Ю. В. Пыльнев Воронежская губернская (1-я мужская) гимназия
жүктеу/скачать 0.54 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 3. Благородный пансион
- 4. Квартира для бедных учеников гимназии, прогимназии и реального училища
- Глава III 1. Школьные реформы 1860-х гг.
Дальше говорится о том, что гроза разыгралась не на шутку и «молния резко сверкала по тучам». Дети окончательно перепугались и говорили, что, наверное, Бог рассердился на них. Солдат успокаивал ребят. Он призвал детей помолиться Богу:И старый солдат, прошептавши молитву, усердно крестился. Вдруг что-то, как нить золотая, со треском мелькнуло в окошко… И бедный солдат, не окончивши крест, повалился на землю: Вскрикнули дети… и тихо в избушке, как будто в могиле.
«Для гимназий, то была пора тяжелая, писал современник, эпоха крайней неустойчивости и шатаний: устав 1828 г. был нарушен, вернее сказать, отменен по частям за истекшее двадцатипятилетие, взамен его установилось господство личных усмотрений, мнений и вкусов, гимназии потеряли всякий определенный облик, обратясь в школы с неопределенными и различными – по местам – курсами как и по объему, так и по составу. И в таком положении наша средняя школа находилась долго, слишком долго – вплоть до 1864 года, когда введен был новый устав». Ниже приводится ведомость (по сословиям) учившихся в Воронежской губернской гимназии с 1835 по 1859 г.
Несмотря на сложный характер развития Воронежской гимназии в данный период, ее выпускники поступали в высшие учебные заведения и становились известными в России людьми. Кроме упомянутых Н.И.Костомарова, Л.Ф.Змеева, А.Н.Афанасьева, М.Ф.де Пуле можно назвать Федора Николаевича Заварыкина – профессора неврологии медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге; Евгения Васильевича Павлова – лейб-хирурга, директора Мариинской и Александринской женской больницы в Санкт-Петербурге; Александра Александровича Книрима – известного русского юриста. 3. Благородный пансион 21 апреля 1834 г. в должности министра просвещения был утвержден граф С.С.Уваров. На этом посту он находился до 1849 г. Новый министр принимал активное участие в разработке устава 1828 г. Деятельность в Комитете устройства учебных заведений убедила С.С.Уварова в том, что политика Николая I в области народного просвещения носит двойственный характер. С одной стороны, очевидны были заботы о распространении образования; с другой – заметен страх перед просвещением и стремление к тому, чтобы оно не стало источником революционных идей в обществе. В результате цель, которую преследовал С.С.Уваров в реорганизации среднего и низшего образования, состояла в том, чтобы реформировать эту систему на принципах сословности, утвердить классицизм как основу среднего и низшего образования и содействовать развитию специального образования для недворянских сословий. С.С.Уваров писал, что наряду с общесословной гимназией, хотя и предназначенной преимущественно для дворянской молодежи, должна быть создана «специальная» дворянская сословная школа – благородные пансионы и дворянские институты, которые станут «приготовительными училищами к слушанию лекций в университете». К концу 40-х годов в России было открыто 47 Благородных пансионов при гимназиях в том числе и в Воронеже. 13 мая 1839 г. «Воронежские губернские ведомости» сообщали, что Воронежская дирекция училищ представила в Министерство народного просвещения смету, штат и программу учреждаемого при Воронежской гимназии Благородного пансиона, и стремясь ускорить открытие этого пансиона, представила Военному губернатору и Воронежскому гражданскому губернатору документ «Об извещении гг. дворян, имеющих желание поместить для обучения в пансионе воспитанников благородного происхождения, дабы они о желании своем благовременно уведомили Дирекцию», т.к. она должна до открытия: составить список кандидатов по мере поступления просьб от родителей; известить желающих о времени открытия; сообщить «об условиях приема пансионеров на полное содержание с предполагаемою платой по 600 рублей ассигнациями в год за каждого». Но в 1839 г. пансион основан, видимо, не был. Н.Н.Пантелеевский пишет об открытии его в 1842 г. Учитывая всевозможные бюрократические препоны, канцелярскую волокиту, длительные ходатайства и согласования, присущие тому времени, эта дата не вызывает сомнений. В архивных документах пансион впервые упоминается в августе 1842 г. как уже действующий при Воронежской гимназии. Содержание одного ученика в этом году обходилась родителям в 300 рублей ассигнациями за полгода и 50 руб. при поступлении «на обзаведение», т.е. приобретение постельных принадлежностей, кровати, посуды и др. В 1842 г. 400 рублей ассигнациями равнялись 114 руб. 28 4/7 коп. серебром. В Благородный пансион принимались сыновья дворян, штаб и обер-офицеров. Преимущество при поступлении имели дети чиновников, служащих по учебному ведомству Министерства народного просвещения. На казенный счет можно было содержать семь человек. Лица, желавшие определить детей своекоштными воспитанниками, т.е. на свой счет, должны были обращаться к директору училищ Воронежской губернии с 1 по 15 августа, а желавшие определить мальчиков на казенное содержание, могли заранее обращаться к управляющему Харьковским учебным округом. При прошении (заявлении) родители кроме традиционных документов (метрическое свидетельство о рождении, медицинское о привитии оспы, документ о звании отца и т.д.), должны были представить письменное заверение знакомого лица, живущего в Воронеже о том, что «если их сын по несвоевременному взносу денег или по другим каким-либо причинам, подвергся исключению из пансионата, будет тем лицом немедленно принят». Пансион был рассчитан на 30 воспитанников. Принимались мальчики от 10 до 13 лет. Кроме гимназического курса они должны были изучать «учебные предметы, ближе принадлежавшие к образованию высшего сословия» (французский, язык, танцы, музыку, фехтование и др.). В 50-е гг. за своекоштного пансионера платили 171 руб. 43 коп. серебром в год, «на первоначальное обзаведение» единовременно 14 руб. 28 1/2 коп. серебром. В первой половине 60-х гг. за своекоштного – 200 руб. серебром в год, «на первоначальное обзаведение» – 20 руб. серебром. Сразу после открытия Благородный пансион разместился недалеко от гимназии (дом Сонцова) в здании, принадлежавшем лекарю В.А.Мусорину, который в 1841-1849 гг. являлся медиком 1-го отделения губернской гимназии, а также был уездным врачом. Дом находился на улице Тулиновской. Со второй половины XIX в. она называлась Вигелевской. Пансион, как и гимназия, в то время своего храма не имел, поэтому богослужение для воспитанников проводилось в ближайшей Введенской церкви. Начальником пансиона являлся директор гимназии, а непосредственное руководство заведением осуществлял инспектор, который должен был жить в пансионе. За эту работу они получали дополнительное жалование из средств учебного заведения. Инспектору помогали комнатные надзиратели (по 1 на 15 воспитанников). Назначались они, в основном, из лиц свободных состояний, владеющих французским и немецким языками. Надзиратели постоянно находились с воспитанниками, ходили с ними в классы, ели за одним столом, спали в тех же комнатах, осуществляя «бдительный, безпрерывный надзор за воспитанниками». В разное время надзирателями пансиона были известные воронежские педагоги. Например, Сергей Никанорович Прядкин, преподаватель русского языка и словесности в городских гимназиях, кадетском корпусе, реальном училище. В 1899-1917 гг. – редактор журнала «Филологические записки». Распорядок дня в пансионе был жестким. Подъем – в 6 утра, в 6ч. 30мин. – молитва, затем завтрак, с 9 до 13 часов – занятия, потом обед, с 15 до 18 – уроки, затем полчаса на отдых и повторение уроков до 20 часов, ужин и в 21.30 – вечерняя молитва. Кроме того, в воронежском пансионе предполагалось заниматься гимнастикой, танцами, фехтованием, музыкой и пением. Но этот проект не был осуществлен, так как, пишет Н.Н.Пантелеевский, он требовал «от учащихся, помимо значительной затраты времени в ущерб собственно учения, излишних денежных средств, не имевшихся ни у родителей, ни у самой гимназии, не говоря уже о недостатке помещения; об обширных коридорах, залах и дворах гимназия тогда могла разве только мечтать; не было у гимназии ни приборов для гимнастики и фехтования, ни оркестровых инструментов, да и время было такое, что не только рублю, но и копейке цену знали, и принято было жить по средствам». Только во второй половине XIX в. в пансионе постепенно ввели занятия музыкой, танцами, пением и гимнастикой. В 1853 г. будущий министр народного просвещения А.С.Норов (1854-1858), осмотрев некоторые гимназии и при них пансионы, заметил, что не везде обращается должное внимание на «наружную выправку учеников, осанку, приличия в движениях и на порядок встречи, приветствия и сопровождения начальственных лиц». Для устранения этих недостатков было предложено ввести занятия учащихся по приемам фронтовой военной службы, т.е. по строевой подготовке. Эти меры также были направлены на укрепление порядка и дисциплины в учебных заведениях, которые в то время оставляли желать лучшего. В начале 50-х гг. почетным попечителем Воронежской гимназии и пансиона являлся уже упоминавшийся С.Е.Лачинов – холодный исполнитель закона, человек педантичный, мелочный и в высшей степени консервативный. Он писал, что в городе распространено мнение о слабом надзоре за дисциплиной учащихся и отсутствием ее в гимназии и пансионе. С присущей энергией С.Е.Лачинов взялся за наведение порядка в пансионе, не забыв при этом и его служащих. Осмотрев пансион, почетный попечитель указал на следующие нарушения: «1) воспитанники в присутствии одного надзирателя позволяют себе общий за столом разговор, производящий шум; 2) воспитанники выходят иногда из комнат без дозволения дежурного надзирателя за своими надобностями, в места для того назначенные, и притом по нескольку вдруг, а не по одиночке; 3) дежурные служители не всегда находятся на местах своих, т.е. в обеих передних, почему собственно воспитанники могут выходить на двор, не быв замеченными; 4) воспитанники между собою и с надзирателями говорят по русски, а не по французски, как следовало бы при одном надзирателе, и по немецки при другом… 6) некоторые воспитанники учат уроки не сидя, а лежа на скамейках, пачкают свое платье мелом о стены и имеют в старых платьях непочиненные дыры, в особенности на локтях… 8) столовое белье, в особенности скатерть в начале даже недели не чиста и по неосторожности воспитанников заливается и пачкается, за чем, видимо, нет надзора; 9) нет дежурного привратника у ворот пансиона, который никого из пансионеров не выпускал бы без разрешения надзирателя». Многочисленные бумаги и замечания строгого попечителя, конечно, имели последствия, что не нравилось воспитанникам и воспитателям пансиона, привыкшим к размеренной и необременительной жизни, с присущей русскому человеку халатностью. В 1858 г. Благородный пансион при Воронежской губернской гимназии был преобразован во всесословный, а в 1859 г. он вместе с гимназией переехал в новое здание на Большой Дворянской. 4. Квартира для бедных учеников гимназии, прогимназии и реального училища 29 октября 1855 г. Воронежский попечительный о бедных комитет ходатайствовал перед советом Императорского человеколюбивого общества об учреждении за счет комитета особой квартиры для содержания 12 учеников Воронежской губернской гимназии – сирот и детей беднейших местных дворян и чиновников. При содействии Министерства народного просвещения такое разрешение было дано, и 31 декабря 1857 г. она была открыта в порядке эксперимента на три года. Квартира размещалась в принадлежавшем комитету доме, имела свой устав и штат. На содержание 12 учеников было назначено 1100 руб. в год. После открытия в Воронеже в 1873 г. прогимназии был составлен проект нового устава квартиры для бедных учеников гимназии и прогимназии. Он был утвержден советом 31 июля 1878 г. А 19 октября того же года в устав был добавлен пункт об учениках реального училища. Таким образом, с 1878 г. в квартире разместились ученики гимназии, прогимназии, реального училища: 14 за счет комитета, 14 за счет родителей и опекунов, 2 за счет благотворителей. Плата составляла 120 руб. в год, кроме одежды, обуви и учебных принадлежностей. В дальнейшем цель содержания квартиры определялась так: «чтобы дать способ воспитания в гимназии, прогимназии и реальном училище беднейшим ученикам всех сословий на счет сумм комитета и возможность небогатым иногородним родителям помещать в квартиру своих детей за недорогую плату за их содержание». Современному читателю, видимо, интересно будет знать некоторые цены на предметы школьного быта начала 1860-х гг. Так, классный стол длиной 3,5 аршина (2,135 м), шириной 10,5 вершка (47,2 см), высотой 1,4 аршина (89 см), крашеный масляной краской под орех и покрытый лаком, в 1862 г. стоил 9 руб. Стол для учителя площадью 1,4 кв. аршина (98 кв. см), высотой 1 аршин (0,711 см) ящиком и замком, из березового или липового дерева, покрытый лаком, стоил 7 руб. 50 коп. «Арифметическая доска» длиной 2 аршина, высотой 1 аршин 14 вершков (1,341 м) в раме и на винтах, окрашенная черной масляной краской, стоила 15 руб. Золотая медаль для награждения лучших учеников гимназии в 1860 г. стоила 23 руб. 83 3/4 коп. В 1864 г. Воронежская гимназия выписывала журналы: «Отечественные записки» – 17 руб. в год за один комплект и «Современник» – 16 руб. 50 коп. Для сравнения укажем, что в 1859 г. в Воронежской губернии средние цены на зерно в зимнее время были следующие: четверть ржи (209,91 л) – 3 руб. 50 коп., пшеницы – 6 руб., ячменя – 2 руб. 10 коп., гречихи – 2 руб. 60 коп., гороха – 6 руб. Средняя цена картофеля – 1 руб. за четверть. Очевидно, училищный быт и учебный процесс требовали немалых затрат, тем более, что школьная мебель, например, изготавливалась на заказ и стоила дорого. А пошив школьной формы, покупка учебников и принадлежностей, плата за учебу и многое другое заставляло родителей учащихся, а также школьное начальство постоянно обращать пристальное внимание на личный и государственный бюджет.
жүктеу/скачать 0.54 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|