Наука на пути к целостной картине мира

Наука на пути к целостной картине мира

В только что изложенном выше материале, свидетельствующем об интересе современных западных физиков к «восточной мудрости», перед нами фактически в мистифицированном, извращенном виде представлена вполне реальная картина научного творчества. Действительно, в современной науке новое знание продуцируется при помощи тех или иных гипотез. Назначение же гипотезы, как писал Ф. Энгельс, — быть «формой развития естествознания...»¹. Выдвижение гипотезы — творческий процесс, необходимыми компонентами которого являются эстетический момент и интуиция. История развития человеческой культуры свидетельствует о том, что ученые не могут обойтись в своих научных исследованиях без чувственно-наглядных образов, несущих эстетическую нагрузку ². Многие крупные ученые, философы историки науки — П. Дирак, Н. Бор, Э. Шредингер, А. Эйнштейн, А. Пуанкаре, И. Кант и др. — указывала на роль гармонии, чувства красоты в создании и отборе научных теорий и концепций. В данном случае речь идет о красоте как гармоничности, совершенстве, упорядоченности, как о свойствах, отображающих сущность.

Чувство прекрасного, возникающее при восприятии как произведений искусства, так и абстрактно-символических систем науки, тесно связано с так называемым внутренним представлением ³ и принципиально отлично от восприятия того, что принято называть красивым вещами. Речь идет о том, что красота — это в определенном смысле блеск истины, слияние красоты позволяет распознать истину.

В настоящее время заслуживает внимания точка зрения на соотношение истины и красоты. Определенные вещи реального мира прекрасны и конституируют естественный источник эстетического переживания. Вместе с тем эстетическое наслаждение способно вызывать идеализированные объекты не только искусства, но науки ⁴. Для научного творчества важно то, что красота дает возможность субъекту познания «схватить» мир его целостности, что она указывает на проявление в творческом мышлении физиков и математиков целостности духовной культуры. Нельзя не согласиться с В. Гейзенбергом, который отмечает, что прекрасное затрагивает не только сферу искусства, но «и иные сферы духовной жизни, а красота природы отражается также в красоте естественных наук»⁵. Однако следует учитывать, что В. Гейзенберг истолковывает красоту в природе как отражение идеи красоты, духовной красоты.

В противоположность идеалистической методологии теория материалистической диалектики доказывает, что красота природных структур, которые существуют независимо от человеческого сознания, раскрывается посредством общественно-исторической практики, т. е. в ходе очеловечивания, «антропоморфизации» природы. Поэтому научное творчество, в основе которого лежит превращение природных структур в феномены культуры, в ценности человека, органически включает в себя чувство красоты, что хорошо демонстрируют творческие искания А. Эйнштейна, Г. Вейля, В. Гейзенберга, Н. Бора и других крупнейших физиков и математиков современности. Для их творчества характерны стремление «нащупать» истинную красоту природных явлений и структур, взаимодействие мысли и чувства, которые дают восприятие неповторимости момента (эстетическая интуиция), что и позволяет постичь глубинные основы природы. Иначе говоря, структуры физической реальности раскрываются в процессе «антропоморфизации» природы, с которым связано и «чувство красоты», позволяющее ученому «схватить» мир в целостности.

Чувство красоты, как известно, немыслимо вне психофизических процессов человека как специфической биосистемы. И хотя это положение тривиально, оно тем не менее оказывается принципиальным, когда заходит речь о проблемах научного творчества. Ведь в науке имеется концепция, согласно которой психофизические процессы имеют неделимо-целостный характер и их поэтому нельзя якобы адекватно выразить моделями традиционной науки ⁶. Предполагается, что эти процессы выражают взаимопроникновение научно-аналитического и эстетического. Дело в том, что некоторые физики — С. Дрелл, В. Гейзенберг, Ф. Капра, Дж. Уилер — указывают на значимость «эстетического начала» во внутриядерных и космических процессах ⁷. В данном случае учитывается факт динамизма нашей Вселенной на различных ее уровнях, который связан с разнообразием и красотой явлений.

Сам процесс освоения космоса вносит коррективы в понятие природы как эстетической ценности. Существенно то, что идеи космизма, основанные на земном опыте и практике освоения внеземного пространства, «создают почву для неизвестных ранее эстетических эффектов», связанных с биологическими и духовными возможностями человеческого рода ⁸. Не случайно сейчас происходит оживление интереса к японским садам, символика которых выражает связь человека с Вселенной. С искусством японских садов смыкается метафорически иносказательный метод поучений, присущий дзэнским коанам. Последние наряду с медитацией, экстазом, трансом и другими психофизическими способами дают возможность достигнуть измененного состояния сознания, которое позволяет человеку перейти от «текстовой коммуникации» с миром к внетекстовому бытию, к непосредственной коммуникации с мирозданием ⁹.

Для понимания природы научного творчества необходимо исходить и из того, что психические процессы связаны не только с мозгом, с организмом человека. но и со всей Вселенной. Ведь в центральной нервной системе (ЦНС) человека происходит селекция информации: из 10 млн единиц информации только одна осознается, остальная масса воспринятой информации не осознается и фиксируется в сфере бессознательного ¹⁰. Именно с этой сферой связана творческая интуиция, генерирование гипотез, без которых невозможно создание новых научных теорий. Поэтому подход, рассматривающий человека, его нервную систему как многоканальную систему, — перспективный подход.

В настоящее время научные данные о строении è функции нервной системы свидетельствуют о том, что нервный аппарат и информация — это орган и его функция. Главная функция нервной системы состоит в восприятии, преобразовании, накоплении, сохранении и распределении информации. Так, например, сетчатка — тоненький листик нервной ткани — служит аванпостом ЦНС. Она состоит, согласно современным представлениям, из 5 основных классов нейронов и подклассов, ее держащих около 50 функциональных элементов, т. е. кодировании зрительной информации участвуют десятки типов специализированных клеток". Зрительная система осуществляет многоканальный многоуровневый анализ: «Если уровень палочек и колбочек сетчатки дает картину, как на цветном фото, то другие уровни могу выделять форму, как на картине кубистов, эмоции, как на картине импрессионистов, некий конечный стимул как на картине абстракционистов» ¹². Аналогичным образом целостное ощущение (тела) и окружающего ìèpa проецируется в мозге в десятках и более структур относящихся к различным уровням его деятельности.

Крупнейшим достижением последних лет является расшифровка «топического представительства в различных ядрах и слоях мозга точек тела (сомы), полей сетчатки, звуковых тонов, различных запахов, обнаружение упорядоченных проекций неизвестной природы»¹³. Однако пока неизвестно, как мозг человека расшифровывает и воссоздает образ внешнего мира, т. е. не установлен код работы мозга. Люди и животные имеют также систему «активных точек» и «каналов» (с ней связана система «янь» и «инь» в китайской иглотерапии). Эта система «в целом явно функционирует как нечто способное воспринимать какие-то сигналы извне и затем трансформировать их в соответствующие формы внутренней активности» ¹⁴.

В этом плане «каналы» аналогичны своеобразным «антеннам», а вся система аналогична своеобразному «приемному» устройству. Организм человека — своего рода приемник электромагнитных волн. И если науке известно влияние света на живой организм, то почти ничего неизвестно о воздействии на него электромагнитного космического излучения. «К сожалению, биофизические и экологические функции системы (организма человека. — В. П.), — пишут С. М. Шугрин и А. М. Обут, — почти не исследованы и практически неизвестны» ¹⁵.

Определенные успехи достигнуты в области электромагнитной биологии при исследовании деятельности мозга человека. Оказывается, западный ученый У. Эйди установил, что «слабые электромагнитные поля нейронов играют важную роль в процессах переработки информации, образуя... «вторую сигнальную систему» в дополнение к синаптической системе»¹⁶. Экспериментально установлено влияние магнитного поля непосредственно на головной мозг, минуя органы чувств. Наиболее чувствительным к магнитному полю оказался такой структурный элемент нервной ткани, как глия (нейроглия — клетки в головном и спинном мозге). Есть предположения, что этот эффект благотворно сказывается на развитии творческих способностей¹⁷. Не менее интересно и то, что в клетках глии обнаружено наличие пигмента липофусцина, который играет роль антенны, перехватывающей синхронизирующие электронные сигналы ¹⁸. Электромагнитная сигнализация, принимаемая и преобразуемая пигментами мозга, может быть одним из физических факторов, обусловливающих скорость è диапазон операций, происходящих в сознании.

При рассмотрении человека как многоканальной системы не менее существенным является исследована биокоммуникаций ¹⁹. Если в излучениях планет, звезд и галактик зашифрована информация об их состоянии, то почему подобной зашифрованной информации не может быть в излучениях, генерируемых биосистемами? Научные исследования показывают, что человек может вне обычных органов чувств воспринимать физические пoля, излучаемые другими индивидами. Имеется целый спектр физических полей — электрическое и магнитное поля, инфракрасное, радиотепловое, оптическое и акустическое излучения, а также изменения химического состава îêружающей среды, связанные с жизнедеятельностью, - все это может нести физиологическую информации Важно то, что доказано существование особого сенсорного канала, по которому возможна передача физиологической информации и дистанционное воздействие. Более того, возможна дистанционная передача психической информации от одной живой системы к другой ²⁰. Советский ученый Б. В. Бирюков в этой связи предполагает что «по крайней мере, часть информации, создаваемо живыми системами, обладает, по-видимому, не логическим, а наглядно-образным и фрагментарным xapaêтером»²¹. Во всяком случае довольно хорошо известно, что в мире животных весьма широко распространено общение при помощи кодированных электрических сигналов. Так, исследованиями установлены следующие факты: пчелы используют электрические поля для передачи и приема определенного информационного кода; вожаки сообществ зайцев и антилоп передают при ïîмощи радиосигналов сообщение о появлении врага. В 1976 г. канадские исследователи Ж. Бигудель Бланко Цезарь Ромеро-Сьерра подтвердили генерацию организмами животных и людей радиосигналов, сила которых зависит от степени возбуждения²². У человека биоэлектромагнитная связь проявляется слабее. Чтобы âûявить принципиально новые средства дистанционной связи по сравнению с обычными электромагнитными волнами, требуется всестороннее исследование экстрасенсорного восприятия (ЭСВ) и передачи волн головного мозга. Речь идет об исследовании телепатической связи, для этого необходимо установить механизм преобразования человеческим телом получаемых им сигналов в электрические импульсы, которые несут информацию мозгу.

И наконец, свойство человека быть многоканальной системой позволит, очевидно, понять со временем важнейшее свойство биологической памяти — ассоциативность. Это значит, что при наличии на входе биосистемы части всех признаков некоторого объекта может быть воспроизведена (осуществлен поиск) вся информация о данном объекте. Именно это свойство памяти человека позволяет быстро распознавать различные образы, и поэтому сейчас перспективным направлением в науке считается разработка оптических нейронно-сетевых компьютеров. Это — устройство для моделирования процессов работы человеческого мозга путем имитации его анатомических нейронных структур ²³. Определенные достижения здесь уже имеются, но следует учитывать то, что, по мнению некоторых ученых, число ассоциаций человеческого мозга ограниченно. Вот почему невозможно выразить на языке все те образы и переживания, которые возникают в голове ученого, поэта, художника, писателя и др.

Само творчество детерминировано и восприятием пространства, и восприятием времени. В последние десятилетия идут активные исследования психофизиологических аспектов творчества. Одним из направлений на Западе является конструирование «архитектурных машин», дающих якобы возможность человеку выключиться из реальной пространственно-временной структуры. Предполагается, что особым образом организованная пространственная структура «архитектурной машины» способствует появлению у человека новых образов и ассоциаций, необходимых для творчества. Данное направление поисков связано с развитием электронных средств массовой коммуникации. «С помощью новейшей аудиовизуальной техники создавалась «собственная среда», отключающая человека от фактической реальности, замыкающая его в мире управляемых иллюзионных эффектов»²⁴. Так, в проектах «моментальных (мгновенных) городов» западных архитекторов П. Кука, Д. Кромптона, Р. Херрона электроника с помощью различного рода проекций и голографических эффектов, светово-цветовых и звуковых программ создает впечатление урбанистического пейзажа. Огромные возможности создает «видеотектура». «Тотальное видеоокружение» в собственном доме дополняется электронными синтезаторами, которые дают возможность создавать аудиовизуальные эффекты, превосходящие любое воображение. «Подключая такую систему к устройствам биологической обратной связи, можно визуально воспроизводить и прослушивать собственные переживания, сны. Эксперименты в области «медиатектуры» позволят создавать оптические и звуковые образы, переключающие нормальное восприятие человека в некие «сверхчувственные плоскости», и заменят обычные человеческие ощущения совершенно новым сенсорными «интерперсональными» психологическими реакциями» ²⁵.

«Архитектурные машины», отключающие от реальности, специальные устройства, модифицирующие вое приятие посредством воздействия на органы чувств мозг, аппараты для «игрового расширения сознания контролирующие психику и освежающие чувства, «капсулы и шлемы для прослушивания самого себя» - вот что предложили венские экспериментаторы на рубеже 60—70-х годов. Все это на первый взгляд фантастично, однако эти машины и аппараты рассматривались НАСА (Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, США), использовались в Нейрологическом институте Венского университета ²⁶. При помощи этих аппаратов достигается преднамеренное, подконтрольное человеку расширение сферы ощущений.

Необходимость расширения перцептуальной сферы человека связана, с одной стороны, с тем, что современная физика имеет дело с различного рода абстрактно-символическими пространствами. С другой стороны, в ходе научного исследования природы и ее пространственно-временных характеристик «мы их переживаем»²⁷. Данный подход предполагает рассмотрение все психических проявлений активности субъекта и потребности в истине. Только так можно осуществить включение в понимание субъекта общих посылок его бытия.

Определенный свет на «аналогию» между современными научными концепциями и мистифицированным переживанием пространства и времени проливают исследования «индивидуального времени», ибо «все случавшееся во внешнем мире и в самом себе человек воспринимает через свое индивидуальное настоящее время» ²

Анализ эволюции культуры, систем знаков и мозг предков человека, а также развития младенца (а до этого и зародыша —еще во чреве матери) свидетельствует о том, что функции левого полушария — продукт социализации индивида, а функции правого — врожденны. Образы правого полушария дают охват целостной картины мира, логические же схемы левого полушария, включающие лишь отдельные детали, относятся к самосознанию «я». В этом аспекте становится понятным, почему в процессе мистического переживания индивид как бы сливается с мирозданием и у него возникает иллюзия бессмертия. Ведь различные техники медитации дают, например, возможность отключать левое полушарие, в результате чего исчезает личность (умирать было некому), исчезает отсчет объективного времени, выработанный в той или иной культуре²⁹.

В случаях правополушарной патологии мозга также проявляется феномен «ослабления» и «исчезновения» времени. Аналогичный феномен обнаруживается у нормального человека в условиях сенсорной депривации, когда исключается воздействие внешних стимулов. «Индивидуальное время» становится «пустым», происходит его рассогласование со временем «внешнего мира», оно кажется остановившимся или ускоренным. Такие малоисследованные закономерности пространственно-временной организации психики нормального человека, как способность субъекта образно воображать несуществующие ситуации, игнорируя переживаемые актуально реальные пространство и время, наводят на мысль, что психика человека функционирует в нескольких пространствах и временах³⁰. Исследования динамики и активности зон и структур головного мозга, обеспечивающих психическую и двигательную деятельность, в свою очередь свидетельствуют в пользу многоуровневого принципа «организации нейродинамики соподчиненности и независимости мозговых процессов с разным масштабом времени» ³¹.

В связи с этим представляет интерес квантовомеханический подход к функционированию человеческого мозга. Существует мнение, согласно которому деятельность мозга может совершаться в соответствии с квантовыми законами. Анализ такого рода возможности показывает, что сознательная деятельность мозга представляет собой выходное устройство и ему соответствует обычная логика, тогда как бессознательная деятельность мозга является основой интуитивных прозрений и совершается согласно квантовой логике. Различные мысли и картины, которые возникают в сознании неадекватно, передают функционирование сферы бессознательного «При включении сознания возникает стохастичность в выводах, решениях, подобная стохастичности при квантовомеханических измерениях»³². «Извлечение» информации из глубин бессознательного осуществляется либо спонтанно, либо на уровне необычных, измененных состояний сознания, к которым относятся сновидения, гипноз, состояния, вызванные воздействием химических веществ, синестезические переживания и медитация.

Рассмотрим кратко явления синестезии и медитации которые имеют отношение к психофизиологическим аспектам творчества ³³, в том числе и научного творчества. Синестезия основана на том, что музыкальные звуки, фонетические знаки, целые слова, вкусовые ощущения, запахи и т. п. вызывают у некоторых индивидов цветовые образы. Чаще всего ощущения цветовой ãàììû стимулируются музыкальными звуками, и не случайно в науке обсуждается вопрос об аналогиях между музыкальной и живописной гаммой, между общей тональностью, эмоциональным строем живописного и музыкального произведения. По мнению Н. Н. Волкова, эти аналогии несомненно являются закономерными, так как они «выражают либо общие конструктивные законы художественных явлений, либо, что для нас сейчас особенно важно, общие эмоциональные качества и общие эмоциональные ходы» ³⁴.

Существенно то, что именно изобразительность в живописи создает музыку цвета, с музыкальностью же связана содержательность цвета. В живописи конкретный цвет окружен ассоциативным ореолом, и, поскольку является носителем связанных с ним других сторон ÷åловеческого опыта, постольку «в конкретном акте восприятия цвета реализована история «человеческой чувствительности»» ³⁵. К тому же информационный подход к анализу музыкальных и художественных произведений показал, что «построение большинства произведений великих мастеров подчинено строгой математической логике, которая, конечно же, не осознавалась ãåниями искусства в момент творения»³⁶. В ракурсе нашего рассмотрения имеет значимость тот момент, что существует связь между спектром цвета, музыкальной гаммой и различными эмоциональными переживания человека. Ведь интерпретация абстрактно-символических систем, используемых в современной науке, не только требует категориального аппарата, но и сопровождается эмоциональными реакциями на соответствующие объекты познания.

Эмоции в силу своей природы позволяют «извлечь» из глубин бессознательного информацию, необходимую для интерпретации экспериментальных данных, для решения той или иной теоретико-познавательной задачи. Неудивительно, что эмоции наряду с чувственно-наглядными и интуитивными образами, которые зачастую считаются признаком художественного творчества, играют важную роль в научном творчестве, особенно касающемся космологии и физики микромира.

В число способов, активизирующих память исследователя, входит и медитация, которая представляет собой «деавтоматизацию привычных нам психических структур — медитирующий выходит за границы логически-структурированного сознания»³⁷. В процессе медитации внутренний мир индивида как бы «растворяется» в мире культуры, коммуникация с окружающим миром достигается на уровне бессознательного, содержащем архетипы, традиции и обычаи, в которых спрессован социально-исторический опыт поколений. В результате этого процесса, когда вся информация, полученная на протяжении истории человеческого общества, «сжата» и ее фрагменты концентрируются в мгновении, достигается состояние «просветления», «озарения», постижения истины благодаря внутреннему пробуждению. В дзэн это состояние зафиксировано как состояние сатори. Ведь общим принципом дзэн, как отмечалось выше, является мгновенность, когда в какой-то миг наступает выброс сознания в безграничное, где нет собственного «я» (состояние сатори).

Это свойство дзэновского искусства проявляет себя в живописи, поэзии³⁸. Человек может постигнуть мир, находясь в состоянии «не-я». По выражению Германа Гессе, «.возвратиться к вселенной, отказаться от мучительной обособленности, стать богом — это значит так, расширить свою душу, чтобы она снова могла объять вселенную» ³⁹. Другими словами, мудрец или художник лучше всего познает мир, странствуя в беспредельном мире своего сознания. Нужно учитывать тот момент, что «у художника, как и у мистика, все биопсихические силы соединены с абсолютом» ⁴⁰, под которым подразумевается нечто целостное. Неудивительно, что в традиционной китайской живописи на небольшом пространстве свитка создается целый мир, так как художник исходит из того, что «вселенная скрывается в зернышке». Как же можно интерпретировать положение о том, что в сознании человека содержится весь мир (обычно используемое мистицизмом) в материалистическом духе? Для этого следует обратиться, например, к проблеме художественного пространства в китайском искусстве.

Анализ пространства в китайской поэзии как художественного целого показывает, что это резонирующее пространство ⁴¹. Дело в том, что далекое и близкое в китайской поэзии связаны друг с другом по закону резонанса. Эта связь просматривается, например, в следующем противопоставлении у китайского поэта эпохи Тан Ван Вэя в стихотворении «Осенний вечер в горах»:
Бамбук зашумел—

Возвращаются прачки с реки.

Лотос качнулся —

Рыбачьи плывут челноки ⁴².

Художник на Востоке исходит из позиции пассивного созерцания. Его эстетический опыт нацелен на установление гармонии между настроением человека и образами бытия и предполагает, что человек должен принимать вещи такими, какие они есть. «Гармония мироздания разрешается здесь гармонией внутренней культуры художника, эта культура... и организует космос и гранит — озвучивает гармонию мира неповторимым многоцветием человеческих индивидуальностей...»⁴⁴ В эстетике Запада природа не только имитируется, но и совершенствуется, а художник нередко провозглашается соперником бога. Антропоцентризм западной эстетики и космоцентризм восточной эстетики дополняют друг друга, и фактически каждая из них по-своему выражает принцип, согласно которому в «человеке сосредоточен максимум информации о Вселенной» ⁴⁵.

Человек как продукт длительной биологической эволюции, которая воспроизводит в информационном аспекте эволюцию нашей Вселенной, отражает в себе в закодированном виде последовательность истории Космоса. К тому же необходимо учитывать и тот существенный момент, что человек является одновременно продуктом социальной эволюции.

Человек, освоивший предметный мир культуры, несет в себе «океан» потенциальной информации и поэтому способен к эвристической деятельности, в которой существенную роль играет субъективное пространство — время. Человеческая субъективность является продуктом общественно-исторического развития, и в этом плане психологическое, субъективное пространство — время есть функция мозга общественного человека, человека, сформировавшегося в определенной культуре. Культура устремлена к цельности, гармонии и единению мироздания и человека, поэтому вполне естественной является идея о том, что искусство «стремится лишь к созвучию с самим мирозданием»⁴⁶.

В плане научного творчества вызывает интерес исследование аналогий между явлениями искусства и науки. Так, существуют аналогии между выработанными в философии и естествознании концепциями аристотелевского пространства, ньютоновского трехмерного пространства, эйнштейновского четырехмерного пространственно-временного континуума и пластическими пространствами архитектуры (критская, японская архитектура, проекты Пиранези).

Неудивительно тяготение А. Эйнштейна, В. Вернадского, Э. Шредингера, В. Гейзенберга, М. Маркова, Г. Наана и других ученых к поиску в истории культуры аналогов проблем и идей современной науки и их прочтению в контексте магистральных направлений научного исследования. Такие сложные теоретические конструкции науки XX в., как гипотезы самосопряженных миров, бутстрапа, кварков, многомерные пространства супергравитации и «теории суперструн» и др., имеют аналоги в пространственно-временных моделях различных культур.

Здесь важно вспомнить о событиях на рубеже XVI i XVII вв., которые навсегда вошли в историю театральной архитектуры: появление театра Палладио (1580 г.) в Виченце и театра Алеотти (1618 г.) в Парме. И ecëè допустить, что театр, его пространство есть модель мира, выработанная данной культурой ⁴⁷, то в палладиевской и алеоттианской архитектурных версиях театра перед нами предстает художественное решение вопроса о соотношении «единого» и «множественного» с противоположных позиций ⁴⁸. В театре Палладио доминирует ренессансная по духу интерпретация античной сцены театр Алеотти основан на принципах барокко. Они представляют собой две отдельные пространственные системы, две различные эстетики театрального пространства

Действительно, модель театра Палладио — эхо античного идеала целостного восприятия пространства Пространство в театре Палладио построено так, что зритель находится в центре целостной конструкции внутри модели известного ему мира, основанного на принципе: «множество» функционирует в рамках «единого». В модели Алеотти все наоборот — здесь «единое» существует только во «множестве» и через «множество». В палладиевской версии театра доминирует äóõ математики и геометрии, в алеоттианской версии главный упорядочивающий фактор — оптика, геометрии здесь помощник физики. Модель Палладио воспроизводит конструкцию человеческого мира, человек в íåé участник событий мира. В модели Алеотти скрывается ее геометрическое происхождение. Для первой модели характерно пифагорейское космоцентристское видение мира, для второй — софистический антропоцентристский подход к миру.

В. Гейзенберг не случайно выделил направление поисков «единого» в истории науки и искусства ⁴⁹. Это нашло отражение в палладиевской и алеоттианской версиях театрального пространства. Такого рода поиски «единого» вошли в глубинные структуры европейского мышления, они перекликаются с поиском теории, описывающей нашу Вселенную как единое целое и учитывающей ее внутреннее дифференцированное многообразие. Возможно, такая теория будет основываться на описании частиц не как точек, а как протяженных объектов — «суперструн» ⁵⁰.

В итоге поисков «единого» появилась так называемая «теория супергравитации», представляющая coáîé синтез принципов общей теории относительности и суперсимметрии (симметрии между фермионами и бозонами). В суперсимметричных теориях каждой известной элементарной частице соответствует «суперпартнер». Однако «теория супергравитации» наталкивается на риф квантовой механики, ибо вычисления не позволяют избавиться от бесконечных вероятностей. К тому же «теория супергравитации» не предсказывает нарушение зеркальной симметрии в слабых взаимодействиях. Если же «теория супергравитации» учитывает этот эффект, то в ней появляются аномалии — частицы с отрицательной вероятностью ⁵¹.

Все эти проблемы супергравитации исчезают в «теории суперструн». Одна из центральных идей, которая лежит в основе этой теории, состоит в следующем. Аналогично тому, как колебания струны скрипки представляют собой набор гармоник, так и возбуждение «частицы-струны» есть набор гармоник (точечных состояний). Каждая высшая гармоника «частицы-струны» представляется как новая частица с массой больше масс предыдущих частиц. Частицы с наинизшей массой включают гравитон (безмассовую частицу спина 2, связанную с гравитационным взаимодействием) и «калибровочные» частицы спина 1, связанные с сильным электромагнитным и слабым взаимодействиями, т. е. глюоны. Имеется также бесконечное число массивных частиц, соответствующих высшим гармоникам колеблющейся струны ⁵².

В «теории суперструн» струны взаимодействуют друг с другом и сами с собой, когда их концы касаются и «склеиваются». Так, рассеяние двух струн описывается как процесс объединения двух струн в одну и ее последующего разрыва на две струны. Так как свободные концы одной струны могут коснуться и слиться, то «теория суперструн» с «открытыми концами» должна содержать внутри себя частный случай — «теорию суперструн» с «замкнутыми концами». Из этого тривиального положения вытекает интересное следствие. Показано, что «калибровочные» взаимодействия переносятся «открытыми струнами», а гравитационное взаимодействие— «замкнутыми струнами». Следовательно, существование гравитации следует из факта существования «калибровочных взаимодействий» ⁵³.

Особенность «теории суперструн» (в силу нарушения зеркальной симметрии) состоит в том, что она имеет смысл тогда, когда наряду с известными нам четырьмя существует еще 6 дополнительных пространственных измерений, т. е. в целом имеется 10 пространственно-временных измерений ⁵⁴.

В «теории суперструн» Вселенная имеет 6 скрытых, «свернутых» измерений, которые можно представить в виде небольших компактных образований наподобие сфер, ассоциируемых с каждой точкой пространства и каждым моментом времени. Существенно то, что 10-мерная «теория суперструн» предполагает «механизм компактификации» («микроскопического сворачивания») пространственных измерений. В этом случае картина мира выглядит следующим образом: на расстояниях меньше 10^-33 см мир имеет 10 измерений и содержит в себе только струны, спектр возбуждений которых определяет набор существующих элементарных частиц. На расстояниях порядка 10^-33 см происходит компактификация шести пространственных измерений, и в итоге перед нами мир, в котором мы живем. Иными словами, на весьма малых расстояниях (меньше 10^-33 см) 10-мерный мир представляет собой своеобразный ген мироздания, содержащий всю информацию о законах природы ⁵⁵. Перед нами гипотетическая картина мироздания, в которой пространство единого мира дифференцировано на 10-мерный и 4-мерный миры. Геометрия 10-мерного мира скрыта, причем «единое» («струна») существует во «множестве» и через «множество» элементарных частиц и «построенных» из них образований Вселенной.

Достижения культуры в целом, в том числе и художественной, оказывают бесценную помощь современным ученым в познании мира. Крупнейшие ученые нашего столетия — Эйнштейн, Бор, Шредингер, Вернадский и др.—писали о влиянии социокультурных факторов на творческую деятельность ученого, на построение естественнонаучной картины мира, в том числе и моделей пространства — времени. Не случайно один из отцов квантовой механики, Шредингер, указывает на взаимосвязь формирующейся квантово-релятивистской картины мира и культуры современной технической цивилизации с характерным для нее стремлением к освобождению от традиций как выражением динамичности общественной жизни, с методикой массового управления, направленной на поиск инварианта в наборе возможных решений и т. д.⁵⁶ Иными словами, социокультурные факторы (ценности, стиль мышления эпохи, сформировавшейся Не основе практики социального общения и деятельности и т. д.) осуществляют корреляцию между формирующейся естественнонаучной картиной мира и порождающей ее культурой эпохи.

Развитие релятивистской космологии и квантовой механики настоятельно требует взаимодействия физики и психологии, создания целостной картины мира, включающей как физический мир, так и человеческое существование, т. е. требует кардинального ответа на фундаментальный вопрос: «Какое место занимает человек во Вселенной?» К такому выводу приходит на основе анализа концепций пространство — время в структуре культурно-исторической и естественнонаучной деятельности и М.. Д. Ахундов. «...Цикл замыкается... — пишет он, — мы оттолкнулись от психологии и через мифологию, религию и философию пришли к современной физике, коллизии которой оказались тесно связанными с психологией» ⁵⁷.

Конкретные исследования в области естествознания показывают тенденцию к заполнению бреши между физикой и психологией. Для объяснения этой тенденции нет необходимости прибегать к религиозно-мистической и идеалистической интерпретации научного творчества и новейших данных науки. Как было показано выше, мозг человека синтезирует сенсорные сигналы и находящуюся в памяти информацию, что приводит к формированию чувственного образа внешнего мира, без которого невозможно научное творчество.

Исследования в области нейрофизиологии, проводимые на основе принципов диалектико-материалистического мировоззрения, показали, что благодаря физико-химическим процессам в мозгу осуществляется запись информации, так называемая «нейронография», которая принципиально не отличается от голографии и других видов записи информации⁵⁸. Эти процессы ответственны за то, что в нервной системе человека зашифрована модель внешнего мира. К. Прибрам четко определил значимость голографического принципа деятельности мозга: «Голографические изображения представляют собой прекрасные ассоциативные механизмы». Голограммы — это «катализаторы мысли» ⁵⁹. Отсюда следует вывод: ничего мистического в голографической концепции К. Прибрама нет. Иное дело, что адепты мистицизма делают из нее мировоззренческие выводы мистического характера. Она, несомненно, внесет свой вклад в понимание процессов творчества, в построение целостной картины мира, которая по своей сути должна быть диалектико-материалистической картиной мира.

Научное понимание объективной реальности, отражение мира таким, каким он является в действительности, невозможны без диалектико-материалистической методологии. В своё время В. И. Ленин указывал на следующие области знания, из которых должны сложиться диалектика как теория познания и логика марксизма: история философии, история отдельных наук, история умственного развития ребенка, история умственного развития животных, история языка, психология, физиология органов чувств ⁶⁰. Все эти науки дают необходимые данные для глубокого познания всеобщих законов материи и сознания, для построения обобщающей интегральной картины мира, отражающей единство мира, которое состоит в его материальности.
Познание против «синтеза» науки и мистицизма
Современная буржуазная методология научного исследования, опираясь на религиозный и мистический опыт, зафиксированный в восточной культуре, стремится интегрировать науку и мистицизм, чтобы обосновать существование «трансперсональной реальности». В условиях отчуждения и деперсонализации человеческих отношений буржуазного общества это стремление в извращенной, мистифицированной форме выражает целый ряд реальных проблем (проблема отчуждения, страха и др.), обусловленных социальными антагонизмами Запада.

Каждая теория сознания из множества имеющихся теорий буржуазной психологии (и в этом проявляется ее полипарадигматичность) имеет свой основной набор понятий. Теоретизирование о природе человеческого сознания, характеризующегося «трансрациональным основанием», не может быть обосновано чисто логическими средствами. Сами способы обоснования концепции «синтеза» науки и мистицизма обусловлены в конечном счете социальными и культурными факторами. Эта концепция, как уже говорилось, использует в извращенном виде новейшие данные естественных наук для пропаганды идей мистицизма и иррационализма, что, естественно, направлено против диалектико-материалистического мировоззрения.

Одним из вариантов данной концепции является выдвинутая американским писателем П. Расселом концепция «планетарного сознания», которая сродни утопически-прогностическим концепциям западной философии 70-х годов, приводящим в итоге к религии и мистицизму. В его книге «Глобальный мозг: Размышления об эволюционном скачке к планетарному сознанию» излагается гипотеза «Геи-Земли» — «голубой жемчужины», где все живое на Земле — это часть гигантской системы, способной регулировать свои параметры и обеспечивать собственную жизнедеятельность, поддерживать высокую степень внутренней упорядоченности и самоорганизации. Процесс освоения космоса открыл возможность увидеть Землю как «целостное живое существо» ¹. Как же интерпретирует П. Рассел это «целостное живое существо» — нашу Землю, которую он. называет Геей?

В представлении П. Рассела смена дня и ночи — это «пульс» планеты, реки и моря — ее «кровеносная система», само человечество — «нервная система», «глобальный мозг», в котором каждый человек является отдельной нервной клеткой, почта — гормональная система Геи, электрическая сеть — нервные волокна, библиотеки — коллективная память; наука управляет поведением планеты подобно тому, как мозг — телом; западная и восточная культуры — «половинки» мозга Геи, соответствующие рационально-интеллектуальному левому и интуитивному правому полушариям человеческого мозга. Как считает П. Рассел, процесс человеческого познания (способ познания Геей самой себя и окружающего мира) — это высшая корковая функция Геи — «кора планеты» ².

Затем у П. Рассела речь идет о «я — модели» и ее значимости в развитии общества. По его мнению, «я — модель» свидетельствует об угрозе существованию человека на планете: требуется переход к такому состоянию, когда каждому элементу в единстве «индивид — общество — планета» будет отдано должное. Это, однако, не означает избавление от индивидуальности. Согласно «я — модели», человек имеет две стороны — биологическую, телесную, и духовную, связывающую его со всей Вселенной. Суть этого «второго я», согласно П. Расселу, заключается в том, что это «я» не зависит от внешнего мира, от наших чувств, желаний и страстей. Речь идет о религиозно-мистическом истолковании «я— модели»: «все люди едины»; «как в одной капле содержится весь океан, так в моем «я» — все люди, вся Вселенная». В этом, как пытается убедить П. Рассел, и состоит «вечная философия», «признающая божественную реальность сущностей для всего мира вещей, жизней, сознаний» ³.

Верно, наука подтверждает своими специфическим средствами идею единства человека и Вселенной (в более широком плане — идею космического характера феномена жизни) в ее разнообразных, порой экзотических, вариантах. Существенно здесь то, что это невозможно адекватно осмыслить вне рамок диалектического мышления и материалистического видения мира. Появление и развитие жизни в земных формах представляет собой естественный этап эволюции материального мира, и «божественная реальность сущностей для всего мира вещей, жизней, сознаний» здесь абсолютно излишня.

Движение к социальному суперорганизму (переход на новый эволюционный уровень, чтобы преодолеть существующий кризис) и мистическое стремление к познанию внутреннего единства — это две стороны единого процесса движения к «высшим ступеням целостности»⁴. Проанализировав этот процесс, П.  Рассел подчеркивает, что окончательный выбор — за человечеством, которое «может предвидеть свое будущее, принимать сознательные решения, терпеливо изменять свою судьбу» ⁵.

Затем П. Рассел пытается заглянуть в будущее. Если человечество превращается в социальный суперорганизм, рассуждает он, то возникнет такой уровень эволюции, как «Гея-сфера». Как социальный суперорганизм, она осознает свое непосредственное окружение — Солнечную систему и начнет поиск аналогичных сфер â Галактике, используя для возможных контактов экстрасенсорное восприятие. Следующий уровень эволюции, в ходе развития которого галактические суперорганизмы объединяются в единое универсальное существо, — универсальный суперорганизм. Наконец, последний уровень эволюции — брахман, совершенный Космос, «абсолютный дух», включающий в себя каждое существо, когда либо бывшее или только могущее еще возникнуть. «С точки зрения этой перспективы эволюция жизни может явиться одним из актов грандиозной космической постановки», начало которой ознаменовано «большим взрывом». Продолжение эволюции — в непрерывно развивающемся человеческом мозге ⁶.

Согласно П. Расселу, XXI в. будет «веком Сознания» ⁷. Речь у П. Рассела идет о состоянии «озарения», которое он считает свидетельством психического здоровья. Способы его достижения — молитвы, медитации и т. д. П. Рассел ставит вопрос о повсеместном распространении этой техники, о включении в повседневную жизнь людей «психотехнологии»⁸. П. Рассел считает, что она будет главной ареной научных исследований в ближайшие десятилетия. Это нужно для увеличения «опыта озарения», для ускорения самореализации и духовного роста индивидов. Конечная цель «психотехнологии» — обеспечить возможность эволюционного изменения. П. Рассел пропагандирует необходимость «духовного обновления, повсеместного изменения в сознании способом, открытым... великими мистиками и проповедниками вековечной философии» ⁹. При этом П. Рассела не беспокоит сомнительность способов достижения такого рода состояний сознания, включая и важнейшие его состояния. Поэтому в конечном счете «космическая эволюция» у него предстает прежде всего как развертывание «духовного абсолюта».

Концепция П. Рассела — типичный образец модернизированных «космических религий», в которых религиозные откровения причудливо переплетаются с научными концепциями¹⁰. Для «космических религий» характерно обожествление внеземных цивилизаций, а также древних ритуальных методов врачевания, религиозных интерпретаций состояний клинической смерти, утонченная наукообразная формулировка мистических концепций. Традиционный мистицизм имеет следующие черты: эзотерический характер; усложненная мистическая практика, имеющая целью единение человека с божеством; исключительность посвященного — только единицы считали себя достойными мистического озарения. Неомистицизм же характеризуется иными чертами: прежде всего это получение телесных удовольствий, а не ощущения единения с «высшей силой». Для. достижения «единения» в нетрадиционных религиях допускаются усеченная практика использования йоги, использование наркотических средств и т. п.; интернационализация мистицизма; синкретичность: Христос — йог, мистика католицизма — средство достижения нирваны, практика шаманства — способ духовного исцеления, приписываемый апостолам, и т. д.; претензии на обладание мистическими знаниями; претензии на полное обладание научной истиной. Однако «нетрадиционные» религии сохраняют связь с традиционными религиями и воздействуют на них.

В нашей литературе приводится следующая классификация нетрадиционных религий и культов: евангельские учения; восточные культы; оккультизм; сциентологические (наукоподобные) религии. И «если евангельские учения, невосточный оккультизм, наукоподобные религии являются, как правило, порождением европейской культуры, то ориентальные культы в их преобразованном виде отражают контакты различных цивилизаций» ¹¹. Согласно традиционной европоцентристской концепции, Запад считался обычно эталоном для всего мира. В нынешних условиях эта концепция приобретает парадоксальное звучание, а именно имеет стремление найти праистоки европейской культуры, которая вроде бы является уникальной и вместе с тем ее корни уходят в древневосточную культуру. Не случайно «новые правые» во Франции пытаются восстановить утраченный индоевропейский дух ¹².

Распространение ориентальных культов и религий на Западе ставит целый ряд вопросов. Почему неомистицизм обратился к опыту восточных культур? Почему современные мистические учения стремятся вобрать в себя краски восточного мира? Почему духовные традиции Востока вошли в культуру Запада? Что дает эта интеграция различных культурных традиций?¹³ Элементы духовных традиций Востока можно обнаружить в культуре Просвещения, романтизме, новейшей (начиная с А. Шопенгауэра) буржуазной философии, искусстве модернизма, контркультуре 60-х годов.

Противопоставление Восток — Запад зародилось в Древней Греции как противоположность эллина и варвара, т. е. «цивилизованности» и «дикости». Данное деление является по своему существу ценностным, означает превосходство эллинского над варварским. Такого рода представление затем превратилось в традицию, господствовавшую в социальной практике и духовной жизни послеантичной Европы. В этом нет ничего удивительного, ибо античная Греция явилась колыбелью европейской культуры.

Греческая культура была пронизана идеями натурализма и гуманистической этики. В этом плане индийские религиозно-философские воззрения отличались от античной мысли. Однако исследования показали наличие общих идей в древней индийской и греческой культурах. Что же лежит в основе этой общности? Например, идея метемпсихоза, т. е. представление о переселении души из одного тела в другое. Душа, согласно этой идее, может переселиться в другого человека, животное или растение. Концепция метемпсихоза известна как индийской философии, так и орфикам, Пифагору, Платону. Общими моментами здесь являются: признание многократности телесных воплощений души; судьбы души взаимосвязаны в этическом плане, т. е. духовный опыт человека обусловлен его предшествующими жизнями. Особое развитие учение о метемпсихозе получило в брахманизме, индуизме, буддизме. Иудаизм, христианство, зороастризм исключают идею метемпсихоза. Ведь «переселение души» как всеобщий закон природы не вписывается в концепцию всемогущего бога.

Восточные религии и современные ориентальные культы личность рассматривают как нечто несущественное. В фокусе европейской культуры находится индивид с его потребностями, в центре индийской религии — культ Вселенной, индивид же — пылинка бытия. Синтез же научных традиций европейской культуры и мистических традиций восточных культур приводит к таким учениям, как, например, учение индийского мыслителя Кришнамурти, русского мистика Г. Гюрджиева, согласно которым мир изменить нельзя, может только в моральном плане измениться лишь человек¹⁴. В их теориях утверждается, что научное постижение мира не связано с творчеством: к нему приводит путь мистического озарения. Короче говоря, пропагандируется идея, что сущность человека есть ничто. Анализ этой идеи показывает, что она как условие «мистического опыта и творчества вовсе не является специфически восточной и по всей видимости формировалась у вышеназванных мыслителей не только под влиянием традиционных идей буддизма или суфизма, но и в результате прямого или опосредованного воздействия на них западных традиций мистики» ¹⁵.

Идеи «восточной мудрости» весьма популярны у западного обывателя. Нельзя забывать то, что почва для их восприятия была подготовлена специфически западным иррационализмом, согласно которому человек принадлежит сразу двум мирам — миру повседневного преходящего бытия и миру «вечного духа» («космического сознания»). Средством, стимулирующим восприятие некоторых сторон «космического сознания», все больше и больше становятся химические средства: «Галлюциногенные наркотики открывают ворота мечтаниям, которые дают доступ в «другой мир». Данный факт нельзя изменить, и это надо признать» ¹⁶.

Галлюциногенные наркотики (психотомиметики) вызывают у здорового человека интоксикационные психические расстройства (психозы) обратимого характера¹⁷. Клинические наблюдения показывают, что в результате интоксикации психотомиметиками происходит изменение сознания, происходит «поворот всей психической установки с реальных объектов на собственные переживания» ¹⁸. Восприятие мира в результате приема такого рода средств становится ярким и сочным, с характерной для такого состояния «субъективностью», «созерцательностью» измененной внешней действительности. В состоянии психоза, возникающего при интоксикации диэтиламидом лизергиновой кислоты, у человека, принявшего это средство, «появляется ощущение только «духовного» присутствия». Все происходящее он «хорошо и четко слышит и понимает, но кажется, что физически... при этом не присутствует»¹⁹.

При помощи галлюциногенов растительного происхождения искусственно вызывались измененные состояния сознания человека, чтобы он мог, например, понимать определенный текст и находиться на этом уровне нужное время. Последние исследования свидетельствуют о том, что философские тексты Древнего Китая являются трехслойными, сложными и многомерными по своей структуре. Читать такие тексты мог только «подготовленный» читатель²⁰.

Особенности той или иной идеологии и философии фиксируются в их языке, причем эти особенности не всегда явно выражены. Отсюда потребность выявлять их. Для этого используются такие разнообразные средства, как галлюциногены, специально выработанная техника дыхания, аутогенная тренировка и т. д. Оказывается, «просветления» можно достигнуть при помощи аутогенной стимуляции, ибо оно связано с «релаксостимуляцией механизмов вербализации интуитивных представлений»²¹. При этом считается, что все эти средства имеют значение для творческого понимания текста, для формулировки тех или иных идей.

Основу мистического мироощущения, или «мистического опыта», характеризующего мистический, религиозный экстаз, «просветление», «космическое сознание», «высшее состояние сознания», составляют следующие черты: чувство недифференцированного, «чистого», «единого», «пустого» сознания, дающего чувство общности со всем Космосом; чувство существования вечного, внепространственного «духовного абсолюта»; иррациональность бытия; чувство блаженства и покоя; чувство сакрального, священного; намеренная парадоксальность; невозможность вербальным способом описать смысл мистики; чувство бескорыстной любви; чувство красоты²². За этими мистифицированными характеристиками лежат вполне естественные процессы функционирования человеческого мозга и психики. Более того, необходимо различать естественные процессы сознания и его содержание.

Различение сознания и содержания сознания диктует определенный подход к исследованию сознания. «Если сознание определяется как тотальное множество ощущений, восприятий, знаний и аффектов, характеризующих индивида, тогда анализ сознания превращается в изучение многообразных психических или психологических проявлений. Если же мы допустим, что сознание отличается от своего содержания, тогда его особые состояния можно понимать как изменение в структурах и операциях сознания (например, в эмоциях, восприятии и т. д.), а не как изменившееся сознание»²³.

Жизнь определяется такими параметрами, как геном и обмен со средой, главное здесь ген, в котором записана инструкция функционирования биосистемы. У человека сознание детерминировано обществом, которое определяет функционирование мозга. «Я» — не просто сумма восприятий, воспоминаний и мечтаний, в нем осуществляется схема поведения, выработанная обществом. Иное дело, что эта схема социального поведения воплощена в виде парадигмы сознания отдельного индивида. Здесь вполне справедливо положение о том, что в сознании нет ничего, чего не было бы в истории общества. Содержание сознания — функция общества. Информация, вырабатываемая биосистемой (человеком), циркулирует в окружающем мире. Но поскольку общество вырабатывает парадигмы мышления и схемы поведения, постольку эта информация воспринимается избирательно, т. е. парадигмы мышления, системы ценностей, правила социального поведения выступают в качестве фильтров для этой информации.

Исследования психической деятельности человеке позволяют раскрывать его творческие потенции в соответствии с идеалами и нормами той или иной общественной системы. Так, физиологические исследования (применением такой современной техники, как спектрометрия, введение в кровь потенциометрических доз гормонов и лактатов, электроэнцефалограммы и измерение электрического сопротивления кожи, показывают что выработанные на основе тысячелетней практики ритуальные позы и приемы психофизических упражнений влияют на состояние органов — ускоряется секреция определенных веществ, модифицируется процесс окислена и т. д.²⁴ Таким образом, наука показывает значимость психотехнических приемов, фактически интуитивно выражающих природу многомерного человека в процессе постижения окружающего мира. Наука должна раскрыть в полном объеме психофизиологические возможности человека, способствующие его творческой деятельности. Ведь отражательная природа научного постижения мира несовместима с мистицизмом, который по своим мировоззренческим установкам направлен против диалектико-материалистического подхода к миру.

Действительно, новейшие исследования системогенеза мозга более глубоко раскрывают эволюционирующую отражательную природу человеческого мозга. «В процессе эволюции способность ко все более расширяющемуся охвату параметров внешнего мира отражательной деятельностью мозга характеризуется тремя принципиальными уровнями организации — системным, нейрофизиологическим и молекулярным. Системный уровень вводит информацию в мозг из внешнего мира, строит программу поведения, адресует свою «деятельность» опять во внешний мир и оценивает ее как результат через обратный канал информации из среды в мозг. Нейрофизиологический уровень реализует все это в процессах активности нейронов мозга (импульсные разряды, постсинаптический потенциал, медленные колебания è т д.).

Молекулярный уровень способствует фиксации результатов отражательной деятельности в памяти: чем больше объем результатов в процессе онтогенеза, тем больше запас памяти и возможности ее рекомендации при извлечении. С другой стороны, молекулярный уровень организации мозговых структур имеет подчеркнутую специфичность и определяет фундаментальные свойства мозга — высокую активность генетического материала и подвижный лабильный характер этой активности» ²⁵. Молекулярные структуры мозга участвуют, таким образом, в процессах отражения социальных программ. Социальная программа наследования — специфический продукт эволюции мозга человека, она позволила адаптироваться человеку к внешнему миру и жизни в социально организованном обществе. Именно социум дает человеку системную картину мира. Вместе с тем социум оказывает обратное влияние на человека и на особенности эволюции мозга человека: предпосылки биологических особенностей мозговых структур человека определяют его специфику как социального существа, функционирование сознания которого «невозможно без «введения в мозг» социальной программы наследования» ²⁶.

С самого начала развитие человека обусловлено сложными записями генетического кода. В дальнейшем человек оказывается все более крепко связанным с культурным кодом, полученным от общества. Сознание человека — не «чистая доска» (tabula rasa): в его основе лежат генетический и культурный коды, причем между ними может быть множество сложных переплетений, взаимных отношений и даже противоречий.

Сам человек и его сознание представляют собой результат длительной эволюции — процессов взаимодействия биологического и социального. Это — позиция, которую выработал марксизм. С этой точки зрения и следует рассматривать природу человека и его сознания, а также опыт, накопленный юнгианской, буддийской, «трансперсональной» и «гуманистической» психологиями, практику медитационных исследований сознания, архаических религиозных систем (шаманизм и др.). Речь, собственно, идет о том, что «буддийские мыслители дали описание сложной иерархии психических состояний, искали пути овладения психикой человека». Поэтому «психологический опыт древних буддистов... должен стать сегодня объектом научно-экспериментального изучения и материалистического переосмысления»²⁷.

К тому же нужно учитывать и тот немаловажный факт, что фундаментальные представления современной психологии находятся на уровне ньютоновского миропонимания. В соответствии с последним физический мир-это совокупность отдельных материальных тел, которые находятся в абсолютном пространстве и времени Взаимодействия между телами подчиняются принцип дальнодействия. Аналогично в психологии: «Сознание человека капсулизировано в физическом теле, помещенном в пустом — ньютоновском — пространстве» ²⁸. Так как не существует психологического (семантического пространства, в котором происходит самораскрытие ее знания, то исследование «капсулизированного в теле сознания приходится проводить на основе поведения тел в физическом пространстве. Именно с этим связаны бихевиоризм и когнитивная психология с ее компьютерной метафорой. Представление о жесткой соматической капсулизации сознания не совсем адекватно peaëüному положению дел. Достаточно вспомнить о гипнозе, в котором стираются грани личности, о феномене реинкарнационных воспоминаний, когда человек как áû вспоминает событие из своей прошлой жизни ²⁹.

Концепция соматологической идентификации личности имеет корни в древних мифах. Ее истоки обнаруживаются уже в мифологической антропологии Древнего Египта³⁰. Эта идея получила дальнейшее развитие в зрелом христианстве, исходящем из принципа креационизма, из положения об абсолютной уникальности телесно капсулированной личности. Иными словами, личность тождественна с телесностью. «Через это представление наивный материализм христианства прочно входит в парадигму западной научной мысли, трансформируясь в наши дни в поиск генотипической обусловленности личности или, в смягченном варианте, — в поиск взаимодействия генотипа и среды»³¹.

Согласно орфико-пифагорейскому учению, «душа» является эманацией «высшего начала», она включена â .общий круговорот жизни и переселяется в разные существа и вещи. Данная идея в определенной мере вошла в учение Платона, неоплатонизм, патристику раннего христианства. Кроме того, эта идея показала неадекватность действительному положению вещей картезианского дуализма, согласно которому психическое и транспсихическое, внутреннее и внешнее, субъект и объект жестко разделены между собой. Советский ученый В. Б. Швырков пишет в связи с этим следующее: «Рефлекторный подход (имеется в виду рефлекторная схема «стимул — реакция». — В. П.) принципиально не ìîã привести ни к какому иному решению психофизиологической проблемы, кроме параллелизма или интеракционизма, так как с самого начала опирался на картезианский дуализм души и тела и был как бы специально создан именно для того, чтобы отделить «божественную» душу от «машинообразного» тела»³². Требуется целостный подход к исследованию функционирования мозга и психики, особенно же реально существующего класса надсознательных надындивидуальных явлений, касающихся проблемы «дискретности — непрерывности» сознания.

Эту фундаментальную проблему характеризует целый ряд понятий: «врожденные идеи» (Р. Декарт), «космическое бессознательное» (Д. Судзуки), «космическое сознание» (Э. Фромм), «коллективные представления» (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль), «бессознательные структуры» (К. Леви-Строс, М. Фуко), «бессознательное как речь Другого» (Ж. Лакан), «архетипы коллективного бессознательного» (К. Юнг).

К. Юнг сам подчеркивал, что гипотеза о существовании «сверхличного» бессознательного не является плодом исключительно теоретического размышления, а навеяна клинической практикой, в ходе которой ему удалось установить, что пациенты в своих сновидениях обнаруживают такие картины и образы, с которыми они сами никогда не сталкивались в реальной жизни и которые во многом напоминают известные мифологические сюжеты. Обладая широкими познаниями в области истории древних западных и восточных культур, Юнг без особого труда провел параллели между картинами сновидений, сообщенных ему различными пациентами и художественными памятниками далекого прошлого. Нечто аналогичное ему удалось обнаружить не только в сновидениях, но и в фантазиях, галлюцинациях душевнобольных, разнообразные видения которых сопровождались мифологическими мотивами. Отсюда К. Юнг вывел гипотезу «коллективного бессознательного». Ключевым моментом юнгианства является выявление параллелей между древними религиозно-мифологическими образами и бредовыми представлениями душевнобольных. Ведь последние буквально воспроизводили некоторые мифологемы, о которых ранее не имели никаких представлений.

Аналогичный вопрос возникает и при наблюдении спиритических сеансов: как может полуграмотная девушка-медиум описать «мировую систему», весьма напоминающую умозрения гностиков-валентиниан, которые известны лишь узкому кругу специалистов? Анализируя эти вопросы, К. Юнг приходит к мысли о наличии в бессознательном всех людей неких вечных праформ, которые выходят на поверхность сознания в состояниях транса, экстаза, в видениях, галлюцинациях, бреде больных и пр. По его словам, «лишь очень редко доходит до нас весть из той, «ночной половины» души, ибо сломаны мосты, соединяющие два мира»³³. К. Юнг считает, что человек имеет как бы две души. Одна отражает современное состояние индивида, другая — человеческое прошлое, сложившееся миллионы лет назад

Человеческая психика включает в себя самые разнообразные «архетипы», но все они, согласно Юнгу, имеют архаический характер и являются своего рода кантовскими ноуменами того исконного образа, который может быть воспринят только интуитивным путем и благодаря бессознательной деятельности фантазии поднимается на поверхность сознания в форме различного рода видений и религиозных представлений. Это положение об «архетипах» дает ключ к пониманию феноменологии мистицизма.

В мистически трактуемых К. Юнгом «архетипах» действительно схвачена идея о праформах, высказанная давным-давно идеалистом Платоном и впоследствии материалистически переосмысленная Гете. Эта идея лежит в основе мифов и сказок самых различных народов мира, и ее применение в исследованиях творчества достаточно плодотворно. Ничего мистического нет в «архетипах», когда их понимают как схемы, которые на бессознательном уровне воспроизводят и априорно формируют активность человеческого воображения и которые присущи мифам, легендам, произведениям искусства, и т. д. Выше уже указывалось, что сознание человека не есть «чистая доска» и поэтому представляет интерес исследование бессознательных априорных предпосылок человеческого опыта, что предполагает обращение к генетическому и культурному кодам в их взаимосвязи. Такая материалистическая интерпретация «архетипов», основанная на марксистской методологии и данных исторической практики, в мировоззренческом плане не совпадает с доктриной Юнга в целом.

В концепции К. Юнга схвачены в деформированном виде вполне реальные моменты функционирования «коллективного бессознательного». Речь идет о характерных «масках сознания», реализуемых людьми в своей деятельности. Ограниченность юнговского подхода к «коллективному бессознательному» вытекает из его идеалистической позиции «индивидуализации личности», когда точкой отсчета избирается индивид.

Принципиально иной подход у В. И. Вернадского, усматривающего источник появления нового пласта реальности в сознательной и бессознательной творческой деятельности человечества. Речь идет об идее ноосферы ³⁴.

Реальности современной эпохи и успехи естествознания требуют не «синтеза» мистических традиций Востока с данными новейшей науки, а развития материалистической диалектики как единственно адекватной современности методологии. Сам «синтез» науки и мистицизма представляет собой утопию, у которой нет будущего. Вместе с тем необходимо учитывать, что широкое распространение микроэлектроники в условиях буржуазного общества способствует возникновению и усилению компьютерного истэблишмента и наряду с этим более утонченной эксплуатации широких масс населения западных стран, выхолащиванию содержания труда. Внедрение микроэлектроники, средств автоматизации и информационной техники может привести в будущем к появлению новых, еще более тяжелых социальных противоречий, что в свою очередь будет детерминировать новые волны мистицизма в западных странах (да и не только там). Таким образом, «синтез» науки и мистицизма как утопия будет воспроизводиться (во всяком случае в обозримом будущем) в условиях прогресса науки и техники и усиления отчуждения между людьми. Только замена буржуазной политической системы обществом, построенным на принципах социальной справедливости, позволит человечеству освободиться от этой утопии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Всесторонний анализ природы мистического мировосприятия и социально-мировоззренческих функций мистицизма на основе марксистско-ленинской методологии показывает, что мистицизм является превратной формой отражения реального социального мира и выражает стремление человека избежать противоречий общественного бытия. Социально-мировоззренческая функция концепции «синтеза» науки и мистицизма состоит в том, что , в условиях кризиса религиозного сознания наукообразные формы мистицизма служат утонченному приспособлению религии к требованиям современной эпохи.

В противоположность искаженному видению буржуазного сознания, ориентированному на мистические и иррациональные способы освоения мира, диалектико-материалистическое мировоззрение дает реальное видение истории и мира. А оно невозможно без научного его понимания, отражения таким, каков он есть в действительности. В свою очередь научное понимание мира возможно только как обобщение человеческого знания. Методом обобщения всеобщего знания и является материалистическая диалектика, принципиально отрицающая религиозно-мистические и идеалистические концепции мира.

Отражательная природа научного постижения мира несовместима с мистицизмом, который по своим мировоззренческим установкам направлен против диалектико-материалистического подхода к миру. Именно материалистическая диалектика дает верный методологический ориентир для выяснения истинного смысла проблемы «параллелизма» между идеями современной науки и «восточной мудростью». Анализ показывает, что такогo рода «параллели» отражают законы психической деятельности человека, а отнюдь не физические законы вечно существующего материального мира.

Данные современных научных исследований о функционировании человеческого мозга свидетельствуют о несостоятельности мистического толкования природы сознания. Исследования в области нейроанатомии, нейрофизиологии, эволюционной физиологии, генетики, химии синапсов, биофизики, психофармакологии, нейрохирургии, психиатрии и других дисциплин убедительно подтверждают ленинское положение о том, что сознание является свойством высокоорганизованной материи — мозга. Развитие науки значительно расширяет сферу рационального и экспериментального анализа природы, опровергает в союзе с марксистской философией представление о существовании трансперсональной («сверхъестественной») реальности, объемлющей якобы Вселенную, человека и его сознание. Рассмотрение феноменов человеческого мозга и интеллекта необходимо требует новых подходов в мышлении и научных исследованиях.

В условиях господствующего в буржуазном мире отчуждения широко открываются двери для дальнейшего распространения фидеизма и мистицизма в наукообразной форме. Можно сделать вывод о том, что в социальном аспекте мистицизм в конечном счете является реакционным, так как он растворяет личность человека в «божественном начале» и ориентирует ее на отказ от всего земного, человеческого. В гносеологическом плане мистицизм антинаучен, ибо настраивает человека на бегство из реального, земного мира в вымышленный, сверхъестественный мир.

Диалектико-материалистическая концепция целостности позволяет вскрыть несостоятельность религиозных и мистических спекуляций буржуазной философии на идее целостности, увидеть бесплодный и реакционный характер различных программ слияния современной науки и древневосточного мистицизма. Так называемый «мистический опыт» с такими своими чертами, как невыразимость, «сверхчувственное постижение мира», пассивность, мимолетность, «соединение с космическим разумом», фактически представляет собой особое состояние психики человека, когда он «встречается» с собственной отчужденной родовой сущностью, неразрывно связанной по принципу акаузальности и с целостностью Вселенной.

Диалектико-материалистическая философия принципиально противоположна мистическому мироощущению. Если мистицизм уводит человека от мира социальных противоречий в сферу «мистического опыта», т. е. в сферу субъективных переживаний, в основе которых лежит вера в сверхъестественное, то Диалектико-материалистическая философия призывает человека к кардинальному преобразованию мира на принципах социальной справедливости. Для марксистско-ленинской философии человек — часть, хотя и особая, природы. Мистицизм рассматривает всю природу как проявление трансцендентной, сверхъестественной реальности. В отличие . от мистицизма, утверждающего в качестве единственного источника познания «мистический опыт», в котором человек якобы интегрируется с богом, диалектико-материалистическое учение доказывает, что только всемирно-историческая практика служит источником познания. В целом необходимо подчеркнуть, что реальности современной исторической эпохи и достижения современного естествознания требуют не «синтеза» мистических традиций восточных учений с данными новейшей науки, à развития материалистической диалектики как единственно адекватной современности методологии.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

¹ Ленин В. И. Пол», собр. соч. Т. 45. С. 29—30.

² См.: Дильтей В. Наброски к критике исторического разума// Вопросы философии. 1988. № 4. С. 135—141.

^3.См.: Бергсон А. Творческая эволюция. М.; СПб., 1914.

⁴ Heidegger М. Platons Lehre von der Wahrheit. Bern, 1947. S. 61.

⁵ Ойзерман Т. И. Homo Sapiens преодолевает свою видовую ограниченность // Вопросы философии. 1988. № 4. С. 16.

⁶ Capra F. Foreword//The Metaphors of Consciousness. N. Y., 1981. P. XI.

⁷ Философские науки. 1.984. № 2. С. li56.

жүктеу/скачать 1.15 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: