ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АККУЛЬТУРАЦИЯ

Одним из двух параметров, лежащих в основе стратегий аккультурации, является та степень, до которой группы и индивиды сохраняют или изменяют свои обычаи и поведение. Ученые использовали различные термины для характеристики того, что происходит после контакта между доминирующей и недоминирующей культурами на уровне группы. Был предложен ряд общих описаний, включая вестернизацию, модернизацию, индустриализацию. Однако такие широкие характеристики считаются слишком общими, чтобы использоваться в кросс-культурной психологии⁴¹.

Изменения поведения

На индивидуальном уровне фактически все аспекты поведенческого репертуара личности способны изменяться, поэтому и описывались ранее как поведенческий компонент стратегий аккультурации. Эти аспекты поведения также упоминались (на рис. 13.1.) как изменения поведения. Они включают два компонента: культурную утрату и культурное научение. Первый из них подразумевает любую преднамеренную или случайную утрату существующих черт культуры или поведения через какое-то время после контакта. Второй — преднамеренное или случайное приобретение новых способов существования в новом контактном окруже-

нии. Эти два процесса редко вовлекают полный диапазон существующих видов деятельности; часто они избирательны и заканчиваются измененными паттернами сохранения и изменения. Кроме того, как предусматривалось создателями концепции аккультурации, полностью новые черты культуры и поведения образуются в «плавильном котле» контакта, так что эти новые черты появляются, чтобы уравновесить любую черту, которая может быть утеряна. Именно по этой причине культурное и поведенческое разнообразие в результате аккультурации не уменьшается.

Как паттерны изменения связаны с четырьмя стратегиями аккультурации? Самый простой случай — это максимальное культурное научение образу жизни в новой культуре, когда индивид сам преследует цель ассимиляции. Как отмечалось ранее, действительное достижение ассимиляции также зависит от стратегий более крупного общества и от отсутствия предрассудков и дискриминации в отношении этнокультурных групп. При сепарации происходит противоположный процесс, когда минимальная потеря культурного наследия сочетается с минимальным культурным научением в новом культурном поле. Иногда это может включать повторное научение ранее потерянным аспектам культурного наследия человека (как в «движениях национального возрождения»). В случае интеграции происходит культурное научение умению жить в большом обществе от среднего до значительного уровня. Это сочетается с минимальными культурными потерями. Такой паттерн может возникнуть там, где нет наследственной несовместимости между двумя группами, или в случае, когда большое общество не вынуждает индивида вы-

бирать между культурами. И, наконец, в классической ситуации маргинализации происходит максимальная утрата культуры (чего часто требует доминирующая группа), которая сочетается с минимальным культурным научением (часто вследствие ограниченного доступа к полному участию и возможностям из-за предубеждений и дискриминации в доминирующем обществе).

Каким образом эти изменения поведения связаны с различными аспектами культуры, можно ознакомиться, в общих чертах, в гл. 9. Понятие культурная дистанция использовалось для того, чтобы показать, как далеко друг от друга находятся две культурные группы в соответствии с параметром культурной вариации. В общем, обнаружено, что чем больше различия (например, язык, религия), тем большие трудности испыты-ваются в процессе аккультурации⁴². Чем больше культурная дистанция, тем выше число необходимых изменений (особенно для недоминирующей группы). Если эти изменения создают серьезную угрозу благополучию индивида, то в межкультурную структуру следует внести понятие аккультурационного стресса.

Аккультурационный стресс

Вплоть до настоящего времени бытовало мнение о том, что при вступлении групп в контакт, их культуры будут целенаправленно изменяться. Предполагалось также, что индивиды легко изменяются в результате процесса культурного научения и культурной утраты. Однако это не всегда так (и даже, как правило, не так). Культуры могут сталкиваться, особенно когда цели контакта враждебны; и личности могут конфликтовать, особенно

когда имеется недостаточно ресурсов. Кроме того, процессы научения и утраты могут приводить к психологическим конфликтам, где, например, членами доминирующих и недоминирующих групп поддерживаются несовместимые ценности.

Чтобы решить этот аспект проблемы аккультурации, было предложено понятие аккультурационного стресса. Аккультурационный стресс — это ответ индивидов на события жизни (коренящиеся в межкультурном контакте), когда те превышают возможности индивидов справляться с ними⁴³. Часто эти реакции включают повышение уровня депрессии (что связано с опытом культурной утраты) и беспокойства (что связано с неуверенностью в том, как нужно жить в новом обществе). Это понятие очень схоже с понятием культурного шока⁴⁴, но термин «аккультурационный стресс» предпочтительней по двум причинам. Во-первых, термин «шок» имеет оттенок, связанный с патологией, тогда как термин «стресс» используется как теоретическая основа при изучении отрицательного опыта людей (так называемые «факторы стресса»), когда они вовлечены в различные стратегии копинга⁴⁵. В рамках этих исследований предполагается, что люди потенциально способны эффективно справляться с факторами стресса в своей жизни и добиваться разнообразных результатов (адаптации), которые варьируются от резко отрицательных до резко положительных значений. Таким образом, исходя из понятия стресса (в отличие от шока), опыт аккультурации может быть как благоприятным (предоставление возможностей и интересного опыта), так и подрывающим жизненные основы индивида (ограниче-

⁴³ См. Berry &Ataca, 2000.

⁴⁴ См. Oberg, 1960.

⁴⁵ См. Lazarus & Folkman, 1984.

ние возможностей и уменьшение того опыта, который придает жизни смысл).

Второй причиной для предпочтения понятия аккультурационного стресса является то, что источник стрессового опыта лежит скорее в поле взаимодействия между культурами (отсюда термин «аккультура-ционный»), чем в одной какой-то «культуре». Таким образом, используя термин «культура», можно неправильно определить суть проблемы. Действительно, она может иногда находиться в плоскости доминирующей культуры (например, если проявляются предрассудки и дискриминация) или же в недоминирующей культуре (например, когда имеет место недостаток таких ресурсов, как, например, образование, которое способствует адаптации к новым условиям). Однако, даже по этим двум примерам, можно сделать вывод, что предрассудки и недостаток ресурсов являются важными проблемами, возникающими при взаимодействии двух культур, но лежащими в основе той или иной отдельной культуры. Существует многочисленная литература относительно феномена аккультурационного стресса. На рис. 13.3. представлена структурная схема, которая облегчает понимание полученных результатов. Она детализирует некоторые фрагменты рис. 13.1. и показывает процессы и факторы, воздействующие на их протекание и конечные результаты — адаптацию. В левой части представлены аспекты контактирующих групп и результирующая аккультурация. В правой расположен основной поток психологической аккультурации (на среднем уровне) — от опытов контакта до возможной адаптации. Вверху помещены ранее существовавшие индивидуальные характеристики, которые влияют на этот поток, а внизу те характе-

ристики, которые возникают в процессе аккультурации.

Чтобы объяснить рис. 13.3., рассмотрим подробнее различные ситуативные и личностные факторы, которые, предположительно, влияют на то, как люди справляются с проблемами психологической аккультурации.

Всестороннее изучение аккультурации необходимо начинать с экспертизы двух социальных контекстов: происхождения и проживания. В обществе происхождения культурные особенности, которые сопровождают индивидов в процессе аккультурации, необходимо описать для того, чтобы понять (буквально), откуда происходит человек, и отчасти, чтобы установить культурные особенности для сравнения с обществом проживания как основы для оценки культурной дистанции между двумя контактирующими группами. Сочетание политических, экономических и демографических условий, с которыми сталкиваются личности в своем обществе происхождения, также необходимо изучить как основу понимания степени добровольности миграционной мотивации индивидов, которые подвергаются аккультурации. Ричмонд (Richmond, 1993) предполагает, что мигрантов можно расположить в континууме между реактивным и действенным. Первое — обосновано факторами, ограничивающими или исключающими, а в целом отрицательными по своему характеру, тогда как последнее — аргументировано факторами, содействующими и предоставляющими возможности, т. е. положительными по своему характеру. К этим противоположным факторам ранее относились как к факторам отталкивания/ притяжения при мотивации миграции.

В обществе проживания важна общая ориентированность общества и его членов на плюрализм и установку на специфичные группы. Некоторые общества стремятся к разнообразию и принимают последствия культурного плюрализма, предпринимая шаги для поддержания непрерывного культурного разнообразия как разделяемого всеми коллективного ресурса: это положительная мультикультурная идеология⁴⁶, она соответствует стратегии интеграции, которая была рассмотрена ранее. Другие общества стремятся уменьшить разнообразие с помощью политики и программ ассимиляции, тогда как прочие пытаются сегрегировать или маргинализировать свои различные популяции. Мерфи⁴⁷ доказывал, что общества, которые поддерживают культурный плюрализм, гарантируют более положительный контекст для проживания по двум причинам: они, по-видимому, меньше принуждают иммигрантов к культурному изменению (ассимиляции) или к исключению (сегрегации и маргинализации); и с большей вероятностью обеспечивают социальную поддержку как со стороны институтов большого общества (например, культурно ощутимую заботу о здоровье, мультикультурные учебные программы в школах), так и со стороны сохраняющихся и развивающихся этнокультурных общин, которые, как правило, и составляют плюралистические общества. Однако, даже там, где принимается плюрализм, существуют известные вариации относительного принятия определенных этнокультурных групп⁴⁸. Эти группы принимаются хуже, будучи объектами отрицательных этнических установок, переживают враждебное отношение, непринятие и

⁴⁶ См. Berry & Kalin, 1995.

" См. Murphy, 1965.

⁴⁸См,. например, Berry & Kalin, 1995; Hagendoorn, 1993.

дискриминацию, — те факторы, которые прогнозирует плохую долговременную адаптацию⁴⁹.

Центральный ряд блоков на рис. 13.3. представляет пять основных феноменов, которые включаются в процесс психологической аккультурации, начиная с групповой и индивидуальной аккультурации и заканчивая определенной долговременной адаптацией. Этот процесс способен сильно меняться по двум главным причинам. Первая из них — это действие регулирующих факторов, которые существовали ранее, до основной аккультурации (следовательно, их нельзя изменить за счет социальной политики в обществе проживания); вторая — это те факторы, которые могут возникнуть в ходе процесса аккультурации (их, до некоторой степени, можно контролировать). Эти регулирующие факторы важны и для групп, и для отдельных людей, они могут рассматриваться и как факторы риска, и как защитные факторы, в зависимости от их интенсивности и уровня.

Пять основных особенностей психологической аккультурации получили различные названия, как в общей литературе, так и в литературе, которая посвящена этой теме. Однако существует общее соглашение⁵⁰ о том, что процесс решения жизненных проблем начинается с некоторых причинных факторов, которые «нагружают» организм или предъявляют к нему требования. В процессе аккультурации эти требования происходят из опыта общения с двумя культурами, находящимися в контакте, и из необходимости в разной степени принимать участие в них обеих.

В-третьих, как мы отметили, индивиды вовлекаются в стратегии, имея дело с опытом, который расценивался как проблематичный. Эти основные стратегии копинга могут быть поняты в связи с межкультурными стратегиями, которые рассматривались ранее. В рамках концепции общего стресса и адаптационного подхода предлагались и другие стратегии, которые связывались с понятием копинга. Лазарус и Фолькман⁵¹ определили две его основные функции: сосредоточенность на проблемах (попытка изменять или решать проблему) и концентрация на эмоциях (попытка регулировать эмоции, которые ассоциируются с проблемой). Не так давно Эндлер и Паркер⁵² идентифицировали третью функцию: копинг, ориентированный на уклонение. Эти исследования копинга могут быть кросс-культурно валидными (или нет). Олдвин и Лазарус⁵³ предположили, что кросс-культурные вариации,

вероятно, присутствуют в этих различиях и предпочтениях. Ключевое различие, выведенное Диасом-Герреро⁵⁴, находится между активным и пассивным копин-гом. Первый стремится изменить ситуацию и, следовательно, может походить на проблемно-сосредоточенный копинг (и на предварительный контроль, который был описан в гл. 1). Он может иметь лишь ограниченный успех, если проблема заключена в доминирующем обществе, особенно если в доминирующей группе не проявляют интереса к потребностям тех индивидов, которые подвергаются аккультурации. Пассивный копинг отражает терпение и изменение себя и напоминает стратегию ассимиляционной аккультурации (и вторичный контроль). Эти стратегии, вероятно, будут успешными только тогда, когда доминирующее общество имеет положительные установки и желает принять к себе членов недоминирующих групп. Если установки враждебны, то пассивные стратегии копинга могут также привести к неприемлемым уровням исключения или доминирования.

Четвертый аспект психологической аккультурации — это сложный набор непосредственных эффектов, включая психологические и эмоциональные реакции, что ближе всего подходит к понятию стресса. Когда изменения поведения происходят без затруднений, стресс, вероятно, минимален и личные последствия, в целом, положительны. Когда аккультурационные проблемы (факторы стресса) все же возникают, но с ними успешно справляются, стресс, похоже, будет невелик, а непосредственные эффекты будут положительными; но когда факторы стресса преодолеваются не полностью, стресс окажется сильнее, а эффекты будут скорее отрицательными.

⁵⁴ См. Diaz-Guerrero, 1979.

Когда же аккультурационные проблемы велики и с ними не справляются успешно, непосредственные эффекты будут отрицательными, а уровни стрессов приводят к возникновению кризиса личности, беспокойству и депрессии.

К последней из пяти главных особенностей психологической аккультурации можно отнести долговременную адаптацию, которой можно достичь. Как мы видели ранее, адаптация относится к сравнительно стабильным изменениям, которые происходят в личности или в группе в ответ на требования окружающей среды, и она имеет два главных аспекта: психологический и социокультурный (см. ниже).

Рассмотрим регулирующие факторы, которые существовали ранее (верх рис. 13.3.), и те, что появляются в процессе аккультурации (низ рис. 13.3.). Получив название «регулирующие» (те, что влияют на отношения между основными событиями, рис. 13.3.), они иногда служат как «посредничающие» переменные (вмешиваются в процессы непосредственно между основными событиями). Различные эмпирические исследования приписывают разные роли этим факторам: на этой стадии аккультурацион-ного исследования нельзя однозначно утверждать, что они являются первыми или вторыми.

Люди вступают в процесс аккультурации с множеством личных характеристик демографической, психологической и социальной природы. В частности, возраст человека определенным образом связан с тем, как будет происходить аккультурация. Когда аккультурация начинается рано (например, до поступления в начальную школу), процесс обычно происходит гладко (Beiser, 1988). Причины этого

неясны. Возможно, полная инкультура-ция в исходную культуру личности была недостаточно продвинута для того, чтобы потребовались большие культурные потери или возникал какой-либо серьезный культурный конфликт. Возможно, что личная гибкость и адаптируемость максимальны в раннем возрасте, однако подростки все же часто имеют проблемы, особенно в юности⁵⁵. Возможно, что конфликт между требованиями родителей и ровесниками в этом возрасте больше, или проблемы жизненного перехода от детства к взрослой жизни сопровождаются культурными изменениями. Например, проблемы развития идентичности выходят в этом возрасте на передний план⁵⁶ и взаимодействуют с проблемами этнической идентичности, что заостряет вопросы о том, кем в действительности является индивид. Если аккультурация начинается на более позднем этапе жизни (например, после ухода на пенсию или родители преклонного возраста эмигрируют, чтобы жить со взрослыми детьми, согласно программе по воссоединению семей), то риск возрастает⁵⁷. Возможно, те же факторы длительности инкультурации и адаптируемости, которые предлагаются для детей, работают также и здесь: всю жизнь, которая была проведена в одном культурном окружении, нельзя с легкостью проигнорировать, если попытаться начать жизнь в новой обстановке.

Тендер оказывает разное влияние на процесс аккультурации. Имеются существенные доказательства того, что женщины больше подвергаются проблемному риску, чем мужчины⁵⁸. Однако это обобщение, вероятно, само зависит от относительного статуса и различного

⁵⁵ См. Aronowitz, 1992; Sam & Berry, 1995.

⁵⁶ См. Phinney, 1990.

⁵⁷ См. Beiser, 1988.

⁵⁸ См. Carballo, 1994.

отношения к женщинам в обеих культурах: там, где имеется существенное различие, попытки женщин взять на себя новые роли, приемлемые в обществе проживания, могут привести их к конфликту со своей наследственной культурой⁵⁹, что подвергает их опасности.

Образование оказывается устойчивым фактором, который ассоциируется с возможностью адаптации: высшее образование предполагает более низкий уровень стресса⁶⁰. Для объяснения этой взаимосвязи существует ряд обстоятельств. Во-первых, образование само по себе является ресурсом личности: способность анализировать и решать проблемы, как правило, постепенно внедряется за счет формального образования и, по-видимому, вносит свой вклад в облегчение процесса адаптации. Во-вторых, образование связано с такими ресурсами, как доходы, профессиональный статус и система поддержки. Каждый из них, сам по себе, является фактором защиты (см. ниже). В-третьих, образование может настроить мигрантов на характерные особенности общества, в котором они поселяются; это своего рода вид предварительной аккультурации в отношении языка, истории, ценностей и норм новой культуры.

Место, которое занимают мигранты в экономическом мире, также связано с образованием. Но, несмотря на то, что высокий статус (образование) является ресурсом, распространенным опытом для мигрантов является сочетание потери прежнего статуса и ограничения его мобильности⁶¹. Часто «статус уезжающего» выше, чем «статус въезжающего», так как его «верительные грамоты»

⁵⁹ См., например, Moghaddam, Ditto & Taylor, 1990;
Naidoo, 1992.

⁶⁰ См. Beiser, 1988; Jayasuriya, 1993.

⁶¹ См. Aycan & Berry, 1996.

(образование и опыт работы) обесцениваются по прибытии⁶². Иногда это имеет место из-за действительных различий в квалификации, но может также происходить из-за незнания и/или предрассудков в обществе нового проживания, что приводит к потере статуса и опасности возникновения стресса. Обычно основная цель миграции (повышение мобильности статуса) не достигается, что, в свою очередь, приводит к различным расстройствам, таким, как депрессия⁶³. В определенном смысле, эти проблемы кроются в личных качествах индивидов, с которыми происходил процесс аккультурации, но они также базируются на взаимодействии мигрантов и институтов общества поселения. Следовательно, проблемы потери статуса и его ограниченной мобильности, как правило, появляются в ходе процесса аккультурации.

В течение длительного времени изучались причины миграции с использованием понятий мотивации отталкивания/ притягивания и ожиданий. Как мы отмечали ранее, Ричмонд (1993) предложил, что должен использоваться реактивно-проактивный континуум мотивации миграции, в котором мотивы отталкивания (включая нежеланную или вынужденную миграцию и отрицательные ожидания) характеризуют реактивный конец параметра, тогда как мотивы притяжения (включая добровольную миграцию и положительные ожидания) связываются с проактивным концом параметра. Подобный единый параметр позволяет более четко осмыслить и легче провести эмпирический анализ. Рассмотрение в свете этого предыдущего исследования позволяет сделать некоторое обобщение о взаимосвязи мотивов, стресса и

⁶² См. Cumming, Lee & Oreopoulos, 1989.

⁶³ См. Beiser, Johnson & Turner, 1993.

адаптации. Например, Ким (1988) обнаружил, что те, кто мигрировал из-за высокой мотивации на «выталкивание», обычно имели больше психологических проблем при адаптации. Однако те, кто мигрировал из-за высокой мотивации на «притяжение», имели почти столько же проблем. Оказывается, что мигранты, которые были реактивными, больше подвергались опасности стресса, однако в такой же ситуации оказывались и те, кто был высоко проактивным. Причина этого, вероятно, в том, что последние (проективные) имели чрезвычайно сильные или излишне высокие (даже нереальные) ожидания от своей жизни в новом обществе, что не сбылось, а это и привело к сильному стрессу.

Культурная дистанция (в какой степени несходны обе эти культуры в отношении языка, религии и т. д.) лежит не только в основе аккультурации отдельного человека, но и в основе несходства двух культур, которые находятся в контакте. Общий и устойчивый результат заключается в том, что чем больше культурные различия, тем менее положительная адаптация. Так обстоит дело с временно проживающими и иммигрантами⁶⁴, с одной стороны, и с индигенным населением—с другой. Большая культурная дистанция подразумевает потребность в большей утрате культуры и наличии конфликта культур, что приводит к более слабой адаптации.

Было показано, что личностные факторы также влияют на процесс аккультурации. На уровне индивида предлагались такие характерные черты, как факторы риска, защитные факторы, включая ло-кус контроля, интровертированность/ экстравертированность и собственную

эффективность⁶⁵. Однако устойчивые результаты были редки, возможно, потому, что имеет значение не столько черта сама по себе, а ее «соответствие» новому культурному окружению. Кили⁶⁶ защищает подобный личностно-ситуативный подход к изучению адаптации временно проживающих (ср. взаимосвязь подхода, который был описан в гл. 4).

Один из результатов⁶⁷ для группы иммигрантов в Германию состоял в следующем: стили стрессовой реакции соотносились со стратегией аккультурации, которую предпочитал человек. В результате использования вопросника по психосоциальному стрессу Гроссарта-Матичека и Айзенка⁶⁸ стиль «приближения» был положительно соотнесен с предпочтением к ассимиляции, стиль «уклонения» привел к сепарации, «гибкий» стиль — к интеграции, а «психопатологический» к «маргинализации».

При обращении к факторам, возникающим в процессе аккультурации, очевидно, что, если нужно понять стресс и адаптацию, необходимо принимать во внимание аспект аккультурации, вернее, то, как долго личность ее испытывала. Классическое описание положительной адаптации во времени было сделано, исходя из U-образной кривой: сначала наблюдается только несколько проблем, позже за этим следует ряд более серьезных проблем и, наконец, достигается более положительная долговременная адаптация. Однако имеется недостаточно эмпирических свидетельств в пользу именно такого стандартного хода, как зафиксированное время (порядок месяцев или лет), когда произойдут подобные

Альтернативой зафиксированному (по стадиям) осмыслению взаимосвязи между продолжительностью аккультурации и переживаемыми затруднениями является рассмотрение специфического характера опыта и проблем, с которыми сталкиваются, когда он изменяется с течением времени по отношению к личностным ресурсам мигранта и его возможностям в обществе проживания. Например, сначала изучение языка, получение работы и жилья, за которыми следует налаживание социальных отношений и возможностей для отдыха (Но, 1995). Этот подход подчеркивает высокую степень предполагаемой изменчивости во времени, от начального контакта до конечной, возможной долговременной адаптации.

Стратегии аккультурации продемонстрировали свою существенную связь с положительной адаптацией: интеграция, как правило, наиболее успешна; маргинализация — на последнем месте; а ассимиляция и сепарация располагаются посередине. Данный паттерн обнаружили фактически в каждом исследовании, и он присутствует для всех типов аккультурационных групп⁷'. Однако непонятно, почему это происходит именно так. Согласно одной из интерпретаций, стратегия интеграции включает многие защитные факторы, например, готовность к обоюдному приспособлению (обладание двумя социальными систе-

⁶⁹ См. Church, 1982, с. 452.

⁷⁰ См., например, Beiser, 2000; Hurh & Kim, 1990;
Kiineberg, 1980; Ward & Kennedy, 1995; Zheng & Berry,
1991.

⁷¹ Cm. Berry & Kim, 1988; Berry & Sam, 1997.

мами поддержки) и гибкую приспособляемость личности. Как полная противоположность этому, маргинализация вовлекает непринятие доминирующим обществом в сочетании с утратой своей собственной культуры (даже, если это может оказаться добровольным), а сепарация вовлекает непринятие доминирующей культуры (возможно, на взаимной основе). Согласно самой простой версии объяснения, интеграция содержит две положительные ориентации, маргинализация — две отрицательные, в то время как ассимиляция и сепарация включают одну положительную и одну отрицательную взаимосвязь.

Другая возможная причина вывода, что интеграция является наиболее адаптивной стратегией, состоит в том, что большинство исследований связей стратегий аккультурации и адаптации были выполнены в мультикультурных обществах, которые принимают культурное разнообразие. Это означает, что там могли проявляться преимущества людей, которые приспособили свои стратегии аккультурации к таким стратегиям, которые вообще защищаются и принимаются в большом обществе. Однако и в современных исследованиях в тех обществах, которые являются скорее «плавильными котлами» или ассимиляционистскими по своей ориентации, стратегия интеграции остается наиболее адаптивной, а маргинализация наименее адаптивной стратегией. Например, так это происходило среди индийских иммигрантов в США⁷², и среди молодежи из стран третьего мира, которая иммигрировала в Норвегию. Шмитц⁷³, работая с разнообразными группами иммигрантов в Герма-нии, пришел к выводу, что «интеграция

⁷² См. Krishnan & Berry, 1992 и Sam & Bery, 1995, со
ответственно.

⁷³ См. Schmitz, 1992b, с. 368.

представляется наиболее эффективной стратегией, если мы возьмем в качестве показателей долговременное здоровье и благосостояние».

С аккультурационными стратегиями связаны стратегии практического поведения, которые обсуждались ранее. Существуют некоторые эмпирические доказательства связи между стратегиями копинга и аккультурации. Например, в том же исследовании Шмитц (1992b) обнаружил, используя три стиля копинга, установленных Эндлером и Паркером⁷⁴, что интеграция положительно коррелировала с ориентацией на дело, сегрегация —с ориентациями на эмоции и на уклонение; а ассимиляция положительно коррелирована как с ориентацией на дело, так и с ориентацией на эмоции. И, как мы только что отметили, эти стратегии были связаны с результатами по здоровью для иммигрантов в Германии.

В области психологического благополучия обычно (см. гл. 16) широко изучалась переменная социальной поддержки⁷⁵, подчеркивалась также ее роль в адаптации и аккультурации⁷⁶. Для некоторых индивидов связи с наследственной культурой (с соотечественниками) ассоциируются с более слабым стрессом⁷⁷; для других же более полезны связи с членами общества проживания, особенно, если взаимоотношения соответствуют ожиданиям⁷⁸. Но в большинстве исследований отношения поддержки с обеими культурами являлись наиболее прогнозируемым показателем успешной адаптации⁷⁹ Последние результаты соот-

ветствуют наблюдениям, которые были сделаны ранее относительно преимуществ стратегии интеграции.

Как отмечалось ранее, опыт предубеждений и дискриминации оказывает существенное отрицательное влияние на благополучие человека⁸⁰. В группах, которые претерпевают аккультурацию, это может быть дополнительным фактором риска⁸¹. Исследователи доказывали, что такое предубеждение менее распространено в культурно плюралистических обществах, но никоим образом не отсутствует. Действительно, Фернандо охарактеризовал расизм как наиболее серьезную проблему и фактор риска, с которым сталкиваются иммигранты⁸².

АДАПТАЦИЯ

На рис. 13.3. (последняя часть) представлены различные виды адаптации. Это относится к долговременным способам, с помощью которых люди переустраивают свою жизнь и продолжают более или менее удовлетворительное существование. «Более или менее» потому, что адаптация как продолжительный процесс, в конечном счете, определяет результаты, которые могут варьировать от очень положительного до очень отрицательного показателя образа жизни в новом культурном окружении. В этом смысле, она относится к сравнительно стабильным изменениям, которые происходят в индивиде или в группе в ответ на внешние требования. Кроме того, адаптация может улучшать или не улучшать «соответствие» между личностями и их окружениями. Таким образом, этот термин не обязательно подразумевает,

⁸⁰ См., например, Halpern, 1993; Noh, Beiser, Kaspar,
Hou & Rummens, 1999.

⁸¹ Cm. Beiser, 1988; Murphy, 1965.

⁸² Cm. Berry & Kalin, 1995; Fernando, 1993.

что личности или группы изменяются, чтобы стать более похожими на свое окружение (приспособление в результате ассимиляции), но может включать сопротивление и попытки изменить окружения или всем вместе уйти от них (с помощью сепарации). Адаптация может рассматриваться как изменение от «первичного контроля» до «вторичного контроля», как об этом говорилось ранее. Кроме того, адаптация — это результат, который может быть или не быть положительным, т. е. означать лишь хорошо адаптированный. Таким образом, долговременная адаптация к аккультурации в высшей степени изменчива и варьирует от хорошей до плохой, меняясь в зависимости от ситуации, когда люди могут очень хорошо устроить свою новую жизнь, до той, когда они не способны продолжать жить в новом обществе.

Адаптация также многогранна⁸³. Начальное различие между психологической и социокультурной адаптацией было предложено Уордом и его коллегами⁸⁴. Психологическая адаптация в значительной степени определяет психологическое и физическое благополучие человека⁸⁵, тогда как социокультурная адаптация обозначает, насколько хорошо индивид, который проходит аккультурацию, может справляться с повседневной жизнью в новом культурном контексте.

Хотя они различаются концептуально, психологическая и социокультурная адаптация до некоторой степени эмпирически связаны (корреляции между двумя измерениями варьируют от +0,4 до +0,5). Однако они также эмпирически различны в том смысле, что у них, как правило, разное время протекания, и их

прогнозируют с помощью разных экспериментальных методов. Психологические проблемы часто умножаются вскоре после начала контакта, затем следует их общее уменьшение; социокультурная адаптация, однако, как правило, со временем улучшается по линейному закону. Анализ факторов, которые влияют на адаптацию, выявляет в целом устойчивый паттерн: хорошую психологическую адаптацию предполагают личностные переменные, события, которые изменяют жизнь, и социальная поддержка, тогда как хорошая социокультурная адаптация поддерживается культурными знаниями, степенью контакта и положительными межгрупповыми установками. Оба аспекта адаптации обычно прогнозируются при успешном следовании стратегии интеграционной аккультурации и при минимальной культурной дистанции⁸⁶. Третий — экономический аспект адаптации был предложен Айкеном и Берри⁸⁷, которые показали, что психологическая и социокультурная адаптация предсказывались почти такими же наборами переменных, как и в исследованиях Уорда. В то же время, экономическая адаптация прогнозировалась с помощью мотивации миграции, восприятия относительных нехваток и утраты статуса при первом вступлении в рабочий мир.

Исследование, которое связывает адаптацию со стратегиями аккультурации, учитывает следующие обобщения⁸⁸. В большинстве случаев для всех трех форм адаптации было отмечено, что те, кто следует по пути интеграции и доводит ее до конца, оказываются лучше адаптированными, чем те, кто маргинализирован. В свою очередь, стратегии ассимиляции и сепарации ассоциируются с результа-

⁸⁶ См. Ward & Kennedy, 1993; Ward, 1996.

⁸⁷ См. Aycan & Berry, 1996.

⁸⁸ См. Berry, 1997a; Ward, 1996.

тами промежуточной адаптации. В своих исследованиях временных жителей Кили (1989) обнаружил этот паттерн для иностранных подсобных рабочих из Канады. Однако Уорд и Рана-Дейба⁸⁹ установили, что интеграция предсказывает лучше только психологическую адаптацию; предпочтение ассимиляции вернее прогнозирует скорее социокультурную адаптацию.

МЕЖКУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Как мы убедились, аккультурация включает два основных аспекта: непрерывность культуры и поведения или их утрату и качество контакта между этнокультурными группами (см. раздел 1 данной главы). Сейчас же обратимся к проблемам межкультурного контакта и взаимосвязям, которые возникают в результате этого. К настоящему времени по этим вопросам накопились важные данные⁹⁰.

Предубеждение

Центральным понятием этой области является этническое предубеждение. Несмотря на то, что основное внимание уделялось предубеждениям в западных обществах⁹¹, вероятно, оно является универсальной особенностью межкультурных отношений⁹². Считается, что данное понятие содержит три компонента: когнитивный (стереотипы, разделяемые убеждения о характеристиках групп); эмоциональный (установки, оценки групп) и поведенческий (дискриминация, действия при общении с группами). По

»⁹ См. VJard & Rana-Deuba, 1999.

⁹⁰ См. Gudykunst & Bond, 1977; Pettigrew & Tropp,
2000.

⁹¹ См., например, Duckitt, 1994; Jahoda, 1999.

⁹² См. LeVine & Campbell, 1972.

этой теме были составлены целые тома⁹³, конечно же, обзор всего, что известно о межкультурных отношениях, превышает рамки настоящего раздела.

Поэтому мы обратимся к ключевым понятиям и попытаемся объяснить, как их можно включить в кросс-культурную психологию и применить, чтобы понимать и решать проблемы, возникающие в плюралистических культурных обществах.

Если посмотреть на этнические стереотипы просто как на когнитивные категории, которые необходимы для внесения упорядоченности в разнообразие⁹⁴, то стереотипы могут быть полезными психологическими инструментами, которые существуют в мультикультурных обществах. Люди могут развивать и разделять эти обобщения как нормальный психологический процесс, для того чтобы ориентироваться в многочисленных группах вокруг них. Раньше эти классификации сами по себе считались проблематичными, однако, в сущности, они полезны. Трудность заключается в чрезмерном обобщении и зачастую отрицательных оценках (в установках и дискриминации), которые направлены на представителей этих категорий. Таким образом, в то время как неточные или несущие отрицательные оценки стереотипы представляют собой проблему, они также могут заставить нас осознать ту информацию, которую важно иметь в распоряжении при повседневном мультикультурном взаимодействии.

Эта аргументация была разработана Тейлором (1981), который исследовал некоторые «социально желательные» аспекты создания стереотипов в мультикультур-

⁹³ См. Brown & Gaertner, 2000; Stephan & Stephan,
1996.

⁹⁴ См. Hamilton, 1981.

ных обществах. Они существуют в «ситуациях, где межгрупповые стереотипы отражают взаимную привлекательность, даже если представители каждой группы сохраняют через стереотипы свою собственную этническую самобытность»⁹⁵. Эту ситуацию, где имеет место как стремление к положительным отношениям, так и групповая исключительность, мы идентифицировали ранее как интеграционный тип отношений в плюралистических обществах.

Фундаментальной особенностью плюралистических обществ является то, что этнические установки, по-видимому, существуют между представителями собственной группы и других групп. Они могут быть относительно независимыми от этнических стереотипов. Одно из исследований⁹⁶ продемонстрировало их факторную независимость, т. е. степень стереотипизации этнической группы не была связана с оценкой этой группы (положительной или отрицательной). Этот результат подтверждает аргумент, который приводился ранее, о том, что этнические стереотипы могут быть относительно благожелательными в плюралистическом обществе, так как они не связаны неразрывно с этническими установками (зачастую не являющимися благожелательными).

Основной аргумент в нашем более раннем обсуждении состоял в том, что следует учитывать взаимные установки (в случае двух групп) или матрицы этнических установок всех взаимодействующих групп плюралистического общества, а не просто подчеркивать отношение мей-нстрима к различным меньшинствам. Первое исследование с применением этого подхода было проведено в Вос-

⁹⁵ См. Taylor, 1981.C. 164.

⁹⁶ См. Gardner, Wonnacott & Taylor, 1968.

точной Африке Бруером и Кемпбеллом (1976). Они изучили взаимные установки 30 культурных групп и обнаружили, что пары групп стремились отвечать взаимностью на установку другой группы. Впоследствии Берри и Келин (1979) взяли данные национального исследования в Канаде (Берри, 1977) и выбрали установки по отношению к пяти наиболее многочисленным этническим группам. Данные по матрице с пятью столбцами и пятью строками содержали самооценку каждой группы по диагонали, тогда как две половинки матрицы включали конкретные определенные пары межгрупповых оценок. Возникают три вопроса относительно подобной матрицы: во-первых, сохраняется ли для всех групп этноцентрическая тенденция оценивать собственную группу относительно высоко? Во-вторых, сохраняется ли также стремление оценивать все другие группы в виде последовательной иерархии? В-третьих, существуют ли сбалансированное отношение⁹⁷ среди взаимных отношений, поддерживаемых парами групп?

Берри и Келин обнаружили стойкую тенденцию в сторону этноцентризма (рейтинги собственной группы всегда выше, чем рейтинги других групп), высокую степень общности (тенденция разделить точку зрения относительно «места» каждой группы в плюралистическом обществе) и умеренную степень взаимности или сбалансированности во взаимных оценках. Эти результаты были повторены при втором национальном исследовании в Канаде и в Европе ⁹⁸. С точки зрения меньшинства мейнстрима, нами установлено лишь то, что доминирующая группа находится на вершине иерархии установок и что все другие (которые были исследованы только в сравнении с

⁹⁷ См. Heider, 1958.

⁹⁶ См. Kalin & Berry, 1996; Hagendoorn, 1993.

ней) располагаются где-то ниже в пространстве установок. С полной матрицей мы сможем лучше оценить сложность многочисленных межгрупповых установок в плюралистических обществах. Мы также сможем развить теорию социальной психологии в целом, обеспечивая новое понимание природы этноцентризма и применимости теории баланса Хай-дера (1958), за пределы индивидуальных отношений в направлении сферы межгрупповых взаимоотношений.

Как уже отмечалось ранее, можно также исследовать установки аккультурации индивидов доминирующего общества (правая сторона рис. 13.2.). Чтобы сделать это, следует попросить выборку из большого общества указать, как, по их мнению, должна происходить аккультурация других людей. Таким образом, мы сможем заменить пункты на шкалах, которые предназначены для оценивания установок аккультурации среди групп, которые ей подвергаются, так, чтобы их можно было применять к другим людям. Теперь проблема заключается в том, думают ли эти другие люди, что ассимиляция, интеграция, маргинализация и сегрегация должны происходить так, как это определяет аккультурация".

Конкретным результатом этих различных познавательных и оценочных переменных является уровень дискриминации, который обнаруживается в плюралистических обществах. Действительно, критики мультикультурализма как общей политики часто утверждают, что его реальный мотив — это желание «поставить людей на свое место», более легко определяя их как тех, кто отличается и, возможно, менее ценен для общества. Исходя из обеих этих позиций, которые отображены на рис. 13.2., можно пред-

положить, что большое общество поощряет культурно отличные народы сохранять свои различия, чтобы исключать этих людей из повседневного участия в экономической, политической и образовательной жизни общества. Эту опасность распознали многие наблюдатели мультикультурализма, а Джайясурья¹⁰⁰ определил ее как возможность «образа жизни» ограничивать «жизненные шансы» в австралийском обществе.

Обратите внимание, что дискриминация используется здесь для того, чтобы ссылаться не только на действия принудительного исключения (такие, как сегрегация и маргинализация), но также и на принудительное включение (как при ассимиляции). Лишь при том способе интеграции, когда общество открыто желаниям отдельного человека или группы и принимает их, и где люди свободны в выборе своих предпочтительных уровней сохранения культуры и участия в большом обществе, по нашему мнению, не будет никакой дискриминации.

Есть основание предполагать, что такие внешние факторы, как дискриминация, являются важным детерминантом положения группы в обществе. При исследовании межгрупповых отношений в Индии и Нидерландах¹⁰¹, использовался вопросник, в котором субъектам предлагали указать, какое поведение ожидалось ими как реакция на различные нарушения нормы. Эти исследователи работали с парами групп, которые были этнически различны, и с парами групп, которые отличались социально (руководители в промышленности и рабочие). Субъекты указали, как их собственная группа реагировала бы на нарушение нормы другой группой, а также, как другие реаги-

ровали бы на нарушение нормы членом собственной группы. Паттерны реакций обычно были аналогичными в разных парах групп. Другими словами, если подчиненные ожидали более резкой реакции руководителя, а не своей собственной группы, то и руководители показывали аналогичный паттерн ответа.

Снижение предубеждений

Применение знаний о предубеждениях, по существу, направлено на их снижение¹⁰². Имеется три общих подхода к этой задаче¹⁰³. Первый — это модель контакта, когда причиной предубеждений может быть недостаточная взаимосвязь. Второй — информационная модель, при которой считается, что за это в ответе нехватка взаимных знаний. И третий — психодинамическая модель, когда предполагается, что корни предубеждения находятся в индивидуальных психологических проблемах. Снижение предубеждения зависит от выбираемой модели: улучшение контакта, доступ к полной информации или облегчение трудностей индивида принимаются как основа для программ снижения предубеждений. Некоторые программы пытаются ограничить развитие и действие трех психологических компонентов (стереотипов, установки и дискриминации), тогда как другие сосредоточиваются на изменении социального контекста (публичной политики, образовательного и рабочего окружения). Более того, в огромном массиве литературы исследовалась роль межкультурного контакта при снижении предубеждений, при этом данный аспект связызался с уровнем (или изменениями) предубеждений. Оллпорт¹⁰⁴ первым

предложил гипотезу контакта: при определенных условиях межгрупповой контакт должен снижать предубеждения между группами.

Эти условия состоят в том, что контактирующие группы должны обладать примерно равным статусом. Они вступают в контакт добровольно, имеют некие общие цели, при этом должна проявляться скорее определенная поддержка контакта (а не запрещение его).

Чтобы проиллюстрировать все вышесказанное, рассмотрим исследование, которое было проведено со школьниками в Финляндии¹⁰⁵. Были выбраны три пары школ, в которых учились иностранцы (количество их варьировало от 3% до 19%). Для каждой школы из пары было поставлено экспериментальное или контрольное условие. В экспериментальном условии «ролевые модели» ровесников показывались в новостях или документальных рассказах, в которых школьники («модели ровесников») рассказывают о своих собственных изменениях в установке, при этом контрольные школы манипулированию не подвергались. Как экспериментальные, так и контрольные школы закончили измерения толерантности по отношению к иностранцам до и после моделирования с помощью сверстников. Результаты показали значимые эффекты для экспериментальных групп и в отношении тендера (девочки более толерантны, чем мальчики), но никакого заметного влияния, связанного с этнической плотностью в школе, не было обнаружено. Эти результаты выявляют сложность полученных данных, типичных для исследований по гипотезе контакта. С одной стороны, выдержка (контакт) с помощью моделирования с использованием ровесников увеличил

толерантность, а с другой — этническая плотность в школе (потенциал для контакта) не продемонстрировала взаимосвязи с толерантностью.

К настоящему времени были выполнены сотни исследований, которые подвергались пересмотру и оценке. Самое современное и полное из них было проведено Петтигрю и Троппом (2000). Они осуществили метаанализ более чем 2000 исследований (согласно гипотезе, свыше 300 выборок и 700 тестов). Эти исследования поступили из многих стран для разных возрастных групп (от детей до пожилых людей) и для множества видов окружения (школа, работа, эксперименты).

Их результаты в основном поддерживают гипотезу контакта. Величины эффектов были самыми высокими для 2030 исследований (и только слегка ниже для 313 выборок и 746 тестов), т. е. межгрупповой контакт все же, в целом, отрицательно коррелирует с предубеждениями. Эта взаимосвязь присутствовала при исследовании как доминирующих, так и недоминирующих выборок: когда контакт был добровольным (как и прогнозировалось), но также и тогда (что оказалось неожиданным), когда контакт не был добровольным; при контактах высокого и низкого уровня с экспериментальным окружением; в различных социальных контекстах (наиболее высокий — для работы, самый низкий — для отдыха и туризма) и в различных типах групп (самый высокий для — сексуальной ориентации и для этнических групп, самый низкий — для пожилых людей). Таким образом, поддержка для гипотезы контакта и сильна, и поддается обобщению.

Сделав это заключение, Петтигрю и Тропп (2000) предположили, что «оп-

тимальный контакт между группами будет критическим компонентом любого успешного усилия, которое направлено на снижение предубеждения». Они пришли к выводу, который имеет практическое значение: условия, которые были ранее предложены Оллпортом, следует использовать для структурирования ситуации контакта между группами; необходимо обращаться ко всем компонентам предубеждения (стереотипам, установкам и дискриминации); сосредоточиваться на контакте в долговременных окружениях (например, в рабочем окружении, а не туризме) и изменении институтов (образовательного, трудового) и политики (жилищной, публичной), которые обусловливают изменения во всех вышеперечисленных условиях.