Просветительство разночинско-демократическое

В литературе о развитии общественной жизни Х1Х в. доминирующими понятиями являются «разночинцы», «демократы», «просветители». Это объясняется тем, что подавляющую часть века (с 1840-х вплоть до 1890-х гг.) основными деятелями общественного движения являлись «новые люди», разночинцы, пришедшие на смену дворянам.

Своего расцвета просветительство достигает, как уже было отмечено выше, в эпоху разночинцев. На этом этапе наиболее полно и последовательно проявляются черты просветительства, названные в начале рассматриваемой темы. Материал предыдущих разделов показывает, что до 1840-х гг. массового просветительского движения не было. «Эпоха просветителей» наступила в 40-х - 60-х годах Х1Х в. Развитие новых капиталистических отношений, необходимость ликвидации крепостничества вызвало это движение, дало ему силу. В просветительское движение были втянуты широкие круги интеллигенции разных профессий. Просветители были носителями прогрессивной буржуазной идеологии. Это были «образованные представители либеральной и демократической буржуазии». Но это не была сама буржуазия. Это было не сословие, а среда. Основной отряд составляли разночинцы - выходцы из чиновничества, мещанства, купечества, крестьянства и т.д.

В рядах просветителей оказались «образованные разночинцы» как либерального лагеря, так и демократического, что самым непосредственным образом сказывалось на тех целях, которые преследовали те и другие при проведении просветительской работы в массах. Просветители - либералы активно ратовали за «прогресс и цивилизацию», горячо выступали против невежества и бескультурья, искренне хотели поднять культуру народа. Просветительская деятельность их была разнообразной, в ряде случаев - достаточно энергичной. Но они боялись, как бы чрезмерное «окультуривание» не подтолкнуло «просвещаемых» на революционный путь. Просветители – либералы избегали союза с революционным подпольем. Вместе с тем нельзя недооценивать, а тем более не учитывать работу просветителей-либералов. В условиях, когда рушился старый, феодальный строй, когда крестьян только еще освобождали, когда грубо и зримо проявлялись остатки крепостничества, особенно на окраинах страны, просветительская деятельность играла положительную роль, способствовала активизации политической жизни страны.

Меньшая часть разночинцев – демократов ориентировалась на революцию, использовала нелегальные средства, формы борьбы. Но они стремились использовать так же легальные возможности для пропаганды своих идей, теоретически обосновали необходимость сочетания легальных и нелегальных форм работы для революционной борьбы.

«Образованные разночинцы» видели в просветительской, деятельности свой нравственный долг перед простым угнетенным народом, служение ему. Они рассматривали в неразрывном единстве освобождение и просвещение масс. Об этом отчетливо говорил Щапов в письме Александру II.

Отличительным качеством этого этапа просветительства была надежда на то, что, просветив крестьянство и людей, сочувствующих его положению, удастся «пробудить» крестьян, поднять их на борьбу за свое освобождение.

О просветительской деятельности разночинцев региона можно писать очень много. Эта деятельность в той или иной степени затрагивается в разных разделах пособия. В данном случае уместно, на наш взгляд, дать общую характеристику этого движения. Материал для такой оценки в значительной мере дает позиция М. Муравского, которая в определенной степени обобщает опыт деятельности разночинцев Поволжья и Урала. отчет о казанской воскресной школе, составленный и опубликованный Н. Копиченко в местных «Губернских ведомостях», позволяет свести эти задачи к трем основным:

1. Всемерно создавать и расширять сеть воскресных школ, в том числе в селах и деревнях. Используя для этого официальных лиц, направление школ держать в своих руках, занимая в них учительские места.

2. Несмотря на правительственное запрещение, помимо предметов, дающих элементарную грамотность, преподавать в воскресных школах географию и историю, через которые можно пропагандировать демократические идеи.

3. В условиях гонения на школы, мобилизуя общественность, различные средства и способы, сохранить их.

Все перечисленные положения проводились в жизнь. Даже в условиях Бирска Муравский и возглавляемый им кружок, куда входил и выпускник Казанского университета Петров, сумели открыть две воскресные школы. Всего же в Среднем Поволжье и на Урале было создано более 40 воскресных школ. Щапов, стремясь создать целую сеть сельских воскресных школ, предлагал создать школы для подготовки учителей этих школ.

Подбор учителей в воскресные школы Казани не был случайным. Официальным распорядителем их был адъюнкт университета сибиряк А. Чугунов, но практически ими занимался его любимый ученик Н.Копиченко, пользовавшийся полным доверием учителя. Копиченко выполнял решения Казанской революционной организации, в которой играл видную роль. Вследствие такого подбора учителями стали более 50 студентов, в том числе уроженцы Сибири. Все они являлись членами революционного кружка, на основе которого позже возникло Казанское отделение «Земли и Воли».

В преподавании естествознания разночинцы боролись с народными суевериями и религиозными предрассудками. Показательно, что попечитель Казанского учебного округа признавал – учащиеся школ охотно посещают уроки популярной медицины, но очень неохотно уроки закона божьего. Муравский в преподавание истории советовал вносить идеи Щапова, которые «очень симпатичны» для народа.

Разнообразны способы, которыми разночинцы стремились спасти закрытые или подвергающиеся такой же угрозе школы. Это и обучение на дому, и создание «приготовительных классов», и открытие частных школ и организация коллективных протестов и пр., и пр.

Разночинцы-демократы стремились привлечь в воскресные школы не только русских. «Современник» высоко оценил эту инициативу казанцев. Вот как писалось об этом: «...В понятии русских мальчиков соученик их, мальчик-татарин... такой же брат и человек, как и прочие люди. Любопытно взглянуть на эту пеструю толпу, весело видеть эту общую семью, одушевленную одними намерениями и желаниями, стремящуюся к одной и той же цели»[20].

В самом начале 1860 г. официально были разрешено проведение публичных литературных вечеров с благотворительной целью. Либеральная интеллигенция начала эту деятельность, стремясь поднять культуру слушателей, приобщить их к «высокому искусству» на примере стихов Растопчиной, Розенгейма и т.п. «Современник» рекомендовал читать на вечерах прозаические новые и ненапечатанные произведения, которые воздействовали бы на умы современников. Этот совет был воспринят и развит поклонниками журнала, в том числе проживавшими в изучаемом нами регионе. Один из организаторов Пермского революционного общества А.И.Иконников, высланный в Березов, излагает смысл и направление литературных вечеров. Значение их в том, что на них лучше и скорее всего можно познакомить публику с тем, что появляется нового и лучшего в журналах и газетах. А это – события в России и за рубежом, действия правительства, мнения и деятельность «умных людей, выразителей общественного мнения[21].

Своеобразный отклик идеям Иконникова мы видим в 1865 г. в словах жителя Барнаула В.Монастырского. По его мнению, литературные вечера должны доставить «пищу уму» и дать слушателям «современное направление». А для этого знакомить их с произведениями Пушкина. Лермонтова, Некрасова, Гоголя, с осмыслением их творчества в статьях Белинского, Добролюбова, с политико-экономическим, историческим, статистическим описанием края[22]. Очевидно, что в воспроизведенной нами программе отражается не только восприятие и признание идей рубежа 1850 – 1860 х гг., но и новые задачи, поставленные областническим движением. Показательно, что и полученный доход от вечеров использовался прежде всего для студентов,для выязжающих для обучения в вузах. О том, как использовались средства в землячествах написано в предшествующих разделах.

Примерно такие же цели, задачи преследовали и другие формы просветительской работы - сбор средств в пользу организуемой студентами-сибиряками Казанского университета своей библиотеки, создание обществ распространения грамотности, врачей, учителей, организация библиотек, книжной торговли, издание или участие в периодической печати, издание литературных сборников и т.д. Конкретно о них идет речь в других разделах пособия.

В данном случае важно подчеркнуть, что в процессе подготовки, проведения просветительских мероприятий происходило общение, сплочение организаторов и участников их. Кружки – «говорильни» превращались в действующие объединения. И второе, просветительская деятельность способствовала выяснению взглядов, формированию круга единомышленников, воспитанию самих разночинцев-демократов. Путь который проходили подобные объединения можно проследить на примере семьи Капустиных в Омске.

Яков Семенович Капустин (1792-1859) с 1839 г. находился на службе в Омске, в 1850 –х гг. занимал должность начальника отделения Главного управления Западной Сибири. Современники характеризуют его как редкого для Сибири честного служащего, стремившегося выполнять долг так, как этого требует рассудок и справедливость, а не веления начальства. Определенного мужества, чувства независимости требовало согласие на особую роль в городе своей семьи.

Возможность занимать независимую позицию Капустину давали его деловые качества. Имея только лишь домашнее образование, Яков Семенович вынужден был продвигаться по служебной лестнице с нижних ее ступеней. Он был подканцеляристом, коллежским регистратором и т. д. Уже в это время он отличается ответственным отношением к делу. Ревизия М.М.Сперанского, обнаружившего в Сибири вопиющий произвол, взяточничество, некомпетентность и пр., привела к новому продвижению его по службе на основании личного распоряжения генрал-губернатора. В Омске он был уже статским советником, кавалером ряда орденов, отмечен пожалованным царем бриллиантовым перстнем[23].

Увлекаясь с детства литературой и не утратив этого увлечения в зрелые годы, Яков Семенович обладал прогрессивными взглядами, о чем свидетельствует особое внимание к нему Сперанского, удаленного в Сибирь за составление слишком радикального для своего времени проекта реформ. Не возражал он и против того, что его дом стал местом встреч всех прогрессивных лиц, как Омска, так и приезжавших в город, включая в это число политических ссыльных.

Эмоциональным центром дома была Екатерина Ивановна Капустина, урожденная Менделеева, старшая сестра основоположника современной химии Дмитрия Ивановича Менделеева. Ее дед по материнской линии, Василий Яковлевич Корнильев, уже в ХУ111 в. основал типографию, в которой были отпечатаны первые на Востоке России книги и первый литературный журнал. Отец, Иван Павлович, имел одну из лучших в Сибири библиотек, до 1837 г. был директором Тобольской гимназии. Старшая сестра, Ольга Ивановна, была замужем за декабристом Н.В.Басаргиным Ее отзывчивость, сердобольность, стремление помочь человеку приводили в дом и сосланных петрашевцев С. Дурова, Ф. Достоевского, и кадета Ч. Валиханова, и начинающего крупнейшие исследования географа П.П. Семенова. Екатерина Ивановна заботилась и хлопотала о знакомых до конца своих дней, поддерживала с ними дружеские связи. Именно поэтому Ф. Достоевский охарактеризовал Капустиных как людей простых и отзывчивых. Эти и другие качества старших Капустиных были переданы и их многочисленным детям.

Старшая дочь Капустиных была замужем за Карлом Казимировичем Гутковским, начальником областного управления сибирскими «киргизами», преподававшим одновременно в кадетском корпусе основы артиллерии, фортификации и тактики. Семья Гутковских была как бы филиалом семьи Капустиных. Карл Казимирович принимал в своем доме тех же лиц, что и Капустины. В доме его часто бывал Ч. Валиханов, которого Гутковский поддерживал не только в кадетской жизни, но и в последующий период. Нарушая требования программы обучения, он давал Ч. Валиханову книги по военным дисциплинам, не предусмотренным для изучения «инородцами». Гутковский принял активное участие в организации экспедиции Валиханова в Кашгар. Он первый поднял вопрос о публикации работ Чокана.

Представителем «новых людей» в семье был Семен Яковлевич Капустин. В 20 лет он поступил в Казанский университет, который окончил в 1852 г. кандидатом[24], что свидетельствовало о высоких способностях. Фактором, оказавшим особое влияние на развитие С. Капустина, оказалось его сближение со студентами-сибиряками университета и духовной академии в рамках землячества. Именно к этому времени относится его знакомство с Н. Я. Аристовым, Д.Л. Кузнецовым, подтверждающееся документами. Сложно допустить, что существовавшие земляческие связи не распространялись на других сибиряков, учившихся в это время в академии. Мы имеем в виду, прежде всего, А.П. Щапова и М.В. Загоскина. Напомним, что Аристов написал наиболее полную биографию Щапова, т.е. не только был знаком с фактами биографии, жизни Щапова, но и был постоянным участником бесед у Афанасия Прокофьевича, как и Кузнецов.

О том, какие взгляды были у выпускников этого периода в академии, свидетельствует обнаруженное Е.Г. Бушканцем стихотворение М.В. Загоскина, обращенное к академии:

«Прости рассадница духовного дурмана,

Училище притворства и обмана,

Гнездо бессмысленных глупцов

И фарисеев подлецов» [25].

О том, что это были не «грехи молодости» свидетельствует вся жизнь Михаила Васильевича, ставшего просветителем многих учащихся в Иркутске, порвавшим с духовенством, стоявшего в центре всех демократических начинаний и дел в Иркутске. Имеющиеся материалы показывают, что значительное количество выпускников академии этого периода выбрало такой же путь, как и Аристов, Кузнецов.

Разумеется, возникновение подобных взглядов не было процессом случайным, свойственным лишь отдельному человеку. В предыдущем разделе уже говорилось о влиянии различных факторов на студентов духовной академии, которые, по отзывам некоторых ее питомцев, «часто смущали наши молодые умы»[26].

Видимо, уже в 1850-е гг. Капустин в соответствии с тенденциями, проявившимися в передовой журналистике, обращает внимание на крестьянскую общину, в которой видит источник развития России. Работы на эту тему он помещает в Казани в «Юридическом сборнике», а затем в «Трудах вольного экономического общества»[23, с. 86]. Служба в Главном управлении Западной Сибири способствовала накоплению наблюдений о жизни крестьянства. Результатом явились работы «Очерки порядков поземельной общины в Тобольской губернии» и «Формы землевладения у русского народа в зависимости от природы, климата и этнографических особенностей», высоко оцененные общественностью.

Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Работа в Сибири содействовала обращению Капустина не только к общероссийским проблемам, но и региональным. В названных выше работах Семен Яковлевич констатирует бедственное положение сельского хозяйства, крестьян. Причиной этого он в легальном издании называет неразвитость, безграмотность крестьян. Вина за это лежит на интеллигенции, обязанность которой заняться насущными проблемами России. При этом нельзя руководствоваться только лишь образцами извне. Нужно изучать своеобразие «чисто русского дела» в зависимости от природы, этнографических особенностей. И в этом видны не только понимание Капустиным задач и смысла научной деятельности интеллигенции, но и отзвук идей Щапова.

Можно предполагать, что на рубеже 1850-1860-х гг. Капустин устанавливает связи с формирующейся общероссийской организацией разночинцев-демократов. М. Слепцова, жена А. Слепцова, инициатора создания организации «Земля и воля», называет Капустина в числе членов третьей пятерки, конспиративной группы, организованной А. Слепцовым[27]. Мемуары Слепцовой не пользуются доверием исследователей. Безусловно, ее муж – конспиратор не мог доверить сведения о составе пятерок кому бы то ни было. Но воспоминания писались после смерти А. Слепцова и после появления мемуаров Л. Пантелеева, возмутивших супругов. Поэтому А. Слепцов, исходя из того, что после событий прошло много лет, и многих участников их уже нет в живых, решился описать некоторые стороны событий. Процесс работы, подготовки к ней и пр. очевидно знала и М. Слепцова. Не вызывает сомнения факт, что С. Капустин хорошо знал и высоко ценил А Слепцова, постоянно общался с М. Слепцовой.

Переписка С. Капустина с Аристовым, Кузнецовым свидетельствует о том, что он не был в стороне и от общественного движения в Сибири. Одобряя посещение Кузнецовым Михайлова, одного из признанных лидеров разночинно-демократического движения в России, следовавшего в ссылку в Сибирь, Капустин подчеркивает, что это будет иметь положительное влияние на учащихся. Учитывая те меры, которые предпринимает Кузнецов для воспитания в демократическом духе молодежи, можно, во первых, достаточно уверенно предполагать, что Капустин знал о них и одобрял. Во вторых, он считал уместным отметить общую значимость действий Кузнецова, т.е. рекомендовать способ действий. Примечательно, что Михайлова также посетили преподаватели Католинский, Плотников, Знаменский и Белорусцев, о чем также было сообщено Капустину[28]. Возникает вопрос, почему информация о делах идет в одном направлении? Почему выносится суждение о них Капустиным?

Как бы то ни было, Капустин, у которого бывали и сосланные студенты Казанского университета, и учащиеся кадетского корпуса, и учителя его, и молодые, только что закончившие учебные заведения, чиновники и т.д., и т.д., оказал существенное влияние на формирование интеллигенции Сибири, Казахстана. При этом дом его был не только культурным центром.

Брат Семена Яковлевича, Михаил (1847-1920), прожив детские годы в Омске, вместе с родителями уезжает в 1859 г. в Томск, где в 1870 г. заканчивает гимназию. Таким образом, он становится соучеником Н.М.Ядринцева, И.Кущевского по гимназии, застал период горячих встреч гимназистов с Н.Щукиным, соучеником Н.Добролюбова. В этот период происходит перерождение гимназии: в ней появляется первый литературный кружок, развивается дальше литературная традиция, появляются новые учителя.

Среди новых учителей был Д.Л.Кузнецов, единомышленник и товарищ с университетских лет Семена Яковлевича, между которыми, как уже отмечалось, не прерывается связь и в рассматриваемый период. Кузнецов организует библиотеку в гимназии. Вокруг созданной на ее основе публичной библиотеки в Томске образуется разночинский кружок, куда входят некоторые гимназисты и семинаристы. Потанин, характеризуя позже Томскую библиотеку, отмечал: «…тогда в большинстве губернских городов не было мест, где бы сходились образованные люди, чтобы обменяться мыслями. Городские библиотеки были такими местами; это были клубы для людей, интересующихся общественными вопросами»[29].

В беседах с учащимися в библиотеке обсуждались идеи Прудона, Луи - Блана. Тематику интересов кружковцев расширяет письмо Н. Аристова к Кузнецову, в котором он берется покупать в Петербурге книги для библиотеки, помочь Кузнецову в работе сообщением новостей общественной жизни. Выполняя обещанное, он сразу же излагает содержание письма А.П. Щапова Александру 11, программу предполагавшегося журнала «Мирской толк», а затем состоявшегося – артельного журнала «Век». Далее он пишет: «…все заняты современными живыми вопросами о народе с его артелью, мирским сходом, с его гуманными началами, которые подавлены правительством и старым порядком дел; заняты все расколом с его общиной …и т.д. Одним словом ты меня поймешь, чего я не доскажу, к чему стремится ныне весь народ, но не аристократия, которая под покровом силы власти желает и всеми силами старается заглушить новый прилив свежих идей демократических»[28, л. 20 об.]. Интерес в письме бывшего гимназиста В. Муратова к делам библиотеки свидетельствует о том, что такие идеи распространялись среди учащихся. Показательно также, что в упоминавшемся письме Кузнецову С. Капустин отмечает, что его посещение в тюремном замке Михайлова, одного из лидеров демократического лагеря, будет рекомендацией «всему молодому».

В дальнейшем Кузнецов становится редактором «Томских губернских ведомостей», неофициальный отдел которых вплоть до начала 1865 г. становится своеобразным печатным органом областнической организации Потанина, Ядринцева. Отметим, что в этом году Михаилу исполнилось 18 лет.

Закончив в 1874 г. медико-хирургическую академию, Михаил Яковлевич несколько лет работает врачом. С 1878 г. он посвящает себя разработке проблем народной гигиены, профилактической деятельности, трудится секретарем «Русского общества охраны народного здравия». Работая в Казанском университете, М.Капустин создает серьезный труд «Основные вопросы земской медицины» (1881), становится членом Казанского «Общества врачей».

В народнический период общественного движения прогрессивная интеллигенция связывала проблемы улучшения положения крестьянства, предотвращения разорения крестьянских хозяйств и распада в связи с этим общины с сохранением народного здоровья. Больше всего в решение этой задачи могли внести земства. Лучшая часть врачей пошла на работу в них. Их стараниями впервые в мире начала создаваться профилактическая медицина. Наиболее активную деятельность по налаживанию системы действия земской медицины в названном направлении развернуло Казанское общество врачей, возникшее в 1868 г.

Душой общества был А.В.Петров, один из активнейших деятелей общественного движения в Казани, член комитета Казанского отделения «Земли и воли» 1860-х гг. С 1870 г и почти до самой смерти(1885), с вынужденным перерывом в середине этих лет, он был председателем Общества, инициатором всех его дел. Смысл существования общества он видел в служении народу. Служение заключалось в сохранении здоровья крестьян, в превращении медицины в общественное дело, в выявлении и искоренении причин массовых заболеваний, в развитии профилактической медицины, в объединении врачей региона.

Это была продуманная и тонкая политика пробуждения общественных сил на основе легальной деятельности. В результате действительно массовых обследований было выявлено, что причины массовых заболеваний лежат в условиях жизни крестьян и без их изменения сохранить здоровье и жизнь народа невозможно. Во вторых, выяснилось, что обоснованные, разумные и достаточно реальные, если не преследовать узко сословных интересов, меры саботируются существующими органами управления. В третьих, в лице членов и сторонников общества создавался круг людей, осознающих необходимость изменений. Наконец, публикация материалов работы общества служила средством воспитания широкого круга общественности. Это была программа народнического содержания, и Петров поддерживал связи с народническими кружками.

М.Я.Капустин был сторонником этой программы и А.В.Петрова, которому уделил внимание в опубликованной в 1897 г. в Казани статье, посвященной двадцати пятилетию деятельности общества. Отметим, что по примеру Казанского общества были созданы общества врачей в Омске, некоторых городах Казахстана.

В программе областников просветительские задачи были поставлены на новый уровень. Г.Н. Потанин, Н.М.Ядринцев первой задачей просветительства считают пробуждение самосознания, чувства национального достоинства в среде коренных народов региона. В поисках социальных сил для решения задач всестороннего и всемерного развития региона союзником они считают «инородческое» население.

В литературе не встречается сведений о попытках довести областнические идеи, а тем более идеи сепаратизма, которые использовались как возбудительное средство, до народов Сибири, Казахстана. Сведения же о том, что с идеями областничества были знакомы просветители – казахи имеются. «Эпоха просветителей» в Казахстане проявилась в попытках просветить народ для того, чтобы пробудить его к активной общественной деятельности, вынудить тем самым правительство решить насущные задачи региона. И стратегические, и тактические расчеты областников не оправдались. В последующие десятилетия просветительская деятельность оказывается нацеленной на более глубокую, долговременную работу по развитию масс, по созданию для этого обстановки и условий. Тем не менее, считать эту работу расчисткой путей для господства сибирской буржуазии, полагаем неверной. Сибирские областники были готовы вплоть до периода революций начала ХХ в. защищать интересы крестьянства в противовес интересам буржуазии, когда это противостояние реально обнаруживалось.

Основным средством воздействия просветителей на общество стало печатное слово. Особенно усилился этот процесс в конце Х1Х начале ХХ вв. Предшествующее развитие, формирование новых отношений в Казахстане, появление казахской интеллигенции способствовало развитию печати, доступной казахам. Если за все время до 1917 г. было издано около 700 названий книг на доступных для понимания казахов языках., то в 1900 - 1917 гг. появилось около 400 наименований таких книг. Процесс ускорялся, что видно из того, что за 1912 - 1916 гг. издано 156 названий тиражом в 65 800 экземпляров[30]. В начале XX в. расширилась сеть библиотек и книжных магазинов. В 1906 г. были изданы «Правила о народных библиотеках при народных учебных заведениях». Они узаконили и регламентировали доступ в библиотеки учебных заведений выпускников школ, которые в обыденной жизни, без чтения книг, довольно быстро утрачивали грамотность. Книгами могли пользоваться и другие желающие. Развиваются и публичные общедоступные библиотеки, появившиеся в Семипалатинске (1883 г.), Акмолинске (1897 г.), Атбасаре (1900), Петропавловске и др. В 1905 — 1907 гг. в Петропавловском уезде открылось 47 библиотек[31, с. 126]. Библиотеку в Петропавловске ежедневно посещали 70 — 80 читателей, в Семипалатинской было 100 абонентов.

Печатное слово становилось такой силой, с которой нельзя было не считаться, и за которую необходимо было бороться. Печатному слову были обязаны в это время своим становлением многие видные общественные деятели. Об этом эмоционально и определенно писал, например, М.Сералин.

Среди наиболее активных авторов были Кашафутдин Махмудов (подготовил в 1859 - 1899 гг. 22 книги), Жусупбек Шейхульисламов (15 работ за 1879 - 1915гг.), Акылбек Сабалулы (с 1909 по 1915 гг. 15 книг), Макаш Балтаев (7), Шатоторе Жангиров (9) и др.[31, с. 87].

Но книжное дело не могло стать основным путем распространения информации, идей в массе. Книга требовала расходов, много времени для чтения и усвоения того, что в ней излагалось, была доступной для приобретения время от времени, не несла «горячей» информации и пр. Поэтому и в силу сложившейся традиции гораздо большее влияние имела периодическая печать. Ее развитию способствовало появление национальной казахской интеллигенции, развертыванию в ее среде идейной борьбы, обострение ситуации в регионе в связи с дальнейшей колонизацией края, конкуренцией нарождающейся национальной буржуазии с господствующей русской буржуазией, проникновение иностранного капитала и т.д. Рубеж веков знаменовался в России своеобразным газетным бумом. Так, в 1891 году насчитывалось 70 ежедневных газет, в 1912 году их число возросло до 417, а к 1913 году - до 649. В 1915 г. прибавилось еще около 200 новых названий.

Новый этап освободительного движения ознаменовался развитием и национальной периодической прессы. В 1905—1907 гг. на территории азиатской части страны выходили издания клерикально-монархического, социал-демократического, революционно-демократического, либерально-буржуазного характера. Демократическая пресса была представлена семью газетами и четырьмя журналами. Из общего числа их (21 газета и 12 журналов) лишь пять издавалось в центре, остальные в регионах, прилегающих к Северному Казахстану (Оренбург, Астрахань, Уральск, Уфа), или имевших с ним давние духовные связи (Казань).

14 лет (1888—1902 гг.) издавалась в Омске на казахском языке «Дала уалаятынын газети». Разумеется, это был официозный орган, популяризировавший правительственную колониальную политику. Но заботами просветителей на страницах этой газеты печатались в неофициальном отделе материалы по истории, этнографии и литературе казахов, других тюркских народов, переводы произведения классиков русской, восточной литературы. Полезной была информация о достижениях в области науки и техники, экономической жизни народов мира, опыт хозяйственного освоения края. Газета впервые познакомила русскоязычное население края с произведениями И. Алтынсарина, А.Кунанбаева, М. Ж. Копеева. В газете была представлена общедемократическая просветительская традиция. В ней сотрудничали Ж. Айманов, А. Айтбакин, О. Альжанов, Ж. Акпаев, А. Букейханов, М.Жанайдаров, М. Ж. Копеев, Т.И. Кудайбердиев, Б. Сыртанов, С. Шорманов и др. Садвакас Шорманов (1854-1927) составил и подготовил к изданию сборник стихов казахских поэтов. Статьи С. Шорманова были изданы в передовых газетах и журналах начала ХХ века: «Айкап», «Казах», «Степная газета» и др. С 1903 г. по приказу генерал-губернатора во многих волостях Павлодарского уезда открываются русские школы для казахских детей. Садвакас Шорманов становится попечителем первой школы в волости Аккемен, откуда позже выходят многие выдающиеся представители казахского народа.

Как видно среди авторов была генерация, ведущая начало из середины Х1Х века, и представители молодого, нового поколения просветителей. Были интеллигенты, ориентировавшиеся как на цивилизационные ценности Запада, так и Востока.

Политические сдвиги периода революции 1905—1907 гг. многообразно сказались на казахском просветительстве. Прежде всего, появляется неофициальная казахская периодическая печать. Первая такая газета («Серке», приложение к газете «Улфат») появилась 28 марта 1907г. (соредакторы А. Ибрагимов и Ш.Кощегулов, депутат II Государственной Думы). После 3-4 номеров газета была закрыта как неблагонадежная. Попытки наладить издания в Троицке, Томске постигла та же участь. Лишь в 1911 г. в г. Уральске на казахском и русском языках начала издаваться газета малого формата «Казахстан», сумевшая до февраля 1913 г. выпустить 16 номеров (редактор Елеусин Буйрин). Цель газеты, заявленная редактором, «обучение предпринимательству и науке». Газета призывала соотечественников к освоению передовой русской культуры, информировала о книжных новинках, о прогрессивных началах в хозяйственных делах. Существование этой газеты параллельно с журналом «Айкап» свидетельствует о потребности населения не только в серьезном общенациональном издании, таком как журнал, но и в местных. Во вторых, это означает что в подходе к просветительской деятельности появились различия.

«Айкап», начавший жизнь 10 января 1911 года в Троицке (организатор, издатель, редактор, идейный руководитель М. Сералин (1872—1929 гг.) сыграл выдающуюся роль в пробуждении общественного движения в Казахстане. Журнал, по свидетельству Сералина, будучи демократическим, не придерживался определенной классовой, политической и экономической ориентации. Он стал окном в просвещенный мир[32].

Направление журнала определяли, наряду с М. Сералиным, Б. Каратаев, Ж. Сейдалин, С. Торайгыров. Сотрудничали в нем А. Галимов, М. Жолдыбаев, Т. Жомартбаев, М. Кашимов, К.Кеменгеров, М. Ж. Копеев, А. Мусагалиев, Б. Сыртанов, С. Лапин, Н. Манаев и др. На начальном этапе участвовали А. Байтурсынов, М. Дулатов. В журнале публиковались С. Донентаев, М. Жумабаев, Ш. Кудайбердиева, Б. Майлина, С. Сейфуллин, С. Торайгыров и др.

В первом номере Сералин так определил программу журнала:

«1. Переход к оседлости, возведение городов, не отрываться от земли.

2. Открыть школы и медресе, стать образованными и культурными.

3. Взять религиозные дела в свои руки, избрать своего муфтия.

4. Иметь депутатов с тем, чтобы они могли отстаивать с трибуны Госу-дарственной Думы народные интересы и донести их до правительства.

5. Иметь постоянное представительство в Петербурге»[33].

М. Сералин считал, что «наш век — век науки». И. Гаспринского, родоначальника джадидизма, ново-методного звукового обучения, он считал своим учителем и наставником. М. Сералин, по свидетельству С.Д. Асфендиарова, «пожалуй, в наибольшей степени был связан с татарской культурой и ее прогрессивной традицией». Видный башкирский деятель З.У. Тоган писал о Гаспринском: «Он выходец из среды русского офицерства. Произведения Щедрина, Тургенева, Чернышевского, русский либерализм XIX века, дискуссии между «западниками» и славянофилами», недоверие к инородцам в русских военных школах, незабываемые победы русской армии на мировой арене разбудили чувство национального самосознания И. Гаспринского». Он писал: «… желательно чтобы русское мусульманство прониклось убеждением в том, что Провидение, соединив его судьбы с судьбами всей России, открыло перед ним удобные пути к цивилизации, образованности и прогрессу» и достигнуть это возможно «распространением среди нас европейской науки и знаний вообще…». [34].

Джадиды выступали против засилья мусульманской религии, были сторонниками приобщения своих народов к европейской культуре, прежде всего к европейскому звуковому методу обучения в мектебе и медресе. В Казахстане джадидизм не сложился, хотя деятелей-джадидов было достаточно. К числу таких педагогов можно отнести выдающегося казахского поэта С. Торайгырова, какое – то время работавшего учителем в новометодных мектебах Семипалатинской области[35].

Джадидизм, предложенный И. Гаспринским, считал главным препятствием на пути к цивилизации засилье ислама, средневековые традиции и нравы. Степень влияния ислама на духовную жизнь казахов была значительно слабее по сравнению с Татарстаном, Башкирией, Крымом и Туркестаном. В Казахстане просветительское движение главной преградой на пути национального возрождения считало колониализм. М. Сералин, последователи «Айкапа» считали, что основная причина отсталости, архаичности казахского общества кроется в неграмотности населения, невежестве мулл, расточительстве и жестокости богатых, грабеже казахских крестьян колонизаторами. Выход во всем этом они видели в просвещении общества, новометодном обучении по системе И. Гаспринского, в реформировании системы духовного обучения, в переходе казахов на оседлый образ жизни. Для своего времени эти идеи были прогрессивными.

Айкаповцы рассматривали мусульманскую религию в качестве средства приобщения народа к знаниям, просвещению. Они полагали, что в специфических условиях Казахстана, при поголовной неграмотности, невежестве и забитости только проповедь ислама может пробудить интерес всей массы общества к действительным знаниям. По-видимому, не случайным является тот факт, что настойчиво призывая свой народ к освоению культуры и всего богатства знаний, накопленных человечеством, многие айкаповцы ссылались на предписание Корана и на пророка Мухаммеда, который в своих заветах требовал «учится от колыбели и до гроба»[36].

И. Гаспринский выступал под знаменем тюрко-татарского единства. Просветители в Казахстане категорически не желали гегемонии татарских и бухарских теологов, тюрко-татарской письменности, растворения своей народности в тюрко-татарской общности. Об этом же писал и М. Сералин, ссылаясь на просветителей востока.

М. Сералин и его единомышленники пошли дальше джадидизма, просветительства, поднялись до уровня разночинцев-демократов, деятелей буржуазно-демократического движения. Вместе с тем, в отличие от джадидов Средней Азии, М. Сералин и его последователи, будучи свободными от клерикализма, ушли от церковного просветительства, были , по существу, пропагандистами оседлого фермерского способа хозяйствования, передовой русской культуры.

После появления газеты «Казах» в рядах просветителей-айкаповцев произошел раскол. Одни примкнули к сторонникам мусульманского движения (М.Каратаев), другие шли от просветительства к идее ломки колониальной системы, создания казахской национальной государственности, национальной системы образования. Тем не менее, им обязаны сдвиги в общественной мысли Казахстана, в развитии литературы, книжного дела, печати. Вокруг «Айкап» сложился круг интеллектуальной элиты, без которой было бы невозможно дальнейшее развитие. Острота политической ситуации, нерешенность перезревших проблем буржуазно-демократического развития делали и идеологически и политически неустойчивым положение разночинцев-демократов.

Сералин был сторонником науки, разума, образования. Но попытки опереться на религию в решении проблем развития образования, просвещения заставляли публиковать статьи, в доступной форме излагавшие содержание священной книги мусульман, выражавшие сочувствие к пантюркизму, шариату и пр. Вследствие названных и ряда других причин в августе 1915 г. прекращается издание журнала.

Появление газеты «Казах» (1913 г.) означало новый этап в развитии казахского просветительства. Основное направление ее поисков – сохранение нации. Для этого необходимо всемерное развитие просвещения и общей культуры и первый шаг к этому - развитие литературы на родном языке (Байтурсынов А). Национальный язык, литература могут развиваться на основе консолидации народа, возрождения его государственности в составе демократической России. Вполне естественно, что первоочередными задачами являлись народное просвещение, книгоиздание.

Воспринимая идею И. Гаспринского о новометодном обучении, идеологи газеты отрицали ее тюрко-татарский гегемонизм, ушли от противоречивого стремления соединить обучение с религией. Благодаря деятельности Байтурсынова, была создана казахская азбука, развиты фонетика, синтаксис, этимология казахского языка - основа для существования национальной литературы и школы.

Понимая, что большая часть казахов искренне почитала Аллаха и его «наместников на земле» - мулл, редакция газеты считалась с мощным мусульманским движением в России, не разжигала религиозные страсти, призывала к сплочению верующих различных национальностей в составе империи на основе равноправия, неприкосновенности личности, свободе вероисповедания. В то же время разоблачались засилье мулл, догмы адата и шариата, как опора патриархально-родовых предрассудков. Предлагалось отделение религии от школ и от государства.

Заметным направлением работы сотрудников газеты было формирование исторического сознания нации на основе воспитания национальной гордости. На исторических примерах показывалась необходимость заботы о своем народе, следовать его традициям, гуманистическим принципам. Выдвигая тезис о том, что для равенства с другими народами казахи должны быть грамотными, богатыми и сильными, А. Байтурсынов сформулировал лозунг – учится, быть профессионалом, хранить единство.

Сохранение традиций, духа, экономической силы народа А. Букейханов связывал с сохранением кочевого животноводства в сочетании с земледелием на основе общинного землевладения. Частная собственность при малоземелье, бедности, отсутствия опыта и привычки к земледелию приведет к утрате навыка номада и земельных наделов.

Воспринимая просветительские идеалы 1860 – 1880- х гг., казахские просветители вели активную просветительскую работу в других формах - организовывали школы, направляли талантливую молодежь на учебу в вузы, проводили сбор денег для нуждающихся студентов и т.д.

Основываясь на изложенном, можно сделать некоторые выводы:

- просветительство всего Х1Х в. имело прогрессивный характер, а в середине его являлось наиболее передовым идейным и общественным течением;

- на разных этапах просветительство ставило специфические задачи, имело свои оттенки;

- одной из черт просветительства в Казахстане была идея сближения с Россией в целях применения в местных условиях передовых форм социально-экономической, духовной жизни;

- казахское просветительство развивается на основе общероссийских демократических идей, но на более позднем этапе. Это определило ряд его особенностей;

- особенностью просветительства в Казахстане являлось повышенное внимание к развитию языка, литературы, стремление пробудить национальное самосознание, чувство человеческого достоинства среди коренного населения, восстановить государственность;

- носителями идей просветительства среди казахов являлись представители, прежде всего, знатных слоев;