Уильям Боннер Эддисон Уиггин Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в



бет14/31
Дата01.07.2016
өлшемі3.53 Mb.
#170071
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   31

6 Эпоха толпы



Половина населения больше не читает газет; понятно, что это более разумная половина.

Гор Видал

Все события происходят на границе [margin]. Пограничная личность не является последовательно доброй или злой, толковой или тупой, «быком» или «медведем»… но поддается влияниям. Налей ему выпивки в день выборов и он проголосует за что угодно. Начини его подходящего сорта демагогией, собери в толпу и он линчует саму мать Терезу.

XX в. будет эпохой толпы, предсказал Гюстав Лебон в изданной в 1896 г. книге «Психология толп» (Psychologic des Foules). Толпы уже подчинили себе почти все западные правительства. Монархи и императоры еще пребывали в своих дворцах, но повсюду власть переходила к народным собраниям. Современные коммуникации предоставили для этого средства. Благодаря дешевым газетам, железным дорогам и телеграфу определенные идеи почти одновременно охватывали целую страну. Толпа, которая раньше была ограничена размером городского пространства, стала общенародной и даже международной. Вскоре огромные толпы заинтересуются политикой… и возжелают богатства.

Толпа усиливает любые человеческие эмоции. Люди, в нормальном состоянии вполне разумные, из тех, что ездят всегда по правой стороне дороги, способные освоить управление домашней аудиосистемой, умеющие без труда найти самую низкую цену в супермаркете, превращаются в безумных маньяков, стоит им собраться в толпу. Что касается рынков, там страхи и алчность легко выходят на волю. Цена поднимается настолько, что ни один человек, будучи в здравом уме, сам по себе не стал бы ее платить или опускается так, что даже самый разумный человек не в силах удержаться от покупки. Но что это значит? Здравый смысл улетучивается. На последних этапах рынка «быков», как и в начале любой войны, толпа необычайно смелеет. С другой стороны, на последних этапах войны или рынка «медведей» люди теряют всякую надежду: они впадают в отчаяние и ищут только безопасности. Разум не просто засыпает… он падает на землю без сознания.



Безумство толпы

Профессор Джозеф Лоуренс из Принстонского университета уверенно заявил: «Консенсус миллионов людей, суждения которых определяют цены на фондовом рынке, гарантирует нам, что акции не переоценены».

«Кто же тогда те люди, – продолжает он, – обладающие столь универсальной мудростью, которые берут на себя право налагать вето на суждения этого разумного множества?»93

Мало сомнений в том, что именно думает это разумное множество. Они назначили на акции цены, в 20… 30… 40 раз превышающие прибыль на акцию. Кто может усомниться в суждении такого множества людей?

Сложные и даже элегантные идеи, становясь достоянием больших групп людей, превращаются в месиво бродящей патоки, в набор пустых призывов и рекламных посулов. Время от времени м-р Джон К. Публика берет это варево и пьет его огромными глотками, как алкоголик с похмелья. И эта хмельная субстанция практически мгновенно ударяет ему в голову. Профессор Лоуренс сохранил для нас свое мнение. Он выбрал неудачное время для высказывания – лето 1929 г. Он верно понял, о чем именно думала толпа в тот момент, но спустя несколько месяцев она думала уже совершенно иначе.

«То, что эти непомерные прибыли должны были обернуться еще более колоссальными убытками, – написали Грэм и Додд в обзоре краха 1929 г. и его последствий, – то, что были созданы, а потом отвергнуты новые теории, то, что безмерный оптимизм должен был смениться глубочайшим отчаянием, все это строго соответствует вековой традиции».94

Традиции не возникают за срок жизни одного поколения. Их ценность в том, что они возникают мало-помалу, оттачиваемые стужей и зноем. Прочность и полезность они получают в результате того, что многие поколения людей дробят их, перемалывают и придают форму.

В результате эпохи Просвещения люди пришли к мысли, что традиции не важны. Они уверились, что при наличии достаточной информации и времени на обдумывание можно рационально найти свой подход к кому и чему угодно. Но есть одна проблема. Знание стоит сил и времени. Подобно разнице между прибылью реальной и возможной, превращение данных или информации в знание требует сил и времени. Чем важнее знание, тем больше сил и времени оно требует. Мудрость накапливается десятилетиями. Могут потребоваться столетия, чтобы прийти к простым правилам и принципам, таким, как «возлюби ближнего» или «покупай дешево, продавай дорого».



Мудрость и традиция

В начале 1920-х годов вековая традиция предписывала инвесторам остерегаться акций – они были опасными. В 1921 г. огромное число инвесторов сочло, что 1 долл. прибыли корпорации стоит не более 5 долл. цены акции. Но в конце 1920-х случилось нечто такое, что изменило взгляды тех, кто покупает акции. Ведь 1920-е – это была «новая эпоха», появилось столько разных новинок: автомобили, бытовая электротехника, радио к т. п. К 1929 г. легкомысленные инвесторы были готовы платить по 33 долл. за каждый доллар прибыли и все еще полагали, что это выгодно. Потом, разумеется, наступил крах.

К концу того года инвесторы спрашивали себя: «С чего я решил, что General Motors стоит так дорого?» М-р Джон К. Публика никогда не умел мыслить – ни тогда, ни теперь.

Группы людей не умеют ни мыслить, ни действовать, как это делают отдельные люди. Отдельный человек может быть безумен, но группы людей бывают много безумнее. Они не только действуют иначе, они и мыслят не так: их мышление отличается тупостью, а часто бывает идиотическим или бредовым. Гюстав Лебон пишет:


Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ в свою очередь вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым… Рассудок указывает нам на те несообразности, которые заключаются в этих образах, но толпа их не видит и примешивает к действительному событию то, что создано ее искажающим воображением.

Прежде чем изображение св. Георгия было замечено всеми на стенах Иерусалима и на всех окнах, его увидел сначала только один из присутствующих, и путем внушения и заразы чудо, указанное им, было тотчас же принято на веру всеми остальными.

Таков всегда механизм всех коллективных галлюцинаций, о которых часто говорится в истории и достоверность которых подтверждается тысячами человек…95
Когда в игре участвуют толпы людей, не знающих правил, будь то военное сражение, потребление теленовостей или внимание предвыборным речам политиков – граница между фактом и вымыслом исчезает. Для толпы этого различия не существует. Если кто-то скажет толпе, что нам грозит нашествие марсиан или что деятельность Международного валютного фонда причиняет им ущерб, ни у одного человека в толпе не окажется личного опыта или знаний, чтобы опровергнуть это утверждение. По существу, толпа ни в чем не может быть уверена; ее знания имеют совершенно иную природу, чем знания индивидуума. Группа воспринимает события или факты только самым примитивным и элементарным образом. Личный опыт членов группы бесконечно разнообразный и полный нюансов – практически не учитывается.

Например, поколение, прошедшее через Великую депрессию или мировую войну, скорее всего помнит об этих событиях, но каждый смотрит на него со своей колокольни, видя только небольшой фрагмент общего знания. Человек мог благополучно пройти через 1930-е годы, ни разу не заподозрив, что является участником чего-то огромного. Но когда ему расскажут, что он пережил Великую депрессию, его личные воспоминания заиграют по-новому и будут осознаны как часть коллективного опыта.





Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   31




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет