Языковое бытие человека и этноса: когнитивный и психолингвистический аспекты материалы

В табл. 2 приведены результаты прогноза на основе тестовой выборки. Диагональные элементы были нормированы и приведены к 1, а недиагональные непосредственно характеризуют отклонение от идеального случая.

Как видим, вторая матрица хорошо иллюстрирует согласие между системами групп прогноза, выделенными на основании анализа конструктивных особенностей высказывания и ремарок. 

Исследование строится следующим образом. Шести экспертам предлагается определить классификационные признаки для группы аффективных высказываний согласно данным инструкциям. Эталонным считается решение, принятое большинством экспертов, так как при заданной вероятности ошибки отдельного эксперта вероятность мажоритарной ошибки относительно воображаемого идеального эталона быстро падает с ростом числа экспертов. Вычисляется относительное количество ошибок всех экспертов относительно общего числа идентификаций, раздельно для ошибок типа «пропуск признака» и «ложное обнаружение». Путем несложных расчетов результаты пересчитываются для случая, когда исследуемый признак встречается в 50% примеров тестовой выборки. Определенные таким образом параметры складываются, и их полусумма (от 0 до 1) принимается за меру ошибки по исследуемому параметру. Исследование оказалось очень трудоемким, т. к. для получения статистически значимых результатов в ряде случаев для каждой итерации исправления инструкций приходится обрабатывать 100 и более примеров. Поэтому пока получены предварительные результаты. Тем не менее, используемая методика позволяет определить основные причины ошибок экспертов и подсказывает пути корректировки инструкций. 

Следует отметить, что задачи исследования оказались гораздо шире предполагаемых. Опыт показал, что идентификация синтаксических структур – сложный процесс, требующий от эксперта высокой квалификации и длительной тренировки. Поэтому работа по усовершенствованию инструкций, их тестированию и объективной оценке качества является самостоятельным и принципиально важным исследованием, лежащим на стыке лингвистики, когнитологии и общей научной методологии.

Пятое исследование имеет целью подтвердить два положения, лежащие в основе рассматриваемого комплекса работ: а) разработанная синтаксическая классификация отражает существенные закономерности протекания речемыслительных процессов и, следовательно, способна описывать связи не только с ИСС, но и с некоторыми другими экстралингвистическими коррелятами; б) речь в состоянии аффекта отображает факторы воздействия иначе, чем нейтральная речь: некоторые (в основном социокультурные) факторы ослабляются, другие на их фоне подчеркиваются. В качестве возможного коррелята для проверки этих положений выбран пол говорящего [8; 9].

В ходе работы решаются две принципиальные задачи. Во-первых, задача выявления статистически достоверных инвариантных относительно социокультурных факторов особенностей мужской и женской речи в состоянии аффекта. Во-вторых, разработка методики нивелирования стилистических и гендерных предпочтений авторов художественных произведений. Сложность решаемых задач привела к осознанному сужению поля исследования. Рассматривалась лишь одна структурная модификация – транспозиция, – типичность использования которой в мужской или женской речи является предметом наиболее острых разногласий. Пока не удалось рассмотреть влияние ситуационного фактора (однополые и разнополые коммуниканты), который также может иметь прямые биологические корни. Не учитывалось взаимодействие фактора пола и ИСС. По-видимому, в работе были выявлены далеко не все связи, а оценка выявленных сильно занижена из-за заданных ограничений. Однако основная задача – установить сам факт наличия статистически значимых корреляционных связей между некоторыми синтаксическими структурами и полом, инвариантных относительно социокультурных факторов, – была решена.

1. Понятие ораторской речи на данном этапе предельно сужено – под ораторской речью подразумевается только речь, направленная на инициацию у слушателей определенных эмоциональных реакций.

2. Предполагается, что способом внушения слушателям («заражения» слушателей) желаемой эмоции является имитация ее самим оратором. Очевидно, что с этой целью оратор сознательно использует синтаксические структуры, реализуемые в речи при ИСС.

3. В рамках исследования интерес представляет не эффективность использования той или иной структуры с точки зрения ее воздействия на слушателя, а установление соответствия данной структуры имитируемому типу ИСС и выявление их корреляции. 

4. Анализ структурных особенностей ораторской речи требует дальнейшей дифференциации характерных структур и психофизиологических механизмов их реализации, используемых с целью идентификации собственно ИСС. 

Таким образом, проводимые исследования подтверждают наличие значимых корреляционных связей между психологическим состоянием человека (ИСС) и синтаксическим строем речи. В ходе работы разрабатываются приемы, позволяющие устранить специфические искажения, неизбежные при анализе художественных текстов, и, тем самым, позволяющие объективизировать полученные данные; создаются методики обработки массивов аффективных высказываний; апробируются статистические параметры оценки результатов, претендующие на достаточную универсальность при исследованиях, подобных рассмотренным; исследуются возможности использования классификации в качестве инструмента изучения разнообразных экстралингвистических факторов влияния на речемыслительные процессы. 

1. 
   Спивак Д. Л. Лингвистика измененных состояний сознания: Дис. ... докт. филол. наук. – СПб., 1998. – 351 с.
   
2. 
   Шаховский В. И. Категориальная эмоциональная ситуация в свете теории и семиотики эмоций // Речевая деятельность. Речевое сознание. Общающиеся личности. XV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. М., 30 мая – 2 июня 2006 г. – Калуга: «Эйдос», 2006. – С.347–348.
   
3. 
   Синеокова Т. Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса: Монография. – Н. Новгород: Изд-во ННГУ им. Н. И. Лобачевского, 2003. – 244 с.
   
4. 
   Синеокова Т. Н., Райнер М. М. Математическая статистика в лингвистике. Что это такое и зачем она нужна? // Курс лекций для студентов и аспирантов лингвистических вузов. Часть I. Основные задачи и понятия теории вероятностей. – Н. Новгород: НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2006. – 117 с.
   
5. 
   Бейли Н. Математика в медицине и биологии. – М.: Мир, 1970. – 326 с.
   
6. 
   Безруков В. А. Средства номинации измененных состояний сознания в драматургических ремарках (на материале английского языка): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Н. Новгород, 2007. – 17 с.
   
7. 
   Чернышова Е. И. Некоторые аспекты корректировки инструкции по идентификации синтаксических признаков аффективной речи // Теоретические и прикладные аспекты изучения речевой деятельности: Сборник научных статей. Вып. 2. – Н. Новгород: НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2007. – С.123–135. 
   
8. 
   Лисенкова О. А. Синтаксическая транспозиция в мужской и женской аффективной речи (на материале английского языка): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Н. Новгород, 2007. – 18 с.
   

Феномен метафоры исследовался виднейшими мыслителями – от Аристотеля и Руйаки до Ж. Ж. Руссо, Г. В. Ф. Гегеля, Э. Кассирера, Х. Ортеги-и-Гассета, Дж. Лакоффа, А. Ричардса, М. Блэка и др. Определение метафоры множилось, а интерес к ней со стороны ученых все более возрастал.

Аристотель описал в «Поэтике» метафору как «несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или по аналогии» [1]. Ему принадлежит одна из первых классификаций метафоры, к которой апеллируют едва ли не все современные исследователи. Аристотель определяет метафору как «перенесение слова с измененным значением из рода в вид, из вида в род, или из вида в вид, или по аналогии» [2. С.196]. Метафора, согласно Аристотелю, представляет собой субъект, обозначаемый одним словом; при этом метафора может выражаться не только существительным, но и другой частью речи, главным образом глаголом или прилагательным.

Аристотель определяет метафору как сравнение: Между сравнением и метафорой он не видит существенной разницы: «все удачно употребленные метафоры будут в то же время и сравнениями, а сравнения, наоборот, будут метафорами, раз отсутствует слово сравнения (“как”)» [2. С.180].

В трудах античных философов широко распространена также мысль о том, что метафора служит «украшению речи» и является непременным атрибутом поэтического языка. Эти труды создали ту базу, на которой стали развиваться современные направления в исследовании метафоры, а также складываться представления о структурной организации и значении метафорических переносов.

Метафора участвует в процессе формирования новых понятий, изменяет повседневный язык людей, одновременно меняя их восприятие мира, а также и способы его постижения.

Метафора играет важную роль в построении языковой картины мира и в членении действительности. Статус метафоры трансформировался из украшающего речь тропа в статус когнитивного осознаваемого средства, организующего мысли и, структурирующего язык [3; 4].

В последние десятилетия наблюдается отчетливая тенденция рассмотрения метафоры в качестве «фатальной неизбежности, единственного способа не только выражения мысли, но и самого мышления» [5. С.11]. Метафора описывается как «неизбежное явление человеческого мышления и человеческого языка, несущее важнейшую функцию в познании и описании мира» [6. С.245], как «инкорпорированная способность человеческого мышления» [7. С.185]. Метафора способна обозначать неизвестное, новое через уже известное, зафиксированное в виде определенных языковых единиц. При этом чрезвычайно важна ее роль в создании языковой картины мира. Метафора является средством познания действительности, средством организации опыта взаимодействия с внешним миром.

Проблема метафоры связана c психофизиологической организацией человека и потому актуальна в аспекте междисциплинарных исследований.

Оживление интереса к феномену метафоризации, к его структурно-языковой специфике, к психолингвистическим основаниям и закономерностям метафорического употребления слов, несомненно, является выражением обостренного внимания исследователей к проблеме семантики как в лингвистическом, так и в философском аспектах.

В своей работе мы используем широкое понимание метафоры. В соответствии с этим подходом метафора объясняется как когнитивный процесс, основанный на соответствии двух ментальных структур друг другу. Таким образом, мы не отделяем непосредственно когнитивную концепцию метафоры от интеракционистской, с которой традиционно соотносят теорию М. Блэка.

С точки зрения М. Блэка [8], импликациями нужно считать общепринятые ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом. В некоторых случаях это может быть и нестандартная авторская импликация.

Цель метафоры заключается не в простом названии предмета или явления, а в его экспрессивной характеристике. Метафора является одним из наиболее распространенных разновидностей тропов, т.к. сходство между предметами и явлениями основывается на самых различных признаках.

Анализ работ исследователей, описывающих концептуальную (когнитивную) метафору, свидетельствует о существовании двух взаимообусловленных основаниях ее когнитивности. С одной стороны, это – образование в процессе метафоризации нового концепта особого рода, а с другой – способность метафоры формировать и передавать новые знания, основанные на интерпретации данного новообразованного концепта.

Так, Э. МакКормак [8], описывая формирование нового понятия в метафоре, отмечает ее суггестивную функцию. В. Н. Телия [9. С.143] отмечает синтез нового концепта на базе гетерогенных предметных и непредметных сущностей. В другой своей работе В. Н. Телия [10], описывая референтные отношения в процессе метафоризации, отмечает, что, выбирая уже готовое наименование, пригодное для метафорического взаимодействия с основной сущностью, мы тем самым идем от значения этого наименования к его обозначаемому (в актах номинации – к эксенсионалу).

При метафорическом употреблении слов сходство при переносе значения может относиться не только к самым разнообразным сторонам предметов и явлений, но и к различным социокультурным реалиям. Механизм переноса значений основывается на сопоставлении явлений или фактов, в которых новое метафоризированное значение слов и выражений узнаваемо на основе известного старого. Поэтому именно в метафоре содержится ключ к пониманию основ национально-культурного видения мира: метафора – «языковой феномен, которому соответствует некая модель действительности, определяемая мышлением человека и влияющая на выбор альтернатив в процессе принятия решений» [11. С.180].

1. 
   Аристотель. Поэтика // Античные теории языка и стиля. – М.; Л.: Соцэкгиз, 1936.
   
2. 
   Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. – Минск: Лит., 1998. – 1391 с.
   
3. 
   Попова Т. Г. Национально-культурная семантика языка и когнитивно-социокоммуникативные аспекты (на материале английского, немецкого и русского языков): Монография. – М.: Изд-во «Народный учитель», 2003. – 195 с.
   
4. 
   Попова Т. Г. Языковое сознание как основополагающий фактор общения // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. – М.: ИЯ РАН, 2006. – С. 229–231.
   
5. 
   Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. – М.: Прогресс, 1990. – С. 5–32.
   
6. 
   Попова Т. Г. Метафора как продуктивный способ построения языковой картины мира // Стилистика и теория языковой коммуникации. – М.: МГЛУ, 2005. – С. 244–247.
   
7. 
   Попова Т. Г. О роли когнитивной лингвистики в изучении метаязыка права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. – 2002. – № 2 (14). – С. 187–197.
   
8. 
   МакКормак Э. Когнивная теория метафоры: Пер. с англ. // Теория метафоры / Общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. – М.: Прогресс, 1990. – С. 358–386.
   
9. 
   Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. – 288 с.
   
10. 
    Телия В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-ценочная функция // Метафора в языке и тексте. – М.: Наука, 1988. – С. 26–52.
    
11. 
    Попова Т. Г. Metaphors as Discourse Interaction // Research Methodology: Discourse in Teaching a Foreign Language: Международный сборник научных трудов. – Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2002. – С. 180–187.
    

Горизонтальный аспект текста подразумевает план содержания, иными словами, взаимодействие всех языковых единиц, входящих в текст. Сопоставление разных элементов текста и установления отношений между ними в горизонтальной проекции помогает выявить смысловой аспект текста.

Взаимодействие плана содержания с контекстуальной информацией порождает глубинный смысл текста – явление более высокого уровня. Исходя из положения о том, что единицы текста сообразуются с логикой внеязыковых предметных отношений, а не только логикой изложения содержания, элементы разных уровней текста и отношения между ними рекомендуется рассматривать в процессе «вертикального» анализа, который позволяет развернуть систему понятий и ценностей произведения и выявить его глубинные, подтекстовые значения. 

Итак, для выявления характера концептуализации мира в художественном тексте необходим анализ как по горизонтали, так и по вертикали, поскольку для осознания концептуализации важны отношения и поверхностного, и глубинного уровней. Эту задачу помогает решить лингвистический анализ текста.

Основная задача литературоведческого анализа – изучение приемов индивидуально-авторского использования языковых средств, тогда как важнейшей целью лингвистического анализа, по определению М. Р. Львова, является «выявление системы языковых средств, с помощью которых передается идейно-тематическое и эстетическое содержание литературно-художественного произведения», а также «выявление зависимости отбора языковых средств от прогнозируемого автором эффекта речевого воздействия» [1]. Иными словами, если литературоведческий анализ – это форма, то лингвистический – это соотношение формы и содержания.

Построение модели анализа текста, таким образом, основывается на положении о том, что единицы текста сообразуются с логикой внеязыковых предметных отношений, а не столько логикой изложения содержания.

В рамках лингвистической интерпретации текста релевантным оказывается подход, предложенный И. Р. Гальпериным [2]. Согласно этому подходу, в тексте скрыто три вида информации:

а) содержательно-фактуальная (о чем и что говорится в данном произведении);

б) содержательно-концептуальная (о чем, что + как рассказывается это событие, с помощью каких средств и приемов оно передано);

в) содержательно-подтекстовая (о чем + что + как + зачем + с какой целью).

Подобный подход доказал свою состоятельность как при анализе целого произведения, так и отдельного отрывка. Рассмотрим возможную схему анализа отрывка и целого художественного произведения, которая включает следующие этапы:

1. общая характеристика произведения и автора

2. определение типа текста и общего стиля

3. определение отправной точки повествования

4. контент-анализ

1. Общая характеристика произведения и автора

Общая характеристика дается с учетом ряда параметров, а именно:

с точки зрения характера развития событий, увлекательности сюжета, вызываемых эмоций, богатства стилистических средств, отдельных особенностей произведения, характеристики автора, общей оценки книги. 

Далее дается общая характеристика текста.

Сначала необходимо определить тип текста (нарративный, описательный, текст-рассуждение, текст-объяснение); здесь можно выделить:

- герой получает новую информацию;

- принимает эту информацию (но не обязательно соглашается с ней);

- предпринимает какое-либо действие, которое является решающим фактором, определяющим, достигнет ли он свои цели, или нет. 

Повествование может вестись в следующих ключах:

При этом можно поставить вопросы, которые могут помочь определить характер повествования и точку зрения рассказчика:

Далее переходим к контент-анализу. 

4. Контент-анализ

Исходя из точки зрения на текст, принятой в указанной работе И. Р. Гальперина [2], в ходе анализа рассматриваемого отрывка следует соблюдать следующие этапы:

А) Начать с анализа содержания (Text Interpretation Syllabus)

Определяется содержательно-фактуальная информация:

формулируется, о чем в целом идет речь и где и когда происходит действие, так как среда, в которой развиваются события, часто связана с системой ценностей, представлений и образов произведения. Эти подробности привносят в произведение важные оттенки смысла, помогают создать необходимую атмосферу, важную для воздействия на читателя, более рельефно «вылепить» образы героев. Иногда элементы окружения могут быть важным компонентом для понимания темы произведения. Декорации, на фоне которых развиваются события, включают место, время и настроение, атмосферу произведения. При анализе окружающей обстановки необходимо рассмотреть все эти аспекты и ответить на следующие вопросы:

Где происходят события? Как местоположение влияет на повествование? Где происходит действие (имеется в виду исторический период, время суток, года и пр.). Каковы погодные условия?

В процессе создания пейзажа, не только природного, но и городского важна цветовая палитра, звучание, движения окружающего мира, которые всегда связаны с героями и с авторской мыслью.

Очень часто детали интерьера помогают постичь характер героев, сделать выводы о том, в какой атмосфере проходит его жизнь, и свидетельствуют о том, счастлив ли герой или нет.

Б) Переходим к анализу содержательно-концептуальной информации, неотъемлемой частью которой представляется характеристика героев (протагониста) и ответ на вопрос Что собой представляет протагонист, как описываемые события характеризуют героя (персонажей).

Можно выделить действующие лица в произведении (characters): Protagonist и Antagonist, главный герой и персонаж, противостоящий главному герою.

• 
  имя героя первое появление героя
  
• 
  речевые характеристики (что и как говорит)
  
• 
  портретные детали
  
• 
  взаимоотношения с другими людьми
  
• 
  авторское отношение
  
• 
  проявления героя в поступках, действиях, мотивы поступковвнутренний мир героя (чувства, мысли, фантазии)
  

претерпевают изменения, к лучшему или худшему;

Переходим к обсуждению того, о чем говорится в произведении \ отрывке. 

На данном этапе могут помочь следующие вопросы:

Что происходит? Какова тема отрывка? Как описываемые события характеризуют персонажей, которые в них участвуют?

В каком порядке описываются события? Хронологическом? Ретроспективном? В виде воспоминаний? Как цепь последовательных событий или разрозненных эпизодов? Как через эту последовательность выявляется авторская мысль?

Следующей существенной частью контент-анализа служит характеристика конфликта. Конфликт – это события, развивающиеся в любом произведении, представляют собой противостояние каких-либо сил, этот конфликт приводит сюжет в движение. Конфликт не сводится лишь к открытым спорам, это может быть противостояние в разных формах.

Существуют два типа конфликтов: внешний (external) – борьба героя с внешними силами, и внутренний (internal) – борьба героя с самим собой, когда он вынужден принять какое-либо решение, преодолеть боль, страх, справиться с соблазнами.

Внутри этих типов может быть четыре вида конфликтов:

Анализ конфликта позволяет ответить на следующий вопрос: Как будет развиваться история с этого момента и какое место занимает данный эпизод в сюжете произведения?(завязка, кульминация и пр.)

С) Содержательно-подтекстовая информация.

Данный этап предполагает рассуждения на тему, как данное событие может повлиять на ход событий – например, на жизнь героя и какова его роль в общем развитии сюжета. Делается вывод о том, что хотел сказать автор. Это может быть взгляд автора на жизнь, поведение людей, однако выводы на основе сюжета, характеристики героев читатель делает сам.

На конечном этапе анализа рассматриваемый отрывок анализируется с точки зрения языковых средств, с помощью которых автор решает поставленные задачи: читателю предлагается ответить на вопрос «О чем говорится в произведении и как?».

Этот этап анализа предполагает знакомство с основными стилистическими средствами: сравнение, метафора, аллюзия, аллитерация, консонанс, ассонанс, олицетворение, ономатопея, оксюморон, символы, преувеличение, литота, игра слов и пр. 

Этот этап можно назвать анализом стилистического рисунка текста, который осуществляется на нескольких уровнях:

- на фонетическом уровне. В художественной литературе (и, прежде всего, в поэзии) сложилась своя традиция деления звуков на эстетичные и неэстетичные, «грубые» и «нежные», «громкие» и «тихие». (Это не противоречит оценке звуков, полученной в результате научных экспериментов). Употребление слов, в которых преобладают те или иные звуки, может стать в художественной речи средством достижения определенного стилистического эффекта.

Аллитерация – это повторение одинаковых или сходных согласных. Этот прием подчеркивает те смысловые отношения, которые складываются между словами в тексте. (Например, нагнетание глухих шипящих и свистящих звуков – аллитерация звукоподражательного типа, вызывающая ассоциации с шорохом опавшей листвы).

Ритм – это повторяемость определенных явлений через установленные промежутки. Очень выразительную стилистическую функцию порой выполняет контраст коротких и длинных слов. (Например, скопление коротких слов передает неожиданное резкое движение (удар), а длинные слова, в которых заключается описание, – медлительность, размеренность движений). 

- на лексическом уровне: анализ семантики слов помогает понять настроение героя и проникнуться атмосферой повествования в целом. (Например, высокая частотность глаголов движения придает повествованию динамику, в то время как упор на статичные глаголы замедляет темп течения времени, делает повествование созерцательным и неспешным). 

Предлагается найти сравнение, метафоры, аллюзии, оксюмороны, гиперболы, литоты. 

- на синтаксическом уровне: интонационно-смысловое выделение и ритмомелодическая организация участков текста (восклицания, возгласы, вопросы; инверсия; синтаксические параллелизмы; перечисления) и средства синтаксической характерологии (воспроизведение устно-разговорной речи, стилизация, пародирование).

Делаются выводы: о чем, как, зачем были задействованы перечисленные языковые средства и какая задача решена с их помощью. 

Таким образом, следуя такому простому плану, уже на начальном этапе знакомства с произведениями определенного автора, а также литературой, культурой и в целом системой культурно значимых представлений, можно выработать коммуникативно-релевантные навыки, а именно:

• 
  умение определить предмет сообщения,
  
• 
  охарактеризовать действующих лиц ситуации с точки зрения выполняемых ими ролей,
  
• 
  задать характеристики ситуации и ее проекцию на последующий ход развития событий,
  
• 
  при этом определить и оценить языковые средства, при помощи которых автор реализует замысел.
  

1. 
   Львов М. Р. Словарь-справочник по методике преподавания русского языка. – М.: Академия: Высш. шк., 1999. – 271 с.
   
2. 
   Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: Едиториал УРСС, 2005. – 140 c. 
   
3. 
   Бородулина М. К., Карлин А. Л., Лурье А. С., Минина Н. М. Обучение иностранному языку как специальности (немецкий язык). – М.: Высш. шк., 1982. – 255 c.