В. И. Петров история земельного права за 1000 лет



бет1/3
Дата01.07.2016
өлшемі386 Kb.
#170953
  1   2   3


В.И. Петров

ИСТОРИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО ПРАВА

ЗА 1000 ЛЕТ



2009

Пролог

У крестьян есть земли наследственные и благоприобретённые. Наследственные они называют "своими природными землями".

Эти природные земли крестьяне называют "своими родовыми деревнями"…

Эти родовые деревни крестьяне называют "своими родовыми вотчинами"…

В 19 веке о родовых землях и вотчинных деревнях получили право говорить только одни дворяне; в старину была такая собственность и у крестьян1.



В.И. Сергеевич. 1907 г.

1. Историю земельных преобразований в России следует рассматривать как процесс концен­т­рации управления земельными ресурсами, прошедший в 5 основных этапов: 1) образование государства; 2) передача земли феодалам; 3) перетекание земель в руки промыш­лен­ного, торгового и финансового капитала; 4) массовое отчуждение человека от земли процессами индустриализации и урбанизации (период строительства социализма) и 5) современные реформы в России. При анализе этих преобразований прежде всего следует понять, что изначально земля находилась в польз­о­ва­нии тех людей, ко­то­рые на ней жили и воз­делывали её. Само расселение наших предков не было похоже на нынеш­нее: "тогда не бы­ло этих мно­голюд­ных сёл… каждый жил особ­ня­ком на своём земельном участке"2. Пользование этой землёй было по­жиз­­нен­­ным и нас­ледственным3, переделов не существовало, понятия о праве соб­ст­вен­нос­ти не бы­ло4. Земля служила основой жиз­ни семьи и целого рода и была Родиной для тех, кто относился к ней с любовью.

Современные почвоведы называют места древнейшего поселения наших предков опольями. Ополья имели свой специфический облик растительного покрова, который можно определить как луголесье. Окружающие жилища сады и дубравные леса паркового типа чередовались с лужайками и прудами. Леса занимали все возвышенности, оставляя понижения влажно-лу­говым и болотным ассоциациям (А.Н. Тюрюканов)5.

Обилие свободных земель позволяло каждому занять столько земли, сколько было возмож­но. Сообщество людское состояло из семей, совместно жили семьи в поселеньях, всех их стрем­ле­ние к созданию прекрасного пространства объединяло6.

Земельные отношения в феодальной России (IX – XIX вв.)

2. Всё изменилось с образованием на Руси государства. Государство сначала объявило себя вер­хов­­ным соб­с­т­вен­­ни­ком всей земли, потом обложило людей, которые на ней проживали, данью (зе­ме­ль­ным налогом), потом зак­ре­пи­ло за со­бой пра­ва по управлению и распоряжению, а потом стало расп­ре­­де­лять «свою» землю между вас­салами – дру­жиной, монас­ты­ря­ми, князьями. Интересы тех, кто на этой земле изначально жил, в учёт принимались весьма мало. Ис­тория знает много­чи­с­ленные кон­ф­ли­к­­­ты, усоби­цы, войны, в ходе которых людей выгоняли с веками на­сиженных мест, сжи­га­ли их уса­дь­бы, прев­ращали в смердов, холопов, рабов, закрепощали и раздавали между государственными времен­щи­ка­­ми. Часть этих рабов князья и дружинники сажали на свободные земли, а излишек продавали. Вот здесь именно, в этом рабов­ла­де­нии и лежит начало частной собственности на землю.

Длительное возделывание земли нашими предками в ландшафте луголесья придало ей высочайший уро­вень плодородия. Именно это и позволило превратить места древнейших поселений людей в пашни. Первоначально пашни возникали сначала на естественных полянках, разбросанных сре­ди лесов паркового типа. Постепенно пашни расширялись за счет вырубки и выжигания лесов7.

Трудно представить себе, как люди, живущие на родовой земле, могли добровольно сменить ведение усадеб­но­го хозяйства на тяжёлый и неблагодарный труд пахаря. Очевидно, что землепашеством впервые стали зани­мать­ся плен­ные, рабы, а также те из числа свободных людей, у кого уничтожили, разорили их родовые усадьбы, кто по­те­рял свою родовую землю, был вынужден бросить свой дом и сад и заняться в чужой стороне хлебо­па­шест­вом. Так была реализована привнесенная на Русь концепция: "в поте лица ты будешь пахать землю свою".

Вероятно, что именно в этот период у наших предков наряду с родовыми угодьями появляются угодья благо­при­об­ре­тен­ные. Приобретение прав на эти земли из­на­­чально основывалось на праве трудовой заимки.

"
Чем дальше в прошлое тебе удастся проникнуть своею мыслью, тем больше и текущее понятным будет.

В.Н. Мегре

Земля сама по себе не имела тог­да никакой цены, и её нель­зя было никому продать, потому что нель­зя бы­ло найти ни одного поку­па­те­­ля; всякий сам мог занимать свободные земли"8. Неудивительно, что в глазах мест­но­го сообщества человек получал право на кон­к­рет­­ный учас­ток земли не в силу её покупки, или получения от го­су­дарства, или наличия того или иного документа, а в силу того, что он прикла­ды­вал к нему свой труд. Это от­ра­­зи­­лось в из­вест­ной формуле: «там моя земля, куда мой плуг, топор, коса и соха ходи­ли». Право пользо­ва­ния зем­лёю приобреталось трудом на ней. Поэтому-то среди самого тру­дящегося земледельческого населения тогда не могло быть никакого понятия о собственности на землю: никто из них не говорил: «это моя собственность», потому что земля была доступна для всех, – так же как никто не ска­жет: «это мой воздух». Но это право заимки, эта формула не могла применяться к рабам: они не могли иметь права на обрабатываемую ими землю, пото­му что были рабами – людьми, не имеющими вообще никаких прав. И потому, "когда князь или боярин сажал на пашню свою челядь, он уже говорил: это моя земля, потому что на ней работают мои рабы9. Таким путём возникла частная собственность на землю, и вследствие этого один человек уже мог иметь теперь много своей собственной земли: для этого ему стоило только приобрести много рабов, набрать себе много подневольных работников". Поэтому вместе с зе­мель­ной собст­вен­ностью появились и богатые люди; в руках собственников земли ста­ли скопляться большие бо­гат­ст­ва, и они выделились в особое высшее сословие, которое со временем стали называть боярами. Эти-то бо­я­ре и оли­цетворяли со­бой но­вые представ­ле­ния о соб­ст­венности на землю и живущих на ней лю­дей. С угасанием Киев­с­кой Ру­­си вме­с­те с пра­ва­ми имущественными к ним переш­ли и властно-рас­по­ря­ди­тельные пол­но­мо­чия су­ве­­ре­на10.

"Мы видим, следовательно, что перво­на­чаль­ная собственность на землю произошла на Руси из рабовладения; она была связана с собст­вен­но­с­тью на людей, на чужой труд. И не только на Руси, так было вначале повсюду. Нигде земля, сама по себе, не могла быть пред­ме­том собственности и не могла доставить богатства; это проис­хо­ди­ло только в том случае, ес­ли вместе с землёю свя­зы­валась возможность заставить работать на ней в свою по­ль­зу других людей" (Л.Э. Шиш­ко)11.



3. После периода феодальной раздробленности на Руси началось становление центра­ли­зо­ван­ного го­су­дар­с­тва, ко­то­ро­му по­на­добились новые слуги – ими стали дворяне. Им раздавались в основном земли новые, приграничные; но земли эти были уже не пустые, а насе­лен­ные. Раздавая земли вместе с сидевшими на них крестьянами, государство стало подчинять этих крестьян испомещаемым к ним дворя­нам – помещикам. Условием поместного землевладения была служба на го­су­да­ря; как следствие, тот, кто служил го­су­да­рю, по­лу­чал право владеть землею и эксплуатировать живу­щих на ней крестьян. Отсюда и вырастает стремление зак­ре­пить крес­ть­ян на местах их жи­тель­с­т­ва – чтобы жить и кормиться на их счёт и дальше. В отношении частнозависимых крестьян это стремление было осу­щес­т­в­ле­но совокупностью последовательно осуществляемых мероприятий. В отношении госу­дар­с­т­вен­ных крестьян для этого был создан институт общины.

ЗАКРЕПОЩЕНИЕ ВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ КРЕСТЬЯН

Нет земли без сеньора.



Основной принцип феодализма

Закрепощение владельческих крестьян шло несколькими способами, однако первейшим из них является 1) по­жа­ло­ва­ние земель с людьми. Государство постоянно жаловало влиятельнейшим из монастырей (позднее – дворянам) вот­чи­ны в виде це­лых чер­но­сошных государевых волостей. В состав населения этих волостей могли входить частью жильцы или тягле­цы – лю­ди, получившие от волостей запустевшие земли; могли входить и крестьяне-половники, сидевшие на чужих зем­лях; но в огромном большинстве случаев население волостей состояло из крестьян-своеземцев – полноправных хо­зя­ев сво­их земель. Считаясь монастырской (помещичьей), как прежде государевой, земля продолжала оставаться крестьянской собст­вен­ностью. Совершенно естественно стремление землевладельцев обратить своё фиктивное пра­во в реальное12.

Каким же образом землевладельцам удаётся мало-помалу стеснить крестьян в их первоначальном праве на зем­лю? Способ, как оказывается, очень простой: они просто издают 2) прямые запреты крестьянам распоряжаться своими землями. Поскольку сидев­шие на пожалованных землях крестьяне первоначально сохраняют свои права на при­над­ле­жащие им участки, и рас­­по­ря­жа­ются ими, не испрашивая согласия владельца (отдают на по­ряд, отчуждают да­же лицам совершенно посторонним), вотчинники стесняют эти права рядом предписаний, зап­ре­щаю­щих крес­ть­янам «про­меж себя землю продавать и покупать» и вообще «подписывать её ввекъ и вдернь». Этого права – от­чуж­де­ния земли на сторону – кресть­яне естественно должны были лишиться, так как оно в корне подры­ва­ло вла­де­­ль­ческие права: по­купщик мог, если бы хватило силы, отбиться от всяких монастырских повинностей и "унес­ти с со­­бой землю", как тогда выра­жа­лись. Но среди себя – в одной волости или разных волостях, но принад­ле­жа­щих од­но­­му вла­дель­цу – крестьяне ещё про­дол­жают свободно распоряжаться землёю и отчуждать её. Сначала всё это де­ла­ет­ся помимо вла­дель­ца. Но вот вотчинное управление вынуждает крестьян делать у себя явки сделкам, каса­ю­щим­ся зем­ли. Нако­нец, та­кие сделки могут совершаться лишь "с ведома и благословления" монастырского начальства и "по воле влас­­те­линс­кой". Можно понять, что тре­бо­ва­ния эти проводились не без труда – нас­то­ль­ко они проти­во­ре­чи­ли искон­ным взглядам сво­бод­ного кресть­ян­ст­ва на сво­бод­ное владение земельными угодьями. Некоторые крестьяне прос­то бро­са­ют свои де­ревни и идут искать свободной земли в других краях. Другие, наоборот, идут на осво­бо­див­ши­е­ся угодья. Так по­рож­да­ется следующий способ закрепощения: 3) заселение владельческих земель. О чём идёт речь?

У крупных землевладельцев (и теперь уже понятно, почему) всегда была масса пустопорожних земель. "Удоб­ней­­шие из этих земель облюбо­вы­ва­лись свободными людьми, нуждающимися в земле, и брались ими на росчисть. Но тот, кто брался расчистить пустую землю, т.е. создать своим трудом новую деревню во всех её составных час­тях, не мог на­хо­дить для себя выгодным половнический договор, который необходимо давал его праву на землю ха­рактер вре­мен­но­го пользования". Только право пожизненного пользования землёю могло вознаградить чело­ве­ка, ре­шив­ше­гося взять на себя та­кой труд – хотя бы даже условного и рискованного пользования, грозящего зак­ре­­по­­ще­ни­ем. Вопрос о том, что­бы труд освоения земли оказался не напрасен, был важнее и насущнее всех вопро­сов о лич­ных правах. "И вот, ког­да отк­ры­валась в чьей-нибудь вотчине такая удобная для заселения земля, из раз­ных мест, даже очень отда­лён­ных, сте­калось нуждающееся в земле и садилось, не обезпечивая себя никакими до­го­­во­ра­ми и за­бо­тясь только о том, чтоб удержать за собой землю. Единственное, о чём они просят вотчинника, это – нес­колько лет льго­ты: по ис­те­че­нии льготных годов, они поступают в полное распоряжение вотчинника. Чтобы по­нять ту готов­ность, с которой воль­ные люди накладывали себе на шею крепостную петлю, не надо опус­кать из ви­ду, что эта петля затягивалась очень медленно" (А.Я. Ефименко)13.

Для того чтобы земледельцу поселиться на пустом месте и основать правильное хозяйство, ему, как правило, бы­ла нужна ссуда, подмога, кредит. Использование этой нужды и порождает экономический механизм, подгото­вив­ший крепостное право: 4) усиленное кредитование землевладельцами своих крестьян, впа­даю­щих в силу этого в долговую, хо­зяй­ст­ве­н­­­ную и юридическую зависимость. Значительное количество порядных записей 16 – 17 вв., в которых крестьяне уговариваются с землевладельцами, садясь на их земли, содержат обязательства крестьянина в слу­чае ухода заплатить вотчиннику пожилое за пользование двором, возвратить ссуду и уплатить неустойку, чтобы вознаградить землевладельца за сделанные им расходы. Со временем и ссуда, и неустойка за уход и неисполнение обязательств постепенно увели­чи­ва­ют­ся; ссудное хозяйство расширяется, а с ним усиливается и долговая зависи­мость крестьян. Прямого прикрепления крестьянина к личности феодала ещё нет, и возможность ухода по-преж­не­му законна; но над крестьянином висит громадный гражданско-правовой долг. Как свободный человек, крестьянин мог бы уйти и без расплаты – но тогда вотчинник вчинил бы ему иск о взыскании, суд присудил бы его к уплате и по несостоятельности выдал бы вотчиннику "до искупа", т.е. превратил бы его на много лет в срочного холопа кредитора, зарабатывающего на свой долг. Так ссуда создавала отношения, в которых владельческому крестьянину приходилось выбирать между бессрочно-обязанным крестьянством и срочным холопством. Фактически крес­ть­янин, рядясь с зем­ле­вла­дель­цем на его землю со ссудой от него, сам от­ка­­зы­­вал­ся в порядной за­пи­­си навсегда от пра­ва каким-либо способом прек­ратить принимаемые на себя обя­за­тель­с­т­ва (В.О. Ключевс­кий)14.

Итак, крестьянское право выхода к концу 16 века замирало само собой, без всякой законодательной его отмены. Фак­ти­чески оно выродилось в две основные формы: своз и побег. Побег возвращал задолжавшему крестьянину свободу, но был незаконен; своз допускался законом, но не возвращал свободы. Обе эти формы государство старалось стеснить или да­же уничтожить. Наиболее известной мерой в этом отношении стало установление и отмена Юрьева дня – ус­та­нов­ле­ние (1497), ограничение (1550) и отмена (1581) пра­ва перехода от одного феодала к дру­гому. Другой мерой яви­лось установ­ле­ние и отмена "урочных лет" – срока сыска и возв­ра­ще­ния беглых крестьян. Ука­зы 1602 и 1606 го­да, запретив пе­ре­ход крестьян в холопство, установили вечность крестьянскую, без­вы­ход­ность тяглого крестьян­с­ко­го сос­тояния. «Так крестьянин, числясь по закону вольным со своим устарелым правом вы­хо­да, на деле был окружён со всех сто­рон, не мог уйти ни с отказом, ни без отказа, не мог по своей воле ни пе­ре­менить владельца посредством вывоза, ни да­же переменить звания посредством отказа от своей свободы. В та­ком положении ему оставалось только сдаться» (В.О. Клю­чев­с­кий).

Стеснение свободного вы­хо­да крестьян поставило их землевладение в полную зависимость от воли вотчинника; вм­ес­­те с тем к 16 веку в центральной России стало уже ощущаться земельное утеснение. Это вызвало пер­­вые урав­не­­ния земель между крепостными крестьянами: нарож­да­ю­щиеся поколения, будучи прикреп­ле­ны, не могли уже ис­­кать земли на стороне вне владений своих помещиков, и послед­ним для наде­ления землёю вновь образу­ю­щи­х­ся семей приходилось из­ме­нять раз­меры владения отдельных дворов соответственно их тягловой спо­соб­но­с­ти. Помещиков к этому по­буж­дал пря­мой расчёт; крестьяне же постепенно утрачивали сознание правовых осно­ва­­­ний владения своими отчинами и деди­на­ми. Нетрудно понять, что конечным результатом закрепощения яви­лись земельные переделы, а значит – потеря родо­вой земли. Однако решающее влияние на развитие зе­ме­ль­ных пе­ределов среди поме­щичь­их крестьян имело введение в 1722 году Петром I подушной подати, с воз­ло­же­ни­ем на помещиков ответст­вен­нос­ти за её пос­туп­ление. "Ранее повинность шла с зем­­ли: кто вла­дел большим участ­ком, тот и нёс боль­шее тягло1; с вве­де­нием же подушной подати распределение по­вин­нос­тей сдела­лось не­рав­но­мер­ным: кресть­­я­не мало­зе­мель­ные, но мно­го­душ­ные, оказались в тяжёлом положении и нача­ли стремиться к по­рав­не­нию. На­ря­ду с этим по­ме­щи­ки переложили ответ­с­т­вен­ность за поступление этой подати на общину за круговой её по­ру­­кой и, кро­ме того, посадили на общинную землю многих дворовых, что­бы они сами нес­ли подушную по­дать, кото­рую ина­­че приходилось платить из вотчинного дохода. Все эти обстоятельства и выз­ва­ли порав­нение земли" (А.А. Риттих)15.

ПРИКРЕПЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ КРЕСТЬЯН К ЗЕМЛЕ ПОСРЕДСТВОМ ОБЩИНЫ

Да, мы выдумали общину, невзирая на её неестественность и неспра­вед­ли­вость, в интересах фиска!



Д.А. Столыпин16

Принято считать, что сельская община со всеми её признаками, как-то: 1) круговой порукой 2) общим зем­ле­поль­зо­ванием и 3) обязательной уравнительностью и переделяемостью земельных наделов – является исконным яв­ле­ни­ем русской жизни, воз­ник­шим за­дол­го до образования государства и просуществовавшим без каких-либо из­ме­не­ний до её уп­раз­д­не­ния в начале 20 сто­ле­тия. "Но стоит открыть любую писцовую книгу о положении крестьянских хозяйств в коренных велико­рус­с­ких губерниях до 1596-98 гг., чтобы убедиться, что на самостоятельных семьях, на односельях держалась древняя Русь и создался Великорусский народ"17. Община в этот период имеет только финансовое и адми­нист­ра­тив­ное зна­че­ние, за­ве­дуя рас­к­ладкой по­вин­нос­­тей про­­пор­­­ционально зе­мель­ному владению каждого, соби­рая и внося их в казну18. С уве­ли­че­ни­ем кня­жес­ких зе­­мель путём присо­е­ди­не­ния к Москве уде­ль­­ных кня­жеств уже в 14 веке возникает об­щин­ное крестьянское зем­ле­­­вла­­де­ние; но "вла­де­ние было общин­ное, а поль­зо­вание – частное: каждый имел отдельный учас­ток; пе­ре­де­­лов не было никаких; уча­ст­ки по­­ку­па­лись, про­давались, за­ве­ща­лись, нас­ле­до­вались, и всё это можно ви­­деть из до­­ку­­мен­­­тов"19 (В.И.Сер­ге­е­вич). Об­щина по-преж­не­му селилась разсе­ян­но, и "общинною единицею счи­та­лось не село, а волость, т.е. округ, в ко­то­­ром было центральное село и ок­­ру­­жавшие его деревни" (Б.Н.Чичерин). Деревни эти сос­тояли из не­боль­шого ко­ли­­чес­т­ва дво­ров: один двор составлял уже дерев­ню. Сам крестьянин не был прикреплён ни к участку, ни к сельскому об­­щест­ву, ни даже к состоянию, свободно менял свою пашню на другую, выходил из об­щест­ва и даже из кресть­ян­ст­ва20.

Первый зародыш прикрепления крестьян к земле возникает с введением круговой поруки – обя­зан­нос­­ти "мира" уп­ла­тить подати за несостоятельных или выбывших членов сельского общества. Как следствие этой ме­ры, на­сущ­ною нуж­дою таких обществ становится необходимость затруднить своим членам переход на более льгот­ные зем­ли (осо­бен­но цер­ковные). Первоначально выход затрудняется уплатой довольно значительного пожилого, которое рас­счи­ты­ва­лось по чис­лу лет, про­житых человеком на своём участке; расчёт становился даже невозможным, если во дворе де­сят­ки лет пре­­ем­ственно жили отец и сын. Фактически речь идёт об экономическом прикреплении старожильцев к месту их жи­тель­ства. Юридическое прикрепление, выражающееся в прикреплении крестьян к состоянию (тяглу) и общине, относится к концу 16 – началу 17 вв. и становится возможным благодаря составлению писцовых книг (1592-1593), в ко­то­рых все крестьяне, записанные в тягло, признаются прикрепленными к своим землям или обществам. "Та­кое прик­ре­п­ле­ние, разумеется, не имело ничего общего с крепостным правом. Это чисто полицейская мера" (В.О. Ключев­с­кий)21.

Поземельно-рас­по­ря­ди­тель­ная сторона об­щи­ны воз­ника­ет с введением подушной подати (1722), наз­на­­чен­ной в весьма зна­чи­тель­ном для того вре­ме­ни раз­мере – по 74 копейки с души мужского пола вся­ко­го воз­раста22. «Платить долж­ны были не только работники, но все, занесённые в ревизские списки: только что родившиеся, мало­лет­ние, преста­ре­лые, кале­ки, убогие, сумасшедшие, словом, всё наличное число людей мужского пола, попавшее в спис­ки, со включением и толь­ко что умерших. Что же вышло?



Крестьяне владели участками разной меры. Перенос обложения на души имел то последствие, что крестьянам, у ко­то­рых было много земли, а мало душ, было легко платить подушную подать, а тем, у которых было мало земли, а много душ, платить было тяжело. Наказы полны жалоб на этот новый порядок вещей. Крестьяне продол­жа­ли сидеть на своих нас­лед­ст­венных и благоприобретенных участках, и каждая семья платила подушную с числа душ, зане­сенных в последнюю ревизию, без всякого внимания к количеству владеемой земли. Никакого передела не было. Вла­де­ние продолжало быть лич­ным, а не общинным, и понятно, к какому вопиющему неравенству податной тягости привело подушное обложение.

Люди, у которых земли было мало или и совсем не было, но которые были положены в тот же подушный оклад, очень легко пришли к мысли о ровном переделе земель между всеми плательщиками. Жалобы на то, что у одних зем­ли мало, а у других много, обыкновенно оканчиваются заявлением о необходимости «поверстки» или «раз­вер­ст­ки», без чего неимущим не малое отягощение и обида… Мы наблюдаем здесь картину борьбы бедных и богатых, говоря языком нашего времени, борьбы собственников с пролетариатом. Бедные желают отобрания земли у богатых и раздела её поровну между всеми жителями волости. О воз­наг­раж­дении собственников бедные не думают. Священ­ная собственность должна быть отобрана даром. Пра­ви­тель­с­т­во под­дер­живает бедных и предписывает поверстку земли, нисколько не смущаясь нарушением принципа собственности» (В.И. Сергеевич).

Вот где, оказывается, лежат корни нашей общины, и вот как, оказывается, нам было заложено желание «урав­не­ния»! Не исконная русская тяга к коллективизму, а рав­ная для всех де­неж­ная обязанность воз­бу­ди­ла вопрос о равном праве поль­зова­ния зем­лею всех чле­нов сель­с­ко­го общества (ми­ра, об­щи­ны), который и был раз­решен в от­но­­шении госу­дар­ст­вен­ных кресть­ян Ме­же­вой Инструкцией 1754 года, ус­тановившей, что:


  1. Право личного распоряжения крестьянскими землями отменяется. Земли эти никому не могут быть продаваемы и закладываемы, ни крестьянам, ни посторонним лицам, ни даже по суду.

  2. Право наследования в крестьянских землях отменяется. Все земли, с которых крестьяне поло­же­ны в подушный оклад, после умерших владельцев, между наследниками их не делятся – они запи­сы­ва­ют­ся за селением в качестве государственных. Это своего рода национализация земли.

  3. Право занятия свободных земель путём приложения к ним личного труда отменяется. То, что крестьяне вновь распахали, против показанного за ними по писцовым книгам, и продали, отбирается у покупателей безденежно и поступает к селениям в государственные земли.

Чем это не социализм? Частное владение родовыми крестьянскими угодьями отменено. Это теперь – госу­дар­ст­вен­ные зем­ли; они состоят во владении не лиц, а поселений. По смерти наличных вла­де­ль­цев, они идут не к нас­лед­никам умерших, а к сёлам, которые вновь распределяют эти земли между своими чле­нами для урав­нения. Совершения сделок с землями, рас­поряжения ими не допускается; право занятия свободных земель путём трудовых заимок отменяется. Опасения, выс­ка­зан­ные крестьянами, оправдались: при новом порядке ве­щей распространение сельской культуры путём заимок и рас­паш­ки новых земель должно было прекратиться… Межевые инструкции, предписав подобные заимки зачис­лять за селе­ни­я­ми, а не за теми, кто их сделал, убили крестьянскую инициативу в развитии сельского хозяйст­ва. Так возникло общин­ное землевладение, и тако­вы его последствия23.

Но переделов прижизненных и тут ещё нет. Они тоже возникли не сами собой, а на ос­но­ва­нии Указа 1781 го­да, которым было предписано «между крестьянами земли и угодья смешав, раз­де­лить на тяглы по ду­шам, а с того уже быть, как раскладам подушного платежа, так всем служ­бам и рабо­там». При этом крестьянам прямо пред­пи­сы­ва­ло­сь из хуторов селиться в большие сёла2, а если они не ис­пол­ня­ли при­ка­за­ния, то на хуторах осенью ломали печи24. За не­сог­ла­си­ем большинства крестьян предпи­са­ния мест­ных властей об урав­ни­тель­ном переделе всей земли испол­ня­лись туго или не ис­полнялись вовсе: с мыслью о потере ро­до­вой зем­ли крестьяне прими­рить­ся не могли25. В от­дель­ных гу­бер­ниях пра­­к­тический пе­ре­­­­ход от частного зем­­ле­­владе­ния к общинному пользованию совершился только в конце 30-х годов 19 сто­ле­тия.

"По разсказам крестьян в 1839-40 году в Обоянском уезде Курской губернии, по предложению пра­ви­тель­ст­вен­ных чиновников перейти крестьянам к общинному пользованию и разделить поровну земли, большинство, сос­т­оящее из более мелких собственников, согласилось на оное и стало уламывать остальных. «Многих под­па­ива­ли, и при этом до­бивались их согласия; самых упорных запугивали, нередко избивали, портили посев, уво­зили телеги с дворов, бы­ва­ли случаи поджогов и т.п. Если оставалась небольшая часть домохозяев, не уступав­ших никаким натискам, не­сог­лас­ных на передел, тогда дело переходило из начальству в суд».

Одновременно в тех же 37 – 40 годах, и под влиянием тех же понятий, приступили к разрушению многих ты­сяч крестьянских хуторов на юге России… Хуторяне уездов Таврической и Екатеринославской губерний, были в конце 30-х годов поселены по плану большими деревнями. При спросе моём, как оное производилось, Пристав 2-го стана Бер­дян­с­ко­го уезда сказал мне, что он оповестил ранней весной хуторян, находившихся в его стане на ка­зённом участке, переселиться деревней на указанном месте, что в продолжении лета никто из хуторян не тронул­ся, а так как при­ка­за­ние должно было быть исполнено, то в ноябре он взял понятых и сломал печи на всех су­ществовавших там 720 ху­то­рах. По свидетельству Пристава, хуторяне эти были зажиточные хозяева. На за­ме­ча­ние моё, что жаль этих хуторов, он мне отвечал, что многие тысячи таких хуторов были разрушены в Днепров­ском уезде и Екате­ри­но­слав­с­кой губернии…" (Д.А. Столыпин)26.



Таким образом, в результате закрепощения владельческих крестьян и прикрепления государ­ст­вен­ных крестьян к земле с помощью общины к концу 18 – началу 19 столетия личное владение землёю, переходившее потом­ст­ве­н­­но, уничтожается, а усадеб­ное и ху­тор­с­кое земле­поль­зо­вание заменяется общинным чрез­по­лос­ным. Су­щес­т­во этого уравнительного земле­поль­зо­вания зак­лю­ча­ет­ся в равном праве поль­зо­ва­ния землею всех чле­нов сельского общества (мира, общины). Мирская земля делится поровну меж­ду всеми членами се­ме­й­ств, достигших рабочего возраста, хотя воз­де­лы­ва­ет­ся, пашется, боронится и косится отдельно каж­­дым земледельцем. При этом последний не об­ла­дает прак­­ти­чес­ки никакими са­мос­то­я­тель­ными правами на зем­лю, зак­реп­лен­ны­ми в зако­но­да­тель­ст­ве. Зе­мель­ный надел для него есть не столь­ко право, сколько обязанность, тяг­ло, кото­рое и есть ос­нов­ное по­ня­­тие крестьянского позе­мель­ного строя – точно также как пожалование, дача есть основное понятие по­­ме­щичь­е­го зем­ле­­вла­дения27. Итак, одни имеют право владеть, не возделывая; другие не име­ют прав на то, что они возделывают. Фео­да­­лизм отделил землевладение от зем­ле­де­лия.



Достарыңызбен бөлісу:
  1   2   3




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет