ОСОБЕННОСТИ ЭВОЛЮЦИИ ИСЛАМА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В VII-XV вв. Ф.М. Кулиев

ОСОБЕННОСТИ ЭВОЛЮЦИИ ИСЛАМА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В VII-XV вв.

Ф.М. Кулиев

Сегодня на Северном Кавказе мы видим самое активное и вместе с тем противоречивое проявление религии ислама как политической силы, влияющей на процессы этнической консолидации и дезинтеграции, оказывающей огромное воздействие на ситуацию не только на Юге России, но и на всю страну в целом. Исламский фактор включает в себя не только религию и мусульманский образ жизни, но и так называемый исламизм, то есть политический ислам, уходящий своими корнями также в глубокую историю.

Северный Кавказ – регион полиэтнический и поликонфессиональный. Здесь проживает более 50 народностей, отличающихся друг от друга не только языком, но и культурой, менталитетом. Этническое разнообразие наличествует при существовании здесь всех мировых религий. Большинство этнического населения проживает в 7 национальных республиках, в которых, кроме Республики Северная Осетия-Алания, доминирует ислам. Ислам исторически на Северный Кавказ был привнесен извне, не имея здесь собственных корней. Ислам в регионе насаждался, главным образом, опираясь на мощь внешних сил – арабов, персов, монголов или турок. Процессу распространения ислама способствовали и такие причины, например, как простота обращения, освобождение новообращенных мусульман от налогов, которые накладывались арабами на завоеванное население. Принявшие ислам освобождались от подушной, а иногда и поземельной подати.

Принятие ислама народами Северного Кавказа растянулось почти на тысячу лет по причине их большой этнической и политической дробности.

Первыми на Северном Кавказе приняли ислам народы Дагестана (аварцы, агулы, лакцы, лезгины, рутульцы, табасараны, цахуры и другие этносы дагестанской группы кавказской языковой семьи, а также кумыки — тюркский этнос кыпчакского происхождения). Проникновение в Дагестан новой религии происходило первоначально как результат арабских завоеваний. В 685-686 гг. арабы захватили Дербент, который с тех пор стал центром исламизации Северо-Восточного Кавказа, получив название «Баб ал-Джихад» («ворота борьбы за веру»). В 722-723 гг. арабское войско полководца Джерраха вступило во внутренние районы Дагестана. В 732-739 гг. арабский полководец Мерван ибн Мухаммад совершил 6 походов в Дагестан. А уже к концу VIII в. относится появление на территории Дагестана мечети в ауле Кумух, построенной в 779 г. (ныне Лакский район). О том, что ислам укоренился у лакцев, жителей Кумуха, свидетельствует тот факт, что в XIII в., когда еще не все дагестанские народы приняли ислам, кумухцев уже именовали «гази» («воители за веру»).

Несмотря на то, что Арабскому Халифату не удавалось надолго закрепиться в Дагестане (уже в IX в. появляется южнодагестанское государство, горские общины Севера Дагестана становятся независимыми), распространение ислама продолжалось. В 913 г. арабский проповедник Абу Муслима распространял ислам среди лезгин. В целом, в VII-X вв. наряду с лезгинами ислам приняли табасараны, рутульцы, в XI-XIII вв. – агулы и лакцы, к концу XIV в. мусульманами стали даргинцы, ногайцы и ряд других этносов, в XIII-XV вв. – кумыки и аварцы, к концу XV в. – чеченцы-аккинцы и андо-цезские народы¹.

Появление первых мусульман на Северном Кавказе известный историк и археолог В.А. Кузнецов также относит к периоду Золотой Орды. По мнению В.А. Кузнецова мусульманская религия значительное распространение получила с XIV века благодаря включению большей части Северного Кавказа в улус Джучи - Золотую Орду¹. Как считают некоторые исследователи, крупнейшим исламским экономическим и культурным центром Предкавказья в XIV веке стал город Маджар на реке Кума со смешанным тюрко-монгольским и аланским населением. Археологическими раскопками Северо-Кавказской археологической экспедиции на Верхнем Джулате открыты руины двух мусульманских мечетей из трех, в 1771 году засвидетельствованных И.А. Гюльденштедтом. О трех минаретах в «Татарской долине» Татартупа писал и И. Бларамберг в 1834 году². Следовательно, можно утверждать, что уже в XIII-XV веках на Северном Кавказе имелись мусульманские конфессии, с которыми не могли не сталкиваться остальные народы Центрального и Северо-Западного Кавказа, в том числе и осетины. Третья волна распространения ислама связана с Турцией и Крымским Ханством. В XV веке Оттоманская империя, возвысившаяся на обломках Византии, превратилась в могущественную державу. Турецкий султан был объявлен халифом всех мусульман-суннитов. Уже в XV столетии в руки Турции попало Черноморское побережье Грузии и Абхазии. В 1475 году были захвачены генуэзские и венецианские колонии на берегах Черного моря. В руках Турции оказался Крым, хан которого стал вассалом турецкого султана.

Исламизация центральной и западной частей Северного Кавказа напрямую связана с влиянием Турции. Турецкое проникновение в приморские районы Северного Кавказа относится к концу XV, а в глубинные – к началу XVI в. В середине XVI в. началась исламизация народов Северо-Западного Кавказа, которая осуществлялась усилиями крымских ханов. Мусульманское духовенство долгое время не пользовалось авторитетом у местного населения. Муллы и кадии чаще всего были выходцами из Крыма и Турции. Они насаждали среди горцев чуждые им нравы и обычаи, вынужденно приспосабливая свою деятельность к местным адатам. Поэтому неудивительно, что среди черкесов, кабардинцев и адыгейцев ислам под влиянием турецкой экспансии окончательно укоренился только в конце XVIII в., а кое-где даже к началу XIX в.¹. Известный кавказовед Л.И.Лавров пишет: «Мы не знаем когда внедрилась эта религия (ислам - Ф.К.) в абазинский быт, но очевидно, что это могло произойти в течение XVII - XVIII вв.»². Однако адыгские народы так и не стали ортодоксальными мусульманами, как это имело место в других регионах Северного Кавказа. Это «объясняется тем, что до проникновения мусульманской религии у них глубокие корни пустило обычное право, которое уже продолжительное время обслуживало давно сложившиеся феодальные отношения…. Исламу не было позволено вторгаться в те сферы жизни и быта, которые традиционно и довольно успешно регулировались обычным правом»³.

Относительно распространения ислама у осетин есть несколько версий. По одной из них, часть аланов обратилась в ислам еще в VII в., а по другой, ислам к осетинам пришел из Кабарды только в XVII-XVIII вв. и распространился преимущественно среди высшего сословия. Народные же массы, в основном христиане, веками сохраняли языческие верования и связанные с ними обряды⁴. Русские военные власти, с одной стороны, признавали за кабардинскими феодалами право распространять свою власть на соседние народы, надеясь с их помощью увеличить число российских подданных, а с другой – повели христианскую агитацию в регионах со слабо выраженной религиозной доминантой. Более того, исламизации христианизирующихся народов противопоставлялись самые решительные меры. После разгрома Кабарды генералом Якоби 6 декабря 1779 г. малокабардинские князья и уорки присягнули «не препятствовать верноподданному Ея императорскому величеству осетинскому народу в принятии ими святого крещения и в переходе на поселение в Моздок и в прочие места¹. По мнению Пфаффа, для того чтобы обезопасить себя от набегов кабардинцев, многие пограничные аулы Осетии были вынуждены принимать новую веру².

Среди карачаевцев и балкарцев ислам стал распространяться под влиянием кабардинских князей. Прежде всего его принимали феодальные владельцы (таубии), включенные в систему вассалитета, сложившуюся в кабардинском этническом социуме. В полученных Коллегией иностранных дел известиях о горских народах в ноябре 1743 г. указывалось, что народы, проживающие в волостях Чегем, Безенге, Хулам и др., и дающие дань кабардинским владельцам, «были христианского закона, который и ныне многие из них содержут…, а владельцы их в махометанском законе, токмо все грамоте не умеют»³. Характеризуя взаимоотношения балкарцев с Кабардой, Г.-Ю. Клапрот, побывавший в начале XIX в. в Центральном Предкавказье, отмечал: «…Лишь тридцать лет тому назад они были обращены в ислам Исаак-эфенди – кабардинским муллой, находившимся на содержании Порты⁴. И далее делает выводы, что «их дворяне были принуждены черкесами принять ислам, однако лишь одни карачаевцы имеют мечети и мулл. А что касается «простого народа», то он, по его наблюдениям, «не имеет, собственно говоря, никакой определенной религии; они почитают Бога, называемого не Аллах, а Тегри, который является творцом блага, а также пророка Илью…»⁵.

Невозможно назвать точно столетие, когда Северный Кавказ стал по преимуществу мусульманским, поскольку процесс был асинхронным¹. В Дагестане ислам окончательно утвердился в конце XVI в., что было связано с переходом в него большинства местных феодалов. В Кабарде ислам стал доминирующей конфессией на рубеже XV-XVI вв., хотя к началу XVII в. «основная масса адыгов продолжала придерживаться полуязыческих, полухристианских верований»². В сообщении Коллегии иностранных дел от 3 декабря 1720 г. посол Саадет-Гирей Салтаналиев от имени кабардинских князей заверял Петра I в «непременном подданстве и верности его царскому величеству», даже несмотря на то, что они приняли магометанскую веру³. Как явствует из того же документа, их прежнее состояние в «христианской вере» служило важным фактором в отношениях кабардинских владельцев с русским царем Алексеем Михайловичем. Поэтому, перейдя в другую религию, они, должно быть, посчитали необходимым подтвердить неизменность своей политической ориентации на Россию. В Чечне и Ингушетии ислам утвердился к началу XIX в.⁴. Все это объясняется тем, что в горах было влияние христианской Грузии. Только с падением грузинского царства горские общества стали понемногу привыкать к обрядам исламизма.

Таким образом, к середине XIX века почти все народы Северного Кавказа столкнулись с исламом, хотя и восприняли его учение поверхностно. Ко всем этим народам мусульманство проникло извне: к одним – с арабами, к другим – с турками и крымскими татарами. Только ногайцы переселились сюда после распада Золотой Орды уже мусульманами. Кроме ногайцев на Северный Кавказ пришли, будучи уже мусульманами, еще ставропольские туркмены. Теснимые хивинскими ханами, которые сгоняли их с плодородных земель и лишали воды, туркмены вынуждены были покинуть родные места и кочевать в поисках лучшей жизни. Через Мангышлак они попали в Астраханские степи, а в 1653 году - к берегам Маныча и Кумы. Здесь они первоначально кочевали по следам калмыков, а затем, оттеснив последних за Маныч, стали кочевать по течению рек Кумы и Калауса.

Наряду с влиянием Турции и Византии на народы Северного Кавказа, необходимо отметить также влияние Грузии. С древнейших времен сложились разнообразные связи между народами Северного Кавказа и народами Закавказья. Грузинские цари, которые вели постоянные внешние и внутренние войны, часто обращались за военной помощью к горцам Северного Кавказа: осетинам, чеченцам, ингушам, дагестанским народам. Так, в 30-х годах XIII в., в период неоднократных вторжений в Грузию Джалал-ад-Дина, в грузинских войсках сражались «аланы, лакзы, дзурзуки и кыпчаки»¹.

Лишь с падением Византии и Алании, народы Северного Кавказа оказались оторваны от остального христианского мира, в результате чего дохристианские народные верования вытеснили христианство. Но и тот короткий срок бытования среди них христианства оказал существенное влияние на народные верования всех без исключения кавказских народов. Многие христианские обряды трансформировались в языческие, перестав восприниматься как чужеродные. Христианство оказало влияние и на пантеон народов Северного Кавказа, заменив имена многих языческих божеств именами христианскими святых. Так, в пантеоне многих народов Северного Кавказа встречаются в различных вариантах имена: святого Георгия (Уастырджи, Уасгерги, Геурге, Ашджерджи), святого Ильи (Уацилла, Вацил, Елиа, Элия, Елта, Сели), святого Николая-угодника (Никола, Никол). Перечисленные святые хотя вошли в пантеон народных верований балкарцев, карачаевцев, кабардинцев, черкесов, осетин, ингушей и некоторых народов Дагестана, но от христианских образов сохранили только имена, лишь заменив собой языческих персонажей. Хотя термин «язычество» не вполне отвечает характеру верований северокавказских народов до их исламизации, так как знакомство с монотеистическим христианством трансформировало сознание народов, в результате чего от классического язычества мало что сохранилось.

В XIII-XIV вв. была предпринята попытка генуэзцев распространить на Северном Кавказе католичество. Автор XV в. И. Шильтбергер отмечал, что "священники их принадлежат к ордену кармелитов, которые не знают по латыни, но молятся и поют по-татарски, чтобы их прихожане были тверды в вере. Притом многие язычники принимают святое Крещение, так как они понимают то, что священники читают и поют". Однако и эта попытка христианизации не увенчалась успехом. Воспоминание о генуэзцах сохранилось в фольклоре карачаевцев, балкарцев и осетин. Видимо этот период оставил в календаре карачаевцев в названиях дней недели имена христианских святых: Элия (св. Илья), Никол (св. Николай), Эндреюк (св. Андрей), абустол (апостол), Геурге (св. Георгий), Барас (св. Параскева).

Российское государство объективно должно быть заинтересовано в поддержке традиционных форм религий, исповедуемых народами России, в частности, православия и ислама. Прогосударственная направленность обеих религий, отсутствие между ними сколько-нибудь серьезных трений, схожесть стоящих перед этими конфессиями проблем и принципиальное осуждение любых форм экстремизма позволяют рассматривать их как важный фактор укрепления российской государственности, а не как основную причину социальной и политической нестабильности.