италии дворяне не получили даже просроченного жалованья.

Ситуацию усугубила династическая коллизия – от раны, полученной на рыцарском турнире, погиб Генрих II.

Его 15-летний сын Франциск II был женат на Марии Стюарт, племяннице Франциска, герцога Гиза, и Карла, кардинала Лотарингского, которые фактически возглавили Францию, оттеснив на второй план в числе прочих и вдовствовавшую королеву-мать Екатерину Медичи.

Это возмутило принцев крови из рода Бурбонов – Антуана, герцога Вандомского и Людовика, принца Конде. Братья пользовались особым влиянием на юге. Католик Антуан де Бурбон являлся королём-консортом протестантской Наварры. Людовик де Бурбон-Конде был вождем гугенотов.

Бурбоны разъясняли стекавшимся в надежде на королевскую милость ко двору офицерам распущенной армии, среди которых было много южан-гугенотов, что в их бедах виноваты Гизы. Возник план захвата короля, чтобы править от его имени.

В 1560 г. заговорщики напали на Амбуазский замок на Луаре, где находился двор, и были разбиты. Схваченных заговорщиков, среди которых было 50 капитанов, топили в Луаре и вешали на зубцах Амбуазского замка. Были арестованы Бурбоны. От наказания (Конде приговорили к смерти) их спасла амнистия по случаю смерти от внезапной болезни Франциска II и воцарения его брата Карла IX.

В таких условиях в Орлеане собрались Генеральные штаты, о созыве которых, надежде заручиться поддержкой сословий, объявил Франциск II.

Надежда не оправдалась. Дворяне шпаги заявили о том, что они признают полноту королевской власти только во время войны и не позволят ей посягать на свои привилегии. Они также выступили против «советников в мантиях», потребовав прекратить продажу должностей, и вместе с бюргерами предложили продать для покрытия государственного долга церковные имущества. Встревоженное духовенство добровольно взяло на себя покрытие части долга. Ни о чём не договорившись, Генеральные Штаты разошлись

10 летнему Карлу IX до совершеннолетия оставалось три года, и его опекуном должен был стать как старший из ближайших родичей Антуан Бурбон. Королева-мать, понимая опасность такого опекунства для своих сыновей (короля и двух принцев – 9-летнего Генриха, герцога Анжуйского, и 6-летнего Франциска, герцога Алансонского), убедила его отказаться от регентства в свою пользу. Так она защитила власть Валуа от посягательств Бурбонов и Гизов. Но страна стала неуправляемой – губернаторы собирали налоги в свою пользу, дворяне захватывали церковные земли.

В январе 1562 г. для снятия межконфессиональной напряжённости был издан «Эдикт терпимости», разрешивший гугенотам богослужения вне городов и в частных городских домах в городах. Эффекта он не дал. На севере избивали гугенотов, на юге – католиков.

1 марта 1562 г. Франциск Гиз приказал разогнать гугенотское богослужение в шампанском местечке ико. Два десятка гугенотов было убито и около сотни ранено. «Убийство в ико» и послужило сигналом к началу гражданской войны.