Влияние на развитие на национального права
Понятие «цифровые активы»
жүктеу/скачать 376.13 Kb.
|
| 2. Понятие «цифровые активы» закреплено в Проекте Закона РК о цифровых технологиях (в обоих вариантах), в котором предлагается:
Пункт 2 статьи 115 изложить в следующей редакции: «2. К имущественным благам и правам (имуществу) относятся: вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, финансовые инструменты, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права, в том числе цифровые активы и другое имущество»; Статью 116 дополнить пунктом 3 следующего содержания: «3-1. Особенности оборота цифровых активов определяются законодательными актами Республики Казахстан»; Таким образом, вводится неизвестное гражданскому праву понятие «цифровой актив». Это понятие раскрывается в предлагаемых в Проекте-2 изменениях и дополнениях в Закон РК от 24 ноября 2015г. «Об информатизации». Статью 1 предлагается дополнить подпунктом 55-1) следующего содержания: «55-1) цифровой актив - это имущество, созданное в электронно-цифровой форме с применением криптографии и компьютерных вычислений, не являющиеся деньгами, ценными бумагами, производными финансовыми инструментами, базовым активом которых являются ценные бумаги, а также электронно-цифровая форма удостоверения имущественных прав». 3. Таким образом, мы видим два различных подхода к определению цифровых прав: цифровые права в российском законе и цифровые активы в казахстанском проекте. В Законе РФ от 18 марта 2019 г. цифровые права включаются в иное имущество (то есть не в вещи), а именно - в имущественные права. В ст. 141.1 ГК РФ уточняется: «обязательственные и иные права». Получается какое-то противоречие (или неясность): с одной стороны, это самостоятельное имущественное право (по ст. 128 ГК РФ); с другой стороны - это разновидность обязательства. Но какая именно это разновидность? Практически это то же самое обязательство, только выраженное в цифровой форме. То есть это не самостоятельное имущественное (обязательственное) право, а просто форма обязательственного права. Можно приравнять его к письменной форме. То есть обязательство может быть выражено в документарной или в цифровой форме. Подобные предложения высказывались в российской юридической литературе. Например, Л.Ю. Василевская говорит, что цифровизация прав приводит не к возникновению нового вида имущественных прав, существующего наряду с обязательственными, корпоративными, исключительными правами, а к их цифровому способу фиксации и распространению на них механизма цессии, отчуждения указанных прав[8]. В отличие от российского закона казахстанский проект вводит термин «цифровой актив», под которым понимается «имущество в электронно-цифровой форме, за исключением денег и личных неимущественных прав». В предлагаемых изменениях и дополнениях в п. 2 ст. 115 ГК РК цифровые активы тоже понимается как другое имущество. То есть разработчики относят цифровые активы не к имущественным правам, как в РФ, а к имуществу в целом. Это определение является неверным и юридически безграмотным. Во-первых, неверен сам термин «цифровые активы». В гражданском праве термина «активы» нет. Это термины из финансового и бухгалтерского законодательства[9]. Например, в РФ разрабатывается проект Закона «О цифровых финансовых активах». Однако этот Закон рассматривает лишь финансовые активы, такие как криптовалюта и токены[10]. Например, проект принятого 1 марта 2011 г. Закона РК «О государственном имуществе» вначале назывался Закон «О государственных активах». Но, к счастью, к разработке проекта подключилась группа цивилистов под моим руководством, и мы как дважды два доказали, что в гражданском праве нет термина «активы», а есть термин «имущество». И Закон был переименован. Поэтому если говорить об активах, то придется применять термин «цифровое имущество», что, согласитесь, звучит неприемлемо. Во-вторых, по формуле, примененной в проекте, к цифровым активам может быть отнесено любое имущество, то есть и вещи тоже. Не надо особо доказывать нелепость этого предположения. Вещи не могут быть цифровыми активами. Ими могут быть только имущественные права. В-третьих, неточным является утверждение, что цифровые активы - это имущество, не являющееся деньгами и ценными бумагами. Фиатные деньги тоже могут существовать в электронной форме. Отличие их от криптовалюты в том, что они существуют благодаря поддержке соответствующего Центрального банка. И совсем нет необходимости проводить отграничение цифровых активов только от денег и ценных бумаг, правовая природа которых тоже очень сложна. Цифровые активы, если их признавать, могут быть только имущественными правами, и отграничивать их надо, в первую очередь, от вещей. В-четвертых. утверждается, что цифровые активы - это имущество, а также электронно-цифровая форма удостоверения имущественных прав. Разработчикам надо определиться, что же это такое - цифровой актив: или имущество, или форма удостоверения имущества. Дело в том, что одно исключает другое. Или имущество, или форма, удостоверяющая имущество. Таким образом, включение в ГК термина «цифровые активы» неприемлемо. Включение термина «цифровые права» тоже весьма сомнительно, ибо оно в ГК РФ сводится к тому, что это обязательственные права (права требования) в цифровой форме. То есть это не самостоятельное право, а форма существования прав требования. Поэтому, на мой взгляд, если уж вносить изменения в ГК РК, то было бы достаточным указать в ст. 115 ГК РК, что имущественные права могут выступать в электронно-цифровой форме. жүктеу/скачать 376.13 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|