Учебное пособие для студентов и аспирантов отделений филологии и журналистики Новосибирск 2000
жүктеу/скачать 0.78 Mb.
|
Плока, -и. В лексической стилистике: разновидность лексического повтора, состоящая в последовательном употреблении в одном тексте [2] одного и того же слова, взятого в противоположных или противопоставленных значениях. *Есть ученые и ученые.Побуждающий монолог. См. статью Монолог. Поведенческие коммуникативные помехи. См. статью Коммуникативные помехи. Повествовательный монолог. См. статью Монолог. Повышенный стиль, ед. То же, что и возвышенный стиль. Погашающий контекст, ед. См. статью Контекст. Поддерживающий контекст, ед. См. статью Контекст. Подмена, -ы тезиса. Логическая ошибка [1], [2]. Полная п. т. проявляется в том, что, выдвинув определенное положение, пропонент (выступающий) в итоге фактически доказывает нечто другое, близкое или сходное с тезисом положение и тем самым подменяет основную идею другой. Разновидностью п. п. т. являются 1) ошибка аргумент к личности (argumentum ad personam): при обсуждении конкретных действий определенного лица или предложенных им решений незаметно переходят к обсуждению личных качеств этого человека; ошибка логическая диверсия: говорящий переключает внимание слушающего на обсуждение другого, возможно и важного или представляющего интерес для слушающего, утверждения, но не имеющего прямой связи с первоначальным тезисом. Частичная п. т. проявляется тогда, когда выступающий пытается видоизменить собственный тезис, сужая первоначально слишком общее, преувеличенное утверждение (*отдельным зрителям понравилось выступление vs первоначального всем зрителям понравилось выступление) или расширяя смысловые границы слишком узкого утверждения (*Это – не частные ошибки, это – преступная закономерность!). Частичная п. т. мотивирует возникновение градации [1]. Подстиль, -и. Подвид в рамках функционального стиля (например, устная научная речь в рамках научного стиля). Подтекст, ед. Внутренний, подразумеваемый, словесно не выраженный смысл высказывания, текста. П., также как и подразумевание, предполагает восполнение в мысли «отсутствующих», «опущенных» частей высказывания. Позитивная самопрезентация, ед. См. статью Прагматикон личности. Полемика, ед. То же, что и дискуссия. Полиптот, -ы. В лексической стилистике: разновидность парономазии, состоящая в употреблении одного и того же слова в разных падежах. *Ч е л о в е к ч е л о в е к у друг, товарищ и брат. Полная подмена тезиса. См. статью Подмена тезиса. Полный стиль произношения. См. статью Разговорная речь. Полукалька, -и. То же, что и гибрид. Полупрямая речь, ед. Разновидность речи, обладающая некоторыми признаками косвенной речи (например, использованием слов мол, говорит), но не являющаяся такой по существу, поскольку в ней используются не все средства перевода высказывания в косвенную речь: А она говорит, я не приду вм. косвенной речи А она говорит, что не придет. Помехи канала. См. статью Коммуникативные помехи. Понимание речи в коммуникации. См. статью Герменевтика. Постулаты речевого общения. В теории речевой коммуникации: система постулатов, которые нужно учитывать при организации дискурсов разных типов. Ориентирами могут служить постулаты Г. Грайса, на которых основано кооперативное общение. Грайс разделил постулаты на четыре категории, которые, вслед за Кантом, назвал категориями Количества, Качества, Отношения и Способа. Категория Количества, по Грайсу, связана с тем количеством информации, которое необходимо передать, и представлена двумя постулатами: «Твое высказывание не должно содержать меньше информации, чем требуется» и «Твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется». Категория Качества раскрывается в общем постулате – «Старайся, чтобы твое высказывание было истинным» – и конкретизируется в двух частных постулатах: «Не говори того, что ты считаешь ложным» и «Не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований». С категорией Отношения связан лишь один постулат релевантности – «Не отклоняйся от темы». Категория Способа соотнесена не с тем, что говорится, а с тем, как говорится. Общее требование – «Выражайся ясно» – конкретизируется в постулатах «Избегай непонятных выражений» и «Избегай неоднозначности». Существуют п. р. о. и другой природы - эстетические, социальные, моральные (например, «Будь вежлив»). Все эти постулаты не являются универсалиями общения, т. к. в реальном процессе коммуникации возможен не только кооперативный, но и конфронтационный дискурс, а в разных типах общения существуют специфические, присущие только данному типу коммуникативные нормы. Кроме того, при построении текста говорящий должен избегать логических ошибок [1], [2]. См. также статью Этичность речи. Посылка, -и аргументации. В теории речевой коммуникации: дополнительный элемент структуры аргументационной конструкции – утверждение, положенное в основание тезиса и послужившее базой для его формулировки, т. е. источник тезиса. В качестве п. могут выступать, например, общепринятые или ранее доказанные положения. В отличие от выдвижения доводов предъявление п., как правило, не обладает самостоятельной доказательной силой для адресатов аргументации. Поэтизм, -ы. В лексической стилистике: поэтическое слово или выражение. * Легкокрылые мечты, мимолетное видение. Правило, -а. Краткая рекомендация, предлагающая выбор данного способа или разновидности языкового выражения как образцового. П. выражают определенную орфоэпическую, грамматическую, стилистическую закономерность, постоянное соотношение определенных речевых явлений. Правильность речи, ед. В теории культуры речи: один из критериев культуры речи – соблюдение языковых норм. П. р. – соответствие законам данного языка, пригодность для такого выражения мысли средств данного языка, обеспечивающих наиболее эффективное общение между его естественными носителями. Под п. р. понимают также соответствие компонентов высказывания определенным моделям грамматического построения. См. статью Языковая компетенция личности. Прагматикон личности. В теории речевой коммуникации: коммуникативные знания, умения и навыки участников коммуникации, такие как владение коммуникативными нормами, набор коммуникативных стратегий и тактик вместе со способностью к их оптимальной речевой реализации, умение устанавливать и поддерживать коммуникативный контакт и т. д. При кооперативном общении позитивная самопрезентация очень важна. Она предполагает владение говорящим основами культуры речи, что включает в себя и знание норм языка, и умение «исполнить» свою роль в приятной для собеседника манере, продемонстрировать свои положительные качества, т. е. произвести на слушающего хорошее впечатление. Прагматический эффект коммуникативного взаимодействия. То же, что и коммуникативный успех. Прагматоним, -ы. См. статью Оним. Предвосхищение. То же, что и антиципация. Предвосхищение основания. См. статью Логическая ошибка [1]. Пресуппозиционные коммуникативные помехи. См. статью Коммуникативные помехи. Приветственная речь, ед. См. статью Стиль [3]. Придворное красноречие, ед. См. статью Стиль [3]. Прием антипарцелляции, ед. См. статью Норма пунктуационная. Принципы эффективного слушания. См. статью Аудитория. Присоединение, ед. В синтаксической стилистике: то же, что и парцелляция – использование присоединительной связи для указания на дополнительный характер вводимых ею элементов высказывания. *И казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И д а ж е в е с е л о. Причины нарушения коммуникативной нормы. См. статью Нарушения коммуникативной нормы. Прозвище, -а. См. статью Оним. Произносительная норма. См. статью Норма орфоэпическая. Произношение, ед. То же, что и орфоэпия [1]. Провинциализм, -ы. То же, что и локализм. Прокурорская речь, ед. См. статью Стиль [3]. Проповедь, ед. См. статью Стиль [3]. Просодия, ед. В фонике. 1. Общее название для сверхсегментных свойств речи, а именно: высоты тона, длительности (количества) и громкости (силы, амплитуды). 2. Учение о принципах и средствах членения речи и соединения расчлененных частей, таких как повышение и понижение основного тона (мелодика), расстановка более или менее сильных ударений (динамика), относительное ускорение и замедление речи (темп) и разрыв произнесения (пауза). Противопоставление, -я. То же, что и антитеза. Профессиональные варианты норм. См. статьи Орфоэпические варианты, Норма языковая. Псевдоним, -ы. См. статью Оним. Псевдославянизм, -ы. См. статьи Библеизм, Дворянский социолект, Славяно-русизм, Церковнославянизм. Пситтацизм, ед. В теории культуры речи: бессмысленная речь, похожая на механическое повторение слов попугаем, встречающаяся тогда, когда говорящий не понимает значения употребляемых им слов. Психологический постулат герменевтики. См. статью Герменевтика. Публичная лекция, -и. См. статью Лекция [1]. Пунктуация, ед. См. статью Норма пунктуационная. Пунктуационная ошибка, -и. Результат нарушения нормы пунктуационной. Пуризм языковой, ед. В теории культуры речи: консервативное стремление к сохранению языка в неизменном виде, к ограждению его от каких бы то ни было новшеств, заимствований. Положительные стороны п. я. связаны с заботой о развитии самобытной национальной культуры, обращением к богатствам родного языка, его лексико-семантическим и словообразовательным ресурсам. Отрицательная сторона п. я. – субъективность его последователей, неисторичность, непонимание поступательного развития языка. П. я. ретроспективен (при отрицании новых фактов признается то, что уже закрепилось в языке) или прямо консервативен (отказ даже от освоенных и употребительных заимствований, стремление заменить их новообразованиями из исконных корней и морфем). Как правило, п. я. характерен для времени становления национальных литературных языков, он проявляется также в периоды важных общественных событий и связанных с ними значительных сдвигов в языке (главным образом в лексике, ср. например, рост количества аббревиатур в 20-е гг. и англицизмов в 90-е гг. ХХ в.). П. я. противопоставлен антинормализаторству. Золотое правило кодификатора, как, впрочем, и любого культурного человека можно сформулировать в виде следующей максимы: «Плохо отстать от нормы, но еще хуже опередить ее». Традиционный вариант, если он окончательно не вышел из употребления, длительное время сохраняет культурную ауру, образующуюся в результате его использования в прошлом в литературных, культурогенных контекстах. В то же время кодификация должна способствовать поддержке «новых, созревших норм там, где проявлению их мешает бессмысленная косность» (Л. Щерба). См. также статьи Дворянский социолект, Языковое расширение. Равноконечность, -и (гомеотелевтон, -ы). В фонике: звуковое совпадение конечных элементов слов или синтагм, служащее основой рифмы. В прозе р. может использоваться как стилистический прием (*Il faut se rendre ou se vendre) или приводить к возникновению стилистического недочета – неуместной рифме: *Вот уже больше полувека как все хозяйки Пон Левека завидовали г-же Д. Разговорная речь, ед. Разговорная разновидность литературного языка, используемая, как правило, в ситуациях непринужденного общения. Основными чертами р. р. являются 1) устная форма выражения; 2) реализация преимущественно в неофициальной обстановке в форме диалога [1]; 3) неподготовленность, незапланированность, самопроизвольность. Р. р. спонтанна, и поэтому с точки зрения культуры владения языком она является особым объектом: отсутствие контроля за исполнением, обычного при общении на кодифицированном литературном языке, приводит к неизбежному определенному проценту ошибок и недочетов, которые должны быть отграничены от норм р. р. и которые в кодифицированном литературном языке справедливо квалифицируются как ненормативные явления; 4) непосредственный контакт между коммуникантами. Норма в р. р. представляет собой результат речевой традиции, определяемой речевым этикетом. Такая речь отличается столь существенными особенностями на всех уровнях, что появляется необходимость противопоставить ее кодифицированному (в нормативных словарях и грамматиках) литературному языку как особую языковую систему. Таким образом, русский литературный язык включает два разносистемных образования: кодифицированный литературный язык и р. р., которую только сила традиции мешает назвать разговорным языком. В зависимости от того, насколько четко, тщательно произносятся слова, в р. р. различают три стиля произношения: полный стиль произношения р. р. характеризуется отчетливой артикуляцией, тщательным произнесением всех звуков, неторопливым темпом. Образцы этого стиля можно услышать главным образом в публичных выступлениях опытных ораторов, в речи высокопрофессиональных радио- и тележурналистов; нейтральный стиль произношения р. р. характеризуется достаточно отчетливой артикуляцией, но одновременно и некоторой редукцией звуков. Темп речи более быстрый, средний. Деловые беседы, переговоры и т. п. виды делового общения, как правило, ведутся в нейтральном стиле; разговорный стиль произношения р. р. – способ произнесения, свойственный ситуациям общения в быту, в непринужденной обстановке. Ему присуща нечеткая артикуляция, «проглатывание» звуков и слогов, быстрый темп. См. также статью Речь кодифицированная литературная. Разговорный стиль произношения. См. статью Разговорная речь. Разнообразие, ед. речи (богатство, ед. речи). В теории культуры речи: один из критериев культуры речи. Требование р. р. выполняется тогда, когда говорящий активно использует необходимый лексический запас, в том числе умело подбирает синонимы, антонимы, владеет уместными в данной речевой ситуации стилистическими приемами. Разночинский социолект, -ы. В теории культуры речи: исторический социолект разночинцев – «людей разного чина и звания», межсословной категории населения в России XVIII – XIX вв. – выходцев из духовенства, купечества, мещанства, крестьянства, мелкого чиновничества и обедневшего дворянства, получивших, как правило, образование и оторвавшихся от своей прежней социальной среды. Как пишет В. В. Колесов, в речи семинаристов (бурсаков) многое восходит к книжным выражениям, но употребляются они в необычных сочетаниях со словами, общерусскими по звучанию и смыслу: Камчатка почивала на лаврах до сего дня спокойно и беспечно (Н. Помяловский) – вульгаризм в сочетании с поэтизмом, славянизмом и нейтральными словами. Бурсаки часто употребляли слова, нормативные, с точки зрения современного русского языка, но просторечные, с точки зрения литературного языка той эпохи: белобрысый, барахтаться, малютка, дребедень, тормашить, подскочить, забежать, приотстранить, пристанывать, приболеть, подсказать, домик, коровка (уничижительно-пренебрежительные деминутивы). Речь бурсаков очень экспрессивна, не имеет терминологической однозначности (ср. спереть, стибрить, объегорить, облапошить, ляпнуть, рявкнуть, наяривать, садануть, отмочить, влепить, шарахнуть) и противопоставлена речи гимназической: семинарист срезался на экзамене, гимназист провалился; учеба – семинарское слово, возникшее «в пику» слову учение. По окончании семинарии бурсаки или становились священнослужителями, или уходили в науку, просвещение, политику, изменяя не только себя, но и современников (ср. Я обнаружу врага России – это семинарист! (Ф. Достоевский)). Многие с речевым багажом семинарии становились журналистами, формируя языковые вкусы эпохи, которые часто подвергались критике со стороны лучше образованных аристократов-публицистов (особенно часто критиковались такие выражения, часто тавтологичные, как абсолютная истина, окрылить дух, мировые явления, мировые события). Именно разночинцы ввели в литературный язык интернациональную лексику. В самом начале ХХ в., когда станет ясно, чего добился «журнальный язык», Ин. Анненский скажет: «Нет у нас образцов речи, нет и ее литературных схем, в виде ли речи академической, речи кафедры или речи сцены. Литературная русская речь как бы висит в воздухе между журнальным воляпюком и говореньем, то есть зыбкой беспредельностью великорусских наречий и поднаречий... Я уже не говорю о том, что для русских лингвистов наша литературная речь есть явление гибридное и едва ли потому особенно поучительное. Крайняя небрежность и принципиальная бесцветность журнальной речи». Светская публицистика – слово сегодняшнего дня – быстро стареет, превращается в штамп и уже отпугивает сторонников банальностью. Под напором однозначных газетных публикаций XIX в. появляется масса штампов, причем одни штампы сменяются другими, старые уходят с газетного листа, но не из речи: уловить момент; войти в силу; переходная эпоха; шатание мысли; глазами истории; между делом; сойдет и так; нельзя не признать; уж если автор допускает...; продукт (а не продукция) эпохи, невежества, отсталости; пружина действия, пружина заговора; залог здоровья; ключевой вопрос; узловые проблемы; сделали порядка ста штук; конструктивное предложение; комплекс вопросов; наш контингент и многие другие. Любая пресса идеологизирована. Увеличение количества иностранных слов, преимущественно политических и социальных терминов, связано с развитием революционного движения в России. Так петрашевцы ввели в оборот слова популярность, конституция, цивилизация, культура, материализовать, мотивы, прогресс. Разумеется, дворянин, изучавший философские и политические труды на языках оригинала, не нуждался в точном научном русском термине, но разночинцы часто не владели иностранными языками, а описание общественной жизни России требовало собственной терминологии. Роль публицистики в таких условиях оказалась чрезвычайно важной: она готовила общественное сознание к новым действиям. Но и она же подвергалась пародированию (см. пародию на язык разночинской публицистики середины XIX в.: Позвольте мне в краткой импарциальной форме изложить вам всю индивидуальность и конкретность нашего века. Пауперизм, происшедший от аномальных идей современных цивилизованных рас, и цинизм принципов, мистифицируя авторитет симптомов амптомов парадоксальной иллюзии, парлизует все ресурсы самобытного прогресса индивидуумов, парализует, так сказать, антогонизм интеллектуального оптимизма...» Давно замечено, что в России именно революционно настроенные социальные группы обладали повышенным интересом к иностранным словам. Подобные речевые предпочтения отражены в художественной литературе: героя «Воскресения» (Л. Н. Толстого) Нехлюдова поражает пристрастие революционеров к иностранным терминам: «Массы составляют объект нашей деятельности, но они не могут быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны... И потому совершенно иллюзорно ожидать от них помощи до тех пор, пока не произошел процесс развития»; у И. С. Тургенева в романе «Новь»: «В разгоряченной атмосфере ... завертелись, толкая и тесня друг дружку, всяческие слова: прогресс, правительство, литература; податный вопрос, церковный вопрос, женский вопрос, судебный вопрос; классицизм, реализм, нигилизм, коммунизм; интернационал, клерикал, либерал, капитал; администрация, ассоциация, организация и даже кристаллизация! Голушкин, казалось, приходил в восторг именно от этого гама; в нем-то, казалось, и заключалась для него настоящая суть...»). Первая мировая война, революции, гражданская война перемешали все социальные группы населения. Необходимость общения в новых условия требовала выражений и слов, за которыми скрывались бы всем доступные понятия. Наступил решительный сдвиг в старых формах русского языка. Проф. Е. Д. Поливанов отмечал, что средний обыватель того времени не понимал, например, языка комсомольцев: шагай сюда, ставить работу, я солидарен, опасный момент, ужасно серьезный, вести собрание, заслушать доклад, как будет насчет высказаться, от имени бюро, кандидатура согласована, мелкобуржуазное мещанство. Комсомольцы, как и разночинцы, очень любили церковнославянизмы: вся и все, не за страх, но за совесть, всуе, сугубый, ежели, ибо. В 1919 г. появляются слова испанка, сыпняк, культурник, танцульки, рубашка (а не сорочка), доминировать, базировать, изолировать, контакт, анкета, коррупция. В 1921 г. – в период нэпа – жаргон городского «дна» впервые входит в разговорную речь: заначка, подначивать, замести в ЧК. В середине 20-х гг. XX в. разговорные формы через речь мелких служащих проникают даже в печать, обрабатываются до расхожих формул: план завершен (а не выполнен), делать акцент на (а не ставить акцент), впервые публично зазвучало пресловутое ложить (а не класть или положить). В 1925 г. был проведен социолингвистический эксперимент среди красноармейцев, в результате которого выяснилось, что революционным бойцам совершенно не известны слова блокада, ветеран, десант, демобилизовать (военные термины), моральный, премировать, СССР, но исключительно всем знакомы бастовать, резолюция, дезертир, шпион, кооператив, армия, заем, кутузка, программа, реквизиция, трибуна, политрук. В молодежном жаргоне того времени многое из жаргона воровского. См. диалог на «комсомольском языке» начала 20-х гг. ХХ в.: – Эй, жлоб, куда прешь? – А тебе какое дело? Всякий шмыдрик спрашивать будет. Без сопливых обойдемся. – Никшни, подлюга, а то сейчас кису нагоняю. Стремить на тебя долго не буду. – Кто на тебя, шкета, зэтить будет? Плетуй-ка, слепой, пока не обокрали. – Ну, ладно, не мурмуль. Ты куда? – В ячейку... – Потартаем вместе... (Ср. этот диалог с таким образцом молодежного жаргона «белоподкладочников», 1889 г.: – Так ты ее любишь, Сережа? – зевнул Пьер. – О, я от нее без ума, – высморкался Сергей Ипполитович. – Ну, так пойдем к ним, – взял Пьер шляпу. – Да, да, лечу к ней сломя шею, – порывисто взъерошил влюбленный нависшие на лоб нечесаные патлы). Язык комсомольцев той поры – это смесь языка бурсы и языка городского «дна»: до революции и сразу после революции для «левой» молодежной речи еще характерна устремленность к высоким славянизмам, но затем «образцом» становится речь членов общества, по мнению молодых, достигших «абсолютной свободы», – представителей городского «дна» (*хай, на стрёме, сачок, скулить, кодла, не рыпайся), и только много позже в оборот входят иностранные слова. «Политический словарь», изданный в 1928 г., иностранное слово толкует как простой эквивалент соответствующего русского или давно освоенного иноязычного, не разъясняя понятий, скрытых за терминами: дефект = недостаток, контроль = проверка, корректив = поправка, кретин = идиот, манускрипт = рукопись, модус = способ, норма = образец, партнер = соучастник, пигмей (в метафорическом словосочетании политический пигмей) = карлик, порт = гавань, профан = невежда, кадр = ядро, основа. Политическая речь того времени насыщена интернационализмами: кворум, пленум, анкета, контакт, доминировать. Калькировались такие обороты: в общем и целом, целиком и полностью, вопрос дня, повестка дня. Для разговорной речи 20-х гг. особенно были характерны лаконизм, экспрессивность, старые слова при этом переосмысляются: товарищ, совет, сокращение, чистка, пионер, перегиб. Аббревиацией, излюбленным способом словопроизводства той поры, было образовано множество неблагозвучных, часто комических слов: Лидрокоп Литейный дровяной кооператив, дивчерт дивизионные чертежник. Изменилось отношение к различным сторонам трудовой, социальной и частной жизни; это отношение передавалось с помощью слов, прежде свойственным только рабочим: не бунт, а забастовка; не работник, а рабочий; не служба, а работа; не жалование, а зарплата, получка; не крестьянин, а хлебороб (украинизм); не недельный день, а выходной день (из речи прислуги). В середине ХХ в. слова рабочих продолжают пополнять разговорную речь (а иногда и литературный язык): подружка, зануда, парни, вроде (‘как будто, кажется’), вперед (‘раньше’), обратно (‘опять’), запросто, простыть (‘простудиться’), брать (‘покупать’), гулять (‘быть в отпуске’), справлять свадьбу, праздник, костюм, ему сравнялось сорок лет (‘исполнилось’), выправить документ (‘получить’), заявиться, заполучить, задействовать, погреть, пропесочить, запороть, распсиховаться, гробануться, кисло, слинять, смотримость. «Революционность» эпохи конца ХХ в. привнесла массу ненужных заимствований, имеющих дублеты в русском языке и демонстрирующих часто «образованство» (термин русского философа И. А. Ильина), а не образованность политических лидеров: плюрализм мнений, пакет мер, имидж политика, достигли консенсуса и т. п. Разрешающий контекст, ед. См. статью Контекст. Расслоение, ед. Выделение (возникновение, функциональное проявление) разных стилей в языке художественного произведения. Расширение, -я. То же, что и амплификация [1], [2]. Расширение состава фразеологизма. См. статью Обновление фразеологизма. Расширенное настоящее время. То же, что и настоящее афористическое время. Расщепленное сказуемое, -ые. В морфологической стилистике: сказуемое, выраженное глагольно-именным словосочетанием, синонимичным глаголу. Ср. *Их подвергают наказанию и Их наказывают. Предложения с р. с. стилевая черта текстов официально-делового стиля [2]. Редукция состава фразеологизма. См. статью Обновление фразеологизма. Реклама, ед. [1]. 1. Информация о потребительских свойствах товаров и различных видов услуг с целью их реализации, создания на них спроса. Каналы передачи рекламной информации: журналы, телевидение, радио, почта (директ мейл), щиты, витрины, афиши (наружная реклама), транспорт, сувениры, шоу. По ориентации на каналы потребительского восприятия р. делится на р. визуальную (или зрительную: печатная – газетно-журнальные объявления, заметки, статьи, корреспонденции, рецензии, интервью; световая, оформительская, фотореклама – плакаты, афиши, каталоги, проспекты, альбомы, буклеты, вкладыши, памятки, листовки, товарные ярлыки, этикетки, ценники и т. д.), р. аудиальную (или слуховую: радиореклама, различные устные сообщения – объявление-хроника, дикторское объявление, радиотекст, рекламный репортаж, радиозаставка и т. д.) и р. аудио-визуальную (или зрительно-слуховую: телевизионные рекламные ролики, кинореклама, демонстрация образцов изделий в сопровождении устного текста и т. д.). Функции рекламных текстов: информационная – распространение в массовом масштабе информации о товарах или услуге, их характере и месте продажи; экономическая – стимулирование распространения товаров; предписательная – корректирование у взрослых членов общества определенных поведенческих стереотипов в том числе создание новых этических идеалов, системы ценностей, формирование общественного сознания; эстетическая – воспитание вкуса потребителей; просветительская – объяснение назначения лучших товаров и услуг, пропагандирование наиболее передового, нового; воспитательная – формирование базовых моделей поведения и базовых ценностных установок у детей; социальная – способствование коммуникационным связям в обществе. Выделяют четыре этапа воздействия рекламы: привлечь внимание потребителя, убедить его в необходимости воспользоваться призывом р., заставить его запомнить основную мысль р. и прибегнуть к ее рекомендациям. Реклама, ед. [2]. Публицистический подстиль, к которому относятся рекламные тексты. В рекламном тексте используются элементы различных функциональных стилей, что объясняется его содержанием и коммуникативным намерением создателей текста, отсюда и различные принципы отбора, сочетания и организации средств языка. В разных текстах общая стилевая доминанта – информационность, доступность, образность – может дополняться такими характеристиками, как условность, оригинальность, лаконичность, повторяемость. Используя в разной степени элементы разговорного, официально-делового, научного стилей, составители конструируют оптимальный рекламный текст. Этапы воздействия рекламы [1] связаны с композицией рекламного текста – его лозунгом (рекламным заголовком), зачином (вступлением), помогающим понять выгоду, пользу предложения, обещающим что-л. и заставляющим прочитать следующую часть текста, основной частью, раскрывающей достоинства рекламируемого объекта и заключением, призванным закрепить основную мысль, рассеять сомнения у потребителя и убедить его в справедливости всего изложенного. Поскольку большую роль в процессах воздействия играют ассоциации, возможно выделение типов рекламных текстов, основанное на ассоциативных принципах: 1) информационный тип – дается минимальная информация, основанная на прямых значениях слова, такая реклама лишена образности и малоэффективна; 2) логический – основан на логических доводах, убедительной аргументации, эмоциональность в этих текстах сведена к минимуму; 3) образный – основан на эмоционально-образных ассоциациях, на использовании образных средств языка, всех доступных стилистических приемов; 4) смешанный – логические и эмоционально-образные элементы составляют единую стилистическую систему рекламного текста, это наиболее воспринимаемый потребителем текст. В тексте р. можно выделить жүктеу/скачать 0.78 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|