Глава 25. Северная и Средняя Италия в XI-XIII вв

Глава 25. Северная и Средняя Италия в XI-XIII вв.

Италия в Средние века отличалась от остальных стран Европы, во-первых, опережающим социально-экономическим и культурным развитием и, во-вторых, непреодолимой политической раздробленностью. К XIV в. итальянская экономика исчерпала в важнейших ремесленных производствах, торговле и финансах феодальный потенциал развития и встала на путь раннего капитализма. В социальной сфере это привело к зарождению ранней буржуазии и предпролетариата, в ментальной – к появлению гуманизма. На идейных принципах гуманизма развилась культура Возрождения.

В земледелии широко применялось искусственное орошение с использованием водоподъёмных колёс. В севообороте чередовались зерновые и бобовые культуры. Через арабов были заимствованы с Востока цитрусовые, рис, сахарный тростник, хлопок. Расширение посевов технических культур вело к региональной специализации сельского хозяйства: хлопок высевался на юге, конопля – в округах Болоньи и Феррары, лён – в областях Падуи, Болоньи, Пьемонта. В Южной Италии в X в. появился шёлк-сырец, распространившийся отсюда по всему полуострову. Выращивались красящие растения: вайда, марена, шафран. Успешно развивались специализации в животноводстве: тягловая и транспортная, мясная и молочная, шерстяная.

В VIII в. были отмечены первые признаки оживления городской экономики, а в XI в. она вступила в период расцвета. Море связало города Италии со всеми ареалами Средиземноморья, от Каталонии до Константинополя, а альпийские перевалы – с прирейнской Германией и Северной Францией. Крестовые походы позволили итальянским купцам многократно повысить значение обычной для них роли посредников между Западом и Востоком. Едва ли ни в каждом городе, захваченном крестоносцами, а также в арабских и византийских городах появились целые улицы и кварталы, принадлежавшие итальянцам. Опираясь на колониальные форпосты, они вслед за освоением Леванта (восточного побережья Средиземного моря) в XIII в. получили доступ к рынкам Внутренней Азии и Индии. Итальянское купечество нескольких веков удерживало монополию в азиатско-европейской торговле, оттеснив на второй план провансальских, испанских и балканских конкурентов.

Интересы международной торговли противопоставляли итальянцев друг другу. Конкуренция усугублялась политической раздробленностью и социокультурными различиями отдельных провинций. Тем не менее, в XIII-XIV вв. торговые связи между Севером и Югом, приморскими и внутренними районами, а также и во внутриобластном масштабе развивались и формировали экономическую общность страны на основе региональной специализации.

В XIII в. выявились главные тенденции развития итальянской экономики, продолжившиеся в XIV-XV вв. Во-первых, хозяйственный подъём начался с коммерческого оживления в приморских городах-эмпориях (Венеции на Адриатическом побережье, Генуе и Пизе на Лигурийском) и отсюда распространялся на внутренние районы.

Во-вторых, базой этого подъёма всё больше становилось собственное производство. В торговле вместо дорогих, редких и компактных товаров начинали преобладать дешёвые, тяжёлые и объёмные грузы массового потребления. Это были крупные партии зерна, соли, вина, масла, скота, соленой рыбы, шерсти, необработанных сукон, красителей, металлов, оружия, леса, строительного камня, кожи, меха.

В-третьих, крупнейшим рынком сбыта для итальянских импортеров стала сама Италия с ее растущим населением и промышленностью, а в экспорт всё больше вовлекались предметы её собственного производства.

В-четвёртых, итальянцы потеснили монополистов на рынке финансово-кредитных операций – еврейских ростовщиков. Ломбардцы, как называли выходцев из Северной Италии, дали название самому простому ссудному учреждению – ломбарду. Именно в Италии, впервые после Карла Великого, возродилось золотое денежное обращение. Флоренция в 1252 г. выпустила золотой флорин весом в 3,537 г. с изображением на реверсе покровителя города Иоанна Крестителя, а на аверсе городского герба – лилии (лат. flos), откуда и пошло название монеты. Венеция в 1284 г. стала чеканить золотой дукат, названный по её официальному статусу – герцогство (лат. ducatos). У дуката было и другое название – цехин, от zecca – монетный двор, которое в свою очередь восходит к арабскому siccah – чеканная монета.

В-пятых, дифференциация и усовершенствование производства создали возможности для широкого применения наёмного труда.

XIII в. обозначил в истории Италии вершину средневековой экономики и начало ее разложения. Население выросло с 5-7 млн. в начале XI в. до 11 млн. человек к концу XIII в. Внутренняя колонизация достигла предела возможного.

Итальянские бюргеры назывались пополанами (от popolo – народ). К ним принадлежали те, кто имел собственные дом и дело, платил налоги и обладал гражданскими правами. Среди пополанов различались «большие», «средние» и «меньшие». Во Флоренции это расслоение в XIII в. официально оформилось в цеховой иерархии. К высшей категории были отнесены 7 старших цехов: импортёров и экспортёров сукна; менял-ростовщиков; производителей сукна; судей и нотариусов; шелкоделов; меховщиков; врачей и аптекарей. Ко второй – 5 средних цехов: кузнецов, каменщиков, сапожников, мясников, мелочных торговцев. К третьей – 9 младших цехов. Неофициально нотариусов, менял, торговцев шелком и восточными специями, купцов, банкиров, суконщиков называли «жирным народом» (popolo grasso). Ремесленников и мелких торговцев – «тощим народом» (popolo minuto). У подножия этой иерархии, не входя в неё, существовала бесправная масса нецеховых мастеров и наёмных работников. Особенно тяжёлыми, низкооплачиваемыми и непрестижными являлись профессии шерстобитов и чесальщиков шерсти, известных под именем «чомпи».

Среди горожан были многочисленны, как нигде в Европе, и, главное, близки по образу жизни и ментальности к бюргерству, представители второго сословия, которых называли нобилями, нобилитетом. Сначала в городах оседали вальвассоры (от лат. vassus vassorum – вассал вассала), т. е. мелкие и средние рыцари. В X в. численность мелкого рыцарства значительно возрастает по всей Европе. Владетельные сеньоры охотно жаловали бенефиции людям, способным послужить ему оружием. В XI в. демографический рост породил избыточное рыцарство, для которого не хватало ленов. Эта социальная проблема отчасти была решена Крестовыми походами. В отдельных странах были особые направления приложения энергии рыцарства: французское – приняло участие в Нормандском завоевании Англии, немецкое – в итальянских и славянских походах, испанское – в Реконкисте. Североитальянские рыцари оседали в городах, где включались в предпринимательскую деятельность.

Городские вальвассоры вместе с пополанами воевали против крупных феодалов округи. Победив, коммуны насильственно переселили под свой присмотр в города сотни феодальных семей. Они тоже быстро адаптировались к новым условиям жизни: прониклись городскими интересами, научились зарабатывать деньги. Теперь эта знать не ощущала себя инородным городу телом, она превратилась в его часть. Она уже не стремиться уничтожить коммуну, а оспаривала у вальвассоров и пополанов власть над нею.

В свою очередь пополаны приобретали земли за городскими стенами, обзаводились там укреплёнными резиденциями, превращали свои городские дома в крепости с башнями – символами феодального могущества.

В то же время, интеграция городского нобилитета и «жирного народа» не зашла настолько далеко, чтобы они слилось в один социальный слой. Сословные различия были сильны и всегда давали о себе знать.

Борьба внутри городов в связи с появлением в них разных групп нобилитета усложнилась. Вальвассоры предводительствовали горожанам в сражениях против окрестной знати, но когда последняя была побеждена, – сами превратились во врагов окрепших купцов и ремесленников.

Крестьянство тоже меняло свой облик под воздействием городов. В Северной Италии они сыграли в освобождении крестьян особенно выдающуюся роль. Коммуны заставляли феодалов отпускать на волю колонов и сервов и в ряде случаев сами вносили за них выкуп.

В 1210 г. Ассизи провозгласил освобождение колонов городской округи при условии уплаты определенной денежной суммы и сохранении земельных наделов освобождённых колонов в собственности их господ. В 1257 г. Болонья издала «Райскую книгу», в которой декларировалась необходимость возвращения прежней свободы людям, которых Бог создал свободными. Согласно «Райской книги», 406 феодалов отпустили на волю 5682 сервов за выкуп, внесённый коммуной. В 1289-1290 гг. Флоренция издала декреты об освобождении колонов. Впрочем, на колонов, принадлежавших гражданам Флоренции, их действие не распространялось.

Важно подчеркнуть, что, в условиях втягивания деревни в товарно-денежные отношения в интересах и под контролем городов, адаптации нобилитета к рыночной экономике и проникновения в деревню пополанов, крестьяне при освобождении теряли права на землю и превращались в арендаторов. В Тоскане преобладала испольная форма аренда – меццадрия, при которой арендатор отдавал собственнику земли половину урожая. Эта переходная от феодализма к капитализму форма земельных отношений существовала в Италии до второй половины XX в. Часть освободившихся при таких обстоятельствах крестьян разорялась и уходила в город, формируя там слой наёмных рабочих.

Важной особенностью крестьянства был высокий уровень общинной организации. Сельские коммуны сами регламентировали широкий круг вопросов: сроков покоса, порядка выпаса скота, сбора винограда, олив, желудей и каштанов, строительства и содержанием в должном порядке оросительных систем, благоустройства дорог и прочего. Руководящие посты (консулы, виллики, кампарии, ректоры, синдики) занимали зажиточные крестьяне и пополаны, имевшие землю в коммуне, иногда, как исключение, нобили. Сельские коммуны возникали повсеместно, нередко по инициативе городов. В Пьемонте и Тоскане в XIII и начале XIV в. города в целях военной безопасности создавали в сельской местности укреплённые «свободные бурги». Высшим этапом в развитии сельских коммун были федерации, включавшие в себя от 2-3-х до нескольких десятков коммун.

Политическое развитие Италии в XI-XIII вв. определили три главных условия: 1) утрата института национальной верховной власти; 2) стремление немецких государей к господству над Италией; 3) беспрецедентные масштабы коммунального движения.

Что касается первого и второго условий, то после смерти императора Оттона III итальянские магнаты, собравшись в Павии, избрали лангобардским королем Ардуина, маркграфа Ивреи. Но в стране, особенно среди епископата, имелись сторонники Саксонской династии. В 1002 г. к Генриху II прибыло посольство итальянцев с просьбой о помощи против Ардуина. В 1004 г. немецкий король занял Павию и короновался лангобардской короной. Маркграф Ардуин еще 10 лет боролся за трон, но не нашёл поддержки, отрёкся от власти и удалился в монастырь. С этого времени лангобардская корона принадлежала только немцам.

После смерти в 1024 г. Генриха II немецкое господство ещё раз было поставлено под сомнение. Жители Павии сожгли королевский дворец, а знать предложила лангобардскую корону сначала Роберту I, королю Франции, а затем Вильгельму, герцогу Аквитанскому. Светская элита Италии составила антинемецкую коалицию с участием королей Франции и Арелата, герцога Лотарингского и графа Шампанского. Но прелаты Италии сделали ставку на немцев. В 1026-1027 гг. Конрад II совершил поход в Италию, принял лангобардскую корону из рук архиепископа Миланского и императорскую из рук папы.

Значение немецкого фактора ещё больше возросло с началом в 1075 г. спора об инвеституре. В стране обозначилась поляризация всех политических лагерей и конфликтов вокруг папы и императора. Папу, в частности, поддержала могущественная маркграфиня Матильда Тосканская, императора – отложившиеся от неё вассалы и ломбардские прелаты во главе с архиепископом Равеннским. Полувековая война завершилась в 1122 г. Вормским конкордатом.

Следующее обострение имперско-папских противоречий пришлось на царствование Фридриха I Штауфена, который в 1154 г. явился в Италию, чтобы получить императорскую корону. Фридрих I надменно держался с папой Адрианом IV и пренебрежительно обошелся с римлянами, не выполнив обычаев, требовавших народного одобрения при венчании на трон. Фридрих I ещё дважды совершал походы в Италию, но после поражения в 1176 г. при Леньяно оказался от своих планов господства над итальянцами.

Третий этап борьбы связан с именем Фридриха II Штауфена (1220-1250), который в течение 30 лет пытался покорить Северную Италию и папство. Он, казалось, был близок к своей цели, но умер. На полвека Италия избавилась от императорских вторжений. Затем сюда приходили Генрих VII Люксембург и Людвиг IV Баварский. Но с середины XIV в. Империя надолго покинула итальянскую политическую сцену.

Механизм зарождения коммуны был везде одинаковым. В удобный момент группа влиятельных людей вступала в «заговор» (conspiratio) против епископа-графа, создавая сообщество (communitas), скрепленное клятвой (conjuration). Затем коммуна расширялась, превращалась в постоянную структуру, добивалась у сеньора признания и начинала выступать от имени города – вначале вместе с епископом, потом вместо него. В делах епископского суда и управления издавна участвовали должностные лица из горожан (скабины, адвокаты, кураторы), действовали народное ополчение, собрание прихожан и ассамблеи «добрых людей» при епископской курии. Поэтому коммуне было достаточно легко развить эту практику самостоятельно. Законодательную власть осуществляло собрание всех полноправных членов коммуны на площади перед собором (парламенто или аренга). Исполнительную – коллегия консулов, в числе от двух до двадцати, избиравшихся на год от «ворот» (районов) города, иногда – раздельно по сословиям.

Первая особенность истории итальянских коммун заключалось в том, что здесь ведущей военной и политической силой коммунального движения были вальвассоры.

Вторая – в повсеместном успехе коммунального движения.

Третья – в подчинении окрестных феодалов. В XII в. коммунальные войска захватывали родовые феодальные замки, демонтировали их укрепления, а владельцев переселяли в город. Коммуна, подчиняла своей юрисдикции контадо (сельскую округу в радиусе 10-15 км) и превращалась в феодальное государство, подобное графству или герцогству. В XIII в. границы городов-государств раздвигались, вбирая в себя округа бывших графств и диоцезов, и лишая их прежних феодальных владельцев власти. Теперь подвластная городу территория называлась дистретто, так как, в отличие от контадо, включала не только селения, но и города, подлежавшие юрисдикции города-метрополии. Классические феодальные княжества сохранились на периферии – в отрогах Апеннин и Альп. Такими были владения маркизов Алерамичи в Монферрато, графов Бьядранте в Пьемонте, Убальдини и Гвиди на востоке.

Превращение итальянских городских коммун в города-государства-республики стало возможным, во-первых, благодаря их необыкновенной экономической и финансовой мощи, во-вторых, вследствие определённого совпадения интересов пополанов и нобилитета, в-третьих, по причине конкуренции феодальных владык, в первую очередь, Империи и папства, в-четвёртых, из-за отсутствия в Италии собственной королевской власти.

Так, во Флоренции в первой половине XIII в. консульские должности занимали нобили-гибеллины. Боровшиеся с ними вальвассоры и пополаны были гвельфами. В 1250 г. они свергли власть гибеллинов и выслали их из города. В 1260 г. гибеллины с помощью Манфреда Штауфена и гибеллинской Сиены вернулись во Флоренцию. В 1266 г. гвельфы подняли восстание и покончили с властью гибеллинов. Но теперь началась борьба гвельфов-пополанов, которые именовались «белыми гвельфами», с гвельфами-вальвассорами, или «чёрными гвельфами».

Во второй половине XIII в. пополаны победили нобилей в ико и Орвието, в Пизе, в Болонье и Фаэнце, в Генуе, в Перудже. Нобилей лишили политических прав. В Сиене поражение знати в гражданских правах было оформлено в «Народных уставах» 1277 г., во Флоренции в «Установлениях справедливости» 1293 г. Это были первые в истории антифеодальные законы, принятые задолго до буржуазных революций.

Ряды гвельфов и гибеллинов были разнородными. Гвельфами считали себя и нищие ломбардские патарены, и богатые флорентийские купцы, и благородные маркизы д`Эсте. Гибеллинами называли себя мятежные «апостольские братья», генуэзские судовладельцы, тосканские графы, епископы Ареццо. Города, соперничавшие с гвельфским Миланом, входили в партию гибеллинов. Генуя тяготела к гибеллинам из-за соперничества с Венецией, но перешла в лагерь гвельфов, когда ей надо было сокрушить Пизу, которая неизменно оставалась гибеллинской, потому что ненавистная ей Флоренция была гвельфской. А так как власть в Пизе принадлежала пополанам, то пизанские нобили часто выступала вместе с гвельфами.

Нескончаемой войны вызвала к жизни стихийное миротворческое движение. В августе 1233 г. по призыву проповедника Иоанна Винченцкого имело место братание всех городов и политических партий Северной Италии, не продлившееся, однако, и месяца. В 1260 гг. движение повторилось. По всей Северной Италии босые и полураздетые люди выходили на улицы с призывами к покаянию и под хоругвями и иконами с пением псалмов, попарно бичуя друг друга, шли из города в город. Приостановились все конфликты, включая родовые вендетты и войны. Самые отчаянные асоциальные элементы и не считавшиеся ни с чьим мнением тираны не осмеливались выражать своё неприятие происходившего. Но через некоторое время миротворческая истерия прошла сама собой, а власти, оппозиция, воины и разбойники вернулись к привычной модели поведения.

Итальянцам нельзя отказать в способности к гражданской самоорганизации. На муниципальном уровне они создавали ответственную администрацию, эффективную законодательную и налоговую базу, мобилизовали военное ополчение, возводили оборонительные и мелиоративные сооружения, благоустраивали свои поселения, инициировали внутреннюю колонизацию, обеспечивали необходимые условия для коммерции и предпринимательства. И одновременно не могли сдержать распри элитных кланов, обуздать политических авантюристов и честолюбцев и все вместе создавали обстановку анархии, насилия и произвола в масштабах страны.

Стабильность средневекового общества достигалась там, где сильная королевская власть уравновешивалась сильными общинами, как это было в Англии. История Италии показывает, что сильное третье сословие было фактором централизации только при сильной королевской власти. И, наоборот, при слабой королевской власти оно превращалось в источник феодальной раздробленности.