Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
разделен на два подтипа: на сужение, приводящее к полной ут- рате связи с предшествующим более широким значением, и на сужение, сохраняющее те или иные связи с предыдущим ос- мыслением слова. Так, если из только что приведенных приме- ров слово квас обычно уже не сохраняет связи с «кислотой» вообще (говорят даже «сладкий квас»), то слово червонный в выражении червонное золото в большей степени опирается на предшествующее значение «ярко-красный», т.е. «чисто красно- го цвета», «чистого цвета», «чистого блеска». Если предложение в смысле «грамматическое предложение» оказывается уже лишь омонимом по отношению к предложению — «то, что предлагает- ся», то доминанта в языке физиолога сохраняет известную связь с доминантой общего значения. Итак, следует различать сужение значения слова историчес- кое и профессиональное, а в пределах каждого из этих подраз- делений возможно усмотреть разную степень «отрыва» нового, суженного смысла от старого, более широкого значения. 12. Историческое и логическое в слове. Слово и понятие 156 Глава I. Словарный состав языка Процесс сужения значения слова часто приводит к тонкому разграничению понятий. Слово ветхий, например, еще в конце XVIII и начале XIX в. могло означать «старый», «существующий с давних времен», т.е. соответствовать латинскому vetus, vetulus — «старый», «староватый». Так, в журнале «Трутень» за 1769 г. чи- таем: «Я не мог надивиться, с каким искусством продавец по ветхому, а купец по новому законам друг друга обманывали». По «ветхому закону», т.е. по закону, существующему давно, по старому закону, который противопоставляется здесь новому за- кону. К середине XIX в. слово ветхий приобретает уже другое значение. Это не «старый» в нейтральном смысле слова («суще- ствующий давно»), а «старый» в смысле «близкий к разруше- нию» (о строениях, мебели и пр.), «крайне изношенный, разру- шившийся во времени, истлевший» (об одежде, бумаге и пр.), «дряхлый, обессилевший от старости» (о человеке). Например: «Дом был до того ветх, что ежеминутно грозил развалиться» (М.Е. Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина); «Двор был тес- ный; всюду, наваливаясь друг на друга, торчали вкривь и вкось ветхие службы...» (М. Горький. Хозяин). Легко заметить, что в современном языке слово ветхий озна- чает уже не столько «старый», сколько «изношенный, близкий к разрушению, дряхлый». Чисто временн ó е осмысление «вет- хий» — «старый» теперь уже оказывается невозможным. Сейчас не говорят ветхое искусство в смысле «старое искусство», а вет- хий человек если и соединяется с представлением о старом чело- веке, то обязательно с дополнительным оттенком: «дряхлый». Различные случаи сужения и расширения значений особен- но наглядно выступают в исторической семасиологии родствен- ных языков. Слово веко (< в h ко) во многих славянских языках до сих пор имеет значение «крышка»: словенское v h ka — «крышка», «подъемная дверь»; чешское v í ko — «крышка», «покрышка»; польское wieko — «покрышка». Между тем в русском языке, в котором веко долго сохраняло общеславянское значение «крыш- ка», «покрышка» 1 , значение слова затем «сузилось», специали- зировалось и теперь осмысляется не как «покрышка» вообще, а как своеобразная «покрышка глаза» («кожица, закрывающая глазное яблоко»). 1 См.: Черных П.Я. Очерк русской исторической лексикологии. Древнерус- ский период. М., 1956. С. 166. 157 Латинский глагол necare означал «лишать жизни», «убивать», а во французском языке он, «сузившись», приобрел значение «топить» (noyer), т.е. «лишать жизни» не вообще, а определен- ным способом: «топить кого-то». Возможно и сравнительно-историческое расширение значе- ния слова. Латинское существительное passer, passeris значит «воробей». Некоторые романские языки, восприняв это слово и развив его дальше, образовали существительное с гораздо более «широким» значением: румынское pas ã re, как и испанское pajara — «птица» (не видовое, а родовое понятие). Существи- тельное же воробей же передается в этих языках с помощью дру- гих слов: румынское vrabie, испанское gorri ó n. Исторические причины, приводящие к сужению и расшире- нию значения слов, сложны и многообразны. Укажем пока на такой момент, как перенос названия одного предмета на другой по сходству функции, на явления так называемых функциональ- ных переходов. Начнем рассмотрение материала с традиционно- го примера (чего в других случаях мы стремились не делать). Широко известно, что некогда писали птичьими перьями и эти перья, естественно, назывались перьями. Затем, когда по- явились более совершенные металлические «перья» и птичьими перьями перестали писать, старое название перо перешло на новый предмет — на металлическую изогнутую пластинку. По- чему же кусочек металла стали называть пером? Ведь металли- ческое перо совсем не похоже на гусиное перо. Перенос значе- ния определился не случайными причинами. Изогнутая металлическая пластинка стала выполнять ту же функцию, ко- торую некогда выполняло гусиное перо. Вот это единство функ- ций и определило переход названий. Человека нисколько не смущало, что маленький кусочек металла совсем не походил на гусиное перо. Важнее было другое: функциональное назначе- ние нового предмета. Выходя из употребления в качестве ору- дия письма, гусиное перо передало свое название новому, впер- вые появившемуся предмету. Связь металлического пера с гусиным оказалась настолько забытой, что теперь, когда авторам исторических сочинений нужно напомнить своим читателям, как писали в старину, они это подчеркивают обычно при помощи прилагательного гуси- ный. Так, например, неоднократно поступает А. Толстой в рома- не «Петр Первый»: «Украинец осторожно обмакивал гусиное перо...», «на полу были разбросаны листы бумаги, книги, гуси- ные перья», «большая рука Петра, державшая гусиное перышко, 12. Историческое и логическое в слове. Слово и понятие |