Учебно-методический комплекс дисциплины по дисциплине «культурология» 080502. 65 Экономика и управление на предприятии (по отраслям)

Периодизация культурно-исторического процесса – это метод его структурирования. Лишь в зависимости от определения системообразующего элемента культуры и можно объяснить “пульсацию” культурно-исторического движения, выделить и обосновать периоды истории культуры определенной временной протяженности. Поскольку на роль таких системообразующих частей, критериев периодизации выдвинуто к настоящему времени более чем достаточное количество ориентиров, то и вариантов периодизации как истории культуры в целом, так и историй разных составляющих исторического процесса также имеется великое множество. Время человека, культуры, исторического существования периодизируются по-различному. Для каждого варианта периодизации, также как и для типологии культуры, существенным и определяющим является выбор основания, которое находится, как правило, или в материальной, или в духовной сфере, или примыкает к одной из них.

Смысл хоть какой периодизации – будь то глобальная периодизация исторического процесса в целом, периодизация процесса развития какой-или локальной культуры либо даже вычленение этапов творческой деятельности ученого, художника, этапов развития научной теории либо действий жанрообразования в искусстве и т.Д. – заключается в поиске нужного подспорья в упорядочении фактов, их осмыслении, классификации. Периодизация – “это как будто нанесенный на кальку чертеж истории”. Периодизация вводится с целью более глубочайшего исследования динамики развития, устанавливает вехи (срезы истории), формализует процесс, сводит к схеме, отвлекаясь от конкретных подробностей. Безусловна приблизительность таковых членений, так как процесс многосоставен и его исторические ряды есть во содействии. “Чертеж” условен, и его нельзя превращать в незыблемую схему. Тем не менее, временное расчленение истории на заполненные содержательным смыслом периоды, этапы, эры и т.П. Способно внести упорядоченность в темпоральную непрерывность, бесконечность процесса, где каждый отрезок времени обусловлен предшествующим и предопределяет последующий.

В научно обоснованной схеме нужна отчетливо выраженная “функция цели”, то есть генерализующая тенденция, характерная и для данного периода, и для изучаемого процесса в целом. То, что периодизация обязана исходить из объективно-закономерного движения, не исключает допущения хронологической приблизительности заглавий того либо другого периода (“культурное десятилетие”, “четверть века”, “век” не постоянно совпадают с хронологическими, обозначения “двадцатые годы”, “первая треть века” и т.П., Таковым образом, условны). При этом значительные процессы занимают большой интервал временных масштабов.

Все имеющиеся схемы периодизации как общего, так и частного порядка уязвимы с тех либо других позиций, поскольку абсолютизируют какой-или один, или несколько “источников энергии”, “механизмов”, осуществляющих движение.

В определенном смысле понимание под культурой сферы человеческого бытия в целом значит, что детерминация реальностью культуры оказывается более значимой, чем зависимость сознания и поведенческой мотивации людей от имеющихся публичных отношений и связанных с ними материальных интересов.

Критерий периодизации, основанный на сопряжении всех сфер социокультурной деятельности человека (в первую очередь духовно-религиозной, нравственной, научно-интеллектуальной, художественной, и только позже экономической, политической, технико-промышленной и др.) В силу собственного универсализма может применяться к рассмотрению культурного процесса во всей полноте, беря во внимание при этом его многовариантный, разноликий, неравномерный характер по отношению к разным компонентам культуры, к разным локальным культурам; дозволит анализировать историю культуры с фактически культурной точки зрения, двигаться в направлении поиска универсальной культуроведческой методологии. Ряд сфер социокультурного бытия человека выделены не случаем, “под судьбой человека нельзя понимать только судьбы социальности... Немыслимо представить себе это будущее без пристального всматривания в судьбу человека как носителя духа, т.Е. Личности”. Способный к рефлексии человек принадлежит как миру природному, так и сверхприродному. О последнем М. Мамардашвили говорил как о “невидимой тайной родине”, “...Все мы – поскольку мы существа сознательные – имеем вторую родину, и как духовные существа, как люди являемся конкретно её гражданами”. Понимая культуру как объективацию высших форм сознания, мы подчеркиваем демиургическую роль духа, интеллекта, трансцендентирования в истории человечества.

Науки о человеке, а такими являются все гуманитарные науки, не могут не иметь методологической точкой отсчета самого человека как творца культуры. Поскольку субъектом и объектом истории культуры выступает до этого всего человек, то требуется рассмотрение истории культуры с точки зрения человековедческой проблематики. Следовательно, в базе “социокультурного критерия” нужно обязаны находиться психологические черты эры, исходные типы мышления, господствующие в конкретном обществе (коллективная ментальность), главный тип человека в различное историческое время, степень “духовной эмансипации” человека, то есть любая историческая, культурная эра обязана быть антропологически трактуема. Как писал Ж. Маритен, “печали и надежды нашего времени, непременно, имеют своим началом материальные предпосылки, экономический и технический причины, которые играются существенную роль на всем протяжении человеческой истории. Но в равной степени они происходят из мира идей, из той драмы, в которую вовлечен дух, из невидимых сил, которые появляются и развиваются в наших разумах и сердцах. История не является механическим развитием событий, в центре которых человек всего только находится как некто посторонний. Человеческая история в её подлинной сущности конкретно человеческая, она – история нашего собственного бытия, история данной презренной плоти, которая находится в рабской зависимости, налагаемой природой и своими слабостями, но которая, тем не менее, является местом обитания духа и просвещается им, а, не считая того, наделена опасной преимуществом свободы. Нет ничего более принципиального, чем действия, которые происходят в той невидимой вселенной, которой является человеческий ум”.

Измерить и периодизировать жизнь человеческого духа? Возможна ли постановка подобного вопроса, может быть ли обнаружение ответа на него? В лице культурной действительности мы имеем дело с очень высоким уровнем бытия, наложение на процесс развития истории культуры объяснительных схем, строящихся “от известного”, просит не менее чрезвычайной осторожности.

разные искусствоведческие теории дают свои критерии для объяснения художественно-исторического движения – тип художественного сознания, поэтика, стиль, интонационное мышление, логика психических действий и т.Д. К примеру, периоды развития художественных стилей и жанров; типология культурных эпох и периодизация литературного процесса Д.С. Лихачева, М.Н. Виролайнен, Ю. Суровцева; интонационная теория Б. Асафьева, психолого-энергетическая концепция Б.Л. Яворского, интерпретация западноевропейского музыкально-исторического мышления в структурно-систематическом циклопериодическом ключе, выдвижение трехвековых фаз и идеи их систематического полифункционального наложения в исследовании С.М. Петрикова; “новые музыки” Т.В. Чередниченко и т.Д.

Анализ искусствоведческих теорий (к примеру, в области исследований закономерностей литературно-исторического, музыкально-исторического действий) может быть предпринят не лишь с позиций микро-компаративистики с целью выяснения их взаимодополнительности и соотношения с теориями более общего порядка, но и с перспективой найти в области искусства методологическую подготовку к обоснованию культуры как особой, относительно автономной действительности, не лишь корректирующей историческую динамику, но обладающей собственной своей пространственно-временной организацией и, не считая того, детерминирующими силами и возможностями (такие категории как тип художественного сознания, поэтика, стиль могут служить подготовкой к решению такового рода задачки). На наш взор, это оправданно, поскольку искусство является образным самосознанием культуры, выражает протекающие в ней процессы с особенной точностью проникания в самую суть этих действий. По мнению М.С. Кагана, искусство, “будучи интуитивным, а не дискурсивным, познанием, опережает ... более медлительное научно-теоретическое мышление, нуждающееся в обильном материале для анализа и обобщений”. Таковым образом, осмысление стадий развития искусства способно стать более отчетливой основой для периодизации культурно-исторического процесса в целом. Искусство является показателем “едва наметившихся, еще неосознаваемых тенденций в культуре, поскольку оно связано не столько с её внешними формами, сколько с ментальным уровнем”, “кризис искусства – симптом культуры…”.

В истории культуры много примеров “нерациональности и спонтанности”, несоответствий и противоречий меж развертыванием во времени специфичной действительности культуры и объективно-внешними, казалось бы, определяющими вехами общеисторической жизни вплоть до примеров противонаправленности общеисторического времени и имманентного времени культур. Результатом и иллюстрацией деяния аналитически неочевидных сил, проявления бессознательных творческих импульсов является парадокс “осевого времени”. И.А. Василенко подчеркивает, что тайна мировой оси остается неразгаданной.

Самостоятельность культурной истории, её независимость от “органических” закономерностей и применяемые к ней эпитеты типа “диффузность”, “размытость” могут быть восприняты как основание для отказа от научной строгости исследования. В связи с этим следует заметить, что в последние десятилетия возрос энтузиазм к так называемому вненаучному знанию. “Отправной точкой вненаучного знания является убеждение в том, что в мире есть Тайна, которую не в состоянии раскрыть ни человеческое познание, ни человеческая мудрость. “…В отношении живых объектов (человека, биосферы, общества и др.) Логика по многим причинам не работает”.

На мой взор, отсчет культурной темпоральности представляет одну из нерешенных заморочек современной философской науки, поскольку очень частенько приходится сталкиваться с “произволом” культурной истории, с определенными трудностями при попытке объяснения событий культурной истории человечества с позиций, в базе которых лежит вера в рациональность мироздания. Хоть какой опыт приобщения к проблемам строения неповторимой действительности культуры свидетельствует об умопомрачительной её подвижности по отношению к реалиям естественно-исторического бытия, её (культуры) имманентной пространственно-временной организации.

Исходя из вышесказанного, наложение схем периодизации, принятых в искусствознании (в особенности – в музыкознании) на историю культуры способно стать разыскиваемой, при этом научно верифицируемой, основой членения культурно-исторического процесса.

2. Культурно-исторический процесс и альтернативные подходы к его пониманию

Следует учесть, что проблема типологии или периодизации культуры как научная проблема чрезвычайно сложна. У нее не только нет однозначного решения, но и нет согласия в исходных основаниях и подходах к ее решению. Основные теории выдвигаются в рамках философии истории, где рассматривается социокультурная детерминация исторического процесса. Это концепции локальных культур, «осевой эпохи», технопрактицизма, эсхатологии. Предлагалось и предлагается множество решений, но они, как правило, мало кого убеждают помимо их авторов. Если отвлечься от деталей и нюансов, то можно выделить два основных подхода к типологии и периодизации.

Такой подход основывается на представлении о том, что культурно-исторический процесс «однолинеен». А значит, что все страны и все народы движутся по одной и той же дороге культурного развития. Одни из них, например, западная культура, вырываются вперед, достигая высокой степени развития культуры. Другие отстают и застревают на более низких уровнях, но рано или поздно их культура тоже должна подняться на эту ступень.

Если первый подход к периодизации и типологизации культуры можно обозначить как универсалистский, то второй – как концепция локальных культур.

Важно обратить внимание на то, что первый подход привлекателен гуманистической мыслью о единстве человечества, устремленностью к лучшему будущему, к которому придут все страны и народы. Однако прямолинейное сравнение культур по их уровню развития приводит к разделению народов на «культурные» и «некультурные», возможности объявления одних «лучшими», а других «худшими». Такой подход может привести к тому, что достижение одной из культур могут рассматриваться в качестве образца, а ее система норм и оценок навязываться другой культуре.

К положительной стороне второго подхода можно отнести то, что в нем подчеркивается самоценность культур, и он нацелен на изучение их своеобразия. Однако здесь могут проявляться и негативные тенденции, так как акцентирование самобытности культур затушевывает черты общности между ними. Представители подобного подхода нередко начинают изображать культуры как некие «изолированные» системы, между которыми не может быть взаимопонимания. На этой почве может возникать неприязнь ко всему «чужому», к другим культурам и их носителям.

Первый период, детство культуры, он называет «божественным веком», в котором человек начинает осознавать себя как существо тварное.

Второй период, юность культуры, он называет веком «героев», в котором человек поднимается к мысли о своем героическом предназначении.

Третий период, зрелость культуры, он называет «человеческим веком», в котором человек приходит к утверждению естественной природы своего происхождения.

Позже, в западноевропейской философской мысли Х1Х века, поиски общих законов истории были продолжены. В учении многих философов общественный прогресс толковался как движение от низших форм общества к высшим, проходящее все те же три ступени развития: «детство», «юность», «зрелость».

Так, например, в учении К.Сен-Симона и О.Конта разум человека, как и индивидуальное сознание, развивается, последовательно проходя через детское, юношеское и взрослое «состояние ума». Каждая стадия характеризуется специфическим содержанием культуры:

-на первой, теологической ступени базисом культуры является религия;

-на второй, метафизической ступени базисом культуры становится философия;

-на третьей, позитивной ступени главное место в культуре занимает наука.

И именно наука, которая добывает практические знания, позволяет развивать промышленность и рационально обустраивать общественную жизнь.

Однако теории общественного прогресса порождают и противоположное видение, и понимание истории человеческого общества. Возникают новые подходы к пониманию культурно-исторического процесса. В ХХ веке появляется ряд философско-культурологических теорий, основанных на отказе приведенных выше положений, характеризующих установки европейского сознания Х1Х века.

Исходя из двух вышеуказанных подходов, можно классифицировать основные концепции, в которых рассматриваются проблемы типологии и периодизации культуры.

Рассмотрению конкретного содержания каждой из указанных концепций  будет посвящены следующие разделы методического пособия.

Необходимо обратить внимание на то, что Гегель уже в первой своей работе «Феноменологии духа», принесшей ему широкую известность, приходит к выводу о том, что все сферы культуры есть итог деятельности человеческого рода. Однако детальную проработку проблем, которые представляют особый интерес для культурологии, Гегель осуществляет в последних работах, таких как «Философия права», «Философия религии», «Философии» и лекциях по эстетике. Именно в них содержится гегелевское понимание культуры, дается описание ее видов и форм, рассматривается вопрос о ее будущем, раскрывается ее связь с особенностями национального характера. В последних работах Гегель приходит к идее существовании различных типов культуры. Он утверждает, что культура, будучи неким единством, целостностью, тем не менее, качественно разнородна. В ней, по его мнению, можно выделить не только высокую и низкую культуру, но также теоретическую и практическую, интеллектуальную и моральную, нравственную и умственную, а также культуру высказываний.

Идея прогресса, которая стала одной из самых популярных  в общественной мысли ХУ111-Х1Х веков, также нашла отражения в трудах классика. Им была предложена концепция всемирной истории как закономерного процесса, ход которого обусловлен саморазвитием мирового духа – Абсолютной Идеи.

Философ утверждает, что смысл истории состоит в том, чтобы создать условия для свободной деятельности человеческого разума, посредством которой Абсолютная Идея, воплощаясь в нем, познает сама себя. С точки зрения Гегеля, исторический прогресс состоит в развитии сознания свободы как условия развития духа.

Мировой дух движется с Востока на Запад, вселяясь по пути то в один, то в другой народ и понимаясь через них все выше к вершинам свободного самопознания. Народ избранник мирового духа возглавляет развитие человечества на некотором этапе всемирной истории и, выполнив свою великую миссию, передает ее другому народу, который делает следующий шаг в понимании и реализации свободы.

Гегель делит всю историю на такие четыре основные этапа:

-восточный, где мировой дух проходит через Египет, Персию, Китай, Индию;

-греческий;

-римский;

-германский.

Древний Восток это младенчество духа, Греция – его юность, Рим – зрелость, германский мир – мудрая старость.

Страны Древнего Востока еще не знали подлинной свободы, так как все люди были рабами властелина, а сам он – рабом своих желаний. В греческом мире свободными осознавали себя не все, а только некоторые. В Риме были разработаны формальные юридические основы принципа свободы, но эта была свобода не для всех. Вместе с христианством «дух свободы» наконец входит в германский мир.

Из этого следовало, что Восток знал и по настоящее время знает, что только один свободен; греческий и римский мир знал, что некоторые свободны; германский мир знает, что все свободны. Остальные народы, обойденные мировым духом, выступают на арене мировой  истории, по Гегелю, лишь в качестве статистов.

Таким образом, становится ясно, что Гегель рассматривает развитие истории и культуры  как взаимосвязанный и общемировой процесс, а его эволюцию, как и критерий периодизации, философ связывает с категорией «свобода», которая становится ключевой в его концепции.

Универсалистский подход к типологизации истории и культуры хорошо известен в отечественной науки в марксистском варианте. Центральные идеи материалистического понимания истории были разработаны К.Марксом и Ф.Энгельсом

Общественно-экономическая формация как критерий выделения исторического типа общества в марксизме.

Для того, чтобы понять марксистскую позицию в отношении истории и культуры, необходимо рассмотреть три основных положения, на которых они базировались.

1.Закономерность исторического процесса определяется существованием объективных законов, по которым он совершается. Законы истории представляют собой внутреннюю логику, необходимую связь и последовательность общественных явлений, которая складывается независимо от воли и желания людей.

2. Материальное производство играет главную роль в развитии общества. Совершенствование способа производства материальных благ и технический прогресс обуславливают социально-экономическое развитие общества. Революционные изменения способа производства влекут за собой и революционные преобразования в общественной жизни. На основе совершенствования способа производства общество движется по пути социально-экономического прогресса, хотя ход его неравномерен.

3. Общественное бытие зависит от общественного сознания. Объективные условия жизни людей, их бытие, определяют их сознание. Отсюда следует, что духовная культура вторична по отношению к материальной культуре. Прогресс духовной культуры зависит от прогресса культуры материальной.

Следует отметить, что периодизация (типология) культуры в марксизме проста и стройна. Она исходит из того, что человечество развивается через смену общественно-экономических формаций. Понятие общественно-экономическая формация сформулировали Маркс и Энгельс. Оно означало исторический тип общества, который определяется способом производства. Каждая общественно-экономическая формация обладает специфическими особенностями социальной структуры, политической организации, правовой системы, специфическим типом культуры. Так как экономика составляет основу, (базис) общества, то каждой формации соответствует свой период (тип) культуры.

Марксизм утверждал, что существовали, сменяя одна другую, четыре формации. И им соответствуют типы культуры: первобытная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная. Им на смену приходит или придет коммунистическая культура.

Обратите внимание на то, что марксистская периодизация и типологизация сегодня выглядит курьезной. Прежде всего потому, что обнаружила свою полную утопичность перспектива наступления последней коммунистической общественно-экономической формации с ее культурой. Но если отвлечься от коммунистического утопизма, то марксистская концепция выглядит как достаточно  типичная разновидность первого подхода к периодизации и типологизации культуры.

Поэтому его критический анализ способен обнаружить уязвимые места и других концепций, исходящих из единства процесса развития культуры на всем пространстве Земли.

В марксистской концепции не вызывает никаких сомнений не вызывает одно только наличие первобытной эпохи. В этом пункте сходятся практически все концепции. Далее начинаются проблемы.

Это касается прежде всего выделение марксизмом культуры «рабовладельческого общества». Начать надо с того, что на Древнем Востоке рабы не составляли большинства населения и не были основной производительной силой. Принадлежность к рабам к тому же не исчерпывалась жизнью одного-двух поколений рабов. Не последнюю роль в отсутствии ярко выраженного состояния рабства, видимо, играло и то обстоятельство, что у древневосточных государств не было реальной возможности держать в абсолютном подчинении большие массы людей. Военное дело находилось в неразвитом состоянии. По существу, обычный человек, держащий в руках достаточно крупный и твердый предмет, мало чем отличался от воина и мог ему противостоять.

Можно было бы говорить о рабовладельческом строе применительно к Античности. В Древней Греции и Риме существовали огромные массы людей на положении рабов. И все-таки нет достаточных оснований для того, чтобы отождествлять Античность с рабовладельческим строем и тем более его культурой. Основу античного общества и культуры составляли воины-землепашцы, живущие в городах полисах. При этом для любого античного государства и народа сохраняла действие одна и та же закономерность: по мере того, как рабство начинало преобладать в общественной жизни, это государство и нард клонился к упадку.

Что касается собственно культуры античного периода, то отнести ее к рабовладельческой мешает одно обстоятельство первостепенной важности. Основания этой культуры сформировались до того, как рабство начало играть сколько-нибудь заметную роль в жизни Древней Греции и Рима. Так, первотекстом греческой культуры, безусловно, являются два эпических произведения – «Илиада» и «Одиссея». В этих произведениях в свернутом виде содержится если не вся античная культура, то во всяком случае ее мировоззренческое зерно. Поэтому можно утверждать, что Античную культуру нельзя назвать культурой рабовладельческого общества, так как решающие шаги в своем становлении она сделала до всякого рабовладения.

Сходным образом обстоит дело и с буржуазным обществом и его культурой. Буржуазные отношения возникли только в части Европы и долго прививались в романских странах - Испании и Италии. Наиболее органично они выразили себя в Голландии, Англии, позднее в США. Во Франции господство буржуазной культуры наступает только в Х1Х веке. И уж совсем странно говорить о буржуазной культуре за пределами Европы. Например, высокоразвитая в индустриальную и постиндустриальную эпоху Япония обладает своей утонченной культурой, и по многим признакам противоречит буржуазной культуре.

Справедливо утверждать, что в марксистской концепции теория и наука перемешана с идеологией. Марксизм так решительно настаивает на единстве культурно-исторического процесса потому, что это позволяет ему обосновать необходимость победы коммунизма во всемирно- историческом масштабе.

На сегодняшний день, наиболее известной и влиятельной концепцией периодизации и типологизации культуры, стоящей на позициях ее единства, является концепция немецкого философа К.Ясперса.

Концепция «осевой эпохи» К. Ясперса.

Следует обратить внимание на то, что у Ясперса уже нет жесткой схематики и систематики марксизма. У него нет стремления объяснить последовательность периодов культурного развития единым принципом. Его суждения очень осторожны и гибки, заведомо предполагают, что многое в развитии культуры непостижимо и не укладывается в однозначные формулы и определения.

Для понимания концепции К.Ясперса необходимо помнить, что он являлся представителем экзистенциалистской философии. Он полагал, что для понимания целей и задач культуры эмпирические и интеллектуальные метода не годятся. Наука слишком рациональна для постижения потустороннего. Прорыв в потустороннюю подлинную реальность связан у Ясперса с «пограничными ситуациями». Находясь в  этих ситуациях, человек вынужден делать выбор, имеющий решающее значение для его судьбы. По мнению Ясперса, подобные ситуации  свойственны также истории и культуре.

Обратимся  теперь к одной из ключевых формулировок К.Ясперса, в которой выражена сама суть его подхода к периодизации и типологии культуры.

Он утверждает, что человечество четыре раза как бы отправляется от новой основы.

Сначала от доистории, от едва доступной нашему постижению прометеевской эпохи (возникновение речи, орудий труда, умения пользоваться огнем), когда он становится человеком.

Во втором случае от возникновения великих культур древности.

В-третьем -от осевого времени, когда полностью формируется подлинный человек в его открытости миру.

В четвертом – от научно-технической эпохи, чье преобразующее воздействие мы испытывает на себе сегодня.

Если перевести периодизацию К.Ясперса в более привычные для нас термины, то него идет речь о периодах первобытности (1), древневосточных культурах (2), осевом времени и его последствиях (3), и той эпохе, которая началась в Х1Х - ХХ веке вместе с научно-технической революцией (4). В периодизации немецкого мыслителя достаточно все узнаваемо, исключая осевое время. Не будь его, тогда действительно вырисовывалась бы достаточно стройная и убедительная картина единства развития культуры человечества.

Вначале все народы проходят стадию первобытности, затем наиболее передовые из них создают древневосточные культуры. Современность также дает основания для вывода о том, что человечество развивалось более однородно, его культура имеет существенное сходство помимо национальных и региональных различий. Возникает вопрос о том, что представляет собой «осевое время» и почему оно так влияет на культурное развитие человечества.

Ось мировой истории Ясперс относит к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 годами до нашей эры. Новое, что возникает в это время, сводится к следующему:

-человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы;

-разрабатываются основные категории, которыми мы мыслим по сей день;

-закладываются основы мировых религий, и сегодня определяющих жизнь людей;

-совершается переход к универсальности.

В конечном итоге, как утверждает сам Ясперс, происходит открытие того, что позже стало называться разумом и личностью.

Кроме того, Ясперс подчеркивает, что в период 800-200 годах до нашей эры древние культуры столкнулись с «великой альтернативой»: выбором между демоническим и божественным. В этой «пограничной ситуации» вопрос был решен в пользу единобожия и надолго определил дальнейшее развитие культуры всего человечества. Подобный выбор обозначил, что все мировые культуры связывает единство происхождения и перспектива их последующего слияния в общечеловеческую культуру на основе общих ценностей.

Если принять ясперовскую концепцию «осевого времени», то действительно, развитие мировой культуры приобретает осязаемую целостность, членящуюся на четыре эпохи. Однако она вызывает много вопросов. Самое главное возражение против наличия в культуре человечества единого «осевого времени» состоит в следующем.

Если в осевое время и произошло «открытие личности», а затем наступила личностная эпоха в культуре, то личности возникли настолько разные, что их невозможно помыслить как принадлежащие к одному типу культуры. Так, по-своему, произошло открытие личности в буддизме и христианстве. Но для буддизма личностная форма человеческого существования есть зло, и буддизм стремится указать личности путь к растворению личностного начала в безличном бытии. Для христианства же, наоборот, личностное существование – это подлинное в человеке. Личность может и должна быть не растворена, а укоренена в вечном и абсолютном, без утери своего индивидуального самоощущения.

Укажем на еще одну несообразность концепции «осевого времени». Оно не включает в свою хронологию возникновения христианства. Христианство сформировалось лишь через три века после того, как, по Ясперсу, завершилось осевое время. Это, вероятно, объясняется двумя факторами. Во-первых, Ясперс не может до бесконечности раздвигать пределы осевого времени, так как оно длится у него подозрительно долго – 600 лет. При этом феномен христианства до такой степени не имеет себе аналогов на Востоке, отделяет Запад и Востока, что включить его в осевое время нет никакой возможности. Но тогда остается признать, что не было единой для всех оси всемирной истории и культуры.

Конечно, схематика развития мировой культуры, предложенная Ясперсом, имеет право на существование. Но перед нами не до конца проработанная философская и научная концепция. Образом «осевого времени» Ясперс выражает свою интуицию, свое ощущение хода истории и культуры. Между тем, построение К.Ясперса пока остается одной из авторитетных заявок на обоснование единства процесса развития культуры.

Рассмотрев основные концепции, которые мы обозначили как универсалистские, мы можем сделать определенные выводы. Несмотря на принципиальные различия рассмотренных выше концепций, их объединяет свойственный европейской культуре Х1Х века образ мышления. Во всех рассмотренных философских учениях утверждается следующее:

-Существуют объективные законы истории, в соответствии с которыми человечество идет по пути исторического и культурного прогресса.

-Исторический прогресс однолинеен: он представляет собой движение вперед по единой, общей для всего человечества дороге. Человеческое общество проходит ряд закономерно сменяющих друг друга стадий, каждая из которых характеризуется определенным уровнем развития культуры. Переходя от одной стадии к другой, общество постепенно поднимается на все более высокий уровень культуры.

-В каждую историческую эпоху существуют народы, находящиеся на разных стадиях прогресса. Поэтому уровень культурного развития народов различен: есть народы отсталые и передовые. Отсталым народам необходимо поднять культуру до уровня передовых.

-Наиболее высоко по лестнице прогресса поднялись европейские народы. Поэтому европейская культура – наиболее передовая культура эпохи, и до уровня дальнейший прогресс должен поднять культуру всего неевропейского мира.

Необходимо обратить внимание на то, что комплекс идей, связанных с последним из перечисленных положений, называют европоцентризмом. Он является порождением европейской (западной) цивилизации и выражает ее собственную самооценку. Объявляя Европу центром мировой цивилизации, он проповедует превосходство ее культуры над всеми остальными и необходимость распространения ее во все регионы земного шара. Однако уже в Х1Х веке изучение различных народов порождает сомнение в возможности выстроить их в одну шеренгу « по росту» их уровня развития.

Поэтому  надо указать на то, что первому, универсалистскому, уже проанализированному  подходу к периодизации и типологизации культуры, противостоит второй подход. Его представители настаивают на том, что никакого единства в культурном развитии человечества нет, и ни о каких сходный этапах и типах культуры говорить не приходится. Этот второй подход мы рассмотрим через концепции локальных культур.