Восемь лекций по йоге

Яма позразумевает несовершение убийства, правдивость, несовершение воровства, относительное половое воздержание и непринятие даров.

В буддистской системе точно так же предписывается шила — «добродетель». Вот пять качеств, которые пристало иметь мирянину: «Не убий. Не укради. Не лги. Не прелюбодействуй. Не пей опьяняющих напитков». Для монаха их число увеличивается.

Заповеди Моисея знакомы всем. Пожалуй, они слишком похожи на заповеди Христа, которые он дает в «Нагорной проповеди». (Назвать их оригинальными сложно. Всю проповедь можно найти в Талмуде.)

Некоторые из них — это лишь «добродетели» раба, придуманные господином, чтобы держать его в подчинении. Истинная суть индийской «ямы» заключается в следующем: нарушение любого из этих «предписаний» возбуждает ум.

Впоследствии теологи пытались усовершенствовать наследие Великих Учителей, придавая некую мистическую значимость их Учению. Они настаивали на необходимости обретения этих добродетелей ради самих добродетелей, что вырождалось в пуританство и формализм. Таким образом, «несовершение убийства», которое в оригинале означало «не возбуждай себя, охотясь на тигров», интерпретируется так, что пить нефильтрованную воду — это преступление, так как при этом убиваются микроогранизмы.

Однако это постоянное беспокойство, страх убить кого-нибудь по несчастной случайности в целом хуже, чем

схватка врукопашную с медведем-гризли. Если лай собаки мешает вашей медитации, проще убить собаку и больше об этом не думать.

Аналогичная «проблема» с женами заставила многих учителей рекомендовать безбрачие. Во всех таких вопросах руководствуйтесь здравым смыслом. Не стоит замыкаться в рамках строгих правил. Рассмотрим пример о «непринятии даров». Индус будет глубоко расстроен на протяжении многих недель, если кто-то подарит ему кокос. Но обычный европеец к тому времени, когда он вырастает из коротких штанишек, обычно умеет принимать вещи такими, какие они есть.

Еще большая трудность связана с половым воздержанием. В головах людей царит безнадежная мешанина в данной области, которую одни путают с эротологией, а другие — с социологией. По этому вопросу никогда не будет четкого мнения до тех пор, пока половой акт не станет восприниматься исключительно как атлетическое мероприятие.

Можно закончить обсуждение ямы и ниямы советом: решайте сами, какой образ жизни, какой моральный кодекс менее всего возбуждает ваш ум. Как только вам удастся это определить, начинайте жить своей собственной жизнью, воздерживаясь от авантюризма. Помните, что не надо ставить себе в заслугу то, что вы делаете или не делаете, ибо это просто выработанный алгоритм, который в отрыве от практики не имеет никакой ценности.

Стерильность, которая необходима хирургу, помешала бы инженеру заниматься своей работой.

Делай что хочешь — вот всеобщий закон. Помните, что в данном трактате всеобщая цель ямы и ниямы — жить так, чтобы никакие эмоции и никакие страсти не тревожили ваше сознание.

Часть IV

Пратьяхара

ПРАТЬЯХАРА — это первый процесс в ментальной сфере нашей деятельности. Предыдущие практики — асана, пранаяма, яма и нияма — это все действия тела, а вот пратьяхара — исключительно ментальная деятельность.

Но что же такое пратьяхара? Разные авторы употребляют это слово в различных смыслах. Это слово используется для обозначения не только практики, но и результата. Для наших целей оно скорее означает процесс стратегический, нежели практический Это самонаблюдение, своего рода общее исследование содержания сознания, которое мы хотим контролировать. Мы овладели асаной, устранили все непосредственные причины для возбуждения и теперь вольны думать о том. о чем мы думаем.

Нас ожидает опыт, очень похожий на опыт овладения асаной. Поначалу мы с большой долей вероятности будем себе льстить, дескать, наше сознание довольно спокойно. Это следствие недостаточного наблюдения. Так бывает с европейцем, который, впервые приблизившись к границе пустыни, ничего там не видит, хотя его араб-проводник может рассказать ему семейное предание каждого из пятидесяти человек, которые едва различимы на линии горизонта Так и у нас, в процессе практики, мысли становятся все острее и назойливее.

Как только вы внимательно исследовали тело, оно оказалось ужасно беспокойным и болезненным. Как только вы начинаете исследовать сознание, выясняется, что оно еще более беспокойно и причиняет куда большую боль. Похожую кривую можно нарисовать для реальной и видимой болезненности асаны.

Зная об этом факте, мы начинаем пытаться контролировать сознание: «Прошу, не так много мыслей!», «Не думай с такой скоростью, умоляю!», «Пожалуйста, пусть

больше не появляются такие мысли!» И именно тогда мы понимаем: все, что мы принимали за стаю игривых дельфинов, на самом деле было кольцами гигантского морского змея. Попытка обуздания приводит к возбуждению.

Когда ничего не подозревающий ученик обращается к просветленному, но коварному гуру в надежде получить магические силы, мудрец непременно их обещает. Затем, с необычайной предосторожностью и под большим секретом он показывает конкретную область на теле ученика, которая никогда ранее не привлекала его внимания, и говорит: «Чтобы получить ту магическую силу, которую ты ищешь, необходимо лишь семикратно омыться в течение семи дней в водах Ганга, ни в коем случае не думая об этой области тела». Естественно, несчастный юноша проводит злополучную неделю, только и думая об этой части тела.

Совершенно поразительно, с какой настойчивостью любая мысль, даже ход мыслей, вновь и вновь стремится занять главенствующее положение в сознании. Это становится настоящим кошмаром. Более того, какую страшную испытываешь досаду, когда замечаешь, что, пока ты так успешно (как тебе кажется) преодолевал эти мысли, ты, сам того не осознавая, снова вернулся в «запрещенную колею». Однако нужно продолжать день за днем исследовать мысли и пытаться их контролировать. Рано или поздно произойдет переход к следующей ступени, дхаране, — попытке фиксировать сознание на одном объекте.

Прежде чем мы к ней перейдем, нужно разобраться, что считается успехом в пратьяхаре. Это весьма обширная тема, и у различных авторов на этот счет совершенно разные мнения.

Один автор понимает под успехом настолько глубокий анализ, что при нем каждая мысль расчленяется на множество элементов (см. «Психология гашиша», раздел V).

Другие авторы придерживаются мнения, что успех в этой практике несколько напоминает опыт приема сэром Хамфри Дэви веселящего газа, после чего он воскликнул: «Вселенная состоит исключительно из мыслей».

Кое-кто утверждает, что это сродни ощущению Гамлета: «Нет ничего хорошего или плохого, такими их делает лишь мысль», — интерпретируя это высказывание буквально, как это сделала миссис Эдди.

Однако главное — это обрести некую сдерживающую силу над мыслями. К счастью, есть надежный метод обретения этой силы. Он взят из «Либер III»:

1. Вот практики. Каждая может длиться неделю или дольше.

(а) Воздерживайся от употребления некоторых распространенных слов вроде «и», «а» или «но»; используй парафраз.

(б) Воздержись от употребления некоторых букв алфавита, например, «т», «с» или «м»; используй парафраз.

(с) Воздерживайся от употребления местоимений и имен прилагательных от первого лица; используй парафраз.

Воспользуйся своей интуицией и придумай другие практики.

2. В каждом случае, когда ты невольно проговариваешься и произносишь слово, которое поклялся не произносить, резко стукни себя по запястью или предплечью тупым предметом.

3. Это послужит тебе и предупреждением от ошибок, и архивом твоих достижений. Тебе следует записывать твой ежедневный прогресс в этих практиках, пока ты не станешь абсолютно бдительным во все времена над самым ничтожным словом, сорвавшимся с твоего языка. Итак, обуздай себя — и станешь навеки свободным.

1. Вот практики. Каждая может длиться неделю или

дольше.

(а) Не поднимай левую руку выше пояса.

Другие практики придумай сам.

2. В каждом из случаев, когда ты невольно делаешь то, что поклялся не делать, резко стукни себя по запястью или предплечью тупым предметом, как ты бьешь непослушную собаку.

3 Это послужит тебе и предупреждением от ошибок, и архивом твоих достижений. Тебе следует записывать твой ежедневный прогресс в этих практиках, пока ты не станешь абсолютно бдительным во все времена над самым ничтожным действием, совершаемым твоими пальцами.

Итак, обуздай себя — и станешь навеки свободным

1. Вот практики. Каждая может длиться неделю или дольше.

(а) Перестань думать об определенном предмете и всех связанных с ним вещах. Для такой практики следует выбрать предмет, который часто занимает твои мысли, часто стимулируется чувственным восприятием или разговорами других людей.

(б) Воспользовавшись каким-нибудь приемом, например переносом кольца с одного пальца на другой, создай в себе две личности; мысли каждой из них должны обитать в совершенно разных пределах, общность мыслей — необходимость жизни. К примеру, пусть А — это человек сильных страстей, искушенный в священной каббале, вегетарианец и страстный политик-реакционер Допустим, Б — это хладнокровный и аскетичный мыслитель, занятый бизнесом и семейными заботами, мясоед и выраженный прогрессивный политик. Пусть не возникнет ни одна мысль, характерная для А, когда кольцо переодевается на палец Б, и наоборот.

Другие практики придумай сам.

2. В каждом из случаев, когда ты невольно задумываешься о том, о чем поклялся не думать, резко стукни себя по запястью или предплечью тупым предметом; как ты бьешь непослушную собаку.

3 Это послужит тебе и предупреждением от ошибок, и архивом твоих достижений. Тебе следует записывать твой ежедневный прогресс в этих практиках, пока ты не станешь абсолютно бдительным во все времена над самой ничтожной мыслью, появившейся в твоем мозгу.

Итак, обуздай себя — и станешь навеки свободным.

Если освоить первую и вторую практики (при необходимости следует воспользоваться помощью другого человека, чтобы усилить бдительность), то освоение третьей практики не займет много времени.

У некоторых людей подобная сдерживающая сила может «расцвести» внезапно, очень напоминая последовательность событий, которые происходили при занятии асанами. Почти без всякого ослабления бдительности мысли внезапно сами угаснут. Возникнет дивное ощущение мира и покоя, совершенно не похожее на то летаргическое чувство, которое появляется при переедании. Трудно с уверенностью сказать, что такой результат приходит ко всем или даже ко многим. Это один их тех вопросов, которые не имеют особого значения. Но если вы обрели силу, позволяющую вам контролировать мысли, можете переходить к следующей стадии.

Теперь, когда мы научились наблюдать за состоянием сознания и в некоторой степени разобрались, как оно работает (и начали познавать элементы контроля), можно проверить результат концентрации всех сил сознания и попытаться сфокусировать их на одной точке.

Мы знаем, что среднестатистический разум довольно легко размышляет на тему, которая его интересует, почти не отвлекаясь (есть даже широко известная фраза: «прокручивать мысль в голове»). И пока тема достаточно сложна, а мысли текут свободно, особых сложностей не возникает. Пока гироскоп в движении, он остается неподвижным относительно своей опоры и даже сопротивляется попыткам его сдвинуть Но как только он останавливается, он превращается в обычный кусок металла. Если бы Земля перестала вращаться вокруг Солнца, она тотчас бы на него упала.

Когда практикующий выбирает простой образ — или даже простой объект — и представляет его (или визуализирует), выясняется, что не так уж объект ему и подвластен, как предполагалось. В сознание вторгаются другие мысли, так что всякий раз объект теряется из виду не менее чем на целую минуту, а иногда и сам начинает выкидывать разнообразные фокусы.

Допустим, вы выбрали белый крест. В процессе практики его перекладина может начать двигаться вверх и вниз, удлиняться, перекашиваться на один бок, расти в одну сторону, опрокидываться, пускать ветви или растрескиваться. На кресте может появиться какая-то фигура. Крест может менять свою форму, как амеба, изменять размеры, цвет и перспективу. Не исключено, что он покроется бликами или пятнами, на нем появятся узоры. Но это еще не все. Он может то подниматься, то падать, то раскачиваться, то поворачиваться. В довершение всего перед ним могут поплыть облака. Я уже не говорю о его полном исчезновении, а затем и появлении, но уже в ином качестве!

Пусть первым в меня бросит камень тот, кто занимался медитацией и не переживал подобных ощущений. (От редактора: это наиболее адекватный перевод английского оригинала). Отсутствие таких переживаний свидетельствует лишь о том, что человек совершенно не в состоянии сосредоточиться. Порой лишь через несколько дней так называемой медитации до человека начинает доходить, что он вовсе не медитирует. Когда он по-настоящему медитирует, сопротивление объекта приводит его в ярость — и именно в этот момент начинаются настоящие проблемы. Только с этого момента в борьбу включается его Воля, лишь теперь он проходит тест на мужество. Если бы не сила воли, которую он продемонстрировал и закалил в процессе овладения асаной, наверное, он бы сдался. Однако чисто физическая агония, которую он пережил, — сущая безделица в сравнении с дикой монотонностью дхараны.

В течение первой недели это может показаться даже увлекательным, и вы вообразите, что делаете успехи. Но по мере того, как практика начнет вам показывать, что вы делаете, вам явно будет становиться все хуже и хуже.

Запомните, что при выполнении этой практики надо сидеть в асане, иметь под рукой блокнот с карандашом, а в поле видимости — часы. На начальных этапах

практики не следует напрягаться более десяти минут кряду, чтобы не перенапрячь мозг. Но в действительности вряд ли всей вашей силы воли хватит хотя бы на то,

чтобы вообще удержать объект в поле внимания даже в

течение трех минут. Под фразой «вообще удержать

объект в поле внимания» подразумевается простая попытка зафиксировать на нем сознание. За это время вы настолько устанете и настолько возненавидите выбранный

объект, что далее продолжать сеанс будет просто бесполезно. Если вы прочитаете записи брата Пердурабо, то узнаете, что даже после ежедневной полугодовой практики

его медитации по-прежнему не длились более четырех минут.

Ученик должен подсчитывать количество моментов, когда его мысли начинали блуждать. Это делается при помощи пальцев или четок. Такой счет со временем станет совершенно автоматическим. С мыслью, которая напоминает вам о прерывании медитации, ассоциируется понятие счета. Более заметный процесс может регистрироваться другим человеком, т. к. сопровождается морганием глаз, что вообще-то заметить не сложно. Со временем ваш помощник сумеет различать даже самые незначительные ваши прерывания.

Если возникает ощущение, что эти прерывания становятся более частыми вместо того, чтобы идти на убыль, не стоит впадать в отчаяние: это частично связано с тем, что точность ваших наблюдений повышается. Вспомним, что введение прививок от оспы обернулось внешним увеличением числа случаев заболеваний оспой, хотя истинная причина этого всплеска состояла в том, что перестали замалчивать факты и начали говорить правду.

Однако вскоре степень контроля будет повышаться быстрее, чем степень точности наблюдений. Когда это происходит, о прогрессе начинают свидетельствовать и ваши записи. Скорее всего, любой регресс на этом этапе будет следствием неблагоприятного стечения обстоятельств. Например, в один из вечеров вы, приступая к практике, можете быть усталым, другой вечер — страдать от головной боли или несварения желудка. Вы поступите правильно, если в такие периоды откажетесь от выполнения практики.

Теперь предположим, что вы достигли той стадии, когда (в среднем) можете удерживать внимание на объекте около получаса, а среднее количество прерываний доходит до десяти-двадцати. Если вы тешите себя иллюзией, что в промежутках между прерываниями ваше сознание по-настоящему фиксировано, то напрасно. Внимание угасает, хотя вы этого практически не замечаете. Впрочем, даже на этой ранней стадии (если вы проявляете упорство и последовательность), начинается множество удивительных событий, одно из которых — возникновение у вас ощущения, будто вы провалились в кратковременный сон. Иначе все происходившее с вами покажется вам совершенно необъяснимым, и в любом случае вызовет у вас презрение к самому себе. Вы полностью забудете, кто вы, что вы и что вы делаете. Человек находится в похожем состоянии по утрам, когда он пробуждается лишь наполовину и даже не соображает, кто это лежит рядом с ним в постели. Пожалуй, сходство двух этих явлений весьма показательно. Оно говорит о том, что реально происходит следующее: вы пробуждаетесь от сна, который люди называют бодрствованием, от сна, где сновидения —это жизнь.

Есть другой способ отследить прогресс в этой практике. Он состоит в изучении характера прерываний.

Прерывания классифицируются по нескольким классам.

Во-первых, физические ощущения. Они преодолеваются при помощи асаны.

Во-вторых, прерывания, которые продиктованы непосредственно предшествовавшими медитации событиями. Их активность приобретает чудовищный размах. Только в ходе практики начинаешь понимать, как много регистрируют чувства, причем безотчетно, без включения сознательного разума.

В-третьих, существует класс прерываний, напоминающих по своей природе грезы или «сны наяву». Они очень коварны — в них можно надолго погружаться, даже не осознавая, что на самом деле внимание отвлеклось.

В-четвертых, мы имеем дело с очень высоким классом прерываний, своего рода отключением самого контроля. Вы думаете: «Как здорово у меня все получается!», или размышляете, насколько было бы лучше, если бы вы очутились на необитаемом острове, или находились бы в доме со звуконепроницаемыми стенами, или сидели бы около водопада. Но это лишь типичные примеры потери бдительности.

Пятый класс прерываний не имеет явно обнаруживаемого источника в мыслях. Эти прерывания могут даже принимать форму истинных галлюцинаций, обычно слуховых. Конечно, такие галлюцинации происходят нечасто и без труда распознаются. Иначе медитирующему лучше записаться на прием к врачу Типичный вид прерываний состоит из случайных фраз или обрывков фраз, которые слышатся вполне отчетливо и «произносятся» человеческим голосом, но зачастую голосом не медитирующего, а человека, которого он знает С подобным явлением сталкиваются радисты, называя такие сообщения «атмосферными»

Есть еще один вид прерываний, который сам по себе является желанным результатом Позднее мы поговорим о нем в деталях

Оказывается, существует естественная последовательность в этих классах прерываний С повышением степени контроля доля основных и вспомогательных прерываний уменьшается, пусть даже общее число их во время медитации остается величиной постоянной К тому времени, когда вы медитируете по два или три часа в день, а остальную часть дня в основном заполняете другими практиками, призванными облегчить вам задачу, и когда чуть ли не каждый раз вы ощущаете «пребывание на пороге чего-то невероятно великого», можно переходить к следующей стадии — дхьяне

частьVI Дхьяна

Дхьяна — это то же слово, которое на языке пали звучит как «джхана» Будда различал восемь джхан, очевидно, понимая под ними различные степени и виды транса Индусы считают дхьяну малой формой самадхи Впрочем, по мнению других авторов, дхьяна — это просто усиление дхараны Патанджали говорит «Дхарана — это фиксация сознания на каком-то конкретном объекте Однородное течение концентрации сознания на этом объекте — дхьяна Когда сознание лишается формы, высвечивая только сам объект, наступает самадхи» Он объединяет три эти ступени йоги в понятие самьямы

Мы будем рассматривать дхьяну как результат, а не как метод Вплоть до этого момента древние авторитеты служили нам достаточно надежными проводниками по всем вопросам, кроме связанных с их замысловатой этикой Но когда речь заходит об оценке результатов медитации, древние оказываются совершенно несостоятельными

Пуская в ход все свои поэтические способности, они говорят очевидную ложь Например, мы читаем в «Шива-самхите», что «того, кто ежедневно созерцает этот сердечный лотос, страстно желают дочери Бога, к нему приходит дар яснослышания, ясновидения, и он может ходить по воздуху» Другой человек «может создавать золото, открывать лекарства от болезней и видеть спрятанные сокровища» Все это ложь Словно на религию кто-то наложил проклятие, чтобы любые ее утверждения не обходились без преувеличений и лживых обещаний1

Есть одно исключение это А * А *, чьи члены высказываются очень осторожно, стараясь никогда не делать заявлений, которые нельзя проверить обычными методами, а там, где без этого не обойтись, по крайней мере воздерживаются от догматических утверждений. В их второй книге практических инструкций, «Либер О», читаем следующее:

«При выполнении определенных практик вы добиваетесь определенных результатов. Со всей серьезностью предостерегаем учеников не считать ни один из этих результатов объективно реальным или философски достоверным».

Золотые слова!

Итак, приступая к обсуждению дхьяны, хочу вас сразу предупредить, что описание, которое сейчас последует, окажется несколько неожиданным.

Мы будем рассматривать природу дхьяны и оценивать ее значение совершенно непредвзято, не позволяя себе обычного высокопарного пустозвонства и выведения теорий происхождения вселенной. Любой дополнительный факт способен разрушить некую существующую теорию. Но ни один единичный факт не достаточен для создания новой теории

Необходимо уяснить, что дхарана, дхьяна и самадхи составляют непрерывный процесс, и не имеет значения, где в точности происходит момент кульминации. Именно об этой кульминации мы и должны говорить, потому что это вопрос опыта., и притом весьма ошеломляющего.

Во время нашей концентрации мы замечаем, что содержание сознания состоит только из двух компонентов, объекта — изменчивого и субъекта — неизменного или кажущегося таковым. При достижении успеха в дхаране объект становится таким же неизменным, как сам субъект. В результате оба сливаются в одно. Это явление обычно вызывает огромное потрясение. Его не могут описать даже мастера слова. И поэтому неудивительно, что полуобразованные заики просто захлебываются в океане слов.

Ваше поэтическое и эмоциональное проявление собственного «Я» попадает в своего рода экстаз от явления, которое переворачивает сознание и создает ощущение, что по сравнению с ним вся оставшаяся жизнь тускла и совершенно бессмысленна.

Хорошая литература — это, главным образом, результат хорошей наблюдательности и хорошего суждения, выраженный самым простым языком. По этой причине ни одно из великих событий в истории (вроде землетрясений и сражений) не было хорошо описано очевидцами, если только эти очевидцы не были вне опасности. Но даже когда вы привыкаете к дхьяне (при постоянном повторении), для ее описания нет подходящих слов.

Одну из простейших форм дхьяны можно назвать «Солнцем»: оно видится (как ни странно) самим солнцем, а не наблюдателем; и хотя физический глаз не может узреть его, практикующий вынужден признать, что «это Солнце» светит намного ярче, чем природное. Все это происходит на высшем уровне.

При этом разрушаются понятия мысли, времени и пространства. Невозможно объяснить, что это в действительности означает. Составить об этом представление можно, лишь испытав это.

(Здесь тоже есть свои аналогии с обычной жизнью; новичку не ухватить, а обывателю не объяснить понятия высшей математики).

Дальнейшее развитие — это появление Формы, которая универсально описывается как человек; хотя описывающие ее люди продолжали добавлять большое количество подробностей, которые не присущи человеку. Эта особая внешность обычно приписывается «Богу».

Но как бы то ни было, это оказывает колоссальное влияние на сознание практикующего. Все его мысли достигают величайшего развития. Он искренне верит, что они получают божественную поддержку, возможно, он даже предполагает, что они эмалируют от его «Бога». Он возвращается обратно в мир, вооруженный этой глубокой убежденностью и силой. Он публично расхваливает свои идеи без всякого стеснения, и они порождают у большинства людей определенные ассоциации.

Подобное отсутствие стеснения не следует путать с бесстыдством пьяного или сумасшедшего. (Хотя сходство поразительное, пусть даже оно и поверхностное). В дальнейшем, как вы уже догадались, приходит истинное просветление.

В любом случае, человечество в своей массе всегда готово поддаться влиянию всего авторитетного и необычного. История знает примеры, когда офицеры выходили невооруженными к мятежному полку и разоружали солдат исключительно за счет уверенности в себе. Общеизвестна власть оратора над толпой. Возможно, по этой причине пророк мог заставить человечество подчиняться его закону. Ему даже не приходит в голову, что человечество могло поступить иначе. В практической жизни человек может пройти мимо любого охранника, дежурного или контролера, если от него исходит некая сила, убеждающая стража порядка, что у него есть на это право.

Кстати, эта сила описывается магами как сила невидимости. Широко известна удивительная история о четырех вполне надежных людях, которые выслеживали убийцу. Они получили инструкции никого не пропускать и поочередно поклялись над мертвым телом товарища, что мимо них никто не пройдет. Но ни один из них не заметил почтальона.

Воры, укравшие «Джоконду» из Лувра, были, вероятно, переодеты рабочими и украли картину под бдительным оком охранника; вполне вероятно, что они даже обращались к нему за помощью.

Необходимо лишь поверить, что какая-то вещь должна быть, — и она появится. Эта вера не должна быть эмоциональной или интеллектуальной. Она живет в глубокой части сознания, хотя и не самой глубокой. Впрочем, большинство людей (особенно преуспевающие) поймут сказанное, потому что обладают личным опытом и им есть с чем сравнивать.

Однако самый важный фактор в дхьяне — это уничтожение Эго. Наше представление о вселенной должно быть полностью опровергнуто. И тут нам пришла пора задуматься, что же на самом деле происходит.

Допустим, что мы логически понимаем масштабность великих людей. Все они «переживали» ошеломляющий опыт, настолько несоразмерный всем остальным вещам,

что они освобождались от всех мелких препятствий, которые мешают нормальному человеку осуществлять его проекты.

Беспокойство по поводу одежды, пищи, денег и того, что подумают люди, и прежде всего страх перед будущим, связывают обычных людей по рукам и ногам. Теоретически нет ничего проще, чем анархисту убить премьер-министра. Ему нужно лишь купить винтовку, стать первоклассным стрелком и застрелить премьер-министра с расстояния в четверть мили. И при этом, хотя на свете живет множество анархистов, террористических актов очень мало. В то же время полиция, возможно, первой согласится с мнением, что, если бы человеку по-настоящему опостылела жизнь (а это состояние весьма отличается от того, в котором человек ходит и всюду жалуется, что он устал от жизни), он обязательно нашел бы способ перед смертью кого-нибудь подстрелить.

Итак, человек, который пережил любую из самых интенсивных форм дхьяны, освобождается. Следовательно, для него Вселенная уничтожается, а он уничтожается для Вселенной. Поэтому его воля может развиваться беспрепятственно. На примере Мохаммеда можно представить, что он годами лелеял колоссальные честолюбивые мечты, но не мог ничего сделать, потому что те самые качества, которые впоследствии реализовались в талант государственного деятеля, на тот момент сигнализировали ему, что он слаб. Видения в пещере придали ему уверенность (ту самую веру), которая двигает горы. В этом мире есть много внешне неподъемных предметов, которые в действительности способен сдвинуть ребенок; но не каждый имеет мужество их сдвинуть.

Давайте примем условно это объяснение величия и пойдем дальше. Честолюбивые мечты привели нас к этому вопросу, но сейчас нас интересует работа ради работы.

Самое потрясающее явление произошло с нами. Мы пережили опыт, который обесценивает любовь, славу, чины, честолюбивые стремления и богатство. И мы начинаем страстно интересоваться: «Что есть истина?». Вселенная разрушается вокруг нас, как карточный домик, и мы тоже разрушаемся. Это колоссальная проблема. Но эти руины предвещают раскрытие Врат Небесных, и мы чувствуем в себе некую силу, которая жаждет эту проблему решить.

Давайте попробуем объяснить, что же на самом деле происходит.

Первое предположение, которое может прийти в голову психически уравновешенного человека, разбирающегося в естественных науках, представляется так: мы пережили ментальную катастрофу. Можно заподозрить, что, как и от удара по голове, человеку начинают «видеться звезды», — дикое ментальное напряжение дхараны каким-то образом перенапрягает мозг, вызывая спазм или даже разрыв мелких сосудов. Нет никакой видимой причины для отказа от этого объяснения, хотя довольно абсурдно предполагать, что принять его — значит осудить эту практику. Спазм — это нормальная функция по меньшей мере одного из органов тела. То, что мозг не повреждается от этой практики, доказывает факт, что многие люди, которые, по их словам, пережили этот опыт, по-прежнему продолжают жить обычной жизнью и заниматься любимыми делами, ничуть не снижая активности.

Значит, мы можем отказаться от попытки физиологического объяснения проблемы. Физиология не проливает свет на пережитое нами состояния, которое и составляет ценность эмпирического свидетельства.

Итак, это очень сложный момент. И он затрагивает намного более важный вопрос о ценности любого свидетельства. Любая возможная мысль в то или иное время подвергается сомнению, — кроме той мысли, которая может выражаться лишь с вопросительной ноткой, поскольку сомневаться в такой мысли означает ее подтверждать. (Подробно это обсуждается в статье «Солдат и горбун», Эквинокс I.) Но помимо этого глубоко укоренившегося философского сомнения существует еще обыденное, или «практическое» сомнение. Популярная фраза «не доверяй своим ощущениям» показывает нам, что обычно мы склонны доверять своим ощущениям, но ученый человек никогда так не поступает. Он прекрасно знает, что ощущения постоянно его обманывают, поэтому изобретает всевозможные инструменты, которыми перепроверяет эти ощущения.

Но вскоре к нему приходит понимание, что Вселенная, которую он непосредственно воспринимает органами чувств, — это мельчайшая частичка Вселенной, которую он познает опосредованно при помощи инструментов.

Например, воздух на четыре пятых состоит из азота. Если бы кто-то внес в комнату бутылку с азотом, было бы невероятно трудно сказать, что находится в бутылке; почти все тесты, которые можно было бы провести, опираясь на ощущения, ни к чему бы не привели. В данном случае ощущения мало что подсказали бы, если бы вообще смогли что-либо подсказать.

Аргон был открыт лишь в результате сравнения веса химически чистого азота с азотом из воздуха. Измерения проводились часто, но ни у кого не было достаточно тонких инструментов, чтобы даже заметить это расхождение. Или вот еще один пример: знаменитый ученый совсем недавно сделал заявление, что наука никогда не узнает химический состав неподвижных звезд. Но это сделано, и с большой точностью.

Если спросить человека науки о его «теории реальности», он бы вам сказал, что «космический ветер», никогда не воспринимаемый органами чувств и обладающий качествами, которые (используя обыденную терминологию) просто невероятны, намного более реален, чем стул, на котором он сидит. Стул — это всего лишь один факт; и его существование подтверждается свидетельским показанием одного человека, которому свойственно ошибаться. А «космический ветер» — это логически вытекающее заключение, полученное в результате анализа, подлинность которого устанавливается снова и снова и проверяется всеми возможными экспериментальными проверками. Поэтому нет никакой априорной причины отрицать что-либо на том основании, что оно, дескать, не воспринимается органами чувств непосредственно.

Перейдем к другому вопросу. Одним из критериев истины мы считаем яркость впечатлений. Мы можем забыть какое-то единичное событие в прошлом, не имевшее для нас особого значения. И если ему все-таки было суждено вспомниться при тех или иных обстоятельствах, то часто вы спрашиваете себя: «А не пригрезилось ли оно мне? Происходило ли оно на самом деле?» Никогда не забываются лишь события катастрофического характера. Например, люди никогда не забывают смерть любимого человека. Впервые в жизни человек осознает то, что ранее он просто знал. Такое переживание порой делает человека невменяемым. Известны случаи, когда ученые совершали самоубийство, когда разваливалась их любимая теория. Эта проблема обсуждалась в «Науке и буддизме», «Времени», «Верблюде» и других статьях*.

Любую простую теорию легко опровергнуть. Можно найти слабые места в процессе рассуждений, можно предположить, что за основу взяты неверные предпосылки; но в этом случае, если человек оспаривает достоверность дхьяны, разум теряет опору, осознавая тот факт, что, если критиковать с тех же позиций любой другой опыт, реальность этого другого опыта опровергнуть еще проще.

Каким бы методом мы ни воспользовались, результат всегда оказывается одинаковым. Возможно, дхьяна — это ложь; но если это так, то и все остальное вокруг — ложь.

Итак, разум отказывается верить в нереальность своих переживаний. Да, пусть все не так, как кажется; но как-то же оно должно быть, и если (в целом) обычная жизнь представляет собой что-то, насколько же грандиознее должно быть то, в свете чего обычная жизнь кажется ничем!

Обычный человек понимает недостоверность, бессвязность и бесполезность видений; он приписывает их (справедливо) помраченному рассудку. Философ относится к жизни наяву с подобным презрением; но и человек, который пережил дхьяну, тоже становится на такую же точку зрения. Но не в результате сухой интеллектуальной убежденности. Причины, какими бы убедительными они ни были, никогда полностью не убеждают, но человек, который знает, что такое дхьяна, обладает такой же обыденной уверенностью в ее переживании, какой обладает любой человек при пробуждении от ночного кошмара. «Я не скатывался вдоль тысячи лестничных пролетов, то был лишь дурной сон».

Примерно так же рассуждает человек, переживший опыт дхьяны: «Я вовсе не то жалкое насекомое, мельчайший земной паразит; то был лишь дурной сон». И так же, как вы не в состоянии убедить нормального человека, что его ночной кошмар более реален, чем его пробуждение, вам не убедить другого человека, что его дхьяна была галлюцинацией, ибо он прекрасно осознает, что выпал из этого состояния в «нормальную» жизнь.

Наверное, редко бывает так, чтобы единичный эксперимент радикальным образом разрушал все представление о Вселенной; точно так же, как в первые моменты после пробуждения человек иногда сомневается, что реальнее — сон или явь. Но когда практикующий набирается дальнейшего опыта, когда дхьяна перестает быть потрясением, когда проходит много времени и он начинает чувствовать себя уютно в новом мире, который становится для него домом, его убеждение становится непоколебимым*.

Есть и другое рациональное соображение. Ученик не пытался волновать воображение, а стремился его успокоить. Он не стремился возбуждать мысли, а пытался их исключить. Ибо не существует ни малейшей связи между объектом медитации и дхьяной. Почему мы должны допускать прерывание процесса, особенно если сознание очистилось от таких помех, как боль или усталость? Наверняка здесь уместно привести одну индийскую аналогию, прекрасно отражающую эту простейшую теорию.

Это образ озера, к которому с гор спускаются пять ледников Ледники — это чувства Пока лед (впечатления) постоянно откалывается и падает в озеро, он мутит воды Если ледники останавливаются, поверхность озера успокаивается, и вот тогда, и только тогда, гладь озера отражает полный диск солнца Солнце — это наша «душа», или «Бог»

Впрочем, сейчас нам следует воздержаться от употребления таких терминов ввиду сложности их толкования Давайте лучше говорить о солнце как о «чем-то неведомом, чье присутствие замаскировано и вещами, которые мы познаем, и самим познающим»

К тому же не исключено, что наша память о дхьяне — это память не о самом явлении, а лишь об образе, который запечатлелся на этом месте в сознании Но это также справедливо в отношении всех остальных явлений, как убедительно доказали Беркли и Кант

Мы можем условно принять точку зрения, согласно которой дхьяна реальна; более реальна и, значит, более важна для нас, чем другой опыт. Это состояние было описано не только индусами и буддистами, но также мусульманами и христианами Однако что касается христианских писаний, то из-за глубоко укоренившихся в этих текстах догматических предубеждений они теряют всяческую ценность в глазах обычного человека Они игнорируют основные состояния дхьяны и настаивают на несущественном в гораздо большей степени, чем лучшие индийские писатели Но для любого человека с опытом и некоторыми познаниями в области сравнительной религии их тождественность очевидна

А теперь можно переходить к самадхи