§ 8. Рецепция Гражданского кодекса Франции

§ 8. Рецепция Гражданского кодекса Франции

AMOS, «The Code Napoleon and the Modern World», 10 J. Comp.Leg.

222 (1928).

ARMINJON/NOLDE/WOLFF, Traite de droit compare I (1950) 136 ff. BARHAM, «A Renaissance of the Civilian Tradition in Louisiana», 33

La.L.Rev. 357 (1973).

— «Methodology of the Civil Law in Louisiana», 50 Tul.L.Rev. 474 (1976). BATIZA, «Origins of Modern Codification of the Civil Law: The French

Experience and Its Implications for Louisiana Law», 56 Tul.L.Rev. 477

(1982). BAUDOUIN, «The Impact of the Common Law on the Civilian Systams

of Louisiana and Quebec», in: Dainow (ed.), The Role of Judicial Decisions and Doctrine in Civil Law and Mixed Jurisdicitions (1974) 1. BLAGOJEVIC, L'influence du Code civil sur Г elaboration du Code civil

serbe», Rev.int.dr.comp. 6 (1954) 733. BOEHMER, «Der EinfluЯ des Code civil auf die Rechtsentwicklung in

Deutschland, AcP 151 (1950/1951) 289. BRIERLEY, «Quebec»s Civil Law Codification», 14 McGill LJ 521

(1968). CAPPELLETTI/MERRYMAN/PERILLO, The Itallian Legal System, An

Introduction (1967). CASTAN VAZQUEZ, «El sistema del derecho privado iberoamericano»,

Estudios de derecho 28 (1969) 5 CHABANNE, «Napoleon, son code et les Allemands», Etudes Lambert

(1975) 397. CHABAD, «Reflexions sur Г evolution du droit senegalais», in: Etudes ju-

ridiques offertes д Julliot de la Morandiere (1964) 127.

DAINOW, «Le Droit civil de la Louisiane», Rev.int.dr.comp. 6 (1954) 19.

EICHLER, «Privatrecht in Lateinamerika», in: Aus Цsterreichs Rechtsleben in Geschichte und Gegenwart, Festschrift Hellbling (1981) 481.

FOKKEMA/CHORUS/HONDIUS/LISSER (eds.), Introduction to Dutch Law for Foreign Lawyers (1978).

HEINSHEIMER, Die Zivilgesetze der Gegenwart I (1923): Frankreich, Code civil, Introduction XVI ff.

HEYMANN, «Romanische Rechtsordnunger», in: Handwцrterbuch der Rechtswissenschaft V (1928) 163 ff.

HOOD, «The History and Development of the Louisiana Civil Code», 33 Tul.L.Rev. 7 (1958).

ISHIMOTE, «L'Influence du Code civil francais sur le droit civil japonais», Rev.int.dr.comp. 6 (1954) 744.

KOSCHAKER, Europa und das romische Recht (2nd ed., 1953).

Le Code civil, Livre du Centenaire II (1904), with articles on the effects of the Code civil in Germany, Belgium, Canada, Egypt, Italy, the Netherlands, Romania, and Switzerland.

LIMPENS, «Territorial Expansion of the Code», in: The Code Napoleon and the Common Law World (ed. B.Schwartz, 1956) 92.

LUTHER, Einfuhrung in das italienische Recht (1968).

MOUSSERON, «La reception au Proche-Orient du droit francais des obligations», Rev.int.dr.copm. 20 (1968) 37.

NEUMAYER, «Deutsche und franzцsische Zivilrechtswissenschaft-Besinnliches zu einem Nachbarschafts- und Partnerschafts Verhдltnis unter Verwandten», in: Jus privatum gentium, Festschrift Max Rheinstein I (1969) 165.

NODA, «La reception du droit fran9ais au Japon», Rev.int.dr.cotnp. 15 (1963) 543.

ORTUN, «L'Unification du droit civil espagnol», Rev.int.dr.comp. 18 (1966) 413.

PIRET, Le Code Napoleon en Belgique», Rev.int.dr.comp. 6 (1954) 753.

V. RAUCHHAUPT, «Vergleich und Angleichbarkeit der Rechte Sьd-und Mittelamerikas», RabelsZ 20 (1955) 121.

SALACUSE, An Introduction to Law in French-Speaking Africa I: Africa South of the Sahara (1969).

SCHNITZER, Vergleichende Rechtslehre ( (2nd edn., 1961) 200 ff.

SOLUS, «Die franzцsischen Besitzungen und Kolonien», in: Rechtsvergleichendes Handwцrterbuch I (ed. Schlegelberger, 1929) 535.

Travaux de la Semaine Internationale de Droit 1950 (1954), with essays of the effects of the Code civil in Europe, America, and the Near East.

TUCKER, «The Code and the Common Law in Louisiana», in: The Code Napoleon and Common Law World (ed. B.Schwartz, 1956) 346.

TYAN, «Les Rapports entre droit musulman et droit europeen occidental, en matiere de droit civil, ZvglRW 65 (1963) 18.

VALLADAO, Le Droit latino-americain (1954).

WENGLER, «Der Entwurf fьr ein neues portugiesisches Zivilgesetzbuch»

AcP 167 (1967) 64. YIANNOPOULOS, «Louisiana Civil Law: A Lost Cause?», 54 Tul.L.Rev.

830 (1980).

ZAJTAY, «Les Destinees du Code civil», Rev.int.dr.copm. 6 (1954) 792. La Reception des droits etrangers et le droit compare», Rev.int.dr.comp. 9

(1957) 686.

Для лучшего понимания причин столь мощного притягательного воздействия ФГК в XIX-XX веках следует вновь вспомнить об удивительном благорасположении звезд, столь способствовавших его рождению. С одной стороны, до сих пор живительными силами кодексу служат небывалый подъем духовности эпохи Просвещения и впитавшая ее французская революция. Являясь первым в мировой практике кодексом, ФПС решительно порвал все путы и оковы старого прошлого, и в нем воплотились все самые важные и устремленные в будущее чаяния революции: секуляризация семейного права, освобождение от феодальной зависимости права собственности на землю, свобода предпринимательства и защита семейных устоев. С другой стороны, окончательная редакция ГК совпала по времени с уходом в прошлое революционного фанатизма и установлением относительно спокойных политических отношений, когда человека не зачисляли по любому поводу в реакционеры. Поэтому создатели кодекса могли довольно широко привлекать правовой материал, накопленный судебной практикой старого режима, который казался им полезным и был тщательно обработан и отшлифован в литературе XVII и XVIII веков. И таким образом стало возможным найти золотую середину между пропагандистской силой идей революции и прочностью правовых учреждений старого режима. К этому следует добавить, что участие Наполеона I в разработке кодекса наделяло его в какой-то мере частицей чудодейственной привлекательности французского императора. Даже язык ГК был чеканным и емким, удалось избежать туманностей казуистики и нравоучительной назидательности.

ФГК отвечал интересам и потребностям буржуазии XIX века. Ему, правда, не удалось избежать многочисленных тех-

нических погрешностей, лакун и неточностей, что наряду с обилием рамочных норм предоставляло широкие возможности для толкования. Это обстоятельство в процессе функционирования кодекса во времени было очень эффективно использовано французской судебной практикой и доктриной I) нормотворческих целях. Этим можно объяснить, что ФГК получил распространение не только среди романских народов Европы, особенно восточной, но и на Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Америке и даже в ряде областей Северной Америки, а в ряде европейских стран, особенно в Германии, долгое время оказывал влияние на их правовое развитие.

Разумеется, не следует представлять дело так, что рецепция ФГК в указанных выше странах и регионах стала результатом тщательно продуманного и взвешенного выбора, подобно тому как покупатель выбирает наиболее понравившийся ему товар среди множества других. Кошакер показал, что выбор права — это вопрос не качества, а «силы», это следствие по крайней мере духовного и культурного преобладающего положения, обусловленного политической мощью.

Причем причины подобного превосходства могут корениться как в настоящем, так и в живущем воспоминании о былом величии народа и его культуре (ааО, S.138). С помощью этой мысли Кошакер пытается прежде всего объяснить рецепцию римского права странами Центральной Европы. Этот процесс, по его мнению, нельзя объяснить лишь качественным превосходством римского права. Оно рассматривалось прежде всего как право Римской империи, затем как право Священной Римской империи германской нации, и потому его авторитет и сила воздействия могли опираться на идеи древнеримской цивилизации. Кошакер использует эту мысль и в отношении рецепции ФГК. Столь широкое распространение ФГК имело место, «ибо это был кодекс Французской империи, которая, опираясь на военную мощь, целостность и величие национальной культуры, несмотря на непродолжительность своего существования, не только оказала сильное влияние на современников, но и десятилетия спустя продолжала жить в воспоминаниях потомков» (ааО, S.136). И это верно, однако верно и то, что не только державная мощь Французской империи, не только духовное влияние французской культуры служили причинами рецепции.

Сам ФГК был окружен нимбом притягательности, силой воздействия, авторитетом духовности. В XIX веке он еще казался всем кодексом Великой революции, с помощью которого был преодолен правовой сепаратизм старого режима и впервые в централизованном государстве был создан единый и равный для всех граждан правопорядок. Не следует также забывать, что своим распространением по всему миру ФГК обязан блестящему языку, эластичности и гибкости формулировок и, наконец, своему качеству.

II

Военная экспансия Франции на восток при революционном правительстве и позже, при Наполеоне, привела к тому, что ФГК в 1804-1812 годах стал действовать на территориях, которые позже вернули или обрели независимость. Однако их гражданское право осталось в сфере влияния ГК Франции. Это относится прежде всего к Бельгии, Голландии и Люксембургу.

При этом он во многом действовал по образцу французских реформ, но часто шел и самостоятельным путем, и некоторые реформы были осуществлены в Бельгии раньше, чем во Франции. Например, в области ипотеки неудовлетворительное регулирование ФГК было реформировано в 1851 году, а во Франции — четыре года спустя. Бельгийская су-

дебная практика, хотя во многом должна применять те же самые тексты законов, что и французская, приходит к совершенно другим результатам. Подобное развитие можно наблюдать и в рамках всего европейского региона.

Например, применение унифицированных и потому одинаково звучащих текстов вексельного права национальными судами из-за различий толкования еще долго будет оставаться неудовлетворительным, пока не будет создан Европейский суд, компетентный обеспечивать единство применения права. В целом, конечно, бельгийская и французская доктрина и судебная практика имеют много общего.

Хотя бельгийская доктрина и судебная практика самостоятельны и играют важную роль, они никогда не порывали окончательно с французской доктриной. «У нас... Даллоз, «Ревю триместриель», курсы Колана — Капитана, Планиоля — Рипера, по правде говоря, столь же популярны, что и национальные юридические журналы и книги» (De Herven, Travaux, p. 610).

To же самое mutatis mutandis верно и для Люксембурга, который в 1795 году также был отобран Францией у Габсбургов. И там действовал ФГК на протяжении всего периода личной унии с голландским королевским домом вплоть до обретения самостоятельности в 1890 году. Ныне действующая в Люксембурге редакция ФГК гораздо ближе к первоначальному тексту, чем во Франции и Бельгии (см. Bernecker, Rabeis Z., 27, 1962/63, 263).

б) Нидерланды пытались придерживаться нейтралитета в войне между революционным правительством Франции и коалицией европейских монархов, но по мере возрастания военных успехов Франции попадали от нее во все большую зависимость. В 1806 году Наполеон I навязал голландцам своего брата Луи в качестве короля и позаботился о том, чтобы слегка приспособленная к местной правовой действительности версия ФГК начала действовать в Нидерландах в 1809 году. После отречения Луи от престола в 1810 году Наполеон I присоединил Голландию в качестве провинции к Франции, как «аллювиальный слой французских рек». И после этого ФГК стал там действовать в неизменном виде. После освобождения и образования Королевства Нидерландов, включавшего и Бельгию, ФГК продолжал там действовать, хотя в стране тотчас начались работы по подготовке нового кодекса, что-то между голландским обычным правом и ФГК, который действовал в неизменном виде на террито-

рии Бельгии. Отделение Бельгии в 1830 году привело к прекращению работы над проектом кодекса. Бьша создана новая комиссия, которая в считанные годы разработала проект, собственного ГК, который и вступил в силу в 1838 году под названием «Burger Lijk Wetboek».

ГК Нидерландов не является чем-то новым и самостоятельным. Он во многом опирается на ФГК. Абсолютное большинство норм является дословным переводом с французского образца. Это тем более удивительно, что Голландия в XVII-XVIII веках обладала высокоразвитой правовой культурой, основными элементами которой были тесно переплетенные между собой старонидерландское обычное право и отточенное блестящим преподаванием в университетах римское право. Это «смешанное» право бьшо вывезено голландцами в заморские колонии, оно поныне сохранилось в Южной Африке и на Цейлоне, хотя и подверглось сильному влиянию общего права (см. § 18). В метрополии же стали однозначно применять ФГК, хотя материал ГК Голландии систематически приспосабливался к местным условиям, а в отдельных областях — особенно что касается имущества супругов — правовое регулирование полностью отличалось от ФГК.

Между тем в Голландии подготовлен новый ГК, в котором по примеру Швейцарии и Италии отказались от деления права на гражданское и торговое и вернулись к единому регулированию обеих отраслей. Работа над кодексом началась в 1947 году, после того как это бьшо поручено декретом королевы известному лейденскому проф. Мейерсу (Mejers). Он работал в основном самостоятельно. Правда, он постоянно консультировался с деловыми кругами и юристами-практиками, а также с членами правительственной комиссии. Наиболее спорные проблемы Мейерс поставил в виде 49 вопросов перед палатой депутатов голландского парламента. При этом их ответы не должны были иметь связующего характера для текущего законодательного процесса. Таким образом, первые четыре книга проекта ГК в значительной мере были разработаны одним человеком. После смерти Мейерса в 1954 году работа бьша поручена комиссии из трех человек, которые в гораздо большей степени, чем Мейерс, опирались на аппарат сотрудников.

ГК состоит из девяти книг. Первая книга, регулирующая положение физических лиц и семейные отношения, вступи-

ла в силу в 1970 году. Раздел о разводах был изменен с целью адаптировать его к современным условиям. Вторая книга действует с 1976 года, включая право акционерных компаний, союзов и фондов. В третьей книге речь идет об «общем регулировании имущественных отношений^. Здесь содержатся нормы, касающиеся в первую очередь правовых сделок с имуществом, их ничтожности по причине нарушения добрых нравов, законов, нормы, касающиеся исков в связи с угрозой, обманом или с «противоправным использованием обстоятельств», затем следуют нормы, регулирующие представительство и отношения доверительной собственности. Из этого можно сделать вывод, что в Нидерландах в определенной мере следуют концепции германского ГК, а именно общие нормы об имущественных сделках выносятся «за скобки».

В четвертой книге регулируется наследственное право, улучшающее правовое положение пережившего супруга, в пятой книге — вещное право, касающееся отношений, не урегулированных в третьей книге, в шестой книге — общие нормы обязательственного права. К ним причисляются нормы, касающиеся обстоятельств невыполнения обязательств, переуступки обязательств, перевода долга, принятия на себя договорных обязательств, договоров в пользу третьих лиц, деликтного права, характерной чертой которого является существенное расширение сферы действия строгой ответственности независимо от вины. Далее следует очень современный раздел о денежных долгах с нормами о безналичных платежах, о месте и времени платежей и о долгах в иностранной валюте. Заключает шестую книгу раздел о договорном праве, преимущественно об общих условиях коммерческих сделок.

В седьмой книге рассматриваются отдельные типы договоров, среди них — договоры купли-продажи (включая и договоры о платежах в рассрочку), договоры о передаче вещей для использования и договоры о деятельности в пользу третьих лиц, к которым относятся трудовые и коллективные договоры. В восьмой книге содержатся нормы, регулирующие в современном духе договоры перевозки. Девятая книга должна была первоначально содержать нормы патентного и изобретательного права, права торговых марок. Но в связи с унификацией патентного права в рамках ЕС, вступлением в силу соглашения Бенилюкса об унификации права, регулирующего торговые марки и товарные знаки, инкорпорация

этих норм в новый ГК Голландии может вызвать практические проблемы.

Поэтому введение в силу норм девятой книга находится под вопросом. Это свидетельствует о том, что международные меры (уже осуществленные или планируемые) по унификации права способны ограничить свободу действий национального законодателя. Книга третья — шестая и существенная часть седьмой книги учитывали это уже в конце 1980-х годов, до их вступления в силу, так как судебная практика ориентировалась на их нормы при толковании действующего права.

Вряд ли новый голландский ГК будет идти в русле традиций французского ГК. Как бы то ни было, но, судя по обоснованию авторов кодекса, они провели тщательные сравнительно-правовые исследования. И это позволяет сделать вывод, что голландский ГК будет иметь собственный стиль, разработанный на основе общего континентального европейского права (см. Vgl. Mejers. La reforme du Code civil neer-landais. — Bull.Soc.leg.comp. 71, 1948, 199; Snijders, Vers un nouveau Code civil neerlandais. — Rev.dr.intr. et dr.comp., 56, 1979, 223; Basedow, Grundfragen der Verfassungsreform, niederlдndische Erfahrungen, Z.vgl. R.Woss, 79, 1980, 132; Hartkamp, Vers un nouveau Code civil neerlandais, Rev.int. dr.comp., 34, 1982, 319; Hodius, Neu Kodifikation des nieder-landischen Zivilrechts, in: 25 Jahre Karlsruher Forum (Beiheft zu Versr, 1983).

III

а) Что касается Германии, то здесь ФГК в 1801 году автоматически вступил в силу в областях по левому берегу Рейна, которые отошли к Франции по Люневилльскому миру и стали частью ее территории. Отсюда ФГК начал свое шествие на восток Германии. После образования Рейнского союза и особенно после победоносного похода Наполеона I против Пруссии в 1806-1807 годах он вступает в силу в Королевстве Вестфалия, в Великих герцогствах Баден и Франкфурт, в Данциге, в Гамбурге и Бремене как части «ганзейских департаментов». После окончания освободительной войны ФГК

продолжал действовать в областях по левому берегу Рейна, а в некоторых отдаленных прирейнских областях Пруссии, равно как и в Великом герцогстве Баден, он действовал в слегка трансформированном виде в «Баденском земском праве» (Badisches Landsrecht) (как он был назван при переводе), поскольку с помощью ряда разъясняющих добавлений, осуществленных Брауэром, был приспособлен к функционированию в немецких условиях.

Поскольку ФГК действовал в Рейнланде и Бадене почти сто лет и применялся судами, а с 1879 года — в высшей инстанции второго (Рейнского) гражданского сената имперского суда, это привело к тому, что французское право стало предметом разработки виднейших немецких ученых в соответствии с методами немецкой цивилистики XIX века и в этой форме оказало сильное обратное воздействие на Францию. Прежде всего следует упомянуть «Справочник французского гражданского права» (1808) гейдельбергского ученого Захария фон Лингенталя. Он первым дал систематический и методический анализ французского гражданского права, абстрагировавшись от неудовлетворительной структуры ФГК, причем сделал это раньше, чем во Франции.

«Справочник» был вскоре переведен двумя страсбургски-ми профессорами Обри и Pay на французский язык и с каждым последующим изданием становился все более объемным, а анализ в нем — все более углубленным. Ныне эта книга, ставшая классической, выдержала уже семь изданий, последнее — под редакцией Эсмайна и Понсара. Ее первые издания внесли большой вклад в преодоление «школы толкования» во Франции. Книга оказала сильное влияние на судебную практику и до сих пор рассматривается французскими авторами как важнейший учебник гражданского права XIX века. О многогранном взаимодействии между немецкой и французской цивилистической наукой, которое особенно связано с именами Крома, Колера, Хайнсхаймера, Салея, см. Boehmer, ааО; Neumayer, aaO; Andreas В., Schwarz, EinflьЯe deutscher Zivilistik im Auslande, in: Symbolae Friburgenses in Honorem Ottonis Lenel, 1935, 425, 435 ff.

б) В Швейцарии ГКФ с 1804 года действовал в Женевском кантоне и в Бернской Юре. Оба кантона принадлежали тогда Французской республике. ФГК продолжал действовать там и после падения Наполеона I, когда оба кантона с 1815 года присоединились к Швейцарии. Когда в течение

ХЕХ века швейцарские кантоны ввели у себя собственные ГК, повсюду в романской Швейцарии образцом служил французский ГК: в кантонах Во — с 1819 года, Фрибург — с 1839-1850 годов, Тичино — с 1837 года, Вале — с 1855 года и Невшатель — с 1854-1855 годов. Лишь в наследственном и семейном праве приоритет имело местное обычное право.

С 1912 года кантональные законы были заменены швейцарским гражданским кодексом (ШГК). В нем, как будет показано ниже (см. § 14), институты французского права; играют определенную роль, но уступают по своему значению элементам местного и немецкого права.

IV

В то время как влияние французского права в Германии и Швейцарии после принятия в этих странах ГК ослабло, правопорядки Италии, Испании и Португалии еще и сегодня причисляют к романской правовой семье.

Итальянский ГК, опираясь на французский кодекс, отличался от него, однако, тем, например, что под влиянием из-

»сетного в то время итальянского государственного деятеля и ученого-юриста П.Манчини в его преамбулу (disposizione рге-liminari) были включены нормы международного частного права.

И не удивительно, что в ХЕХ веке итальянская правовая паука односторонне ориентировалась на Францию. Правовая литература почти целиком состояла из переводов французских авторов, в основном сторонников «школы толкования». Неоднократно переводилась на итальянский также работа Обри и Pay. Но в конце ХЕХ века в итальянской доктрине происходит определенный поворот, и она все больше подпадает под влияние исторических и догматических методов немецкой пандектистики. Небывалый подъем начинает переживать в Италии история права. Особенно это касается исследований в области римского права и цивилистики, где итальянские авторы продолжали совершенствовать немецкие идеи по систематике права. Примером может служить известная работа Шалойи «Правовые сделки» (Negozi guiridici, 1893). И даже сегодня в необъятной правовой литературе Италии чувствуется запоздалое влияние немецкой пандектистики. Особенно это касается склонности к культивированию абстрактного, чисто теоретического стиля мышления при полном пренебрежении к критическому анализу и объективной оценке судебной практики (по этому поводу см. верные замечания в