Университеты и научные учреждения второе переработанное и дополненное издание

Явление регенерации, с одной стороны, также изучалось в свете детерминационных процессов. Здесь надо указать на ра­боту по пересадке чужеродных мышц, приводящих к изменению характера образующегося регенерата (Воронцова, Лиознер), далее на работу по удалению скелета конечности, показавшей, что скелет в регенерате бескостной конечности развивается

полностью, как при нормальной регенерации (Воронцова, Лиоз­нер, Кузьмина). Ряд работ по регенерации был направлен на выяснение условий потери регенерационной способности. Было показано (Полежаев) значение процессов распада для регене­рации конечности у аксолотля и у головастиков. Установлено также, что потеря регенерационной способности во время ме­таморфоза связана с изменением гуморальной среды головас­тика (Борсук). Значительное количество исследований было посвящено изучению условий, оказывающих влияние на про­цесс регенерации. Сюда относятся опыты, показавшие стиму­лирующее влияние на скорость регенерации другого регенера­ционного процесса, протекающего одновременно с первым на том же организме (четыре сообщения Бляхер, Воронцова, Лиоз­нер и Ирихимович), Теми же авторами было установлено сти­мулирующее влияние митогенетического излучения на скорость регенерации.

Для второго направления характерны работы, посвященные изучению биохимических и физико-химических изменений в ре­генерационном процессе. Этими вопросами занималась физио­логическая группа (В. Н. Орехович, Н. В. Бромлей и Н. А. Кузь­мина). Из работ этой группы необходимо отметить исследова­ние: гистолизирующих свойств регенерационной бластемы, фер­ментных свойств и ферментоустойчивости регенерационных тканей, изучение активизирования протеолиза в регенерирую­щих тканях, окислительно-восстановительных процессов в тка­нях регенерата, гистохимической картины протеолиза в реге­нерате.

В. Н. Орехович и Н. В. Бромлей показали, что регенераци­онная бластема обладает способностью гистолизировать окру­жающие ткани; этим и объясняются те процессы распада, ко­торые имеют место в тканях остатка органа довольно продол­жительное время. Ими же показано, что этот распад обуслов­лен повышенной протеолитической деятельностью тканей реге­нерата. В частности, активность тканевых протеаз, экстрагируе­мых из тканей бластемы и тканей остатка органа, граничащих с бластемой, значительно выше, чем активность этих же фер­ментов в норме. Повышение интенсивности тканевого протео­лиза в регенерате по данным В. Н. Орехович и Н. В. Бромлей

ОТДЕЛЕНИЕ ЭНДОКРИННЫХ ФАКТОРОВ РАЗВИТИЯ

Основной задачей отделения эндокринных факторов разви­тия являлось изучение роли желез внутренней секреции в яв­лениях морфогенеза. Наибольшее внимание первоначально было уделено процессу развития оперения у птиц. В дополнение к известным данным по влиянию на оперение щитовидной же­лезы были осуществлены опыты с экстирпацией этого органа у цыплят. Оказалось, что в отсутствие тироидной ткани про­цесс оперяемости задерживается, но лишь в той степени, в ка­кой тормозится рост всего животного (Лекторский). Таким об­разом нет оснований приписывать щитовидной железе специ­фическое действие на явления перообразования. Действитель­но, в опытах разновозрастных пересадок кожи до момента раз­вития оперения появление перьев на трансплантатах происхо­дит в соответствии со временем их образования у донора (Но­виков). С момента наступления половой зрелости периодическая активация перообразующей ткани (линька) находится под кон­тролем половой железы. В опытах, произведенных Бельским, удалось наблюдать нарушение ритма линьки у кастрированных петухов, для которых характерна беспрерывная смена одной генерации перьев на другую. Совокупность исследований, по­священных изучению эндокринных факторов парообразования, привела к общему заключению о значительной автономности процесса развития оперения и относительно слабой зависимо-

сти последнего от общих регулирующих систем организма. В пользу этого вывода говорят такие результаты ауто- и гете­ротрансплантации кожи, при которых оперение сохраняет свои свойства в соответствии с прежним расположением (Войткевич и Новиков, Лекторский). Параллельно с анализом вопроса об эндокринных регуляторах парообразования производились свя­занные с ним исследования по механике развития пера. При этом была подвергнута изучению морфогенетическая роль перьевой сумки и установлено происхождение материала со­сочка пера, образующегося по окончании развития пера преды­дущей генерации (Войткевич). Кроме того удалось констати­ровать, по аналогии с другими случаями регенерации, явление взаимодействия между растущими перьями, выражающееся в эффекте взаимной стимуляции их развития. В зародышах перьев несомненно содержатся активизирующие рост вещества, так как вытяжки из перьев, введенные в организм, приводят к более раннему развитию регенерирующего оперения (Ларио­нов, Войткович и Новиков).

Явление оперяемости и рост организма связаны друг с дру­гом, что привело к необходимости заняться изучением роли эндокринных желез в процессе общего роста. Исследование этого вопроса производилось путем сопоставления формирова­ния инкреторного аппарата у животных с различной скоростью роста (куры, голуби). Этими работами было подчеркнуто исклю­чительное значение, которое должно быть приписано щитовид­ной железе как фактору роста. Развитие этого органа у интен­сивно растущих животных значительно превосходит таковые у форм с меньшей скоростью роста (Ирихимович и Лектор­ский). Несомненно, более ограничена роль гипофиза, при экстирпации которого наблюдается относительно слабо выра­женное торможение роста (Лекторский). Как и в предыдущем случае, наряду с установлением влияния эндокринных желез на рост, в ряде работ изучались закономерности этого процесса в связи с другими явлениями формообразования. Исследова­лись, в частности, колебания энергии роста некоторых органов (конечности) в процессе метаморфоза амфибий. Оказалось, что в период активно протекающего процесса превращения голо­вастика (момент быстрой резорбции хвоста) скорость роста ко-

нечностей падает. При изменении времени метаморфоза момент снижения константы роста не передвигается, что указывает на относительную автономность роста конечностей, связанного очевидно с процессом диференциации ее тканей (Ирихимович).

Наряду с вышеперечисленными отделение занималось также проблемой диференцирования признаков пола. Было, в частно­сти, подвергнуто изучению развитие полового диморфизма в оперении воробьиных птиц. В противоположность известным данным по регулированию признаков пола у кур, у представи­телей отряда Passeriformes формирование особенностей опере­ния самца и самки протекает независимо от секреции гонад. Положение о равнопотенциальности тканей обоих полов, оп­равдывающееся на одних формах, оказывается неприменимым к представителям других отрядов. Очевидно характер зависи­мости между внутреннесекреторной деятельностью половых желез и половыми признаками претерпевал в процессе эволю­ции значительные изменения.

Институт экспериментального морфогенеза принимал боль­шое участие в работах Всесоюзной конференции гистологов. Сотрудниками института было прочитано 15 докладов. Прочи­тан ряд докладов в различных научных обществах. В настоя­щее время институт принимает активное участие в организации зоологического съезда.

В результате институт имеет к настоящему времени около 100 законченных работ. Из них значительная часть напечатана в трудах института (вышли из печати I и II томы, сдан в пе­чать III), на иностранных языках напечатано и печатается около 50 работ, большое количество работ напечатано также и в советских журналах.

Институт поддерживает связь с большим количеством уче­ных Запада и рядом научных учреждений.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОЛОГИИ

1912 г. по инициативе профессора философии и психо­логии Г. И. Челпанова на частные средства мецената Щукина был построен институт экспериментальной психологии при философском факультете Московского университета. Зда­ние института было спроектировано по типу американских психологических институтов. По своей конструкции оно спе­циально предназначено для целей психологического экспери­мента, а по объему и оборудованию — это крупнейшее учреж­дение подобного типа в Европе.

Основатель института Г. И. Челпанов с момента организа­ции института проводил последовательную разработку экспе­риментальной психологии в идеалистическом духе. Работа ин­ститута характеризовалась полным отрывом от практики. Со­бытия мировой войны, а затем Февральской и Октябрьской революций, годы гражданской войны мало повлияли на зам­кнутый, почти сектантский характер работы института. Не нужно однако представлять себе, что уход от жизни, пребыва­ние в стороне от политических событий носили чисто академи­ческий характер. Нет, это была совершенно четкая классовая политика, проводимая учеными, приверженцами старого строя, теоретическим знаменем которых была борьба с материализмом.

До 1923 г. институт экспериментальной психологии оставал­ся цитаделью воинствующего идеализма. В 1923 г. новый руко­водитель института проф. К. Н. Корнилов с группой примкнув­ших к нему молодых сил и частью отколовшихся от Челпанова

учеников в течение ряда лет до 1930 г. проводил энергичную работу по перестройке психологии на основе диалектического материализма. В состав работников института включилась не­большая группа коммунистов, занимавшихся разработкой тео­ретических проблем психологии и вопросами включения ее в практику. По инициативе проф. И. Н. Шпильрейна организо­вано отделение психотехники, а по инициативе проф. А. Б. Зал­кинда — отделение педологии, придавшие новую форму и со­держание институту. Еще раньше, в 1924 г., проф. В. М. Бо­ровским был организован сектор сравнительной психологии, впервые поставивший на экспериментальной основе изучение материального субстрата психики.

В эти годы институт выпустил несколько томов журнала «Психология», учебники психологии и ряд сборников научных трудов, излагавших проблемы психологии в свете марксизма. Не малое количество статей было помещено по тем же вопро­сам в философских и научных журналах, советских энцикло­педиях и периодической печати.

В большой положительной работе, проведенной институтом в 1923—1930 гг., было сделано не мало ошибок теоретического и практического значения. В известной степени они были свя­заны с ошибками философского руководства того времени, а также с трудностями включения в практику социалистического строительства науки, которая несла на себе груз тяжелых тра­диций буржуазной психологии. Не мало вреда причинили мо­лодой советской науке некритические заимствования психоло­гических теорий зарубежной психологии и неудачные попытки их сочетании с марксизмом. Таковы были замыслы некоторых «теоретиков» о сближении фрейдизма с марксизмом, объявле­ние гештальтпсихологии и персонализма Штерна едва ли не последним словом материалистической психологии и т. п. К пе­чальным результатам привели также и некоторые увлечения «революционизированием» психологии, приведшие к вульга­ризации и упрощенчеству.

В 1931 г. в связи с философской дискуссией было прове­дено обсуждение реактологической конценпции проф. К. Н. Кор­нилова, сложившейся к тому времени как основное направле­ние советской психологии.

Работа по исследованию внимания (такистоскоп Мишотта)

Дискуссия отличалась большой страстностью, заострением общественного внимания исключительно на ошибках прежне­го руководства и недостаточным учетом проведенной положи­тельной работы. В результате дискуссии наряду с более четким определением новых принципиальных установок на­блюдалась и значительная дезориентация психологических на­учных сил.

Практическая реализация итогов дискуссии сталкивалась с огромными трудностями. Научно-исследовательская работа в институте разваливалась. Тяжелое состояние института усугу­блялось еще наличием многочисленной аспирантуры (100 чел.), лишенной квалифицированного и четкого руководства.

Потребовалась новая смена руководства института для того, чтобы вывести его из состояния, граничащего с катастрофой.

Необходимо подчеркнуть, что смена руководства, о которой мы упоминаем в истории института, диктовалась не только тре­бованиями практической целесообразности и не носила харак­тера смены лиц. Дело обстояло гораздо серьезнее. Шел вопрос о смене направления работы института. На Западе руководи-

тели психологических институтов как правило являются во­ждями школ. В Стране советов должна итти речь не о «во­ждях» различных психологических школ, а о построении еди­ной научной психологии, руководящейся марксистско-ленин­ской теорией, проводящей большевистскую партийность в на­уке, отвечающей требованиям социалистической практики.

Вся прошлая история института создала ему печальную славу. Отсутствие четкой принципиальной линии исследования, от­сутствие экспериментальных работ, пребывание в стороне от практики и дезорганизация научно-исследовательских сил ока­зались чрезвычайно трудно преодолимыми препятствиями. Но­вому руководству института потребовалось около двух с поло­виной лет для того, чтобы вывести институт из запущенного состояния на дорогу полезной и плодотворной деятельности, определяемой методологическими установками марксистско-ленинской теории и задачами социалистического строитель­ства.

В результате произведенной реконструкции института его структура приняла в настоящее время следующую форму: 1) кабинет по истории и теории психологии (зав. проф В. Колбановский), 2) лаборатория по психофизиологии ощуще­ний (зав. проф. Б. М. Теплов), 3) лаборатория по сравнитель­ной физиология и психологии (зав. проф. В. М. Боровский), 4) сектор возрастной психологии (зав. проф. А. В. Веденов) и лаборатория по патопсихологии (зав. доцент Ф. Н. Шемя­кин). Общее число научных сотрудников 48 чел.

Состав аспирантуры института доведен до 26 человек на всех трех курсах. Руководство ими осуществляется путем ин­дивидуального прикрепления к профессорам и доцентам ин­ститута.

В настоящее время институт разрабатывает узловые теоре­тические проблемы советской психологии, реализующие ука­зания основополжников марксизма-ленинизма о принципах по­строения научной психологии, а также экспериментальные ра­боты, призванные дать ответ на запросы социалистической практики.

Кабинет истории и теории психологии работает с апреля 1934 г. За это время работниками кабинета напечатан ряд

Фотометрическая лаборатория

теоретических статей, отредактировано два капитальных труда проф. Л. С. Выготского и три сборника трудов института.

В 1935/36 г. кабинет будет работать над проблемой «мате­риального субстрата психики» и критическим пересмотром основных направлений в истории психологии.

Лаборатория психофизиологии ощущений возникла в соста­ве института в 1929 г. (первоначальное название ее — лабора­тория оптического восприятия) для разрешения ряда важных в государственном отношении практических заданий, постав­ленных перед институтом соответствующими организациями.

С каждым годом расширяя объем работ, ведущихся по прак­тическим заданиям ряда учреждений, лаборатория с 1933 г. развернула систематическую разработку более широких про­блем, имеющих существенное принципиальное значение не только для психофизиологии ощущений, но и для некоторых смежных дисциплин.

Центральной теоретической проблемой в плане работ лабора­тории является проблема взаимодействия ощущений. Класси­ческое учение о психофизиологии ощущений, заложенное ге-

26

ниальными трудами Гельмгольца и Фехнера, имеет в виду главным образом проблему изолированного ощущения. Боль­шой опыт данной лаборатории наглядно показал полную невоз­можность разрешить, исходя из такой научной базы, значи­тельную часть проблем, выдвигаемых практикой. В жизни мы имеем дело не с изолированными ощущениями, а со сложными комплексами их, данными в актах восприятия. И решающее для практики значение имеют не только (или даже не столь­ко) закономерности, относящиеся к возникновение отдельных ощущений, но в первую очередь закономерности, касающиеся взаимодействия ощущений.

Основная тематика лаборатории группируется вокруг следу­ющих проблем:

1. Проблема индуктивного взаимодействия (взаимодействие одновременных ощущений); взаимоотношение процессов поло­жительной и отрицательной индукции; динамика индуктивных процессов; природа индуктивных процессов.

2. Влияние, оказываемое на функцию одного органа чувств, раздражений, действующих на другие органы чувств; в настоя­щее время изучается влияние разного рода побочных раздра­жителей на функции зрения; подготовляется изучение анало­гичных влияний на функции слуха.

3. Проблема сенсорной адаптации и зависимости ее от дей­ствия разного рода предшествующих и одновременных раз­дражителей.

4. Проблема электрической чувствительности глаза, как пути к изучению чувствительности зрительных центров и зависи­мости ее от разного рода факторов.

Систематическое изучение этих проблем должно не только дать базу для разработки более широких вопросов психоло­гии восприятия, но и внести свой вклад в физиологию органов чувств и центральной нервной системы.

Исследование взаимоотношений фигуры и фона

Законченные работы, относящиеся к этому разделу плана, частью напечатаны в заграничных специальных журналах (7 экспериментальных работ сотрудников лаборатории: Крав­кова, Теплова, Богословского, Семеновской, Яковлевой и асп. Билецкого), частью вошли в сборник трудов лаборатории «Зрительные ощущения и восприятия», находящегося в на­стоящее время в печати. Сборник этот, кроме теоретических и систематизирующих материал работ руководителей лаборато­рии Б. М. Теплова и С. В. Кравкова, содержит эксперимен­тальные работы сотрудников лаборатории (Кравков, Теплов, Смирнов, Богословский. Семеновская, Артемов, Шеварев, Со­колова, Яковлева) и аспирантов (Севрюгина, Яковлев, Воло­китина).

Прикладная часть плана работ лаборатории состоит в настоя­щее время из следующих разделов:

1. Задания Всесоюзного центрального комитета нового ал­фавита. Закончено уже более 10 работ, касающихся выбора графем (печатных и рукописных), гарнитур, кеглей, машино­писных шрифтов для нового алфавита. Часть работ напечата-

26*

2. Задания Академии коммунального хозяйства по вопросам рационализации уличного освещения.

3. Задания Института архитектуры Академии художеств по вопросам окраски школьных зданий.

4. Задания Гос. Третьяковской галлереи по изучению вос­приятия картин.

5. Специальные работы отражены в сборнике «Психо­физиология зрения и вопросы маскировки», подготовленном сотрудниками лаборатории (Теплов, Шеварев, Смирно», Крав­ков) к XVI годовщине РККА и отмеченном Центральным сове­том Осоавиахима почетными грамотами. Сборник принят к на­печатанию.

Сектор сравнительной физиологии и психологии начал рабо­тать с января 1924 г. В отличие от других отделов института этот сектор не нашел в прежнем Психологическом институте никакого специального оборудования, так как работы над жи­вотными не проводились вовсе. Поэтому две первых работы, выпущенные сектором, были выбраны исходя из имевшихся возможностей.

Из них работа «О реакциях стентора и длительное раздра­жение» позволила опровергнуть неправильные толкования аме­риканского ученого Дженнингса, описывавшего большую ла­бильность поведения этой инфузории, т. е. свойства, прису­щие поведению только высших животных. Тем самым отмета­лись многочисленные виталистические выводы, которые поспе­шили сделать многие буржуазные авторы. Вторая работа «Ре­акция дафний на различные части спектра» впервые точным количественным методом выяснила наиболее эффективную часть спектра для реакции дафний на световые раздражения и кроме того вскрыла биологическую основу положительного фототропизма, появляющегося у дафний в известных усло­виях.

За основную проблему была взята проблема обучаемости, которую предполагалось исследовать в нескольких разрезах.

Из экспериментальных работ по проблеме обучаемости це­лый ряд был напечатан в немецких журналах. Две работы на

русском языке появились в 1930 г., а две сданы в печать в 1934 г. Работа, которая вошла в серию экспериментальных ис­следований по проблеме обучаемости, была в 1929 г. доложена 7-му международному психологическому конгрессу в Нью-Хэвене (США) и по существу представляет собой комплекс из нескольких работ.

В настоящее время в секторе заканчиваются следующие ра­боты: проф. Боровского «О лабильности навыков» II часть и «Об отсроченных реакциях»; Акимова «Роль возбуждения в выработке навыков», III часть. Подготовлены и должны быть напечатаны в скором времени: Боровский «О транспозиции у птиц» и «Поведение рыбы в ставных ловушках», Покровский «Роль головного мозга в выработке навыков», Тих «Удержание навыков у крыс».

Оборудовано помещение для работ по условным рефлексам у собак и в скором времени будет начато исследование роли головного мозга в выработке условных рефлексов параллель­но исследованию над крысами. Последние работы дают пови­димому интересные результаты, противоречащие резкому от­рицанию каких-либо корковых связей, как его проводит Лешли.

Лаборатория по патопсихологии, организованная в апреле 1934 г., поставила перед собой проблему сравнительного изу­чения изменения восприятия и мышления при известных фор­мах психических заболеваний. На ближайшем этапе работы эта тема имеет три подтемы: 1) о взаимоотношении простейших и более сложных функций восприятия при распаде психики. Проводится ряд исследований по чувствительности зритель­ной доли коры головного мозга и по свето- и цветочувствитель­ности периферического органа зрения больных. Первая под­тема рассчитана на исследование вопроса о простейших про­цессах восприятия у душевнобольных; 2) о нарушениях более сложных процессов восприятия душевнобольных: 3) вопрос об «ином» характере восприятия для душевнобольного нельзя раз­решить без вопроса об «ином» характере всей его психики. Здесь же центральное место занимает вопрос о мышлении.

Таким образом лаборатория разрабатывает единую проблему, стремясь ответить на вопрос о соотношении так нарываемых

Сектор возрастной психологии был сконструирован из трех секторов: педологии, психотехники и педагогической психоло­гии в конце 1933 г. Основная задача сектора — изучение пси­хического развития детей различных возрастов. Объектом ис­следования являются преимущественно школьники от I до X класса включительно. Сектор изучает возрастные закономерно­сти психического развития детей в процессе их школьного обу­чения.